Тайники души (по мотивам рассказа О. Генри)

Геннадий Рыбалко

Тайники души

(по мотивам рассказа О. Генри)


Хоть меня и зовут Джефф Питерс, но в кармане у меня в тот день не было ни цента, а во рту – с самого утра – даже маковой росинки. У моего замечательного приятеля и наставника Энди Таккера – тоже.
Этот городок, да скорее – поселок, располагался среди необъятных кукурузных плантаций, поэтому первое, что мы разузнали, придя туда, было, как пройти к дому местного короля кукурузных початков…
Его дом не впечатлял размерами, однако в нем всё было как надо: и палисадник с розами, которые поднимались в рост нормального ковбоя, и большие окна, чтобы в комнаты можно было, отодвинув плотные и дорогие занавеси, впустить сколько надо солнца, и рельефы на фасаде (чтобы вы чего такого не подумали, сразу скажу: без тех обнаженных девушек из салуна, которые охотно позируют заезжим скульпторам, разоблачившись до пояса).
В общем, здесь пахло не только нашим с Энди завтраком, но и по бутылочке неплохого пива каждому.
Мы не были какими-нибудь мошенниками–коммивояжерами, которых последнее время немало бродит по Техасу да и в целом по Штатам. Однако, может быть, и моя жизнь не была бы такой ясной и прозрачной, если бы я не встретил Энди, когда допивал своё пиво, купленное на последние центы. Энди взял еще и соленые палочки – это я увидел, когда он встал со своим бокалом рядом со мной. Он протянул раскрытый кулечек с палочками, чем сразу расположил меня к себе…
Я ему, видать, тоже приглянулся, потому что он, прихлебывая пиво и изредка откусывая палочку (как я потом понял, большую часть из них он решил отложить на обед), так вот, Энди смачно изложил мне принцип, в соответствии с которым он вел свой бизнес.
– Никогда не отбирай у человека его имущество, ничего не оставив ему взамен: хотя бы сломанные часы или билет на прошлогодние скачки или хотя бы синяк под глазом.
Как Вы понимаете, человек, столь уверенный в своем бизнесе, да еще и такой, кто ведет его не как бог на душу положит, а в соответствии с определенным принципом, это было нечто новое в моей бродяжьей жизни. Я понял, что с таким человеком у меня всегда будут соленые палочки к пиву. (Вопрос о самом пиве у меня тогда не возник…)
А вот последние несколько дней пиво для нас существовало только в воображении. Но ни один Рембранд, или как его там,– я видел такую картину, где человек в большом берете и с радостной улыбкой высоко поднимает бокал,– не смог бы нарисовать этот бокал ярче и убедительнее, чем его нарисовало моё возбужденное голодом и жаждой воображение.
Путешествуя вдвоем по Штатам, мы как-то оказались в этих распаханных прериях. А наше искусство не находило применения среди здешних селюков: им, ну, абсолютно ничего нельзя было впарить. И всё это потому, что мозги их были заполнены кукурузой, кукурузой и под самую завязку – всё той же кукурузой.
Правда, Энди сумел подвести философский фундамент под то незавидное положение, в котором оказались наши желудки: «Жизнь – что колесо почтового дилижанса, когда оно наехало на коровий кизяк. Он прилепился к колесу, и когда оказывается внизу, то мы не видим дерьма. Но оно никуда не делось и через пол-оборота предстанет перед нами во всей красе. Древние говорили по этому поводу „мементо дермо”, что в переводе означает „не забывай о дерьме”».
У меня было с собой множество мелких, но очень соблазнительно выглядящих и совершенно необходимых джентльмену предметов, брошюры о том, как разбогатеть и при этом не потерять своё счастье, беспроигрышные лотерейные билеты и заманчивые фальшивые акции одной железной дороги, которая вела из ниоткуда прямо в никуда.
Хозяин дома – довольно молодой, но очень крепкий и статный мужчина в великолепно сидящем, строгом костюме и с безупречной прической – принял меня с явным интересом (чувствовалось, что среди зарослей кукурузы не так уж много развлечений, да и с гостями тоже негусто).
Он деловито рассмотрел всё, что я разложил на столе, даже открыл одну брошюру и прочитал её первый абзац. Лотерейный билет с вычурной виньеткой его явно заинтересовал, потому что он долго его рассматривал, а через одну фальшивую акцию посмотрел на свет, проверяя водяные знаки.
После этого – так же молча – он отрицательно покачал головой. Когда я начал собирать разложенное на столе, он, не выказывая нетерпения, всё же стал энергично помогать складывать бумаги в папку, не очень заботясь о том, чтобы они не помялись.
Энди понял всё с… Нет, ему не понадобилось и полслова. Он быстрым шагом пошел мимо меня в жилище местного магната.
Его не было, наверное, час… Я уже начал прикидывать, чем же он там занимался всё это время, как Энди вышел. На его лице нельзя было прочесть ничего, кроме усталого вдохновения человека, который только что сделал свою работу… и сделал её как надо.
Он достал из внутреннего кармана… обед, ужин, завтрак, обед, ужин… Дальше я считать перестал.
– Энди!..
От волнения у меня перехватило горло… и я понял, что могу не есть еще по крайней мере два дня, переваривая блаженное чувство восхищения наставником, которое заполнило меня всего.
Итак, когда Энди вошел к кукурузному королю, тот как раз закончил разговор по телефону и, положив трубку, посмотрел на него с нескрываемым интересом. Его тирада производила впечатление уже своим недеревенским слогом:
– У меня работает двадцать шесть тракторов, я выписываю семена из Айовы, там на столике – парижские журналы мод, а только что я заказал по телефону билет в оперу…
Дальнейшее Энди рассказывал, уплетая бифштекс с яйцом и настоящими спагетти:
– Чувствовалось, что он мог бы еще много чего перечислить, но я извлек из своего внутреннего кармана... Джентльмен явно не намеревался обозревать, что такое ему предложат купить на этот раз, и уже открыл рот, чтобы изречь: «Я ничего покупать не буду»,– как я вынул три скорлупки грецкого ореха и один маленький шарик в придачу... В общем, через час я посчитал, что этого нам будет достаточно.
– Всё дело в том, что в глубине души все эти сельские нувориши остались деревенскими парнями, и чего им на самом деле хочется, так это сыграть в три скорлупки…