«Распад Вмёрзлазии»: часть пятая, действие второе

Окливий


Великая Поэма «Распад Вмёрзлазии»


Часть пятая: «Распад»


Действие второе: «Смерть слуги Треплухи»


В день, наступивший вслед за днём
Когда имела место быть описанная в первом Действии беседа,
Мы двух сестриц в оранжерее нам знакомой застаём.
(В оранжерее дома их отца). Красотки: Андрэалия, Кларэнда,
Отведав сытного обеда,
В оранжерею удалились. Они ушли туда вдвоём.
Как раз в момент сей мы их и застали.
И ничего нет удивительного в том.
Две героини наши возле растений и цветов изысканных стояли
И своё будущее вероятное не без волненья обсуждали.
Мессир Смурнарий – их отец – отсутствовал.
В его отсутствие в особняке хозяйствовала неизменная прислуга.
Ни ветер лютый в этот день не буйствовал,
Ни своенравная пурга.
Лишь предвечерняя наведывалась скука
Сгущающейся сумрачностью к владелицам оранжерейного мирка.
Она бесстрастно прорисовывала профиль очередного четверга
Мазками равномерными зануднейшего часового стука.
Толкала жившую в оранжерее тишину в её воздушные бока.
А ну не спи, мол! Ещё не вечер. И не ночь. Какая она всё же злюка! -
Дневная эта сумрачность ноябрьская!.. Не налетела б снова вьюга!
Ведь пауза меж утром-вечером довольно коротка!
Дневное перемирие – часть замкнутого круга.

Андрэалия (встревожено):
У нас осталось мало времени, Кларэнда. Очень мало.
Листва осенняя почти совсем опала.
Зима пришедшая прерва́ла
Осенней красочности торжество.
Она осмелилась развеять лета волшебство.
Не знаю как тебе, но мне
Недоставать, пожалуй, будет карнавала
Дождливо-листопадного. Душа моя тоскует по весне.

Кларэнда (укутав подбородок в тёплый шарф):
В такой холодный день и пасмурный – тень не приметишь на стене!
И пока явь в анабиозном словно пребывает сне –
Мы забавляемся предметами пустыми.
Все кошки кажутся нам серыми, дрянными.
Не верь щемящим ощущениям. Им чужд последующий стыд.
Зима и осень – сёстры. Кто их разъединит?
Не оттепель же?

Андрэалия (с тоской глядя в окно):
Оттепель? Про оттепель – забудь.
Теперь полгода ветер снежный будет дуть
И покрывать сугробами безжизненную землю.

Кларэнда (с нежностью посмотрев на сестру):
Я не безжизненности этой внемлю,
А грёзам о замужестве. Мне кажется, что началась
История моей любви лет сто назад, а не сейчас.

Андрэалия (с грустными интонациями в голосе):
Кларэнда! Ты, бедняжка, извелась!
Так много тебе выпало тяжёлых испытаний!

Кларэнда (кивнув):
Завишу я от собственных, хотя и очень скромных притязаний:
Любовь, замужество; семейное, желанное всем, счастье.
И вдруг… в разгаре лета… осенне-зимнее обрушилось ненастье!
Арест любимого, разлука, заточенье.
Мечты пленительной крушенье.
Интриг докучливых переплетенье…
Права ты, Андрэалия. Как обойтись тут, ответь-ка, без ругательств?

Андрэалия (поглаживая ладонью лист экзотического растения):
Ругательства не добавляют лексикону новых и полезных качеств.
Попридержи язык. Помимо перечисленных тобою обстоятельств
Меня ещё пугают и заботят
Вопросы безопасности твоей.
Кругом кромешный ужас происходит.
Сама ты видишь – сколь быстро люди превращаются в зверей!
Спасёт ли нас охрана в случае опасности? – я не уверена, прости!
Нам, очевидно, тоже надо шерстью обрасти
Звериной, плутовской, неандертальской.
Не европейской, а… почвеннической: азиатской.
От соотечественников нам негоже внешне отличаться.

Кларэнда (улыбнувшись):
Мы обрастём и станем друг на друга любоваться?
Нет-нет. Ни в коем случае! Решаться
На столь бескомпромиссный и серьёзный шаг
Нам незачем…
(В сторону):
Сейчас она увидит мой тесак
И обалдеет.
(Сестре – вслух):
Тем паче: я подстраховалась.

Андрэалия (с интересом):
Каким же образом? Недаром ты лукаво ухмылялась!
Неужто ли тарелку вставила в губу?
Иль в мочку уха – кости? Послушай… не искушай судьбу.

Кларэнда (с ехидством):
Нет. Я говорю не про дикарские повадки.
Смотри, что у меня с собою есть. Отбрось потешные догадки.

Кларэнда распахнула шубку
И вытащила из-за пазухи (ну, якобы забавы ради; в шутку!)
Огромный обоюдоострый нож,
Упрятанный в податливую тканевую плотную обмотку.
Похожий экземпляр ни в магазинах, ни на рынках не найдёшь.
А, следовательно, и не попадёшь
В ночную, криминальную, безрадостную сводку.
Кларэнда извлекла опасный нож из тканевой обмотки;
Он засверкал в её руке.
Достаточно разочек лезвием таким клиента полоснуть по глотке
И свет погаснет: и вблизи и вдалеке.
Свистать наверх всех! – жизнь больше не висит на волоске!
Бритьё окончено. Клиент переправляется в морг с биркой на ноге.
Взгляд Андрэалии при виде заострённой стали выражал
Кромешный, неподдельный ужас вязкий.
Сей ужас всё существо её (по нашему предположению) сковал:
Нож словно создан был для устрашения, острастки.

Андрэалия (чувствуя сильное сердцебиение):
Что это за… кошмарная вещица?!
И… как она к тебе попала?
Кларэнда… я… потрясена, как говорится.
Ума тебе всегда слегка недоставало,
Но… нынче ты превзошла себя! Да ни одна нормальная девица
К подобной дряни не посмеет прикоснуться!
Ох, и заставила меня ты встрепенуться!

Кларэнда (с недоброй улыбкой):
Это подарок.

Андрэалия:
Чей?

Кларэнда (с чувством):
Марикантины.

Андрэалия (театрально схватившись за голову ладонями):
Могла бы я и догадаться! Но и догадки мне сии – противны!
А где твоя лю… твоя подруга близкая его взяла?

Кларэнда (помахивая ножом и любуясь им):
Если я правильно Марикантины поясненья поняла,
То данный нож произведён руками арестантов.
В тюрьме хватает исключительных талантов.
Шлю благодарность лефортвальским мастерам!

Андрэалия (потрясённая):
Кларэнда! Ушам своим не верю! Стыд и срам!

Кларэнда (озорно подмигнув собеседнице):
Для безопасности Марикантина мне нож сей восхитительный дала.
Вернее – для защиты.

Андрэалия (нервно постукивая каблуком об пол):
От кого?

Кларэнда (с напускным безразличием):
Да кто же знает? Проще говоря: от зла.
Да вообще… ото всего!

Андрэалия (раздражённо):
Звучит довольно глупо. Фу!.. Убери его!
Отвратнейшая, непригляднейшая гадость!

Кларэнда (заворачивая нож в один слой обмотки):
Подарок!

Андрэалия (скривив губы и фыркнув):
Я бы дарить такое постеснялась…
Ой! Глянь в окошко! Кто по дорожке налегке идёт?

Кларэнда (посмотрев в окно):
Слуга Треплуха.

Андрэалия (также пристально глядя в окно):
Отец его лелеет, бережёт.

Кларэнда (с ненавистью):
Горбатый пёс! Из-за него пришлось мне свадьбу отложить.

Андрэалия (спокойным тоном):
Да не из-за него. Он просто смог всех переполошить.
Особенно отца.

Кларэнда (злобно):
Ух! Пёс горбатый!
Он всё равно виновен. Треплуха – гнида, сволочь, соглядатай.

Андрэалия (кивнув):
Да. Ты права. Стукач он; доносчик бесноватый…
Смотри… таращится куда-то… наверное – поддатый…

Треплуха возле входа в оранжерею дивную топтался.
Войти же почему-то не решался.
Прохаживался, прохлаждался, озирался.
Прогуливался… либо кого-то дожидался.
А, может быть, шпионил по привычке?
Подыскивал к чужим замка́м отмычки?
Пытался выведать секреты, тайны? – заприметить склоки?
Треплуха коллекционировал скандалы, сплетни, каверзы, пороки.
В кармане куртки Андрэалии вдруг засигналил телефон.
«Ой, подожди… мне вроде… муж звонит? – да, это он» –
Сказала Андрэалия сестре и пальцем тронула экран.
И вправду. Сестре Кларэнды муж звонил: невозмутимый Луплиан.
Невразумительная болтовня четы совсем недолго длилась
И Андрэалия к сестре спустя минуту обратилась:

Андрэалия (убирая телефон):
Давай пока прервём нашу беседу.
Меня зовут. А чуть попозже я к тебе приеду.
Тогда продолжим щебетать о том, о чём мы недоговорили.
За мной приехал муж. Он ждёт меня в автомобиле.
Отбыть нам надо по делам.
Вернись в свой особняк, сестрица,
И жди меня и Луплиана там.
Договорились? Да, кстати: не вздумай на меня сердиться.

Кларэнда (мягко):
Я не сержусь. Езжайте. С тобою мне легко договориться.
Дела тебе важней семейных драм.

Милашка Андрэалия покинула оранжерею.
Кларэнда вышла вслед за нею;
Застыла на пороге, отметив про себя, насколько день уже убавился.
Треплуха с Андрэалией раскланялся;
С Кларэндой поздоровался учтиво.
Кларэнда не ответила; подождала пока сестра уйдёт неторопливо
И на слугу Треплуху высокомерно посмотрев, произнесла:

Треплуха! Ошибочное порождение осла!
А ну-ка… подойди сюда.

Слуга Треплуха (подходя):
Да, госпожа?

Кларэнда (с нескрываемым отвращением):
Ты мне напоминаешь склизкого ужа!
Пойдём со мной в оранжерею.
Учти: я как отец быть доброй не умею.

Слуга Треплуха (со страхом заходя внутрь):
Учту. Надеюсь, нет у вас обид на пустомелю?

Кларэнда (с силой захлопывая дверь за слугой Треплухой):
Ты – псина грязная! Ты… жизнь мне исковеркал!

Слуга Треплуха (с неподдельным изумлением):
Я?!

Кларэнда (в ярости):
Да! Ты! Ты! К отцу – о, низкий тип! – на четвереньках бегал!
Сдавал меня! Сдавал сестру мою!
Ты раболепно угождаешь королю,
Забыв про двух разгневанных принцесс!
В историю ты в гадостную влез!

Слуга Треплуха (испугано):
Я… не желал вам зла!

Кларэнда (раскрасневшись от охватившей её ярости):
Не отпирайся, псина!
Ты зло и есть! Ты серая и злобная болотная трясина!
Подслушивал нас! Передавал услышанное нашему отцу!
Да чем ещё заняться такому мерзкому, тупому подлецу?

Слуга Треплуха (трепеща):
Я… делал это от любви.

Кларэнда (прыснув слюной):
К кому?

Слуга Треплуха (дрожащим голосом):
К прекрасной Фелистэлии.

Кларэнда (еле сдерживаясь):
Дурак ты, что ли? – не пойму!
Бизон, бредущий по бесплодной прерии
И то умней тебя в сто раз!
Даже меня воротит от твоих гримас!
А Фелистэлия… красавица… сильфида!..
Её стошнит от одного лишь твоего расхлябанного вида!
Ты на кого позарился? – облезлая собачья шкура!
Пленительная Фелистэлия – не дура.
И я не дура. И Андрэалия. И... вот желчная натура! –
Как злит меня твоя подобострастность!

Слуга Треплуха (пытаясь изобразить улыбку):
Я… я… надеялся… создать в семействе вашем некую контрастность.

Кларэнда (обнажая спрятанный за спиной нож):
Контрастность?.. Контрастность? – ты сказал?
Изофий – мой жених – из-за твоих химер в тюрьму попал!
Так получай мою глубокую, и… тоже злую! – благодарность!..

Сжимая крепко рукоятку лефортвальского ножа,
Кларэнда на два шага ближе к слуге Треплухе подошла
И нанесла молниеносно
Ему удар ножом в живот.
Треплуха ойкнул, чуть приоткрыв от боли рот;
Отпрянуть инстинктивно попытался, но было, к сожаленью, поздно.
Зрачки его расширились: Треплуха ничего не понимал.
Он только глухо застонал
И прошептал вполне отчётливо: «не надо».
Но разве шёпот жертвы для преступницы преграда?
Кларэнда вытащила нож из живота Треплухи
И снова быстро нанесла в него удар.
Затем ещё один… затем ещё… ещё… ещё… Кларэнды руки
Обильно обагрились кровью жертвы. От ярости её бросало в жар.
Слуга ослаб от нестерпимой боли и от потери крови.
Сопротивляться, убежать или просить пощады мученик не мог.
Треплуха нападения не ждал, поэтому и не был наготове.
Он повалился на пол, всхлипнул и умолк.
Притихший сплетник умирающий, дыша всё реже, на полу лежал
И пол тот (оранжереи дивной) хлеставшей кровью заливал.
Кларэнда с ненавистью на умиравшего слугу смотрела.
Рука её, сжимавшая кровавый нож аж побелела! –
Настолько сильно сдавила девушка ладонью рукоятку.
Кларэнда не планировала превращать убийство в схватку.
Коварнейшее нападение произошло стремительно и резко.
И колыхнуться не успела занавеска!

Кларэнда (тяжело дыша и медленно проговаривая слова):
По крайней мере, с этой мразью я покончила.
Надеюсь: он на полу здесь и подохнет!
Мысль об убийстве подлеца уже давно мне голову морочила.
Фу-у-у-х… боюсь… кровь быстро на ноже засохнет!
Хорошую игрушку Марикантина подарила мне.
Подарки от любимой приятно получать вдвойне!
Осталось рассчитаться с остальными… гадами… всему своя пора!
Палач найдёт работу для удавки и для топора!..

Кларэнда к телу бездыханному слуги приблизилась вплотную.
Мгновенье постояла (секундочку одну, вторую)
После чего ударила ногой в лицо Треплухе со всего размаха.
В лицо, которое не выражало больше страха.
Лежавший на полу Треплуха теперь был… молчалив и кроток.
Удар ботинком пришёлся прямо в подбородок.
Кларэнда слышала, как кости челюсти издали чёрствый хруст.
Она над жертвою склонилась: кровь у Треплухи капала из уст.
Убийца вытерла запачканное кровью лезвие ножа
Об во́рот куртки убиенного слуги
И к выходу направилась, от ярости и… сожаления дрожа.
Растения услышали Кларэнды удаляющиеся шаги:
Негромко и размеренно постукивали каблуки.
Открылась дверь; холодный воздух проник в оранжерею.
Кларэнды силуэт растаял за закрывающейся дверью.
А сумрачность по-прежнему бесстрастно ёжилась
Внутри оранжерейного мирка.
Вновь скука предвечерняя встревожилась.
Она взирала свысока:
На бесполезные потуги часового механизма,
На прорисованный кровавый профиль четверга,
На жертву избирательного женского садизма…
Ожившая в оранжерее тишина придумывала скуке оправдания
И на случившееся не обратила ни малейшего внимания…


Действие второе завершено.


Первая декада Февраля 2024-го года от времён Первых Строек на Прекрасных Сугробах




Продолжения не последует.


Заключительные Действия Великой Поэмы «Распад Вмёрзлазии» публикации не подлежат.
Анонс: в разработке новая Великая Поэма.