Выборы водителя автобуса

Выборы водителя автобуса
Сказка-анекдот

Центральный автовокзал. Объявление через громкоговоритель: «Увага! Шановні пасажири, які придбали білети на автобус міжміського сполучення! Водій вашого автобуса тимчасово не може виконувати свої обов’язки через незалежні від нас причини. Прохання зберігати спокій та не галасувати і не здавати білети. Автобус вийде в рейс після призначення нового водія».
- Как это так, не может? Что значит, не может? Что это такое? Я же опоздаю, - возмущённо начинает дискуссию солидный дядька в очках, шляпе и с портфелем. Глядя на него, сразу начинаешь верить, что если он опоздает на свою работу (или куда там он едет), то плохо будет значительному количеству людей. Лучше бы уж он уехал вовремя. – Где дежурный по вокзалу, в конце концов?
- Мне тоже хочется уехать поскорее, - поддерживает разговор старушка с большой клетчатой сумкой. – Продукты могут испортиться.
- Да, да, надо ехать. Нечего здесь торчать в этом городе. Ничего хорошего тут нет, - говорит человек средних лет с маленькой сумкой через плечо. – Никаких перспектив.
После таких слов тревожно загудела уже вся группа людей на автобусной платформе. Это и были пассажиры-«счастливчики» с билетами на несостоявшийся рейс. Рейс под угрозой, поездка уже неудачна. Нервозность обстановки нарастает как волна. Голоса становятся громче и сердитее. Все почему-то спешат, хотя реально срочно ехать нужно не всем.
- Безобразие, да и только, - продолжает солидный дядька. – Если у них нет водителя с этого рейса, то пусть дают другого. Всего то дела. Нам-то какая разница, кто повезёт. Лишь бы руль крутил.
- Вот-вот, пусть дают другого водителя, - поддерживает идею общество единомышленников-неудачников. – Пусть дают другого. А то мы сами выберем водителя. Вон нас тут сколько. Найдутся люди с правами.
- Может, кто и найдётся, а я автобусом керовать не обучена, не умею, - забеспокоилась старушка с большой сумкой. – Я за свои продукты отвечаю, и более ни за что. Меня родственники с продуктами ждут.
- Не боись, бабуля! От тебя никто ничего не требует, – успокаивает человек средних лет. – Мы тут выберем сами, из тех людей, кто имеет права нужной категории. Эй, народ, у кого есть права с категорией? Признавайтесь, кто вообще автобусную баранку крутить умеет?
- Дык, баранку-то и я крутить могу. Только на тракторе. А это совсем не то. Не такая баранка-то. Вы, поди, и ехать не согласитесь, если я крутить сяду, - размышляет вслух человек в сапогах, явно житель сельского района. – Я поперёк поля могу, и по косогору могу, по буеракам могу, а вот по трассе, итить-колотить, не могу.
- Ну, чё? Ну, у меня категория есть. Могу и я поехать за водилу, - выходит вперёд нагловатый хлопец с наколками на груди. – Вы там это… разберитесь… ну, по сколько скинетесь. Я ж вам не пацан какой, чтоб за спасибо вкалывать. Соберите с народа бабло, тогда поедем.
- Э, нет, парниша! Ты уже и так пьяненький. Куда тебе за руль, да ещё на большой автобус. Нас тут много. Не дай Бог, перевернёшь всех в кювет. Рано ещё помирать, не так уж сильно и спешим, - раздались сразу несколько решительных голосов. – Да чё пьяненький? Так, бахнул немного. Ничего я не пьяный. А если чё, то я с гаишниками договорюсь по-любому. Не мельтешите. А вообще-то, я не сильно и хотел вас везти. Мне вообще по фигу. Мне и тут хорошо. Как хотите.
- Нет, нет, пьяного не хотим, - определённо высказываются сразу несколько человек. – Лучше уж опоздать, чем лежать в кювете. – Ну, и идите куда подальше. Мне по барабану. – Пьяный хлопец ещё некоторое время что-то бубнил себе под нос про братву, крутую тусовку и свои возможности, но на него уже мало кто смотрел. Внимание общества переключилось на человека с хитрым выражением лица, который предложил без промедления собрать деньги «для того, кого надо» и сам вызвался их собирать. Мол, отдадим кошты тому, кому надо – он и порешает вопрос о назначении водителя. Хитрый уже и приготовил полиэтиленовый пакет под кошелёк, и подсчитал необходимую сумму (по его расчёту). Но доверия он почему-то у народа не вызвал. То ли выражение у него на лице было уж слишком хитрое, то ли говорил он слишком сбивчиво. Но в его пакет деньги кинули только двое, и то сразу же забрали назад после удивлённых взглядов остальных пассажиров.
- Это просто ужас какой-то! Невообразимо для приличного общества, - не выдержала дама с убедительной фигурой. Она говорила веско и уверенно. – Я не хотела вмешиваться, но, видимо, придётся. Придётся позвонить кому следует. Надеюсь, ответственные люди решат этот вопрос без промедления. Уж простите великодушно, если кому-то придётся ответить за свои действия. – Она принялась долго копаться в своей дорогой сумочке. Сумочка была явно дорогая, но найти телефон даме сразу не удалось. Люди стали смотреть на даму с надеждой, как на спасительницу. Наконец, она извлекла смартфон из глубины сумки и стала набирать соединение. После нескольких неудачных попыток позвонить ей стало ясно, что что-то не так. Спасительный телефонный звонок ответственным людям не состоялся. Вопрос остался не решённым.
- О, Боже! Телефон разрядился. Я бессильна что-либо сделать! - Да уж, как часто жизненно важные ситуации зависят от простой батарейки или ещё какой-нибудь ерундовой безделицы.
- Да чего вы все так усложняете дело? Что вы все прицепились к этой категории? Категория, категория! Вот у меня есть права на легковушку. Вот, достаточно и этого. Щас сяду и поеду на автобусе! Велика проблема! Руль такой же и педали такие же. Что тут сложного? – самоуверенно кипятился молодой парень студенческого вида. – И не такие проблемы решали.
- Ты, двоечник, помолчи пока. Тебя потом спросят, - цыкнули на него старшие пассажиры. – Тут тебе не на лекции спать. Это автобус, и он большой. Нужен человек хотя бы с минимальной подготовкой.
- А я вот и не знаю, ехать - не ехать, ждать - не ждать, уже бы кто-нибудь решил дело как-нибудь. Я в этих направлениях сроду не разбиралась. Я, ей-богу, не знаю даже, кого и слушать, - загрустила женщина, похожая на домохозяйку. – Скажите уже хоть кто-нибудь, когда поедем?
- Ну, ладно, давайте я попробую поехать. У меня категория есть, - наконец-то решился мужчина в сером пиджаке. – Я, правда, давно автобусы не водил. Но могу вспомнить, если надо. А сколько народу-то ехать будет? Ну-ка, посчитайте. Станьте все как-нибудь ровно. Раз, два, три… пятнадцать… тридцать девять, сорок три. – Ему подсказывают, что мест в автобусе всего сорок пять без учёта водителя и откидного кресла, и билеты проданы все.
- А… теперь понятно… сорок три, - человек в сером пиджаке явно путался в цифрах. - А сколько килОметров ехать надо? Кто знает? А то я долго ехать не хочу. И вообще, кто-нибудь знает, в какую сторону надо ехать? Карта хоть какая-нибудь есть? А, народ? – человек путался не только в цифрах, но и в направлениях.
После вопроса о направлении поездки на перроне завязалась уже более жаркая дискуссия. Взаимопонимание пассажиров явно уменьшилось. Дело дошло даже до крика и до очень просторечных выражений. Кричали почти все – солидный дядька с портфелем повышал голос на человека средних лет, высокий мужчина предлагал «заткнуться» человеку в спортивной куртке, бабушка с клетчатой сумкой повизгивала на всех безадресно, пьяный тоже просто матерился на всех. Человек в сером пиджаке уже схватил хитрого за грудки и пытался отобрать у него пустой полиэтиленовый пакет. В таких условиях услышать кому-то кого-то не удавалось никак. Селянин и молодой парень-студент молчали, но при этом злобно смотрели на всех окружающих. Домохозяйка растерянно крутила головой. Ситуация приобрела все признаки тупика. Дебаты были безрезультатны.
Однако сам по себе всеобщий крик не был главной проблемой на перроне. Вскоре выяснилось, что разные люди изначально планировали ехать в разные города, даже в совершенно разных направлениях. Каждый хотел ехать по своим делам в свой город. И города эти были разными. И вот, выясняется, что ехать придётся всем в одном автобусе, при этом в итоге непонятно куда и непонятно когда. Билеты все купили в обычной кассе автовокзала на этот самый рейс. Но, как оказывается, наличие билета ничего не гарантирует. Более того, чуть позже выяснилось, что этот автобус вообще единственный на автовокзале. То есть, ехать реально придётся всем в одном автобусе и в одном направлении. У многих это просто не укладывалось в голове.
Нет, конечно, на автовокзале были ещё и другие автобусы. Но это были автобусы за границу, и билеты на них продавались только для иностранных граждан по их иностранным паспортам. Наша компания туда не вписывалась никоим образом. Возле красивых заграничных автобусов уже видны были красиво одетые люди, спокойно загружавшие чемоданы в багажные отсеки. И их серьёзные водители в униформе не оставляли посторонним надежды на проникновение в свои комфортные салоны. Суеты и крика там не наблюдалось.
Для нашей же компании очевидной стала мысль о том, что придётся что-то решать внутри собравшегося общества. При этом придётся договариваться со всеми пассажирами и о направлении, и о расстоянии, и о стоимости проезда, и, самое главное, о водителе. Сначала в обществе более внимательно слушали людей, которые кричали громче других. Но вскоре стало ясно, что кричать надо не только громко, но и со знанием дела. А при этом не все крикуны знали даже, казалось бы, простые вещи. Например, какое топливо нужно залить в бак и сколько его, собственно, нужно. Затем прозвучало предложение о закреплении национального флага на капоте. Это предложение поначалу вызвало интерес, но тоже ненадолго. Ибо проходящий мимо работник с ближайшей автозаправочной станции, услышав этот разговор, сказал, что ему «всё равно какой флаг, а платить за соляру всё равно придётся». Далее были слышны предложения подкачать колёса и протереть стёкла в салоне. Это, очевидно, уже от полной безысходности. Слышны были и какие-то невнятные слова про узаконивание сообщества ЛГБТ. Или это были не предложения, а простые ругательства? Решения не было. Решение не рождалось. Ни в муках, ни в спорах, ни в рассуждениях, никак!
Пьяные начали трезветь, бестолковые начали читать Правила дорожного движения, крикуны поутихли. Уже явно ненужные билеты многие спрятали в карманы. Разношерстная компания задумалась.
Все зло и растерянно смотрели в разные стороны, но как-то само собой случилось, что все взгляды сошлись на одном человеке. Он скромно сидел на лавочке и не шумел, не теребил свой чемодан, не кричал. Своим внешним видом он не привлекал внимания. Или, может быть, его относительно спокойный вид даже раздражал разгорячённую публику на перроне. С его стороны было как-то даже непатриотично вот так спокойно не орать, когда все орут. Ситуация-то всё-таки сложилась кризисная, надо было что-то решать. Какое-то своё мнение у этого человека, скорее всего, было. Но он не мог «вставить свои пять копеек» между другими решительными ораторами. Он тихо говорил своему соседу по лавочке, что неплохо бы как-то проголосовать хоть по каким-то вопросам, хоть для какой-то ясности. Выяснить, так сказать, реальную картину. Но его не слушали, а продолжали говорить каждый про своё. Мы все часто говорим про своё и не слушаем соседей.

Ну, так чем же кончается история? Уехали уже? И куда, всё-таки? Да нет, компания всё ещё стоит на перроне и машет руками. Накал страстей то поднимается, то стихает. А движения нет. Вон уже, кажется, палатки принесли и устанавливают. Обустраиваются надолго.
«Скучно в этом свете, господа», - сказал по аналогичному поводу наш великий земляк Николай Васильевич Гоголь в конце одной из своих бессмертных повестей. Повесть про поссорившихся миргородцев бессмертна, ибо описанные в ней проблемы мы решаем до сих пор. А мораль сей сказки такова – главным элементом человеческой культуры является умение людей договариваться между собой и соблюдать свои договорённости. Это важно. Особенно, если представить себе, что пассажиров в нашем автобусе не сорок пять человек, а много миллионов. И главным условием выборов является то, что ехать надо всем сразу и в одном направлении. Ибо это и есть вся страна. А в нашем случае есть весьма реальная перспектива ехать не туда и поперёк дороги по кочкам и буеракам. Или стоять на месте…
А анекдот, извините, получился несмешной. Увы!