Воспоминание

Скатёрка вся застирана до дыр,
надломленные сколотые блюдца.
А кухня так мала – не повернуться.
И в ванной притаился Мойдодыр.

Я помню тот пружинистый диван,
не памятью – своими же боками:
он в них впивался чем-то, словно камень,
добавив этой каменности вам.

Советская клетушка три на пять,
обои с вечно выцветшим узором,
в котором невзыскательному взору
забавно было в детстве залипать.

А в проходной гостиной гарнитур –
румынский или что-то в этом роде –
потёртый, но ещё вполне пригоден,
и пыль периодически сметут.

Квартирку эту помню как сейчас:
в окраинной прокуренной хрущобе.
Я там учил спряжения и дроби,
запоминая, впрочем, только часть.

В те времена ведь проживала здесь
одна совсем уж юная особа.
Я на неё глядел совсем особо,
верней, пытался вовсе не глядеть.

Я начал посещать её в шестом
(влюбился же, наверно, классе в пятом).
И ничего не учится, понятно,
когда ты размышляешь не о том.

Лет через пять тот старенький диван
казался мне таким желанным местом!..
Но это будет вряд ли интересно,
а если интересно, то не вам.