В городе N

Под крышей неба гневный Аквилон
Проторивает дальнюю дорогу.
Я был не здесь для вечности рождён,
Но всё ж привык, врастая понемногу

В пейзаж холмов, в отрожистость хребтов,
В дома и скверы, в шум толпы и грома.
Творил и жил, и был уже готов
Покинуть кров отеческого дома,

Но якорь врос в туманный град креста,
В пронзающую серость узких улиц.
И продолжал со временем врастать,-
Я не уплыл, как легендарный Улисс.

Остался у причала мой баркас,
Семи ветрам не раздувать мой парус,
Но Аквилон резвится в облаках -
Бушующая искренняя ярость.

В закатный час приличный штампов залп
Накатывает страстью, и печалью.
Опять хотел, но снова не сказал
Ни слова, осененного печатью.

Нас легион, не болдинских дворян,
Хандривших и хандрящих еженощно,
Таскающих по стареньким дворам
Мечты и не стареющие мощи.

Пророчит осень дымом от костра,
Шаманка увядающего леса.
Мой город, не внушающий мне страх,
Закуклится и будет спать до лета.

И буду я, и снова буду я -
Пусть кварк Вселенной, неучтенный где-то,
Частица быта или бытия,
Живущий от заката до рассвета.

И от рассвета, в броуновском дне,
По пятницам, субботам и по средам,
Я выживаю между ста огней
В том городе, которому так предан.