«Воссоздание Империи»: часть четвёртая, глава десятая

Окливий


Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»


Часть четвёртая: «Интриги Хельгиллы»


Глава десятая: «Разговор в саду»


В последний день Июля – едва растроганная ночь
Минутной оказалась расколдована цифирью –
Склоны, низины Адирондакских круч
Покрылись удивительной песочной пылью.
Ранимый… или – ранний, хилый! – суетливый луч
(Сопротивляющийся меланхолии, унынью)
Посверкивал в оправе чёрных туч.
Ах, до чего же луч блуждающий везуч!
Он осторожничал как истинный визирь!
Песочная оранжевая пыль…
Что это? – вычурность? – знамение?
Невероятное природное явление?
Буря песчаная! – предвестница Столетья Отчуждения?
Откуда?.. поправимся – с какого перепуга? –
Означенное бедствие стихийное взялось?
(Визирь! – ответь! – невелика услуга!).
Оно не ночью – нет! – под утро началось,
А к середине дня закономерно разрослось
До катастрофы национального масштаба.
Львиная, запылённая – фантомом созданная! – лапа
Простёрлась (приумножив горести, невзгоды)
Над всем восточным побережьем страны возможностей, свободы.
Сначала лапа проявилась в небе над Нью-Йорком.
Сехмет взмахнула ею – будто ненароком –
И из нависших туч посыпался песок.
Означенная невидаль в действительности стала лишь прологом;
Наброском; флиртом утончённых строк.
Адирондакские вершины,
Реки Лаврентия Святого и Мохок
Прежде не видели подобной чертовщины;
Не попадали в лапы столь коварных катаклизмов.
Однако Сехмет немало припасла других сюрпризов;
Других «проверенных лекарств».
Вскоре четырнадцать американских штатов (государств) –
Четырнадцать Осирисом благословлённых ханств! –
Внезапно очутились в эпицентре небывалой бури.
Львиная лапа дотянулась
Чуть ли не до земель Айовы и Миссури!
Но к вечеру на побережье восточное вернулась.
В то утро небесной не увидели лазури
Многие жители прибрежных штатов.
Не до лазури им небесной было
И не до развесёлых маскарадов:
Буря внимание властей и черни поглотила.
Во всех четырнадцати штатах
Немедленно ввели режим ЧП.
На улицах различных городов, на автострадах
Возникли пробки. Напуганной, растерянной толпе
Хотелось поскорее скрыться от напасти.
Хоть где-нибудь. Неповоротливые власти
Ничем помочь несчастным не могли.
По городам причудливые слухи поползли.
Их не развеяли и уж – тем паче – не остановили
Выпуски (экстренные) новостей.
Они с периодичностью определённой выходили
Да становились с каждым часом всё длинней.
В них говорилось, мол, состав отвратного песка
Имеет сходство с песком пустыни аравийской.
Эксперты недоумевали: откуда налетели «облака»?
С Атлантики? Или из Африки неблизкой?
Либо они – посланники небес, серевших над плитою евразийской?!
Сехмет свирепствовала, жа́ра не жалела.
Не зря ж она Атлантику, спеша, преодолела!
Не зря за ночь одну тысячи километров пролетела!
Ибо, покинув Ватикумис тихий, богиня устремилась
К Нью-Йорку, где несколько часов спустя и очутилась.
Помедлив, Сехмет покружилась возле Статуи Свободы;
Разворошила, вспенила океанические во́ды
И зашептала: «Приветствую тебя, Семирамида!
Как ты бледна! Ха! Неужели столь сильна обида?
Затейница… милашка… здесь теперь блудишь?
Скучаешь? Ищешь взглядом сумрачный Париж?
Где же каскадные «висячие» сады?
Увы-увы, американские предания скудны.
Скучаешь по родному Вавилону?
Безмолвствуешь? Не бойся. Я тебя не трону.
Прекрасен океан, но полон страха.
Семирамида! Мне вспомнились творения Клитарха,
Филона Византийского, Страбона…
Не пошатну я твоего внушительного трона.
Правь Вавилоном гибнущим очередным;
И Сехмет – верь – займётся ремеслом своим.
Ох, я тут, милая Шаммурамат, расслаблюсь, разгуляюсь;
Песочком аравийским пошвыряюсь…».
Протяжный львиный гневный рык
Врасплох ньюйоркцев ошарашенных застиг.
Они пугливо вглядывались в оползни чёрневших туч,
Но никого не видели за ними.
Ссыпавшийся песок на ощупь мерзостен был, сух, скрипуч.
Жители штатов следить за выпусками новостными
Мало-помалу успевали
(За выпусками утренними, а потом – дневными).
Тучи клубились, свирепели, набухали…
__________ __________ __________
В тот же последний день Июля,
В особняке, стоящем возле городишки-улья…
Да-да! – Читатели, конечно, догадались:
Мы о цветущем Толедо говорим
(Цветущем – зловонным мегаполисам на зависть!).
Не станем, впрочем, отвлекаться. Повторим:
В особняке Кларэнии (вдали от чахнущих Адирондакских гор!)
Произошёл занятный разговор.
Кларэния беседовала с Роселестой.
Внутренний садик притягательностью обладал известной:
Он заманил красавиц: они в «чащобе» голубой уединились.
Даже лучи дневного солнца ухоженностью сада восхитились.
Невестка и свекровь, между деревьев пробираясь помаленьку,
Случайно опрокинули (забытую прислугой на дорожке) лейку;
Полопотали, похихикали… присели на садовую скамейку.
Кларэния невестку утешала.
Листва шаль золотистую, шаль световую примеряла;
Подрагивала; тенью помыкала…

Кларэния (сжимая ладонь невестки в своей ладони):
…Верю!.. конечно, верю, Роселеста! Жуть!.. Распутство!
Ревность – о, да! – клокочущее чувство.
Пытаться совладать с ним – чистое занудство.
Ревность изводит; порою перехлёстывает через край.
Но ты… ты, моя нежность, не переживай.

Роселеста (вздыхая):
Кларэния, слухи возникли… не на огороде.
В наш век минорный легковерие не в моде.
А пу́гало (дурно́е, огородное) в реальности нашлось!
Мне с этим пугалом немало лет общаться довелось.
Прокля́тая Хельгилла!

Кларэния (тряхнув головой):
Тс-с-с! Не шуми.
Чуть-чуть потише говори. Пойми:
Есть ушки и у миленьких садов.
Если не слышим мы поблизости покашливаний, голосов,
Либо крадущихся шагов,
То… это не гарантия приватности беседы.

Роселеста (понижая звук голоса):
Ах, что за жизнь? – сплошные заговоры, беды!
Сады с ветвистыми ушами…

Кларэния (подхватывая мысль):
…Норки с кротами-слухачами;
Несостоявшиеся жёны, готовые годами
Планировать месть и затем – её осуществлять…

Роселеста (не дав собеседнице договорить):
…А на́ людях приветливо хвостом притом вилять? –
Расположение показывать?

Кларэния (крепче сжав ладонь невестки):
Ещё бы!

Роселеста (расстроено):
Чего ж впоследствии ждать от такой особы?

Кларэния (весело):
Чего? Проказ, интриг высокой пробы!
Но не бокала, ядом подслащённого, вина.
Спокойно. Хельгилла – да, уязвлена.
А оттого – к чему опровергать? – раздражена.
Да шутка ли? – её жених (не будучи разиней)
Удрал к другой, хвост распушив павлиний!
Ко мне удрал…
(В сторону):
Впрочем, я, этому, признаться, рада.
Занятно: герцогиня заарканила не женщину, а брата
Невестки собственной! Весёленькая получилась буффонада!
И никому теперь его я не отдам.
Сама съем… слопаю… ам… ам.
Не позволяет возраст мне разбрасываться принцами чудны́ми.
В юности жизнь кажется просторами морскими.
Плыви, красавица, куда глаза глядят.
Ни рифы, ни акулы не страшат.
Корабль парусами наряди
И… лишь пассатов приближающихся жди.
Плыви себе сквозь штили, штормы, страсти, связи.
Потом приходит зрелость с лицом бездарного агента Штази
И выясняется, что жизнь – не океан, а бухта. Нет! Скорее – за́водь.
Только в той заводи нам остаётся плавать.
Оборваны канаты, паруса;
Сменились обстоятельства, порывы, адреса.
Возлюбленные бывшие – давно живут с другими.
Смеются бури над капризами людскими… ветряными.
Последним в любом случае – не устоять,
Поскольку требуется лопасти вращать…
Нет, не отдам я молодого принца.
Зрелость небытия, бессмыслицы боится;
А юность не желает верить
В грядущий страшный перевал.
Ах, Луаритто!.. не постеснялся – лис! – любовь затеять!
Затеял и не прогадал!
Мой, мой мужчина! Мой и точка!
Мне по плечу (носимая им) свежая сорочка!
Хельгилла!.. Нам надо её чем-то (лучше – кем-то!) ублажить.
Не стоит только дёргаться, спешить.
Ладно, испробуем старинные уловки.
Ослицам очень нравятся морковки.
Прибегнем же к давно испытанным,
Прекрасно себя проявившим средствам.
Разве мы делом занимаемся невиданным?
О, нет! Так обратимся к любовным чародействам!
Ух, герцогиня, ты когда-нибудь уймёшься?
(Невестке – вслух):
Напрасно, Роселеста, не тревожься.
Интриги сей особы – чепуха.
Пока в них нет прелюбодейского греха.
Разгневанную фурию умаслить мы сумеем.

Роселеста (с интересом):
Каким же образом?

Кларэния (постукивая туфелькой):
Подсунем ей другого жениха.
Расколотую чашечку тихонько склеим.
Тяп-ляп… хвост рыбий… вот и вся уха!
Мы совершим спасительный (для всех) подлог –
Умело, мастерски: так, чтоб никто не смог
Нас заподозрить в любовном чародействе.

Роселеста (с заметным испугом):
Фу-х-х… не случился бы очередной скандал в семействе!

Кларэния (убеждённо):
Нет-нет. Покой семейств останется нетронут.
Мы лишь Хельгиллу окунём в любовный омут.

Роселеста (с сомнением):
Подлог получится?

Кларэния (воодушевлённо):
Да! Обожаю кутерьму!
Подменим яблочко – на спелую хурму.
Доверься опыту внушительному моему.
(В сторону):
Невольно вспомнишь лефортвальскую тюрьму:
Изофия, Марикантину… ласки, искушение…
Фу! – брысь! – былое наваждение!..

Роселеста (снова вздохнув):
Жуть! Чародейства… омут… многовато бесовщины!

Кларэния (утешительно):
Для женщины, лишившейся мужчины
Не существует лучшего подарка
Чем новый кавалер.

Роселеста (обмахиваясь ладонью другой руки):
Мне кажется? – иль стало нестерпимо жарко?

Кларэния (хихикнув):
Нет, тебе кажется. Болотный водомер –
И тот бы меня слушать не стыдился.

Роселеста (усмехнувшись):
Да чтоб в болото он к лягушкам провалился!

Кларэния (почти тараторя):
Слушай внимательней. Знакомство с кавалером новым…
(С приличным кавалером! – не разведённым и не вдовым! –
Влюбляться да жениться-ластиться готовым!) –
Изрядно затуманит голову обиженной гусыни.
Мысли о мести станут… тяжелы и на помине!
Хельгилле будет некогда интриговать,
А заодно – кривляться, дурковать.
Прекрасно, Роселеста! Благодать!

Роселеста (недоверчиво):
И что же это значит?..

Кларэния (понижая звук голоса по примеру невестки):
…Что отныне
Деви́ца (да! – в ущерб гордыне!)
Вновь… побоится прогадать!..
Иль… побоится не успеть захомутать
Достойного молодчика. Смекаешь? Вот что это значит!
Хельгилла мстительность в чулан Минувших Неудач запрячет
(По крайней мере – на какой-то срок);
Сосредоточится на флирте.
Вновь купит лучший крем для ног,
Помаду, шмотки… Нате! – получите! –
Невестушку!.. хотите её? – ну, тогда берите…
Важно, чтоб новый ухажёр
Был предыдущего не хуже.

Роселеста (глубоко дыша):
Кларэния, ваш план… коварен и хитёр,
Но… грёз мешок я предложила б завязать потуже!
В случае полного провала
Нас ждёт… немыслимый позор!
Его нам только не хватало!

Кларэния (беспечно):
Отбросим несерьёзный разговор!
Не будет никакого, девочка, позора.
План, может, несколько смешон…

Роселеста (иронично):
Ага! Умора!..

Кларэния (невозмутимо):
…Но он вполне осуществим! Это проверено веками.
Природа женская цепкими обладает коготками.
Умная женщина припрячет – аж до самой свадьбы! – коготки.
Мужчины – скверные, к несчастью, знатоки
По части женского коварства:
Клюют на внешность, на кривлянья, на жеманство:
На простенькие, в общем-то, обманки.

Роселеста (с нескрываемым интересом):
Кого же вы использовать хотите в качестве приманки?

Кларэния (выждав с полминуты):
Юного герцога Фарнезе.

Роселеста (озадачено):
А они знакомы?

Кларэния (задумчиво):
Не больше чем речные, разнонаправлено плывущие паромы.
Нет, Роселеста… вроде… нет.
Правда, однажды герцог её, так сказать, узрел.
Хельгилла с Луаритто «выходили в свет».
А он присутствовал. Узрел… и обомлел.
Кажется… воспылал… влюбился.

Роселеста (удивлённо):
Кажется? Или…

Кларэния (живо):
Нет, Луаритто – плут – проговорился.
Они приятели. Герцог Фарнезе втихаря ему признался
В том, что Хельгиллой навсегда очаровался.
Он очень опечалился, учуяв запах предстоящей свадьбы
Хельгиллы и братишки твоего.

Роселеста (хмурясь):
Хитросплетения! Заранее о всяких тайнах знать бы!
Герцог Фарнезе?.. влюблён в Хельгиллу?.. Каково?

Кларэния (подмигнув собеседнице):
Зато я́ о течении подводном этом знаю.
Поэтому тебя и убеждаю:
Подсунем герцога Хельгилле. Он родовит, прекрасен, чуток.
Вмиг взбудоражит её ветреный рассудок.
И ситуация изменится с непостижимой быстротой.
В дни юности… я (вместе с Андрэалией – с моей сестрой)
Уже проделывала схожие волнительные трюки.
Не хочется переводить воспоминанья в шутки,
Но… дурь вышибают дурью… ох и ах!
В соединившихся сердцах
Нет места для унылой мести. Незачем темнить:
Нам требуется сблизить их, соединить:
Хельгиллу и влюблённого в неё
Юного герцога. Оставим же нытьё.
Займёмся подготовкой к фееричному знакомству.

Роселеста (обнадёжено):
Отвесим оплеуху хитрости, фрондёрству?

Кларэния (поглядывая на тень от деревьев):
Прекрасно сказано! Фрондёрству и упорству,
Хельгилле свойственному.

Роселеста (выпятив губу):
Мне от неё досталось!
Только б Хельгилла ни о чём не догадалась!

Кларэния (улыбнувшись):
Не догадается. Плутовка – подтверждаю – доигралась.
Слухи о приставаниях к Лютэнию
И до меня нередко доходили.
Я, кстати, воли не давала удивлению,
Хоть слишком часто слухи в городе гостили.
Однако… инициативу мы, считай, перехватили.
Хельгилла влюбится, расслабится, растает.
Фарнезе женится на ней; труды семейные познает…

Роселеста (также поглядывая на тень):
Доверюсь вам, Кларэния.

Кларэния (тихо):
Доверься. Успокойся.
С Феврэнией о встрече, не спеша, условься.
Мы и её к проделке привлечём.
Такой «замо́к» тяжёлым отпирается ключом.
А ключ у нас имеется: мой опыт, моя прыть.

Роселеста (убирая прядь волос с лица):
Ох, чересчур бы нам не начудить!

Кларэния:
Страшишься?

Роселеста (еле слышно):
Да. Страшусь.
Хельгилла изворотлива, хитра.

Кларэния (с беспечным видом):
Да полно!.. не преувеличивай, не трусь.
Душное лето!.. Сладкая пора!
На сад чудесный я не нагляжусь!
Печально: уже завтра – Август… осень на подходе.
Придётся подготовиться к осенней непогоде…
Июль величественен: пышет нежностью, теплом.
Значит… и Август может оказаться жа́рок…
Да много ль утешенья в том? –
Лист жизни полон прочерков, помарок!..


Глава десятая завершена.


Часть четвёртая завершена.


Продолжение следует…


Вторая декада Ноября 2024-го года


(Авторское предостережение! Главы четвёртой части Великого Романа в стихах «Воссоздание Империи» не могут быть ни воспроизведены в кинематографической форме, ни явлены публике с театральных подмостков, ни напечатаны в виде книги. Ни в настоящем, ни в будущем, ни в отчизне, ни на чужбине (за исключением Франции и Ирландии!). А равно не должны использоваться фрагментарно тем или иным образом (нигде кроме двух вышеназванных стран). Налагается авторский запрет! Именем Куль-отыра налагается! И да постигнет осмелившегося нарушить данное авторское наложение проклятие немилостивого Куль-отыра!)