Сказка про одного и про другого

СКАЗКА ПРО ОДНОГО И ПРО ДРУГОГО
(рекомендуется для чтения интровертам в качестве подтверждения их индивидуальной уникальности)
(экстравертам читать медленно, вдумчиво, включая мозг или что там есть...)

   Они оказались здесь вдвоем, один и второй. Как и в результате чего — неважно. Просто так сложилось. Ухмылка судьбы, если хотите. Бывают же в жизни такие ситуации, каких, в принципе, быть не должно или, точнее, не должно было быть. Тебе кажется, что ты держишь ситуацию под контролем, что ты чуть ли не хозяин мира, по крайней мере того мира, который тебе подконтролен, и тут...
   Один был самый что ни на есть обыкновенный — ни особых талантов, необходимых для жизни в современном мире, ни предпринимательской жилки, ни каких-либо аморальных отклонений, тоже зачастую необходимых для жизни в современном обществе, ничего у него не было. Тупая, малооплачиваемая работа, никаких перспектив. Поэтому попадание в это место не особо сильно испортило его планы на будущее, поскольку никаких планов особо не было, и не особо сильно его удивило. Просто неожиданная перемена места. Придя домой во время обеденного перерыва, он немного задремал, сидя в кресле перед телевизором, а проснулся уже здесь. Назовем этого человека — Первый.
   Другой был совсем другим — хозяин жизни, поэтому попадание в это место его планы испортило сильно, тем более, что дозвониться никуда не выходило — сигнала просто не было. Но этот, другой, был не обыкновенный. Ему было не привыкать выкручиваться из разных непростых положений. И он был абсолютно уверен, что и из этой идиотской ситуации он выкрутиться. По-другому и быть не может. Дома его ждут дела, а он тут... Нет, это совершенно невозможно... Сейчас он что-нибудь быстро придумает, начнет разруливать ситуацию и, в итоге, ещё и извлечет прибыль из всего этого. Всегда так было... Он пока ещё совершенно не понимал, как тут оказался. В голове вертелся ворох мыслей, но ничего определенного. Он летел в самолете, заснул, и вот... Назовем этого человека — Второй.
   Место, в которое они попали не было чем-то определенным, точно можно было только сказать, что кругом был туман, под ногами земля с травой и с попадающимися то тут, то там, каменными валунами. Что находилось по сторонам видно не было. Неопределенность, возведенная в степень неопределенности, так можно было бы охарактеризовать это место.
   Они молча сидели каждый на своем валуне, пока еще не видя друг друга из-за тумана, как два мореплавателя, потерпевшие кораблекрушения независимо друг от друга, оказавшиеся на двух крохотных островках в необъятном океане неопределенности и неясности. Первые несколько мгновений ни один, ни второй не предпринимали никаких попыток выяснить: «А есть ли тут ещё кто-нибудь?..». Они были слишком ошарашены произошедшим с ними перемещением. Вопросы «Где я!?» и «Как я тут оказался?» некоторое время не давали включиться осмысленному уровню мышления. Но постепенно первый эмоциональный шок у обоих прошел и Второй, как более деятельный, начал разведку местности. Пора было уже действовать руководствуясь вопросом «Что делать?». Его недешевые ботинки мокли от влажной от тумана травы, обычно они ходили по другим покрытиям, материал его недешевого костюма впитывал влагу, которой был здесь насыщен воздух, и даже дорогие золотые часы на руке вроде как потяжелели из-за влаги…
   Второй шел в неопределенном направлении и чертыхался на неработающий телефон, поэтому Первый и услышал его первым. Он соскочил со своего валуна, пошел на звук и почти сразу увидел маячащий впереди неясный контур человека.
   Наступил момент, когда они увидели друг друга.
  - Эй! Послушайте... - Второй, заметив идущего в его сторону человека, сразу заговорил с ним, - э-э... здравствуйте... Понимаете... я тут заблудился... - Второй решил не говорить сразу, что он не знает как тут очутился, чтобы не вспугнуть встреченного им человека, - Вы не могли бы сказать мне, где здесь... какой-нибудь ближайший населенный пункт?
  - Знаю об этом не больше вашего... Здравствуйте... - Первый, конечно, тоже был рад увидеть кого-либо ещё, но услышав от него эти слова сразу «успокоился», - я, вообще-то, тоже понятия не имею, где я сейчас нахожусь... И даже скажу больше — я понятия не имею, как я сюда попал.
  - Во-от как?.. - протянул озадаченно Второй. Его надежда на скорейшее разрешение этой странной ситуации рухнула, - то есть Вы тоже не знаете, где находитесь и как сюда попали.
  - Получается, что так...
   Они остановились друг против друга и сейчас ненароком рассматривали один другого. Первый сразу заметил, что Второй очень прилично одет, наверное на пару годовых его зарплат, и держится хоть и слегка растерянно, но не скованно. Все в нем говорило, что эта ситуация ему очень не нравится и он очень недоволен и намерен «что-то предпринять».
   Они оба быстро поняли, что принадлежат к очень разным категориям людей и в смысле социального положения, и в смысле общего мировоззрения. И, наверное, они могли бы даже и не говорить друг с другом, но только не в этом месте...
   Было время, когда такие люди вызывали у Первого чувство злости, раздражения и даже ненависти, но сейчас, когда годы взяли направление под горку и жизненный опыт стал уже превращаться в мудрость, он уже не испытывал к ним ничего такого. Ну разве что иногда к некоторым экземплярам — чувство отвращения. С этим он ничего не мог поделать. Некоторые из этих богатых деловых и удачливых выказывали элементарную неграмотность и необразованность, которые дополнялись глубоким моральным уродством. Красивые и статные снаружи они были обыкновенным моральным быдлом внутри. Что и вызывало у Первого почти физиологическое ощущение тошноты и нежелания как-либо соприкасаться с ними. Он называл таких людей «быдло с кошельком».
  - Та-ак, телефон здесь не работает, вокруг ничего не видно, куда идти непонятно, но идти надо, - Второй по привычке начал брать ситуацию в свои руки. - Меня Николай зовут.
  - Виктор. - Пожал протянутую руку Первый.
  - Ну, так что? Пойдете со мной? Надо отсюда выбираться.
  - А куда идти-то?..- Первый постарался сказать это с как можно менее заметными издевательскими нотками в голосе, но видно ему это не очень удалось.
  - Да какая разница!- взорвался Второй, - не сидеть же на одном месте... Впрочем, как хотите... Я пойду вот... - Второй повертел вытянутой вперед рукой, - туда! - он ткнул указательным пальцем в туманную пустоту и широкими шагами зашагал вперед.
   Первый несколько секунд подумал — стоит ли за ним идти, потом, решив, что все равно надо обследовать окружающую местность, пошел вслед. Второй, коротко оглянувшись и так же коротко ухмыльнувшись, сказал:
  - Вот, правильно! Это лучше, чем сидеть и ждать непонятно чего в этом тумане.
   Первый ничего на это не ответил, а просто шел чуть позади Второго. Может быть действительно этот энергичный субъект куда-нибудь да выведет его отсюда. Хотя верилось в это с трудом. Первый вообще не мог расстаться с впечатлением неестественности всего происходящего, несмотря на то, что он уже убедился, что это не сон, несколько раз больно ущипнув себя за руку и сорвав с земли влажной травы. То есть, все происходило абсолютно объективно, но ощущения говорили о нереальности этой объективности и неслучайности происходящего. Что-то подобное должно было когда-нибудь с ним произойти.
   Они прошагали уже минут тридцать, а кругом практически ничего не менялось — все та же влажная трава под ногами и местами попадающиеся валуны и туман впереди и везде, однако, в его разрывах вроде как иногда угадывались очертания деревьев, и это гнало двух человек дальше и дальше. До тех пор, пока Второй не остановился с озадаченным видом.
  - Может мы просто кругами ходим? В тумане это вполне возможно... - предположил он вслух. Было видно, что его энергия ещё далеко не иссякла, просто он пытается найти рациональное решение проблемы.
  - А у меня такое ощущение, что мы вообще никуда не уходили. Посмотрите, - Первый указал на валун, - вот на таком же я сидел.
  - Ну тогда здесь должны были остаться наши следы, - сказал Второй и стал всматриваться в траву.
  - Что-то не видно здесь никаких следов, кроме тех, которые только что оставили мы. Я предлагаю сделать паузу, сесть и подумать как следует над всем этим.
  - Н-да, может вы и правы... Действительно, ситуация нереально странная. Хочется верить, что это сон, но это объективно не сон, и этого всего я пока объяснить не могу.
  - Могу я поинтересоваться, кто вы по профессии, - спросил Первый, усаживаясь на валун.
  - Инженер, экономист... Два высших... Занимаюсь бизнесом... Крупным бизнесом. А вы?
  - А я просто инженер. Занимаюсь тем, что занимаю чрезвычайно мелкую, я бы даже сказал никчемную должность в одной мелкой конторе с ещё более мелкой зарплатой. - Как-то очень обыденно сказал Первый. Как будто то, что он сказал было для него совершенно нормальным.
  - И я так понимаю, у вас совершенно нет желания рассказывать про свою бессмысленную, неинтересную работу... - лицо Второго растянулось в полупрезрительной усмешке.
   Первый молча кивнул головой. Наступила такая неудобная и такая необходимая в таких случаях пауза в начавшемся было разговоре. Они сидели друг к другу спиной на валуне и думали каждый о своем, однако их мысли неизбежно преломлялись сквозь призму этой странной ситуации. Они вдвоем сидели на одном валуне, оба приведенные к одной исходной точке. Откат не к нулю, но к началу. Шанс для Первого подумать о том, что не сделано, а для Второго посмотреть на то, что сделано и оценить результаты.
   Второй всегда считал, что любой уважающий себя человек должен к чему-то стремиться, достигать результатов, заниматься делом, наконец. А люди, которые вместо того, чтобы что-то делать сидят и думают о том, что «надо что-то делать» вызывали у него либо чувство жалости, той жалости, которую испытывает проходящий мимо нищенки человек, однако не находя нужным засунуть руку в карман за мелочью, либо чувство раздражения. Хотя со временем он научился просто не замечать таких людей. Он никогда не смог бы представить себя в роли жалкого думальщика. Правильными ли путями или неправильными, честными ли или нечестными, но он всегда добивался реального результата. И частенько приходилось не то что наступать на горло собственной совести, но наступать на голову закону.
   Первый думал о том, хватятся его на работе или не хватятся, когда пройдет обеденное время. Хотя оно уже прошло... Изменится ли что-нибудь от того, что его не будет на его работе? Он не считал себя идиотом, не заслуживающим продвижения по карьерной лестнице, он просто не хотел двигаться по этой самой пресловутой лестнице, так как это везде принято. А ведь возможности у него были. «Кто сказал, что нужно обязательно ломиться вверх по головам, к цели? А нельзя ли поступать как-нибудь более разумно? Человечнее... И почему обязательно к этой цели нужно именно стремиться, а не спокойно идти?.. Почему я всегда испытываю отвращение к этому хищническому мировоззрению?.. Как легко, наверное, жить в состоянии «убежденной обыдловатости», когда истинные знания подменяются какими-то суррогатными полуслухами-полуштампами, и это в лучшем случае...». Иногда Первый думал, что если бы он вел себя и вообще жил так же, как все, то так было бы гораздо лучше и проще, но эта мысль в его сознании неизменно вызывала реакцию отторжения. И он был рад этому. «Все-таки, я — особенный, какой-то слишком уж не такой как все. Это мой крест. Хотя... руководствуясь такой своей позицией я сам загнал себя в угол в реальной жизни». Примерно так думал Первый.
   Второй думал о своих срывающихся сделках, представляя, что будет, если его не будет день, неделю, месяц... То, что он никуда не прилетит сегодня и не проведет заседание совета директоров в одном из северных филиалов его строительно-нефтяной империи было уже очевидно — это будет результатом его отсутствия в течение одного дня. В принципе, ничего особо страшного не случится, заседание перенесут, производство не остановится, хотя все будут сильно озадачены его отсутствием. И один из градоначальников, не получивший очередную сумму за очередной земельный участок со снесенным не вполне законно частным сектором подождет, не обеднеет за один день. Ну а дальше, дальше положение вещей начнет поворачиваться не в его сторону, и в конце концов его признают умершим и его империя будет разодрана на куски его родными и сослуживцами, имеющими вес. Катастрофа... Хотя... А что изменится в принципе на том рынке, где работает его компания?.. А ведь не изменится ничего... Будет его компания существовать или не будет — это не имеет значения для... людей. Зачем он гонит и гонит свой паровоз, без остановки, без памяти о том, где у него тормоз в случае чего... Для кого он работает?.. Кому важна его работа?.. Людям? Людям все равно, кто будет честным или не очень путем забирать у них их деньги в обмен на какой-либо товар или услугу. Для кого он зарабатывает свои деньги? Для своих близких? Для себя? Или просто - «чтобы было, потому что так надо...»? Он работает исключительно для себя, для своего подсознательного Я. Просто с остервенением отвоевал в свое время себе место под солнцем и теперь...
  - Вас наверное ждут важные дела... - Первый не то чтобы испытывал злорадство от того, что этот «буржуй» вместе со всеми своими богатствами и активами оказался в таком же положении, что и он, ему было просто жгуче интересно — что же тот будет делать теперь? Он прекрасно понимал, что глупо задавать сейчас этот вопрос этому человеку, но ничего не мог с собой поделать.
  - Ждут... - недовольно ответил Второй, слегка повернув голову в сторону Первого, - Вам в этом смысле намного проще, я полагаю...
  - Каждому — своё...
  - У этого изречения не слишком добрая слава...
  - Людям свойственно опоганивать некоторые понятия и изначально мудрые словесные изречения. А мне действительно проще, в том смысле, что терять почти нечего.
  - Странно, что вы не сказали ещё «...кроме своих цепей». - Второй уже начинал злиться на своего оппонента.
  - Когда Вы создавали свой бизнес, Вы ведь думали о том, что можете его потерять... Вам ведь не привыкать рисковать...
  - Было время, когда я думал об этом каждый день. Хотя в то время было вероятнее, что мой бизнес мог потерять меня... Вот как сейчас... - Второй соскочил с камня и стал расхаживать взад-вперед, засунув руки в карманы брюк.
  - Почему же Вы ничего не предпринимаете сейчас?.. Ваши действия мало чем отличаются от моих. - Первый, в отличие от второго, был совершенно спокоен.
  - Что вы хотите этим сказать?
  - Вы ведь всего достигли в своей жизни, а я не достиг практически ничего... ну, разве что кроме некоторых нематериальных вещей... И теперь я вижу, что наши с    Вами действия вот в этих заданных условиях практически одинаковы. Так чем же Вы отличаетесь от меня?
   Второй внезапно перестал расхаживать, остановился прямо напротив Первого, и также прямо глядя на него. Он что-то хотел сказать, но, видимо, этого «что-то» было так много, что он так ничего и не сказал, а круто развернулся и пошел прочь, обдав своего оппонента как кипятком презрительным и гневным взглядом.
   Он шел спотыкаясь и перепрыгивая с кочки на кочку и его раздирала злость на всё и на всех — и на этого полудурка-неудачника, и на эту ситуацию, на этот проклятый туман, из-за которого ничего не видно, и даже на своих родственников, которые погорюют для вида немного, да и начнут делить... «Я сейчас покажу тебе, чем я отличаюсь от тебя, жалкое ничтожество, всякие насекомые ещё меня учить будут!? Чего это я вдруг решил раньше времени на худший вариант рассчитывать?!.» - всю свою злость он подсознательно обращал к Первому, сейчас больше просто не к кому было.
   На этот раз он шел гораздо дольше, он даже не смотрел на часы, чтобы не думать о времени, он несколько раз останавливался и менял направление, чтобы исключить вероятность возвращения на то же место. Впереди опять маячили неясные контуры деревьев. Или не деревьев?.. Он упрямо шел вперед. По сути, ему не раз приходилось вот так вот просто по наитию что-то делать, куда-то двигаться в кризисных ситуациях. И тогда тоже ничего не было видно впереди, а сзади ещё и подгоняли обстоятельства разного рода... «Рано или поздно всё-равно наткнусь на какие-нибудь признаки цивилизации... должна же какая-нибудь тропинка встретиться, должен же хоть как-то измениться ландшафт...». Он прокручивал в голове возможные варианты — где может попадаться такая местность? Степь? Пустыня? Болото? Нет, окружающая местность ни на что не была похожа. И она по-прежнему не желала меняться...
   Наконец, он выдохся и присел на удобно подвернувшийся валун. Посмотрев на часы, он увидел, что протопал больше пяти часов — так долго он не ходил пешком никогда. Даже в детстве он не понимал смысл этих дурацких походов в лес или ещё куда и вообще всех этих бессмысленных, бесполезных коллективных мероприятий, поэтому не участвовал в них под разными предлогами. Сходив лишь однажды, кажется в третьем классе, в поход в лес. Их класс под руководством классной руководительницы выехал в ближайший лесок в воскресенье. Ничего для себя полезного и дельного Второй из этой поездки не вынес... Только устал ходить пешком. Уже тогда в том своем раннем невинном возрасте он понимал о жизни больше своих сверстников, он старался смотреть на неё взрослыми глазами практика. И лишь по прошествии многих лет он начал понимать, что что-то тогда упустил, недополучил, недоиграл с пацанами во дворе... И это по своей собственной воле! Потому что слишком рано начал понимать (как он думал) жизнь, точнее — что нужно делать, чтобы выжить в этой жизни.
   Вот и сейчас, как и тогда после похода в лес, он чувствовал себя бесполезно уставшим и не знал, что предпринять. «Наверное нужно все-таки отдохнуть и спокойно подумать...» - решил он и встал с валуна, чтобы отряхнуть брюки от капелек влаги и налипшей травы, и услышал голос:
  - Э-эй... идите сюда... этот валун удобнее.
   Это было невероятно, но он снова пришел почти на то же место. Ошибся всего лишь метров на двадцать. Он повернулся на голос и увидел Первого. «Что ж, хоть какое-то общество... Тем более, что он на самом деле совсем не дурак...» - Второй медленно побрел к уже такому знакомому валуну.
  - Не стану спрашивать, как вы прогулялись, но думаю, что кое в чем вы убедились. Не думаете ли вы, что это нам шанс, чтобы оглянуться, посмотреть на себя, на свою жизнь, на результаты своих трудов, дел и поступков... Абстрагироваться от всего... - проговорил неторопливо Первый даже и не глядя на своего собрата по несчастью.
  - Ну, по-своему вы правы... - Второму сейчас не хотелось тратить силы и нервы на препирательства, но и просто молчать тоже не хотелось. - А вы что же, так всё это время и просидели на этой каменюке...- спросил Второй, расстилая для себя на камне свой пиджак, - смотрите... подхватите простатит или воспаление мочевого пузыря.., у меня вторая жена — медик. Все уши мне прожужжала, про то, чтобы я себе берег... Как будто мне уже лет семьдесят...
  - Ну, почему же... я тут иногда прохаживаюсь... видите ли, я люблю прохаживаться, когда думаю о чем-либо. А жена, наверное, моложе вас лет на пятнадцать?.. Вам сколько? Сорок... сорок три?..
  - На шестнадцать... А мне сорок один.
  - Так мы с Вами ровесники! Это уже совсем интересно!
  - И что же вы такого надумали? - Второй решил увести разговор от неприятной для него темы о возрасте. - Хотя, постойте, мне пришла в голову интересная мысль. Мы с вами такие разные люди, построили свою жизнь по-разному, вели себя по жизни по-разному, я так понимаю, добились в жизни очень разных результатов... А оказались здесь вместе. Вам не кажется интересным, что судьба свела вместе таких разных людей?
  - Вот и я же об этом... Разве вы не замечали, что человеческая судьба любит сводить вместе несочетаемое?.. - Первый коротко глянул через плечо на хмурого Второго.   - Вы конечно же знаете об одном из основных законов диалектики — законе единства и борьбы противоположностей, да? И вот смотрите, в этом месте оказались два, как вы уже правильно заметили, совершенно разных человека, но мы с вами здесь поставлены в абсолютно равные условия. Вы не можете здесь использовать свои наработанные связи, свои деньги и всё остальное, вы можете здесь использовать только то, что можете лично Вы сами, понимаете? Здесь только Вы со своими умственными способностями, руками, которые могут что-то сделать и ногами, которые могут ходить, и всё это. - Первый развел руками перед собой, будто разгоняя туман. - То же самое можно сказать и про меня. Правда, если быть до конца честным, мое положение здесь все-таки объективно получше вашего, поскольку я привык рассчитывать только на себя, привык довольствоваться малым и привык философствовать на всякие отстраненные темы. У меня на работе слишком много свободного времени...
  - В этом смысле вам можно позавидовать...
  - Да, в этом смысле можно, - совершенно серьезно сказал Первый и продолжил, - так вот, а не кажется ли вам, что мы здесь оказались для того, чтобы понять, что все человеческие труды в конечном итоге сводятся для него самого к нулю? Человек что-то делает в течение своей жизни, пытаясь доказать, что он разумный... Он справедливо (как он думает) полагает, что он сам творец своей судьбы. Да, да... я понимаю, вам есть что на это возразить, но... Взять к примеру меня. Я просто болен идеей об издании своих литературных трудов, по крайней мере хотя бы одной книги. Эти книги уже созданы мною, труд завершен. Они - смысл моей жизни, кровь и плоть моя, как ребенок для матери. И я должен быть доволен самим фактом завершения своего труда. И я доволен этим. Но я не могу издать книгу, потому что у меня просто элементарно нет на это денег, но ведь существует вероятность того, что я её издам как-нибудь... когда-нибудь, и существует вероятность, что я так и умру не дождавшись этого. То есть, в конечном итоге, лично для меня не имеет значения издал я свою книгу или не успел. Понимаете? Издал я её или умер, не дождавшись — для меня это одно и то же. Хорошо, конечно, будет, если я издам что-нибудь при жизни, но если я умру в ожидании этого, то результат для меня будет тот же самый. То же самое и у Вас. Вы создали в течение своей жизни что-то, в чем был смысл Вашей жизни, иначе бы Вы ничего этого не достигли. Вами двигало желание удовлетворить ваше собственное ненасытное Я, какими бы побудительными мотивами вы не руководствовались. Вы создали это для себя. Но придет время и Вас не станет... Мы приходим с нулем и уходим с нулем. Конечно вы мне сейчас возразите, что после вас останутся результаты ваших трудов, но эти результаты Вам уже не принадлежат, они теперь уже существуют отдельно от Вас. У вас же остаётся лишь ваше ЭГО, которое и создает все это. И все попытки человека в течение жизни что-то доказывать, бороться с чем-то или кем-то — это лишь следствие несовершенности нашего человеческого мышления, основанного на хищничестве, мы стремимся, ломимся к своим победам по своему недомыслию, неспособности разумного отношения к бытию и к самим себе. Нам обязательно нужно с кем-то или с чем-то бороться, пусть даже в рамках своего собственного мышления... - Первый стукнул кулаком по камню и перевел дыхание. - Чистый разум должен обходиться без разрушений. Мы говорим, что мы — разумные существа, в отличие от животных, но, почему-то, руководствуемся всё тем же основным эволюционным законом — выживает сильнейший. И этот основополагающий для нас принцип является наипрямейшим следствием неразвитости нашего мышления. Почему сильный должен (!) побеждать слабого? Что это за аксиома такая!? Почему вообще всё и вся делится на сильное и слабое? Зачем это странное разграничение разумным существам? Мы называем конструкцию идеального мира и общества — утопией... И этим самым человечество признается в своей немощности вот здесь, - Первый постучал себя по голове. - Все эти ваши заводы, нефтяные вышки, банки, вся ваша империя — это следствие несовершенности конкретно вашего мышления. Как вам это нравится? И мои труды — это тоже следствие несовершенства. Ведь, посмотрите, этот закон, а я бы назвал его законом несовершенства, действует у нас везде, даже в искусстве. Так чем же мы отличаемся от животных, если наш разум не дает нам возможности поступать как-то иначе?.. Когда эпоха всеобщей борьбы сменится эпохой сосуществования разумных существ?.. Мне лично наш разум больше напоминает просто высокоразвитую инстинктивную деятельность. Ну, что Вы на это скажете?..
   Второй задумался. «Невероятно, но — факт, этот чудак-философ прав. Его правда не лежит на поверхности, она запрятана очень глубоко, в подкорке, спрятанная за слоями нашего обыденного человеческого мышления. То о чем он говорит — это не просто утопия, это абсолютная утопия, понятная очень немногим представителям человечества. Идеализм, возведенный в какую-то сумасшедшую степень идеализма, но... он прав. Но ведь нужно хоть что-то ему возразить!.. И ведь подумать только – я не помню, чтобы за последние лет двадцать я задумывался о таких вещах! Работа, работа… Гонка вперед… И проблема даже не в том, что некогда было думать о чем-то таком глубоко философском, а в том, что обратной малозаметной стороной всякой смелости и решительности, удачливости и успешности является некое подобие страха остановиться, оглянутся, задуматься над тем, что лежит в основе всего… Поверни голову – и все полетит к черту… ».
  - Я вижу, вы задумались, значит не считаете, что я очевидно не прав. Если это так, то вы сразу выросли в моих глазах... - с удовлетворением заметил Первый, прождав наверное минуты две.
  - Послушайте... послушай... давай на «ты» перейдем уже, а то общаемся как на заседании академического совета... - отозвался Второй.
  - Согласен... - с улыбкой махнул рукой Первый.
  - Ты слишком глубоко капнул. Далеко не каждый понял бы, о чем ты сейчас говорил, да и мне сейчас очень хочется что-то возразить тебе насчет бессмысленности борьбы и стремления вперед, но я уже предвижу всё то, что ты мне ответишь. Мне кажется я тебя понял. Мы с тобой действительно два элемента одного целого. Я всю свою жизнь пытаюсь всеми доступными способами двигаться вперед, а ты — это тот, на фоне кого мое движение заметно. С другой стороны, не будь меня, и ты не имел бы базы для осмысления своих идей. Мы живем здесь и сейчас, нравится нам это или нет. И я сейчас не знаю — кто кого должен менять — мир людей или люди мир?..
   Первый согласно кивал головой.
  - То есть, ты согласен. Уже хорошо. Тогда идем дальше. Из всего того, что мы тут наговорили следует, что разум человека развивается, он обречен на развитие. Иначе у нас просто нет будущего... Иначе нет смысла в существовании самого человека. Просто процесс этот крайне длительный. Но ведь развитие — это движение, а движение — это эволюция...
  - Вот и я говорю, не получается у нас пока вырваться из рамок элементарной эволюции. - Опять согласно кивнул Первый.
  - А может и не нужно вырываться-то?.. Может этот процесс со временем выведет нас на новую ступень развития?
  - Вот и ты отказался от борьбы, ведь ты сейчас, по сути, предлагаешь плыть по течению и ждать, куда оно вынесет. - С удовлетворением сказал Первый. Он будто и ждал этого момента.
  - Ну, знаешь... тогда это - тупик...
  - Нет, это не тупик. Мы с тобой сейчас ищем выход. Хотя и ты и я понимаем, что нам не под силу его найти пока... Это и есть движение мысли... Это и есть движение разума в его чистом виде. Это движение само по себе ничего не рушит и не строит, но оно дает основу созидания. Это движение никогда не приведет в тупик, оно ведет в бесконечность.
  - Трудно не согласиться. Тогда выходит, что одним людям уготовано всю жизнь о чем-то думать, а другим создавать им почву для размышлений результатами своих трудов. Вот тут очень просто сделать стандартную ошибку — задаться вопросом — а кто же лучше или... правильнее, что ли...
  - С подавляющим числом людей так и происходит...
   Если бы кто другой слушал сейчас их разговор со стороны, то ему показалось бы очень странным, что эти двое говорят о чем угодно, но только не о том, как отсюда выбраться. Что-то заставило их сейчас говорить и думать не об элементарном выживании, а о том, что такое Человек с его сознательным и подсознательным миром. Произошло нечто такое, что вряд ли случилось бы в реальной жизни, даже если бы они встретились друг с другом. Здесь, у этого валуна бессмысленно было говорить о правоте одного или другого, как бессмысленно и невозможно рассуждать о том, смысла чего не понимаешь... В точке приведения к исходу они могли лишь попытаться представить себя действительно разумными мыслящими существами.
   Они опять замолчали, опять задумались каждый о своём, но оба об одном и том же. Это место так располагало к размышлениям, что они даже и не заметили, как в разрывах тумана метрах в ста от них показался какой-то явно деревенский домик. Когда до них дошло, что они видят выход из тумана, они не вскочили с валуна и не кинулись бегом туда, где виднелся дом, с опасением, что это просто видение.
  - Добро пожаловать в реальный мир... - как-то не совсем весело сказал Второй, сползая с валуна.
  - Пошли... посмотрим, может это ещё не выход... - сказал Первый с интонацией в голосе, по которой невозможно было определить — что же он сейчас чувствует?
Но нет, в окне деревенской хаты горел свет. Они подошли к двери и постучали. За дверью послышались шаркающие шаги, дверь отворилась и они увидели обыкновенную старушку, которая, похоже, им ничуть не удивилась, а сразу с порога сказала:
  - Что, сынки, заблудились?.. У нас тут часто люди плутают.
   «Узнать бы ещё как они сюда попадают?..» - разом подумали Первый и Второй.
  - Ну, ничего... Переночуете тут у меня, а завтра автобусом до райцентра...
  - А позвонить-то отсюда можно как-нибудь? - спросил Второй, глядя на по-прежнему отсутствующий значок сигнала на экране телефона.
  - Не-ет, сынок... Отсюда никак... - старушка как бы извиняясь развела руками, - цивилизация до нас-то не дойдет никак.
   Второй опять пристально и недоуменно посмотрел на дату на экране телефона — 15-е число... Первый, видя недоумение Второго, тоже посмотрел дату на своем и сказал:
  - А попали-то мы сюда 16-го...
  - Ну да. Определенно. - Уверенно подтвердил Второй.
  - Бабуль, а не скажете, какое число сегодня? - тихо и настороженно, будто боясь вспугнуть появившуюся догадку, спросил Первый.
  - Так ведь, 15-ое, сынки...
  - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Второй Первого.
  - Придет время — поймем. А может и не поймем...
  - Выходит мы ничего не потеряли, ещё и на работу завтра можем успеть. - Второй был верен своей натуре.
  - Мне кажется, это место отпустило нас потому, что мы поняли — кто мы есть на самом деле... Кем должен стать человек... И для чего мы вообще есть.
  - Ты думаешь, мы это поняли?.. - с невеселой ухмылкой тихо проговорил Второй. - Побеседовали — это да, но понять... - он досадливо сжал губы, - не дано ещё.
   Они посмотрели в ту сторону, откуда пришли. Туман никуда не делся, его эфимерное тело еле заметно колебалось в неверном свете луны, невольно притягивая взгляд - это странное место ждало новых представителей человечества. Чтобы те попытались выдержать главный экзамен для любого человека — экзамен на разум.
Завтра они уже будут дома, завтра они снова вернутся к своим делам. Завтра они снова станут разными. И всё будет по-прежнему...
КОНЕЦ

2011 г. Псв.: Симеон Варандейский