Муниципальный служащий

Фельетон.
«Муниципальный служащий»

   Сижу. Сижу, сижу и сижу. Весь день сижу — с восьми до часа и с двух до пяти. Крепко сижу. Не потому, что никто меня с этого места не сдвинет, а потому что нет второго такого идиота, согласного здесь сидеть. А я сижу. Потому что это такая странная работа — что-то среднее между вахтером в очень малопосещаемом общежитии и камерой наблюдения — я могу крутиться из стороны в сторону на кресле. Хотя камера наблюдения из меня получается довольно бестолковая — я могу обозревать как раз то пространство зала, где ходит меньше всего людей. В основном вижу тех, кто посещает туалет. Если бы захотел, смог бы уже даже провести статистическое исследование о средней продолжительности посещения туалета. Выявить, так сказать, коррелятивную зависимость между двумя факторами — в окно какой организации пришел человек и сколько времени он проводит в туалете. И до или после... Но в мои служебные обязанности это не входит. Я — техник-регистратор, муниципальный служащий, правда за полгода я так и не понял, что я тут регистрирую и какие такие технические работы я тут провожу, и должностной инструкции своей я тоже не видел. Но это неважно! Главное, что я здесь сижу, и даже соблюдаю дресс-код (в смысле, более менее прилично одет - это если по-русски)  : черный низ, белый верх. Этому здесь придается большое, я бы даже сказал главенствующее значение — ведь я, в числе остальных, у всех на виду, как на витрине или в аквариуме.
   Иногда я поглядываю на экран монитора, стоящего передо мной. На экране - виртуальный пульт — самая важная деталь моей работы, потому что на нем загорается вызов, когда ко мне должен кто-то подойти. Бывают дни, когда на пульте действительно загорается вызов и ко мне действительно подходит клиент, тогда я пробуждаюсь от своего полумедитационного состояния и начинаю с ним «работать». В такие моменты я вспоминаю, что я, вообще-то, специалист с высшим образованием. И ещё я в такие моменты вспоминаю, что за эту работу мне что-то платят. Мне платят именно «что-то», а не зарплату. Но я все равно сижу здесь. Ведь если вместо меня здесь поставить табличку с указанием местоположения моей конторы, то это будет уже совсем неинтересно. Тем примерно двадцати человекам, которые приходят ко мне за месяц, наверное, интересно узнать о местоположении моей конторы именно от меня. А иначе, зачем я тогда здесь сижу?! Не-е-т, я все-таки надеюсь, что есть в этом какой-то скрытый, сакральный, философский смысл...
   Бывает, мне звонят из моей конторы, когда вспоминают, что я у них работаю. Три раза за полгода звонили. О чем говорили — не помню, что-то несущественное, но помню, что три раза.
И вот, передо мной сидит «клиент», я смотрю его документы, с умным видом рассказываю, что ему нужно делать, и что не нужно делать. Люди охотно, как правило охотно, делятся своими проблемами, ведь они ещё не знают, что я их сейчас направлю в свою контору, где они будут рассказывать все заново. Ведь они видят мой черный низ и белый верх, мою важную и иногда даже умную физиономию, мой бейджик (в смысле — бирку, если по-русски) с Ф.И.О. и, в довершение всего, они видят табличку с солидным и длинным названием моей конторы. Откуда им знать, что я здесь просто сижу, что у меня здесь такая работа.
   Иногда меня «пробивает» и я, используя свой багаж знаний, полученный во время учебы в академии, рассказываю людям всё так, как должно быть или есть на самом деле, хотя, конечно, это идет в разрез с теми установками, которые давали мне, когда я сюда садился. Прежде всего - я не должен консультировать клиентов со «сложными» делами. Во мне тогда просыпается бунтарь и борец за справедливость... Но моя контора не берется за сложные дела, и я зря рассказываю человеку о том, что ему делать или не делать...
   Как я уже сказал, моя контора не берется за сложные дела, поэтому работы у них там, наверное, не очень много. Руководство каждый день думает: как сделать так, чтобы работы было немного и желательно несложной, а зарплаты были побольше. У них. Трудная у них работа — у руководства — пытаться совместить несовместимое. Но они — работают, ведь они — руководство муниципального учреждения. Разве могут они не работать!?
   После каждого посещения моего окна кем-нибудь я докладываю по телефону о том, что направил клиента в контору. Тот, кто берет трубку на том конце, выражает голосом ложную заинтересованность в той совершенно бессмысленной информации, которую я передаю, ведь если я вдруг подумаю, что меня моя контора совершенно не ценит, то могу обидеться и уволиться, и тогда кому-то придется сесть тут вместо меня. А кто ж захочет сюда сесть по доброй воле?! Придется искать нового неудобного или ненужного в конторе. А где ж такого найдешь?.. Да если и найдешь, то это ещё не значит, что он долго тут просидит...
   Несколько раз контора присылала сюда разных людей, чтобы они, значит, тоже научились сидеть тут... Не тут-то было! Не выдерживают... Говорят, мол, чем тут так целенаправленно сидеть, лучше весь день отпахать в конторе в поте лица своего... Не знают они моего главного секрета, как тут так сидеть, чтобы не заснуть у всех на виду. Никто из них не знает и не умеет того, что знаю и умею я — сидя здесь очень хорошо думается на всякие разные философские и не только темы. К тому же, я не только думаю, но и пишу о том, о чем думаю, поэтому моё сидение здесь для меня лично имеет некоторый смысл.
   Поэтому, я, поразмыслив, пришел к объективно абсурдному и субъективно идиотскому выводу, что, на самом деле, я очень ценный сотрудник, потому что заменить меня де-факто некем. Да здравствуют сидячие муниципальные и не только служащие! Правда, кушать очень хочется...
   Внимание! На пульте загорелся вызов... Это рецепсионист (в смысле - администратор, если по-русски) направил ко мне «клиента». Я кликаю мышкой по кнопке... Электронная тетка противным, но вежливым голосом сообщает всем в зале, что клиент такой-то должен уже, наконец, подойти к окошку номер такому-то — к моему окошку. Спустя некоторое время человек таки подходит — в глазах надежда, беспокойство и ещё что-то...        Ведь он не знает, что я здесь просто сижу...


КОНЕЦ