Он был первым

Евсюнин Олег

Он был первым



Корабль падал в узкую расщелину. По бокам, слившись в один нескончаемый поток, проносились гладкие, будто отполированные стены и лишь изредка с той или иной стороны наваливалось искривление-уступ. Искривление почти задевало обшивку, но корабль проносился мимо и вновь падал и падал вниз.
«Этого не может быть…» - но вот впереди возникло что-то более темное. Дно. Странно, но, даже не успев испугаться, он словно со стороны увидел свой рассыпающийся на тысячи обломков корабль и себя, пропадающего в этом, снятом замедленной съемкой, облаке безмолвного взрыва…
Все. Пустота и мрак…

* * *

…Не вылететь из подвешенной к стене койки ему помогли только крепкие привязные ремни да его собственные, атрофировавшиеся от долгого пребывания в невесомости, мышцы. Это - всего лишь сон. И он кончился. Вокруг стрекотали вентиляторы, горел свет. Корабль был цел и невредим. Полет продолжается.
Отстегнув ремни, привычным плавным движением он поплыл к иллюминатору переднего обзора. Многослойное бронированное стекло и бездонный мрак космоса за ним – вот и все, что стояло между ним и его мечтой. Конечной целью путешествия. Маленькой, меньше Луны, планеткой. Самой дальней точкой на краю Солнечной системы.
Планетой Плутон.
Не отрываясь от иллюминатора, он потянулся к ближайшему шкафу. Небольшие булочки, тюбик питательного желе и коробка картошки с грибами. Все это легко подогреть в печке. Но он давно уже не делает этого. Даже не совершает прогулок по кораблю. Лишь спит в кровати и часами сидит у своего единственного друга-иллюминатора. Смотрит на маленькую серую точку среди миллиардов звезд.

- «Мечта-один»! Вызывает «Скорпио», ответьте… «Мечта-один», вызывает «Скорпио», ответьте!
Ожившее радио возвращает к действительности. Это ОНИ. ОНИ рядом. Гонятся с самого старта. Чтобы самим стать первыми. Сволочи. Но он должен, должен хоть на секунду, хоть на мгновение опередить ИХ. Потому что этот перелет – его. Потому что он вложил в него все, что имел, бросив вызов целой планете. Потому что он ни за что не желает поигрывать.
Но ОНИ уже на орбите и готовят высадку. Впрочем, и у него еще остались козыри в колоде…
- «Мечта-один»! Вы двигаетесь слишком быстро. Если у вас осталось активное вещество, срочно сбросьте скорость. В случае если вещества нет, советуем двигателями посадочного модуля откорректировать курс на пролет мимо Плутона. Мы сможем подобрать вас в течение месяца. Ответьте «Скорпио», «Мечта-один»!
- Как бы не так! – по бурно заросшему лицу скользит зловещая улыбка. – Нашли идиота!
Нет у него активного вещества. И не собирается он тормозить или куда-то сворачивать. Не для того решился на подобный полет на старой термоядерной ракете, в абсолютном одиночестве и при минимальных шансах на успех. На ракете, которая в принципе не рассчитана на подобное. А последнее вещество истрачено пять лет назад, когда, узнав о старте «Скорпио», пришлось радикально менять курс. Тогда он сократил время пути с двадцати до десяти лет, оставив в баках только аварийный подрулевой запас. Тогда еще был шанс оказаться первым на финише. Победить более совершенный и быстрый корабль, победить целую планету Земля.
И – безумная гонка без единого действия. Война траекторий. Пять лет после пяти форы. Бесконечные вычисления курса и невозможность что-либо предпринять. Одиночество, помноженное на напрасность затеянного.
Он перестал заниматься на тренажерах, разогревать пищу и даже элементарно подстригать волосы и мыться. Все это стало неважным с момента старта его главного конкурента.
От него давно несло затхлостью и псиной, и только постоянно работавшие вентиляторы и очистители воздуха не позволяли ему задохнуться в собственных испарениях. Безразлично. Пост у иллюминатора переднего обзора, краткие вычисления – вот все, что интересовало его в последние годы. Только ожидание, ожидание и еще раз ожидание.
Аварийный подрулевой запас он израсходовал месяц назад при окончательной корректировке курса. Теперь - точно на Плутон. И остатки малой надежды на победу. ОНИ обогнали его всего три дня назад, а им обязательно потребуется время для расчета посадки…

- «Мечта-один», - вновь зазвучал в динамиках испуганный голос. - Срочно отверните!
- Сейчас, - сквозь зубы поцедил он. – Разрешения только у папы с мамой спрошу…
Нет, они еще не высадились. И шанс все еще был.
- «Мечта-один», примените двигатели посадочного модуля!
«Посадочный модуль… - засмеялся он. – Хорошо, применю. Это – еще пара часов…»
Он спокойно проплыл сквозь орбитальный отсек и поудобнее устроился в пилотажном кресле. Захлопнулись переборки. Корабль развернулся. Защелкали тумблеры. Отход. Пиропатроны. Взрыв. Орбитальная часть корабля ушла в сторону.
После включения химических двигателей тело, отвыкшее от гравитации, вновь обрело вес. На несколько долгих минут стало трудно дышать, и он почувствовал, как теряет сознание. Подернутый туманом указатель уровня топлива медленно пополз к нулю. Двигатели отключились. Все. Назад дороги больше не существовало.
- «Мечта-один»! Витька! Что ты делаешь?!!! – какой-то знакомый голос. И кто это – Витька? А-а-а! Это он сам! – Витька, ты же погибнешь!
«Кто же это?» - от долгого одиночества он растерял голоса всех своих друзей.
- Черт с вами!!! – заорал он, когда поверхность Плутона полностью закрыла иллюминатор. Он победил. Он стал первым…

* * *

...Корабль падал в узкую расщелину между двух гладких, будто отполированных, скал. На встречу гибели…

* * *

Он вскочил на кровати. Чьи-то цепкие руки удержали его, не дав порвать паутину проводов, опутавших тело. Доктор. Молодой. Симпатичный и улыбчивый.
А все это – лишь компьютерный сон.
- Валерий Григорьевич, как вы себя чувствуете?
- Н-нормально…
- Встать сможете? – молодец, доктор! Проводов на теле уже не осталось.
Он сел. Голова кружилась, и мучило странное ощущение – будто кто-то очень хитро и очень надменно тебя обманул.
- Что это было?
- Реставрация последнего дня полета корабля «Мечта-один». Вас… немного шокировало… то, что пришлось пережить?
- Да… - Валерий Григорьевич искоса взглянул на доктора. – Немного… И на сколько все это соответствует действительности?
- Процентов на девяносто пять. В программу включены документированные факты плюс усредненная версия и ваша личная реакция на происходящее, - доктор сделал паузу. – До вас подобный тест уже проходило несколько человек. Отклонения от основной линии укладываются в зону допустимой погрешности.
- А как же Виктор Нога? Первый человек, осуществивший посадку на Плутоне?
- Ее не было. Корабль взорвался, не долетев до поверхности.
Валерий Григорьевич подозрительно смерил взглядом своего собеседника. Доктор слишком спокоен, на столько, что, кажется, просто следит за ответной реакцией пациента. Будто исследователь изучает подопытного кролика.
- Что вы на меня так смотрите?
- Знаете, что такое подписка о неразглашении? Все прошедшие этот тест давали ее в обязательном порядке. Давал ее и экипаж «Скорпио» и все, кто хоть как-то соприкасался с этой темой. Вы – первый, кому разрешено ознакомление с материалами без подобных условий.
- И что из того?
- Просто – странно… Первый за сотню лет существования узаконенной легенды… Да еще журналист… - врач лениво пожал плечами.

…Он вышел на улицу. Здесь, рядом с Главным корпусом Центрального института Космоплавания, было невероятно тихо. Так тихо, что шелест уходящей в небо ракеты казался оглушительным грохотом.
Валерий Григорьевич обернулся. В небе светилась маленькая серебряная точка. Привычное зрелище. Такое же привычное, как написанное во всех справочниках и учебниках имя Виктора Ноги, первого человека, ступившего на край нашей системы, планету Плутон.

«Виктор Нога – исследователь, навигатор. Первым в истории человечества совершил перелет и посадку на самой отдаленной планете Солнечной системы – Плутоне. Из-за возникших технических неисправностей во время обратного рейса погиб. Спасательная операция корабля «Скорпио», прибывшего на две недели позднее, не дала положительных результатов. Навечно занесен в Книгу Почета планеты Земля».

Все это вдруг стало банальным обманом. Обманом нескольких поколений. Известным лишь ограниченному количеству людей. Избранным. И теперь ему дали право рассказать правду. Всем. Достаточно только дописать роман о покорителях космоса. Тот самый, ради которого он и просил компьютерных сновидений у высшего руководства Космоплавания.
Сенсация.
В его руках – судьба одного из самых ярких примеров силы воли человека … Которого не было…

Валерий Григорьевич с ухмылкой посмотрел на свои руки. Они заметно дрожали. Нет, видимо, роман так и останется недописанным…