"Кто вчера был в Кыеве?"

По рассказам генерал-полковника авиации Попкова В.И.


В 1983 году председателем государственной комиссии в Барнаульском ВВАУЛ был генерал-лейтенант авиации Попков Виталий Иванович. В городе Славгород, там, где выпускники училища сдавали государственный экзамен по летной подготовке, была организована встреча личного состава со знаменитым летчиком участником Великой Отечественной войны. Мы знаем генерала Попкова по художественному фильму "В бой идут одни старики". Он был прототипом сразу двух героев из этого фильма: лейтенанта "Кузнечик" и командира поющей эскадрильи капитана Титаренко.

Виталий Иванович рассказывал, то, что осталось за кадром фильма. Для нас, участников той встречи, рассказы Попкова оставили неизгладимое впечатление на всю нашу дальнейшую летную деятельность. Чем больше времени нас отделяет от той войны, тем ценнее для нас воспоминания ее участников. Мы, участники той встречи, попытаемся восстановить в памяти его рассказы. Возможно, они будут изложены с некоторыми неточностями.


Немного истории.

На встрече генерал-лейтенант авиации Попков был в черной форме летчика военно-морской авиации. В зале присутствовали курсанты-выпускники, которые в ближайшее время должны были получить свое первое офицерское звание - лейтенант. Наверное, поэтому свой рассказ Виталий Иванович начал с воспоминания о своем выпуске из летного училища.

Накануне войны, одному пехотному генералу в очень высоком чине (его фамилию история умалчивает) пришла в голову идея: А почему это самолетом управляет офицер? Это сколь же надо офицеров? И что это за войска такие, где практически все офицеры? Вот командир танка - сержант. Значит, и самолетом должен управлять сержант. И стали наши летные и технические училища выпускать сержантов.

По окончании летного училища, Попков получил воинское звание сержант.
Впервые с такой несправедливостью он столкнулся в поезде, в котором ехал к первому месту службы. Ему, как сержанту, полагался по воинским перевозочным документам билет в общий вагон. Выпускники же пехотного училища, проучившись такой же срок обучения, получили воинское звание младший лейтенант и ехали в плацкартном. Правда, надо отдать должное, они его потом пригласили к себе...

Во время войны, когда пошли большие потери личного состава. Летчиков сержантов стали назначать на должности командиров звеньев. Офицерское звание при этом не присваивалось, так как считалось, что для этого им надо пройти еще одно обучение. Но кто там во время войны и когда будет этим заниматься? Дошло до того, что появились командиры авиационных эскадрилий в звании сержант.

В абсурдность ситуации, по непроверенным данным, вмешался сам Верховный. Всем летчикам было присвоено офицерское звание. Летные училища стали выпускать младших лейтенантов. Отличникам при этом присваивалось воинское звание на одну ступень выше - лейтенант.
Такими мы и увидели "Кузнечика", " Ромео" и всю их компанию в фильме.

Режиссер Леонид Федорович Быков, данный исторический факт тоже посчитал несправедливым по отношению к авиации и в фильме пропустил.

"Кто вчера был в Кыеве?"

С момента встречи прошло 25 лет, но в моей памяти остался рассказ генерала Попкова о полете в Киев.

6 ноября 1942 года четверку наших истребителей направили на воздушную разведку. Маршрут полета проходил 40 км севернее г. Киева. Мы успешно выполнили поставленную боевую задачу и возвращались на свой аэродром. На обратном пути один из пилотов стал упрашивать ведущего группы "подвернуть до Киева". Объяснив это тем, что у него в оккупированном немцами городе остались мать и сестра, он давно их не видел и хотел бы взглянуть: как они там.
Так как это было прямым нарушением полетного задания, командир группы долго не соглашался. Но наши ребята могут уговорить кого угодно. Уговорили и командира: подвернуть до Киева.

Киев стоял в руинах. Нашли нужную улицу. Тройка истребителей осталась дежурить, а один пошел вдоль улицы искать свой дом. После первого прохода он попросил у командира разрешение на повторный заход, потому что не рассмотрел. После второго прохода ему показалось, что в окне дернулась шторка, но он не успел увидеть, кто там выглядывал мать или сестра, и попросил еще раз...
Свидание кончилось тем, что немцы по тревоге подняли свои истребители. Завязался воздушный бой прямо над улицами города Киева. Наши летчики сбили один немецкий самолет. Успешно вернулись на свой аэродром. Доложили о результатах проведенной воздушной разведки. Что б не выдавать себя, что были в Киеве, о воздушном бое и о сбитом немецком самолете - ни слова.

7 ноября в полку проходило торжественное собрание, посвященное очередной годовщине Октябрьской социалистической революции. Мы, рассказывает Виталий Иванович, сидели в первых рядах и слушали доклад комиссара.
Вошел офицер штаба и передал в президиум командиру телеграмму. Командир встал и грозно спросил: "Кто вчера был в Кыеве?".
В рядах присутствующих мертвая тишина, а мы поняли, что залетели. Выяснится, что мы отклонились от маршрута, нарушили боевое задание и быть нам рядовыми в штрафбате.

Командир повторил свой вопрос второй раз. Ведущий нашей группы встал, мы встали то же. А кому еще быть в Киеве, если кроме нас в тот день никто не летал. Пошли к президиуму сдаваться в штрафбат.

Командир стал зачитывать текст телеграммы. Содержание телеграммы было примерно следующим: "Настоящий праздник жителям г. Киева в честь 25-й годовщины Октябрьской социалистической революции устроили советские летчики. Они прямо над городом вступили в неравный воздушный бой с фашистскими истребителями и сбили вражеский самолет. Продемонстрировав этим свое летное боевое мастерство и вселив жителям города Киева, уверенность в нашу победу..." Далее шел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении нас Правительственными наградами.

"Заложили" Киевские подпольщики. Они видели этот воздушный бой и доложили о нем в г. Москву в штаб партизанского движения.

Так, вспоминал генерал-лейтенант авиации Попков, мы побывали в Киеве.

Мы от Макаренко.

Учась в стенах академии и изучая документы военных лет, я случайно наткнулся на "нормативы" поощрения советских летчиков за сбитые вражеские самолеты. Поощрение было как моральным, так материальным: финансовым. В документах было четко определено: за сколько сбитых самолетов, к каким медалям и орденам представляется. За сколько - награждается Звездой Героя.
За каждый сбитый фашистский самолет летчику выплачивалось денежное вознаграждение. Однако, сами "расценки" за сбитый в групповом бое и сбитый в одиночном бою отличались на порядок. Естественно, более высоко ценилась одиночная победа.

В биографиях знаменитых летчиков, участников Великой Отечественной войны значится количество сбитых немецких самолетов в одиночном бою и в составе группы. Единично - в составе группы, а в основном - одиночно.

Нам сейчас, как профессионалам, в общем-то, понятно, что никто в одиночку воздушный бой не вел. В основном воздушный бой вели группой.
Однако, учитывая морально-материальную сторону вопроса, летчики после боя старались сбитые немецкие самолеты в отчетах зафиксировать сбитыми в одиночном бою.
А в той карусели воздушного боя, где сражается группа на группу: кто поразил первым, кто вторым, кто добивал, а от чьих снарядов враг загорелся и упал: не разберешь. Поэтому, на вопрос: кто сбил? - бросался жребий. Бросали монету: "орел - решка".
Из принципа справедливости, вспоминает генерал-лейтенант авиации Попков, монету мы бросали по-очереди.
Но данный принцип нарушался сразу же, когда приходила очередь бросать монету летчикам, выпускникам коммун для беспризорников Антона Семеновича Макаренко. Эти хлопцы бросали монету профессионально. Сколько надо положить на "решку"- столько и ляжет. Сколько надо "орлов"- столько и будет. Они учились у Макаренко!

Авиашоу.

Уже в наше время, вспоминая художественный фильм "В бой идут одни старики", многим из нас тоже хотелось служить в такой же поющей эскадрилье. В авиационных полках летчики второй авиационной эскадрильи, часто добавляли к своему названию: "поющая", и при случае, старались так же петь, подражая героям полюбившегося фильма.

Везло, когда в эскадрильи находился хороший солист-баритон. Или тенор, как Толя Мароченков и его неповторимая:

Живёт в белорусском полесье
Кудесница леса - Олеся.
Считает года по кукушке,
Встречает меня на опушке
Олеся, Олеся, Олеся!
Так птицы кричат,
Так птицы кричат,
Так птицы кричат
В поднебесье.
Олеся, Олеся, Олеся.
Останься со мною, Олеся,
Как сказка, как чудо, как песня.

Хрипловатый голос Валеры Когута:

Яблоки на снегу - розовые на белом
Что же нам с ними делать, с яблоками на снегу
Яблоки на снегу в розовой нежной коже
Ты им еще поможешь, я себе не могу
Яблоки на снегу, яблоки на снегу
Яблоки на снегу, яблоки на снегу
Ты им еще поможешь, я себе не могу
Ты им еще поможешь, я себе не могу.

Володя, перевелся в наш полк из морской авиации, но так и не сменивший черную форму морского летчика, и его:

Мохнатый шмель - на душистый хмель,
Цапля серая - в камыши,
А цыганская дочь - за любимым в ночь
По родству бродяжьей души.
Так вперед за цыганской звездой кочевой,
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса!

Штурмана Ворошиловградского:

Под ольхой задремал есаул молоденький
Приклонил голову к доброму седлу
Не буди казака
Ваше благородие он во сне видит дом мамку да ветлу
Он во сне видит Дон да лампасы дедовы
Да братьев-баловней оседлавших тын
Да сестрицу свою девку дюже вредную
От которой мальцом удирал в кусты.
А на окне наличники
Гуляй да пой станичники
Черны глаза в окошке том
Гуляй да пой казачий Дон.

Ну, и, конечно же, наша традиционная:

Дождливым вечером, вечером, вечером,
Когда пилотам, скажем прямо, делать нечего,
Мы приземлимся за столом,
Поговорим о том, о сем
И нашу песенку любимую споем.

Но "на сухую" не пелось, даже в мирное время – мы пели после небольшого дружеского застолья. В годы войны пели после принятия положенных по норме боевых сто грамм.

Рассказы боевых эпизодов генерала Попкова при встрече с нами в 1983 году в г. Славгороде, как правило, состояли из трех частей: воздушный бой - выпили - спели; воздушный бой - выпили - спели; воздушный бой - выпили- спели.

Но однажды спеть не успели. После пункта "выпили" в полку объявили боевую тревогу. Передовые пункты наблюдения доложили о приближающейся группе немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Вторую эскадрилью подняли в воздух.
Но, так как состояние пилотов уже приближалось к режиму "сейчас спою" - полет эскадрильи получился тоже веселый.
В боевых порядках летчики удерживались с трудом. Ведомые вокруг хвоста, ведущего выделывали фигуры, не поддающиеся аэродинамическому объяснению. Полет самолетов напоминал авиашоу.

Не прогнозируемая в маневрах эскадрилья, стала приближаться к немецким боевым порядкам.
Ошалевшие от увиденного немецкие истребители приняли это за новый тактический прием русских. В бой ввязываться не стали. Развернулись и удалились.

Оставшись без прикрытия немецкие бомбардировщики прицельное бомбометание провести не смогли, бомбы сбросили в поле, и тоже пытались улететь. Пришлось наказать. Трех сбили.

Вернувшись на свой аэродром, летчики получили свои законные сто грамм за сбитые. ...И спели!


Удачи всем! Будем жить!