Химера

Утро. День. Вечер. Ночь. Эти измерения времени давно уже утратили смысл, для того, кто забил на себя. Уже который месяц, а может и год, я измеряю время темным и светлым временем суток, не более того. Сейчас, например, темно. Значит – вечер или ночь. Впрочем, это действительно не имеет значения. Я только что проснулся и сварил себе кофе. А сейчас стою на балконе. Бездумно всматриваюсь в черноту за перилами и курю. Мысли вязли в темноте, медленно перекатывались многотонными каменными глыбами, угрожая раздробить черепную коробку изнутри. Так же лениво по пищеводу стекал в желудок горячий кофе, точнее дешевая растворимая пародия на него. А едкий сигаретный дым то и дело норовил попасть в глаза, раздражая их слизистую оболочку, выжимая слезы и тихие проклятия. Тлеющий уголёк сигареты в очередной раз замер в трех сантиметрах от моих губ, разгорелся чуть ярче, повинуясь очередному расширению легких и втягивающей воздух гортани, а затем, на краткий миг, зависнув над пустотой, яркой кометой отправился в черную пасть бездны, чтобы сгинуть там навсегда. Сделав очередной и последний глоток кофе, я вернулся в горячий хаос собственной квартиры. Мягко заурчал системный блок компьютера, а на мониторе, повинуясь нескольким жестам мышки, открылся пустой лист. Уже который день этот лист дразнил мой уставший мозг своей девственной чистотой. В который раз я пытался уговорить его впустить в себя мой разум. Но вновь, получая отказ, обходился с ним как грубый и жадный до женского тела моряк обходится с портовой шлюхой. Результат подобного отвратительного соития не заставил себя долго ждать. Вчитываясь в строчки, родившиеся не в любви и согласии, а в коктейле из извращений и насилия я выключил компьютер, даже не думая сохранить результат. Завтра меня ждет очередная попытка. И очередное разочарование. Мое деструктивное сознание не может родить ничего прекрасного. Его удел отвратительные химеры. Истекающие ядом, собранные из обрубков надежд и желаний, пропитанные болью и горечью, они плотной стеной окружали меня. И каждый раз, когда я садился за работу, их полчища пополнялись новыми сестрами.
К этому моменту сквозь пыльное стекло окон пробились первые лучи рассвета. Они скользили по горам вещей, которые неделями не находили своего места на полках шкафов или в стирке. По уже месяц не убирающейся постели. По каким-то объедкам и грязным разводам на мебели и полу. Стараясь не смотреть на весь этот хаос, я прошел на кухню, взял последнюю чистую чашку и сделал еще одну порцию пойла под названием растворимый кофе. Затягиваясь очередной сигаретой на балконе, я слезящимися глазами наблюдал, как медленно и величественно появлялось из-за горизонта солнце. С какой торжественностью и королевской помпезностью оно обставило свой приход! Проклятое лицемерное светило!!! Словно заблудившийся в пустыне путник я посылал проклятия в адрес ненавистной звезды. Да, я ненавижу солнце. Оно, как строгий судья показывало моей деструктивной натуре истинную картину моего падения. Оно рождало в глубине моей изможденной души страх, даруя окружающим надежду. И я отвечал ему самой лютой ненавистью, на которую был способен. Презрительно отвернувшись от своего палача, я прошел обратно в комнату, задернул провонявшие сигаретным дымом шторы и, не раздеваясь, рухнул в постель с твердым намерением проспать до позднего вечера.

***
До позднего вечера поспать не удалось. Какое-то странное чувство, а может быть неожиданный сон, чудом посетивший мое подсознание, разбудил меня в самый разгар дня. И о чудо! Мое настроение, постоянно пребывающее на уровне минус первого этажа, поднялось до отметки превосходно. Что со мной? Покачивая головой, глядя на окружающие меня грязь и беспорядок, я активно принялся за уборку… С неожиданным для себя остервенением я подметал, мыл, стирал, чистил и снова мыл, походу дела поражаясь, как я мог жить в подобной грязи. Через пару часов, оглядев буквально сияющую чистотой квартиру, я отправился в душ, ощущая приятную легкую усталость во всем теле. Стоя под струями воды, я мурлыкал про себя что-то позитивное. Нет, это была не песня. Просто какой-то веселенький мотивчик, прочно засевший где-то внутри меня. После душа я хотел было попытаться набрать хотя бы несколько строк, пока волна моего воодушевления не схлынула, но четко ощутил, что еще не время. Мной овладело какое-то странное волнующее чувство, которое увлекло меня прочь из квартиры. Туда, где на смену летнему зною пришла легкая свежесть сумерек. Я шел по давно знакомым улицам и не узнавал их. Город, который казался мне угрюмым умирающим великаном, внезапно преобразился. Он словно феникс возродился из пепла моих несбывшихся надежд, и как маленький ребенок доверчиво смотрел на меня голубыми глазами отраженного в окнах неба. А может это не город возродился? Может быть, это я неожиданно вернул себе сознание ребенка, не испорченное цинизмом «взрослой» жизни, чистое, как горный ручей, и ясное, как бескрайнее летнее небо? Я продолжал свое путешествие, заново познавая окружающий мир. Я с наслаждением вдыхал воздух полной грудью, с любопытством наблюдал за дворовыми котами и с удивлением поражался красоте проходящих мимо девушек. Видимо в этот день что-то во мне изменилось. Внутри меня поселилась легкая веселая мелодия, которая звучала безостановочно, нисколько не отвлекая от окружающей действительности.
Сколько я так гулял, не знаю. Время не имело значения. Домой я вернулся глубоко затемно. Переоделся в домашнее и включил компьютер. Системный блок заурчал, словно довольный жизнью кот. А пустой лист с удовольствием раскрыл для меня свои объятия… Он буквально сам подсказывал мне слова и целые фразы. Он, а не я, следил за расстановкой знаков препинания и целостностью повествования. Я работал всю ночь. Ранним утром, выйдя на балкон с чашкой божественного напитка под названием кофе, я с удовольствием наблюдал, как первые солнечные лучи затевают игру в догонялки по улицам полюбившегося мне города. Впервые за долгое время я с радостью встречал появление солнце. Это было настоящее волшебство, повторить которое никто не в состоянии…

***
Это волшебное чувство, посетившее меня в тот день, никуда ни ушло. Оно было со мной постоянно. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Иногда я работал почти круглые сутки. Иногда устраивал себе дни отдыха: гулял, общался с друзьями и подругами, заводил новые знакомства и просто валялся на диване, читая интересную книгу. Все вокруг вызывало детский восторг и радость. Жизнь пошла в гору. Мне предложили хорошую работу. Появилась девушка, с которой я хотел связать свое будущее. Деньги приходили легко и тратились без малейшего сожаления. Жизнь была прекрасна… Пока в один прекрасный момент мелодия не оборвалась. Тем утром я с трудом проснулся. Какой-то странной вихляющей походкой зашел в ванную и принял душ. Но он не подарил облегчения. Ощущая, как окружающая действительность наваливается на меня всей своей массой, я отменил все встречи. Позвонил на работу и сказал, что сегодня не смогу выйти, а сам завернулся в одеяло и, уставившись в потолок, попытался найти в себе тот самый веселый мотив. Но его не было. Внутри наблюдалась лишь звенящая пустота.
Преодолев себя, включил компьютер и уставился на чистый лист. С кровью вырывая из себя по букве, стал набирать текст. Одно предложение. Второе. Третье. Абзац… Казалось бы дело пошло. Но прочитав получившийся текст, я мысленно поприветствовал уродливую химеру, рожденную моим деструктивным сознанием. Я буквально видел ее невыносимо гнусную морду, глядящую на меня гноящимися глазами с монитора. Не выдержав этого взгляда, парализовавшего остатки моей веры в собственные силы, ударил по ненавистному чудовищу. В мониторе что-то вспыхнуло, и он погас, отражая в своей черноте мое искаженное гневом лицо. Чтобы успокоиться, я потянулся за сигаретами и вышел на балкон. На улице рождался рассвет. Рождался в муках, забрызгав небо кровью из разорванного чрева. Он словно голодный упырь разрывал бархат ночи на части, превратив горизонт в одну сплошную кровоточащую. Я смотрел на город, так внезапно постаревший, и чувствовал, что внутри меня что-то умирает. И еще это ощущение. Ощущение, будто все это уже было. Будто бы я так же смотрел с балкона на рождение нового дня и, так же как и сейчас, ненавидел солнце. Ненавидел изо всех сил своей покалеченной человеческой души…