Омывание сапог (подлинная история черноморской здравницы)

Туристам, прибывающим в Сочи на летний период, подробностей истории курорта сообщать было не принято ни раньше, ни теперь. Для чего, спрашивается, огорчать людей, прибывших отдохнуть-развеяться. Ведь прошлое Российской Империи (как и любой другой) это не сентиментальный женский роман, а скорее жестко закрученный вестерн. Поэтому путеводители излагали тему предельно кратко, например так: «В XIX веке на территории Большого Сочи - от Вардане до р. Кудепста - проживал воинственный кавказский народ - убыхи. Их численность по различным подсчетам составляла до 50 - 150 тысяч человек.Основным их занятием были земледелие, скотоводство, садоводство. В 1864 году, после окончания Кавказской войны все убыхи, не желая покоряться России, выехали в Турцию, где на протяжении 19 - начала 20 веков ассимилировались и сейчас такого народа нет».
Вот так вот. Сели, подумали – подчиняться или нет? Ай, нет, подчиняться несподручно, махнем лучше в Турцию. Чего же проще. Звонок в агентство, заказали билеты и принялись за укладку житейского скарба.
Так преподносится и так видится эта часть нашей истории блондинкам (ну, конечно не всем, а лишь тем, кто снисходит до чтения путеводителей). Приходилось слышать, что и Адлерский район населяли те же убыхи. Это неверно. Микрорайон «Черемушки» и территория парка «Южные культуры», как и другие части Адлера, находятся на бывших землях другого черкесского племени – садзов, они же джигеты. Очень непростой, во многом трагической была цепь событий, приведших к выезду на чужбину около 400 тысяч коренных обитателей этих мест. Но историки говорят, что такова была логика развития Российской империи в 19 веке (правда, и в другие века она была ровно такой же).

В сентября 1861 г. во время поездки на Кавказ император Александр II, за семь месяцев до того подписавший указ, освобождаюший русских крестьян от крепостной зависимости, принял делегацию от черкесских народностей Западного Кавказа. Император гарантировал сохранение их обычаев и имуществ, льготы от повинностей (налогов), щедрую замену тех земель, что отошли бы под наши военные линии. На следующий день делегаты поднесли императору «челобитную» с пожеланием убрать войска за Кубань и Лабу и срыть возведенные крепости. Считается, что результатом этой встречи стало окончательное решение о выселении горских племен.
К тому времени до окончания Кавказской войны, много десятилетий отнимавшей значительные средства у российского государства, вместе с жизнью и здоровьем солдат и воинского начальства, оставалось менее трех лет. Исход ее был несомненно предопределен. Русским регулярным частям, европейской по своему строю армии, не могли оказывать должное сопротивление представители архаичного уклада, основанного на племенных ценностях и феодальных приемах экономического бытия.
Характер Кавказской войны был особенный, его нельзя сравнить с войнами, где армии одной страны противостоит армия другой. У черкесов армии не было. Но были воюющие единицы: отряды, группки ополченцев, отдельные смельчаки, совершавшие рейды в имперские гарнизоны – не победить, так пограбить. Опорой их были родные места, леса, горные тропинки, но и дома, селения, земляки и соседи. Народ. Поэтому, исповедуя наполеоновский принцип ведения войны (согласно которому прежде всего требуется лишить противника ресурсов, опоры, надежды на подкрепление сил), прагматические действия имперских войск были направлены на устрашение и разнос этих самых, условно мирных, селений. Со всеми вытекающими издержками такого стиля наступательных действий.
Когда дух населения оказался сломлен, и о продолжении сопротивления черкесы более не могли помыслить, им предложили очистить прилегающие к побережью горы – на болотистом побережье моря они не жили, держали лишь склады для отгрузки товаров в Турцию – и перебраться в долины Кубани. Там они могли проживать, лишь приняв российское подданство, то есть подчиняясь властям и соблюдая российские законы. Оставить побежденные племена на местах имперские политологи не желали, опасаясь их поддержки вторжения в Россию со стороны моря. Недавняя Крымская война с англичанами, турками и французами, которую Россия проиграла в 1856 г., показывала, что такое вторжение более чем реально.

Тем, кто посчитал принятие русского подданство невозможным было предложено согласиться с предложением Турции принять всех желающих. Турецкая пропаганда среди черкесского населения не прекращалась с момента ее поражения от России в 1829 г., после которого султан по письменному договору уступал восточное черноморье русскому царю. Добровольным эмигрантам предложили в течение двух с половиной месяцев переселиться в Турцию. Возглавлял (и, по существу, инициировал путем интриги во время визита императора) эту процедуру генерал Евдокимов. Н.И. Евдокимов был граф, происходил же он из… крепостных – невероятная карьера! Безжалостный и упорный человек. Поэтому все случилось именно так, как описывают современники и научные труды:
«Переселенцы вынуждены были за бесценок продавать свое имущество. Такое разорение было обусловлено тем, что турецкое правительство не разрешало горцам брать с собой в Турцию оружие и скот». Уводить с собой скот не позволяло и русское начальство, да и переправить его в Турцию в любом случае было невозможно.
«Во-вторых, горцы не думали так скоро быть побежденными, откладывая распродажу своего имущества до последней минуты. Когда же пришлось нескольким сотням тысяч людей одновременно продавать свое имущество, цены упали до невероятного. Особенно много продавалось оружия и скота. Хорошего быка можно было приобрести за целковый, барана - за четвертак, обыкновенную лошадь с седлом и полной сбруей за пять рублей, а породистую - рублей за двадцать. Дорогие шашки в богатой оправе также отдавались за бесценок - то, что прежде ценилось в 200-300 рублей, теперь можно было купить за 30-40 рублей. За древний хороший клинок в свое время отдавали десятки рабов, сотни баранов, «теперь же все пошло прахом».
«Выполняя установку Евдокимова, черкесов гнали из родных мест, стремясь как можно скорее очистить горы, но при этом не было и малой доли судов - как турецких, так и русских, способных быстро перебросить эту огромную массу людей через море. Отсюда - мучительная жизнь на прибрежной полосе, голод, болезни...»
Трагедия разворачивалась на глазах многочисленных наблюдателей - и русских, и иностранцев, ошеломленных увиденным и оставивших соответствующие свидетельства:
«Поразительное зрелище представилось глазам нашим по пути: разбросанные трупы детей, женщин, стариков, растерзанные, полуобглоданные собаками, изможденные голодом переселенцы, едва поднимающие ноги от слабости, падавшие от изнеможения и еще заживо делавшиеся добычею гончих собак... Живым и здоровым некогда было думать об умирающих; им и самим перспектива была не утешительнее; турецкие шкиперы из жадности наваливали, как груз, черкесов, нанимавших их кочермы до Малой Азии, и, как груз, выбрасывали лишних за борт при малейшем признаке болезни... Едва ли половина отправившихся в Турцию прибыла к месту. Такое бедствие и в таких размерах редко постигало человечество.»
«Весь северо-западный берег Черного моря был усеян трупами и умирающими, между которыми сохранялись небольшие оазисы еле живых, ожидавших своей очереди отправления в Турцию.»
Заметим себе, что царские чиновники не гнали жителей южных склонов именно в Турцию – земля приемлемого качества предлагалась переселенцам по другую сторону Кавказского хребта. Заморская чужбина была выбором вождей – черкесской племенной знати. Безусловно, и религиозный фактор сыграл в этом важную роль, турки за три века своего присутствия в регионе сделали ислам «религией предков». Но, главное, уклад социально-экономической жизни адыгов не позволял им остаться в России. В Дагестане и Чечне рабства почти не было, на Западном Кавказе дело обстояло иначе.
Тех же убыхов трудно представить мирными земледельцами. Работорговля давала им приличный доход, а для захвата рабов требовались набеги на другие народности, так же, как и порабощение соплеменников. Считается, что до трети населения Черкессии было «зависимым», существовало на правах холопов. Россия, три года назад покончившая с крепостничеством, не могла сделать такой уступки местным феодалам, и это было важнейшей причиной, по которой местная знать советовала населению принять предложение турков, а не альтернативу российских властей. Результатом стала трагедия большого и сильного народа, обладавшего высоким уровнем агрономической культуры, приспособленного к условиям местной природы как нельзя лучше. После исхода черкесов северо-восточное черноморье много десятилетий простояло в запустении, население здесь было «более редким чем в Сибири». Освоение территории пришлось начинать фактически с нуля, с трудом привлекая рабочую силу и самодеятельное население с других концов Российской империи.