В сорок пять - баба ягодка опять!

Я всегда восхищалась нашими мужчинами, всегда, но до определённого их возраста! Как они хорошо выглядят в выглаженной женой белой рубашке, вкусно пахнут подаренной, туалетной водой, и начищенными туфлями всё той же женой до блеска. Этакой «самец, выпущенный на волю». Я всегда говорю, женщины, дорогие мои, терпите и выпускайте их до определённого их возраста, после приходится терпеть уже им нас, ведь только в пятьдесят лет, баба может быть ягодной и кричать, после караоке на пьяной вечеринке, что «в сорок пять - баба ягодка опять!»; только в этом возрасте она может закрасить себе всё и сделать новую причёску, а надо и парик, наклеить маникюр, натянуть юбку, купленную в свои ещё крутые двадцать пять и строить глазки молодому человеку за тридцать – а её муж уже никогда и завидовать ей. Больше всего скажу вам, по секрету они не любят когда их жена начинает кричать эту самую всем известную фразу при них же во всё услышанное. Нет, наши мужчины все властелины, даже когда в каменном веке убивали мамонта, то тащили его шкуру и мясо домой, правильно, кто очаг топит, кто огонь и тепло поддерживает в пещере не он же. Одна женщина может из мужа сделать, то, что Наполеону не удалось сделать с Москвой с его целой дивизией. А это сделать из него начальника морга, где на котором кладбище похоронены уже все её мужья, начальником бензоколонки – своих пяти машин антиквариата с помойки включая туда и мотоциклы, или бизнесменом. Одна только женщина может нянчить ребёнка, ходить другим ребёнком беременной, учить за мужа его билеты на права, плюс писать за него диссертацию по уголовному праву, хотя сама закончила СПТУ - парикмахера. Всю жизнь знала, что мужчина для любой женщины это Эльбрус, энциклопедия всего животного мира мы, уча их жизни выживания, учимся выживать сами, но без них. Поэтому они без нас никуда, беспомощные создания, научившиеся за свою жизнь только как любовниц своих маскировать под мужскими именами в своём альфоне, торчать в пробке вместе с тремя пробками под сиденьем своего автомобиля на арест площадке. Любая женщина, достойно одураченная своим мужем, дома достойно кастрюлю с борщом, а на второе с макаронами ему в отместку на голову одев, решает так все свои претензии к нему. И потом когда у них появляется лысина, авторитет (живот), храп, потливость и простатит, тогда они всё чаще остаются дома и кроме журналов про рыбалку, начинают просматривать некоторые наши журнальчики в туалете в тихушку. Причём мамам своим начинают звонить всё чаще. Взгляд у них беглый становится в общественных местах, кабы жена ничего не заметила, на что и на кого он там поглядывает…. Хотя в его в этом возрасте жене становится всё равно, куда он уже там смотрит импотент несчастный, слюна как говорится, бежит видать ещё по памяти, а вот курс направления уже у фрегата ослаб. Я лично замечала, как они трутся возле женской юбки, боясь не отстать и не успеть зайти в лифт за женой. А как они их всех называют если раньше «заткнись», «не твоё дело», «да пошла ты» то сейчас: «лапушка» «мусечка» «дорогая». Нет, подлецы и всё же дети, лягаются, лягаются, а как только намекнёшь, что на …….. отправлю то думаешь, а ведь стоило, всю жизнь было прожить женщине, чтобы потом специально нажать кнопку лифта, а его заставить со своим простатитом побегать по всем этажам с тяжёлыми сумками. Заказать билеты в кино, а его оставить дома собаку выгуливать. Они же умудряются в молодости нам кофе в пастель приносить только один раз перед свадьбой, второй раз в начале медового месяца, а после пятидесяти они тебе в постель несут все, включая шампанское, китайскую, вонючую мазь для лица, и тампоны для ушей от его же храпа. Мы же женщины их лечим, как и раньше было: и горчичниками, и настойками, а теперь и выдачей водки только по сто граммов в день. Им же уже, в их уважаемом возрасте разрешено вместе с собакой радоваться приходу её подруг и подавать им тапочки, а иногда разрешать обсуждать с ними новые, светские сплетни. Как говорится да кому ты нужен плешивый!? Только мне ягодке!