Первая любовь

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Ярко светило солнце. Всё вокруг благоухало. Всё вокруг наслаждалось солнечным светом. Яркие одуванчики, высовывая свои пушистые головки из густой травы, тянули их к солнцу, купаясь в тёплых солнечных лучах. Проворные бабочки порхали причудливым хороводом, оставляя свои нежные поцелуи этим солнечным любимцам, выискивая в их жёлтых головках: аромат, влагу и сладкий нектар. Всё гармонично в мире природы. Одни, оказывая услугу другим, сплетались в логический узел взаимоотношений. Но вдруг что-то ни так, что-то нарушило установившийся логичный ход привычной жизни. Это с голубых небес неожиданно начали сыпаться тонкие влажные прохладные струи дождя, как серебряные нити, искрясь под лучами яркого солнца, нарушая привычную гармонию жизни. Всё окружающее замерло в каком-то гипнотическом шоке. Головки цветов чуть вздрагивают от прикосновения с дождём, бабочки намочив крылышки, ползают, не имея возможность обрести полёт. Хрупкая гармония была неожиданно нарушена.
Вот такие чувства, или примерно такие, испытывал Макс, когда увидел её. Это состояние гипнотического шока всё же было приятно, но гармония с окружающей средой была явно нарушена. Он иначе стал воспринимать мир и окружающих его людей. Странно, как это его близкие, друзья не знают и не могут понять, что существует Анечка – маленький центр его вселенной. С момента встречи его орбита проложена только вокруг неё, этого маленького сияющего солнца. Всё прежнее отодвинулось, разладилось, осталось только полное недоумение и непонимание близких ему людей.
- А как уверенность и защищённость?
- Какая уверенность? Какая защищённость?
Всё зыбко, неопределённо. Он даже не знает, как Анечка к нему относится, хотя сама она изменила его жизнь совершенно.
Их встреча произошла случайно. Покинув своё обычное место прогулок, Макс вступил на ту территорию, где, по-видимому, обычно прогуливалась она. Но в тот знаменательный день она вовсе не прогуливалась. Она лежала на разноцветной подстилке, среди высокой густой травы, из которой, как солнышки, выглядывали цветы-одуванчики. Этот буйно росший зелёный ковёр создавал цветовую рамку, внутри которой находился шедевр, созданный, казалось, самой сказочной феей. И в этой раме «Чёрному квадрату» Малевича делать было нечего.
Ярко светило солнце. Анечкино тело нежилось под его ласковыми лучами, средь океана нескошенной травы. Яркий квадрат подстилки и ярко-голубые анечкины бикини сразу привлекли внимание Макса. Но когда она подняла свои длинные ресницы и посмотрела на него… Вот с этого всё и началось.
- О, какие это были глаза!
Это два голубых озера с камышом ресниц вокруг. Взгляды их встретились, и эти озёра полностью поглотили его, заставив забыть обо всём, замереть и не отрывать свой взор от её прекрасного лица.
Макс был красив, жгучий брюнет. Волосы и глаза – цвета сгоревшего жнивья, смуглая кожа, стройный торс – всё было при нём. По-видимому, это обстоятельство оказало своё воздействие.
Голубые озёра встрепенулись, заволновались, ресницы-камыши зашелестели. Анечка привстала, картинно опираясь на локотки и положив на ладони свою прелестную белокурую головку, кокетливо пошевелив своими прелестными, словно точёными, маленькими ножками, внимательно с нескрываемым интересом взглянула на Макса.
Он стоял перед ней пригвождённый и парализованный, казалось, что вышел в открытый космос и, находясь в состоянии невесомости, всунул ноги в железные стопудовые ботинки. Не в силах что-либо сказать он, как стойкий оловянный солдатик, занял предназначенный для него пост №1.
Анечка, внимательно осмотрев его, и сделав для себя определённые выводы, изящно развернувшись и заложив под голову розовые ладошки, откинулась на спину. Глядя куда-то вверх в голубое небо, отчего глаза её стали совершенно синие, спросила:
- Тебя как зовут?
- Макс.
- Какое имя… Я таких не встречала. А меня зовут Аня.
Сказала, и улыбнулась. Но, что это была за улыбка!
Моне Лизе здесь за свою улыбку стало бы неловко. От этой благосклонной улыбки можно было умереть от счастья, ведь улыбка была подарена ему, Максу. Он, конечно же, не умер. Но как вести себя в подобной ситуации он не знал, ведь у него не было опыта в подобных делах.
- Может быть, взять и сесть рядом? Но она не пригласила сесть.
А испугать, или обидеть это сказочно очаровательное существо он побоялся. Так и остался стоять подле, словно в положении почётного караула возле той, которая потрясла его мужское воображение своей изящной прелестью.
- А ты где живёшь?- спросила она, глядя на него с любопытством.
- Там,- показал он неопределённо рукой на соседний двор.
- Аня!- послышался голос с окна рядом стоящего пятиэтажного дома.
- Мне пора! Меня зовут,- произнесла юная красавица, поднимаясь, тряхнув копной белокурых волос, подхватывая подстилку.
Потом обернулась к нему и спросила:
- Ты завтра придёшь?
- Куда?- неуверенно спросил Макс.
- Сюда, в мой двор, пояснила она, обводя глазами пространство между высотными домами.
- Я приду,- сказал он твёрдо.
Она направилась к подъезду, а он смотрел ей вслед, пока её голубые бикини не скрылись в дверном проёме.
Она ушла, но радостное очарование от её присутствия осталось. Ещё немного постояв, он вернулся в те места, где обычно прогуливался каждый день сам.
Поднявшись на свой этаж, был встречен вопросом матери:
- Сегодня я не видела тебя из окна кухни. Ты сменил место прогулки? Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Я расширил место прогулки за счёт соседнего двора,- отозвался Макс.
Он, как самостоятельный мужчина, считал, что с этого дня началась его личная жизнь, в которую он не хотел впускать даже своих близких.
- Очень жаль. Мне бы хотелось, чтобы ты не менял своих привычек, и я могла бы наблюдать за тобой с окна нашей кухни. Это успокаивает меня, снимает тревожные мысли.
Но с этого дня тревожных мыслей у матери становилось всё больше и больше, а Макс каждый день стал прогуливаться по расширенному маршруту.
Как только он выходил из подъезда своего дома, он мчался в соседний двор. С беспокойством и нетерпением обшаривал его взглядом, ища глазами предмет своего вожделения. Когда в поле его зрения попадал этот предмет, он сразу успокаивался и приближался к нему.
Анечка вначале их знакомства относилась к нему, может быть, с некоторой долей любопытства, спокойно принимая его внимание. Но со временем привыкла к этим встречам и они даже стали ей необходимы. Макс это почувствовал, он мог гордиться собой. Как истинному мужчине ему удалось добиться расположения «прекрасной дамы», ведь это одно из качеств настоящего рыцаря.
Анечка с улыбкой встречала его в своём дворе, часто угощала его пирожками, которые она сама ему пекла, живописно украшая зеленью и одуванчиками. Иногда пирожки были нетрадиционной формы, напоминая лягушку, раздавленную машиной, но для Макса это не имело никакого значения. Ведь пирожки были испечены специально для него анечкиными ручками. Иногда она угощала его коктейлями, название которым она ещё не придумала, но в них было всё: аромат трав, запах одуванчиков, анечкино дыхание и усердие, сдобренное энергетикой летних солнечных лучей. Бес сомнения, это был любовный напиток, предназначенный любимому человеку.
Иногда, угощая его, она спрашивала: «А ты меня любишь?»
Макс был сдержан в своих чувствах, выдавали только глаза, напоминающие два блестящих чёрных маслина, отражающих любовь и преданность. Но Анечке необязательны были его признания. Она и так знала, да она просто была уверена, что он не может её не любить. Ведь её любят все: родные, друзья, соседи, знакомые. Она была убеждена в этом. И это действительно было так.
Отец её – большой начальник, он обожал свою дочь. Мать также боготворила свою дочь, которая была поздним ребёнком с проблемными родами. Сестра, старше её на двенадцать лет, была для Анечки, как вторя мать, практикующая свои заложенные природой материнские инстинкты на младшей сестрёнке. Анечка от рождения утопала: в любви, внимании и заботе близких. Поэтому любовь Макса она воспринимала, как сам по себе разумеющийся факт.
А влюблённые, между тем, продолжали ближе узнавать друг друга.
Они много говорили о литературе, прочитанных книгах, о знакомых литературных героях. Анечка призналась в том, что ей каждый вечер на сон грядущий старшая сестра читает книги для того, чтобы она быстрей засыпала и имела сладкие сны. В области литературы Макс, мягко говоря, уступал ей. Литература не входила в область его увлечений. Но когда речь заходила о музыке, Макс оживал. В его доме часто звучала классическая музыка, и она уже успела вкрасться в его душу. Когда Анечка с восторгом говорила о музыке из «Бременсках музыкантов», он снисходительно улыбался. Да, эта музыка ему тоже нравилась, но его музыкальный фундамент был всё же крепче.
Как-то, жаря на кухне блины, мать Макса посмотрела в окно. Там прогуливался Макс, но он был не один. Рядом с ним находилась очаровательная блондинка.
- Так вот в чём дело. Вот по какой причине расширились его пешеходные тропы. Вот по чьей вине я перестала лицезреть в последнее время в окно своего сына,- догадалась, наконец, мать.
Окна домов выходили во двор, и вскоре для жителей этих домов стало обычным делом видеть влюблённую пару неразлучно прогуливающихся по дорожкам.
По-видимому, и в семье Анечки заметили перемены в поведении дочери. Отец Анечки, тот который большой начальник, весь свой досуг стал проводить с газетой в руках на общественной скамейке во дворе, следя из-под газеты за своей любимицей.
Однажды, мать Макса, приметив его из окна своей кухни, спустилась со своего этажа во двор для налаживания контакта. Она понимала, что для такого большого начальника, из-за тревоги за дочь, роль детектива может быть ему не совсем к лицу. Мать Макса познакомилась вначале с ним, а затем и матерью Анечки. Родители влюблённых понравились друг другу, установив со временем дружеские отношения.
А влюблённые уже не представляли жизни друг без друга. Анечка всё чаще стала заглядывать на места прогулки Макса, нетерпеливо ища его глазами. Если вдруг его не находила, то на второй день ревниво расспрашивала:
- Почему не выходил? Ты вчера прогуливался? Ты не забыл про меня? А я тебя ждала, ждала!- упрекала она, поджав свои хорошенькие губки.
Макс виновато оправдывался, объясняя своё отсутствие.
Её прекрасные голубые озёра светлели, смотрели на него с доверием и любовью. Она прощала ему всё.
А он, подгоняя свой шикарный белый лимузин, который недавно приобрели с матерью, сажал её рядом с собой, и они отправлялись в длительные прогулки. Эти необыкновенные автомобильные прогулки были на грани фантазии и действительности. Было так прекрасно, ведь нет предела воображению и ощущениям. Чувства такие, как во сне: ты вроде бы – участник событий, и в то же время сомневаешься, было ли это.
- А возможно ли всё это? Да, это было. Да, это возможно,- отвечаешь сам себе.
Имея такие примерно ощущения, они срывались с места и неслись на белом лимузине по дороге своей мечты и своих фантазий. Но вот машина забуксовала на песке, дорога, прямо скажем, не «ах» для такого вида транспорта.
Макс и Анечка вышли из машины, сняв свою обувь и отбросив её в сторону, стали толкать машину сзади. Ноги утопали в песке. Машина с трудом поддавалась. Анечка, упираясь ногами в песок, а руками на машину, заливалась счастливым смехом.
- А почему бы ей было не смеяться?
Все трудности превращаются в приключения, когда рядом верный и влюблённый друг. Ведь он прекрасно водит машину и с ним надёжно. Машина – это большое его увлечение после неё, Анечки, конечно. Ведь она ни так глупа, чтобы ревновать его к машинам.
Сдвинув вместе с места лимузин, они отправлялись дальше. Дорога пошла гораздо лучше. Макс отлично вёл машину, казалось, что машина и Макс - одно целое. Жгучий брюнет Макс, рядом прелестная блондинка, белый лимузин – всё это выглядело очень эстетично.
Посматривая на своего спутника сбоку, Анечка гордилась своим водителем. Машина стремительно рвалась вперёд, обходя песчаные дюны. Мило беседуя, они не замечали времени. Оно для них вообще перестало существовать. Здесь были: только он и она, солнце, машина, песчаные дюны.
Вдруг Анечка взвизгнула, отшатнулась и прижалась к плечу Макса. Он с тревогой повернул голову в её сторону:
- Кто посмел напугать его любимую?
На дороге, по которой они проезжали, лежало чудище. Оно лежало на спине и энергично шевелило лапами.
- Не бойся, это варан,- объяснил спокойно он, палкой отпихивая его с дороги.
Анечка восхищалась его смелостью. В отличие от него она боялась всяких козявок.
- Ты просто трусиха!- констатировал он, улыбаясь, и садясь за руль.
Путешествие продолжалось. Солнце отчаянно припекало.
- А давай остановимся и перекусим,- предложила она.
- Давай. Закажи что-нибудь, а я заправлю машину. Там за углом заправочная.
Мотор взревел, машина скрылась за углом.
Пока она готовила для него традиционные пирожки и свой фирменный коктейль, Макс уже был рядом.
- Ты готова ехать дальше,- спросил он, допивая коктейль и любуясь её очаровательной улыбкой.
- Да, я готова,- сказала она, вставая. А куда мы поедем?
- Я покажу тебе чудо нашего века,- отвечал он загадочно.
Они сели в машину. Ветер шевелил волосы, обдувая лицо, играл с оборочками анечкиного сарафанчика, ласкал плечи. Счастливая улыбка постоянно блуждала на анечкином милом личике. Её голубые глаза с густыми длинными ресницами широко распахнуто доверчиво взирали, говоря о том, что мир прекрасен не смотря ни на что.
Они остановились среди ровной площадки среди дюн. Площадка напоминала собой перевёрнутую чашу, огороженную со всех сторон.
- Здесь запретная зона. Это ракетодром,- объяснил Макс.- Туда вход запрещён. Машины туда не ходят. Мы выйдем из машины, и на вершине этой дюны увидим всё. Они вышли из машины вскарабкались на дюну и заглянули вниз. Внизу этой песчаной чаши сплошными рядами возвышались ракеты. Их острые боеголовки были направлены вверх.
- Это для войны?- спросила Анечка тревожно.
- Нет, это для космоса,- отозвался Макс. Будем покорять космос,- победоносно добавил он.- На космодром могут даже опуститься летающие тарелки.
Она посмотрела на него с восхищением. Такого полёта мысли, она не ожидала. Он восторженно рассказывал ей о своих планах покорения космоса. Проект был потрясающий. Анечка была в восторге. Она мысленно уже, сидя рядом с Максом, разрезала космические просторы вселенной, мчась к Луне, которая так часто заглядывала в её окно, освещая комнату, тревожа сон.
Но вот они кубарем скатились с дюны, смеясь, сели в машину. Взревел мотор.
- Мы едем уже домой?- спросила Анечка.
- Наверное, уже пора, я обещал вернуться сегодня вовремя.
- У тебя мотор неисправный?- задала она вопрос, слыша, как сильно завывает мотор его лимузина.
- Просто я снял глушители,- объяснил он ситуацию.
Громко завывая, машина остановилась.
- Мне пора домой,- произнёс он, заметив, как из окна кухни, призывно машет рукой мать.
А утром следующего дня Анечка явилась на его место прогулки, искренне радуясь, что обнаружила его здесь.
- У тебя красивое платье,- заметил он сдержанно.
- Да, новое. Мама подарила. Мы сегодня поедем путешествовать?
- Да, если хочешь. Я сейчас подгоню машину.
Машина тихо подкатила, чуть шурша колёсами.
- Ты починил мотор?- поинтересовалась Анечка.- Вчера от гула у меня разболелась голова.
- Вообще-то, я поставил глушитель, но если хочешь, машина может ехать бесшумно, как летающая тарелка.
- Да, так будет лучше. А куда мы отправляемся сегодня?
Немного подумав, Макс предложил:
- Хочешь, на море съездим?
- Да, согласна, я люблю море,- обрадовалась она.
Машина бесшумно сдвинулась с места и направилась в сторону моря. Мимо мелькали: деревья, поля, луга. Мотор работал бесшумно, только на поворотах скрипели хорошо отлаженные тормоза. До моря добрались быстро. Сняв обувь, походили по мелководью. Стайки мелких рыбёшек, проплывая мимо, щекотали щиколотки босых ног. Было весело болтать ногами в тёплой морской воде.
- Макс, а ты можешь поймать для меня золотую рыбку?
- Наверное, не смогу.
- А почему?- разочарованно произнесла она.
- Потому, что я не старик, а ты не старуха, да и невода у меня нет.
Оба весело рассмеялись. Смеясь, ходили по берегу, собирая ракушки.
- Поехали, покатаемся.
Макс не мог долго оставаться без машины. Они сели в лимузин, и долго ещё катались на машине вдоль берега, радуясь солнцу, теплу, жизни.
Отношения этой влюблённой пары складывались столь серьёзно, что родители их как бы уже породнились. Встретившись где-нибудь случайно с матерью Макса, отец Анечки спрашивал, весьма заинтересованно:
- Как мой будущий зять поживает?
- Учится. Набирается знаний, берёт уроки музыки,- отвечала она.
Обрадованный таким сообщением, отец дальше продолжал свой путь. Приятно было слышать, что будущий зять не лоботряс. Такие зятья на дороге не валяются.
- Какая красивая пара, такая привязанность в столь юном возрасте,- восхищались соседи.
Мать Макса как-то встретила знакомую, с которой давно не виделась.
- Я видела твоего сына, он был не один. У тебя и дочь есть?- спросила она.
- Нет не дочь, а сноха.
Но конец этой истории о влюблённых пришёл так же неожиданно, как и начался. Это как тот самый дождь, неожиданно откуда-то взявшийся, окропил холодными серебряными нитями землю, нарушив привычную гармонию среды.
Анечкины родители, приобретя новую квартиру, в течение двух дней выехали на новое место жительство. И Анечка уехала, даже не успев попрощаться с Максом.
Макс стоял и плакал. Мужские слёзы, скатываясь, пропитывали сухой песок, те самые дюны, где так приятно и весело проходило его детство. Пятилетний Макс плакал, его разлучили с его пятилетней подругой.
- Не плачь, ведь ты мужчина,- говорила ему мать, утирая слёзы и уводя за руку его с песочницы.- Придёт время, и ты найдёшь свою Анечку.