Две старушки - говорушки

Жили - были две старушки,
Ох, и были говорушки!
Разговор весь день вели,
И не знаю, спали ли?

Как-то раз, увидев деву,
(Их соседку звали Леной),
И давай ей «кости мыть»,
На чём свет, её судить.

Первой начала Лукерья,
(Собирала она зелье),
В селе ведьмою слыла,
Называли за глаза.

«Ох, же дева, нерадива!
Да ещё и некрасива.
Целый день баклуши бьёт,
Кавалера она ждёт.
Кто возьмёт её такую:
Молчаливую, худую?
Разве, только вот, Иван?
Точно, как она - балван!

В разговор вступила Фёкла,
Под дождём уж вся промокла,
Но в избушку не пошла,
Больно тема хороша.

«Верно, говоришь, Лукерья!
Тот Иван, ну, есть Емеля.
На печи весь день лежит,
Так всех девок и проспит.
Их бы надо нам сосватать,
Может быть они поладят?
Сколько пар в селе свела?
Зелья каждому дала.-
Фёкла задала вопрос,
И утёрла мокрый нос.
-Может тоже дашь им зелья?
Ну, подумай же, Лукерья!»

Поперхнулась тут Лукерья:
«Фёкла, о каком ты зелье?
Сплетни зря не распускай,
Говори, но, меру знай.
Вот услышат вдруг селяне,
Будет нам с тобою баня.
Кличут «ведьмою» меня,
Я в селе, как не своя.
Кой- кому, давала зелье,-
Вновь продолжила Лукерья,-
Только тем, кто болен был,
Старикам, не молодым.
Приходила, правда, пара,
Ей дала, чтобы зачала.
Двойню после родила,
Сводней я же не была.
И на этот раз не буду,
А попросят? - Не убудет.
Подсоблю, и дам им зелья"-
Заключила тут, Лукерья.

Две старушки под дождём,
Мокли, не входили в дом.
Час и два беседа шла,
И не видно ей конца.

Вскоре всё ж ушли старушки,
От дождя, зашли в избушку.
Согревались чаем, зельем,
А затем ещё и пеньем.
Забавлялись, как могли,
Коротали свои дни.
Жизнь прошла в селе у них,
Радость, беды – на двоих.
Дружба их спасла в войну,
И Лукерью, да и ту.
Знали все их, что подружки,
Эти славные старушки.

Первой Фёкла овдовела,
Всю неделю та ревела.
А спасла её Лукерья,
Вновь, своим, каким-то, зельем.
Вскоре к ней пришла беда,
Теперь выла уж она.
Деток обе потеряли:
В лесу немцы расстреляли.
Партизанили они.
Свет ушёл из – под земли.
Страшно деток пережить.
Что поделать? Надо жить.
Знает Бог, кого забрать,
Каждый должен это знать.
Всё село тогда к ним шло,
Почему? Не знал никто.
Только легче после было,
Фёкла словом всех лечила.
А подруга же, Лукерья,
Всем давала своё зелье.
Ни за деньги- просто так,
Горе, ведь, у всех и так.
А закончилась война,
Вышли все тут на поля.
Мало мужиков – то было,
Фёкла бабами «рулила»,
Помогала ей Лукерья,
В поле, собирая зелье.

Не заметили подружки,
Как их стали звать «старушки».
Реже стали к ним ходить,
Стали слухи разносить.
Ведьмой Лушу называли,
Фёклу, сплетницей прозвали.
Вот такая молодёжь!
Не утрёшь теперь им нос.

Сокрушались лишь бабули,
Когда, как-то их «надули».
В дом пришли два молодца,
Их Лукерья, как всегда,
Пригласила выпить чай,
Да взболтнула, невзначай.
Дескать: «пенсию имею,
Да имением владею,
А оставить всё, кому,
Коли вскоре я умру?»

Парни вмиг переглянулись,
К рюкзаку тут потянулись,
И что было в нём, на стол,
Извлекли, ну, банок сто.
Стали предлагать им бады,
Всё равно не знают бабы:
Лечат ли они людей.
Это прибыль для рвачей.

Парни так «нагрели» руки,
Простодушные старухи,
Оказались без деньжат,
Бады до сих пор стоят.

Только парни за порог,
Фёкла враз таблетку в рот.
Слава Богу, что Лукерья,
Ту спасла, своим же зельем.
Проходимцев не нашли,
А урок их – все учли!
После, всё они забыли,
И как видим, не грустили.
Проходил в беседах день,
Говорить, было не лень.

Часто поздно засидевшись,
Телевизор насмотревшись,
Оставались вдвоём спать,
Ну, зачем домой бежать.
Дома пусто, нет кровинки,
Покрывалось сердце льдинкой,
Что у той, что у другой,
Обе были ведь, вдовой.

Вот на сей раз забежавши,
В грязи обе замаравшись,
Так как в дом внесли бельё,
Да ещё и всё старьё,
Что сушилось во дворе.
В грязи вымазались все.
Луша предложила чай:
«Фёкл, согреемся давай,
Мы промокли все до нитки,
И давно ведь ни росинки,
Не было у нас во рту,
Вот ещё что предложу:
Выпьем –ка с тобою зелья?-
Тут причмокнула Лукерья,-
У меня есть первачок,
Скоротаем вечерок».

Просидели допоздна,
Фёкла здесь и спать легла.
С Лушей вместе улеглись,
Да ещё и обнялись.

Вот проснувшись на рассвете,
Не включая даже света,
Луша глянула в окно,
Дождь закончился давно.
Лужи, кое-где блестели,
Голосисто птицы пели,
Капли-гроздья на траве,
Чистота была везде.

Дождь смыл пыль с «лица» дороги,
Даже старую треногу,
Окатил её собой,
Все дворы омыл собой.
И полил все огороды,
Стары туфли -скороходы,
Что лежали во дворе,
Размочил давно уже.

«Ну, и славненько! Тогда,
Поливать не буду я.
Значит, выпечкой займусь,
С печкой нынче заведусь.
Нынче хлеба не видать,
Развезло всё, только глянь,
Я хотела вновь прилечь,
Буду же сегодня печь».

Пока думала Лукерья,
С сенца принесла тут зелье.
Хмель рос прямо во дворе.
«Он и будет нужен мне»-
Так сказала вслух она,
И стряпню тут начала.

После выпитого зелья,
Предложила, что Лукерья,
Фёкла спала, как сурок,
Было ей и невдомёк,
Что Лукерья вытворяет,
Кренделя, хлеб в печь та ставит.
А проснулась от жары,
Жар и пар шёл от печи.
Разносился пряный запах,
Фёкла сразу стала ахать,

«Ах, какая красота!
Сделала ты всё когда?!
Видно ночь всю не спала,
Пироги, да хлеб пекла?
Смачно пахнут боль они…»

«А ты Фёклушка бери»-

Раскрасневшая Лукерья,
Вновь достала своё зелье,
И сказала: «по утрам,
Надо пить с тобою нам.
Сей настой поднимет силы,
Посмотри, какой он милый!
Так и просится нам в рот,
Ну, бери фужер, вон тот.
После с пирогами чай,
Хватит ахать, ну, вставай.
Больно ты поспать мастак,
Натрудилась, что - ли так?
Ведь трудились вроде вместе,
Языком одним, на месте,
Целый день балду гоняли,
Что случилось теперь с нами?
Постарели мы с тобой,
Не следим и за собой.
Вспомни, как с тобой плясали?
Как мы песни запевали?
Где та молодость, где стать?!»

«Постарели, где уж взять».-
Перебила Фёкла тут,
Пирожок схватила вдруг,
Словно девочка двух лет,
Будто старости и нет.

«Не хватай, садись за стол,
Ведь в ногах, какой там толк?
Чайник мой пыхтит давно,
И вино уж налито.
Никуда спешить не надо,
Сыро, грязно за оградой,
Дождь полил нам огород,
В избах спрятался народ.
Будем семечки мы щёлкать,
Принесу ещё засолку,
Будем в шахматы играть,
Дождик, вон идёт, опять.
Вышивать буду картину,
Эту нудную рутину,
Я тружусь над ней пять лет,
А конца никак всё нет.
Ты раскинешь мне на картах,
Буду ль жить, после инфаркта,
Или гроб готовить мне…»

«Тфу ты, Луша! Ты в уме?!
На себя наговоришь,
Так здоровью навредишь.
Я гадала на тебя,
Всё прекрасно, как всегда.-
Заключила Фёкла строго,
И на цыпочках к порогу
Пошагала, рот закрыв,
Лушу этим, удивив.-
Шорох слышу я за дверью,
Нюх мой, будто бы у зверя.
Кто – то дышит там за ней,
Скалку дай же мне, скорей».

Пока Луша размышляла,
Над тем, Фёкла, что сказала,
Дверь без стука распахнулась,
В страхе, Фёкла, аж пригнулась.

А в дверях стояла Лена,
Вам скажу: «Не королева».
Желтизна была в лице,
И в коросте руки все.

Отшатнулась Фёкла к печке,
А Лукерья тут за свечку,
Стала Лену обходить,
Не забыла ту спросить:
«Что соседушка случилось?
Как в такую превратилась?
Почему не приходила?
Я давно бы излечила.
Знаю я, ты чем больна,
Порча Лена у тебя.
Вот я свечкой похожу,
И водичкой освящу,
И попьёшь вот это зелье,-
Пояснила ей Лукерья,-
И пройдёт всё у тебя,
Затянула слишком. Зря!
Но, до свадьбы заживёт,
Обещаю, всё пройдёт».

Месяц к ней ходила Лена,
Излечила ту, Лукерья,
Стала белой та, румяной,
Не смотрелась, впредь, корявой.
Вскоре суженный нашёлся,
Он по сердцу ей пришёлся.
Тот повёл Елену в ЗАГС,
Новый год тут был, как раз.
Свадьбу тут же и сыграли,
Всё село к себе созвали.
Фёкла сватьею была,
А Лукерья принесла,
Как всегда своё тут зелье,
Угощала всех Лукерья.
«Горько!»- молодым кричали,
Счастья им, любви желали.

Я на свадьбе побывала,
«Горько!» - тоже им кричала.
И желала молодым:
«Деток, ну, хотя б двоих,
В доме смех, чтоб их звучал".
И жених мне обещал,
Что поболе, будет деток.
«В этой будет пятилетке!»

А старушки, две подружки,
Голосили всё частушки,
Все плясали под баян,
Каждый тут, скажу, был пьян,
Как же свадьба без спиртного,
Обходилось без штрафного.
Было разного здесь зелья,
Основное, от Лукерьи.

29.03.2016г., г. Москва