Откуда приходят слова?

Есть одна фраза, которую любят цитировать филологи: «В начале было Слово….» (так начинается Евангелие от Иоанна). Эту цитату приводят обычно для того, чтобы подчеркнуть значимость филологической науки и первостепенную роль словесной речи в жизни людей. На самом деле, ни к филологии, ни к нашим мирским речам высказывание евангелиста не имеет никакого отношения, ведь «Слово» здесь написано с прописной буквы, в греческом оригинале на этом месте стоит «Logos», что означает не только «Слово», но и «Разум», и «Абсолютная Идея» - нечто предельно абстрактное… В общем, Слово (с большой буквы) относится не к миру людей, а к миру горнему.

Ну, а обычные слова, те, которыми мы пользуемся в речи, откуда приходят они? Считается, что риторика – это путь от мысли к слову. Значит, слово приходит от мысли? Логично. Тогда спросим: откуда приходят мысли? Из головы? Или, напротив, мысли нас посещают, приходят в голову? Если принять во внимание, что одна и та же мысль часто появляется одновременно у нескольких людей, то второе предположение становится вполне убедительным.

Мы не знаем, откуда, из какого места в пространстве приходят мысли, а вместе с ними слова. Но зададимся вопросом: когда, при каких условиях появляется новая (свежая) мысль в одежде из слов?

Вообще-то мысль не нуждается в словах, но слова без мысли не имеют смысла, - как соль, потерявшая свою соленость. Изначально мысль внеформенна, однако может обретать форму в виде образов и слов. Так слова становятся материальными символами нематериальных мыслей.

Как известно, мы начинаем создавать речевое произведение с изобретения идей, ведь задача говорящего или пишущего сообщить что-то новое или добавить новое к известному. На этапе изобретения мы как бы забрасываем ловчую сеть в ноосферу Земли, в коллективный разум человечества и вылавливаем нужные нам идеи, в частности, с помощью вопросов типа: «Какое определение можно дать предмету моей речи? В каких родовидовых связях и причинно-следственных отношениях он находится с другими предметами? Из каких частей состоит и частью чего является?» Размышления над этими вопросами помогают изобрести (из-обрести) содержание речи в соответствии с требованиями новизны и достоверности. Изобретение – это обретение смысла речи.

Так в какой же момент мы обретаем (изобретаем) новую мысль, которую наряжаем в скромные или пышные одежды слов, записывая или произнося ее вслух?

Может быть, это случается в процессе внутреннего монолога или диалога с самим собой, с собеседниками? Кажется, что так оно и есть. Однако ускользает от внимания тот факт, что по-настоящему услышать можно, только замолчав. Чтобы воспринять, осознать новую мысль, ее нужно услышать внутренним слухом. А как услышишь, если не будешь слушать, внимать? Внимательное слушание и есть условие изобретения новых идей для речи. Но может ли человек узнать, что новая мысль пришла к нему в голову (точнее – в разум), если там стоит гул от старых мыслей, если они мельтешат перед его мысленным взором? Да ведь новой мысли и проникнуть-то трудно в эту круговерть! И вот стоит она перед закрытой дверью разума и ждет, когда обратят на нее внимание – хоть краешком глаза из окошка поглядят…

Как услышать новую – еще робкую – мысль на фоне гомона старых, привычных, а потому окрепших мыслей? Есть только один способ – затихнуть. Не просто замолчать внешне, но именно затихнуть внутренне – слушать тишину! Там, в тишине, есть все – в непроявленном виде.

Напрашивается аналогия с радиоэфиром. Нас окружают радиоволны сотен и тысяч одновременно работающих передатчиков, однако мы не слышим, что они излучают в пространство. Чтобы услышать, необходимо включить приемник и настроиться на строго определенную волну (частоту вещания). Чем точнее мы настраиваемся на радиостанцию, тем яснее слышим то, что она передает.

Фокусируя внимание с помощью вопросов, мы помогаем проявиться тому, что было недоступно сознанию. Принципиально важно, чтобы за вопросом последовала, хотя бы краткая, но полнейшая тишина. Мгновения достаточно, чтобы мысль проникла в разум, только мгновение это должно быть временем абсолютного безмолвия. Чем больше времени мы проводим в безмолвной тишине, тем легче прийти новым мыслям, тем проще подобрать для них подходящие облачения – слова.

Тишина не придет в разум, который ее не ценит. Ценность слова практически не подвергается сомнению, а вот полезность и необходимость молчания и тишины для многих далеко не очевидна. Между тем, мудрые люди во все времена находили в безмолвии нечто принципиально важное. Вот несколько высказываний на эту тему.
Кто молчать не умеет, тот и говорить не способен (Луций Анней Сенека).
Люди учатся, как говорить, а главная наука — как и когда молчать. (Л.Н. Толстой)
Тишина, ты – лучшее из всего, что слышал. (Б. Пастернак, "Звезды летом").

Мгновения тишины – необходимое условие любого творчества. В самом деле, пока нет тишины, нет и новых идей, следовательно, мы просто перекомбинируем или компилируем старые знания. Конечно, в некоторых случаях и этого достаточно. А между тем, каждому доступна неисчерпаемая сокровищница тишины. Почему бы не воспользоваться ею?

Следует отметить, что тишина, являясь условием творческого озарения, сама нуждается только в одном – чтобы ее пригласили, пожелали ее прихода, а такое желание возникает от признания высокой ценности тишины. Умение ценить тишину приходит через опыт внутреннего молчания, через осознание того, что всем сколько-нибудь значимым высказываниям всегда предшествует хотя бы мгновение тишины.

Все знают поговорку: молчание – золото. Интуитивно каждый понимает, что так оно и есть. Не означает ли это, что к четырем видам речевой деятельности – говорению, чтению, слушанию и письму – следует добавить и пятый – молчание? То самое молчание, в котором человек не просто перестает говорить, а позволяет тишине одухотворить свое мышление, чтобы в речи появилась новизна и истинность. Пятый вид речевой деятельности – молчание – по важности, безусловно, является первым и главнейшим. Исследования в этой области представляются весьма перспективными.

Итак, откуда приходят слова?
Оттуда же, откуда и мысли – из тишины.
Помолчим?
…

Аркадий Князьков. В кн.: Современная риторика: в круге идей. Коллективная монография /под ред. Ю.В. Щербининой. - М.: АВК-Групп, 2010, с.160-162.