Разговор с Владимиром Владимировичем

Владимир Владимирович, вот так встреча!
Как рад я, что встретил здесь именно вас.
Вы все такой же оратор-предтеча,
Как прежде ваш профиль угрюм и скуласт.

Грозный анфас ваш, как майская туча.
Бронзой пиджак заливает рассвет.
Я к вам пришел, чтоб совета канючить.
Я очень надеюсь – дадите совет.

Взгляните вокруг, как глядит удрученно,
Протлевший народ, заливая глаза.
Народ ведь простецкий у нас до печенок,
Впитает он все – стоит только сказать.

Всегда мы любили ушами похлопать,
Веками изрублено много баклуш,
Но все как и прежде, да разве что копоть,
Не реки осела как бабская тушь.

Словом, мы стали не грамотней чучел.
Простите, Владимир, а можно на «ты»?
Может пойти нам на всех кто нас ссучил
Войною, пусть это и собственный тыл?

Давно нас, Володя, давно лихорадит.
Здесь что ни чиновник – то вор-нувориш.
Прижились такие бы, скажем, в Багдаде?
И стал бы терпеть их, к примеру, Париж?

Не стали б. А мы все? За что мы такие?
Прощаем им смерти, измены, вранье.
Где ныне Москва? Где Тбилиси? Где Киев?
Терзают страну, будто хлеб воронье.

На разных концах мы стоим, у каната.
А нам по один бы, но, видно - не впрячь.
Смеется Китай, потешается НАТО,
И только в России – разруха и плач.

Володя, ты слава, и гордость ты наша!
Но это столетье – чернее чернил.
Как в бедности, майку за братом донашивал,
Я слово несу за тобой, что есть сил.

Зареял топор над столицей пунцовой,
И звезды взметнулись нам горло перша.
И как говорил ты? «В опасности слово!»
Бесспорно! А ныне теперь и душа.

Володь, не поймут нас, замесят в кавычки,
Свободой угробят своей речевой.
Ну все, побегу я, Володь, электричка,
Много ли сделал я сам? Ничего!

Помни, товарищ, позарились тезки
Твои на великую, светлую Русь!
Пора, брат! Пора, дорогой Маяковский!
Держись, Маяковский! И я подержусь!