Антиглобалист

Свой план протеста я как оппозиционер вынашивал долго, ещё с детства. Сейчас же, окрепнув как следует, я решил покончить со Всемирным заговором раз и навсегда.
Для начала я провёл разовую показательную акцию, разгромив на своём бульдозере одну из точек KFS — нечего травить людей фаст-фудом. Взамен я велел выделить деньги на строительство общественной столовой советского образца — я резко и категорически выступаю за здоровое питание, и компромиссам здесь нет места. Также, я позаботился о том, чтобы цены на блюда были доступны каждому, и чтобы порция была такой, чтобы человек наелся — при мне голодных не будет; я так решил.
Более того, я запретил постройку небоскрёбов и вернул популярность частным домам с земельными участками при них — теперь у каждого будет своя крыша над головой. Больше никаких соседей, и зависимость от магазинов стремится если не к нулю, то, во всяком случае, к минимуму: с этих пор люди сами будут кормить себя, высаживая картофель и многие другие культуры. Отныне они будут жить, как раньше, по старинке, а по выходным будет организовываться ярмарка, на которой купцы будут снабжать люд всем тем, чем они сами обеспечить себя не могут. Я считаю, так правильно и рационально.
Через силу, через «не хочу» я заставил людей пересесть с автомобилей на велосипеды и повозки с лошадьми: этим я заметно улучшу экологическую ситуацию, экологическую обстановку, и окружающая нас среда постепенно восстановится. Однако я преследую и иные цели: при езде на велосипеде активно участвуют мышцы ног, тогда как езда на автомобиле не полезна ничем абсолютно; и вообще, учёные создали машины от лени людской, ради комфорта. Человек всегда будет рад, если машина сделает за него всю работу, но теперь это в прошлом: при мне тунеядцев не будет, и каждый будет работать, работать и ещё раз работать. Тогда и только тогда этот каждый будет уставшим приходить домой, а это значит, что у него не останется сил на всякие возможные глупости и дебош, но лишь на ужин и сон. И дети будут при деле; не будут от нечего делать слоняться с палками и собираться в шумные компании. Труд прежде всего; я так сказал, и моё слово есть закон. Также, отныне детям вменяется в обязанность читать умные книги и смотреть добрые, поучительные мультфильмы.
Руками, руками, я как краб на галерах начал разгребать целые острова мусора в Тихом океане, и мой доблестный поступок, мой благородный пример подстегнул всех делать то же самое. Я повелел убрать всю нефтяную плёнку с поверхности воды, и теперь рыба снова дышит. Она плавает и радует наш глаз, ведь вскорости она может попасть ко мне на стол, а ведь я — рьяный поборник вкусной и здоровой пищи.
Далее я начал популяризацию своего родного языка: почему это я должен учить английский и китайский, если я хочу разговаривать лишь на своём? Пусть те, кому нужно, учат мой язык и разговаривают со мной на нём; на английском и китайском свет клином не сошёлся. Однако этого мне показалось недостаточно, и после я приказал на самом высшем уровне гнать из страны всех мигрантов: пусть каждый живёт в своей стране. С тех пор в мире существуют только национальные государства — каждое со своими особенностями, менталитетом и языком. Так будет лучше и проще для всех. Как же приятно видеть лишь такие же лица; свои есть свои. В результате я разом избавился от всех конфликтов и недопонимания на национальной почве: у нас своя свадьба, а у вас — своя; своя кухня, свой взгляд на быт. Живите так, как принято у вас; ну, а мы продолжим жить так, как считаем нужным в рамках своего менталитета и национального сознания. Не умрут настоящие славяне без кокосов и бананов; испокон веков жили без них. Но червей и тараканов я запретил во всём мире, повсеместно: негоже людям есть, что попало. Никогда раньше люди не питались подобным отребьем, и впредь не станут.
Ещё одной моей реформой стало поднятие зарплат для тех, кто находится в группе морального риска: так, теперь сотрудники полиции получают столько, что им нет смысла брать взятки. Также и учитель есть почётная профессия с моей лёгкой руки. И тюрем ныне нет, потому что нет больше преступности: нет смысла убивать и грабить, если у всех всего в достатке — именно что в достатке, не в излишестве. Ибо излишки есть грех, и даже я не позволяю себе лишнего.
Я запретил алкоголь, курение и наркотики; никаких синтетиков и спайсов. Зачем держать и производить то, что приносит очевидный вред? Собственноручно я пошёл и сжёг все до единой плантации коки в Колумбии и Афганистане; все правильные, порядочные люди солидарны со мной, и сделали то же самое. Нет больше ни героина, ни опиума, ничего. Ибо я поклялся выбить всю дурь из каждой головы.
Я восстановил патриархат; отныне женщина снова знает своё место так, как знала его сотни, тысячи лет подряд. Теперь женщина снова любящая мать и покорная, смиренная жена, исполняющая свой супружеский долг столько, сколько потребует муж. Отныне и впредь женщина не лежебока, красящая свои длинные когти; она тщательно, исправно, на совесть моет полы с хлоркой, готовит питательную пищу, стирает, гладит и ежедневно протирает пыль. Отныне и впредь у женщины коротко стриженные, не накрашенные ногти, минимум косметики на лице; под запретом ботокс и прочая искусственная красота. С этих пор приветствуется исключительно натуральная, искусственная красота — если же она увяла, с этим надо смириться; все через это проходят.
Я велел проще относиться к смерти, ибо она — неизбежна. Мы должны смириться с тем фактом, что мы — смертны. Однако, всё же это не повод для того, чтобы за всю свою короткую жизнь успеть сделать как можно больше плохого — отнюдь; благие дела всегда в почёте, а делающие их люди, безусловно, достойны всяческого уважения и поощрения.
Я повелел мужчинам не бриться: это вполне нормально, когда в наличии растительность на лице. Это говорит о том, что человек подрос, возмужал, и вообще — так задумано самой природой. Не человеку решать за неё.
Я повелел отменить обрезание, потому что если мужчина рождается с крайней плотью своей — так угодно природе, таким задумал его Бог. Мужчина так сотворён, и нет смысла какому-то там млекопитающему праху бросать вызов господу — Земля существует четыре с половиной миллиарда лет, тогда как человечеству несколько тысяч лет. Земля была до человека, земля будет после него. Мы есть всего лишь временное явление, и не самое лучшее из творений природы, которую, кстати, мы неотвратимо губим. Нас стало так много, что пора подумать о добровольном вымирании, потому что на всех ресурсов не хватит; о будущем стоит задуматься уже сейчас (а не тогда, как клюнет петух). И не следует так часто заниматься сексом — если только для того, чтобы зачать одного (максимум двух) ребёнка. Если же возникает похотливое желание, искушение, его следует остужать верой и настоем специальных трав. Так и было мной задумано: отказаться от количества в пользу качества и взрастить общество, достойное всяческой похвалы; поколение, которому будет не стыдно за прожитую им жизнь.
Мною строжайше запрещены татуировки, пирсинг и прочее непотребство: в древности клеймили преступников; негоже им уподобляться. К тому же, учёными доказано неоднократно, что тату повышает риск образования раковых клеток. Берите пример с меня, ибо это хороший, годный пример: на моём теле отсутствуют все эти кольца и цветные рисунки. Я чист, я чист, я чист.
Я запретил к показу фильмы в жанре «боевик» и кино эротического содержания: одни пропагандируют насилие, а другие разлагают морально и нравственно. Я запретил материться в общественных местах, на улице и в Интернете, разрешив лишь несколько бранных слов в быту тогда, когда уж совсем невмоготу.
Я сделал всё для того, чтобы вместо электричества были свечи и фонари, каковыми пользовались до начала научно-технической революции. Отныне у каждого в доме камин вместо батарей центрального отопления.
Мною сняты с производства порошки и прочая химия: стираем лишь хозяйственным мылом, и только вручную. В целях экономии в течении недели носим лишь два комплекта сменной одежды — для работы и для дома; я так повелел. Потому что негоже каждый день одеваться по-разному, точно пёстрый павлин; думаем о том, сколько труда вложено на пошив справной одежды. Одежда — для ношения, а не для демонстрации своего гардероба, своих нарядов, будто наша повседневная жизнь есть выставка, витрина. Эра бездарного потребления скоро канет в Лету.
Это благодаря мне в самой ближайшей перспективе уничтожение таких организаций, как ВТО, ООН и иже с ними; эти корпорации ставят своей целью объединение всех людей, тогда как я, напротив, выступаю за традиционализм, за то, чтобы не быть частью чего-то глобального, обширного. Это лишь на первый взгляд сплочённость, де-факто — подмятие под себя всех, монополия одного над всеми. Мы, люди, настолько разные расово, ментально и прочая, что нам нет смысла объединяться с чужеродностью. Нам стоит кучковаться только среди подобных себе, чтобы не возникало конфликта интересов и не только. Я яростный противник стандартизации умов и массовой культуры; я считаю, что у каждого народа своя культура, своё искусство. Незачем этим делиться, да ещё в столь неприкрытой форме по критерию «дозволительно всё».
Я призвал всех трудящихся массово участвовать в озеленении, ибо сие есть благое дело. Долой вонь от заводов и выхлопных газов автомашин, и да здравствует чистый, свежий воздух! При мне умрёт вся промышленность, но воскреснет сельское хозяйство, земледелие и животноводство, охота и рыбалка, собирательство и народная медицина. Я избавлю мир от вредных медикаментов, которые одно якобы лечат, а другое-то уж точно калечат.
При проектировании домов я вернул мензульную съёмку, а морякам назидательно рекомендую ориентироваться исключительно по звёздам.
Многое я уже сделал, но многое мне ещё предстоит... Какие же реформы провести ещё?
Случилось так, что мои новшества понравились далеко не всем. И поучали меня, и даже побивали за правду, за истину единственную мою, укоряя за то, что я якобы объявил себя наместником Бога на Земле. И на суде предстати, и ответ держати, и на стул електрическый сидати.
И спросил у меня судья:
— Послушайте, Иван Иванович Иванов... Сколько ж вам лет?
— Уж минул век. — Отвечал я.
— Но я вижу перед собой пятнадцатилетнего подростка. Как же вы так сохранились? Хоть в зеркало смотритесь?
«Очень странно», подумал я. «Неужто я родился в двадцать первом веке, веке торжества греховного, упадка светочей божественных? За какие прегрешения я существую промеж них, средь вольностей прескверных? Моё рождение и жизнь есть величайшая ошибка господа, ибо я не понимаю всех их так же, как они никогда не поймут меня...».
— Что можете сказать вы миру напоследок?
— Я новых норм хулитель, от современных правил избавитель; глобализма я губитель, порядков прежних утвердитель. Устоев древних представитель, муж-ревнитель, вселенской справедливости я охранитель. Исконных традиций и обычаев блюститель, от разврата оградитель. От рождения для всех я диссидент-предатель, а по убеждению мечтатель и естествоиспытатель. Настоящей цивилизации я инкубатор и морали, нравственности агитатор. Богобоязненный диктатор, для власть имущих узурпатор. Почище Гитлера оратор, всем сподвижникам своим куратор. В мире лучший я инспектор и греховности людской корректор. Долго к цели своей шёл, всех врагов своих извёл. Отныне я имею власть, теперь повсюду моя масть...
Я был казнён; зерно осталось. Быть может, всё же задумаются люди? Пока ещё не поздно.
Между тем, душа моя попала в рай и узнала, что реинкарнация реальна. И просил, молил я о том, чтобы в своей следующей жизни не быть человеком:
«Не хочу среди людей; странные они все какие-то, и живут всякой ерундой — за многие из своих глупостей они достойны моего всяческого презрения и порицания! Обрати ты меня в мотылька, дабы летал я там, где пожелаю; но посели меня в свободе и не в веке нынешнем, где фауна и флора на краю своей погибели. Мотылькам чуждо многое из мирского, будь то деньги иль одёжа; они прекрасно обходятся без них... Зачем же человекам усложнять себе жизнь?».