Движущая сила и источник развития человека и его сообществ

Движущая сила и источник развития человека и его сообществ
(Против пассионарности Л.Н. Гумилева)

Аннотация

Каковы реальный источник и движущая сила развития человека, земной цивилизации в целом и сообществ, составляющих ее, которые придают всему существующему соответствующую динамику? Этот вопрос до сих пор стоит на повестке дня, поскольку удовлетворительного ответа до сих пор не найдено, хотя различных гипотез и теорий произведено достаточно. Наша попытка решить проблему и доказательства представлены ниже.

Ключевые слова: человек, сознание, информация, сообщество, цивилизация, культура.

Содержание

1. Анализ основных воззрений на движущие силы развития общества.
2. Динамика локальных человеческих сообществ в отражении Л.Н. Гумилева.
3. Движущая сила развития общества.
4. Первоисточник активности.
4.1. Сущность активности человека.
4.2. Проявление неудовлетворенности сознания в человеке.
5. Определение целостного сообщества.
6. Динамика активности целостного сообщества.

1. Анализ основных воззрений на движущие силы развития общества.

Неадекватность основных концепций, претендующих на выявление движущих сил, или движущей силы развития общества можно проследить из сравнительно краткого анализа ниже.
Подходы к выявлению источников, причин или движущих сил развития общества делятся на две основные группы: одна из них составлена из представителей идеалистической философией, другая – материалистической.
Идеалистическая философия, в частности, Гегель, указывала на понятие, далекое от конкретности, – общественное сознание, которое, по его мнению, и есть основной источник общественного развития, и только оно одно его определяет, тогда как материалистическая философия, например, Маркс, наоборот, полагала, что только общественная жизнь и деятельность определяют общественное сознание.
Как это видно, оба подхода не доказывают, а всего лишь декларируют свое понимание проблемы, упоминая лишь внешнее выражение скрытых антагонистичных сил, но не открывают их, и поэтому вся история определения движущих сил общественного развития показывает поиски и находки тех или иных внешних факторов, часто далеких друг от друга, более или менее воздействующих на ход развития общества, то есть антагонизм основных составляющих человеческого и общественного сознания так и остался не выявленным.
Видимое отнюдь не означает проникновения в глубину. Поэтому даже краткий анализ приведенных ниже факторов, считающихся их авторами первичными источниками, причинами или движущими силами развития общества, показывает, что они являются не изначальными, а производными, вторичными факторами, переводящими глубинный антагонизм в человеческом и общественном сознании в общественное развитие, причем часть из них есть всего лишь условия общественного развития.
Материалистический анализ проблемы выделяет в качестве движущих сил развития общества факторы большей частью природно-структурного характера.
Ш. Л. Монтескье C.L. (Montesquieu) считал источником общественного развития географические условия и природную среду: «Закон, говоря вообще, есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли… Они (законы) должны соответствовать физическим свойствам страны, ее климату – холодному, жаркому или умеренному, качествам почвы, ее положению, размерам… в странах плодородных всего чаще встречается правление одного, а в странах неплодородных – правление нескольких, что является иногда как бы возмещением за неблагоприятные природные условия» [1, c. 168, 393].
Конечно, природные условия - важный фактор для существования, – менее или более благоприятного, но не более того, так как они - лишь один из многих внешних факторов – именно условий, которые могут так или иначе повлиять на жизнь сообществ, - но не движущие силы развития. Кроме того, как показывает история первобытных сообществ, независимо от географических условий и природной среды, в течение десятков тысяч лет для этих сообществ никакого видимого развития не наблюдалось.
Ж.Ж. Руссо (J.J. Rousseau) полагал, что к движущим силам общественного развития следует отнести численность народонаселения: «Прежде чем изобретены были особые знаки, заменяющие всякие ценности, богатство могла состоять почти исключительно в землях и стадах скота, являвшихся единственными реальными благами, которыми могли владеть люди. Но когда поземельные владения, переходившие по наследству из рода в род, настолько увеличились в числе и размерах, что покрыли собою всю землю и соприкасались между собой, то одни могли возрастать уже только за счет других. Те люди, которые остались ни при чём, благодаря тому, что слабость или беспечность помешали им в свою очередь приобрести земельные участки, стали бедняками, ничего не потеряв, потому что не изменились, когда всё изменилось вокруг них. Отсюда возникли мало-помалу, в зависимости от различий в характере тех и других, господство и рабство или насилия и грабежи» [2, с. 83].
Свободное занятие земельных участков, пропорциональное возрастанию населения, действительно когда-то заканчивается со всеми вытекающими последствиями, но данный факт трудно считать изначальным и определяющим в развитии сообществ, поскольку он не указывает на причину роста населения и, стало быть, является внешним фактором, а не первичным.
Э. Дюркгейм (D.E. Durkheim) основной движущей силой развития общества считал общественную дифференциацию труда, так как полагал, что, в отличие от простых сообществ, где люди связаны личными отношениями, интересами и традициями, в современных больших сообществах люди всё более опираются друг на друга в силу различий в собственной специализации. Вместе с тем Дюркгейм ключевыми факторами развития общества считал рост населения и плотности населения [3, с. 106; 4, с. 125].
Конечно, достаточная численность и плотность народонаселения благоприятствуют появлению различных ремесел, а затем и дифференциации труда для его облегчения и повышения производительности. Всё это, естественно, можно отнести к благоприятным условиям, способствующим возникновению и закреплению прав собственности, и соответственно – к развитию торговли, городов, государств и много чего еще, но все эти факторы есть всего лишь внешнее обрамление процесса развития человека и его сообществ. Поэтому остается открытым вопрос о том, что же всё-таки побуждает людей двигаться поступательно при возникновении благоприятных условий.
К Маркс [K. Marx] пытался доказать, что движущей силой общественного развития является противоречие между потребностями людей и возможностями их удовлетворения, разрешающееся в борьбе производительных сил общества и орудий труда, а также - в борьбе собственников производства с классом работников на этом производстве [5].
Тут тоже остается без определения источник появления у людей всё растущих потребностей, что заставляет их не довольствоваться необходимым, а захватывать в свою собственность, отнимая у остальных, всё возможное, включая и то, что невозможно употребить в течение жизни. Поэтому данный фактор не может не исходить от какого-то скрытого, внутреннего источника, то есть он является вторичным.
Двигателем истории является борьба за существование. Таково, в частности, мнение представителя школы социал-дарвинизма Людвига Гумпловича (L. Gumplowicz). Он полагает неустранимость конфликтов в жизни общества, поскольку люди беспощадно борются за влияние, выживание и господство. Гумплович утверждает, что общество развивается в соответствии с законом, заключающимся в «… стремлении каждой социальной группы подчинять себе каждую другую социальную группу, встречающуюся на ее пути, стремлении к порабощению, господству» [6, с. 159].
Однако, подобная беспощадная борьба за выживание и существование всё же характеризует в наиболее полном виде не человека, а флору и фауну, тогда как для человека она соседствует, например, с альтруизмом, милосердием, чувством собственного достоинства, и именно эти человеческие особенности не всегда проигрывают борьбе человека за существование: человек в жизненных реалиях, в отличие от животных, знает о своей смертности, и во многих случаях это знание игнорирует, а это во многом влияет на прогресс в развитии сообществ, особенно в моральном аспекте. Иначе говоря, в отличие от прочих живых существ, которые ведут борьбу за выживание между собой, человек прежде всего борется сам с собой внутри себя, и только индивиды с подавляющим доминированием низшего сознания опускаются практически до животного состояния.
Таким образом, на самом деле все отмеченные выше соображения различных ученых, придерживавшихся материалистической позиции, о движущих силах общественного развития не могут быть адекватными: они есть внешние факторы или условия, которые способны только ускорять или замедлять ход развития тех или иных сообществ цивилизации, но назвать каждое из них или даже все в совокупности источниками, причинами или изначальными движущими силами развития общества невозможно.
Действительно, эти явления и условия в большей или меньшей мере существовали и при первобытнообщинном строе, когда десятки тысяч лет никакого видимого развития не было. Значит, их действие зависит от неких скрытых процессов, от накопления в человеческих сообществах некоторой «субстанции». Главным из этих скрытых процессов является функционирование нового – человеческого - сознания, вне которого человек так и остался бы приматом, причем эта деятельность начинает усложняться, ускоряться и проявляться с большей эффективностью с ростом самосознания человека, которого нет у остальных живых существ, и этот рост привлекает в силу своей креативности к человеку и его сообществам всё больше различных информационных потоков.
Идеалистический подход к проблеме развития общества так же, как и материалистический, выставляет целый ряд различных факторов, но уже в основном нематериального характера, которые, по мнению их авторов, являются движущими силами общественного развития.
Августин Аврелий (Aurelius Augustinus Hipponensis) относит к движущей силе общественного развития укоренение в человеке сознательно проявляющейся тяги к Богу: «Итак, этот небесный град, пока он находится в земном странствовании призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество на всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в правах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего. не отменяя и не разрушая, а, напротив, соблюдая всё, что, хотя у остальных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного бога» [7. О граде божием. XIX, 17].
Тяга к Богу означает прежде всего стремление человека приблизиться к совершенству, но, как известно, благие намерения могут увести в обратную сторону до такого предела, где возможности для развития исчезают полностью. Примером этого служат почти все религиозные секты и такая крупная конфессия, как мусульманская.
Питирим Сорокин (Pitirim Sorokin) полагает основным источником развития накопление базы научных знаний, в результате чего противоречивое многообразие реально существующих социокультурных систем будет трансформироваться в некий интегральный социокультурный слой [8].
Само по себе научное знание мертво – надо еще суметь его вовремя применить без проявления негативных результатов, не то вместо трансформации систем в прогрессивном направлении получится регресс, как это случалось несчетное число раз, и который особенно явно грозит теперь от «успехов» генетики.
Габриель Тард (Gabriel Tarde) отмечает, что движущей силой развития общества является творческий разум в виде рационализации орудий труда и быта, включая изобретательство. Последнее Тард рассматривает как адаптационный механизм, без которого человеку сложно применяться к меняющемся условиям среды. Новое возникает как результат деятельности немногочисленных одаренных личностей. Далее включается процесс подражания. В частности, по Тарду, утверждение основных социальных институтов произошло по причине неспособности обычных людей к изобретательству, и они стали подражать новаторам [9].
Изобретательство прежде всего развивает технологии, но практически не касается сферы духа, чувств, то есть оно монтирует своего рода оболочку, но не внутреннее - духовное и культурное - содержимое человека и его сообществ, не затрагивает его национально-бытийные особенности, а некоторые из новых технологий могут привести общество к распаду, отучая человека трудиться творчески и даже оглупляя его, что, в частности происходит сейчас в информационной сфере. Эти технологии могут вовсе уничтожить человечество применением сверхмощного оружия, генетическими экспериментами или отравляющими веществами.
Протестантизм считает труд источником развития общества, полагая, что труд есть проявление в человеке его богоизбранности. В частности, Жак Кальвин [Jean Calvin] утверждал, что каждый христианин обязан твердо верить в богоизбранность человека и на протяжении всей жизни неустанно искать всё новые и новые подтверждения этой вере, добиваясь успехов в мирской деятельности, которые и есть критерий богоизбранности [10].
Только одним трудом невозможно усовершенствовать как мир любого индивида, так и существенно воздействовать на развитие сообществ. Труд может не только облагораживать людей и совершенствовать быт, но и отуплять, например, своей монотонностью и несовпадением с истинными способностями и интересами человека, а, напротив, свободное от труда время может дать возможность человеку определить в себе дополнительные способности и умения, развить их, в частности, для усовершенствования того же процесса труда. И способный лентяй может пожалеть глупого трудящегося, и так усовершенствовать процесс труда, что его производительность повысится во много раз, а сам процесс станет приятнее и интереснее.
В действительности, сознательный труд, в отличие от работы пчел или термитов, появился только с формированием самосознания, отчасти оторвавшего человека от животных компонентов среды, и позволившее ему самому с полным сознанием дела, а не инстинктивно, как ранее, формулировать себе задания и выполнять их, осознанно меняя окружающую среду для достижения поставленных целей, и обретая тем самым свободу.
А. Тойнби (A.J. Toynbee) пришел к выводу, что движущими силами развития общества являются деятельность богоизбранных личностей, военная агрессия, невыгодное ресурсное и географическое положение [11].
Деятельность богоизбранных личностей, как это следует из определения этой, по Тойнби, движущей силы развития сообществ, явственно указывает на ее руководителя, что, с одной стороны, выражает ее внешний характер, а с другой стороны, смыкает христианство с мусульманским фатализмом, лишая историческое развитие самодеятельности.
Войны никак не могут быть изначальной причиной развития сообществ - они даже не второстепенные, а третьестепенные факторы, влияющие на цивилизационное развитие, поскольку, как правило, вызываются собственническими противоречиями между элитами различных государств.
Невыгодное ресурсное и географическое положение, как это видно из реальных исторических примеров, способно не только содействовать (Япония), но и замедлять, развитие сообществ (Пакистан), а также вовсе не влиять на этот процесс (Болгария). Поэтому данные факторы невозможно квалифицировать в качестве первоначальных движущих сил общественного развития.
П. Лавров (P. Lavrov) утверждал, что критическое сознание интеллигенции есть движущая сила социального развития.
В этом отношении Петр Лавров отметил: «Философские идеи важны не как проявление процесса развития духа в его логической отвлеченности, а как логические формы сознания человеком более высокого или более низкого своего достоинства, более обширных или более тесных целей своего существования; они важны как форма протеста против настоящего во имя желания лучшего и справедливейшего общественного строя или как формы удовлетворения настоящим» [12, c. 19-28]; «Идеалы жизни человека осуществимы лишь в обществе; а – общество, как идеальная единица, находит свое реальное осуществление лишь в единстве личных целей. При всем разделении партий, при борьбе мнений, при борьбе интересов только тогда борьба разумна, полезна для общества и прогрессивна, когда спорящие стоят на единой почве и представляют лишь разные стороны человеческого нравственного идеала. Как только между спорящими нет ничего общего, как только человеческое достоинство потеряло свое руководящее значение в борьбе личностей и масс, только катастрофа, совершенно изменяющая общественные формы и личные отношения, может повести к прогрессивному развитию» [13, 506-507].
Критическое сознание интеллигенции в определенных условиях может привести не к развитию, а к регрессу сообщества, к упадку всего государства.
Существенный компромисс между властной элитой и неформальной оппозицией в лице интеллектуалов невозможен, поскольку властная элита никогда добровольно не пойдет на серьезные уступки и никогда добровольно не уступит власть.
Однако, если в среднем уровень высшего сознания у ее представителей не слишком низок, а критика со стороны оппозиционных интеллектуалов действенна, вовлекая в протестное движение широкие массы населения, то властная элита может склониться к реформам, как это, например, происходило последние сто лет в Европе.
В противном случае, вместо плавных реформ дело может кончиться полной сменой властной элиты со сменой государственного строя, и даже изменением экономических отношений, как это, например, произошло в России в 1917 году.
Но Лавров ошибался относительно обязательного прогресса при подобной смене формаций. Подтверждением этому служит тот же опыт России, получившей после 1917 года эпоху войн, геноцида, жестокой диктатуры, и в конце концов развал государства.
Тем не менее, Петр Лавров угадал внешнее выражение одной из сторон скрытых антагонистических сил, действующих в общественном сознании, а именно: доминирующего высшего сознания, выходящего на свой пик в оппозиционно настроенных, образованных и честных людях умственного труда, - оно противодействует главенствующему в управляющих структурах сообществ (властная элита) низшему сознанию, в которой люди умственного труда не отличаются честностью, чувством собственного достоинства, альтруизмом, благородством, а вынуждены в лучшем случае плыть по течению лицемерия, корысти, обмана и корпоративности.
Что касается остального народонаселения, то оно является в основном почвой для представителей обоих интеллектуальных прослоек, из которой они сами произросли случайно, наследственно или благодаря тем или иным умениям, качествам, приподнявшим их выше среднего уровня, и которую они могут испакостить или облагородить, поскольку сам народ, как правило, пассивен из-за своей занятости монотонным трудом для выживаемости и прокормления или впадения в разряд люмпенов, которым всё безразлично; косных традиций; религиозных заблуждений; предрасположенности к негативному воздействию активной пропаганды информационных обманок, оболванивающих его; отсутствия должного уровня образования и воспитания, что не позволяет ему массово воспользоваться социальными лифтами и ставить перед собой высокие цели: подобная унылая и беспросветная жизнь отнюдь не способствует превращению всей массы людей в сообразительных, креативных, энергичных и коммуникабельных субъектов. Таковых из него выделяется всего лишь несколько процентов.
Таким образом, безликая народная масса внешне обретает развитие в лице своих представителей во власти и в неформальной интеллектуальной оппозиции к власти. Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.
Тем самым народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии элиты с оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло, если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.
Тем не менее, народные массы, кроме того, что они есть база для развития, имеют свой собственный тренд, поскольку так же обладают самосознанием, хотя и более низкого уровня по сравнению с интеллектуалами. Поэтому, народные массы могут и самостоятельно, как это бывало неоднократно в Китае, а чаще - в союзе с неформальной интеллектуальной оппозиционной прослойкой, способствовать выходу сообщества из застойного состояния в полосу развития.
Из представленных выше аргументов следует, что приведенные авторами-идеалистами факторы, которые они считают движущими силами развития общества, так же односторонни и ограничены: в них большей частью отсутствует дух противоречия, что указывает на то, что все они являются продуктом динамики человеческой деятельности или ее условиями, но никак не ее внутренней основой, то есть истинным скрытым источником, причиной или движущей силой развития общества.
Краткий анализ факторов, являющихся, по мнению их авторов, движущими силами общественного развития, показывает их односторонность и внешний характер, то есть вторичность этих факторов по отношению к истинной движущей силе развития общества, которую мы постараемся выявить в последующих строках.

2. Динамика локальных человеческих сообществ в отражении Л.Н. Гумилева.

В этом же контексте стоит обратиться к жизненному циклу локальных человеческих сообществ.
Этот цикл, именуя его этногенезом, то есть возникновением, развитием и угасанием отдельных объединенных сообществ, пытался с помощью введения нового понятия «пассионарность» проанализировать и объяснить Л.Н. Гумилёв.
Официальная наука в лице таких ее представителей, как Янов А.Л., Клейн Л.С. и многих других отвергла пассионарную теорию этногенеза Гумилева вследствие ее несоответствия признанным критериям научных исследований, таким, например, как объективность и верифицируемость.
С одной стороны, с этим трудно не согласиться, но, с другой стороны, не всё, что не соответствует критериям научных исследований является чистой фантазией, поскольку поле науки довольно ограничено, а за его пределами находится много интересного и несомненного в виде конкретных фактов и явлений, которые наука объяснить не может.
Именно с этого запредельного поля познания мы подвергнем критике концепцию Гумилева Л.Н., но не только, а отметим как ее негативные, так и позитивные особенности, и попытаемся дать несколько иное объяснение жизненного цикла локальных человеческих сообществ в его основе, которые Гумилев Л.Н. именует этносами, а официальная наука – нациями или народами.
Каждое локальное сообщество людей представляет собой временную, меняющуюся целостность, отличающуюся от соседних или более отдаленные сообществ, поскольку люди в них скреплены по-иному, то есть их связи, в частности, организационная иерархия, интересы, ценности, обычаи, история развития, основной язык общения, территория размещения, религиозные воззрения обязательно не сходятся хотя бы по нескольким указанным параметрам.
Точного определения этим сообществам (этносам, народам, нациям), не отметив с очевидностью их сущность, дать невозможно – поэтому оно ни у кого и не получилось – до того момента, как станет понятной основа развития этих человеческих образований, а эта основа ни в одной из материалистических или идеалистических теорий не просматривается.
Что же предлагает в этом отношении Л.Н. Гумилев?
Его концепция, если быть кратким, сводится к следующему.
1. Гумилев выдвинул следующий механизм возникновения, существования и исчезновения целостных сообществ, назвав их этносами: «… относительная длительность разных фаз этногенеза может быть весьма различной, фаза исторического становления непродолжительна; процесс идет весьма интенсивно. Фаза исторического существования у большинства этносов длиннее предыдущей, ибо именно в этом периоде складывается комплексное своеобразие этноса, заканчивается его экспансия и создаются условия для формирования суперэтнических культурных образований. Фаза исторического упадка может особенно сильно варьировать по своей протяженности, так как она зависит как от интенсивности внутренних процессов разложения этноса, так и от его исторической судьбы, определяемой степенью развития материального базиса, накопленного за предшествующий период, физико-географическими условиями ареала, и состоянием смежных этносов. Наконец, фаза исторических реликтов уже целиком зависит от историко-географических особенностей данной территории [14, c. 55].
2. Динамика этногенеза объясняется Гумилевым присутствием в каждом человеке колебаниями некоей энергии, которая берется из биосферы Земли и преобразуется человеком в работу. Эту способность Гумилев назвал пассионарностью: «Обязательным условием возникновения и течения процесса этногенеза вплоть до затухания его, после чего этнос превращается в реликт, является его пассионарность, то есть способность к целенаправленным сверхнапряжениям. Объяснить ее мы пока можем, лишь приняв гипотезу, то есть суждение, обобщающее отмеченные факты, но не исключающее возможности появления других, более изящных объяснений: пассионарность – это органическая способность организма абсорбировать энергию внешней среды и выдавать ее в виде работы. У людей эта способность колеблется настолько сильно, что иногда ее импульсы ломают инстинкт самосохранения, как индивидуального, так и видового, вследствие чего некоторые люди, по нашей терминологии – пассионарии, совершают и не могут не совершать поступки, ведущие к изменению их окружения. Это изменение касается в равной степени окружающей среды и отношений внутри человеческих сообществ, то есть этносов. Следовательно, пассионарность имеет энергетическую природу, преломляющуюся через психические особенности, стимулирующие повышенную активность носителей этого признака, создающего и разрушающего ландшафты, народы и культуры» [15, c. 50].
3. Толчок к повышению пассионарности Гумилев видит во внешнем факторе (всплесках космического излучения). То, что толчки имеют космическое происхождение, по-видимому проистекает из того, что Гумилев не мог земными причинами объяснить их линейную форму и огромную протяженность на поверхности Земли [16]. «Один и тот же толчок может создать несколько очагов повышенной пассионарности (и как следствие – несколько суперэтносов). Так, толчок VI задел Аравию, долину инда, Южный Тибет, Северный Китай и Среднюю Японию. И во всех этих странах возникли этносы-ровесники, причем каждый из них имел оригинальные стереотипы и культуры» [17, с. 14-17].
Логика развития цивилизации, по Гумилеву, состоит в череде этносов, то есть в замещении погибших этносов появляющимися, причем срок жизни каждого этноса составляет 1200-1500 лет.
Представленный Гумилевым механизм возникновения, существования и исчезновения целостных сообществ (этносов) – этногенез, как это сразу бросается в глаза, не имеет в себе прочной основы, это – скорее набор фактов, скрепленных довольно поверхностными соображениями автора.
Но сначала посмотрим на критические замечания коллег-ученых в адрес концепции Гумилева, которые касаются основы этноса, жизненного цикла этноса, влияния на этот цикл внешних факторов, структуры жизненного цикла этноса.
Л.С. Клейн указывает, что основу этноса, по Гумилеву, составляющую «геобиохимическую энергию живого вещества» невозможно соотнести ни с одним видом энергии, известным естествознанию [18, с. 228-246].
Шнирельман В.А. и Панарин С.А. констатируют отсутствие ясного, отчетливого и непротиворечивого определения этноса [19, с. 5-37].
М.И. Артамонов полагает, что Гумилев преуменьшает роль социальных, культурных, религиозных и прочих небиологических факторов в этногенезе, преувеличивая природный фактор и отождествляя этнос и популяцию [20, с. 75-77].
Ю.К. Ефремов отмечает многочисленные ошибки Гумилева при его определении связи этногенеза с ландшафтами [21, с. 77-80].
Л.С. Клейн не видит оснований для разбивки жизненного цикла этноса на четыре фазы и помещения этого цикла в интервал 1200-1500 лет [18, с. 237-238].
А.Л. Янов считает, что Гумилев отождествляет события этнической и политической истории [22, с. 110-111].
Л.С. Клейн полагает, что «пассионарии» Гумилева идентичны своего рода мутантам, приобретшим повышенную способность абсорбировать энергию биосферы, и соответственно стимулировать развитие этноса [18, с. 238]. С точки зрения психологии, «пассионарии» в представлении Гумилева - это люди, имеющие психотип с выраженным маниакальным тонусом.
Л.С. Клейн, А.Л. Янов, Шнирельман В.А. и Панарин С.А. также скептически оценили воздействие всплесков космического излучения как толчка к повышению пассионарности [18, с. 238-239].
Со своей стороны, к этим критическим замечаниям можно добавить следующее.
Л.Н. Гумилев ищет основание своей концепции этногенеза во внешних факторах, таких как всплески космического излучения, ландшафты, историко-географические особенности данной территории, состояние смежных этносов и т.д., тогда как внешние факторы реально могут только проявлять, будучи противной стороной, действие на развитие как человека, так и его сообществ внутренних, скрытых сил, усиливая или ослабляя это действие, хотя, конечно, вне среды говорить о развитии чего-либо не приходится.
Эти силы или силу Гумилев тоже не открыл. Единственное внутреннее свойство, которое Гумилев обнаруживает в человеке - это присутствием в нем колебаний некоей энергии непонятного происхождения и свойств, которая определяет отсутствие или наличие пассионарности: эта неведомая и неподдающаяся регистрации энергия непонятно как берется из биосферы Земли и преобразуется человеком в работу. При этом, факт получения дополнительной энергии проходит вне сознания человека. Выглядит данное умозаключение совершенно несерьезным. Поэтому получается: неизвестно что «ломает, - по мнению Гумилева, - инстинкт самосохранения».
Ошибочным взглядом представляется и соображение Гумилева относительно фиксированного времени жизненного цикла (существования) этноса в интервале 1200-1500 лет. Дело даже не в том, сколько тысяч лет он может существовать – все в нашем мире конечно, - суть проблемы заключается совершенно в ином.
Нельзя столь сложные и текучие формирования – целостные сообщества – рассматривать, по сути, аналогично жизни живого существа - с ее фиксированным циклом от рождения до периода расцвета, с последующим закатом: подъемов, спадов, стабильного существования в прерывистом развитии каждого сообщества может быть множество за тысячи лет, чему есть немало примеров, в отличие от довольно натянутых примеров, приведенных Гумилевым.
В последнем разделе мы подробнее остановится на данной проблеме.
Кажется, что вся эта критика полностью уничтожает концепцию Гумилева, сводя ее к дилетантской поделке на потребу полуобразованной публике.
Тем не менее, Гумилев оказался единственной персоной из всего ученого сообщества, которая попыталась вполне оригинально разрешить проблему, до Гумилева никем не решенную, и заданные им вопросы поставили ученых и историков в тупик, так как сами они ничего нового, кроме упомянутых выше факторов, совершенно безосновательно считающимися ими движущими силами общественного развития, оказались неспособны предложить, хотя в рамках материалистического подхода к проблеме Гумилев был обречен на поражение, поскольку материалисты, опирающиеся на подходы естествознания к объяснению мировых процессов, вынуждены оперировать единственно явлениями природы, и это обстоятельство не позволяет им заняться теми явлениями, которые невозможно отнести к чисто природным, каковым, например, не может не быть человеческое сознание, источник происхождения которого наука до сих пор определить не в силах. Неспособна она разобраться и в сущности сознания, хотя, безусловно, именно сознание управляет человеческим телом, а не наоборот.
Вопросы эти таковы.
1. Гумилев, в отличие от упомянутых выше ученых, которые за движущие силы развития общества принимают вторичные или внешние факторы, способные на самом деле только влиять на ускорение или замедление процесса развития отдельных сообществ и цивилизации в целом, совершенно адекватно отметил необходимость присутствия в качестве движущей силы каждого разумного существа и сообществ этих существ некоего скрытого, внутреннего «движителя», назвав его пассионарностью, но свел это свойство к внутренней энергии непонятного типа, которую человек пополняет в том или ином объеме из резервуара биосферы Земли.
Как бы то ни было, Гумилев прав в своей попытке обнаружить не какую-то внешнюю силу, а внутреннюю, исподволь создающую динамику как для человека, так и для любой объединенной общими интересами группы людей.
2. Вполне справедливо также и утверждение Гумилева относительно того, что в каждом человеке действует некая внутренняя сущность и степень ее активности определяется ее наполненностью в человеке или уровнем. Именно эта наполненность заставляет человека впадать в пассивное состоянии или в активное, либо оба эти состояния уравновешиваются.
3. Нельзя также не согласиться с Гумилевым в том, что каждое целостное человеческое сообщество развивается неравномерно, и эта неравномерность определяется прежде всего возникновением или спадом у активной части сообщества некоей внутренней сущности, которую он именует пассионарностью, ошибочно считая природу этой сущности энергетической.
4. Что касается толчка, инициирующего бурное развитие сообщества (этноса), то, конечно, без внутренней готовности внешнее воздействие, например, какого-то несмертельного излучения, может остаться просто незамеченным, или же жизнь сообщества, вдруг взбаламутившись войной или землетрясением на какое-то время, снова войдет в прежнее русло, то есть сами по себе внешние воздействия или влияния способны в лучшем случае ускорять или замедлять движение сообщества вперед, возможное только при условии взаимодействия их с какой-то внутренней сущностью человека (его сообществ), но они не способны заменить эту сущность, что находит свое внешнее выражение, например, в отсутствии соответствующей реакции сообщества, если у этой сущности нет соответствующей готовности, точнее, наполненности.
Так, например, все усилия Леонарда да Винчи внедрить свои изобретения, среди которых был даже вертолет, оказались незамеченным сообществом, в отличие от его картин.
Нам остается только найти эту изначальную сущность человека, передающуюся его сообществам, в определенной степени влияющую на всё происходящее с ним, в том числе и на его развитие, и на развитие его сообществ.

3. Движущая сила развития общества.

Конечно, надуманная Гумилевым энергетическая пассионарность не имеет никакого отношения к причине развития человеческих сообществ потому, что все мы прекрасно знаем, что по жизни нас ведет ни что иное как наше собственное сознание, которое уж точно присутствует в каждом человеке, а не непонятная энергия-пассионарность или бессознательная воля Шопенгауэра.
Проблема, правда, состоит в том, чтобы разобраться, что же сознание на самом деле такое, и каким образом оно меняется само и меняет всё мировое движение. Иначе говоря, надо понять, что в сознании является непосредственно движущей силой развития, а что изначальным источником развития, а, в общем случае, - изначальным источником активности живого существа.
Отметим, прежде всего, что дать подобное определение далеко не просто, так как глубинные сущности, составляющие движущую силу развития человеческих сообществ на любом этапе, надевают на себя различные маски, которые принимаются за изначальные причины развития в силу ограниченности человеческого разума и вместе с тем – его самомнения.
Однако посмотрим, что нам известно о сознании под собственным углом зрения.
Сначала нам придется найти и определить движущую силу развития общества, поскольку источник развития является общим для человека и остальных живых существ и его следовало бы обозначить как источник активности, что, собственно, отличает живые существа от неживой материи.
Идеалисты и материалисты совершенно четко отмечают основу бытия - материю и сознание, распределяя, тем не менее, их в иерархии бытия противоположным образом.
Как бы то ни было, все живые существа отличаются от прочих объектов бытия присутствием в них сознания, которое, собственно, и делает их живыми. Это означает, что они, в отличие от неживых объектов, приобретают новые свойства, которые позволяют им копировать себя через размножение благодаря имеющемуся в них генетическому коду; смыкаться с окружающей средой посредством метаболизма; следуя мутациям, распределяться по различным типам живых организмов, и вместе с тем с большим или меньшим успехом видоизменяться в соответствии с переменами в окружающей среде, в частности, усложняться и т.д.
Однако эти существа в виде флоры и фауны не имеют субъектности, проявляясь в окружающей среде лишь в виде не сознающих самих себя динамических составляющих среды, которые, хотя и действуют, придавая развитие этой среде, но действуют инстинктивно-рефлекторно., то есть их сознание ограничено потреблением ощущений, и оно не выходит за рамки окружающей среды, а само развитие оказывается очень медленным в сравнении с сознательными действиями. Поэтому такой изначальный тип сознания может квалифицироваться как низшее сознание, единственно присущее всем живым существам, кроме человека, обладающего неким дополнением к нему.
Данное ограничение в единственности низшего сознания у любого представителя флоры или фауны снимается в человеке, чьё сознание приобретает существенное дополнение в виде осознания самого себя. Тем самым человек получает возможность стать субъектом действия: он понимает смысл своих действий, составляя проекты, корректируя их на ходу, то есть, оставаясь частью среды, он вместе с тем поднимается над ней, становясь отчасти ее хозяином и даже творцом как в различных рукотворных сооружениях, механизмах, процессах, так и творениях духа, что отражается в различных направлениях искусства и культуры.
Подобные действия меняют существенно и с ускорением не только окружающую среду, но и содержание человека, повышая его образовательный и культурный уровень, то есть позволяя ему постепенно становиться в своем осознании себя всё выше. Поэтому такой дополнительный к низшему сознанию тип сознания может квалифицироваться как высшее сознание живых существ, или самосознание, которое присуще только людям.
Таким образом, в человеческих существах имеется две составляющих сознания – низшее, именуемое часто бессознательным, или подсознанием, и высшее сознание, или самосознание. уровень которого может существенно отличаться в зависимости от степени развития человека или его сообществ – возьмите, например, человека каменного века и нынешнего нобелевского лауреата, - уровень самосознания и в том и другом случае существенно иной, однако самосознание присутствует и тут и там, не исчезая никуда, а вот низшее сознание, отвечающее в основном за функционирование организма (тела) для удержания его в живом состоянии и адекватным в отношении пребывания тела в окружающей среде, а также за его закрепление и распространение в ней, остается практически неизменным, то есть не зависит от времени.
Обе эти составляющие (ипостаси) существуют и действуют в теле и через тело в неразрывной связи, причем высшее сознание существовать без низшего неспособно, так как последнее отвечает за сохранение живого существа в среде, без чего невозможно обойтись, а первое – прежде всего за осознанно-проектную деятельность существа как индивидуально, так и в человеческих сообществах, находящихся в определенной среде, и без него остальные природные существа вполне обходятся.
Именно эти глубинные сущности в виде низшего сознания и высшего сознания, скрытые и переплетенные в каждом человеческом сознании, а, следовательно, и в общественном сознании, со всем их антагонизмом из-за необходимости решения ими различных задач, чаще всего противоречащих друг другу, реально определяют развитие человеческих сообществ на любом этапе.
Для большей ясности приведем определение высшего и низшего сознания, а также укажем на особенности их взаимодействия.
В каждом человеке соседствуют два непримиримых существа.
Одно из этих существ определяется низшим сознанием, которое только одно присуще всей флоре и фауне, кроме человека; этот тип сознания проявляется в единении со средой на основе ощущений.
Существа с этим типом сознания находятся в общем потоке жизни, но не способны над ним «приподняться», они не понимают, что живут. В этом отношении они напоминают заранее запрограммированные механизмы, способные ощущать, формируя собственную среду и приспосабливаясь к ней, но лишенные спонтанных или сознательных воспоминаний, фантазий, представлений о времени, они имеют лишь генетическую память при отсутствии устной или письменной памяти поколений, и не способны сознательно воздействовать на среду обитания.
Эти существа даже не имеют понятия о том, что умрут, но могут лишь инстинктивно чувствовать приближение смерти. Подобное ограничение сознания для этих существ означает невозможность любого целенаправленного изменения среды даже для наиболее развитых их представителей – эти существа полностью подчинены ей, хотя, при этом, вполне разумно и эффективно взаимодействуют с окружающим с позиции поступающей от их органов чувств в обрабатывающие центры организма информации, которая для них не искажается размышлениями, реминисценциями и переживаниями, свойственными человеческому сознанию в целом.
В этом отношении данные природные организмы являются более совершенными, чем люди, а незнание собственной сущности делает их вполне «счастливыми» в существовании, несмотря на то, что в общей природной циркуляции они только и делают, что пожирают друг друга.
И такое «существо» непременно «сидит» в каждом человеке, и не может не определять его существование в той или иной мере, как бы ни пытался человек отдалиться от него.
Другое «существо» в человеке представлено высшим сознанием, которое отделяет его от среды обитания и от соплеменников; оно проявляется в осознании им собственного существования, например, в виде отвлеченных представлений о мире и о себе, возврата в прошлое в виде воспоминаний, проектирования последующих действий на основе сознательно подобранных данных из памяти в сочетании их с вновь поступающей информацией, ответственности за совершенное, возможности принимать какие угодно решения, даже самые невыгодные и бесполезные, что на самом деле есть самое яркое проявление свободы сознания.
На этой основе человек пытается ставить себе цели, решать всевозможные задачи и менять тем самым с помощью выработанных представлений-проектов окружающее. Например, это существо способно строить себе жилище не по стандарту, а так, как ему больше нравится, придумывая по ходу строительства новые способы подвоза материалов, меняя палитру стен и крыши, внося в меру своей сообразительности те или иные нововведения, в отличие, например, от неизменных стандартов муравейника.
Новые проекты и идеи развивают ум человека, его проницательность, способствуют наиболее эффективному проявлению еще в течение жизни разнообразных способностей, приводят к мысли об украшении жизни, то есть культуре собственного бытия и бытия общественного.
В человеке обе этих противоположных по отношению к себе и к окружающему ипостаси сознания слиты воедино. Поэтому они не проявляются отдельно, но действуют подспудно, а степень их доминирования зависит от степени развития в человеке высшего сознания. И сам человек часто не может предсказать, что в нем вдруг в следующий момент станет преобладающим – любовь или ненависть, злоба или сочувствие, искренность или лицемерие, робость или мужество, рассудительность или безрассудство.
Низшее сознание «питается» только ощущениями, которые дают ему всё, в том числе и гармонию существования, то есть нечто приемлемое и даже приятное в нашем понимании в определенном сочетании ощущений, если, конечно, отвлечься от борьбы каждого существа за выживание. Поэтому оно ни в коем случае не желает лишаться ощущений.
Подобное тип сознания обладает естественным эгоцентризмом, автоматически стремясь выжить, невзирая ни на что.
В процессе развития живых существ этот тип сознания претерпевает сравнительно незначительные изменения, поскольку не способен изъять свое основное свойство – безотчетное стремление к выживанию, основанное на изначальной активности любого живого.
Высшее сознание, содержащееся в человеке на любом уровне его развития, является коренной противоположностью низшему сознанию.
При наличии высшего сознание в живом существе, это существо как бы прозревает, становясь не столько «влитым» в среду, сколько отделенным от нее, и, стало быть, оно обретает возможность посмотреть на нее и на себя со стороны, оценить это соотношение в попытках осознанно ставить себе цели в виду тех или иных недостатков в собственном существовании, которые, по мнению этого существа, можно было бы преодолеть, и добиваться осуществления поставленных целей в действиях.
Всё это явно выпадает из инстинктивно-рефлекторной сферы действия низшего сознания, и даже начинает противоречить ей, поскольку высшее сознание часто пренебрегает утилитарными соображениями, гоняясь за чем-то недостижимым, но любезным сердцу и уму.
Отделенное в самосознании от среды существо, с течением времени в своем развитии во взаимоотношениях с себе подобными начинает испытывать потребность в новых формах, отличающихся от первобытнообщинных отношений еще диких людей, полностью поглощенных борьбой за выживание. Во взаимном общении это существо достигает такого предела, при котором его разнообразные осознанные стремления начинают выливаться в существенные изменения окружающей среды, а не просто в ее использование.
От собирательства человек переходит к скотоводству, выращиванию злаков, прочим формам хозяйствования и соответствующего обмена продуктами труда. Возникает неравенство, собственность, борьба за сохранение и приумножение собственности, за власть и т. п., что требует в свою очередь образования неких институтов порядка во избежание хаоса – появляются локальные государства в лоне растущей и совершенствующейся цивилизации.
Новые формы, институты, с одной стороны, обеспечивают ускоренное развитие сообществ уже в структурированном виде, то есть как государств с органами управления, безопасности, судами и т. д., а с другой стороны, не дают государствам развалиться в силу раздирающих последние противоречий.
Несмотря на определенный прогресс в развитии человеческих сообществ в соответствии с развитием самосознания, сущность человеческого сознания, выражающаяся в дуализме, точнее, в разнонаправленных жизнеустремлениях низшего и высшего сознаний (форм сознания), никуда не девается, и не может существенно модифицироваться.
Обе эти стороны сознания непрерывно конфликтуют как внутри человека, так и в межличностных отношениях: недовольство собой, видимая неспособность быстро измениться, ощущаемая ограниченность интеллекта, способностей и т. д.; зависть и ненависть к конкурентам моментально разнесли бы в клочья любое человеческое сообщество, если бы не государство с его институтами.
Тем не менее, каждый человек проявляет и свойства высшего сознания, которые выражаются не только в интеллектуально-производственной сфере, но и в любознательности, различных религиозных и культурных формах, а также в приязненных отношениях, как-то: дружба, любовь, переживания за близких, за отечество и т. п.
Если отношения между людьми на основе самосознания медленно, но неуклонно развиваются, то низшее сознание в человеке остается неизменным.
Поэтому идеальные люди не появляются, а низшее сознание, несмотря на всю замаскированность его проявлений, действует на любой стадии развития человеческого сознания, выражаясь в неискоренимом эгоизме (эгоцентризм) – личном и корпоративном; лицемерии (маскировка); подозрительности (осторожность); презрении к людям иного круга (недоверие к иным сообществам); животных инстинктах в отношении противоположного пола и т. п.
Таким образом, высшее сознание в ходе своего роста всё эффективнее начинает противопоставлять себя низшему сознанию - борьба между ними и отличает человека от животных, проявляясь на ранних стадиях развития еле заметно, а потом всё сильнее и сильнее.
Иначе говоря, рост самосознания, или повышение уровня высшего сознания в борьбе с низшим сознанием постепенно, но с ускорением расширяет человеческую сферу деятельности, обеспечивая перманентное развитие как отдельных персон в их поколениях, так и развитие их сообществ.
С ростом самосознания и, тем самым, увеличения самодостаточности цивилизации все более нивелируется действие большинства отмеченных выше природных факторов, из чего следует, что они действительно проявляются в качестве необходимых внешних, но никак не фундаментальных для человеческого сознания.
Следовательно, интенсивное развитие сообществ живых существ, - до этого бывшее едва заметным, и основной вклад в которое вносили мутации (случайные изменения в геноме), - начинается только с появлением в них самосознания, и соответственно – его взаимодействием с низшим (животным) сознанием, которое никуда не исчезает из этих живых существ. Данное взаимодействие выражается практически в непрестанной борьбе этих слитых вместе ипостасей сознания, поскольку они большей частью имеют противоположные устремления, о чем было подробно сказано выше, то есть их взаимодействие преимущественно выражается во враждебности (антагонизме).
В качестве примера можно привести проявление антагонизма низшего и высшего сознания отнюдь не в классовой борьбе угнетенных масс и кровопийцев-угнетателей, - и в тех и других преобладает низшее сознание, стимулируя тем самым преимущественно борьбу за выживание, но не за развитие сообщества, - а неформальной интеллектуальной оппозиции и властной элиты, которые большей частью представляют противоборство высшего и низшего сознания.
Безликая народная масса внешне обретает развитие в борьбе своих представителей во власти и в неформальной интеллектуальной оппозиции к власти. Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.
Тем самым народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии элиты с оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло (перелом), если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.
Иначе говоря, неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, - активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой высшего сознания, - никогда, вопреки мнению А. Тойнби, не примыкали и не примкнут к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства. Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.
Для представителей власти доминантой неизбежно является низшее сознание, то есть в их сознании ощущается явный недостаток осознания себя как самоценных личностей, а не как потребителей. Власть и мало чем ограниченный доступ к привилегиям и собственности принижает их настолько, что они видят в народных массах лишь источник благ для себя и поле для проявления собственных низменных инстинктов. Однако, опасаясь гнева народа и противодействия неформальной оппозиции, они вынуждены оказывать сопротивление анархии, удерживая, в частности, с помощью реформ тот порядок, который обеспечивает функционирование и развитие общества, но, естественно, не из благородных побуждений, а всего лишь из чувства самосохранения.
Перекос в этом противостоянии ведет либо к застою в развитии сообщества, либо – к дезорганизации системы управления и наступлению хаоса с непредсказуемыми последствиями.

4. Первоисточник активности.

4.1. Сущность активности человека.
Л.Н. Гумилев, в отличие от всех остальных ученых мужей, отметил вполне адекватно необходимость присутствия в качестве основы движущей силы каждого живого существа и сообществ этих существ, в том числе и разумных существ, некоего скрытого, внутреннего «движителя», назвав его пассионарностью, но свел это свойство к внутренней энергии, неосознанно проявляющейся в человеке, заставляя совершать его поступки, непонятные для него самого.
Подобный подход не только приравнивает живых существ к неживым объектам, каждый из которых обладает энергией, не имея жизненных сил, но и отказывает человеку в самодеятельности, раз им исподволь движет сторонняя сила, не входящая в его сознание.
Такая сущность, или коренная особенность, действительно необходима, потому что она отличает движение живых существ от движения прочих объектов, не имеющих жизни, собственной активностью. Эта сущность превращает движение в развитие (усложнение, совершенствование, которое для человека является осознанным) собственными силами.
Активность живых существ, в том числе и человека, в отличие от остальных объектов бытия, подчиняющихся только естественным законам: законам сохранения, закону неубывающей энтропии. законам Ньютона и т.д., должна быть в сознании – единственном отличии живых существ от прочих объектов бытия. В противном случае, активность живых существ ничем бы не отличалась от круговращения остальных объектов бытия, но мы этого не наблюдаем.
Эта сущность, свойство, особенность заставляет человека, и вообще, всё живое не стоять на месте – развиваться, при этом она чутко реагирует на обстоятельства жизни и окружающую среду, проявляясь для человека в чувствах, мыслях и действии двояко: с одной стороны, заставляя его в любом случае не терять активности, с другой стороны, резко повышая или понижая свой уровень при определенном стечении обстоятельств, как естественных, так и рукотворных.
Если нам удастся определить эту сущность, то колебания ее наполненности должны так или иначе воздействовать на активность человека, его сообществ, а также вообще – на активность любых живых существ, делая их или активно функционирующими, или впадающими, как медведь зимой, в спячку, то есть пассивными.
Вся человеческая жизнь, всё бытие, всё мироздание есть вечное проявление активного, или живого среди пассивного, то есть неживых объектов [23, гл. 1.2].
Активное отличается от пассивного - именно внутренним стремлением к изменениям себя в человеке во внешней среде, неспособностью благополучно и постоянно устроиться среди вещей, порядком которых активное (сознание) не может быть удовлетворено потому, что оно само устроило этот порядок без полной уверенности в правильности этого порядка. Сознание в человеке тут же обнаруживает в нем недостатки, которые приводят к осознанию человеческим умом его собственных недоработок и, соответственно, собственной определенной несостоятельности.
Подобное состояние активности, или состояние сознательного разрушения и созидания, есть источник свободы, проявляющийся во всех действиях каждого человека в его отношениях с внешним миром, вещами и соплеменниками, что означает его развитие. И возможно это состояние только при осознании живым существом самого себя, то есть в случае возникновения у него самосознания. Самосознание, являющееся изначально активным, то есть неуспокоенным и недовольным собой и, следовательно, любым порядком и любыми отношениями, которых без него нет вообще, или которые на самом деле полностью зависят от него, так как внешние обстоятельства человек (его сознание), кроме глобальных, производит сам, сам и освобождается от них.
В человеке эта активность самосознания выражается в его непреходящем стремлении выстроить идеальный порядок и устроить гармонию между людьми, чего он, естественно, никогда не достигает среди неустойчивых вещей и несовершенных людей, зато в этом стремлении он достигает главного – развития собственного сознания, что и является его истинным предназначением.
Сущность свободы, или стремления к разрушению и созиданию всего доступного для человека, осознается только в представлениях того же человека, который есть не что иное как сочетание низшего и высшего сознания в форме органических соединений тела. Поэтому все действия человека выражаются в переплетении инстинктивного и осознанного.
Зачаток свободы в виде неосознанного стремления любого живого существа к разрушению негодного или неудобного для него и возведения более подходящего свойственен всему живому. Иначе говоря, это зачаточное (неосознанное) внутреннее состояние сознания живого существа обусловлено непреходящей собственной активностью, без которого его просто нельзя было бы считать живым, а проявляется эта неосознанная активность в перманентной неудовлетворенности собой среди вещей и других живых существ в динамике.
Для любого вида сознания в живом существе свобода есть внутреннее состояние сознания, обусловленное непреходящей собственной активностью в сопротивляющейся среде, а сама активность проявляется в перманентной неудовлетворенности собой, влекущей созидание и разрушение окружающего, в процессе которого происходит как изменение активности, так и изменение самого носителя активности.
Пространство подобной неудовлетворенности расширяется в человеке осознанием этого чувства (свойства, сущности, особенности), трансформируясь уже в его осознанную деятельность, опять же сводящуюся к процессам разрушения и созидания во всем, что окружает его.
Эта неудовлетворенность, которая присуща теперь человеческому сознанию в его самосознании, но которая никуда не уходит и из его низшего сознания, а отнюдь не воля, как полагал Шопенгауэр, и не пассионарность, как считал Гумилев, ведет любое живое существо вперед, отражаясь в осознанных и неосознанных действиях по преодолению непрестанного сопротивления среды.
Низшим сознанием человека свобода, или действие неудовлетворенности проявляется инстинктивно, то есть без явной цели - методом проб и ошибок, в его стремлении к выживанию, размножению, удобству и безопасности. Тем не менее, в основе любых устремлений и решений низшего сознания в живом существе заложена неудовлетворенность сознания, поскольку живое, или активное существо стремится прочь от того, что у него есть, туда, где, как оно предполагает ощущениями, лучше, чем сей момент, то есть приятнее и выгоднее: сытнее, теплее, безопаснее и т.п. Но, как известно, полагаться на ощущения можно не всегда, что, например, доказывают регулярные полеты саранчи в пустыню или миграция рыбных косяков прямо в пасть хищникам на собственную гибель.
Высшим сознанием (самосознанием) свобода, или действие неудовлетворенности проявляется как стремление к намеченной цели. Этот тип сознания уже способен квалифицировать, то есть понимать по крайней мере видимые ограничения для его стремлений к намеченным целям как неволю, а освобождение от этих ограничений как свободу «от», именуя поэтому ее независимостью, которая может быть достигнута настойчивостью в определенном направлении. Кроме того, человек приобретает способность выбирать из некоторой совокупности то, что более соответствует его интересам как в данный момент, а также на будущее. Иначе говоря, благодаря чувству неудовлетворенности в самосознании человека, он обретает способность регулировать и планировать свою жизнь так, как ему хочется, но с учетом окружения, и, оценивая заранее последствия запланированных поступков, то есть понимая, что за них придется отвечать как перед собой самим, так и перед собственным окружением.
Однако, это существенное добавление в сознании живого существа (самосознание), которое позволяет ему осознавать себя и, как кажется, поступать разумно и ответственно, ничуть не убавляет действия низшего (животного) сознания, которое в любой момент может начать блокировать какие угодно стремления высшего сознания, если только ему покажется, что они противоречат выживанию человека или даже, если они могут ухудшить качество его жизни, или, напротив, когда низшее сознание человека накопит собственную неудовлетворенность наличными обстоятельствами до такого предела (мало еды, надоел холод и вредные соседи), при котором человек или всё сообщество бросится туда, где мелькнул горизонт лучшего, по мнению низшего сознания, которое не умеет рассчитывать, но способно, при его достаточной наполненности, отодвинуть в сторону высшее сознание со всеми его аргументами, и заставить сообщество мигрировать в непригодную местность на погибель или вывести весь народ на безнадежную войну с соседями за лучшую долю, в которой он целиком погибнет.
Тем не менее, человек, который представляет собой слитое воедино низшее и высшее сознание в форме тела, есть вещественное проявление действия свободы как в инстинктивных, так и сознательных стремлениях. Внутренняя противоречивость этих стремлений и вместе с тем их слитность в основе не позволяет однозначно распределить действия человека на чисто сознательные и чисто неосознанные. Поэтому четко предсказать действия любого человека или предопределить их невозможно, и в этом он так же свободен.
Тем самым свободные проявления человека, то есть его продвижение вперед происходят посредством как инстинктивных, так и осознанных действий, в основе которых, находится неизбывная неудовлетворенность собой и своим окружением. Другое дело, в каком состоянии находится это фундаментальное свойство активности, то есть его наполненность как в сфере низшего сознания, так в границах высшего сознания.
Переполнение человека неудовлетворенностью, в частности, занимаемым им местом в обществе, например, в форме неудовлетворенного стремления к власти, что входит в сферу низшего сознания, ведет его к забвению всех моральных норм и сокрушению любыми средствами своих противников, стремящихся во власть.
Переполнение человека неудовлетворенностью местом в жизни с позиции возможно наиболее эффективной защиты собственного достоинства, достоинства своего отечества от неправедного посягательства врагов, остававшееся втуне в обыденной жизни, а это сфера самосознания, заставляет скромного бухгалтера проявлять чудеса героизма на войне, где это свойство сознания позволяет ему, в отличие от обыденной жизни, развернуться так, как и не снилось профессиональным военным.
Подпитывают эту неудовлетворенность сознания, обуславливающее стремление к новому, непрекращающиеся, меняющиеся информационные потоки, пронизывающие всё существо человека, которые он может интерпретировать, обладая самосознанием, по-разному, в меру своего понимания. Тем самым каждый человек неизбежно совершает все время колебания от привычки, или устоявшегося образа жизни, к разрушению создавшегося немалыми трудами порядка, освобождению от него. Установив одно и приобщившись к нему, он рано или поздно начинает тяготиться им и решается изменить его, как бы ни сопротивлялась этому его внешняя консервативная натура.
В результате появления нового возникают дополнительные связи, расширяется познавательное окружение, что означает непрерывное прирастание информационных потоков, к которым опять же вынужден применяться каждый человек.
В основе этого прирастания информации, а значит, и развития, находится неизбывная неудовлетворенность сознания максимальной наполненности.
Так протекает, хочет человек этого или нет, изменение его собственного сознания вместе с изменением бытия, что на самом деле и требуется для самого сознания.

4.2. Проявление неудовлетворенности сознания в человеке.

Надо также отметить, что вполне справедливо утверждение Гумилева относительно того, что в каждом человеке действует некая внутренняя сущность и степень ее активности определяется ее наполненностью в человеке или ее уровнем. Именно эта наполненность заставляет человека впадать в пассивное состоянии или в активное, либо оба эти состояния уравновешиваются.
Если в каждом человеке действует некая внутренняя сущность, или свойство, придающее активность сознанию, которую мы квалифицировали выше как неудовлетворенность сознания, то степень активности неудовлетворенности сознания, или коренного свойства сознания, так же должна определяться ее наполненностью в человеке, или уровнем.
Для того чтобы внести большую ясность в механизм действия неудовлетворенности в сознании человека в зависимости от ее уровня, или наполненности, нужны конкретные примеры.
В частности, примером массового проявления неудовлетворенности сознания максимальной наполненности являются экстремальные исторические события, то есть события переломного характера.
Поэтому имеет смысл задать вопрос: когда массово и внезапно «выплывают из ничтожества» лидеры-активисты-вожди массовых движений, подобные Ленину, Троцкому, Сталину, в чем секрет их обаяния и торжества в одной ситуации и состояние изгоев в других обстоятельствах?
Надо полагать, способствует такому «выплыванию» совпадение, или своего рода резонанс накопившейся со временем неудовлетворенности у наиболее продвинутой (интеллектуальной) части сообщества в его коллективном самосознании с неудовлетворенностью в своем самосознании отдельных личностей своим бытием в сопоставлении со своими реальными или выдуманными способностями, соображениями и достижениями в собственном развитии.
Эта неудовлетворенность может быть осознанной в той или иной степени, то есть совокупной неудовлетворенностью низшего и высшего типов сознания, отвечающих соответственно за недовольство занимаемым положением (недостаток власти, денег, комфорта и т.п.) и за недовольство состоянием дел в обществе в отношении приведения его к более совершенному порядку, а жизни людей - к большей гармонии.
Эта, наиболее активная часть населения, в основном интеллектуалы, может впасть в крайнее раздражение и недовольство наличным состоянием дел в обществе и государстве при его длительном упадке, при этом она считает свое положение недостаточным, а свои идеи в отношении управления государством и развития общества более адекватными по сравнению с устаревшими, на ее взгляд, воззрениями и правилами, установленными правящей элитой.
Таково было в значительной степени вольтерьянское общество Франции перед революцией 1789 года со значительной долей богатых буржуа, отстраненных дворянством от власти, противодействующее в идеях энциклопедистов разложившейся и безыдейной элите у власти.
Новыми лидерами всех недовольных, а потом и вождями революции стали: далекий от королевского двора, но необыкновенно амбициозный, экспансивный, широко образованный и уродливый внешне граф Оноре Мирабо, посидевший три года тюрьме, желающей более всего денег, известности, высокого положения в обществе, то есть его неудовлетворенность исходила от низшего сознания; затем заштатный адвокат и сторонник реформ Максимилиан Робеспьер, искренне считавший себя истинным и неподкупным защитником народа, рвавшийся его представлять и вместе с тем отстаивать его интересы, то есть его неудовлетворенность исходила от высшего сознания; а после них «чистильщиком», неудовлетворенным революционными «достижениями» в лице проворовавшейся Директории стал Наполеон, основным стремлением которого была власть, - желательно над всем миром, то есть его неудовлетворенность в основном исходила от низшего сознания, и, тем не менее, частично, неудовлетворенность архаичными устоями государства, исходящая от его высшего сознания, привела к установлению после прихода Наполеона к власти на появившейся в результате революции обновленной базе иного порядка в жизни народов в соответствии с имеющимися у него идеями (кодекс Наполеона), ставшими в дальнейшем основой буржуазного строя, формально предоставивший всем сословиям равенство в законах и свободу в действиях.
Кем бы эти лидеры были без возникновения революционной волны? – не более чем вечно недовольными клерками, служаками, авантюристами или бандитами.
Аналогичными этим деятелям французской революции были Ленин, Троцкий, Сталин.
Иначе говоря, широкое проявление общественного недовольства тут же вызывает на подиум конкурирующих между собой малоизвестных ранее «деятелей», так же неудовлетворенных ситуацией в сообществе, начинающих «вершить» историю в том числе и потому, что, появившись из масс, и зная их чаяния, они «бросают» в толпу те лозунги, которые толпа ждет. Эти лозунги и призывы чаще всего заведомо невыполнимы, но они дают им возможность или захватить власть, или повести народ на войну, или затеять поход к «святым местам», или просто насладиться властью над массами, а потом, как Мирабо, продать революцию, прихватив взятку от власти.
Кроме подобного «резонансного» проявления неудовлетворенности в сознании отдельных личностей, стремящихся воспользоваться ситуацией для собственной реализации, в обществе имеются индивиды, всегда переполненные глубинным чувством неудовлетворенности по отношению к окружающей их среде, которое приходит к ним от низшего сознания в его стремлении к созданию больших удобств для существования. Однако это чувство сочетается с их высшим сознанием, неудовлетворенность которого недостаточным общественным комфортом, развитием науки и искусства, достигая высокой степени, требует распространить достижения цивилизации и культуры на всех.
Но доминирует при этом низшее сознание, поскольку активность этих индивидов проявляется большей частью инстинктивно, без особых размышлений, с минимумом разумности, давая, тем не менее, наиболее креативные персоны из всех живущих.
Эта категория любого сообщества - своего рода «безрассудные» - предпочитает нестандартные жизненные ситуации в силу неприятия ею одних формально-логических подходов к жизни – такая жизнь для них скучна и бессмысленна, как работа на конвейере по закручиванию гаек.
Они не любят рассуждения, логические построения, стараются избегать аналитико-синтетической работы, ненавидят действия по прагматичным выкладкам; при этом, они, как правило, отнюдь не трудоголики.
Поэтому безрассудным легче применять целевые программы самосознания в сочетании с программами низшего сознания, если, конечно, им удается сочетать столь противоречивые формы сознания, для быстрого и решительного изменения ситуации в пользу своей задумки.
Иначе говоря, они предпочитают не длительные размышления, не систематизацию фактов и явлений, то есть не рассудочные действия, а действия спонтанные, или действия, при которых поставленная цель может быть достигнута одномоментно как бы по наитию, хотя, конечно, им приходится предварительно потрудиться в приобретении ремесленных навыков и набирания опыта.
Именно такого рода люди, как бы бессознательно стремясь к изменениям всего и вся любыми способами, делают открытия, создают шедевры поэзии, живописи, изобретательства, становятся выдающимися полководцами. То есть их деятельность замыкается в основном на креатив, который привлекает их отнюдь не с позиции потребления каких-то благ - им интересен сам процесс.
Именно таких людей описывал в своих увлекательных романах Жюль Верн. О них рассказывают все научно-фантастические произведения, романы о путешественниках, художниках и т. д.
Увы, массово результаты их деятельности весьма посредственны как в отношении качества произведенного ими, так и в отношении приобретения потребительских ценностей (они не любят копить барахло) вследствие недостатка опыта и лени, а часто - бестолковости и невежественности; но поражения их особенно не тревожат. Им приятно пользоваться своим талантом или умением, часто весьма посредственным (графоманы) для получения результата без особого напряжения интеллекта.
И они снова принимаются за старое, подобно карточному игроку, который никак не может отойти от ломберного стола.
Тем не менее, именно среди них находятся создатели нового как в области технологий, так и культуры.
Тем самым эти, можно сказать, творцы пытаются прежде всего создавать иные ценности, а не блюсти собственное благополучие, если, конечно, интуиция, которой они часто пытаются пользоваться, их не подводит [24, гл. 2.7].
Следует всё же заметить, что при доминировании низшего сознания понижение уровня самосознания, переходящего некоторый предел, превращает полезных для развития общества креативщиков в авантюристов и мошенников, которые начинают использовать свои нестандартные и эффективные подходы к решению различных проблем или для собственного развлечения, или с корыстными намерениями.
Особенно ярко описали этих проходимцев американский писатель О. Генри и И. Ильф, Е. Петров.
Между бескорыстными изобретателями, художниками, путешественниками и корыстными мошенниками находится категория бизнесменов, не павших в своем самосознании до уровня политиков и прочих обманщиков, представляющих в основном властную элиту, любыми способами цепляющуюся за добытое. Нет, бизнесмены многое умеют, творчески подходя к хозяйственной деятельности, но отнюдь не забывая себя, а их бескорыстие сводится, как правило, к благотворительности для уменьшения налоговых потерь. Именно сравнительно невысокий уровень самосознания, например, в сопоставлении с изобретателями, в кризисных ситуациях превращает их в тех же мошенников. Правда, от этого они всячески открещиваются, но в большинстве своем выбирают себя родимого, а не общественное благо.
К колеблющимся в отношении нравственности бизнесменам примыкают столь же неустойчивые в этом отношении креативщики-управленцы, которые умеют строить неплохие модели действенного управления в хозяйстве, науке и даже в политике, но которые находятся на содержании властной элиты, служат ей, и поэтому вряд ли могут быть образцом для подражания в этическом отношении, тем более что окончательные решения принимают отнюдь не они, а те же властные элиты, внутри которых всегда идет борьба за большие властные полномочия, а сами решения вызываются, как правило, не интересами страны, народа, а жаждой собственного сохранения и обогащения.
С другой стороны, повышенный уровень самосознания при доминировании низшего сознания, дает обществу довольно редкую когорту мыслителей, философов, реформаторов и просто мудрых людей.
Эти представители индивидов с повышенным уровнем самосознания при доминировании низшего сознания являются противоположностью авантюристам, то есть обе эти категории являются крайним выражением креативщиков.
Для них важен не столько рассудок, интеллект (они могут быть умными или не очень) именно потому, что они практически не имеют большой надобности пользоваться собственным интеллектом, так как умудряются не попадать в критические ситуации (поэтому их и обозначают мудрецами), отмечая эти «скользкие» ситуации для себя заранее вследствие того, что почти всегда, как и шаманы, могут, так или иначе, объединять для получения верных решений и произведения адекватных действия в унисон свое высшее и низшее сознание. Этим свойством обладают и, так называемые, святые старцы, которые, в отличие от шаманов и просто мудрых людей, используют аналог транса в виде молитв.
Подавляющее большинство людей, известных своей мудростью, не отличались молодостью. По-видимому, это означает, что верные решения не даются так просто – для подхода к ним требуются знания и умения, которые не приобретаются одномоментно. Поэтому базой для адекватного результата в озарении не может не быть предварительное осознанное накопление знаний и умений, проверенных на практике, то есть опыт.
Вместе с тем мудрость часто ассоциировалась с непонятным (мудрёное, премудрое). Действительно, получение в озарении верного решения проблемы и сами мудрецы не могли никак объяснить, так же как шаманы, или святые старцы, и так же, как современная наука.
Но советы мудрецов в кризисы, если они их и дают, редко влияют на имеющееся окружение, поскольку разумность не сочетается в нем с необъяснимыми прозрениями, а места у кормила власти занимают именно разумные, стремящиеся сохранять надежное старое (потребительское общество), а не стремиться к новому, которое непонятно как еще себя «поведет».
Поэтому советы мудрецов они могут выслушать, но не способны их воспринять своим формалистическим, консервативным рассудком, в котором всё заранее расписано, известно и понятно, вследствие чего, например, разумные всегда (и напрасно) смеются над мудрецами, сулящими приход бед (эффект Кассандры).
Поэтому разумные постоянно попадают в дурацкие ситуации, а самыми выдающимися (сообразительными) из них считаются те умники, которые способны с наименьшими потерями выбраться из неприятных ситуаций, которые они сами, как правило, и создают.
Именно этих разумных славят историки, хотя весь ум Наполеона не помешал ему совершить глупейший поход в Россию, гениальному, как считается, Черчиллю его рассудок «помог» развалить после последней мировой войны Британскую империю, коллективный разум политбюро СССР решился на безнадежную войну в Афганистане и т. п.
Кстати, современная наука в лице своих футурологов-умников безапелляционно заявляет в рамках стандартной логики экстраполяции сущую глупость, с которой, в общем-то, никто не спорит, о том, что человеческая цивилизация будет развиваться бесконечно, захватывая все новые миры и даже галактики. Эти футурологи не подозревают или не хотят думать о том, что вещественное конечное не способно быть непрерывной бесконечностью в принципиально неизменном качестве: рано или поздно любое образование непременно теряет свою форму, то есть рассыпается в прах или приобретает иную форму.
В отличие от этих умных и разумных, истинные мудрецы способны оптимально сочетать по необходимости целевые программы самосознания, опыт, знания и умения с автоматическими программами жизнеобеспечения собственного низшего сознания.
Они стараются примирить в критические (нужные) моменты программы собственного низшего сознания с целевыми программами высшего сознания, гармонизируя их работу в рамках собственного опыта, знаний и умений. Тем самым они ставят себя всегда в наиболее выгодное положение предвидением направления развития событий.
Поэтому, на всю череду происшествий они смотрят как бы сверху, без особых размышлений, а развитие событий для них очевидно, хотя истинный механизм этого движения и его причины могут оставаться для них непонятными.
В результате, они редко попадают впросак, заранее предвидя ловушки и соблазны, да и потребительские ценности мира для них не интересны и поэтому времени не отнимают.
Они большей частью наблюдают и сожалеют, поскольку понимают, что умников у власти им не переубедить.
Тем не менее, мудрецы живут не на отдельном острове, и им приходится, так же как и всем остальным, страдать от произвола и предвзятости разумных, за деревьями (пользы) не видящих леса (перспектив), но, как правило, стоящих у власти в силу своей прагматичности и неразборчивости в средствах.
Таким образом, истинные мудрецы выполняют роль наблюдателей в бытии, являя крайнюю степень пассивности активного своей сознательной бездеятельностью. Тем самым они выказывают ограниченность даже самого продвинутого индивидуального сознания, полагающего, что мир есть нечто неуправляемое или же, напротив, считая мир управляемым неведомыми силами с целями, недоступными для понимания человеком.
Наиболее ярким представителем этой когорты мыслителей был, пожалуй, Лев Толстой.
Оттеснение самосознанием низшего сознания на задний план, дающее простор неудовлетворенности высшего сознания, характеризует имеющуюся во всяком обществе прослойку неформалов-интеллектуалов, которые, в отличие от мудрецов, уверены в торжестве разума, науки, справедливости, равенства, результатом чего, по их мнению, непременно будет всеобщая гармония в обществе и возникнет гармоничный человек, в частности.
Именно они безоглядно борются за народное счастье, не подозревая, каким народ видит это «счастье.
Тем не менее, практически, только они конструктивно критикуют властную элиту, не претендуя на вхождение во власть, которую они люто ненавидят за неправедные действия в отношении народных масс, плохое управление государством, коррупцию, глупость и бездарность.
В основном, к неформалам-интеллектуалам относится левая образованная элита, понимающая несуразность происходящего, и вместе с тем непродажная. В частности, такими были советские диссиденты. К неформалам относятся также студенты-радикалы, которые, например, во Франции в 1968 году своим возмущением поменяли вектор развития страны, сместив его влево. В общем же, к неформалам-интеллектуалам можно отнести всех образованных людей, которые имеют достаточно высокий уровень самосознания, или чувства собственного достоинства, чтобы не идти на службу к жуликам и проходимцам, и вместе с тем имеют свои собственные идеи о совершенствовании общества, пусть даже утопичные.
Ум, интеллект, разум, рассудок определяют одно и то же, а именно: продукт той или иной эффективности действия центров, обрабатывающих поступающую информацию от органов чувств, что вполне сопоставимо с работой компьютера, который, как известно, ни Америку, ни новые законы открыть не способен сам по себе. Хотя, конечно, присущее любому человеку самосознание влияет на обработку информационных потоков, которая в определенной степени происходит осознанно с элементами абстрагирования и логики, то есть в явной форме.
Тем не менее, рассудок в неявных формах для любых живых существах и в дополнение к ним в явных формах для человека проявляется всегда, как орудие, позволяющее им соответствующим образом взаимодействовать со средой.
Так что, с помощью рассудка осуществляется более-менее эффективное, но только частично осознанное взаимодействие человека с окружающей средой, еще более сужающееся вследствие того, что человек в обыденной жизни, как правило, руководствуется привычкой. Тем самым рассудок как бы примыкает к управляющему организмом низшему сознанию.
Поэтому доминирование рассудка перед самосознанием в остальной его части, оставляя человеку понимание его самого в качестве субъекта действия, как ни парадоксально, ставит его ближе к низшему сознанию в человеке, чем к высшему, так как рассудочный человек старается большей частью приспособиться к окружению, но не пытается поменять это окружение под себя, хотя, возможно, это ему и хочется, но пересиливает боязнь риска.
Рассудок прагматичен, более склонен к повторяющимся, уже отработанным действия, то есть стандартным алгоритмам, как бы полагая про себя – лучшее враг хорошего. Ум стремится сделать жизнь устойчивой, удобной и непротиворечивой, и этим ограничен.
Но подобное человеческое сознание неспособно эффективно реагировать на существенные изменения в окружающей среде: оно либо погибает в лице его носителей, не выдерживая конкуренции в быстро меняющемся мире, либо в критические моменты доверяется безрассудным, которые легко подхватывают всё новое, но могут завести в непроходимые дебри.
Под мудростью же люди интуитивно понимают владение человеком более высокого, чем только рассудок свойства.
В действительности, мудрость есть такое сочетание рассудка как высшей части низшего сознания с самосознанием, при котором человек способен подключать целевые программы самосознания к низшему сознанию осознанно, а не спонтанно.
Однако эффективные для развития, но часто прагматически безнадежные действия, которые мудрецы отвергают, совершаются без особых размышлений вышеописанными нами люди с изрядной долей безрассудности, которой не хватает мудрецам и находится в избытке у авантюристов.
Рассудок же человека в «чистом» виде работает, как компьютер, по заданным программам, являясь следствием действия центров, обрабатывающих поступающую от органов чувств информацию. Поэтому перевес в сторону рассудочно-рациональной деятельности для человека означает склонность к шаблонам, то есть следование привычке и прочим уже проторенным путям указывает на сравнительно слабое развитие самосознания человека.
Слабое развитие самосознания и столь же слабое проявление низшего сознания (низкий уровень неудовлетворенности сознания в обоих случаях), которые находятся в уравновешенном состоянии, характеризуют основную группу любых сообществ. Все члены этой группы ориентируются в основном на собственный рассудок и опыт: занятые собой и собственным благополучием, они не стремятся ни к «высоким», ни к «низким» целям, ограничиваясь желанием беспроблемной и сытой жизни, в которой неприятности желательно видеть только на экране монитора. Обыватели не испытывают стремления к новому за счет собственных усилий, добиваясь более комфортного состояния в жизни с позиции простого приобретения и потребления ее благ.
Чаще всего, такого рода людей, составляющих подавляющее большинство населения, из вежливости именуют народом, и политики именно к нему всегда апеллируют, отлично понимая, кого обмануть легче всего.
Невзирая на всю эту критику, осуждать народ трудно, поскольку он, как правило, занят ежедневной монотонной работой, не имея перспектив для иного рода деятельности, которая могла бы способствовать развитию у этих масс самосознания.
Привычный стандарт диктует массам жить как все, потребляя то, что есть, создавая вокруг себя среду искусственных и естественных предметов только для того, чтобы регулярно обновлять ее, находя в этом непрестанном процессе удовлетворение.
У населения нет понимания, что погоня за потребительскими ценностями является довольно однообразной и никогда не дает результата, полностью удовлетворяющего человека.
При таком поведении человек фактически выказывает предпочтение монотонному существованию – как бы жизни-сну с редкими моментами пробуждения, которые, как правило, инициируются внешними обстоятельствами (женитьбы, развод, новая работа, болезни, смерть близких людей и т. п.).
Прожив свою жизнь, большинство людей с удивлением обнаруживают в ней, в сущности, отсутствие интересного и выдающегося именно потому, что старались следовать прагматическому подходу.
В этом отношении они удивительно схожи по поведению с животными, для которых, хотя они и не умеют рассуждать, главным является получение ощущений.
В России XIX века подобная категория людей называлась мещанами, и к ней примыкали небедные крестьяне, мелкие торговцы, служивое сословие всех типов.
Такого рода персоны избегают участия в каких-либо общественных движениях, интересуясь собственным благополучием, но сторонясь всякого риска. Они не сопротивляются властям и избегают любого экстремизма, но только до тех пор, пока на карту не будет поставлено их выживание – поняв это, они всё и всех сметают без всяких колебаний и размышлений.
К обывателям примыкает довольно значительная категория лиц, имеющих некоторый перевес самосознания с оттенком разумности над низшим сознанием.
Эти «разумные» интеллектуалы свой ум, как правило, употребляют в виде умозаключений, абстрактных форм формальной логики, и иногда использует элементы диалектики. Характерным примером подобного подхода является математика. Знаковая и устная формы общения применяются разумными в основном для достижения утилитарных целей (пользы).
Эффективность собственных умозрительных (абстрактных) конструкций проверяется на практике, то есть в целенаправленных действиях, как правило, сообща, в том числе в культуре, потреблении естественной среды, в частности, в пищу, в изготовлении и потреблении искусственных предметов, а также в обмене всего, что есть посредством какого-то эквивалента (денег). Открытая для людей форма этого процесса отличает их от животных, инстинктивно-рефлекторное общение которых со средой им самим не открывается.
Рассудочный подход «разумных» к жизни позволяет им открывать новые отношения предметов и явлений только в ином сочетании предметов, а новые предметы – только сочетанием известных частей по-другому - в соответствии с логическим построениями в соотнесении с собой.
Например, они могут придумать стул, увидев, что на табурете у стены сидеть удобнее, и добавляют к табурету спинку. Они могут использовать дрова для обогрева, но придумать газовую горелку они не в состоянии, поскольку для ее конструирования сочетания известных предметов недостаточно – требуется построение новых моделей из механических конструкций с применением законов горения и теплопередачи, хотя при получении соответствующего шаблона, они могут штамповать горелки в любом количестве, и даже несколько совершенствовать их по эффективности действия и по дизайну.
К подобным персонам относится, в частности, большая часть педагогов, работников здравоохранения, различный квалифицированный персонал, обслуживающий всё и вся именно на уровне обслуживания, а не исследования, ученые-систематизаторы и т. п.
Такого рода субъекты не имеют особого желания выйти за пределы рассудочности, то есть шаблона, как в вещах, так и в отношениях между собой.
С противоположной стороны к обывателям примыкает довольно значительная категория лиц, имеющих некоторый перевес низшего сознания над самосознанием.
Даже небольшой крен в сторону низшего сознания в его стремлении к лучшей (приятной) жизни подталкивает этих «обывателей» к переводу себя в управленцы, силовики, по сути, обслуживающие властную элиту, а кто пронырливее, пытается пробиться непосредственно в эту элиту. Они отлично понимают, что в этой среде можно, не имея особых талантов, добиться значительных благ, если, конечно, обращать внимание только на начальство, служа ему, и пренебрегать остальным.
Само же начальство отличается от подобных субъектов только тем, что быстрее и лучше соображает, отбирая от высшего сознания соответствующую долю разумности, а от низшего сознания - неплохие волевые качества и энергию, достаточную ловкость, хитрость, коварство и беспринципность, а также коммуникабельность, и поэтому подняться до моральных высот, о которых говорили Христос и Кант, хронически неспособно [25].
Различного рода люмпены, в частности, криминалитет, хронические безработные, босяки, профессиональные нищие, «солдаты удачи», имеют такой крен с сторону низшего сознания, что у них практические остается только воспоминание о высшем сознании. Их великолепно представил в своей пьесе «На дне» Максим Горький.
Иначе говоря, у них остаются только немногочисленные формальные связи с обществом. По этой причине они как бы возвращаются на уровень животных, точнее, - на уровень ощущений. Им не интересна ни общественная жизнь, ни богатство, ни власть - ничего. Добыв вдруг деньги, они их тут же пропивают или прогуливают, свои голоса избирателей они продают кому угодно, при удобном случае они способны убить и ограбить просто так, и в этом отношении они даже хуже животных. Тем не менее, они являются людьми, у которых во многих поколениях высшее сознание по различным причинам, например, из-за нахождения на дне общества, не получило развития, или сильный стресс или жизненный крах так деформировал их высшее сознание, что его жалкие остатки никак не способны конкурировать с животными инстинктами низшего сознания.
Рантье, то есть особы, ничего не делающие, а живущие на проценты со своего капитала, отличаются от люмпенов только представлением в самосознании о собственной ценности, связывая ее, правда, не со своими заслугами, которых уже нет или не было, а с обладанием денег, что вынуждает их ради сохранения этой ценности всячески заботиться о сбережении капитала, превращаясь в люмпенов с его потерей.
Кроме того, общим для всех упомянутых категорий индивидуумов в отношении проявления действия сознания на начальном этапе жизненного цикла является максимальная наполненность неудовлетворенности сознания.
Сначала эта наполненность обеспечивает максимально быстрое и эффективное приспособление ребенка к окружающей среде – тут проявляется неудовлетворенность низшего сознания, вынуждающая ребенка стремиться максимально быстро распознавать жизненно необходимые предметы в собственном окружении, после чего эстафету познания окружающего мира перенимает неудовлетворенность высшего сознания, переносящая акцент на адаптацию к среде общественной от адаптации к естественной среде, заставляя ребенка, насколько это возможно в имеющемся окружении, стремиться, чтобы не отстать от остальных, к получению знаний, навыков, умений.
Однако с выполнением этой адаптационной программы-минимум, то есть с завершением основной программы роста и развития и переходом к трудовой деятельности, происходит тот или иной спад неудовлетворенности сознания, и индивидуумы распределяются по категориям, которые обозначены выше, что зависит прежде всего от целенаправленного развития самосознания, соотношения высшего и низшего сознания (доминирования того или другого), а также – от окружающей индивидуума среды и его волевых качеств, которые при некоторых условиях могут способствовать перемещению индивидуум в более «высокие» страты общества.
Это краткое рассмотрения категорий людей, обозначенных с позиции определенного соотношения низшего и высшего сознания, показывает, что наиболее эффективными для развития индивидуального сознания и развития общества являются люди из категории безрассудных без своих крайних групп, составляющие, хотя и немалое, но меньшинство, единственно креативное из всего населения, а также неформалы-интеллектуалы, реально и бескорыстно борющиеся с властью за продвижение к более гармоничному обществу.
Именно они являются «двигателями» прогресса.
Не кто иной, как креативщик придумал паровоз, лампочки, компьютеры, ракеты, атомную бомбу, карточные игры и футбол, кредитную политику, маркетинг и рекламу, а не остальное «болото» разумных, которые могут только штамповать по шаблону и пользоваться штамповкой, и не малочисленные мудрецы, которые, в лучшем случае, способны на советы.
А без критики власть имущих неформалами-интеллектуалами общество погрязло бы в «разумном» бездействии, поскольку, как известно, «лучшее – враг хорошего».

5. Определение целостного сообщества.

Под целостным сообществом, по-видимому, следует понимать объединение индивидуумов на основе единых принципов и ценностей бытия, как материального, так и духовного, найденных ими в ходе исторического развития на некоторой территории.
Однако данное нами определение требует конкретизации. Поэтому сначала обратимся к известным определениям целостных сообществ.
В России подобное сообщество принято именовать этносом, что означает в переводе с греческого – народ, и поясняется оно исследователями определениями, во многом не совпадающими.
Первое и наиболее признанное определение этносу дал С.М. Широкогоров: «Этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ей от таковых и других» [26].
Отметим, что не все известные единые совокупности людей подпадают под это определение. Например, в Китае используются два различных языка, по структуре и особенностям очень далекие друг от друга, историческое происхождение основных групп китайцев тоже различно, так же как обычаи и уклад жизни, но они уже несколько тысяч лет считают себя единым народом (этносом в отечественной терминологии).
Л.Н. Гумилев высказался в отношении этноса следующим образом: «Члены этноса объединены общим стереотипом поведения, имеющим определенную связь с ландшафтом (место развития этноса), и, как правило, включающим религию, политическое и экономическое устройство. Этот стереотип поведения обычно называется национальным характером [16].
К этому определению Гумилев добавляет следующие характеристики этноса в его понимании: биологическое подобие людей в этносе, подобно муравейнику; форма приспособления людей к ландшафту; противопоставление людей одного этноса другим этническим образованиям; сходное поведение людей одного этноса; общее происхождение и синхронная история; обладание устойчивыми эволюционирующими системами; определенной иерархией.
Недостатком этого определения является неопределенность понятия стереотип поведения, указание на необязательность включения в общий стереотип поведения религии, политического и экономического устройства, что свидетельствует о размытости понятия этноса в трактовке Гумилева. Кроме того, в нем отсутствуют указание на отношение людей этноса к культуре, традициям.
Ю.В. Бромлей в своей дуалистической теории определяет понятие этникосы (по сути, этносы) как сочетание этнического языка, бытовой культуры, обрядности, этнического самосознания и природно-географических, экономико-социальных, государственно-правовых и прочих условий формирования и существования этнических элементов. Подобные этно-социальные организмы составляют определенную социально-экономическую целостность, выступая в форме племени, народности, нации [27].
Известно, что во многих этносах отсутствует общий этнический язык и, тем более, - нет общих обрядов, бытовой культуры, нет и общего этнического самосознания (его еще надо достигнуть), природно-географических условий. Например, первых трех особенностей нет в России, Китае, Индии, Индонезии. Кроме того, Бромлей не включил ни в каком качестве отношение людей этноса к религии.
В соответствии с системно-статической (компонентной) теорией (Г.Е. Марков, В.В. Пименов) этнос рассматривается как исторически возникшая и эволюционирующая сложная самовоспроизводящаяся и саморегулирующаяся социальная система, обладающая многосоставной композицией (структурой). Указываются ее компоненты: воспроизводство этноса как части населения и свойственная ему демографическая структура; производственно-экономическая деятельность; система социальных отношений и институтов; язык; быт, обычаи, обряды; система личностного контактирования [28, с. 5-18].
В этом определении много общих слов, но нет указания на главные особенности этноса, как, впрочем, и у вышеуказанных исследователей. Кроме того, во многих этносах отсутствуют общий язык, быт, обряды (Китай, Испания, Швейцария, Канада).
В работах Арутюнова А.С. и Чебоксарова Н.Н. этносы предлагается рассматривать как ареалы повышенной плотности информации, а также констатировалась особая важность процесса межпоколенной трансляции информации для обеспечения преемственности и стабильности этнической системы во времени. Стадиальные типы общностей (племена, народности, нации) рассматриваются как три разных типа информационной плотности [29].
Данный подход является очевидным и не несущим существенной информации, так как любое развитие предполагает как увеличение плотности информации, так и ее передачу, а вот существенные черты этноса авторы указать не смогли.
Таким образом, все приведенные определения этноса не отражают всех его неотъемлемых особенностей, среди которых были бы выделены основные особенности и главная характеристика этноса, делающая сообщество целостным и развивающимся.
Для того чтобы найти эти основные особенности целостного сообщества (этноса), необходимо попытаться на фактах и некоторых обобщениях выделить их.
Материал, данный ниже по тексту, показывает, что найденные факты и их аналитико-синтетическая обработка указывают на то, что к числу основных особенностей любого целостного сообщества (этноса в терминологии Гумилева) принадлежат: историческое формирование общности на определенных территориях, создающее ее устойчивость вне зоны активности соседей; порядок общения, включающий один язык или несколько языков для связи и сношений внутри территории размещения сообщества; схожий уклад, обычаи и традиции, как правило, связываемые с религией, особая культура (фольклор), связанная с происхождением и спецификой жизни народностей сообщества, а также с ассимиляцией культуры предшествовавших сообществ и соседних сообществ.
Но над всеми этими особенностями целостного сообщества стоит главная -самосознание сообщества, всё более находящее себя в ходе неравномерного развития сообщества и его реагирования на все внешние и внутренние факторы, и в столкновении с ними обогащающееся и толкающее тем самым сообщество вперед, выдвигая его в случае успеха в число ведущих; или же приостанавливая его в этом движении при недостаточной активности высшего сознания лидеров сообщества, и оставляя его тем самым в тысячелетней спячке; или приводя сообщество к распаду и растворению составляющего его населения в других сообществах с потерей территории, языка и даже культуры, как это случилось, например, на побережье Балтики с северо-западными славянами, ассимилированными германцами из-за слабости их самосознания, немногочисленности, непрерывном и сильном давлении агрессивных соседей, что не позволило им отстоять свою идентичность, а также хеттами, ассирийцами, в отличие, например, от поляков, датчан, голландцев, армян, грузин.
Само же самосознание сообщества отражается большей частью в идеях, ценностях и действиях интеллектуально-элитарного слоя, непрерывно подпитываемого остальным населением, которое выделяет из себя наиболее подготовленных представителей для управляющей и креативной деятельности в качестве лидеров сообщества.
Лидерство властной элиты кончается тогда, когда она начинает действовать против выдвинувших ее масс - исключительно в своих интересах, несмотря на помощь пропаганды и силовое давление, - отделяя и противопоставляя тем самым свое сознание сознанию масс: элита заменяется при накоплении неудовлетворенности масс как условиями быта (нищета, полувоенное или военное положение со всеми их ограничениями, препятствующими нормальному питанию, развлечениям и размножению населения), что относится к сфере стремящегося к получению приемлемых ощущений низшего сознания, так и при накоплении неудовлетворенности условиями общественной жизни (недостаток гражданских свобод, вопиющее неравенство, отсутствие социальных лифтов, препятствующих эффективному проявлению накопленных каждым человеком знаний и умений, сословные ограничения и т.п.), что относится к сфере высшего (развивающего) сознания.
Точка кипения выражается в массовых волнениях в узловых пунктах страны, и проявившийся антагонизм разрешается в замене полностью оторвавшихся от масс лидеров управления на других, хотя они могут быть не лучше прежних (самым ярким и продолжительным примером в действии такого рода процессов является Китай).
Из представленного нами определения следует, что сущностью целостного сообщества, или этноса как развивающейся общности людей является коллективное самосознание сообщества, без которого не существует возможность развития сообщества в его целостности при взаимодействии этого коллективного самосознания с внешним окружением и внутри самого сообщества через коллективные действия сообщества. Вместе с тем возможность развития сообщества в его целостности не существует без подключения к действию самосознания сообщества действия низшего коллективного сознания в случае существенного спада в общественном развитии для перелома курса развития на более благоприятный.
Представленный краткий анализ сущности целостного сообщества уже сейчас способен дать представление о главных причинах распада сообществ, кажущихся с виду могучими и несокрушимыми.
Эти причины состоят либо в отсутствии достижения сообществом общего – добровольно согласованного - для всех его национальностей самосознания, либо в недостаточном осознании им себя, что всегда требует значительного срока, и никакое искусственное его сокращение, подобно попытке сокращения срока беременности, тут не поможет.
Поэтому, например, в СССР провозглашение советского человека лучшим образцом такового в мире оказалось фикцией. Отсутствие реальных изменений в его самосознании привело его в видимости им потери цели сообщества (построение коммунизма) к броску назад - к столь осуждаемому в СССР (и правильно осуждаемому) капитализму, где он, естественно, нашел только издевательство над собой.
Наряду с этой причиной распада СССР, существовала и другая: отсутствовала возможность достижения в этом искусственном сообществе общего самосознания для всех его национальностей, находящихся на существенно различных стадиях развития самосознания, что явственно после развала СССР показало скатывание республик Средней Азии к феодализму или даже к азиатским сатрапиям, а республик Прибалтики, напротив, направило в сторону Евросоюза.
Любопытно, что те же проблемы стоят перед США, поскольку общее самосознание для трех основных групп населения: выходцы из стран Европы, выходцы из Африки и выходцы из Латинской Америки, отсутствует, а об осознании себя это сообщество может и не помышлять не только вследствие собственного недавнего появления, но и из-за крысиного грабежа всех остальных сообществ мира, за счет чего, собственно, США удерживаются пока на «гребне волны потребления».
Ниже, на примере Ассирии, показано - к чему рано или поздно приводит подобная политика. То есть не обладающие внутренней целостностью (достаточным уровнем и охватом самосознания) сообщества могут удерживаться в рамках единого государства либо силой, либо выгодой, либо их сочетанием с подключением пропаганды (обмана), разваливаясь и растворяясь в других сообществах сразу же после исчезновения того или другого.
Возможно, еще несколькими примерами нам удастся дополнительно продемонстрировать ведущую роль коллективного самосознания в формировании и развитии целостных сообществ, а низшего коллективного сознания – в коррекции движения сообщества через его «перетряхивание» в кризисные периоды смещением властной элиты, удерживая тем самым сообщество от загнивания или распада.
Для этого окинем взглядом нескольких известных своим длительным развитием сообществ, которые до сих пор, несмотря на многие катастрофические события в их истории, в течение тысячелетий сохраняются, не распадаясь, то есть сберегают свою идентичность (самосознание).
Самосознание китайцев около четырех тысяч лет назад в эпоху формирования их целостного сообщества стало развиваться в условиях относительной замкнутости - близко к побережью Тихого океана, в местности, благоприятной для эффективного ведения сельского хозяйства: эта местность была отсечена горными хребтами от других территорий, где зачиналась цивилизация, которые сравнительно близко расположены к друг к другу: Индия, Месопотамия, Египет.
Видимо, по причине обособленности, образное (иероглифическое) письмо, характерное для возникающих цивилизаций, сохранилось до сих пор в Китае, в отличие от подавляющего большинства других стран мира.
Самосознание китайцев в подобном обособлении развивалось практически автономно. Эта автономия сохраняла образность мышления, и сформировала также повышенную восприимчивость китайцев к новому, если таковое сулит выгоду, но ограничила их возможности самим успешно стремиться к новому. Образность мышления повлияла на характерную для китайцев лицемерность ради выгоды.
Раннее развитие культуры и формирование эффективного (конфуцианского) для развития иерархического строя государства по сравнению с архаичными структурами управления у соседей позволило китайцам, ощущая свое превосходство перед ними, считать свое окружение варварским, и это чувство превосходства они сохраняют доныне. Данный фактор не только в немалой мере повлиял на развитие самосознания китайцев до высокой степени, но и позволил удержать эту степень, несмотря на все катаклизмы в длительной истории китайского сообщества.
Высокая плотность и численность населения; трудоемкие, постоянные ирригационные работы, требующие порядка, концентрации внимания; иерархичности и систематичности, развили в самосознании китайцев коллективистское отношение к жизни с превалированием интересов общности интересам личности, что получило свое отражение в фактическом главенстве традиций и предпочтению формы содержанию, но вместе с тем – в формированию чувства долга, а практичность, вытекающая из любви к порядку, привела к потребительскому отношению в отношении религии – к богу обращаются в основном, для того чтобы у него что-то попросить, - подобная противоречивость в характере китайцев на «свободе», если таковая достигается, ведет к предпочтению ими собственных материальных интересов общественным.
Таким образом, самосознание китайцев развивалось во взаимодействии с указанными факторами окружающей среды, приобретая черты, которые не позволили за долгих срок при всех катаклизмах исчезнуть китайскому сообществу, а напротив, выдвинули его к настоящему времени в ведущие страны мира. Иначе говоря, появившись около 4-х тысяч лет назад в наполнении, достаточном для образования государства, самосознание сообщества китайцев не потерялось, н, благодаря указанным особенностям, постепенно укрепилось, охватив и объединив многочисленные этнические группы данного региона, несмотря на столкновения, войны, нашествия варваров и перевороты, преодолев все эти катастрофические явления не без помощи в кризисных ситуациях коллективного низшего сознания, и не дав сообществу распасться или раствориться в иных сообществах.
Самосознание евреев около 3,5 тысяч лет назад в эпоху формирования их целостного сообщества стало развиваться на Ближнем Востоке в районе среднего течения реки Евфрат после слияния семитоязычных скотоводов-кочевников с земледельцами пустынных оазисов в условиях соприкосновения с крупными государствами – Египтом, Ассирией, Вавилоном, - имея сравнительно короткий исторически промежуток времени для существования самостоятельного государства на границе второго и первого тысячелетий до нашей эры. Тем не менее, главным достижением евреев за этот срок по сравнению с большинством остальных народов того времени было создание монотеистической религии, зафиксированной по основным позициям в Ветхом Завете. Хотя в этой религии воспроизведен только племенной бог, она всё же обратила евреев к единому источнику всего, что облегчило им развитие собственной культуры, а также их религия составила основу христианства и ислама. Это осознание себя, отраженное в Ветхом Завете, не позволило евреям растворится среди других народов, поскольку выделяло их в более высокую по религии и культуре целостность среди других целостных сообществ тех времен.
Сравнительно небольшое по числу сообщество евреев находились на перекрестке миграции и взаимодействия различных народов. Их завоевывали, переселяли, продавали, уничтожали. Поэтому обычная практика обозначения народности по традициям и принадлежности к национально-религиозному сообществу после окончательной потери государственности была изменена обозначением евреем каждого, имеющего мать-еврейку, а принадлежность к еврейской общине определялась в первую очередь на основании признания соответствующих религиозных канонов.
В результате попыток насильственной ассимиляции евреев соседними крупными государственными образования на Ближнем Востоке и фактическом лишении собственной территории, евреи стали постепенно расселяться по различным странам мирам, с одной стороны, применяясь к порядкам соответствующей страны, а, с другой стороны, неизменно сохраняя свои обычаи и религию (иудаизм).
Подобная неустойчивая позиция развивала в их самосознании определенную двойственность, которую ощущали принявшие их народы, тем более что евреи, сохранявшие тысячи лет свою высокую культуру и наследственные умения, как правило, более успешно занимались сложными видами интеллектуальной деятельности, денежным обращением, искусством, торговлей и ремеслами, чем менее развитые коренные народы, и тем самым не могли скрыть своего превосходства над коренным населением, вызывая его зависть и преследования под различными предлогами. Это превосходство поддерживалось древними культурно-религиозными корнями и строгим следованием этническим корням, а также необходимостью поддерживать друг друга среди чужих народов, еще более объединяя всех евреев, несмотря на их разбросанность по миру.
Поэтому самосознание евреев включает в себя гордость за древность их сообщества и значительный вклад в формирование мировой цивилизации в культурном и технологическом отношениях, а также верность древним традициям, вопреки давлению на них традиций принявших их народов.
Таким образом, самосознание евреев развивалось во взаимодействии с крайне неблагоприятными факторами окружающей среды, но благодаря этому оно закалилось и достигло такого религиозно-идейного и культурного уровня, что не позволило этому сообществу раствориться при расселении среди множества чужих народов, не только преодолев на своем историческом пути многочисленные катастрофы, но и сравнительно недавно воссоздав собственное государство и восстановив общение евреев на своем собственном древнем языке – иврите. Кроме того, более высокий уровень коллективного самосознания евреев по сравнению с самосознанием остальных сообществ в сочетании с их рассеянностью по миру способствует лидерству представителей евреев в мировой элите, за что их, в частности, в качестве ведущих плутократов так ненавидел Гитлер.
Из этого краткого обзора видно, что отнюдь не внешние факторы около четырех тысяч лет развивали сообщества китайцев и евреев. Они только служили средой, с которой взаимодействовало самосознание соответствующего сообщества, укрепляя или, наоборот, ослабляя его.
Сформировавшись вплоть до явственных и сильных форм – языковых, культурно-религиозных, технологических, бытовых, - то есть имея за спиной мощную опору в виде собственного осознания себя как сплоченной приобретенными духовными и культурными ценностями, в частности, сообщество китайцев, несмотря на такие мощные негативные воздействия на него как междоусобные войны, неоднократные нашествия диких народностей, переход управления государством в руки иноплеменников, не распалось, так же как и сообщество евреев, несмотря на рассеяние евреев по миру без опоры на собственную территорию, преследование их всем миром в течение тысяч лет, не исчезло, а, наоборот, сплотилось, и даже ввело в качестве средства общения между собой свой древний, забытый язык – иврит, и восстановило еврейское государство.
Аналогично сообществам китайцев и евреев, сохранить свою целостность удалось многим иным. Особенно неблагоприятные условия для этого процесса развития складывались для армян и грузин, который начался с VI века до нашей эры.
Сформировавшееся в этих сообществах самосознание высокого уровня еще 3000 лет назад, выразившееся в высокой культуре, отчасти, заимствованной от высокоразвитых предшественников-государств Месопотамии, едином языке собственного строя, традициях, принятии христианской религии, отделившей эти сообщества от слаборазвитых соседей, горское упорство в сохранении своих обычаев и особости, позволило им даже под валом нашествий иноплеменников сохранить свои сообщества целостными и развивающимися, а к настоящему времени поднять уровень своего коллективного самосознания до способности восстановить национальные государства – Армению и Грузию.
Слабость же самосознания, несмотря на мощное государство, благоприятные условия существования, оставляет от некогда обширных по занимаемым территориям сообществ, как, например, ассирийцы, одно время распространившие свое владычество на весь известный тогда цивилизованный мир, только воспоминания из расшифрованных клинописей.
Конечным результатом слабости самосознания ассирийцев было исчезновение не только сообщества ассирийцев, государство которых было самым мощным на Ближнем Востоке в VII веке до нашей эры, но и финикийцев, которые были главными соперниками Рима; этрусков, от которых почти не осталось следов; хазар; гунн и т.д.
Основной причиной исчезновения этих сообществ были, конечно, не катастрофические внешние условия, которые в достаточном числе и еще с большей силой воздействовали на китайцев, евреев, армян, грузин, но не сломили их. Уничтожил эти целостные сообщества недостаточный уровень самосознания в виде культурных, инновационных и религиозно-традиционных скреп, так как с помощью в основном лишь низшего сознания с его стремлением к эгоцентризму, выживанию любым способом, силовому давлению, полному отвержению иноплеменников, невозможно долго выдерживать натиск соседних народностей; нужна восприимчивость к новому и своевременное отвержение устаревшего, негодного в изменившихся условиях, более-менее альтруистичная мораль и вместе с тем - устоявшиеся традиции или общие религия и язык общения, что придает особость сообществу; развивающие идеи, например, идея богоизбранности, а не только одни желания захватить и охватить.
Для примера, покажем причины распада ассирийского сообщества, исчезнувшего примерно 2,6 тысячи лет назад, в отличие от соседних еврейского и армянского.
В начале II тысячелетия до нашей эры в верхней части Месопотамии, близко к торговым путям, возникло небольшое олигархическое государство купцов - Ассирия, находившееся под контролем попеременно более крупных государств Месопотамии.
Ослабление больших государств этого региона предоставило возможность Ассирии, постепенно перенеся руководство страной с торговой знати к военной, перейти к политике завоеваний.
В середине XIII века до нашей эры ассирийские войска грабят Вавилонию, в XII веке до нашей эры Ассирия подчиняет себе Северную Финикию. Опасность нашествий соседей заставила правящую ассирийскую элиту усовершенствовать организацию, техническое оснащение армии и ее численность.
У ассирийской армии появились боевые колесницы, осадные орудия, вооружение из железа вместо бронзы, саперы, новая тактика боя и повысилась дисциплина.
Вместе с тем никто не мог конкурировать с ассирийцами по жестокости к врагам и безжалостному ограблению завоеванных стран.
В VIII веке до нашей эры ассирийцы разгромили Дамасское царство, в VII веке до нашей эры ими был разрушен Вавилон и захвачен Египет.
Ассирийская властная элиты пыталась объединить насильственно захваченные территории с разнородным населением, различными языками, религиями и традициями одним – арамейским языком. Войны привели к ухудшению положения рядовых ассирийских земледельцев – основные земельные наделы отошли к царю, вельможам, храмам.
В Ассирии к концу VII века до нашей эры стало ощущаться изнурение от бесконечных войн и восстаний в покоренных землях.
Тогда же у Ассирии появились новые могучие соседи – Халдейское царство и Мидия. Они с двух сторон напали на центральную часть Ассирии, армия ее была разгромлена, сопротивление прекратилось, и ассирийца постепенно растворились среди других племен и народов.
Любопытно, что в ассирийском искусстве преобладали военные сюжеты и сцены охоты.
Гибель ассирийского сообщества отчетливо демонстрирует, что опора на силу, жестокость, являющиеся свойствами низшего сознания, в котором практически отсутствует развитие, неразборчивость в средствах, стремление заставить насильно, в частности, политикой переселения, объединить разнородные племена и народности в окружении агрессивных соседей, неизбежно приводит к гибели государства, а вслед за ним исчезает само сообщество, ассимилируясь соседними сообществами.
Таким образом, низкий уровень культуры сообщества, опирающегося только на силу и развивающего только военные технологии, не находит с потерей этой силы нигде больше опоры для своего развития, и его члены присоединяются к другим сообществам.
Подобных случаев ассимиляции членов некогда мощных сообществ в истории цивилизации достаточно для того, чтобы понять ведущую роль в развитии сообществ не сторонних факторов, пусть и сильнодействующих, а внутренних, наработанных особенностей: культуры, традиций, этики, часто религии, не позволяющих только животным инстинктам в виде силы, жадности, ненависти к иноплеменникам и первенству любой ценой доминировать в коллективном сознании сообщества.
Приведенные примеры, несмотря на несхожесть содержания самосознания китайцев и евреев, а также существенные различия в окружающей их сообщества среде, показывают, что оба сообщества имеют все особенности, отмеченные в данном выше определении.
Они формировались исторически на определенных территориях, порядок общения включает в себя выделившиеся в ходе развития один или несколько основных языков; уклад и обычаи народностей сообществ за длительную историю каждого из них существенно сблизились друг с другом; составив основу для формирования специфической культуры, при этом, племена, составляющие эти сообщества, не обязательно имеют общие биологические (генетические) корни.
Надо полагать, что это означает корректность выделения основных особенностей целостного сообщества.
Тем не менее, за развитие сообщества отвечает его коллективное самосознание, действие которого может быть более или менее успешным, как это видно из приведенных выше примеров.
Надо полагать, что развитие сообщества с сохранением его целостности, как это хорошо просматривается из приведенных примеров, зависит от соответствующего содержания коллективного самосознания.
Это содержание, отличаясь в деталях для каждого отдельного сообщества, для обеспечения развития сообщества и сохранения его целостности должно обладать следующими свойствами: опора на уровень культуры, существенно отделяющий основные стремления человека от животных инстинктов; способность отграничивать себя от соседей гордостью за свою особость, невзирая на ее специфику; адекватный выбор средств, в частности, веры и традиций, скрепляющих сообщество перед любыми угрозами; уклонение от консерватизма, или предпочтение в целом нового перед устаревшим; преобладание в кризисные времена общественных интересов перед личными; умение критично оценивать собственные действия в настоящем и адекватно прогнозировать будущее лидерами сообщества, принимая ответственные решения с тем, чтобы они коррелировали с достигнутым уровнем массового самосознания.
Подобное содержание самосознания сообщества удерживает сообщество от распада и определяет ход его развития, отношение к внешнему окружению, весь строй жизни сообщества. В ходе этого движения вперед коллективное самосознание обогащается само, и повышает вместе с тем уровень самосознания каждого члена сообщества.

6. Динамика активности целостного сообщества.

Выше мы привели полное определение Гумилевым динамики целостных сообществ, который поименовал их этносами и отметил для них четыре стадии жизненного цикла: непродолжительная фаза становления, сравнительно длительная фаза существования, фаза упадка и фаза исторических реликтов. При этом длительность полного жизненного цикла этноса, по мнению Гумилева, составляет 1200-1500 лет
Оба эти соображения представляются неадекватными по следующим причинам.
Дело даже не в том, сколько тысяч лет целостное сообщество может существовать – все в нашем мире конечно. Суть проблемы заключается совершенно в ином.
Каждое человеческое сообщество, образовавшись, например, из объединения племен, не имеет четко выраженного порядка фаз, через которые оно должно обязательно проходить, а также их количества.
Сообщество может распасться сразу же.
Оно может существовать примерно в одном и том же состоянии многие тысячи лет и даже десятки тысяч лет, как, например, австралийские аборигены.
Сообщество также может претерпевать в течение тысяч лет различные изменения, в частности, в качестве популяции (смешиваясь с другими народностями): в изменении языка, религии, органов управления, подчиненности (внешнее управление) в разные периоды, но оставаться всё той же общностью, сохраняя культурные особенности, позволяющее ему с наибольшим успехом отделять себя в своем самосознании от животных инстинктов, а также от других сообществ; сохраняя многие первоначальные обычаи и установки, связанные со спецификой природной среды, в которой развивается сообщество, позволяющие наиболее эффективно выживать и контактировать как между членами сообщества, так и с соседями. Этим самым сообщество не теряет базу коллективного самосознания, то есть свою сущность и целостность.
Таковыми сообществами, несомненно, являются Китай (конфуцианство, даосизм, иерархичность, коллективизм, сохранение древнего иероглифического письма, государственная замкнутость, мнение о собственной исключительности в мире), Индия (индуизм, кастовость, буддизм, претензия на место основателя мировой цивилизации и на средоточие мировой мудрости), Япония (синтоизм, преклонение перед собственными традициями, склонность к самопожертвованию ради сообщества, презрение к иным культурам и нациям), Уэльс (сохранение собственного языка, обычаев, управляющих структур в рамках иного государства в течение нескольких тысяч лет).
Этот перечень можно было бы продолжить, но и его вполне достаточно, чтобы развенчать однозначный фазовый порядок с рамками жизненного цикла этноса 1200-1500 лет, предложенный Гумилевым в его концепции этногенеза, хотя, конечно, во многих случаях народы проходят стадии, подобные периодам человеческой жизни: юность, зрелость, увядание, но процесс развития сообществ не идентичен человеческой жизни, поскольку разнородные популяции перемещаются, смешиваются, вследствие чего процессы молодости и старости к ним неприменимы однозначно – они как бы перманентно омолаживаются.
Не все известные нам из истории многочисленные народы полностью исчезают. Довольно часто, они, в рамках нашей цивилизации, модифицируются тем или иным образом, не теряя своей истории, культуры и обычаев, на что определенное влияние оказывают и ландшафт, и климат, и соседи, и плотность населения, и религиозные предпочтения, ускоряя или замедляя как внешние процессы, например, технологической оснащенности, так и изменяя сознание в его этическом и эстетическом наполнении. Однако решающую роль в длительном удерживании сообщества в состоянии развития играет содержание его коллективного самосознания, и сообщество при опоре лишь на силу или выгоду, как это было показано выше, быстро распадается с исчезновением того или другого.
Гумилев также полагает, что развитие цивилизации идет посредством появления одних этносов, их исчезновения, а затем появления новых этносов и т.д., то есть через смену одних целостных сообществ другими в нашей терминологии.
Тут он путает смену одних государств другими или смену одной социальной формации иной.
Сколько существовало государств в Китае, и сколько различных народов приходило в Китай, который был и раздробленно-феодальным, и императорским, и капиталистическим, а теперь числит себя социалистическим.
Тем не менее, сообщество Китая в своем развитии не перестало быть китайским и не прекратило своего существования в течение многих тысяч лет, как, впрочем, и сообщество России, которая в виде сообщества русских людей со своими обычаями, языком с кириллицей в основе, национальным характером с общинным сознанием в его глубине, и верой в «доброго» царя, языческими наклонностями, существовало сначала в рамках Московской сатрапии, а потом - Российской империи, сменившейся полуфеодальным Советским Союзом с его полурелигиозными (коммунистическими) лозунгами, придя наконец, к своему теперешнему квазикапиталистическому состоянию, но оставшись практически неизменным по качеству сообщества, которое по его «русскости», то есть сформировавшемуся исторически самосознанию, можно легко отличить от любого другого, как можно отличить от любого другого и китайское сообщество.
Точно так же не одну тысячу лет существует еврейское сообщество, не претерпевая столь уж значительных изменений в коллективном самосознании, что заметно по следованию традициям и религиозным канонам, тогда как внешне каких только катастроф не случалось с евреями, вплоть до рассеивания их по миру.
Эти примеры показывают отсутствие явных разрывов в развитии мировой цивилизации, которая в этом процессе не пресекается, но движется вперед в своих сообществах, хотя и с разной скоростью развития этих сообществ.
Римская империя также не пропала бесследно, а раздвоилась в свое время на два близких по культуре крупных сообщества в виде Византии, наследником которой является Россия, и Западной Европы на месте западной части Римской империи. Корни этих сообществ близки и по языку, и по обычаям, и по религии, несмотря на возникшие в ходе развития отличия, но они в основном носят внешний характер, не являясь определяющими, что, в частности, подтверждает сравнение этих сообществ с китайским, мусульманским или индийским сообществами.
Если перейти к динамике сообществ, то, прежде всего, следует отметить , что итог жизни в отношении развития каждого индивидуального сознания, определяется нахождением человеком оптимального сочетания неудовлетворенности в собственном самосознании в виде желаний, стремлений к тем или иным поставленным целям с имеющимся набором возможностей и собственных особенностей, которые следует использовать, от которых надо освободиться, которыми можно пренебречь, а также отношением к результатам собственной активности, за которые придется нести ответ.
Отклонение от оптимума означает то, что человек не нашел себя в жизни, точнее, не определил истинный строй собственного сознания в отношении к окружению и не добавил к нему новых свойств.
Поэтому изменение и развитие целостных сообществ необходимо для развития самосознания каждого человека.
Именно это обстоятельство не позволяет активному (сознание в человеке) в бытии надолго задерживаться в тех или иных структурах, в тех или иных условиях, в том или ином порядке, следовать той или иной необходимости, активное (сознание) всегда стремится изменить их, но не хаотично, а целенаправленно, с пользой для себя, точнее, формируя иные структуры и отношения, что дает ему собственные изменения с накоплением соответствующего опыта в этом развитии. Подобное проявление активного (сознания) среди пассивного (вещей) и есть первоисточник свободы, а сама активность в ее изъявлениях и действиях в человеке есть нежелание остановок, неудовлетворенность имеющимся, стремление к изменениям, новому, то есть - к развитию, или иному выражению себя в этом процессе.
Такого рода сознательное проявление активного максимально возможно именно в человеке, потому что он обладает самосознанием – оно и дает ему наиболее полную свободу, которую никакая необходимость ограничить не может, напротив, необходимость есть опора для свободных изъявлений человека, поскольку только на основе известного порядка человек способен осознанно установить иной порядок, выявить иные закономерности. Но это требуется не само по себе, а означает накопление знаний и умений для перехода от одного порядка к другому и так далее – последовательно - для развития и выражения сознания в меняющихся условиях.
Таким образом, только необходимость, или сопротивление среды дают сознанию возможность проявления своей активности через мысли, чувства и действия в процессе преодолении этого сопротивления – в безвоздушной среде птицы не летают: отсутствие противоречий есть ничто; только в борьбе может проявляться свобода, и тем самым - происходить бесконечное движение сознания вперед.
Так что подобного рода основная особенность любого активного (живого), отличающая его от пассивного (неживого) внутренней напряженностью, выражается неудовлетворенностью тем, что есть в наличности: активное созидает что-то только для того, чтобы его впоследствии разрушить. Этот переменный вектор в виде противоположных стремлений к созиданию и разрушению указывает непременно на предпочтительность иного перед сложившимся.
Подпитывают эту неудовлетворенность сознания, его стремление к новому непрекращающиеся, меняющиеся информационные потоки, пронизывающие всё существо человека, которые он может интерпретировать, обладая самосознанием, по-разному, - в меру своего понимания. Тем самым каждый человек неизбежно совершает все время колебания - от привычки к разрушению порядка, освобождению от него. Установив одно и приобщившись к нему, он рано или поздно начинает тяготиться им и решается изменить его, как бы ни сопротивлялась этому его внешняя консервативная натура.
Человеческим сообществам это свойство непременно передается, поэтому ход их развития представляет собой колебания от созидания к разрушению возникшего, а потом - снова к созиданию на новой основе.
Всё это движение происходит благодаря действию как в каждом человеке, так и в его сообществах неудовлетворенности сознания, соответственно - индивидуального и коллективного.
Поскольку в сознании человека и его сообществ присутствуют две составляющие – низшее (природно-животное), и – высшее (самосознание) сознание, постольку обе эти ипостаси человеческого сознания участвуют в развитии целостных сообществ, определяя его, тогда как разнообразные внешние условия, вызывая неудовлетворенность как низшего, так и высшего сознания, заставляют людей в их совокупности менять эти внешние условия, вплоть до смены ландшафта строительством городов, каналов, дорог, вырубать леса, развивать торговлю, повышать эффективность производства сельскохозяйственных продуктов, провоцируя тем самым рост населения, что в свою очередь влечет за собой совокупное возрастание общественных богатств, разделение труда, укрепление прав собственности и усиление расслоения общества. А расслоение общества на богатых и бедных, рабов и свободных, трудящихся и угнетателей, правителей и разного рода оппозиции им, неизбежно приводит к вечной борьбе между ними.
Всё это, естественно, не проходит мимо человеческого сознания – персонального и коллективного, - а медленно, но всё же, меняет его с течением времени.
Если исходить из того, что человеком живое существо делает самосознание, то понятно, что уровень осознания человеком себя и соответственно - соотношение самосознания и низшего сознания может сильно отличаться в зависимости от времени жизни человека, его окружения, образования, способностей и т.п., хотя, в среднем, этот уровень в процессе разворота цивилизации растет и не может не расти, хотя и очень медленно, так как развитие цивилизации означает постепенный прирост информационных потоков, захватывающих каждого человека, происходящий вследствие деятельности тех же человеческих сообществ, занимающих всё новые пространства, технические и научные поля, новые сектора культуры.
Будучи в начале своего цивилизационного пути обычным каннибалом, человек постепенно начинает по-иному относиться к своим ближним и своим соседям, накапливая наряду со знанием определенные моральные установки, облегчающие жизнь и развитие сообществ, делая его всё более цивилизованным как в отношении технико-технологической оснащенности, так и по более альтруистичному отношению друг к другу, то есть отдаляя его от природно-животной сущности.
Тем не менее, жизнь людей есть конкурентная борьба за различные блага и привилегии, облегчающие труд или избавляющие от него вовсе, а средства этой борьбы могут быть различные – от самых подлых поступков до великодушных уступок и организации взаимовыгодных отношений с собственными конкурентами.
Также надо отметить, что имеет смысл говорить о существенных подвижках в сообществах или жизни обычного человека только в том случае, если человек или все люди сообщества не задавлены тяжелым трудом ради выживания. А подобное происходит только с появлением хотя бы у немногих людей сообщества некоторого свободного времени, которое они могут посвятить как чувственным, так и умственным занятиям, что и происходит с развитием цивилизации.
Таких людей, которые знают, как и чем занять свое свободное время, всегда было и будет меньше остальных, потому что еще надо и уметь распоряжаться своим свободным временем, то есть быть плодотворно активными, находя себя в творчестве.
Но только такие люди способны создавать напряжение как в себе, так и в обществе, обеспечивая его развитие, то есть увеличивая объем информационной базы сообщества. Они не способны скучать. Поэтому они пытаются всегда придумать что-то новое, плывут к неизвестным землям, погружаются в глубины океанов, затевают войны без видимой причины, организуют религиозные или светские общества, но главное – втягивают остальное население в свои предприятия, убедительно их обосновывая той или иной полезностью для всех, тогда как на самом деле «вершки» достаются немногим, да, как правило, и им не идут на пользу.
Самосознание содержит в себе всё истинно человеческое: ощущения любви, дружбы, проявление заботливости, верность долгу, честность, совестливость, но в эти проявления сознания всё время вплетаются такие следствия неизменного эгоцентризма низшего сознания, как зависть, гордость, властолюбие, эгоизм, корыстолюбие, отчуждение и т.д.
Если вернуться к источнику формирования и развития целостных сообществ, то необходимо отметить следующее.
Неудовлетворенность есть коренное свойство, скорее даже - состояние активного, которое вследствие перманентного пребывания в нем не может остановиться – иначе оно уже не будет активным, а станет вещью, - поэтому человек созидает только для того, чтобы разрушить созданное, - неважно, к чему оно относится, но в этом процессе созидания-разрушения качество сознательно созидаемого в среднем становится всё выше – происходит качественное изменение окружающей среды, отношений, связей, понимания, то есть подобное взаимодействие сознания в человеке с окружающим ведет в итоге к повышению уровня самосознания, что мы и наблюдаем, глядя на самих себя в нашей цивилизации. Этот переменный вектор в виде противоположных стремлений к осознанному созиданию и разрушению, стало быть, указывает непременно на предпочтительность иного перед сложившимся, и так будет до тех пор, пока не исчезнет цивилизация со всеми ее сообществами.
Однако, сознание человека неоднородно – в нем действует низшая (животная) ипостась, и – высшая (самосознание). Каждой из этих сущностей принадлежит собственная неудовлетворенность, соответствуя сфере деятельности обоих типов сознания.
Неудовлетворенность низшего сознание всегда остается в четко очерченных границах потребления ощущений, но резко возрастает, требуя от человека или его сообщества немедленных действий при угрозе жизни (чувство самосохранения, присущее любому живому существу), сведению жизни к нетерпимому существованию, а также угрозе размножению, что в реальности происходит при нападении, неблагоприятных изменениях климата, ландшафта, неверных действиях лидеров, недостатке пищи и прочих факторов, относящихся к управлению органикой и ее сохранению.
Неудовлетворенность высшего сознания, присущая только людям, и появившаяся в них вследствие осознания себя в окружающем мире, или во времени, не имеет границ в их самосознании, и пытается вести людей к наиболее полноценной и гармоничной жизни, совершенствуя отношения между ними и улучшая окружающую среду, но без возможности преодолеть влияние на поведение человека низшего сознания, тем более что низшее сознание и высшее сознание не разделены, а переплетены неразрывно, а какая сущность временно побеждает, определяется условиям существования носителей сознания и степенью их развития, точнее, достигнутым уровнем их самосознания.
Поэтому при недостатке пищи, неблагоприятных условиях жизни, стесненности на занимаемой территории, особенно в сопоставлении с условиями жизни соседних сообществ, возникает растущая неудовлетворенность низшего сознания сообщества. Низшее сознание со всем его эгоцентризмом, замещая в критический момент высшее сознание, диктует как человеку, так и его сообществу начать бросок от гибельных условий существования к благоприятным, неважно за счет чего или кого.
Так, эта неудовлетворенность низшего сознания бросала диких гуннов на чужие, но благодатные места, а в Китае поднимала массы голодных крестьян, превращаемых в рабов, на сокрушающие всё вокруг восстания, снижая в отдельных случаях население в несколько раз.
В ходе этого действия сознания возникают и структурно совершенствуются сообщества, сближая примкнувшие к этому движению народности, или же объединяя восставшее население в едином порыве, которое становится сплоченным едиными интересами, то есть - целостным сообществом.
После сравнительно кратковременных, отчаянных и кровопролитных - не всегда выигрышных - событий, вызванных действием накопившейся неудовлетворенности низшего сознания, могут возникать новые образования уже на «расчищенном» месте с улучшенными или просто иными условиями для бытия, в которых можно будет заняться организационно-структурным совершенствованием: строительством, торговлей, создать новые управляющие органы, усовершенствовать законы и т.д., то есть появляется место для развивающих действий высшего сознания, которое восстанавливает свои позиции и отодвигает сделавшее свое дело низшее сознание в сторону.
Теперь уже проявляется во всей красе неудовлетворенность коллективного высшего сознания, которое видит разруху вокруг и начинает толкать сообщество к перестройке того, что осталось, а также – к созданию новых связей, отношений и новых форм окружающей среды. Этот процесс может затянуться на столетия.
Однако, любое сообщество содержит бюрократические органы управления, властную элиту, а эта верхушка сообщества имеет свойство со временем замыкаться на себя, пренебрегая интересами масс. Если это пренебрежение доходит до той грани, за которой качество жизни большинства населения в этом сообществе доводится снова до неприемлемого уровня, грозящего его деградацией и даже вымиранием, то неудовлетворенность низшего сознания массы населения под угрозой гибели собственного потомства при поддержке неформальной интеллектуальной оппозиции, отражающей действие неудовлетворенности высшего сознания (недостаток фактических гражданских свобод, вопиющее неравенство, отсутствие социальных лифтов, что препятствует эффективному проявлению накопленных каждым человеком знаний и умений и т.п.), возрастает до такого предела, что бросает значительную часть населения, или, по крайней мере, достаточное число его самых активных представителей на смещение бюрократической элиты, невзирая на всю опасность для жизни, которая уже превратилась в мучения из-за негодного управления, жадности и деградации властной элиты.
Такого рода события произошли в России в феврале 1917 года, когда широкие народные массы, утомленные бессмысленной войной, бездарностью и беспомощностью разложившихся властей, оторванностью их от масс, смели властную верхушку, но остановились в бездействии, которым воспользовалась наиболее экстремистская часть интеллектуальной элиты, воспитанная на марксистских утопиях. Новая элита преобразовала на почве общинного сознания масс Россию (СССР) в азиатскую сатрапию с верховным непогрешимым вождем. СССР, правда, достиг значительных успехов благодаря энтузиазму масс, соблазненных кисельными коммунистическими берегами; однако эта химера сравнительно быстро исчезла (1991 год), когда оппозиция в виду потери основной цели сообщества – строительство коммунизма, сместила властную элиту при полном равнодушии масс и отсутствии сопротивления силовых органов.
Любопытно, что тут проявилось отличие по действию коллективного сознания сообщества в переломных событиях для развитых сообщества и неразвитых. В последних (Россия - февраль 1917 г.) доминирует неудовлетворенность низшего сознания - в силу существенного снижения уровня жизни населения и его уничтожения (война), а для развитых сообществ, в которых уровень жизни достаточно высок, более существенным становится отношение населения в лице его представителей в неформальной интеллектуальной элите к ставшей непригодной социальной структуре, которая больше не способна содействовать развитию сообщества из-за утраты поставленных ранее целей (СССР - 1991 г.).
Другими словами, всё большее вмешательство неудовлетворенности коллективного высшего сознания с течением времени в переломные события означает приобретение сообществом большей свободы, так как свобода есть следствие стремления сознания к изменению себя в своем существовании в условиях сопротивления окружающей среды. А происходит это увеличение степени вмешательства высшего сознания с развитием сообщества потому. что меняться способно только высшее сознание, а низшее сознание, отвечающее в основном за органические функции, остается практически неизменным.
Подобное изменение целостного сообщества не в результате только внешних влияний, а при взаимодействии сообщества в лице его коллективного высшего сознания с внешним окружением указывает на убывание для него энтропии.
Экстраполируя данное явление с сообщества, которое рано или поздно распадается, на всю цивилизацию, можно отметить, что, в целом энтропия земной цивилизации со временем убывает, но, только до определенного момента (точка сингулярности), в котором она возвращается к прежнему – до возникновения цивилизации– уровню.
Аналогичный вывод по иным данным был сделан нами ранее (см., напр., 24, гл. 6).
Возможен и такой сценарий событий в сообществе на стадии его плавного развития.
Удачное управление хозяйством, урожайные годы, неожиданно появившиеся дополнительные ресурсы, технологии способны привести сообщество к значительному повышению благосостояния и культуры населения в целом. Это обстоятельство в соседстве с нищими, неразвитыми, но агрессивными и воинственными, или просто конкурентными сообществами вполне может вызвать у них зависть и желание напасть и разорить процветающую страну. Если подобное желание сбывается, а это случается довольно часто, так как в процветающих странах благополучие расслабляет, то сообщество снова ввергается в материальную нищету и моральное ничтожество, часто получая внешнее управление.
Подобная ситуация означает временное падение уровня коллективного высшего сознания, что вызывает растерянность элиты и впадение населения в ступор. Положение опять же может спасти неудовлетворенность низшего сознания ситуацией, поскольку оно инстинктивно чувствует угрозу гибели сообщества. Коллективное низшее сознание воздействует на население, мобилизуя из всей его массы наиболее активных членов, которые меняют негодную элиту и пытаются восстановить положение. Это удается не всегда, но даже при внешнем управлении при достаточной сплоченности населения, высокой культуре, неизменных обычаях, то есть в случае не фатального падения уровня высшего сознания, существует высокая вероятность выхода сообщества снова на магистральный путь развития до новых катаклизмов подобного типа.
Особенно ярко и беспримесно этот процесс развития сообщества иллюстрируется историей Китая, которая длится почти четыре тысячи лет.
Аналогичные процессы шли также и в Западной Европе после распада Римской империи – это как раз тот случай, когда распад государства путают с гибелью сообщества, тогда как накопившийся – высокий – уровень высшего сознания всей массы населения Римской империи (культура, традиции, язык общения, законы, мораль, способы управления государством, христианская религия) позволили не только сохраниться империи на Востоке (Византия), но и под флагом Папства христианской церкви в Риме позволил практически восстановить империю на западе Европы при определенной конкуренции находившихся там государств, образовав, в итоге, через полторы тысячи лет нынешнее единое Европейское сообщество государств.
Иначе говоря, целостное западноевропейское сообщество никуда не исчезло, а после различных по срокам периодов стагнации, войн, переворотов пришло примерно к тому же единению, что и в Римской империи, но, естественно, на более высокой технологической и культурной основе, то есть - более высоком уровне самосознания.
Близким к этому был и процесс трансформации Византии, переместившейся в своем сознании в православное государство русских, сообщество которых развивается до сих пор. Этот пример показывает отнюдь не первостепенное значение для целостности и развития сообщества территории, а демонстрирует превалирование таких элементов самосознания сообщества, как культура, основы языка, законы, этические нормы, способы управления, общения через религию и т.п.
Приведем ниже примеры, иллюстрирующие жизненный цикл ряда сообществ, который отличен от предложенного Гумилевым четырехфазного этногенеза.
В свою очередь, эти примеры, опровергая концепцию пасссионарности Гумилева, не противоречат предложенной нами концепции развития целостных сообществ на основе такого источника развития, как неудовлетворенность сознания.
Сам по себе, исторический ход развития китайского сообщества как наиболее древнего из нынешних целостных сообществ в течение почти четырех тысяч лет, если определить переломные точки этого развития, то есть - позиции кардинальных перемен в обществе вплоть до смены всей властной элиты, показывает многократное попеременное следование сравнительно кратковременных периодов катастрофических событий различного типа (крушение империй, перевороты, нашествия с захватом власти кочевниками и т.п.) сравнительно длительным эпохам постепенного преобразования сообщества, которое не исчезло за четыре тысячи лет, сохранив основы своего самосознания, облик, территорию.
Во II тысячелетии (примерно в XVII веке до нашей эры на территории современного Китая в Хэнани в районе среднего течения реки Хуанхэ в результате объединения племен образовалось сообщество под названием Шан с крупными поселениями и монументальными зданиями. Китайцы того времени уже начали пользоваться иероглифическим письмом.
Правитель являлся одновременно военачальником, верховным жрецом и организатором хозяйства.
Основным занятием в сообществе было земледелие. Большое значение имело также скотоводство. На полях работали общинники и постоянные работники, близкие по статусу к рабам. Рабов поставляли постоянные войны с соседями, но большая часть рабов истреблялась или приносилась в жертву. Успехи в войнах сообщества Шан (династия) с населением Инь, приведшие к захвату нескольких соседних территорий, можно объяснить наличием у сообщества профессионального войска с боевыми колесницами.
Сообщество (царство) Шан просуществовало до XI века до нашей эры, и было разгромлено в неудачной войне с западным племенем Чжоу. Источником столь значительной перемены отношений после долгого правления Шан в данной случае явилась консервация в значительной степени самосознания по сравнению с подъемом до более высокой степени высшего сознания соседей, чему соответствовали их более высокая организация, технологии, и вместе с тем - стремление населения Чжоу занять более выгодное место существования, в чем явно прослеживается долго копившаяся неудовлетворенность их низшего сознания.
Сообщество Чжоу, основу которого составляли иньцы, просуществовало до III века до нашей эры. Его территория расширилась, а освоение новых земель приводило к смешиванию населения из разных районов, создавая тем самым прототип нынешнего китайца.
В V веке до нашей эры эпоха бронзы сменяется эпохой железа, орудия труда улучшаются, соответственно растет площадь осваиваемых земель, строятся новые ирригационные сооружения, начинают применять удобрения, усиливается разделение труда и хозяйственная специализация районов, меняется качество вооружений, развиваются ремесла.
В связи с этим оживляется торговля, и соответственно возрастает роль купцов и ростовщиков.
Организационное и технологическое развитие соседствует с культурным: формируются основные философские школы Китая – конфуцианство (VI- Vвв. до н. э.), моизм (V в. до н. э.), даосизм (IV в. до н. э.).
С течением времени власть центрального правителя Чжоу ослабела, а власть удельных князей укрепилась.
Войны между соперничающими княжествами мешали росту торговли. Объединения страны требовала и угроза со стороны кочевников-гуннов.
К IV в. до н. э. особенно усилилось западное княжество Цинь, расширившее свою территорию на юг и на восток.
В этом уже царстве Цинь в IV в. до н. э. были проведены реформы, в значительной степени подорвавшие устои патриархальной семьи и сельской общины: стало поощряться дробление крупных семей, раздел их имущества, кроме того, была разрешена купля-продажа общинных наделов. Сбор налогов резко возрос.
В результате, было реорганизовано войско, и бронзовое оружие было заменено железным, боевые колесницы были заменены более маневренной конницей.
К середине III века до нашей эры Цинь разгромило всех соперников, и верховная власть перешла от Чжоу к Цинь в лице нового императора (хуанди) Цинь Ши хуанди (первый император Цинь).
Таким образом, царство Чжоу было разгромлено конкурентом с более высоким уровнем самосознания, которому соответствовали указанные социальные и технологические нововведения.
Император Цинь Ши хуанди провел ряд успешных войн, в частности, с гуннами, начал постройку Великой Китайской стены, оттеснив за нее гуннов, отстранил от власти старую знать, а во главе провинций поставил собственных чиновников.
Однако, постепенно растущие расходы на армию, бюрократически аппарат разорили землевладельцев.
Жестокость проводимых мероприятий вызывала недовольство разоряемых общинников, а также знати, отстраненной от управления страной. К этому добавилось недовольство казарменной дисциплиной, жестокими наказаниями провинившихся, казнями конфуцианцев, выступавших против создавшегося гнета.
Сразу же после смерти Цинь Ши хуанди (конец III века до нашей эры) началось массовое восстание землевладельцев., к которому примкнули и рабы.
Наиболее удачливый из вождей восстания – деревенский староста Лю Бан - в 207 году до н. э сверг последнего представителя династии Цинь, и на следующий год провозгласил себя императором, основав новую династию Хань (Старшая династия Хань). В данном случае, накопившая неудовлетворенность низшего сознания всех слоев масс, которые оказались в безвыходном положении физически уничтожаемых вследствие жестоких действий правящей бюрократии с крайне пониженным уровнем высшего сознания, явилась основным источником коренных изменений отношений в китайском сообществе того времени.
Начало правления династии Хань характеризуется реформами в пользу общинников, для которых был снижен земельный налог. Были прекращены массовые казни. К власти начали привлекать отдельных представителей потомственной аристократии, тогда как торговцы и ростовщики стали облагаться разорительными налогами.
Жестокие нормы и бесчеловечная практика Цинь Ши хуанди были заменены конфуцианством, опирающимся на традиции. Эта идеология сохранилась до сих пор.
Удачные войны существенно увеличили территорию Китая.
Однако захватническая политика требовала огромных средств. Налоги стали взыматься даже с детей и стариков, цены росли. Население к концу I века до н. э. всё больше убеждалось в неспособности бюрократии изменить ситуацию к лучшему.
Всеобщее недовольство вызвало восстание сразу в нескольких провинциях. Восставшие выкрасили брови в красный цвет в качестве отличительного знака (восстание «Красных бровей»). Они захватили столицу, убили императора-узурпатора, отстранившего от власти наследников династии Хань, и в 25 н. э. к власти пришли снова представители династии Хань (Младшая династия Хань). Данная переломная точка истории Китая представляет проявление высокой степени неудовлетворенности низшего сознания масс как основного источника смены отношений в сообществе вследствие практического уничтожения правящей элитой трудящегося населения, а также, вместе с этим, - проявление пониженного уровня высшего сознания интеллектуально-властной элиты.
Для предотвращения в будущем подобных восстаний была проведена реформа по освобождению части рабов, было запрещено клеймить и убивать их. Отчасти, подобный либерализм был вызван новыми изобретениями: водяная мельница, водоподъемный насос, воздуходувные кузнечные мехи. В земледелии также был сделан ряд усовершенствований.
Захват территорий, войны были довольно успешными, но главной цели – установление прямого контакта с Римской империей из-за противодействия парфян достигнуть не удалось.
В итоге разразился кризис товарно-денежной системы и произошла натурализация хозяйства.
Результатом стало разорение народных масс - население стало убывать. Всё это, а также нашествия варварских племен вызвали широкое восстание «желтых повязок», длившееся около 20 лет – конец II века н. э., также начались междоусобицы среди рабовладельцев, с севера нахлынули гунны.
Последствием этих событий стал распад в 220 году н. э. Ханьской империи на три государства. Источником этого перелома в развитии китайского сообщества является одновременно пиковое проявление накопившейся неудовлетворенности низшего сознания масс, выразившееся в восстании «желтых повязок», а также - понижение уровня высшего сознания интеллектуально-властной элиты (междоусобицы). Кроме того, на эти проявления сознания китайского сообщества произошло наложение неудовлетворенности низшего сознания гуннов, которым давно хотелось, но пока неудачно, переместиться в более благоприятные условия существования за счет иноплеменников-китайцев.
В качестве некоторых итогов примерно двухтысячелетнего существования сообщества китайцев можно отметить явный прогресс, а не застой в его существовании, несмотря на все катаклизмы.
Технологический прогресс просматривается в замене бронзовых орудий труда и оружия на железные, появились мельницы, насосы, новые технологии сельскохозяйственного производства, были изобретен компас, сейсмограф, порох, бумага, технология изготовления шелка, многоярусные здания.
Племенные отношения сменились строго иерархическим сословным государством, в котором в соответствии с учением Конфуция отстаивался приоритет патриархальных традиций и незыблемость социальных устоев, что было выгодно элите общества.
Что касается самосознания сообщества, то в значительной степени усовершенствовалась система общения с помощью иероглифов – их число возросло до 18 тысяч. Наряду с культом предков широкое распространение получили разработанные в Китае конфуцианство, даосизм, сформировавшие в значительной степени особость китайцев, а также проникший из Индии буддизм. Число носителей высокого уровня знаний существенно возросло благодаря развитию ирригации и строительства.
После 220 года н. э. началась длительная и ожесточенная борьба за власть над Китаем между тремя его провинциями (период Троецарствия), завершившийся основанием государства Цзинь (226-420 гг. н. э.).
Однако волнообразные нашествия кочевых племен с севера и захват ими всех северных провинций Китая вынудили элиту общества (около миллиона человек) бежать в Южный Китай.
В этот период нестабильности варваризуется жизнь китайцев с разгулом жестокости и убийств. Тем не менее, культура Китая, воздействуя на пришельцев, приводила их к поглощению китайским сообществом. Так же ассимилируются китайцами и местные жители юга Китая: упадок китайского сообщества после 220 г. н. э. сменяется подъемом. Отчасти варваризованный север объединяется с колонизованным югом страны под управлением новой династии Суй (581-618 гг. н. э.).
Таким образом, между двумя точками перелома развития Китая – 220 г. н. э. и 581 в. н. э. за упадком следует подъем, то есть неудовлетворенность низшего сознания населения, провоцирующая разгул страстей, восстания и распад, сменяется конструктивными действиями высшего сознания преимущественно новой интеллектуально-властной элиты общества, чье внимание в значительной степени направляется уже на восстановление хозяйства.
Во время правления династии Суй между Янцзы и Хуанхэ строится канал, восстанавливаются участки Китайской великой стены. Но эти предприятия требуют усиления поборов с населения. Оно в итоге не выдерживает тягот и восстает. Это означает, что новое накопление неудовлетворенности низшего сознания населения пришедшими тяготами опять требует разрешения.
И оно происходит в виде смены династий (властной элиты).
К власти в 618 году н. э. пришла династия Тан, правившая до 907 г. н. э.
В стране воцарился порядок: получило дальнейшее развитие сельское хозяйство, а также ремесла и кустарное производство, металлургия и кораблестроение. Началось интенсивное строительство дорог между провинциями, сформировалась прогрессивная правовая система, были установлены экономические и культурные связи с Японией, Персией, Кореей, Индией, Аравией и т.д., увеличились размеры городов и численность населения, расширилась территория, снова стал действовать Великий шелковый путь
Однако в течение последних 100 лет правления династии Тан начинают происходить конфликты месту центральной властью и наместниками в провинциях Китая. Начинаются междоусобные войны, и только в 960 г. н. э. центральная власть восстанавливается в рамках новой империи Сун (960-1279 гг. н. э.).
Таким образом, между двумя точками перелома развития Китая – 618 г. н. э. и 960 в. н. э. - за подъемом, длящимся в течение 200 лет, следует упадок, то есть конструктивная неудовлетворенность высшего сознания населения сменяется нарастающим разрушительным действием низшего сознания, в основном, правящей элиты, инспирировавшей междоусобные войны.
Период правления династии Сун характерен ослаблением военной мощи Китая, что повлекло захват северных провинций варварами, но это не помешало общему экономическому и культурному расцвету Китая вплоть до XII в. н. э.: распространялось книгопечатание, выводились новые сорта растений, усовершенствовалась технология изготовления фарфора, шелка и лаковых изделий.
Поэтому можно констатировать подъем самосознания населения в этот период. При этом, самосознание ищет опору не в военных технологиях, а в инновациях в области культуры и искусства, смягчая нравы и усиливая альтруистические настроения, вследствие чего, возможно, китайцы потеряли свой прежний военный пыл, и стали с меньшим рвением уничтожать кочевников, предпочитая жить с ними в мире за счет некоторых уступок.
То есть период между двумя точками перелома развития Китая – 960 г. н. э. и 1279 г. н. э. (в этот год Китай попал под власть монголов) - может быть отмечен в целом подъемом уровня высшего сознания населения.
В начале XIII века н. э. началось нашествие объединившихся монгольских племен на восток, на запад и снова на восток – в Китай. К 1280 году империя Сун пала, и Китай попал под власть монголов, став частью их империи.
Развитие страны было остановлено, хозяйство подорвано, часть жителей была обращена в рабство.
Подобный спад вызвал постепенное накопление неудовлетворенности низшего сознания всего населения своим бедственным существованием, и оно к середине XIV века н. э. восстало.
В 1368 г. н. э. монголы были изгнаны, и к власти пришел сын крестьянина Чжу Юаньчжан, основавший империю Мин.
Китай возвращает себе часть северных территорий, организует ряд морских экспедиций, налаживает контакты с европейской цивилизацией, что можно считать периодом подъема.
Однако к середине XVII века н. э. объединившиеся маньчжуры нападают на Китай, в котором тем временем разгорается крестьянское восстание.
В итоге, в 1645 г. н. э. Китай теряет суверенитет и становится частью маньчжурской империи Цин (1645-1911 гг. н. э.).
В отличие от монголов, маньчжуры быстро попали под влияние культуры Китая, причем императоры стали буддистами или конфуцианцами.
В Китае стал интенсивно развиваться, его население возросло в пять раз к середине XIX в. н. н э. до 300 миллионов человек. Территориально империя расширилась, захватив часть Средней Азии.
Однако в XIX в. н э. начался ввоз опиума в Китай европейцами, и соответственно - Опиумные войны, которые привели к поражению империи Цин и превращению Китая в полуколонию европейцев.
Вторая половина XIX в. н. н э. проходит в Китае под знаком обширных восстаний населения, в которых погибло несколько десятков миллионов человек, но власть устояла с помощью европейских держав. Были проведены некоторые реформы.
В результате нескольких войн контроль над Манчжурией и Кореей получила Япония.
Все эти катаклизмы привели население в состояние крайнего раздражения, иначе говоря, «чаша» низшего сознания населения переполнилась. В 1911 г. н. э. началось восстание, империя Цин прекратила свое существования. Была провозглашена Китайская республика.
Тем не менее, вплоть до 1926 г. н. э. в Китае продолжались волнения, завершившиеся военным переворотом Чан Кайши. Однако умиротворения не произошло, и волнения в Китае не остановились, а в 1931 году началась война с Японией, которая оккупировала Манчжурию. В борьбу вступили коммунисты Китая и их сторонники. Войска Гоминьдана, обескровленные борьбой с Японией, к 1949 году потерпели поражение от коммунистов и отступили на Тайвань. Бурный период существования для китайцев закончился.
Под руководством коммунистов было образована Китайская Народная Республика. Наступила эпоха действия неудовлетворенности высшего сознания новой властной элиты Китая, что после некоторых отступлений привело китайское сообщество к высокому уровню технологического развития и подъему культуры всего населения. В целом, движение сообщества китайцев после 1949 года можно считать восходящим.
Таким образом, жизненный цикл китайского сообщества включает в себя 13-ть переломных точек, между которыми находятся периоды эволюционного развития сообщества, которое после почти четырех тысяч лет развития сохранило свою целостность (самосознание) и продолжает движение вперед.
Первая точка (XI век до нашей эры) знаменует перелом в развитии первоначального сообщества китайцев. Царство Шан, просуществовавшее около шести столетий (с XVII века до н. э.), было разгромлено войсками поднявшейся военном отношении провинции Чжоу.
Смена властной элиты привела к хозяйственному и культурному подъему, сменившийся через несколько столетий упадком в связи с ослаблением центральной власти.
Начались войны удельных князей, завершившиеся падением Чжоу в середине III века до н. э. под натиском провинции Цинь (длительность временного периода между двумя первыми поворотными точками составляет около семисот веков).
Таким образом, вторая точка перелома (середина III века до н. э.) обозначает смену правящих элит - династии Чжоу династией Цинь. Первоначальным результатом замены властной элиты явился период успешных военных действий китайцев в течение нескольких десятков лет – подъем, который сравнительно быстро сменился спадом, так как войны разорили население и привели его к восстанию в конце III века до н. э., которое является 3-й точкой перелома (длительность периода между второй и третьей переломными точками составляет 50 лет).
Третья точка перелома в развитии Китая на временной оси (207 год до н. э.) показывает интересное явление – превращение деревенского старосты в императора, который основал новую династию Хань. Благоприятные для населения реформы привели к культурному и экономическому подъему, который, как бывало и ранее, сменился спадом из-за роста налогов и цен. Этот рост был необходим для ведения захватнических войн, развязываемых властной верхушкой Китая. Итогом снижения уровня жизни было возбуждение низшего сознания всего населения, выразившееся во всеобщее восстание, завершившееся в 25 г. н. э. свержением династии Хань, которое является 4-й точкой перелома (длительность эволюционного периода развития между третьей и четвертой точками перелома составляет около 200 лет).
Четвертая точка переломных событий в истории Китая (25 г. н. э.) формально указывает на смену одной династии другой, но, фактически, показывает удовлетворение требования народа сменить властную элиту. Как и прежде, новая власть сначала провела благоприятные для населения реформы, но через некоторое время ввязалась в войны по захвату территорий, что привело страну к кризису, а население – к разорению. Положение усугубилось нашествием гуннов. Широкое восстание население вызвало в 220 г. н. э. распад империи на три государства, который является 5-й точкой перелома. Этот период эволюционного развития китайского сообщества так же выглядит как смена первоначального подъема спадом (длительность эволюционного периода развития между четвертой и пятой точками перелома составляет около 200 лет).
Пятая точка перелома, указывающая на приход к власти новой элиты, обозначает основание государства Цзинь (226-420 гг. н. э.). Нашествие кочевых племен и захват ими китайских территорий приводят китайское сообщество к длительному спаду.
Оно приходит в себя, ассимилировав большую часть кочевников, только к VI в. н. э., когда вследствие определенного подъема варваризованный север объединяется с колонизованным югом страны под управлением новой династии Суй, правившей с 581 по 618 гг. н. э., что явственно представляет следующую - 6-ю - точку перелома в развитии сообщества (временной интервал между пятой и шестой точками перелома составляет более трех веков).
Таким образом, шестой точкой перелома можно обозначить приход к власти новой элиты в лице династии Суй (581 г. н. э.). Как это уже происходило прежде, первоначальные действия новой властной элиты направлены на восстановление хозяйства. Однако этот подъем быстро завершается, так как восстановление экономического потенциала потребовало значительных средств, которые неоткуда было взять, кроме как у населения. Происходит восстание недовольных. Властная элита свергается, и ей на смену приходит новая - в виде династии Тан, правившей с 618 по 907 гг. н. э., что представляет 7-ю точку перелома (временной интервал между шестой и седьмой точками перелома составляет менее 50 лет).
Седьмая точка перелома (618 г. н. э.) знаменует смену прежней властной элиты управляющей элитой эпохи династии Тан. Эта властная элита начинает проводить реформы во всех отраслях хозяйства, а также в области права. Тем не менее, наступивший подъем, длящийся 200 лет правления династии Тан, сменяется спадом - начинают происходить конфликты месту центральной властью и наместниками в провинциях Китая. Междоусобные войны завершаются только к середине X в. н. э., и центральная власть восстанавливается в рамках новой империи Сун, правившей с 960 по 1279 гг. н. э. - 8-я точка перелома (временной интервал между седьмой и восьмой точками перелома составляет более трех веков).
Восьмая точка перелома в развитии китайского сообщества означает новую смену властной элиты Китая (империя Сун пришла на место империи Тан). В целом, эпоху империи Сун как интервал эволюционного развития можно охарактеризовать существенным повышением уровня самосознания всего населения, что получило отражение в культурном расцвете Китая. Это благоприятное время для развития китайского сообщества было прервано нашествием монголов и потерей Китаем государственности (1280 г. н. э.) – 9-я точка перелома (временной интервал между восьмой и девятой точками перелома составляет порядка трех столетий).
Девятой точкой перелома является завоевание Китая монголами. Нашествие монголов и включение Китая в их империю приводят китайское сообщество к длительному спаду, так как хозяйство было разрушено, а значительная часть жителей была обращена в рабство. Менее ста лет потребовалось для накопления неудовлетворенности низшего сознания всего населения своим бедственным существованием до крайнего предела. Эта предельная неудовлетворенность не могло не привести к всеобщему восстанию против поработителей и освобождению страны от их власти (1368 г. н. э.) – 10-я точка перелома (временной интервал между девятой и десятой точками перелома составляет около 90 лет).
Тем самым десятая точка перелома в развитии китайского сообщества знаменует восстановление суверенитета Китая после восстания и изгнания монголов в середине XIV века н. э. Новая империя Мин в лице ее властной элиты восстанавливает хозяйство, проводит ряд других прогрессивных мероприятий, но, ближе к XVII веку н. э., ее гнет усиливается. Население восстает. Вместе с тем Китай захватывают маньчжуры (1645 г. н. э.) - 11-я точка перелома. Временной интервал между десятой и одиннадцатой точками перелома составляет порядка трех столетий.
Одиннадцатой точкой перелома является захват Китая маньчжурами в 1645 г. н. э. Китай становится частью маньчжурской империи Цин. Маньчжуры довольно быстро китаизировались, и китайское сообщество получило новое развитие. Однако в XIX в. н. н э. начался ввоз опиума в Китай европейцами, и соответственно - Опиумные войны, которые привели к поражению империи Цин и превращению Китая в полуколонию европейцев. Население Китая приходит в состояние крайнего раздражения, начинаются восстания, и в 1911 г. н. э. империя Цин прекратила свое существования. Была провозглашена Китайская республика - 12-я точка перелома. Временной интервал между одиннадцатой и двенадцатой точками перелома составляет около трех столетий.
Двенадцатая точка перелома в 1911г. н. э. обозначает смену имперской властной элиты на республиканскую. Развитие китайского сообщества в условиях республиканского правления долго не могло начаться вследствие борьбы различных группировок, в которую вмешалась война с Японией и Вторая мировая война. В борьбе двух основных группировок – Чан Кайши и коммунистов – победили последние (1949г.) -13-я точка перелома. Временной интервал между двенадцатой и тринадцатой точками перелома составляет менее 50 лет.
Тринадцатая точка перелома в 1949 г. н. э. знаменовала победу в гражданской войне коммунистов. Началось постепенное технологическое и культурное возрождение китайского сообщества, которое продолжается и по сей день.
Данное рассмотрение истории китайского сообщества за почти четыре тысячи лет показывает, что целостные сообщества развиваются дискретно: эволюционные периоды в среднем в несколько сотен лет для Китая перемежаются переломными событиями, в ходе которых меняется властная элита, и соответственно, меняется, в той или иной степени, политика и хозяйственные отношения. Периоды между точками перелома могут существенно отличаться: содержать только одну фазу подъема, который может быть прерван переломом в виде внешнего воздействия; фаза подъема может перейти в фазу ровного движения (без существенных изменений), которая непременно переходит в спад, если не прерывается внешним воздействием; фаза подъема также может быстро перейти в фазу упадка в случае неверных действий властной элиты или внешнего воздействия.
Кроме того, как показывает история китайского сообщества, переломные пункты в развитии не всегда приводят к подъему, процесс разложения может продолжаться длительное время - до нового переломного события, но только в случае достаточного резерва коллективного самосознания сообщества, которое полностью распадается при его отсутствии, как это случилось, например, с ассирийским сообществом, в отличие от китайского или еврейского сообщества.
Для китайского сообщества частота переломных точек (13) в развитии сообщества (XVII век до н. э. – XXI век н. э.) составляет в среднем одно переломное событие на 250 лет на протяжении почти четырех тысяч лет, а периоды эволюционного развития между переломными точками колеблются от 50 до 700 лет.
Испанское христианское сообщество формировалось с VIII века н. э. в борьбе с арабами, точнее, маврами-мусульманами, и к XI веку н. э. на северо-западе Пиренейского полуострова возникли четыре государства: Арагон, Леон, Наварра и Каталония. В 914 г. н. э. новое королевство Астурия включило в себя Леон, часть Португалии и часть Галисии, сформировав, хотя и разделенную, но всё же собственную властную управляющую элиту образовавшихся государств.
Воевавшие вместе с рыцарями с маврами крестьяне и горожане не попали в крепостную зависимость. Напротив, они получили большие льготы: крестьяне образовывали вольные общины, а горожане пользовались большими правами, чем горожане остальных государств Европы. В борьбе с мусульманами самосознание испанцев развивалось и крепло, так как война за возвращение земель предков сплачивала испанцев, вызывая появление таких черт, как доблесть, честь, настойчивость в достижении поставленных целей, приверженность старинным традициям на основе христианской веры в противовес мусульманским обычаям и нравам.
С образованием христианских государств в Испании и ослаблением мавританского владычества по внутренним причинам возвращение территории продолжилось с успехом, и к концу XIII века весь полуостров, кроме Гранадского эмирата, был отвоеван испанцами-христианами. В течение всего периода от начала реконкисты до ее фактического окончания продолжалось укрепление такого качества самосознания испанцев, как именно христианской особости в противовес завоевателям-мусульманам. Оба новых сформировавшихся королевства – Арагон и Кастилия – развивали свою специфическую государственность, основой которой являлась защита законами торговли и промышленности.
В конце XV века произошло объединение обоих королевств в единое королевство Испания. Обновившаяся властная элита стала с еще большим рвением укреплять католическую церковь: была введена инквизиция, начались преследования евреев и мусульман. Вместе с тем укрепилась власть короля, стали в большем объеме поощряться науки и искусства. Была открыта Америка, и началось ее освоение испанцами. Экспансия сильной испанской армии распространилась и на Европу: был завоеван Неаполь, присоединена Наварра, в 1519 испанский король был выбран германским императором. В конце XVI века Испания расширила колонии в Южной и Центральной Америке, захватила Португалию (1580 г.), став тем самым мировой державой.
Этот интервал развития испанского сообщества характерен продолжением как цивилизационного подъема, так и подъема коллективного самосознания испанцев, почувствовавших себя мировыми лидерами.
Однако в конце этого периода развития испанского сообщества (середина XVI века) начинается экономический спад. Он был вызван расходами на непрерывные войны и соответствующим повышением налогов, несмотря на ограбление стран Америки.
На регресс сообщества в целом повлияло разложение обогатившейся за счет американского золота знати (властной элиты), и соответственно - ухудшившееся качество управления страной, а также ослабление армии.
В начале XVIII века страна становится банкротом из-за воровства чиновников и колоссальных расходов на армию. Начались восстания в провинциях. От Испании отделились Каталония и Португалия. Испания также признала независимость Нидерландов. К середине XVIII века страна пришла в полный упадок, и после смерти бездетного короля Испании началась война нескольких европейских государств за размещение на престоле Испании своего ставленника. Победила Франция, и на престоле Испании оказались Бурбоны. Властная элита полностью сменилась. Были проведены прогрессивные реформы, в частности, был оздоровлен государственный аппарат, централизовано налогообложение, стала развиваться колониальная торговля, производство мануфактуры.
Однако в конце XVIII века при правлении слабого короля Карла IV началась война с революционной Францией. После поражения Испании страна была вынуждена стать союзником Франции. Войны за чужие интересы вызвали восстание против фаворита короля. В итоге, корона была передано брату Наполеона. Это событие вызвало возмущение народа. Началась партизанская война за изгнание захватчиков-французов. Все эти события наполеоновского периода были вызваны в основном действием низшего сознания народных масс, которое всегда отстаивает собственную обжитую территорию.
После поражения французских войск была восстановлена власть Бурбонов.
Однако порядок в стране восстанавливался плохо из-за слабости аппарата управления во главе с королем. Упадок Испании вызвал волнения как в самой стране, так и ее американских колониях, которые объявили себя самостоятельными.
В результате, в 1820 г. в Испании было создано временное правительство, провозглашена более прогрессивная конституция. Тем не менее, с помощью французских войск королю была возвращена абсолютная власть.
В Испании в течение нескольких десятилетий продолжалось брожение, неоднократная смена управляющего аппарата, вплоть до провозглашения республики, которая, правда, существовала недолго - на престол снова вернись Бурбоны (1874г.).
С этого времени начинает подъем: было восстановлено централизованное управление страной, приведена в порядок финансовая система, введено всеобщее избирательное право, стала развиваться промышленность и торговля.
За годы Первой мировой войны экономика Испании пошатнулась, а распространение идей социализма привело к волнениям.
В итоге, в 1931 г. монархия была свергнута, но разногласия в испанском обществе привели к гражданской войне, которая завершилась победой консервативных военных сил (1939г.).
Началась модернизация страны, развитие промышленности и туризма.
В 1976 г. была восстановлена королевская власть. Стали проводиться демократические преобразования, которые продолжаются по сей день.
Обозначим жизненный цикл испанского сообщества по точкам перелома.
Первая точка (XI век н. э.) обозначает перелом в развитии сообщества в виде образования на полуострове христианских государств в противовес экспансии мавров, что произошло по результатам частично выигранных сражений с маврами. Из этого следует, что в испанском сообществе, начиная с нашествия мавров, возник подъем неудовлетворенности низшего сознания, поскольку оно не могло смириться с потерей собственной территории. Этот подъем - в соответствии с возбуждением коллективного низшего сознания сообщества – продолжался до XIV века, причем, по мере увеличения освобожденной территории, к воздействию низшего сознания на поведение сообщества подключилось действие высшего сознания, отразившееся в развитии своей специфической государственности, основой которой являлась защита законами торговли и промышленности.
Вторая точка перелома (конец XV века) свидетельствует о появлении новой властной элиты в результате объединения обеих королевств Испании. Ее действия продлили подъем страны (временной интервал между первой и второй точками перелома составляет около четырех веков).
В XVI веке Испания стала мировой державой. Практически, до этого времени продолжался подъем самосознания испанского сообщества, ощутившего себя мировым лидером.
Однако уже в этом веке возникла тенденция к понижению уровня высшего сознания властной элиты вследствие ее разложения американским золотом.
В связи с разложением элиты начался экономический спад - третья точка перелома (середина XVI века). Этому спаду способствовало участие Испании в непрерывных войнах с соответствующими расходами на них, что требовало повышения налогов. К этому добавилось усилившееся казнокрадство чиновников. Временной интервал между второй и третьей точками перелома составляет около столетия.
В начале XVIII века страна становится банкротом.
В итоге, к середине XVIII века, страна пришла в полный упадок.
Четвертая точка перелома (середина XVIII века) обозначает внешнее воздействие на испанское сообщество, в результате которого произошла смена властной элиты (временной интервал между третьей и четвертой точками перелома составляет около двух столетий).
Со сменой властной элиты начался подъем страны, но он продолжался недолго - в конце XVIII века Испания потерпела поражение в войне и стала сателлитом Франции.
Пятая точка перелома характеризует смену властной элиты испанского сообщества в конце XVIII века (временной интервал между четвертой и пятой точками перелома составляет около 50 лет).
С этого времени в стране начался спад. Народ восстал против захватчиков-французов. Они были изгнаны. К власти вернулись Бурбоны, но порядок в стране так и не восстановился. В стране продолжались волнения, происходила частая смена правящих режимов. Наконец, в 1874г. к власти снова вернулись Бурбоны – 6-я точка перелома. Период между пятой и шестой точками перелома характерен высоким уровнем низшего сознания населения, который поспособствовал освобождению страны, и низким уровнем самосознания правящих классов, дерущихся за власть (временной интервал между пятой и шестой точками перелома составляет около столетия).
Шестая точка перелома отражает начало подъема страны после прихода к власти Бурбонов (1874г.). Хозяйственный и общественный подъем продолжался до Первой мировой войны. После нее начался спад, завершившийся свержением монархии, гражданской войной и приходом к власти консервативных сил в 1939 г. - 7-я точка перелома.
Седьмая точка перелома (1939 г.) свидетельствует о приходе к власти новой консервативной элиты, тем не менее, постепенно развернувшей модернизацию страны. Временной интервал между шестой и седьмой точками перелома составляет несколько менее столетия).
В результате действий консервативной властной элиты положение населения улучшилось, и в 1976 году правящий режим добровольно восстановил в Испании монархию, тем самым передав власть иным, более демократичным структурам.
Возникновение новой властной элиты в Испании под эгидой конституционной монархии свидетельствует о происшедшем в 1976 году повороте в развитии сообщества испанцев - восьмая точка перелома. Конституционная монархия организовала демократические реформы, которые с переменным успехом продолжаются до сих пор (временной интервал между седьмой и восьмой точками перелома составляет несколько менее 50 лет).
Таким образом, жизненный цикл испанского сообщества, который длился с VIII века н. э. и не закончился по сию пору (тринадцать веков), включает в себя 8-мь переломных точек, между которым находятся периоды эволюционного развития испанского сообщества. Эти периоды содержат в основном фазы подъема или спада, а также сочетание подъема и спада.
Для испанского сообщества частота переломных точек в развитии сообщества составляет в среднем одно переломное событие на 150 лет на протяженности примерно 1300 лет, а периоды эволюционного развития колеблются от 50 до 400 лет.
Подобная динамика развития сообществ характерна не только для тех сообществ, которые, как китайское или испанское, существуют в развитии уже соответственно почти четыре тысячи лет и почти полторы тысячи лет, но и для уже исчезнувших сообществ, причины распада которых были указаны выше.
К таким сообществам относится Ассирия, возникновение которого произошло в начале II тысячелетия до нашей эры, а распалось оно в конце VII века до нашей эры.
Город-государство Ашшур можно было в начале II тысячелетия до нашей эры отнести к небольшим торговым государствам, в которых ведущую роль играли купцы, благо государство находилось недалеко от торговых путей. Оно не было самостоятельным, находясь под господством более крупных государств региона.
Успехи торговли зависели в немалой степени от усиления контактов с соседями, а наиболее просто этого усиления можно было достигнуть военным путем. Поэтому властная элита Ашшур предпринимала неоднократные попытки завоевательной политики в течение нескольких сотен лет, однако в конце XVI века до н. э. Ашшур было разгромлено сильным в то время государством Митания, и страна оказалась в полосе глубокого упадка.
Поэтому в сообществе с XV века до н. э. нарастает недовольство властной элитой, представленной в основном купцами, и появляется стремление заменить ее военными.
В середине XIV века до н. э. купцы во власти были заменены военной знатью во главе с царем. Эти события и ослабление Митании, под власть которой попала Ассирия, привели к военным успехам в виде захвата соседних территорий.
Развитие этой политики дало возможность развернуть масштабные военные действия. В середине XIII века до н. э. ассирийцы грабят центральные районы Вавилонии, в XII веке до н. э. достигают берегов Черного и Средиземного морей.
Однако нашествие арамеев положило конец военной экспансии Ассирии, и с XI века до н. э. до конца X века до н. э. Ассирия снова приходит в глубокий упадок: города пустеют, население бежит в горы.
Вследствие того, что арамеи не смогли создать крупной державы, в конце X века до н. э. ассирийцы восстановили свою военную организацию и провели ряд прогрессивных военных реформ. В результате, в течение IX века до н. э. Ассирия завоевала всю Северную Месопотамию и продвинулась к берегам Средиземного моря.
Однако в начале VIII века до н. э. войска соседнего государства Урарту наносят сильное поражение Ассирии, которая утрачивает часть своих владений. В связи с наступившим социальным и экономическим кризисом начинаются восстания населения.
Недовольство старой знатью приводит к утрате ею власти. Новые цари во второй половине VIII века до н. э. проводят крупные реформы, реорганизуют армию и начинают новые походы для грабежа и захвата территорий.
К середине VII века до н. э. Ассирии удается захватить Египет и всю Месопотамию.
Захват стран с различным населением, языками и обычаями сделал ассирийское сообщество неустойчивым, тем более что положение коренного ассирийского населения существенно ухудшилось: сельские общины утратили свою самостоятельность, а земледельцы приблизились к положению рабов, посаженных на землю. Это обстоятельство, а также изнурительные войны, частые восстания в покоренных странах вызвали кризис в государстве.
Нападение в конце VII века до н. э. на Ассирию сильных врагов с востока и юга привел к полному поражению ее армии, столица была сожжена, сопротивление прекратилось, а население постепенно растворилось среди соседей.
Из этого краткого описания видно, что жизненный цикл ассирийского сообщества включает в себя 7-мь переломных точек, между которым находятся периоды эволюционного развития ассирийского сообщества. Последняя переломная точка фиксирует его конец.
Первая точка (конец XVI века до н. э.) обозначает перелом в развитии сообщества в результате внешнего воздействия (разгром другим государством), после которого начался период упадка, продлившийся до середины XIV века до н. э. (примерно 150 лет).
Вторая точка (середина XIV века до н. э.) обозначает замену властной элиты купцов на элиту военных из-за неадекватности управляющих структур государства, и, соответственно, падения благосостояния населения. Источником этого переломного события является преимущественно неудовлетворенность высшего сознания населения в целом действием управляющих структур по развитию государства. Результатом замены властной элиты является период успешной военной экспансии Ассирии вплоть до начала XI века до н. э. (примерно 250 лет).
Третья точка (начало XI века до н. э.) обозначает перелом в развитии сообщества в результате внешнего воздействия (разгром государства вследствие нашествия). Период упадка длился до конца X века до н. э. (примерно 200 лет).
Четвертая точка (конец X века до н. э.) обозначает перелом в развитии сообщества в форме восстановления собственной военной организации и проведения военных реформ, что гарантировало военные успехи Ассирии вплоть до начала VIII века до н. э. (примерно 100 лет).
Пятая точка (начало VIII века до н. э.) обозначает перелом в развитии сообщества в результате внешнего воздействия (разгром другим государством). Период упадка продолжался до второй половины VIII века до н. э. (примерно 50 лет).
Шестая точка (вторая половин VIII века до н. э.) обозначает замену властной элиты старой знати на новую военную элиту из-за поражения в войне и обнищания населения. Результатом замены властной элиты явился период успешной военной экспансии Ассирии вплоть до конца VII века до н. э. (примерно 150 лет).
Седьмая точка (конец VII века до н. э.) обозначает окончательный перелом в развитии сообщества (полный разгром другими государствами). За ним следует распад государства и ассимиляция населения Ассирии соседями.
Для ассирийского сообщества частота переломных точек – их всего семь - в развитии сообщества составляет в среднем одно переломное событие на 200 лет на протяжении примерно 1300 лет (с начала II тысячелетия до н. э. и до конца VII до н. э.), а периоды эволюционного развития колеблются от 50 до 250 лет.
Судя по приведенным данным из всех трех примеров, они не находят согласия с гипотезой этногенеза, предложенной Гумилевым, представляя развитие целостных сообществ в виде эволюционных периодов развития от пятидесяти до нескольких сотен лет, в которых могут быть фазы только подъема, только упадка, или фазы подъема и упадка в разном порядке, а также обе указанные фазы совместно с фазой ровного движения. При этом, эволюционные периоды рано или поздно перемежаются сломом устоявшегося уклада как по внутренним, так и по внешним причинам, меняющим привычный ход событий, направляя развитие сообщества по новому руслу, но, не доводя его до распада, то есть сохраняя вектор развития на длительны срок для сообществ с достаточно высоким уровнем самосознания, которого не хватило ассирийскому сообществу, в отличие от китайского и еврейского.
Для иллюстрации, приведем графическое изображение расположения точек перелома в ходе развития сообществ Китая, Испании и Ассирии по столетиям.



Представленные примеры отчетливо показывают, что плавная регулярная смена правящего режима или династий (эволюция) – без особых эксцессов -происходит только до существенного ослабления центральной власти или усиления гнета населения, в частности, земледельцев в Китае, которые составляли и составляют основную часть его населения. Всё это, в свою очередь, постепенно приводит к нарастанию недовольства почти всех слоев населения. Тем самым глубинная неудовлетворенность их коллективного низшего сознания не может не нарастать, проявляясь не под воздействием непонятного космического излучения (рост пассионарности по Гумилеву), а по вполне естественным причинам: накопление недовольства постоянной нищетой, беспросветностью, голодом, казнями и т.д. до того предела, после которого начинается сильное брожение, перерастающее в восстание населения.
В итоге происходит переворот в виде смены властной элиты, отношения в сообществе, как правило, смягчаются - обычно этому содействует проведение реформ и возникший смертельный антагонизм народа и власти отходит на задний план, уступая дорогу развитию общества.
Судя по приведенным выше примерам, развитие сообщества после подобного перелома может начаться с некоторого подъема, потом может продолжиться по инерции некоторое время до спада, который вызывается большей частью «провальными» действиями властной элиты, поскольку элита быстро забывает о предшествовавших катаклизмах, и начинает думать только о себе, усиливая ограбление населения, развязывая войны с соседями, бюрократизируя все отношения, лишая население реального права голоса.
В результате, происходит экономический спад, обнищание населения, ужесточается силовой (полицейский) гнет, и недовольство народа растет опять же до указанного предела, после перехода которого власть «сносится», и снова всё повторяется. В целом, происходит постепенный рост уровня экономического, социального и культурного развития сообщества, который может длиться с древних времен до сих пор в случае уверенного роста уровня высшего сознания, или прекращается с исчезновением сообщества в случае постоянного доминирования низшего сознания над высшим.
Периоды подъема и спада могут меняться местами от одной точки перелома до другой по тем или иным - в основном внешним - причинам, или же, как это видно из приведенных примеров, между точками перелома может быть только спад или только подъем, причины которых так же могут быть внешними.
В связи с этим, к точкам, так сказать, естественного перелома, возникающих вследствие внутренних процессов в сообществе, часто примешиваются внешние воздействия, например, нашествие кочевников, катастрофические поражения в войнах с соседями, захват центральной власти иноплеменниками и т.п., или же внешние воздействия на сообщество могут стимулировать давно копившееся в массах недовольство событиями в сообществе.
Как бы то ни было, если в точках перелома большей частью лишь сопутствующая проявлению активности низшего сознания активность высшего сознания в форме повышения уровня его неудовлетворенности окружающим находит выражение в более-менее разумных (проектно-плановых) действиях групп людей (клики, партии, оппозиция), то неудовлетворенность низшего сознания населения (пассионарность по Гумилеву) находит выражение только в формах бунта – «бессмысленного и беспощадного» - и перемещениях больших масс людей.
Поэтому не слишком продуктивно искать источник подобной – кажущейся на первый взгляд спонтанной – активности масс людей или же вообще всех прочих живых существ в космическом излучении, солнечной активности и т.п.
Подобные природные явления случаются в истории довольно часто без серьезных последствий для людей. Не эти отдаленные внешние явления движут массами людей, и не непосредственные обстоятельства естественного происхождения (неблагоприятные изменение климата, ландшафта, натиск соперников, войны, извержение вулканов, наводнения, заговоры и т.п.): соперники могут уйти или их отбивают, наводнения или войны заканчиваются, и прежняя жизнь сообщества продолжается без коренных перемен.
Поэтому очевидно, что весьма редкие переломные события в истории любого сообщества вызываются именно постепенным накоплением, - занимая, как правило, сотни лет, - своего рода общественного стресса, истинные причины которого часто остаются скрытыми, а внешнее выражение этих событий проявляется в тех или иных возмущениях, вследствие которых кардинально меняется ситуация в сообществе – происходит смена властной элиты, а не просто смена правителя или династии, начинается проведение реформ, возникают новые проекты и т.п.
Поэтому источник активности как масс, так и отдельного человека, следует искать не снаружи – сообщество или человек не булыжник, чтобы их кто-то произвольно двигал, - а надо искать внутри, то есть - в сознании.
Истинный источник развития событий находится в неудовлетворенности сознания теми – внутренними или внешними – факторами, которые не соответствуют его ощущениям и представлениям о собственном существовании в живом существе, что требует разрешения в действиях этого существа, меняющих условия его существования.
К этим факторам относятся те, которые непосредственно и существенно воздействует на человека или массы людей, точнее, существенно воздействует на его или их сознание соответственно. При этом, самосознание отвечает за планово-проектные действия человека в среде и в обществе, а низшее сознание – в основном за действия человека или группы людей как организма или организмов среды (просто живого) в этой среде.
В частности, известный факт невозможности нахождения сообщества там, где почти всё «съедено и выпито», и перемещение его в места, где, предположительно, можно выжить, находит объяснение в повышении уровня неудовлетворенности низшего сознания, вызываемом большей частью длительным изменением вполне конкретных обстоятельств естественного происхождения (неблагоприятное изменение климата, ландшафта, натиск соперников, непрекращающиеся войны, последствия извержений вулканов, наводнений, плохое качество управления и т.п.), но не в разовом воздействии на живые существа космического излучения.
Накопленная неудовлетворенность низшего сознания под воздействием тех или иных неблагоприятных обстоятельств, являясь истинным источником коренных изменений в сообществе, производит их только через собственных носителей при достижении определенного предела «терпения», и «спусковым крючком» этих изменений может быть кажущееся незначительным событие, например, недостаток хлеба в Петрограде в феврале 1917 года, формально приведший к крушению монархии в России.
Так что первоначальный источник внезапных переломных событий в сообществе бессмысленно искать в конкретных (разовых) естественных обстоятельствах, так как без соответствующего отклика на поступающую в сознание и накапливающуюся в нем информацию от конкретных явлений они человеком (населением) не признаются фатальными или переломными, то есть производящими угрожающие перемены в сообществе, - человек (население) принимает их в качестве рядовых – проблема решается, и жизнь течет по-прежнему. Эта позиция характерна только для эволюционного хода развития сообщества, не ломающего человеческие жизни во множестве, а также не производящего в сообществе кардинальных перемен.
Отклик в виде существенного возмущения (исчезновение пассивности населения) происходит в следующих случаях: при постепенном накоплении недовольства крайним отягощением жизни в сообществе (повышение налогов, усиление наказаний, тотальное воровство чиновников, потеря управления властной элитой и т.п.); при внешних катаклизмах: нашествия, неурожаи, истощающие затяжные войны; а также при сочетании того и другого.
Таким образом, существенный (поворотный) отклик невозможен без соответствующего переполнения сознания неудовлетворенностью низшего сознания, что вызывает инстинктивные действия масс людей, которые могут поддерживаться оппозицией, если таковая имеется, причем отдельные группы людей и отдельные личности могут использовать это массовое недовольство в собственных целях (Наполеон, Ленин).
Приведенные выше примеры показывают также, что со временем в случае роста самосознания населения и соответственно - интеллектуальной элиты, последняя, в лице неформальной оппозиции, все чаще принимает участие в инстинктивных действиях масс в переломных точках, а в случае существенных компромиссов между управляющей элитой и неформальной интеллектуальной элитой ход развития сообщества может быть более плавным – без катаклизмов и даже без резких изменений. Последнее, в частности, происходило в Западной Европе после Второй мировой войны.
В заключение, можно сказать, что из приведенных примеров, которых может быть больше, в развивающемся целостном сообществе просматривается отнюдь не четырехфазный этногенез Гумилева, завершающийся, по его мнению, через 1200-1500 тысячи лет распадом сообщества (этноса), а - прерывистое (13 переломных точек для Китая) и, в целом, поступательное движение сообщества, доходящее до многих тысяч лет (Китай).
Сообщество, в этом жизненном цикле, который разделяется критическими (переломными) - сравнительно кратковременными - периодами, может распасться в одном из них полностью (низкий уровень коллективного самосознания), но, большей частью, в этих точках меняется коренным образом политическая и экономическая система управления вместе со сменой властной элиты. Удачная смена приводит к длительному подъему; неудачная или равноценная смена элиты – приводит либо к гибели в виде поглощения сообщества соседями, либо, в случае высокого уровня самосознания (китайское или еврейское сообщество), упадок длится до следующего перелома и возможного последующего выхода на подъем, который сменяется снова через определенное время упадком, ведущим к перелому в развитии сообщества, и т.д.
Между точками перелома, наряду с фазами подъема и упадка могут - но не обязательно - располагаться сравнительно длительные периоды плавного (эволюционного) развития сообщества.
Таким образом, развитие сообщества идет прерывисто, но в целом – поступательно, судя по представленным выше данным технологического и культурного роста, исключая случаи остановки роста самосознания сообщества по тем или иным причинам, например, тем, которые проявились в истории ассирийского сообщества, сосредоточившегося на применении силы без объединительного культурного подъема коллективного самосознания разнородного населения, что привело при исчезновении этой силы к полному распаду сообщества.
Как мы уже показали, источником развития сообщества является проявление неудовлетворенности коллективного сознания двух типов – низшего сознания и высшего сознания.
С этой позиции развитие сообщества также можно представить как неравномерное по времени низкочастотное – несколько раз за тысячу лет - проявление неудовлетворенности сознания в виде кратковременных всплесков неудовлетворенности низшего сознания населения (не всегда, но часто эти всплески неудовлетворенности низшего сознания сочетаются с всплеском неудовлетворенности высшего сознания интеллектуальной неформальной оппозиции), направленных против действий властной элиты. Подобное сочетание означает, что враждебные друг другу типы сознания смыкаются в своем проявлении из-за совпадения их интересов под угрозой гибели или распада сообщества.
Между этими всплесками активности на оси времени проявляется сравнительно длительное (эволюционное) действие властной элиты, управляющей сообществом, для которой характерно проявление низшего сознания, поскольку элита преимущественно замыкается на собственные интересы. Однако правящая элита вынуждена сочетать собственные интересы с выживанием сообщества, то есть - его развитием и целостностью (сопротивление распаду и нашествиям), что более соответствует сфере действия высшего сознания.
Эгоцентричное поведение властной элиты пытается корректировать неформальная интеллектуальная оппозиция. Основой действий неформалов является доминирование самосознания, оттеснившее низшее сознание на задний план.
Продуктивность проявления неудовлетворенности высшего сознания властной элиты и неформалов, и противодействие этому проявлению неудовлетворенности низшего сознания властной элиты в периодах между переломными точками отражается на темпах и плавности развития целостного сообщества.
Длительное, колеблющееся развитие разнообразных сообществ предоставляет в своих рамках каждому человеку возможность поиска самого себя, погружая его сознание в состояние неудовлетворенности собой, претворяющееся в выработку способов собственного изменения путем воздействия на наличное бытие с учетом его противодействия. Определенная осознанность в действиях отличает человека обладанием наивысшей степенью свободы от всех прочих существ, не осознающих себя в бытии, и поэтому лишенных возможности осознанно искать и находить себя в мире [24, гл. 7].

Библиография
1. Ш. Л. Монтескье. Избранные произведения. М., 1955.
2. Ж. Ж. Руссо. О причинах неравенства. СПб., 1907.
3. Craig J. Calhoun. Classical sociological theory. Wiley Blackwell, 2002. ISBN 978-0-631-21348-2
4. Explorations in Classical Sociological Theory: Seeing the Social World. Pine Forge Press. ISBN 978-1-4129-0572-5
5. К. Маркс. Манифест Коммунистической партии. Женева. 1882.
6. Л. Гумплович. Социология и политика. М., 1895.
7. Творения блаженного Августина Епископа Иппонийского. Части 1 – 8. Киев, 1901-1912.
8. Питирим Сорокин. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. Санкт-Петербург. Изд-во Русского. Христианского гуманитарного института. 2000.
9. Г. Тард. Законы подражания. СПб., Ф. Павленков, 1892.
10. Кальвин Ж. Наставления в христианской вере. М. Изд-во РГГУ, 1998. Т. 1 – 2. ISBN 5-7281-0083-X
11.А. Тойнби. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М. Рольф. 2002. ISBN 5-7836-0465-8
12. Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения в 2-х томах, т. 2. М., 1965. Стр. 19-28.
13. Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами, т. I – V. СПб. 1861-1862. Т. IV Стр. 506-507.
14. Гумилев Л. Н. Этногенез и этносфера. «Природа», 1870, №1.
15. Гумилев Л. Н. Этногенез и этносфера. «Природа», 1870, №2.
16. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб. Кристалл. 2001. ISBN 5-306-00157-2
17. Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку. 1991.
18. Клейн Л.С. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л.Н. Гумилева. Нева. 1992. №4.
19. Шнирельман В.А., Панарин С.А. Лев Николаевич Гумилев: основатель этнологии? // Вестник Евразии. 2000. № 3(10)
20. Артамонов М.И. Снова «герои» и «толпа»? // Природа. 1971. № 2.
21. Ефремов Ю.К. Важное звено в цепи связей человека с природой. Природа. 1971. № 2.
22. Янов А.Л. Учение Льва Гумилева. // Свободная мысль. 1992. № 17.
23. Низовцев Ю.М. Всё и ничто. 2016. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru
24. Низовцев Ю.М. Человек как голограмма. 2016. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru
25. Низовцев Ю.М. Человек во власти. 2017. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru
26. Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. / Изв. Восточного факультета Государственного Дальневосточного университета. Вып. XVIII, Т. 1. Шанхай, 1923.
27. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.
28. В.В. Пименов. Этнология: предметная область, социальные функции, понятийный аппарат. /Этнология/ Под ред. Г.Е. Маркова В.В. Пименова. М. 1994.
29. Арутюнов А.С. Этносы и нации (Приложение 2) / Народы мира. Энциклопедия. – М. ОЛМА Медиа Групп, 2007.