Ошибка Маклауда

На болотистом островке стоял ивовый шалаш. В шалаше сидел бессмертный воин дУнкан Маклауд по прозвищу Чорный дУнкан, и точил свой меч об ноготь большого пальца ноги. Потому что больше точить меч в этом факин болоте было не обо что.

Чорый дУнкан скрывался на острове от преследований Разбойника Румцайсса, который тоже был типа бессмертный воин, тока с двустволкой. Бессмертные воины не могли жить мирно, а если встретятся, то один из них должен другого замочить и выпить энергию, пока не свернулась.
ЧОрный дУнкан когда-то давно смотрел телевизор, и там шла фильма по названию "Горец". Об чём там речь, ЧОрный дУнкан толком не врубился, но в самом начале дяденька сказал, что на свете живут бессмертные воины, что они мочат друг дружку, как увидят, и что в конце концов останется один воин. "И чо?" - подумал тогда, помнится, дУнкан...
"А ничо!" - сказал ему из телевизора дяденька. -"Тут на бумажке я всё прочитал, а больше тута ничо не написано... Нет, вот на обороте... "купить полкило путассы и банку кабачковой икры и газету "комсомолку" - толстушку."

ДУнкан наточил меч и лёг вздремнуть. Сквозь щели в крыше было видно серенькое небо и иногда брызгали капельки. ДУнкан вспомнил, как в прошлом годе был в городе Таганроге и там чуть жизни не решился. Он катался на покатушках в местном ЦПКИО, а потом поздним вечером ехал в пустом трамвае и кушал шаурму. И на остановке в заднюю дверь вошёл лысый человек на скрипучей ноге в сером плаще и сел на сиденье. Он закурил сигару и дУнкан вдруг узнал его и обомлел. Это был полковник Чесснэй, бессмертный воин.
Чорный дУнкан стал внимательно следить за движениями полковника, чтоб, как он выйдет на остановке, выскочить следом и сделать над ним обряд "читта-бритта", то есть отрубить бошку и выпить энергию. А полковник Чесснэй почуял на себе недобрый взгляд и ему стало чо-то неуютно. Он всунул в глазницу монокль, - чтобы лучше видеть тебя, дитя моё, - и посотрел вдоль вагона на чОрного дУнкана, который сидел у передних дверей и громко чавкал своей шаурмой.
И вдруг полковник Чесснэй вынул из-под полы автомат "томми" и стал из него садить по чОрному дУнкану длинными очередями. Узнал тоже, значит, собака!

Но чОрный дУнкан - молодой ловкий паринь, хоть и отпраздновал надысь юбилей 400 лет. Он спрятался под диванчик, и когда у полковника кончился диск, дУнкан вынул свой меч и погнался за полковником. А полковник выскочил на ходу и стал прихрамывая убегать, и нога у него скрипела "скрип, да скрип!".

ДУнкан тоже выпрыгнул из трамвая и побежал следом. Улица была пустынная, светили фонари и два кота под деревом орали друг на дружку.
Он почти догнал сэра Чесснэя, и вдруг очень-очень захотел в туалет, потому что съел шаурму, а шаурму есть вообще не надо, а то можно захотеть в туалет в самый неподходящий момент.

И он подумал: или я его щас догоню гада и доберусь до его энергии, но грандиозно запачкаюсь и буду всю жизнь содрогаться от стыда перед потомками, или тьфу на него, вон кустик мажитэля, скорее туда!.. И полковник Чесснэй уцелел, и постепенно затихло вдалеке поскрипывание его плохо смазанной ноги.
Дункан вышел из кустов мажителя словно обновлённый и хотел всё-таки погнаться за полковником, но забыл, в какую сторону бежать. Тогда он решил, что от добра добра не ищут и купил ещё две порции шаурмы потому что она ему очень понравилась.

И на этом приключения чОрного дУнкана в городе Таганрог не пресеклися.

Из-за любови к шаурме угодил бессмертный воин в изолятор с подозрением на понос кишечника.

И ночью к нему в палату вошла старушка вся обкаканная, она тоже очень любила шаурму, но по старости лет не очень себя контролировала.

Старушка шла в свою палату из уборной и перепутала двери. В ночной тьме она мацала испачанными граблями
бедных пациентов, благо они спали, измученные несварением и промыванием организма под давлением 1,25 бар.
Старушка всех мацала граблями, потому что искала наощупь свою постель.

А чОрный дУнкан не спал и ждал нападения неизвестно откуда, как милицанер Шельга во фрунцузском монастыре кармелиток.
И он его таки дождался. Бабушка-балАбушка приблизилась к нему, как страшное виденье, и стала играть на чОрном дУнкане, как на клавесине, от пяток до глазок.
Когда она схватила его на полпути за это самое дорогое, он почуял неладное. А когда она своими корявыми зловонными пальцами добралась до органа обоняния то есть нос, и первая заверещала "караул, где я!", бессмертный воин отпраздновал труса и и был таков, голый человек, бегущий по ночным улицам с мечом и преследуемый маленькой оглушительной собачкой, откуда она взялась, обычно эти маленькие пучеглазые сволочи в такой час все дома спят, в одной постели с хозяевами, а эта, наверно, дикая, или убежала из дома за собачьей свадьбой...

ДУнкан подремал и выглянул в щёлочку. На том берегу болота мерцал огонёк костра и виднелась тирольская шляпа с фазаньим пёрышком. Ветер наносил запах шашлыка из сома под соусом бешамель. Это разбойник Румцайсс осаждал островок с холодным и голодным чОрным дУнканом. ДУнкан помахал мечом и немного согрелся и опять лёг дремать.
"Может, надоест ему, и он уйдёт... или ночью спать ляжет..."- подумал Маклауд. Ещё он подумал: "...эх, сюда бы снайперский мушкетон системы манлихер!"
Он вспомнил, как в 1945 году его товарищ, русский снайпер Шота Гогоберидзе, говорил: "Нусс, посотрим!.." И долго и тщательно целился из снайперской винтовки с оптическим прицелом на противоположный берег реки Рейн, где купались голые упитанные работницы гестапо.

Когда наступила ночь, чОрный дУнкан тихо прокрался по кочкам на берег болотца. За камышом мерцали угольки и поднимался дымок.
И виднелся спящий силует в шляпе с пёрышком. Чорный дУнкан бесшумно подполз к силуету сзади замахнулся мечом и !"ххэ!..!" - и скорее выпил всю энергию.
Тут же вокрук засверкали фиолетовый молнии, а чОрный дУнкан заколдобился и закричал громко и страшно-престрашно-ужасно. Даже медведь в берлоге проснулся и обделался одной малиной (он накануне весь день кушал малину в малиннике).

Потом он делал у-шу и кара-те, а потом ему стало очень нихарашо с животом, как после шаурмы.

И тут вышла полная луна, и чОрный дУнкан увидел, что он порубал не настоящего Румцайсса, а мешок с проросшей картошкой и старой чучеловской шляпенцией с куриным пером, и увидел записку: "предурок, ты выпил йаду, типерь диржис, а йа зато будет последни воин, ха! ха! ха! понил, лох?"
Уааа! - закричал дункан маклауд, обращаясь к посеревшей от ужоса Луне, и убёг опозоренный.