Рубиновый закат. Сомнительное завтра.
Доверчивой любви короткий поводок.
Её нечаянно оброненный платок.
И ярость, якобы обманутого, мавра...
* * *
«Молчи, несчастная, молчи!», - всегда в финале
несётся следом, как тревожный позывной,
и мавр, расплёвываясь челюстью вставной,
берёт две кружки пива в баре привокзальном...
* * *
Ей надоело примерять одежды Дездемоны,
утрачен шик и лоск венецианки с Кипра,
служанок звать своих давно она охрипла:
все киприотки, как одна, бесцеремонны...
* * *
А мавр, напившись пива, и нетрезвый снова
бредёт пешком домой в свой загородный замок,
в пути им овладел неистребимый амок,
что ж можно ожидать от мавра пожилого...
* * *
Вернулся мавр, и враз - к жене в опочивальню,
она как раз колготки раздевала в гневе:
«Скажи, молился ль на ночь ты Пречистой Деве?».
Колготками его и удавила,
сказав при этом: «Жаль мне!»