Чудо новогоднее

Свою соседку по этажу - Соньку Рогозину, Федька считал дурой. Он вообще был уверен, что у них там, в этом третьем «б», дурак сидит на дураке. Ну, конечно, кроме Сашки Кочкина, тот хоть в футбол кое-как играл. Сам Федька учился в параллельном третьем «а», ботаником не был, но держался в устойчивых хорошистах, время от времени, замахиваясь и на учёную степень отличника. И всё у него шло хорошо – жизнь бурлила и разбрызгивалась разноцветными красками, но ровно до тех пор, пока он, Федька, не попал в позорную зависимость всё к той же Соньке.

А случилось так, что в конце ноября Федька не утерпел и бабахнул хо-о-орошую петарду, заготовленную на новогоднюю ночь. Ну, вроде бы, беда небольшая… Ну, бабахнул и бабахнул, только бабАх этот он устроил в подъезде по причине беспросветного осеннего дождя на улице. Петарда рванула, дом вздрогнул - бабульки за валидол, все остальные на поиски подрывника. Федька, перепуганный громовыми раскатами своей шалости, выскочил из подъезда и юркнул за угол дома. Когда волнения улеглись, а народная дружина, не найдя виновника, разбрелась по квартирам, Федька крайне довольный завершением инцидента, вышел из-за укрытия и пошёл домой. Но как только он подошёл к своей двери из квартиры напротив выскочила эта дура - Сонька и зашипела противным девчачьим шёпотом,
- А я всё знаю, Федечка… это ты петарду в подъезде взорвал… я тебя видела, - и, вытянув вперёд сжатый кулак, продолжила, - так что, вот где ты у меня теперь. И если не хочешь, чтобы я об этом всем рассказала, будешь делать всё, что я тебе скажу.

Вот таким образом Федька и попал в Сонькино рабство. Само же рабство было гнетущим и заключалось в принуждении его, Федьки, к целованию.
Коварная Сонька назначала ему встречу в укромном местечке, припирала спиной к стене, с минуту разглядывала, склонив голову, и принималась за своё чёрное дело. Федька при этом стоял по стойке смирно и с закрытыми глазами ожидал окончания экзекуции.

Когда Сонька отлипала от его губ и, подпрыгивая от радости, удалялась, кокетливо оборачиваясь и помахивая ручкой, Федька вытирал рукавом губы и быстро убегал с проклятого места, униженным и оскорблённым. Мучения Федьки продолжались весь декабрь, отравляя хоккейные баталии и скоростные саночные заезды. Но сегодня они как-то сами собой забылись в суете предновогоднего вечера. Да и когда о них было вспоминать, если ты, то наряжаешь ёлку, то раскладываешь начинку в бабушкины пироги, а то и задумываешься, пытаясь отгадать, какие у тебя сегодня будут подарки.

Праздничное Федькино настроение рухнуло в одну минуту, как только родители пришли из магазина и сообщили о том, что позвали в гости Рогозиных. Мол, чем больше народу, тем веселей, да и Федьке с Сонечкой не будет так скучно. От услышанной новости Федька вспыхнул, застонал и стал канючить: «Не хочу я с Сонькой. Не хочу я с ней Новый Год встречать. Сами с ней встречайте…». А получив в ответ, что всё уже решено и, что не его это дело родителям указывать, Федька надулся и ушёл в свою комнату. Там он упал на кровать и, зарывшись в подушку, представил, как дура-Сонька будет мучить его в его же собственной комнате.

Выхода из гостевого тупика не было. Вернее был один – собрать все-все свои силы и упросить, может быть хоть чучуточку существующего Деда Мороза, чтобы он спас его от предстоящей каторги. Деда Мороза или таинственного Исусехристе, которого нет-нет, да и просила о чём-то бабушка. А решив, что просить у двоих надёжней, Федька крепко зажмурил глаза и стал шептать, умоляя их явить Новогоднее Чудо!

Когда же в половине двенадцатого раздался дверной звонок, Федька сел на кровати с твёрдым намерением - ни за какие коврижки не выходить из комнаты. Он сидел и прислушивался к оживлённой беседе в коридоре, ловя обрывки фраз. А услышав, как Сонькина мама сказала: «Да вот только Сонечка у нас немного приболела. Насморк какой-то, кашель… ну, она с нами Новый Год встретит и пойдёт домой. Да, Сонечка?» - Федька вскочил и выбежал к гостям. В коридоре в окружении взрослых стояла Сонька. Она поглядела на Федьку своими печальными глазами, будто извиняясь за то, что лишила его сладкого и поправила плотную марлевую повязку, надетую на целовальную часть лица.

От увиденного Федька взвизгнул и, победно потрясая руками, кинулся в комнату, к ёлке. Схватил розовощёкого Деда Мороза и принялся его нацеловывать. Он бы расцеловал и таинственного Исусехристе, если бы знал, где его искать…