Отец.

Москва. Малая Ордынка, год 1929-ый. За высокой стеной виден белокаменный особняк. До революции это здание было собственностью купца Коптелина – владельца свечного завода, основного поставщика московских церквей. Сейчас здесь располагаются учебно-вспомогательные мастерские СПОН МОНО*. Зайдем же внутрь и посмотрим, чем заняты люди в бывшем коптелинском особняке. В небольших комнатах в два ряда стоят высокие некрашеные столы, на которых стрекочут часовые механизмы, за столами – дети. Стриженные головки мальчишек, склонены к шестеренкам и маятникам, лица сосредоточены, почти у каждого на лбу часовая лупа. Их работа требует предельной внимательности, терпения и аккуратности. Здесь зарождается новое, доселе невиданное для Советской России дело – часовое производство. Все эти парни – сироты. Горькое наследие тифа и Гражданской войны. Они – беспризорники. Каждый из них прошел суровую школу жизни, у многих за плечами хулиганство, воровство, грабежи, многодневные путешествия «зайцами» через всю Россию-матушку под товарняками и на их крышах. Памятна им «роскошная» жизнь, когда кусок хлеба нередко добывался не иначе, как с ножом в руке. Но это – в прошлом. Теперь все изменилось. Скоро станут они, бывшие «жиганы», часовых дел мастерами. Теперь есть у них свой новый путь в жизни и никого из них и калачом не заманишь в уличные подворотни на «вольную житуху». У них есть настоящее дело, и есть наставник – опытный мастер-часовщик, человек, увлеченный часами и техникой. Вот он ходит по комнатам и тихо ненавязчиво объясняет, советует, поправляет ошибки. Его зовут Владимир Прусс. Кто вы, мастер? Что связало тебя с отверженными, которых брезгливо сторонятся холеные господа, из разряда «бывших»?

В архивах Москвы о Пруссе сохранилось следующее:

«В архивном фонде «Департамент полиции» имеются сведения о Пруссе Вульфе (он же Вольф, он же Владимир) Иосифовиче, 1883 года рождения 18 февраля (с.с.), уроженце и мещанине г. Городка Витебской губернии, часовом мастере. В 1903 году проживал в г. Иркутске.

Родственные связи: отец – Иосиф Исаакович, мать – Евгения Владимировна, брат Иаков, сестры Алта и Дарья.

В ночь с 3 на 4 декабря 1903 года у В.И.Прусса по распоряжению начальника Иркутского губернского жандармского управления был произведен обыск, по которому у него было обнаружено значительное количество преступных произведений, а именно:

1. Два экземпляра «Рассказов по истории Французской революции», издание Лиги Русской революционной социал-демократии.
2. «Национальное собрание и ночь 4-го августа», того же издания.
3. «Что нужно знать и помнить каждому рабочему.»
4. «Милитаризм и рабочий класс», издание Русской революционной социал-демократии.
5. «Вопросы дня», перепечатка из «Искры», №№ 4, 6 и т.д.

В.И.Прусс был заключен под стражу в Иркутский тюремный замок (так называемый Александровский Централ. Прим. авт.) и привлечен к дознанию…

…28 ноября 1904 года начальник Иркутского ГЖУ доносил в Департамент Полиции, что по решению губернского совещания от 20 ноября 1904 года дознание дальнейшим производством прекращено за недостаточностью улик и в силу Манифеста от 11 августа 1904 года (день рождения престолонаследника. Прим. авт.)

15 декабря 1904 года, Прусс В.И. выехал из Иркутска в Витебск.

В одном из личных писем от 26 февраля 1905 года, попавшем в руки полиции, Прусс В.И. сообщает, что из Витебска он переехал в Белосток. Там жил на конспиративной квартире, по чужому паспорту. Был арестован и отправлен этапным порядком в Вильно.

25 февраля 1905 года, освобожден, затем выехал в Швейцарию, где проживал в г. Бьене.»**

Итак, Швейцария – приют бунтарей, нейтральная территория, неподвластная Российскому полицейскому департаменту. В 1906 году Прусс женится на уроженке города Витебска Евгении Пальман, которая добровольно делит с ним годы эмиграции. В начале 1908 года молодая чета переезжает в Берн, где Владимир Иосифович открывает небольшую собственную мастерскую по ремонту часов. В архиве семьи Прусс сохранилась фотография тех времен. Небольшое, довольно тесное от множества часов помещение, на верстаке – нехитрое часовое оборудование. Мастер занят делом. Ему помогают два его ученика – Пауль Лемон и Пауль Мюллер.

Время от времени, в мастерскую наведывается небольшого роста человек с высоким лбом с ранними залысинами и бородкой клинышком. В бернской общине он зарегистрирован как адвокат Владимир Ульянов. Заходит запросто с улыбкой, лукавым прищуром умных карих глаз. Он садится за верстак рядом с учениками, неторопливо заводит разговор. Говорит на настоящем «хох дейче»***, немного картавя, но почти без акцента. Изредка перебрасывается с хозяином непонятными для подмастерьев русскими фразами, чем приводит учеников в немалое смущение. Это – Ленин. Пройдет более шестидесяти лет и в одном из своих писем адресованных дочери В.И.Прусса Рашель Владимировне Измайловой-Прусс, тогдашний ученик Пауль-Якоб Мюллер, а ныне известный швейцарский художник Паоло, напишет:

«Еще ты спрашивала о Ленине. Как я помню, это было в 1912 и 1913 годах, когда я был учеником у твоего отца, часто приходил Ленин…, сидел рядом со мной и я разговаривал с ним на литературном немецком языке… Интересно, что Ленин жил на Зейденвейг (улица в Берне) в доме № 8. Он жил в этом доме у моего дяди. В то время я, конечно, не знал, кто был Ленин и каким большим человеком он был. Только пять лет назад, к моему дяде, который до сих пор живет на этой улице, пришли двое русских из посольства в Берне и заплатили 3000 франков дяде за съёмку фильма в комнате, где жил Ленин!! В Швейцарии демонстрировали этот фильм, который, как мне кажется, потом шел в России…»****

Точную дату знакомства В.И.Прусса с Лениным установить не удалось, но сохранились воспоминания Владимира Иосифовича, в которых он рассказывает об обстоятельствах, предшествующих их знакомству:

«…Швейцария была свободной страной и устроиться политэмигранту, бежавшему из царской России, было довольно легко. Паспортов никто из нас не имел. Устраивались разными способами: на поручительство, под залог каких-либо документов, доказывающих, что данный ходатай действительно политэмигрант, а не уголовный преступник.

Без представления свидетельства о браке, нам с женой не сдавали комнаты. Жить на отдельных квартирах было крайне неудобно, да и хозяева их строго следили за нравственным обликом своих постояльцев. Тут-то я и обратился к Ленину. Выслушав меня, он спросил, официально ли приехала в Швейцарию моя жена и есть ли у меня губернаторский паспорт (Ленин тогда жил в Женеве). На мой утвердительный ответ, он попросил зайти на следующий день. При повторной встрече, Ленин много расспрашивал меня о моей прошлой жизни, интересовался, где и как я был арестован, в каких тюрьмах сидел, с кем, и опять попросил зайти через два дня. При нашем разговоре присутствовал Мартов. Через два дня Ленин вручил мне губернаторский паспорт на мое имя и имя моей супруги. При этом, он просил выслать ему из Берна паспорт моей жены…

До 1910 года мне больше не приходилось иметь личных встреч с тов. Лениным, хотя видел я его неоднократно. Я не пропускал ни одного дискуссионного вечера на котором выступал Владимир Ильич. Вряд ли он замечал меня или узнавал среди сотен слушателей тех незабываемых вечеров.

Как-то, весенним вечером, я, гуляя одиноко за городом, любовался на «альпенглюен», т.е. на то, как сверкают вершины Альп в лучах заходящего солнца. Задумавшись, ходил я медленно, объятый тоской по родине, и вижу, мне навстречу идет, понурившись, человек. Вижу, наверное, русский. Поравнялись. Ленин! Посмотрели друг другу в глаза и прошли мимо, даже не поздоровавшись. Я сделал не более трех шагов, очнулся, повернул голову назад, посмотрел ему вслед, и в этот момент, и он обернулся, наши взоры встретились, и мы двинулись навстречу друг другу.
- Здравствуйте, товарищ Ленин!
- Здравствуйте, товарищ…
- Прусс. Узнаете меня?
- Да, да, Прусс. Как же, как же, узнаю. Ну, как вы устроились с паспортом? Всё благополучно? Ваш паспорт тогда нам был очень кстати; с ним хороший товарищ поехал в Россию.

Погуляли мы с полчаса, поговорили о разных разностях. Расспрашивал Владимир Ильич меня о том, как живу, где и кем работаю. Говорили в основном о житейском, как старые и близкие друзья. С этого момента мы стали встречаться как хорошие знакомые.

В августе 1914 года, после начала мировой войны, в Швейцарию приехало много наших эмигрантов бежавших из Германии. Жизнь в русской колонии сильно оживилась. В Народном Доме в Берне каждый вечер собиралось много народу. Шли дискуссии на тему войны и грядущих революциях, которыми война неминуемо должна была завершиться. В это время я виделся с Лениным особенно часто, почти ежевечерне…»*****

Так им мечталось о будущем, и каждый из них верил, что их мечты осуществятся.

Девятьсот семнадцатый год застал Прусса в Женеве. В этот год в семье часовщика родился четвертый ребенок, что помешало возвращению на родину. Проходит еще три года, молодая Советская Республика набирает силы, обзаводится собственной промышленностью, и Прусс направляет в Совнарком Ленину «Проект введения в России часовой промышленности, предлагаемый В.И.Пруссом, механиком-часовщиком, ныне проживающим в Женеве (Швейцария)». Ленин и Бонч-Бруевич ознакомились с «Проектом» и одобрили его, но практическую его реализацию, ввиду тяжелого положения в республике, отложили до лучших времен.****** В том же 1920-м году, Прусс организует в Женеве сбор средств, в помощь голодающим Поволжья. В 1922 – 25-х годах, он горячо пропагандирует молодой Советский Союз, демонстрируя у себя в доме первые документальные фильмы о Советской России.******* Наконец, в середине 1925 года, вложив в часовой инструмент и фурнитуру всю имеющуюся у него наличность, Владимир Иосифович Прусс возвращается на родину, а в 1926-м – перевозит свою семью.

Сразу же по приезду, он энергично занялся организацией часового производства в Советском Союзе. В Тарасовке, под Москвой, Прусс организовывает первые часовые мастерские для обучения беспризорных детей часовому делу. Впоследствии, эти мастерские были переведены в коптелинский особняк на Малой Ордынке.

В 1929 году В.Прусс принимал активное участие в организации I-го часового завода в Москве. Тогда же он был командирован в Германию для закупки технического оборудования и фурнитуры. Там в г.Лёрах, Прусс встречается со своим бывшим учеником Паулем Мюллером, которому предлагает место своего заместителя в Москве. Пауль отказался от предложения мастера, так как он к тому времени уже принял окончательное решение посвятить себя живописи.

В 1927 – 29-х годах московская печать неоднократно рассказывала о деятельности СПОН МОНО по организации учебно-часовых мастерских для беспризорных детей. Мастерские были организованы по инициативе В.И.Прусса и известной журналистки Анны-Луизы Стронг,******** состоящей членом Американского общества помощи беспризорным детям СССР. Прусс проявил себя не только инициативным организатором, но и талантливым педагогом. Вот что писала о нем журналист В.Стрельникова в статье «Часы и архиереи» опубликованной на страницах газеты «Рабочая Москва» 16 сентября 1929 года:

«…Мастер Прусс действительно создал из наших беспризорных мальчуганов квалифицированных часовщиков…

Когда-нибудь, через несколько лет, когда десятки миллионов часов с маркой Точмеха дадут нам наши фабрики, мы будем печатать портреты мастера Прусса, как одного из основоположников советского часового производства. …пока еще мастер Прусс не прославлен, пока еще озабоченно ходит он между столами коптелинского особняка, спасая часовые инструменты механизмы и инструменты от фруктовой кислоты, ибо русские часовщики еще не знают, что нельзя есть яблоки, когда работаешь над часами…»

К несчастью, автор статьи ошиблась… Этого не произошло, хотя и должно было произойти. Через несколько лет наступил зловещий 1937-ой год. В.И.Прусса и его старшего сына Исаака, работающих на I-ом часовом заводе и выполняющих важный правительственный заказ оборонного значения, голословно обвинили в шпионаже, арестовали и на свет появились первые листы толстого дела № 3-62832-39. Почти через год после ареста (Прусс был арестован 30 ноября 1937 года. Прим.авт.) в пресловутом «деле» появилась следующая опись:

«Я, сотрудник 2-го Отдела УГБ НКВД Щукин 28 октября 1938 г. на основании ордера № 1125 по адресу Усачева ул., 29, кв. 132, в присутствии инспектора Госфонда т.Третьяковой и дворника Адонкина, произвел опись конфискованного имущества, принадлежащего Пруссу Владимиру Осиповичу и по описи передал в Госфонд:

1. Шуба суконная темно-синяя на хорьковом меху, котиковый воротник – 1 шт. – 800 руб.
2. Костюм-двойка шерстяной в клетку – 1 шт. – 100 руб.
3. Шляпы фетровые мужские (серая и коричневая) – 2 шт. – 15 руб.
4. Бинокль исправный в кожаном футляре – 1 шт. – 50 руб.
5. Ботинки мужские – 2 шт. – 20 руб.
6. Стол простой письменный на двух тумбочках – 1 шт. – 150 руб.
7. Матрац пружинный полуторный – 1 шт. – 60 руб.
8. Диван мягкий, обитый материей – 1 шт. – 150 руб.
9. Механизмы в собранном виде от часов – 59 шт. – 100 руб.

Поименованные вещи описи с 1 по 9 номер переданы в Госфонд.»

С позиций сегодняшнего дня столь убогая, с позволения сказать, «опись» не вызывает ничего, кроме грустной улыбки. Но тогда… Тогда в семье Пруссов разворачивалась настоящая трагедия… Дело в том, что старый мастер всю свою жизнь коллекционировал часы. Их было около восьмидесяти и в описи они именуются довольно абстрактно, как «механизмы в собранном виде от часов». Да и указано всего 59, не говоря уже и о смехотворной оценочной стоимости. Но у В.И.Прусса, как у всякого серьезного коллекционера, сохранилась опись коллекции и, как специалист, сам он писал следующее:

«К оценке механизмов часов:

1. Механизмы представляют собой уникальную коллекцию старинных часов XVII – XIX веков, например Дента, Л.Бреге, Лепина, Гранта и др.
2. Эта коллекция имеет большой технический интерес. Среди механизмов, есть такие с интересными спусковыми устройствами, как например, так называемые «физейные часы» (XVII в.), «часы со спуском», «запятая» (XVIII в.), часы с турбильоном (XIX в.), различного вида хронометровые часы, часы с курантами, с репетиром, часы со сдвоенным пружинным и колесным механизмом, часы с двумя маятниками, карманные часы со встроенным термометром и барометром и другие интереснейшие образцы.
3. Кроме технико-исторического значения, коллекция имеет также большую художественную ценность. Многие часы снабжены накладными камнями-подпятками из алмаза, например, все хронометры. Стрелки из массивного золота с вмонтированными драгоценными камнями. Часы с мелодичными курантами. Один образец хронометра середины XIX века выполнен в виде «прозрачных» часов – настолько ажурные все его детали…»

В 1939 году над Пруссом и его старшим сыном Военным Трибуналом города Москвы был произведен суд при закрытых дверях, исход которого, был заранее предрешен…

Следы их затерялись в 1940 году, и имя человека, которого по праву можно назвать отцом отечественной часовой промышленности надолго и прочно забылось. Лишь в 1956 году, дети его получили следующий документ:

«Справка.

Дело по обвинению Прусса Владимира Иосифовича пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 29 сентября 1956 года.

Постановление НКВД СССР от 30 ноября 1937 года в отношении Прусса В.И. отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено.

Прусс В.И. реабилитирован посмертно.»
________________________________________________________________

*СПОН МОНО (абрев.) – Социально-правовая охрана несовершеннолетних при Московском отделе народного образования.
**ЦГАОР СССР, ДП, ОО, 1898, 3-277; ОО, 1905, 1169; ОО, 1905, 80-6; З д-во, 1903, 3291-2.
***”Хох дейче” – литературный немецкий язык. Факт посещения В.И.Лениным мастерской Прусса в Берне подтвержден архивной справкой № 351 от 20 марта 1986 г., выданной на имя Р.В.Прусс Центральным партийным архивом Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
****Архив Р.В.Прусс. Письмо Паоло от 20 апреля 1977 г.
*****Архив Д.В.Прусс. Воспоминания В.И.Прусса о Ленине. Также: П.М.Романов «Детище первой пятилетки», изд. «Московский рабочий», М., 1985 г., стр. 17 – 18.
******П.М.Романов «Детище первой пятилетки», изд. «Московский рабочий», М., 1985 г., стр. 19.
*******Из воспоминаний об отце Р.В.Прусс.
********Из воспоминаний об отце Д.В.Прусс.

=================================================================================

На иллюстрации: мастерская В.Прусса на Гезельшафтштрассе, 18. Швейцария, г.Берн, 1911 год. Вольф Прусс в своей мастеpской с учениками Паулем Якобом Мюллером (справа) и Паулем Лемоном. Иллюстрация воспроизведена Ильёй Фалалеевым и книги Eduard M. Fallet "PAOLO - Versuch einer Lebensubersicht". Separatdruck aus dem Bildband "Paolo 1894 - 1982". Fischer Druck AG, Munsingen, 1983.