«Страсти по дивану» чисто по-женски

Премьера спектакля «Страсти по дивану» прошла в библиотеке им. Некрасова. 27 ноября в День матери появилась возможность снова увидеть этот спектакль на сцене санатория «Соснового». Могут ли появиться новые впечатления у зрителей, уже видевших этот спектакль, а также у актёров? Да, во время работы над этой постановкой появилось ощущение, что она каждый раз приобретает новый характер и проживает новую судьбу.
Необычное впечатление для тех, кто часто оказывается в библиотеках – игра на большой сцене. Любительские студии играют преимущественно в уютных камерных залах. Сцена даёт возможность оказаться в большом пространстве, и надо знать, как правильно его использовать. Также надо уметь выстроить интерьер семейной квартиры и на камерной площадке, и на большой сцене. Расположение дивана на сцене санатория «Соснового» получилось гармоничным. Заметно, что выступающие играли семью, умеющую создавать домашний уют.
Появилось ещё одно режиссёрское прочтение Алёны Леонтьевой, новое для актрис. Стало больше экспериментов с костюмами героинь, особенно с цветом. Сюжет пьесы, изображающий поколения матерей и дочерей, вызвал бурное обсуждение, что носили дамы разных возрастов в разные календарные годы. В предыдущей постановке героини-матери выходили к зрителям в бежевой гамме под цвет уютной и немного консервативной квартиры, а героини-дочери – в чёрных джемперах и джинсах, олицетворяя поколение, способное на протест. Матери и дочери оказывались противопоставлены друг другу. Обозначался конфликт поколений. В новой постановке каждая пара матерей и дочерей выбирала общую цветовую гамму. Подчёркивалось сходство родителей и детей, которое не всегда замечают даже они сами. И начинают ценить не сразу.
Первая пара матери и дочери, Елена Анпилогова и Леонида Богомолова, где дочь играл автор статьи, появилась на сцене в бежевых, горчичных и коричневых оттенках, образ костюма матери дополняли объёмные украшения. Вторая пара, Людмила Якутенко и Наталья Васильева – в классических сочетаниях тёмно-синего, чёрного, серого. Дочь произносила текст о внутренних поисках в свободно расстёгнутой светло-серой рубашке поверх кофточки с симпатичным рисунком в горошек. Это и прогрессивная девушка со свободными взглядами, и милая домашняя девочка. Третья пара, Татьяна Шкляева и Елена Чукавина – розовый цвет с чёрными деталями у матери и чёрный цвет с розовыми деталями у дочери. Светло-розовая шёлковая туника матери с нежным цветочным рисунком и длинные чёрные бусы, завязанные узлом, напоминали моду 1910–1920-х гг. Дам, следующих такой моде, можно представить по рассказам Михаила Зощенко. Сюжеты этого писателя часто считаются сатирическими, но это описание культуры определённого времени. Самый интересный пример визуальных образов творчества Зощенко – фильм Леонида Гайдая «Не может быть!»
Можно задуматься о том, что нового в спектакль привнесли новые цветовые сочетания. Сюжет пьесы Майи Тульчинской «Страсти по дивану» воспринимается как история родителей и детей, конфликта поколений, диалога разных времён. Но, кроме темы матерей и дочерей и непонимания или согласия между ними, есть ещё одна ведущая тема, становящаяся заметной немного позже. Это тема женщины, женственности, поиска женщиной своего назначения. Многие материальные и социальные вопросы рассматриваются с женской точки зрения. Здесь я хотела бы рассказать побольше о героине, сыгранной мной.
Мне досталась необычная роль. В пьесе Майи Тульчинской говорится о бабушке, матери и внучке. Иногда они вспоминают прабабушку. Диалог, звучащий в первой сцене спектакля, происходит между бабушкой и матерью. Потом мать показана в сценах с выросшей дочерью, той самой, что ездила на море с отцом. Никто из героинь не имеет имён, названы только их степени родства. Моя героиня и две героини-матери – одно и то же лицо. У меня есть уникальная возможность увидеть, какой могла бы стать сорокалетняя героиня, сыгранная мной, когда ей исполнилось бы шестьдесят лет – возраст матери, указанный в последних сценах пьесы. Я и две актрисы, играющие матерей во второй и третьей части спектакля – три ипостаси одной женщины. Эта сюжетная линия становится незаметной, когда актрис рассматривают как три пары матерей и дочерей, играющих каждая свою историю. Я даю характеристику моей героине исходя из текста пьесы Майи Тульчинской, потому что мои впечатления больше основывались на первоисточнике. Эта героиня не теряет иронии и самоиронии, что бы ни произошло. Она разбирается в драматургии. Во время уборки она цитирует «Золушку» Евгения Шварца и «Чайку» Антона Чехова. Вряд ли мы часто проводим уборку так романтично. По её словам в пьесе, она мечтала стать актрисой, но не стала. Скорее всего, она всё же работает на интеллектуальной работе. Дочь героини с насмешкой говорит, что больших денег не могло быть «в нашей высокодуховной семье». Возможно, что семья героини принадлежит к интеллигенции – как героиня, так и её мать. Да, могло быть так, что люди, думающие о саморазвитии, мало разбирались в том, как обращаться с деньгами. Во время действия зрители видят героинь в квартире в бытовых ситуациях. Если писать художественный текст на основе того, как персонажи справляются с бытом, их судьба раскроется только с одной стороны. Интересы героинь, их общественная жизнь и сложные перемены описаны между строк, но их можно заметить, внимательно прочитав текст. Начало пьесы датировано серединой 80-х гг. Моя героиня говорит о себе, что она развелась с мужем. Это смелое решение женщины, которая рассчитывает только на себя. Вместе с тем в некоторых репликах героини звучит затаённая боль из-за того, что её мужа нет рядом. Возможно, это проблема сильной женщины – неумение искать компромисс. Её дочь говорит фразу: «Вы сделали свою перестройку». Вряд ли в пьесе стояла задача осветить политические взгляды героини. Но, если даже она не является создателем политического переворота, можно догадываться, что она относилась к перестроечному периоду положительно. Такая героиня не только хранительница ценностей, она готова и к прогрессивным переменам, если в тот момент считает их оправданными. Можно было бы найти характерные черты в героинях и их состояниях, сыгранных другими актрисами. Но, скорее всего, про других героинь расскажут те, кто их играл.
Когда я начала читать «Страсти по дивану», я вспомнила фильм Михаила Аграновича и Олега Янковского «Приходи на меня посмотреть». Сюжет фильма тоже основан на том, что рядом оказываются женщины разных поколений. Поскольку события происходят под Новый год, это предполагает сценарий новогодней сказки. Моя героиня напоминала мне героиню Ирины Купченко Татьяну. В фильме героиня и её мать живут в квартире, заставленной вещами, похожими на антиквариат. Оттенки бежево-коричневого напоминают потемневшее золото. Собрание вещей выглядит не столько как беспорядок, сколько как музей или сокровищница. А героини фильма выполняют роль хранительниц. Я пыталась создать образ такой же утончённой хранительницы, замученной бытом. В конце фильма Татьяна появляется в зелёном праздничном платье. О ней говорят: «Царевна-лягушка! Хозяйка Медной горы!» У меня была мечта раскрыть в моей героине что-то, похожее на такие же сказочные образы. Может быть, она ещё проявится с такой стороны. На репетиции, когда я примеряла образ в классических линиях и тёплой гамме, появилась деталь роли героини – умение вышивать. Это древний вид рукоделия, а также один из вариантов изобразительного искусства. Моя героиня ещё и приобрела черты дворянки, сидящей с вышивкой в руках. Я сделала вывод, что это дама с развитым вкусом, хранительница ценностей, при этом эмансипированная женщина.
Идея с выбором разных цветов для каждой пары и общего для каждых двух актрис в паре принадлежит режиссёру Алёне Леонтьевой. Заметил ли режиссёр, какой новый смысл открылся в спектакле? В первой постановке ведущим мотивом стал возраст героинь, разница между возрастом родителей и детей. Во время репетиций забывалась авторская привязка к дате, возникало впечатление, что такая история могла бы произойти и сейчас. И диалоги, и визуальные образы должны были создавать впечатление разницы между поколениями. Во второй постановке основным мотивом стала женственность героинь, принадлежность к прекрасному полу, женский взгляд даже на такие вопросы, как экономика и политика. Костюмы матерей стали более кокетливыми, но костюмы дочерей стали более сдержанными. И матери, и дочери приблизились к классическому женскому стилю. Они уже не находятся на разных сторонах времени. Они встретились в середине. Разница не стала такой ярковыраженной, поэтому взаимопонимания появилось больше. Родители и дети задумались над тем, что они ещё и женщины. Стало меньше контраста, появилось больше общности.
Такой вывод можно сделать, сравнивая две постановки пьесы. Если вдруг появятся следующие постановки, интересно, какими получатся они? Можно показать героинь в костюмах золотого века и считать, что такие диалоги поколений могли бы происходить и в золотом веке. А можно показать героинь в костюмах инопланетян, тогда это будет новаторская пьеса про инопланетян. Конфликты родителей и детей добрались даже на другие планеты! Ожидаем продолжения театральных сезонов и продолжаем разгадывать тайну женского диалога.