Посетитель

1-
Господин Мэт Коллинз, главный редактор крупнейшей видеовиртгазеты «Супергалактические новости» неподвижно сидел в своем шеф-кресле новейшей модели «мамонт» и пристально раз-глядывал меланхоличных золотых рыбок в украшавшем его кабинет огромном аквариуме. Он только что вернулся из виртуальности, где осматривал готовящийся к выпуску очередной номер. В этот раз «новости» преподносились пользователям в виде башни в 34 уровня по числу полос. На первый взгляд все шло отлично. Уже фиксировались запросы нетерпеливых пользователей, желавших ознакомиться с номером еще до окончания строительства. Их перебивали обращения министров и политиков, интересовавшихся, не осталось ли где-нибудь хотя бы на 29 уровне местечка для их скромной фигуры, готовой приветствовать пользователя и сказать ему пару слов. Да-а, номер, кажется, получался неплохим. Особенно впечатлял уровень с рассказом о встрече экспедиции землян с цивилизацией разумных болот планеты Радагастан. Еще бы, каждый мог стать членом поисковой партии и увидеть, как капли воды скользят по стеклу, когда разведбот проходит сквозь туман, как серыми тенями скользят внизу болотные змеи, как серая молния болотной крысы стремглав вылетает из засады… И, конечно же, здесь был представлен знаменитый «шепот болот» - записи мыслеобразов, при помощи которых чужой разум установил контакт. Хорош был и фасад номера, украшенный хитро прищурившимся мистером Вуди. Лучший воспитанник дельфиньей школы «Си старз» добросовестно откатывал свою шоу-программу.
Как всегда, любопытных ждали потоки крови на криминальном 13-м и музыкальном 14-м уровнях. А уж трехмерный кроссворд, венчающий башню, был выше всяких похвал. По прогнозам, количество запросов на номер должно было вырасти на целых пять процентов и шеф начал даже подумывать о скидках.
Однако старого газетного волка не покидало какое-то смутное беспокойство. Что-то не так. Все обычно, пресно, виртуально. «Чем мы отличаемся от «Вечерней газеты» или «Утреннего курьера»? – мрачно думал главный. – Сегодня у нас башня, у них – шар или волшебный замок. Завтра замок у нас, а башня у них. А что будет послезавтра? Шар – у нас? Боже мой, неужели мы стали такими тупыми? Неужели не можем придумать ничего нового, чтобы утереть нос этим выскочкам с их бульварщиной?» И он вновь погрузился в изучение подводного мира.
В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге возник посетитель. Гость был невысок, худощав и одет в старомодный костюм с галстуком.
- Я –читатель, - представился он.
Господин Коллинз вздрогнул и очнулся. Лет десять он не слышал таких
слов, а живых читателей не видел еще дольше. С тех пор как пресса ушла в виртуальность, все встречи походили именно там. В самом деле, зачем тратить время на дорогу, когда твой электронный двойник мгновенно оказывается на месте… А посетитель тем временем подошел к столу шефа и протянул ему небольшой пакет.
Коллинз открыл его. Там лежала какая-то сложенная бумага. Развернув, Мэт увидел что-то очень знакомое – большие буквы вверху, поменьше внизу, какие-то рисунки, полоски. И все это на одном большом листе.
- Что это?
- Этот экспонат я взял сегодня в Историческом музее. Видите ли, это газета.
- Что?!
- Во всяком случае, такой она была в ХХ веке.
- И что… что с ней делали?
- Ее читали.
- Как! – Коллинз едва не рассмеялся. Читали?! Газету – читать?! Да
сегодня любому дураку известно, что газету смотрят. И откуда этот чудак выискался?
Гость, однако, не смутился и продолжал:
- Да, да. Читали и результаты были весьма впечатляющими. Можете мне
поверить. Я историк и пишу диссертацию о влиянии газет на социальные процессы. Порой газеты обрушивали целые империи…
- В прошлом, - не преминул вставить главный.
- Да. Поэтому я здесь. К сожалению, моя диссертация далека от
завершения. Необходима еще одна глава – о реакции современного общества на бумажную газету. Я хочу предложить поставить эксперимент. Давайте выпустим вашу газету в таком виде.
Коллинз снова взглянул на лежащий перед ним экспонат. Жалкое зрелище. Унылая двумерность, неподвижные рисунки, однообразие серого и черного цветов…Сомнительно, чтобы кто-нибудь заинтересовался подобной ожившей мумией. «СТОП! – неожиданно мелькнуло у него, - А если… Ведь это.. И только мы… Уникум… ВОТ ОНО!!!».
- Но как же мы можем сделать это?
- В подвале вашего дома сохранилась старинная типография. Ее можно
восстановить. Процесс я знаю, – специально изучал, прежде чем прийти к вам. Ну так как? Согласны?
Редактор больше не колебался.
- Согласен.

--2-
Господин Мэт Коллинз осторожно раздвинул оконные жалюзи и мгновенно закрыл их снова. Точно напротив дома сиял всеми цветами радуги гигантский стереодинопостер. Счастливое семейство на нем было тщательно скопировано с картинки в старинной книге. Полумрак гостиной, трое ребятишек с игрушками на полу, мать с вязаньем за столом и благодушный толстый и усатый папаша, расположившийся с трубкой и газетой в большом кресле. Подпись гласила: «Верность традициям. Наша газета реальна». Плакат был расчерчен в мелкую клеточку, – небоскреб редакции был окутан титановой противодесантной сетью.
Мэт вздохнул. Вот уже пять дней как он общался с миром только через компьютер, а вход в его кабинет охраняла полицейская гвардия.
- Да, - с запоздалым сожалением подумал главный, - Не над было
связываться с этими ребятами из «Радости». Ведь протестовал же историк – нарушение чистоты эксперимента и все такое…
Рекламное агентство «Радость» славилось тем, что бралось рекламировать
самые неожиданные вещи – слонов в шоколаде или кандидатов в президенты. Въевшееся правило «без рекламы нет продажи» заставило Коллинза обратиться к ним. Что ж, свои деньги ребята отработали честно. Пара-тройка переговоров с шоу-звездами попокладистее плюс умело запущенный неписаный закон «у настоящего мужчины должна быть настоящая газета» – и ожившая мумия внезапно стала супермодной новинкой. На светских раутах и дружеских вечеринках лист бумаги с напечатанными мелкими буквами стал главной деталью выходного костюма. Аккуратно сложенный он деланно-небрежно высовывался из карманов одежд джентльменов, дамы же сооружали из него нечто невообразимое. До Коллинза доходили слухи, что наличие такого листа стало обязательным требованием многих ночных клубов разряда «люкс». Охрана была неумолима – перед самозванцами, пытавшимися пройти с китайскими пластиковыми подделками, двери закрывались наглухо. Агентство нашло общий язык с организаторами шоу, – и при проходе звезда с газетой шла на полшага впереди звезды без газеты, причем в репортаже это отличие подавалось крупным планом.
Также по совету «Радости» реальную газету было решено продавать за реальные, то есть наличные деньги. Вначале Коллинз делал это сам. Ему было даже интересно – как же выглядят эти самые деньги, которые лежат где-то на счетах. Однако уже на второй день для этой работы пришлось выделять специального человека – покупатели пошли сотнями. Коллинз рискнул поднять цену вдвое, потом вчетверо – но только срочно вызванная полиция смогла справиться со все нарастающим людским потоком.
А через несколько дней младшая дочь главного была похищена прямо с порога школы. Спустя два часа Кэтрин вернули живой и невредимой вместе с письмом. Некий синьор Ностретти настоятельно рекомендовал Коллинзу не прекращать печатание газеты и предлагал продавать ему все экземпляры по цене, «устраивающей обе стороны».
Коллинз перевез семью в казарму Национальной гвардии и позвонил в «Радость». Но было поздно. Последний удар, рассчитанный на молодежь, был нанесен. Рок-звезда Джекс Майкл уже появился перед своими поклонниками с бумажными «новостями» в руках. После этого начался кошмар.
Толпы разгоряченных фанов Майкла заполонили все ближайшие улицы. Стоянки флайеров были забиты, люди парковались прямо на крышах. К этому времени бумага, найденная в музейных запасниках, кончилась, - но Коллинзу никто не верил. Даже полицейский гигафон не мог заглушить рева: «Га-зе-ту!!! Га-зе-ту!!!» Требования же разойтись встречались дружным «Майкл!!! Кайф!!! Ка-а-а-а-й-й-фф!!!». Когда фанам надоедало орать, они врубали свои виртофоны и в воздухе одновременно танцевало и пело не менее сотни призрачных Майклов. Владельцы баров и ресторанов, вначале радостно подсчитывавшие барыши, в срочном порядке начали запасаться бронированными ставнями. Пиво поклонники Майкла просто брали.
Местное население срочно искало в виртуальности муниципалитет, но все их попытки были тщетны. Истерзанные жалобами растерянные власти закрыли доступ в вирт-администрацию. В ответ лишившиеся стоянок и покоя аборигены перешли к активным действиям. Пару чужих флайеров им удалось столкнуть с крыш. Облегченно вздохнув, власти объявили чрезвычайное положение и ввели военизированную полицию…
Мэт снова вздохнул и поморщился. Во время второго штурма редакции фанам удалось вплотную подойти к двери его кабинета. С тех пор здесь ощутимо попахивало «Настурцией». Он посмотрел на дисплей. Сообщения требовали, приказывали, умоляли, просили продать хотя бы один экземпляр. В виртуальности было еще хуже. Фигурам не хватало места, они рвали на части друг друга и маленьких Коллинзов. «Продайте газету, мистер Коллинз!» – шептали, хрипели, кричали голоса. На серверах «Вечерней газеты» и «Утреннего курьера» царила кладбищенская тишина. Лишь изредка одинокая фигура подписчика наскоро пробегала по ним.
Мэт переключился на стереовидение. Первая национальная веля прямой репортаж из студии. Пятнадцать психиатров обсуждали, как нации следует относиться к появлению газеты, которую надо читать.
- Возможно, мы стоим на пороге психической эпидемии, - вещалось с
экрана. – Прогресс привнес необратимые изменения в мозг человека. Необходимость читать вызовет его перенапряжение… Эта газета должна быть доступна только специалистам…
Внезапно психиатров сменил экстренный выпуск новостей. Ведущий со
съехавшим набок галстуком задыхающейся скороговоркой выпалил6 «Только что ограблен Музей компьютеров. Исчезли все экспонаты раздела печатающих устройств. Ущерб нанесен и запасникам. Они взломаны. Украдены все принтеры. Передаем с места события…»
Мэт решительно выключил технику.
- Хватит, сказал он сам себе. – Пора действовать.

-3-
Господин Мэт Коллинз, главный редактор крупнейшего ежедневника
«Всемирный телеграф» (тираж 200 миллионов) неподвижно сидел в своем потертом кожаном кресле и пристально разглядывал меланхоличных золотых рыбок в аквариуме. Он только что отправил в печать очередной номер. И на первый взгляд дела шли отлично. Все пять черно-белых фотографий на шестнадцать полос - это ли не достижение! Неудивительно, что рекламодатели выстраивались в очередь, а места для заявлений политических и официальных лиц были распределены на три месяца вперед. Да-а, номер и в самом деле получился неплохим. Особенно впечатлял разворот с творчеством читателей. Представленные на нем произведения были весьма разнообразны – от стихотворных объяснений в любви до фельетона. Автор последнего с грацией бегемота пытался высмеять скорости почтовой службы, постоянно доставляющей на Канберру –III вчерашние газеты. Хотя, как всем известно, до колонии всего пара сотен световых лет. Хороша была и передовица, занявшая почти половину полосы. Вопрос обсуждался актуальнейший – какими должны быть читальные залы для небелковых форм жизни.
Как всегда, любопытных ждал длинный список происшествий на криминальной 13-й и очередное интервью с Джексом Майклом на специальной 14-й полосах. А уж собрание юмора на последней 16-й было выше всяких похвал. Коллинз умилился афоризм «Лучший друг человека – его жена». По прогнозам, к концу месяца тираж «Телеграфа» должен был вырасти еще на четверть.
Однако какое-то смутное беспокойство терзало главного. Что-то не так. Все как-то обычно, плоско, пресно. «Чем мы отличаемся от «Вечерних новостей» или от «Утреннего экспресса»? – мрачно размышлял редактор. – Сегодня мы их опередили, отказались от комиксов. И фотографий всего пять. Но завтра от комиксов откажутся они, и фотографий у них будет четыре. А что будет послезавтра? Мы все без фотографий? Одинаковость и стандартность?… Боже мой, неужели мы стали такие тупые? Неужели не можем придумать ничего принципиально нового, чтобы поставить, наконец, на место этих зарвавшихся выскочек?» И Мэт вновь вперил взор в обитателей аквариума.
В этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге возник посетитель.
Гость был высок, упитан и задрапирован в свободно свисавшее одеяние.
- Я летописец, - представился он.
Господин Коллинз вздрогнул и очнулся. А посетитель тем временем
развернул перед главным длинный рулон с нарисованными на нем буквами и картинками.