"Заброшенный дом"

- Я готова ответить на вопросы, - Дарина Ильинична Егорова, сорока лет, женщина пышная и властная с высоты своего роста обвела взглядом притихших за поминальным столом участников необычных похорон.
Дед Федор вздохнул, прежде, чем задать вопрос, глаза, видевшие так много за одну ночь, требовали объяснений. - Как же так получилось, что умершего в 1923 году похоронили в двухтысячном втором, и он выглядел, как свеженький? Тот другой, рассыпался в прах, как и положено, по сроку. Тьфу, ты, Господи! – быстро перекрестился.
Родственница внимательно посмотрела глазами буравчиками на немолодую гостью, забредшую в заброшенный дом на усадьбе Странницей, потом на вдовца Николая, тайного мужчину её сердца, вздохнула, кивнула головой деду, начала рассказ издалека.
- Людвиг Мейлер, вдовец, прибыл из Германии, при Петре Первом, строить крепость на берегу залива Тоганий Рог. Здесь встретил русскую вдовушку Елену, влюбился, они поженились, и он стал Леонидом Егоровым, но прожил недолго, подарив крепенького, умного сыночка. Надо сказать, что рождались и в будущих поколениях одни мальчики, которые славили фамилию подвигами перед Россией матушкой в войнах, стали знаменитыми купцами после, слово, которых ценилось пуще бумаг во всех торговых странах.
Тимофей Егоров, предок наш, облюбовал утёс и построил усадьбу, место надёжное, что тебе крепость, окружённая глубоким оврагом. Он был заядлый рыбак, имел две рыбацкие баржи, лодочную станцию. Построил несколько общежитий для семей команды, сейчас, это наше поселение, потому и зовётся, Егоровка. Рыбаков не обижал, платил справно, потому любили хозяина и сыновей его: Проньку и Ваньку.
Когда революция случилась, у старшего брата семья была, жил с родителями в усадьбе. Иван на одиннадцать лет младше, учился в гимназии, в столице, там и большевиком стал. Родительский дом пришёл раскулачивать с друзьями, дошло до драки между братьями, и как так случилось, что оба от ножевых ран скончались. Стариков забрали для допроса, больше их никто не видел.
Осталась вдовушка с тремя детками одна, да с двумя покойниками в доме. Помогли ей посельчане с гробами, ямы выкопали, покойников обмыли, одели, но остаться побоялись. Она к большевикам, помогите, спустить гробы. Сам, главный пришёл с мужиками, попрощались с товарищем, вышли на минутку, услышали крик женщины, забежали в дом, видят, лежит вдовушка в обмороке, гробы с покойниками исчезли.
Милиционеры облазили овраг, перетормошили жителей поселения. Не нашли! Забрали вдову с ребятишками.
- Они вернулись? – любопытничала Странница.
Рассказчица помотала головой, вздохнула печально.
…
- Как звать тебя? – спросила директор приюта босого вертлявого беспризорника, лет шести, семи. Милиционер удерживал его за шиворот, видавшей многое, одежды.
- Сашка Егоров, - ответил малец сердито, но потом лицо посветлело, когда глаза наткнулись на плакат. – Это правда, что вы с танкистами дружите?
- Грамотный значит, - улыбнулись взрослые. - Танкистом хочешь стать? Наши лучшие выпускники становятся курсантами училища. У тебя появилась возможность осуществить мечту. Не упусти, – довольно улыбнулась женщина.
- Не упущу! - ответил твёрдый детский голос.
…
Слушатели недоумённо переглядывались, но перебить не решались.
- Уж больно усадьба приглянулась главному, - продолжала рассказчица.
…
- Не поеду я туда, будь она неладна, красота твоя эта стылая, - вопила жена начальника, извиваясь, словно уж в ведре. - Гиблое место!
- Ах ты «проблема, прыгающая», - ворчал муж, пытаясь поднять её. - Всё равно, как сказал, так и будет!
- Куда делись мертвецы, а? Люди говорят, без колдовства не обошлось, разве можно детей туда! - заверещала в глаза глядучи, как только муж изловчился и поднял непокорную женщину. Не послушал он жену, побил для верности и поселился на той усадьбе с семьёй. Утром счастливчик на работу не явился, послали к нему человека.
Вернулся тот, сам не свой. – Дайте выпить, а то помру. - Выпил стакан спирта, видно не пробрала, налили ещё!
- Силён ты брат, недельную норму спирта выжрал и даже не поморщился, - восхищались мужики. - Имей совесть, говори уже!
- Мёртвые! Все мёртвые лежат. Я ж не трус какой, сразу сигать, зеркальце поднёс, не парит, пощупал, пульса не бьётся, я в двери … и сразу здесь очутился! Не знаю, что меня напугало больше!
- Если бы кто другой сказал, не поверил, - милиционер поморщился, подумал, вздохнул. - Хоронить всё равно надо.
…
- С той поры желающих, пытать счастья на усадьбе, было мало, и те бежали оттуда в первую же ночь.
- Так за всё это время там никто не жил? – Странница обвела всех взглядом.
- Сколько себя помню, никто! – ответил дед. – Ты, первая!
- Так- то оно так, - проговорила Дарина. - Приехала года через три, после этого случая, мать Марии, жены Прокопия, с внучкой, ей тогда и годика не было, поселилась в земляной избушке, на этом самом месте, где мы находимся, устроилась фельдшером в медпункт. Непростой оказалась женщина: травы знала, умела находить пропавших людей, лечила руками сложные болезни. Она просила, вместо платы никому ничего не рассказывать, не то проблемы вернутся. Кто скажет, после этого! Частенько видели её с внучкой, шедшей к «гибельной» усадьбе, что, они там делали, не ведали, да только возвращались усталые, грязные.
Аннушка выросла красавицей. Война пришла, ей 15 исполнилось. Женихи ушли на фронт, мало кто осчастливил возвращением в семьи. А тут, офицер, грудь в орденах, вроде как ненашенский, прямиком к усадьбе направился. Многие рыбачили после войны, голодно было. Так они рассказывали, что вначале служивый на кладбище Егоровых пошёл. Там Анна его и нашла.
…
- Сашка! Вернулся! Мне бабушка говорит, иди, встречай героя, – девушка обняла, поцеловала военного. Офицер оторопел от ласки и красоты такой, слова не вымолвил, опомнился в земляной избушке.
Стол накрыт, на стуле сидит старушка, улыбается. – Дождалась я тебя внучок мой родненький!
Глаза до боли знакомые, так и притягивают, словно магнит. Слова полились. - Я всё это время искал корни свои, потому как наделен странным умением, видеть прошлое и будущее, а усадьба снилась чаще всех, два покойника просят помощи, - словно выплеснул боль одиночества. – Простите, сам не понимаю, что говорю, можно я обниму вас. – Разрешения дожидаться не стал, прижался к щеке старческой. – Что ж вы плачете, бабушка?
Платок слетел с головы, седые волосы рассыпались по плечам, руки морщинистые гладили внука, голос плаксивый нашептывал. – Уберегла кровиночку, уберегла, это я видения посылала, ты единственный оставшийся в живых потомок ведунов Светлых, стихии «Воздух». Один из покойников - это твой отец, а матушку свою помнишь?
Александр помотал головой. – Пытался, я же совсем маленьким был! Песню слышу, я после нашёл слова в библиотеке. – И запел, - « Часто сижу и думаю, как мне тебя называть…».
Молодой девичий голос влился в мужской басок, позже тоненький старческий. Слёзы на лицах выдавали чувства родных после долгой разлуки.
- Как же ты на Прокопия похож! Любила моя доченька отца твоего больше жизни. Вас, трое, деточек было.
- Бабушка, расскажи о семье, - попросил.
- Расскажу, мой родненький, потом, а сейчас ты же с дороги, давай обнимемся напоследок, да и сотрапезничаем. Иди, - сама еле оторвалась, торопливо прокричала. - Анна, накорми внука.
…
Александру есть не хотелось, так хорошо в объятиях родного человека, но обижать отказом не стал. Выпили самогоночки жгучей, закусили картошечкой в «мундирочке», да соленьями с огорода. Как оказался на постели уже не помнил.
Ночью бабушка умерла. Дневник да книжку оставила для внука в наследство,
оттуда узнали, что Анна внучка подруги её, ведуньи стихии «Вода», из рода Хранителей Знаний с начала Миро Сотворения. Еще их называют, Радужные.
- Печальная история, - проговорил Николай. – А в той книжке не написано, когда всё кончится?
Дора посмотрела внимательно на гостью. – Написано…. «Пока Странница не переночует в заброшенном доме».
Елена перекрестилась. - «Неисповедимы пути Господни!» Что случилось с вашими родителями? – спросила после.
- Два поезда загорелись, … - дед Фёдор потерял слова, будто ему кто под дых ударил, махнул рукой, зашарил по карманам.
- У него погибли в той аварии жена, дочь беременная, …июнь 1989 года для многих стал трагическим, – прошептала рассказчица.
…
- Эй, ты куда полез, нельзя! – военный пытался остановить пожилого человека суетившегося возле стоящего обгорелого вагона, но оторопел, как только тот взглянул на него.
Наградные планки на офицерском кителе военной поры, говорили о геройском характере танкиста, но слезинки, что градинки, капали из ясных глаз.
– Ну, ты же видишь, что вокруг творится, а ну как провалишься где! А здесь даже крови нет, люди вспыхнули и растворились вмиг, - произнёс растеряно
- Не мешай мне, сынок. Я пойму.
Военный отошёл и наблюдал за действиями пенсионера. Неспокойные руки шарили по воздуху, и, как будто что-то брали невидимое и складывали в большой чёрный пакет. Он наполнялся, словно шар!
Наблюдатель смотрел, как завороженный.
- Внука не нашёл, – завязанный шнурком мешок держал, как дорогую ношу. – Нигде нет!
- Ну ты даёшь дед, экстрасенс что ли? – зашептал солдатик осевшим голосом.
Да только дед не слышал его. Тысяча стонали от боли! Такое, уже было в его памяти, там, на войне.
…
- Товарищ командир, женщина, раненная, с малым, вас зовут, - санитар дул на укушенный палец. – Дикие какие-то.
Она лежала на земле среди многих трупов гражданских, после вражеского налёта на колонну беженцев. Малец находился рядом и никого не подпускал, рыча, как волчонок.
- Привет! – танкист внимательно посмотрел на мальчика. – Ты почему балуешь?
Тот уткнулся в грудь матери и начал сосать.
Женщина нашла его глаза. – Ты слышишь, правда?
Он тогда очень испугался, одно дело слышать эти витающие стоны в воздухе, а она заговаривала с ним взглядом, махнул головой.
- Не отпускай от себя сына, пока не отвезёшь в Сибирь, к моему отцу и только к нему! Запоминай адрес. …. Обещайте мне!
- Так война! Куда же я его, в танк что ли?
- А хотя бы и в танк, - слезинка покатилась по щеке. – Если погибнете то вместе, нельзя его к людям!
Первый бой усмирил злюку с экипажем. Снаряд, продырявивший танк, только оглушил всех, а странный малыш показал путь ему навылет пальчиком.
Танкисты обсуждали этот необыкновенный случай после боя.
- Товарищ командир вас в штаб вызывают, - прокричал радист.
Военные провожали интересную парочку глазами. Злобный взгляд останавливал сердобольных людей. Старик, похожий на Деда Мороза, обнял внука, но поговорить не дал налёт фашистов.
И опять стоны, а перед глазами война, просящие глаза и мальчик сосущий грудь умирающей матери.
…
- Отец, что с тобой? – тревожный голос дежурного солдата вернул его из прошлого.
Дед протянул ключи. - Проводи нас до машины, плохо мне!
…
- Деда недолго прожил после такой утраты. Отец, мама, дядя Матвей с тётей Любой, бабушка Анна. Частицы похоронены в одной могиле, - Дарина всхлипнула.
Тишину нарушила Странница. - А, кто для вас Фёдор?
- Александр Прокопьевич был моим учителем и другом! – ответил виновник вопроса. - Мы всегда были, как одна семья.
Он подсел к плачущей Дарине и обнял её.
- Я хочу быть полезным! – проговорил Николай, сжимая ладони в кулаки.
- Спасибо, – парень и девушка стояли у двери. – Время пришло!
- Клава, Илья, марш умываться, и к столу, - хозяйка нежно посмотрела на сирот племянников, вытерла слёзы, вздохнула. – Как время летит, дедушка!
Клавдия пошатнулась, не сделав и шагу, взгляд отрешённый поплыл в неизвестность, капельки пота выступили на лбу.
…
- Люди венчаются, детей крестят, я знаю и ничего не вижу в этом плохого, - Мария прижалась к любимому. - Я за тобой везде и всегда, пока мироздание не позовёт, но даже тогда, частичка меня будет оберегать, и заботиться о чистоте души потомков наших детей.
- Ты говоришь, люди, а разве ты не человек? - улыбнулся Прокопий.
Она помотала головой, нашла внимательные глаза. - Я, сосуд Знаний, а потому жесточайший контроль мыслей, эмоций, действий, примерно, как в твоей вере, разница лишь в том, что природа не милосердна к ошибкам Хранителям Вед.
- Жёстко, прямо, как в Армии! Наши дети, что их ждёт?
- Не обязательно все будут ведуны, это уже как Солнышко распорядится. Оно выбирает младенцев из зачатия таких союзов и поддерживает в них огонь Знаний на Земле, - вздохнув, договорила шёпотом. - Пока не оступятся.
- Что это значит? – встревожился Прокопий.
- Сторонники тёмного Добра всегда будут пытаться порушить Светлый путь на Земле, - ответила тихо.
- Это что конец света, как в Библии говорится? - голос сорвался до шёпота.
Взгляды встретились: заинтересованный и серьёзный.
- Это незримая война двух сторон Добра, где победителя выберет Человек!
…
– Что ты видела? – встревожилась тётушка. Она подала полотенце племяннице. Все терпеливо ждали ответ.
- Прокопия с Марией, - и пересказала видение, утираясь.
- Не опоздать бы с похоронами Прокопия, - проговорил Илья.

Огни зажигались в окнах поселян, похожие на светлячков издалека. Море величаво несла воды к берегу, красуясь перед запоздавшими путниками. Серьёзное выражение на лицах, наверное, отпугнуло игривый ветерок, он залёг на дно или спрятался в чистых небесах.
Дошли.
- Что-то душно, в горле пересохло, затылок ломит, - дед посмотрел на зятя. - Может, охладимся сначала.
Николая уговаривать не пришлось, духота и его достала.
Клавдия взглянула на Странницу. - Так вы, с Фёдором и Николаем, смотрите в оба на берегу, не дайте тёмным утащить покойника на место преступления.

- Кровная резня братьев остановило время на усадьбе, - проговорила Дарина.
- Бабушка Анна остановила время, - поправил Илья. - И оно стирает все события, пришедшие из вне. Всё изменится сегодня! Дора, встань у колодца и пусть никакая сила не сдвинет тебя с места.
– Хотела бы я посмотреть на этого красавчика! - ответила женщина усмехнувшись.
Племянники переглянулись. Кто, как не они лучше всех понимали, на что способна тётушка в гневе.
Илья встал у лестницы. Клавдия посередине усадьбы.
Облака закрыли луну и звезды, единственный источник света. Прошло немного времени, но этого хватило, чтобы привыкнуть глазам к темноте.
Земля под ногами загудела, пошла волнами и замерла, как только Илья взял горсти почвы в руки. Хлопотунья (любмица чайка)прилетела, громко усаживаясь на плечо Клавдии.
Светлые ждали!
Разбушевавшийся дом стал медленно разлетаться под напором невидимки с жутким голосом. Дарина не из пугливых, но почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она громко выговаривала выученные слова, пытаясь попадать в такт голосов племянников:
- «Чтобы сгинула нечисть тьмы,
Вернуть былое мы должны.
Связь времён на миг прервём,
Под защитой Светлых Ведунов.
Силой славится Треть Я:
Земля! – Илья крикнув, топнул ногой и из образовавшейся ямы полезли чудища, и маленькие, и большие, и огромные, и давай пугать ведунов. Дора не выдержала, кулаком приголубила дикобраза, шедшего на нее.
- Воздух! - крикнула племянница.
Чаек множества, тучею набросились на опасных тварей. Клювы острые разрывали плоть обидчиков. Белые крылья смешались с серостью, как будто ангелочки пришли на помощь.
- Вода! – крикнула Дарина опомнившись. Гром небесный ответил, послав молнию прежде дождя сильного, очищающегося.
Илья бросил горсти прихваченные, яма затянулась, некуда воинству «тёмных» спрятаться, повалили они с утеса к морю, прямо в пасти неведомо откуда взявшихся акул.
На самой огромной из них стоял богатырь, что тебе Царь Нептун, накидка радужная трепещет за спиной, переливается, прихваченная жемчугом на плечах. Он смеётся, на воинственную Дарину посматривает, грозит ей пальцем. Колечко снял, положил на ладонь. Хлопотунья подхватила подарок и улетела с ним. Дарина проводила птицу растерянным взглядом, а когда оглянулась, волны играли, да чайки переговаривались на стенках качающегося гроба.

Троица на берегу молилась, как только жуткую живность увидели с горы стремящуюся к воде. Николай так громче всех читал по молитвеннику, буквы утешали, складываясь в слова понятные. Дед крестиком нательным защищался, выдвинув вперед на верёвочке.
Богатыря смеющегося не заметили, потому, как в страхе на акул зубастых загляделись, да на чаек, гнавших нечисть мрака к морю, пока всё не пропало при первом свете, только дождь лил да гром громыхал.
- Смотрите, Дора покойничка нашла! – крикнула Странница.
Все устремились к гробу.
- Надо до солнышка успеть, - крикнул Илья.
Похоронили быстро. Довольные участники странного события попадали в мокрую траву.
Клавдия подошла, улыбается кому-то, слёз не прячет. Друзья удивились, что это с ней, за взглядом проследили, спешно поднялись с земли.
Покойник стоит на расстоянии, смотрит на них, улыбается, и так хорошо на сердце от улыбки той. Видение помахало рукой и растворилось в воздухе.
- Какое лицо хорошее и взгляд добрый, хочу портрет написать.
- Напишешь, Колюшка! - Дора обняла художника.
Все плакали. Дождь поглаживал людей по щекам, пока сам не успокоился.
- Гляньте, радуга, красота то какая! – Илья улыбнулся хитренько так, поцеловал тётушку в щёчку. - Я так тебя люблю!
Все рассмеялись, довольные, что всё у них получилось. Оба брата похоронены на Егоровском кладбище, спустя много лет.