Медитация.

Макарий Силантьевич, купец третьей гильдии, верный муж и просто хороший человек удил рыбу на огромном и круглом, как масленичный блин, пруду возле своего дома. Страстный рыбак полдня без единой поклёвки потел, чертыхался и злобно отмахивался от назойливых мух, которые роем кружились вокруг него, намереваясь залететь в глаза.

— Чёртово солнце! – ругался вслух купец, не в силах сдержать свои эмоции, раз за разом поддёргивая поплавок и подтягивая его к самому берегу.

Липкий пот ручьями стекал по его могучей широкой спине, оставляя тёмные, длинные пятна до самого пояса на ярко-красной шёлковый рубахе.

— Какая, к чёрту, медитация? Заняться мне больше нечем в такую жару?! – здраво рассуждал изрядно вспотевший купец, вспоминая слова своего личного доктора, который советовал ему, ради успокоения нервов, проводить в медитации свободное время на свежем воздухе, за любимым занятием.

— Один дурак посоветует, а другой исполняет! – в сердцах ударяя себя по колену, зло высказывал Макарий Силантьевич.— Фрондер несчастный этот доктор… только ассигнации в конверте любит считать. Он думает, что я совсем дурак, и не понимаю, что всему такому заумному этих самодовольных дурней в их академиях специально учат только для того, чтобы такие же дурни как я, платили им побольше денег! – вытирая пот со лба, злился на себя купец. – Понапридумывают умных слов, сам чёрт ногу сломит... А ты исполняй… Видеть этих докторов не могу!!

Ему, как опытному рыбаку, было видно, что с таким густым ярким солнцем и таким давлением клёва не будет. Тихая жаркая летняя погода с самого утра всеми возможными приметами намекала купцу третьей гильдии на безуспешное предприятие.

“Но здоровье прежде всего!“ – думал, вставая и садясь обратно на стул изрядно вспотевший рыбак.

Солнце тем временем уже опалило ему лоб, и кожа на нём приобрела густой свекольный оттенок. Ветра почти не было, и неподвижная вода в озере, как зеркало, отражала весь спектр отрицательных эмоций на лице мученика. Нервы утомленного адской жарой человека были взвинчены до предела, заходя далеко за границы терпения.

— Ну как улов, Макарий Силантьевич? – радостно и громко спросил, вставив руки в бока, подошедший сзади самодовольный приказчик, поглядывая на пустое ведро возле ног хозяина. — Негусто, видать, – не дождавшись ответа, обнадёживающе задорно произнес Пётр.

— Я так думаю, что клёва сегодня не будет, – уверенно предположил мужчина, вглядываясь в небо. – Вот если бы с утра подкормить. Да-а-а... Тогда, может, толк и был бы... Хотя навряд ли... Теперь вечера ждать надо... Вот я вчера вечером ходил, так на удочку у самого берега голов двадцать поднял, и каких... килограмма по полтора за штуку — толстые, крепкие, как полено, — всматриваясь в прозрачную чистейшую синь неба мечтательно вспоминал Пётр, изредка поглядывая на неподвижный поплавок, который застыл на совершенно спокойной глади пруда.

— А неделю назад, вообще занятный случай был, хозяин. Ну да... – без стеснения громко продолжал рассказывать приказчик, помахивая сломанной веточкой, — представляете, в ночь вместе со сватом на дальний берег пошли, и там в камышах у сходней острогой трёх щук взяли. Так “крокодилов” этих еле к берегу вывели, уж больно большие были. Килограмм по шестнадцать каждая рыбина, не меньше. Знатный-с улов был. Да-а…

Мужчина ухмыльнулся, вспоминая недавний достойный улов.
— Но это что... так... мелочь... на конфетки детишкам, как говорится. Вот перед Пасхой был нам приз настоящий. В засаду сели у ручья на протоке с Мишкой-кумом. Да так подфартило, сетями достойного сома из ямы вырвали, как есть — все сорок кило живого веса. Ей-Богу. Вот где свезло так свезло. А после…

Макарий Силантьевич, недослушав стройного рассказа, неспешно встал со стула, вытер об штаны руки, чинно перекрестился, взял удочку и... размахнувшись со всей силы, сломал её об голову своего приказчика. Удочка разлетелась в щепки. Уставший купец развернулся и, размеренно покачиваясь, пошёл домой.
" Кажись полегчало, – уже спокойно подумал он. – Прав был доктор. Помогает эта... как её там… медитапция“.