16+
Лайт-версия сайта

Путь Святозара. (16-20 главы)

Литература / Фантастика, фэнтези, киберпанк / Путь Святозара. (16-20 главы)
Просмотр работы:
03 сентября ’2012   19:22
Просмотров: 22678

Глава шестнадцатая.
Последний осенний месяц грудень подходил к концу. Керк знал, что водворяющийся следом за ним студень был важным и любимым месяцем в жизни восурского народа, так как с шестого дня начинался праздник посвященный Богу Велесу. А завершался студень не менее важным праздником рождением Светлого Бога Коляды.
Праздник, посвященный Богу Велесу, был особенно любим молодежью, именно она резвилась и гуляла, веселилась и гадала, а под самый праздник Коляды начинала еще ходить по дворам и колядовать. До своего возвращения в семью, Керк очень любил этот светлый и радостный праздник, потому что именно в этот период времени можно отдохнуть и вдоволь повеселиться. Но теперь жизнь изменилась, и наследник не знал, сможет ли он получить былое удовольствие от надвигающихся праздников.
За несколько дней до начала гуляний, с позволения отца Керк, Дубыня и Тур выехали на конную прогулку, а возвращаясь, заехали в одну из деревень, что лежала в непосредственной близи от крепости. Подъехав к большому, деревянному дому, остановились. Наставник спешился, и, велев братьям обождать его, поднялся по высокому крыльцу да вошел в дом.
- Святозар,- обратился к брату Тур.- Ты наверно не знаешь, но это дом Дубыни.
Керк осмотрел, огороженный низкой изгородью из плоских струганных планок, двор с невысокими хозяйственными постройками поместившимися слева от большого в два этажа дома наставника. Богато украшенного резьбой, с двумя прямоугольными окнами на первом этаже и четырьмя на втором, навесными ставни да широкой дверью. Когда дверь порывисто открылась, и из дома вышел наставник, а следом за ним, как сразу догадался наследник, его сыновья. Это были под стать отцу, трое рослых, дородных юношей, похожих внешне на Дубыню. У всех троих парней были такие же как, и у наставника добрые, простые лица, белокурые, прямые волосы и светлые глаза, лишь у старшего из них высокий чуб едва ложился волнами, да в отличие от Дубыни, у ребят зрились редкие бороденки. Сразу было видно, что они сыновья унаследовали от отца его необычайную силу и мощь. Спустившись с крыльца, они разом, как по команде вытянулись перед Керком, и, поклонившись, замерли на месте.
- Это мои сыновья, Святозар. Старший Стоян, ему восемнадцать лет, средний Искрен, ему семнадцать лет, а третий Молчун ему шестнадцать лет. Правитель Ярил, хотел, чтобы я познакомил тебя с ними. Скоро будут гулянья в честь Бога Велеса, и чтобы тебе удалось хорошо повеселиться и отдохнуть ты должен быть знаком с нашей молодежью. А мои сыновья в этом тебе помогут, - сказал наставник и подтолкнул Стояна в спину.
Тот, смущаясь, ступил к жеребцу Керка ближе. Наследник торопливо спешился с коня, да удерживая поводья в левой, протянул Стояну в знак приветствия и доброй воли правую руку. Старший сын наставника широко улыбнулся, став еще больше похожим на отца, и крепко ее пожал, следом руку пожали Искрен и Молчун. Братья толпились подле Керка, молчали да бросали на него неуверенные взгляды. Дубыня не выдержал нерешительности сыновей и начал их понукать:
- Ну, чего вы. Чего я вам говорил вчера? Стоян, ты же старший, ну чего молчишь,- но братья, разом зыркнув на отца, опустили глаза вниз.- Ну, и храбрецы же вы,- уже совсем недовольно проворчал наставник.
Керк решив прервать, затянувшееся молчание, негромко спросил:
- А, вы что ж гулять-то будете?
Стоян и Искрен как будто ждали этих слов, стремительно подняли головы, и, заулыбавшись, поспешно молвили:
- Ага, ваша милость… Будем, будем гулять-то…
- Святозар,- поправил братьев наследник.- Уж если вы меня возьмете на гулянье, то зовите просто Святозар.
- Хорошо,- пробасил старший Стоян, и искоса поглядел на отца, точно ожидая одобрения.- Мы, право дело, пока еще избу для гуляний не выбрали, но завтра Искрен с ребятами пойдет к бабке Умиле, она нам каждый год свой дом выделяет для посиделок. Так, что дня через два все будет точно известно. А я, тебе.- Стоян запнулся, беспокойно глянул на Дубыню, который возился около лошади Тура, и, крякнув, продолжил,- приеду к тебе, Святозар, во дворец и все расскажу.
- Ну, что ж, Стоян, тогда я буду ждать тебя,- согласно кивнув в ответ, довольным голосом откликнулся наследник.
Керк забрался на коня, а братья вновь вытянулись, как по команде в струнку, и выехал со двора следом за Дубыней и Туром, на прощание помахав ребятам рукой.
Возвращаясь обратно во дворец, наследник благодарно думал об отце, который позаботился о другах для него. Ехавший подле него Дубыня, спустя какое-то время, покачал головой, и пронзительно глянув на Керка, спросил:
- Святозар, ну как тебе мои сыновья?
Наследник улыбнулся, ответил не менее щедрым взглядом наставнику и по-доброму молвил:
- Дюже они на тебя похожи, словно одно лицо. Видно сразу, что подобно отцу будут доблестными ратниками.
Дубыня польщенный говорком юноши довольно хмыкнул себе в усы.
- А, я и не знал, наставник, что у тебя семья есть и такие славные сыновья,- добавил немного погодя Керк.
- А, то, как же, Святозар, конечно есть семья. И супруга и дети. Это ведь мои старшие Стоян, Искрен, Молчун. А у меня еще и помельче имеются, как раз для дружины Тура,- и наставник бросил нежайший взгляд на младшего брата Керка.- Остромиру двенадцать лет, Путиславу одиннадцать, Разумнику девять. И еще у меня Святозар дочура есть, Радушка. Ей всего лишь третий год пошел.- Дубыня на миг прервался широко, жезнерадостно улыбнулся.- Вот как Святозар, шестеро сыновей и дочь.
- Значит ты, счастлив, Дубыня?- радуясь за наставника, осведомился наследник.
- Счастлив… Наверное, Святозар, счастлив. А, что ж. Я в свое время хорошо и славно бился, защищая мою любимую Родину, много видел чудес, а теперь вот сыновья мои жить будут, род мой продолжать. Я ж вроде как дерево, рос, цвел и наконец, завязался плодами. Да человеку так и положено жить. А без плодов, что ж человек... не человек он, так сухая ветвь,- заявил наставник.
Керк был еще слишком молод, чтобы понять всю мудрость слов Дубыни, но почувствовал глубокий смысл речи наставника, и потому согласно кивнул ему.
Вечером в светлой комнате наследник раскрыв книгу, изучал очередной заговор, когда в помещение внезапно вошел отец. Керк привыкший к тому, что теперь самостоятелен в занятиях по магии, поднял голову и вопросительно посмотрел на Ярила, все еще обдумывая слова заговора, и лишь морг опосля, резко вскочил на ноги проявляя уважение, да почтение к правителю.
- Отец, прости, что сразу тебя не приветствовал,- суматошно добавил он.
- Что?- улыбнувшись, спросил правитель.- Интересный заговор нашел?- и когда наследник утвердительно кивнул головой, махнул рукой, разрешая сыну сесть, а сам устраиваясь напротив, пояснил,- но я пришел поговорить с тобой вовсе не о магии, в которой я как посмотрю, ты и так преуспеваешь. - Ярил с нежностью оглядел сына и поклал руки на стол.- Ну, что, Святозар, ты сегодня познакомился с сыновьями Дубыни.
-Да,- коротко ответил наследник и закрыл книгу, словно отвлекающую его от разговора с правителем .
- Ну, и как они тебе. Что ты о них думаешь?- поинтересовался правитель, и погладил пальцами обветшалые края книги.
- С виду они, отец, славные ребята. Ну, а судить о них пока рано,- пожимая плечами, проронил Керк.
- Что ж разумно, ты говоришь, Святозар,- согласившись, сказал правитель.- Но я не просто так тебя с ними познакомил. Знаешь, в народе говорят: « Каков отец, таков и сын». Дубыня – это самый славный воин в моей дружине, один из ближайших моих другов, поэтому я выбрал его в наставники своим сыновьям: тебе, Эриху и Туру. Но скоро ты станешь наследником престола, а значит, сможешь набрать свою дружину, ближайших людей, на которых сможешь всегда опереться. Вот я и подумал, про сыновей Дубыни, я уверен, что это будут смелые и преданные други. Конечно выбор за тобой. После праздника в честь Бога Коляды молодые люди, смелые и храбрые, будут устраивать состязания на Ратном дворе. Самые лучшие, победители, могут быть приняты в твою дружину. Но ты сам будешь ее набирать. Подбирая тех или иных по своему усмотрению. Однако я повторюсь, присмотрись к сыновьям Дубыни.
- Хорошо, отец,- кивнув головой, ответил Керк. Да немного подумав, молвил- отец, а сколько людей я могу набрать в свою дружину?
- Ну, пока, немного лишь человек двенадцать. А, что?- удивился вопросу сына правитель.
- Это хорошо, что двенадцать. Потому что я хочу оставить там место для своих братьев: Сема и Леля. Ведь насколько я знаю, ты их уже отправил в город Святоград, к воеводе Горазду?- спросил наследник правителя и глянул прямо в его крупные, зеленые глаза.
- Что ж Святозар, я выполнил, что обещал и отправил Сема и Леля на обучение. Но если Сем еще, и может стать неплохим воином, со временем...повторюсь со временем, то Лель…,- и отец не договорив, многозначительно посмотрел на сына.
- Отец, ты же сам сказал, что в дружине должны быть смелые и преданные. А, я знаю, что Сем и Лель меня очень любят, и мне очень преданы, и может быть иногда это значит даже больше, чем сила. Хотя силы в Семе не меньше, чем в Стояне, старшем сыне Дубыни. А, Лель…- Керк замолчал, обдумывая, как объяснить отцу, в чем сила брата.- Он знаешь, как прекрасно играет на гуслях, какие песни и сказания знает, заслушаться можно.
- Гуслями бой не выиграть,- покачивая головой так, что заколыхались на ней вправо-влево каштановые кудри, заметил правитель.
- Это еще неизвестно, чем бой выиграть можно. Иногда и гусли помочь могут. Вот ты отец знаешь, как Богомудр бой с нагаками выиграл, а?- И так как отец не отвечал, наследник договорил,- ни одной капли крови не пролил. Он гусли заговорил и в стан к нагакам подбросил. Солнце взошло и нагаки стали плясать, солнце ушло на покой, и нагаки без сил упали и уснули. А на утро все повторилось, днем они плясали, ночью обессиленные спали, и так много дней подряд. Пока не послали к Богомудру посланников и те не выпросили мира. Вот как!
Отец звонко засмеялся, и от той задорности на глаза его накатили крупные капли слез, каковые он торопливо утер тыльной стороной ладони.
- Мальчик мой, ну как можно верить в такое, это ведь сказанье, - молвил мягко Ярил, стараясь не задеть тем смехом сына.
- Нет, отец, это не сказанье, это я в книги прочитал,- поспешно откликнулся Керк и кивнул в сторону раскрытой книги.
- Ну, Святозар, значит это поверье, однако я никогда не поверю, что так можно победить врага,- все еще продолжая улыбаться, изрек правитель.
- Почему ты так думаешь, отец,- не унимался наследник и судорожно потер меж собой ладони рук, точно мерз.- Знаешь, я теперь после испытания, пройденного в Сумрачном лесу, на поверья по-другому стал смотреть. Так, что кто его знает, может на самом деле, все так и было. Просто Богомудр не только был великим ведуном, но и хорошо играл на гуслях.
- Ну, что ж, хорошо…. убедил, ты меня, сын… убедил, мальчик мой,- согласился правитель.- Верно, твоему сердцу, виднее кого себе в други выбирать. И еще, сын, я хотел, чтобы ты смог хорошо отдохнуть на празднике в честь Бога Велеса развеяться и погулять, тем более, что пройдя испытание, ты просто это заслужил, посему.- Ярил достал из кармана небольшой мешочек набитый монетами и положил его на стол.- Это тебе на гулянье. Но помни, что ты будущий правитель. Гулять гуляй, но голову не теряй. Чтобы не мог после люд восурский сказать, что наследник неразумен, и потерял свое достоинство.
Керк слушал правителя внимательно, а когда тот закончил, с не меньшим достоинством в голосе произнес:
- Отец, я всегда участвовал в гуляньях, но никогда не позволял себе ничего негожее. Будь спокоен за меня,- и, подумав, добавил,- отец, а можно Эриха позвать на гулянье.
Улыбка с лица правителя тут же сошла, он сдвинул купно брови, вздохнул и сказал:
- Эрих, никогда не участвует в этих гуляньях. Хотя и я, и мой отец всегда веселились на праздниках. Но верно Эрих считает ниже своего достоинства бывать на них. Поэтому не стоит звать его с собой. Если Святозар твое отношение и изменилось к нему, после того, что ты для него сделал. То напомню тебе, Эрих не знает, кому обязан жизнью, а значит, его отношение к тебе не изменилось.
Отец замолчал, поднялся из-за стола, и, напомнив Святозару, чтобы тот долго не засиживался, оно как завтра с утра он ждет его в тронном зале, попрощался и вышел.
Керк сидел и обдумывал разговор с отцом. Да, наследник изменил свое отношение к брату, видя в лесу искренние слезы и слова его. Керк почувствовал, что внутри Эриха живет добрый и чистый юноша, который по какой-то причине не может показать это ни отцу, ни ему. И казалось, наследнику, что на Эриха, словно кто-то очень сильно давит, и почему-то казалось, что этот кто-то слуга Нук. После возвращения во дворец Керк практически не видел брата, хотя знал от вездесущего Тура, что отец очень сердит на него за то, что тот не прошел испытание, да еще и ко всему прочему потерял в лесу меч деда Лучезара. Когда Тур рассказал об этом наследнику, того пробил холодный пот, и стало плохо от мысли, что выводя брата он не заметил отсутствия меча. Мысль, что может быть он повинен еще и в этой неудаче Эриха, долгое время не давало покоя Керку. А когда он попытался поговорить об этом с правителем, пытаясь объяснить, что в потере меча виноват не Эрих. То был весьма грубо прерван отцом, оный молвил, что Святозар сделал, для брата и, так много, и оправдания Эриху он искать не хочет, а говорить с сыном об этом более не желает. И сейчас разговаривая с отцом о брате, Керк видел обиду правителя на Эриха. Наследник знал, что отец лишил права Эриха обедать и ужинать в белой столовой со всеми вместе. И все это, словно тяжелый камень взваленный ему на плечи, давило на юношу.
« Все-таки,- подумав, заключил для себя Керк. - Встречу Эриха и приглашу его на гулянье». Успокоив себя принятым решением, наследник открыл мешочек, который оставил ему правитель, и пересчитал деньги, отец был очень щедр. В мешочке лежало десять серебряных монет, целое богатство, для непривыкшего к такой роскоши Керка.
Когда он жил с тетей и дядей в рыбацкой деревне, там тоже устраивались молодежные посиделки в честь Бога Велеса. Чаще всего избу, которую называли жировой, для таких посиделок за небольшую плату выкупали у одинокой старухи. Юноши выносили оттуда всю домашнюю утварь, оставляя лишь скамьи и табуреты. Плату за избу вносили все, не только юноши, но и девы. Иногда, когда дядя и тетя, по какой-то причине, не давали им необходимые деньги, то Сем и Керк отрабатывали ее у старухи: рубили дрова, ухаживали и убирали за скотиной, вообще делали все, что потребует хозяйка. Наследник с детства наблюдал за такими посиделками, пока не повзрослев, сам смог в них влиться. На посиделках всегда присутствовали младшие ребятишки: братья, сестры, а то и во все соседские дети, которым свезло попасть на веселье старших. Ребятня, пристроившись в основном на печи, с интересом следила за тем, как играют, поют и пляшут старшие, учась у них обычаям своего народа.
Теперь же у наследника были деньги, чтобы заплатить за себя, были деньги, чтобы купить гостинцев для дев и ребятишек. Впрочем Керк чувствовал себя не уверенно, не зная как должен себя вести наследник, и во, что он должен обряжаться.
Стоян, как и обещал, приехал на второй день, после встречи. Он пришел на Ратный двор, где наследник и Храбр, упражнялись на мечах. После встречи с Карбадосом Керк крепко держал меч в руках, и легко отражал выпады наставника, но до совершенства ему было еще ой! как далеко. Стоян подошел к скамейке, на которой лежал обессиленный Тур, что-то рисующий палкой на снегу, и, поклонившись на его приветствие, остановился, застыв и ожидая разрешения подойти к Керку. Увидев прибывшего Стояна наследник на миг отвлекся, и, получив крепкий удар по левому боку полетел в грязь, каковую они с наставникам замесили под ногами. Трепыхаясь, словно рыба выкинутая на берег, Керк пытался подняться, когда к нему подбежал Стоян, и, подав руку, помог встать, а затем с почтением поклонился ему и Храбру.
Наставник недовольно глянув на испачканного наследника, и ничуть не стесняясь Стояна, забурчал, подобно старому деду:
- Вот и немудрено, что рану в лесу получил. Все головой, как сорока, вертишь...вертишь.. Никак сегодня собраться не можешь.- А после, перевел взгляд на Стояна, и таким же раздраженным голосом, спросил,- а ты чего явился, кто звал?
Стоян от вопроса Храбра, неожиданно начал покрываться красными пятнами и невнятно забормотал:
- Я… да, я…я...
- Он ко мне, Храбр, приехал,- придя на выручку Стояну, ответил Керк и вытер грязные руки о штанину.- Нам надо об одном деле переговорить. Можно,- со всем почтением в голосе произнес наследник.
Храбр оглядел вымазанного в грязи Керка, махнул рукой и все также ворчливо ответил:
- А, что ж теперь… каков ты теперь воин. Вон весь в грязи, да мокрый. Поди, приведи себя в порядок, не хватало еще сызнова тебе заболеть.- И смирив недовольство в голосе, добавил,- ах, вы молодежь только о гулянье и думаете. Ну, иди, иди Святозар. Да переоденься.
Керк со Стояном только и ждали разрешения, тут же развернулись, прихватив со скамьи шапку и овчинник- короткополый тулуп, овчиной вовнутрь, да разговаривая меж собой, поспешили вон с Ратного двора. Тур решивший бежать за ними следом, резво спрыгнул со скамейки, однако также живо был остановлен наставником:
- А, Тур, я гляжу, ты уже отдохнул,- сказал Храбр.- Тогда прошу тебя ко мне.
Керк повернул голову и глянул на брата, лицо последнего недовольно перекосилось, и он, что-то невнятно бубня себе под нос, двинулся к наставнику.
- Святозар,- рассказывал Стоян. Они покинули Ратный двор и шли теперь по заснеженному саду.- Ну, жировую избу мы выкупили, как я и говорил, с бабкой Умилой сговорились, мы последние три года у нее гуляем. Завтра Искрен, Молчун, да другие ребята с утра сходят всю утварь вынесут, все для посиделок приготовят. Так, что мы как свечереет, собираемся. А я за тобой приеду, ты будь готов. Хорошо.
- Хорошо, Стоян, я только спросить хотел, у нас положено за жировую избу плату вносить. Сколько я должен?- поинтересовался Керк, застегивая на себе овчинник.
Лицо Стояна зарделось, он снял шапку, оправил свои волосы, и тихо добавил:
-Ну, я думаю, что с тебя, как с правителя мы брать не будем.
-Э, погоди, Стоян, во-первых, правитель не я, а мой отец. Во-вторых, кто не заплатит за жировую будет лишен достатка и здоровья,- заметил Керк. - Ну, а я болеть не хочу, так что какова плата?
Ребята миновав сад и рядье хозяйственных построек вышли на площадь расположенную перед дворцом и остановились недалече от парадных дверей.
- Ну, тогда,- одевая шапку, но все еще неуверенно, ответил Стоян.- Мы собираем по серебряному.
- Вот – это, ладно,- радостно сказал наследник, и, достав из кармана грязных штанов мешочек, вынул серебряный и передал его Стояну.
Сын наставника принял серебряный с почтением, зажал в руке и досказал:
- Да, и еще ты, Святозар, обрядись как-нибудь. Хорошо бы в медведя. Мой отец, говаривал, что правители так всегда обряжались.
- В медведя,- задумчиво протянул наследник, оглядывая гнедого жеребца Стояна, беспокойно бьющего копытом в каменное полотно площади.
-Ну, да,- добавил сын наставника, и кивнул головой.- Изображая Бога Велеса.
- Хорошо, Стоян, я что-нибудь придумаю,- согласился Керк, и протянул на прощание парню руку.
Тот с достоинством пожал протянутую руку, подошел к своему гнедому, дотоль удерживаемого за поводья слугой, сел на него, и, развернув да понукая поехал вон с дворцовой площади. Керк стоял и смотрел вслед удаляющемуся Стояну, да думал о том, где же ему раздобыть шкуру медведя. Наконец он решил спросить об этом своего слугу Борща, и отправился к себе в покои.
Борщ пообещал наследнику разыскать медвежью шкуру среди старых вещей, что хранятся в кладовых. А к вечеру, когда Керк вернулся из светлой комнаты, слуга принес ему старую облезлую шкуру медведя, увенчанную не менее плешивой головой.
Когда Борщ положил шкуру на пол в опочивальне, то по покоям разошелся горьковатый запах полыни, которой та была обложена. Наследник сел на ложе и уставился на шкуру, обдумывая какой же заговор применить, чтобы придать этой рухляди постольку-поскольку приличный вид. Внезапно на ложе Керка возник добрый старичок доброжил. Он церемонно поклонился наследнику, и, получив в знак приветствия кивок от него, уселся подле и принялся разглядывать шкуру.
Некоторое время спустя доброжил потер нос, волосатой ладошкой, верно пытаясь отогнать застоявшейся запах полыни и сказал:
- Что, хозяин, жуткий вид у нее?
- Угу, доброжил, согласен. Ужасно жуткий,- улыбнувшись старичку, откликнулся Керк.
- А, что, если ее поправить немного заговором?- спросил старичок.
- Да, я о том, же и думаю. Вот только не знаю, какой заговор выбрать,- почесав пальцем бровь, ответил наследник.
- Ну, а если,- доброжил чихнул, утер нос, и договорил,- я попробую поправить. У меня на примете есть один заговор.
Керк утвердительно кивнул в ответ и очень мягко молвил:
- О, добрый, доброжил, поправь, если тебе нетрудно.
Домовой торопливо поднялся на свои маленькие ножки, по-видимому, только и ожидаючи той просьбы. Также суматошно потер ладошки, словно разогревая их, и, выпучив вперед прикрытые бородой едва заметные губки, что есть мочи, дунул на медвежью шкуру. И оттого стремительного дуновения заколыхалась, поколь сохранившаяся на шкуре шерсть, а доброжил меж тем неслышно зашептал заговор. И немедля прямо на глазах в местах, где раньше были плешни, стала подыматься бурый, медвежий волос. Доброжил дошептал заговор и еще раз дунул, теперь уже вся шерсть и сохранившаяся и только, что вылезшая на шкуре заколыхалась, словно выравниваясь, а потом замерла.
- Красота!- очарованный, свершившимся чудом, вымолвил Керк.- Спасибо, добрый, доброжил.
- А, ничего,- довольный собой, как бы нехотя ответил старичок.- Я думаю, ты бы и сам справился. Но помочь тебе, мне всегда приятно. Так ты, значит, собираешься на гулянье?
-Угу… доброжил, собираюсь. Ведь завтра уже шестой студень, а значит, начнутся молодежные гулянья. За мной приедет сын Дубыни- Стоян. И мы поедим на посиделки,- объяснил Керк и в преддверии радостных событий широко улыбнулся.
- Ну, что ж, ты заслужил отдыха. А в шкуру, верно, обрядишься, чтобы Бога Велеса изображать?- спросил старичок и глянув на наследника, увидел утвердительный кивок.- Это дело хорошее. Ведь правители всегда изображали Бога Велеса, так уж положено,- сказал старичок, и наконец-то опустился на ложе, присев подле Керка.
- А, что, доброжил, все хочу тебя спросить. Ты, Богомудра видел ли?- поинтересовался наследник, продолжая любоваться шкурой.
-Нет, хозяин, твоего предка Богомудра я не видел. Ведь этот дворец построил его правнук Ярил, по реклу Разумный, и когда дворец построили в него явились хозяйничать я со своими братьями,- пояснил домовой.
И старичок вздев вверх правую ручку, звонко щелкнул пальцами, да тотчас у него на коленях появилась долгая, остроконечная шапка, будто пошитая из отрезов разноцветной ткани, Керк изумленно возрился на ту обнову, да пораженный изъяснениями духа, вопросил:
- Значит, до этого ты жил в другом месте? А, где?
- До этого,- молвил старичок и расправил свою шапку на вытянутых ровненько на ложе ногах.- Я жил в другом месте и у меня был другой хозяин. Но мой дом разрушили, хозяина убили, а маленькая дочь хозяина собрала золу и угольки из сломанной печи, и сохранила в них нас. А когда она выросла и вышла замуж за Ярила, по реклу Разумный, и тот построил для своей семьи этот дворец, принесла в него нас. С тех пор мы тут хозяйничаем.
- Значит, ты пришел в нашу семью, через мою прабабку,- догадливо изрек наследник, не столько спрашивая, сколько утверждая.
- Ага, через твою пра-пра-прабабку,- добавил старичок, и переключив внимание с шапки на длинную бородушку, принялся ее легохонько поглаживать.- Хорошая она девочка была, потом славная девушка, достойная женщина и мать. Восьмерым сыновьям жизнь подарила, да сыновья все были под стать матери и отцу, красивые, да удалые воины,- закончил старичок, замолчал и тихонько хлюпнул носом.
Тишину некоторое время никто не нарушал, а малеша погодя домовой сказал, обращаясь к Керку по новому имени:
- Я, что пришел тебе поведать, Святозар. Твой брат Эрих, что-то худое против тебя замышляет. Я недавно был у него в опочивальне, и видел, как он бегал по покоям из угла в угол, рвал на себе волосы, плакал и причитал. « Не могу, не могу, не хочу, не хочу слушать». Не знаю, кого он там слушать не хочет, но чувствую я, что-то тут нечисто. Знаю я, ты хотел его на гулянье позвать. Так вот ты его на гулянье не зови. Помни, что до дня рождения Бога Коляды на землю выползает всякая нечисть, они есть верные дружинники самого Бога Велеса и веселятся, празднуют в честь него. Будь очень осторожен и один никуда не ходи. Понял?- встревожено зыркнув на Керка, спросил старичок.
Наследник посмотрел в черные угольки глаз доброжила, и, уловив в них смятение, ответил:
- Знаешь, добрый хозяин, я это никому не говорил, но тебе скажу. Раньше мне казалось, что это мать Эриха натравливает на меня, но теперь…- он немного потянул.- Когда я был на испытании в лесу то взглянул ночью на костер, за которым сидел слуга, Эриха, Нук, и заметил два горящих глаза, да силуэт волка. Я отер глаза, и, сызнова посмотрел, но ничего не увидел. Однако чуть позже я дотронулся до спящего Нука и почувствовал словно не живое тело, а холодный безжизненный камень. И знаешь, доброжил, я просто уверен, что Нук не тот за которого себя выдает.
- Ты, думаешь, он вурколак человек-волк,- поинтересовался старичок и беспокойно заерзал на месте.
- И не только это. Мне кажется он злой ведун,- понижая голос, заметил Керк и сам содрогнулся от тех страшных подозрений.
- Что ж, хозяин, может ты и прав. Я за ним понаблюдаю. А ты об этом правителю говорил?- тревожным голоском вопросил домовой и тихонько закряхтев поднялся на ножки да оперся рукой о плечо юноши.
- Нет, доброжил, ведь это только мои ощущения и точно я не уверен. Посему не хочу наводить напраслину на Нука,- пояснил наследник и покачал отрицательно головой.
-Тогда, хозяин, будь вдвойне внимательней и осторожней. Прощай, я буду за тобой приглядывать,- негромко сказал доброжил и несильно похлопал юношу по плечу волосатой ладошкой.
Да в тоже мгновение исчез с ложа, столь внезапно, что Керк слегка отпрянув в сторону, спешно протянул руку и провел по тому месту где только, что сидел старичок. Впрочем ничего там не нащупав в очередной раз подивился великой магии Духов, и пошел укладываться почивать.
Глава семнадцатая.
Весь следующий день Керк с волнением ждал приезда Стояна. Он знал, что Стоян приедет к вечеру, но уже с утра стал думать о гуляньях. Ему очень хотелось побыть среди молодых поговорить, посмеяться, увидеть юные лица и свет, исходящий от них, не омраченный пережитыми бедами и невзгодами. Наследник ощущал, как сильно за это время он соскучился за простым общением со сверстниками и всей душой стремился скорее попасть на посиделки. Потому-то весь долгий день поглядывал на солнце, поторапливая его ход. Сегодня на удивленье, для месяца студень, выдался весьма теплый и солнечный день. Выпавший недавно снег подтаял, образовав повсюду слякоть, но к вечеру похолодало, подул порывистый, северный ветер и все лужи превратились в прозрачно-стеклянные озера. И когда, наконец- то, Стоян приехал за Керком, то тот вышел обряженный в медвежью шкуру и с мешком гостинцев для ребятни и дев, да сев на коня двинулся из города. Парни ехали неспешно, изредка перебрасываясь словами, так как оба были напряжены и взволнованы. Наследник перед выездом, оглядел Стояна который, вырядился столь нелепо, что сразу невозможно было понять, кого он изображает. Да только выехав за крепостные ворота, старший сын Дубыни водрузил на голову накладную рожу с громадным клювом и Керк догадался, что тот изображает петуха. На дороге, что вела из города, прямо около распахнутых створок ворот крепости их поджидала ватага парней тоже на лошадях, одетых кто во, что горазд. Тут тебе были и птицы, и звери, и духи, и существа: волки, лисы, орлы, лешие, вурколаки, страшилы и старики.
Как только Керк и Стоян подъехали к ребятам, те до этого громко гоготавшие в миг присмирели и низко поклонились наследнику. Керк кивнул головой им в ответ в знак приветствия. И, объединившись в одну дружную гурьбу, парни пустили лошадей галопом да поскакали на посиделки. Жировая изба находилась в той же деревне, где и дом Дубыни, поэтому дорога не заняла много времени.
Парни въехали на простой двор, ярко освещаемый факелами, поспрыгивали с лошадей и тут же к ним подбежали ребятишки, ожидая гостинцев. Стоян придержал коня Керка за уздечку, а Искрен, который был одет в седовласого старика, помог снять мешок, и раскрыл его. И тогда наследник изображая Велеса, даровавшего людям грамоту и законы, полез в мешок и стал доставать оттуда сладости: леденцы, да пряники, да, подражая Богу принялся раздавать в подставляемые ребятней ладони. Детвора, получив сладости, кланялась, не столько Керку, сколько самому Богу Велесу, и, славя его светлое имя, расходились. Когда ребятишки, получив дары, разбежались, Искрен взвалил изрядно полегчавший мешок на плечо, и, указывая рукой дорогу наследнику, пригласил его пройти в избу. Стоян же увел коней в конюшню. Керк легохонько волнуясь, двинулся следом за Искреном, и, поднявшись по высокому крыльцу, вошел в жарко натопленную избу. Следом за ними ввалились и другие парни, хохоча да подталкивая друг друга в спины.
Изба была весьма просторной, высокой пузатой печкой, на которой почти, что друг на дружке лежали ребятишки, наблюдавшие за гуляньем старших, как бы делилась на две комнаты. Одна из комнат была небольшой, а другая широкая и светлая вдоль ее трех стен, были расставлены скамейки укрытые коврами, для дев, и табуреты для парней. Девы подобно парням обряженные в разных зверей, птиц и духов, но только в женских обличиях : кикиморы, русалки, старушки, лисички и зайчихи.
Как только наследник появился на пороге, девушки поднялись и поклонились ему. А Искрен поставил на середину избы мешок с гостинцами и сказал:
- Великий Бог Велес послал вам гостинцы, красны девицы, угощайтесь!- и не успел еще даже отойти, как девушки кинулись к мешку за дарами.
У восуров считалось, что полученные таким образом дары будут защищать каждую деву от недоброго взгляда, и потому все непременно стремились хоть, что-то ухватить из мешка.
- Смотри, Искрен,- усмехнувшись, молвил Керк зазевавшемуся возле мешка другу.- Не хватит на всех дев гостинцев и они тебя на кусочки разорвут, чтобы уберечь себя от недоброго взгляда.
Парни, топтавшиеся сзади, громко засмеялись, а Искрен схватил наследника за руку, да увлекая за собой на положенное ему место, тихо добавил:
- Эх, Святозар, да я, то и не против, только какая ж дева теперь на меня глянет коли подле меня ты сидеть будешь. Ты кто, сам Бог Велес, а я кто старый немощный старик, уже во мне и жизни то нет, и дыхание слышишь, какое тяжкое.
В избу вошел Стоян, сел рядом с Керком по правую от него рук. Да приподняв рожу так посмотрел на седовласого Искрена, который сидел слева от наследника, что тот сразу же и затих, верно, не решаясь говорить дальше. Возле Искрена опустился Молчун, который был выряжен в волка, и замер. Когда мешок окончательно опустел, а девы и парни расселись по своим местам, на середину избы вышел юноша выряженный быком. В руках он держал, прямо перед собой укрытый бурой шкурой большой глиняный горшок с приделанными к нему настоящими рогами быка и громко мыча, точно разъяренный зверь, принялся нападать по первому на дев и ребятишек на печке, а затем и на парней, стараясь последних поддеть посильней. В избе поднялся гвалт, визг и крики. Девицы смеясь, вскакивали со своих мест и убегали от быка. Ребятишки визжали, будто резанные, когда парень наскоками пытался согнать их с печки. Только один из мальчуганов крепкий словно бочонок, с темными волосами вдруг сжал кулак и попытался нанести удар прямо по макушке атакующему. Бык вовремя увидел летящий в его направлении кулак и отскочил назад. И тогда он развернулся, да принялся нападать на парней, однако юноши всяк раз резво уклонялись от рогов быка и весело хохотали. По-видимому, не получив должной радости от тех наскоков на парней бык сызнова кинулся на девчат. А девы нежданно громко воззвали к Богу Велесу с просьбой покарать злобное чудище и спасти их. Услышав просьбы девчат, на ноги поднялся Керк, изображая Бога Велеса, и приказал своему воинству покарать обезумевшего быка, да прекратить вопли и стенания восуров.
Все игры, в которые, играла молодежь, несли в себе единственную цель показать величие и славу Бога Велеса дарующего и защищающего восурский люд. Посему стоило наследнику властно махнуть рукой, как не мешкая Искрен схватил лежащее около печи полено и хватанул буйного быка по горшку-рогам, да так, что шкура развернулась и во все стороны по избе разлетелись осколки. Бык дико взревел и повалился на пол, при этом, как и положено, дернув всеми частями тела, да умер. Молчун тут же поднялся, взвалил убитого быка на спину, и, потрясая полученным от Искрена поленом, выскочил из дома. В избе на миг наступила тишина, а когда с улицы раздались вопли брошенного в снег быка, все победно загалдели и закричали. Молчун вернулся в избу, сбивая снег со штанин. А следом отряхиваясь от набившегося повсюду снега, заскочил парень, изображавший быка, каждое мгновение отплевываясь и подпрыгивая от холода, он кинулся к печи, и, распихивая малышню, полез греться, чем вызвал веселый смех дев и парней.
Один из ребят взял в руки гусли, и, перебирая струны, позвал дев: « О, девы восурские придите, спойте, похвалитесь, своей чистотой и красотой».
Пять девушек, вышло на середину избы. И выстроившись в ряд, запели песню, о великих Богах, прекрасной, любимой восурской Родине, о славных и сильных витязях, что защищают и берегут свою землю, своих матерей, жен, детей. Керк сидел и слушал переливчатые, девичьи голоса и наслаждался теплом и светом, исходящим от них. Нежданно девы резко прервали песню, смолкли и затопали ножками, приглашая парней продолжить ее. Поднялись пятеро ребят, среди которых был Стоян, и, встав напротив девиц, поклонились и продолжили песню, теперь уже восхваляя доброту и заботу своих матерей, чистоту и красоту восурских дев, а потом ребята подхватили девушек за талию и закружили в вихре бойкого пляса.
Искрен приблизил к Керку свое лицо и шепнул ему на ухо:
- Видишь, Святозар, деву, с которой пляшет Стоян. Это старшая дочь Храбра, прекрасная Белослава. Наш Стоян души в ней не чает, - Искрен звонко, беззлобно засмеялся.- И если брат когда- нибудь осмелеет перед отцом и Храбром может ему удастся стать ее супругом.
Керк тоже засмеялся, вдруг вспомнив, как при встрече Храбра и Стояна, тот невнятно, что-то лепетал, теперь становилась понятной его робость при виде отца возлюбленной. Однако на Стояна и Белославу, ряженную в русалку, было любо дорого поглазеть. Так они были молоды и красивы, с неподдельной теплотой глядели друг на друга, лишь изредка одаривая неприметным пожатием. Белослава была высокой, худенькой девой с длинными светлыми, цветом пшеничного колоса, волосами, заплетенными в нетугую косу. С серыми, как у отца глазами, высокими черными, словно нарисованными бровями.
- А, что,- поинтересовался наследник.- У Храбра большая семья?
- Да, нет, не очень,- пожимая плечами, ответил Искрен.- У Храбра супруга умерла, родив ему сына, которому девять лет, и он больше не женился. У него правда, кроме Белославы, еще две дочери есть, но они сюда еще не приходят, маленькие. Одной дочери двенадцать лет ее Верой зовут, другой около одиннадцати ее Голубой величают. Я гляжу, их и среди ребятишек нет, он Храбр такой строгий, верно не пустил. А сын у него Ратиша, да вон он на печке видишь темненький такой, крепкий, словно бочонок лежит, подле моих младших братьев Остромира и Путислава.
Керк взглянул на печку, и сразу приметил младших братьев Искрена, таких, же сбитых, крепких и сильных. А рядом примостившегося Ратишу, чем-то схожего с Храбром, наследник немедля узнал в нем того мальчонку который норовил садануть переодетого быком парня по макушке. Эта троица занимала, скорей всего отвоевав, большую часть печи так, что остальные ребятишки теснились на меньшей ее половине.
- Он, знаешь, этот Ратиша еще тот шалопай. Если где драка в деревне, то там точно зачинщиком Ратиша был. И ты знаешь, сам- то маленький еще, а не боится и со старшими биться. Ох, верно, ему от отца крепко достается. Ведь, вот поверь, Святозар дня не пройдет, чтобы он с кем не подрался, а следом за ним и мои братья озорничают.- Искрен перевел взгляд с лица наследника и с восхищением зыркнул на шалопая Ратишу, каковой уже схватив какого- то мальца за шиворот пытался сбросить его с печки.- А, тебе брат твой,- добавил он,- Тур ничего о нем не рассказывал, ведь они все верные друзья. Как какие гулянья, они всегда вчетвером.
- Нет, мне Тур о друзьях своих ничего не рассказывал, наверно, подходящего случая не было. Я, что ж, совсем недавно домой вернулся,- негромко заметил Керк.- А, у вас вроде еще брат есть?- малеша опосля вопросил он.
- Ага, точно, есть младший самый Разумник. Ну, тот не в нас пошел, он в мать, больно разумный у нас на гуслях играет, песни поет, не до битв ему, ни до боя,- пояснил Искрен, и смолк, так как музыка прервалась.
Запыхавшиеся девы и парни расселись по своим местам. И тогда юноша, по имени Боян, оный играл на гуслях, запел старинное сказанье. В этом сказанье он пел про Светлого Бога Велеса «… который взял плуг скованный самим Небесным Богом Сварогом, и коня железного. И пошел в поля восурские, чтоб учить людей пахать землю, сеять и жать. Учил он восуров звездной мудрости, грамоте, дал им первые законы, и, создав, подарил календарь, по которому и доныне живет славный народ. Любил Бог Велес людей труда, да терпеть не мог лодырей и лентяев. А если кто его не слушал, ни трудился, да ни учился такого Бог Велес наказывал. Неблагодарные люди стали роптать и жаловаться Сварогу на Бога Велеса. И тогда собрал Велес славную дружину из леших, боровых, водяных и прочей нечести и пошел состязаться силой с восурским народом. Вырвал Велес столетний вяз с корнями и давай им покачивать, ветвями да стволом помахивать, а люди испугались силы такой и покорились Богу да принесли золото, серебро и другие дары. Но не взял великий, светлый Бог Велес золото и серебро, отказался от других даров, повелев людям восурским приносить ему лишь дары бескровные и только от труда своего, да выпил с ними чашу мировую». Боян закончил петь, а слова песни все еще звучали в избе, да неслись, точно ретивые кони по всей восурской земле.
Глубоко за полночь молодежь стала расходиться. Керка до самых дверей дворца сопровождали Стоян с братьями, они весело переговаривались и посмеивались всю дорогу. Наследник договорился с братьями, что о том пойдет он или нет, на очередное ночное гулянье, Стоян будет узнавать от своего отца наставника Дубыни. И по- свойски попрощавшись с парнями, расстался. Керк оставил коня поджидавшему его у дверей слуге, а сам быстро взбежав к себе в опочивальню, упал на ложе и мгновенно уснул.
Наследнику не удавалось побывать на всех посиделках, так как отец хоть и разрешил Керку гулять, все же требовал от него присутствия в тронном зале каждое утро. Потому наследник бывал на посиделках лишь раз в три дня.
На посиделках не только играли, пели и плясали, но и много гадали. Иногда девы гадали сами, не беря парней на такие чисто женские посиделки. Но чаще гаданья устраивали все вместе. Керк не участвовал в таких гаданьях, оно как считал, что этот год у него и так весьма был насыщенным неожиданностями, а узнать, что впереди его ждет еще какая-нибудь нечаянность и вовсе не желалось. Одно из самых любимых гаданий проводилось на улице, на перекрестке дорог, куда молодежь приходила с песнями и смехом. При этом гадании парни и девушки садились в круг, а чертила, чаще всего им был, Керк укрывал их белой скатертью и обводил круг, шепча заветные слова. Сидевшая в кругу молодежь вслушивалась в ночную тишину стараясь разгадать, что принесет им будущее. После чертила, опять обводил кругом, гадающих, чтобы все услышанное в ночи обязательно сбылось.
А ближе к празднику в честь рождения Бога Коляды все вместе начинали ходить по дворам петь колядки, благословляя людей на долгую и счастливую жизнь. Считалось, что колядовщики будто посланцы Коляды приносят людям добро и поэтому в ответ люди угощали их дарами от своих трудов.

Глава восемнадцатая.
Чем ближе было до дня Коляды, тем больше злых духов и всякой нечести появлялось в Яви. Один раз Керк, Стоян, Искрен и Молчун отстали от ватаги ребят, задержавшись подле одного из домов, и внезапно услышали какой-то треск. Наследник повернул голову в сторону шума, и увидел, как из ближайшей избы прямо из трубы стали вылетать искры. Сначала искры были маленькие, как и положено, но миг погодя они стали увеличиваться в размерах, точно пухнуть и вот уже из трубы вылетают огненные брызги с кулак. Искры упали на снег, зашипели и тотчас превращаться в маленьких злобных шуликунов- духов связанных с водой и огнем. Шуликуны появлялись в основном в середине месяца студень тогда, когда проходил праздник посвященный Велесу, ведь эти духи были верными другами Бога во время его долгого странствия давным-давно по Яви.
Шуликуны были ростом с кулак, имели худющие, кривоватенькие ноги, завершающиеся лошадиными копытами, тонкие, длинные плети-хвосты, и заостренные, измазанные копотью безволосые головы, с большущими кроваво-красными глазами и такими же здоровущими ртами, из которых они выдыхали огонь. Одеты они были в короткие, серые али синие кафтаны, измазанные сажей и печной копотью.
Шуликуны окружили Керка и братьев, у каждого из них в руках находились длинные каленые крюки, каковыми они, гулко хохоча, стали тыкать ребят в ноги. Наследник посмотрел на братьев, изумленно оглядывающихся, охающих и подпрыгивающих на месте, однако не могших узреть нападавших. Ведь в отличие от Керка, самих шуликунов братья не видели. Внезапно несколько духов подскочили к Молчуну, схватили, его за штанины и сильно дернув, повалили на снег, да суматошливо поволокли в сторону реки. Стоян и Искрен сразу не сообразив, что произошло, стояли с разинутыми ртами и смотрели, как их брат исчезает в темноте. Керк сорвался с места, подскочил к забору, и, вырвав из него кол, кинулся вслед за Молчуном. Он шустро догнал волочимого по снегу шуликунами парня, подскочил к одному из духов и сильно ударил того колом. Шуликун отлетел от Молчуна, да высоко подсигнув, развернулся в воздухе, и, рыча, выбросив вперед изо рта небольшой столп пламени, кинулся на наследника.
Керк ударил по второму, третьему, четвертому духу и тогда остальные отпустили Молчуна и ринулись на наследника, визжа, изрыгая огонь и бросая в него горячие угли. Керк замер и зашептал заговор: « О, Бог Велес, Бог мудрости, Бог богатства твоя сила…», но договорить ему не удалось, потому как подбежавшие вплотную к нему шуликуны так дохнули огнем, что у юноши вспыхнули штаны. Бросив на снег кол, Керк руками принялся тушить объятые пламенем штаны. Тут же два духа подхватили брошенный кол, подпрыгнули и с такой мощью огрели, его по спине, что наследник зычно вскрикнул и упал лицом в снег.
Шуликуны весело завизжали и еще раз стукнули колом наследника по спине. Хорошо, что на выручку пришли Стоян с братьями. Стоян, узрев как коло одним своим концом бахает по спине лежащего Керка, торопливо схватился за его навершие. И, ощутив на нем тяжесть, порывчато потряс кол, отчего шуликуны разлетелись в разные стороны, словно опавшие яблоки. Искрен и Молчун в это время тушили горящие штаны Керка, забрасывая огонь снегом, а потом помогли ему подняться.
- Что, что - это?- все еще не видя врага спросили братья.
- Шуликуны, - ответил Керк.
И вытянув руку вверх, устремил взор в небо, закричал: « О, великий Бог Велес, озари руку мою светом твоей мудрости и силы! Чтобы мог я тем светом, окропить всех нечистых духов, и проявить их истинный вид в Яви». И тут же пальцы наследника запылали золотисто-лазурным светом, и из них словно как из паука стали вылетать тонкие лазурные паутинки и падать на шуликунов, а когда такая тонешенькая ниточка опускалась на духа, то тот вдруг вспыхивал ярким лазурным светом и становился видимым для Стояна, Искрена и Молчуна.
Вскоре шуликуны уже все проявились и стали видимы простым смертным. Они яростно подпрыгивали на месте, злобно разевали свои рты, и выпучивали здоровущие глазищи, потирая тонкие ручки о кафтан, стараясь вернуть себе невидимость. Керк недолго думая, выхватил у оторопевшего, и молча взирающего на духов Стояна, кол направил на него все еще светящуюся руку, да прошептал: « Именем Всесильного ДажьБога, ты кол раздвоись, разтроись, учетверись», и провел по нему рукой. В без задержу кол стал толстеть, пухнуть, прямо на глазах, неожиданно он треснул посередке, и из него на снег выпал второй кол. Керк снова провел рукой по колу и из него на землю выскочил такой же третий, а мигом позже и четвертый кол.
Стоян с братьями с лихорадочной поспешностью наклонились, схватили упавшие колы и принялись лупасить ими шуликунов. Духи же выкинули вперед свои маленькие ручки с калеными крюками и ринулись в бой. И закипело сражение, в котором, однако крепко доставалось и парням, и шуликунам. Стоян и братья так мощно размахивали кольями, что духи разлетались в разные стороны, но так как удары не приносили им никаких увечий, то падая на снег, они тут, же вскакивали, возвращались и с удвоенной силой жалили ребят крюками и забрасывали горящими углями. Первым не выдержал Керк. Он, все еще продолжая отбиваться от шуликунов, зашептал заговор, который прежде не успел договорить. « О, Бог Велес, Бог мудрости, Бог богатства, твоя сила подобна Рипейским горам, твоя мощь подобна Восточному морю, твоя мудрость как центр мира - Алатырь- камень. Смири своих, другов, нечистых духов-шуликунов, которым мы зла не желаем, которых мы победить не сможем. Пролей свою благодать на нас и заставь их вернуться туда, откуда они вырвались. Да, будет слово мое крепко, как сам камень Алатырь!» Прошептал заговор наследник и увидел, как шуликуны под ударами кольев стали лопаться и разлетаться на тысячи горящих угольков и искорок, а падая на снег, громко шипеть и тухнуть. Вот и последний дух…. Искрен мощно ударил по нему колом, тот подлетел к небу, все еще яростно махая каленым крюком, лопнул, и, упав ярко-горящей искоркой в снег, потух.
- Ого,- только и вымолвил Стоян, тяжело дыша, да опустил кол.
-Славный был бой, и ловко мы с ними расправились,- добавил Искрен, да бросил пронзительный взгляд на Керка.
- Но, если бы не ты, Святозар…- и за него договорил Молчун.- Все бы сейчас в проруби купались.
Наследник посмотрел на братьев и крепко обнял каждого в знак дружбы.
После побоища, обожженные и оборванные парни, решили отправиться по домам, прежде проводив наследника до дверей дворца. Керк только зайдя к себе в опочивальню смог понять, как он пострадал. Руки, ноги были обожжены, штанины превратились в ошметки. Наследник снял штаны и бросил их в угол, да зашептал заговоры над ожогами. Пришлось повозиться с ними так, что спать он улегся лишь под утро и конечно проспал. Утром Керка разбудил Борщ, он не просто уговаривал того подняться, но, видя, что его слова не слышат, принялся толкать и теребить наследника. Наконец юноша отворил очи и сонно, недовольно, что-то буркнул слуге.
- Ваша милость, да проснитесь же, наконец. Ваш отец, правитель Ярил уже давно в тронном зале. Ох, и влетит же вам,- молвил взволнованно слуга и сызнова толкнул наследника в плечо.
Керк с трудом разлепил, все еще смыкающиеся, глаза, и услышав слова Борща, тотчас соскочил с ложа. Он спешно оделся, отер лицо влажным утиральником, да торопливо побежал в тронный зал.
Тронный зал был одним из самых больших помещений во дворце. Стены его были богато украшены стеклянной мозаикой, с затейливыми рисунками природы, зверей, да птиц, также как и в гриднице, в зале было два входа. Через один, потайной, который поместился по правую сторону от трона, заходили приближенные и наследник, второй, парадный, через него в зал вступал правитель и вызываемые вельможи, воеводы, посланники других народов. Парадный вход охранялся двумя воинами из дружины, но только во время приема в тронном зале. Почти посередине залы, на возвышении, стоял золотой трон богато украшенный дорогими каменьями, на котором в долгополом, парчовом ферязе с венцом правителя, восседал Ярил, по реклу Щедрый. Позади трона высились огромные в две сажени окна, украшенные разноцветными стеклами, а с двух сторон зала были расставлены широкие укрытые легкими коврами скамьи, на оных сидели вельможи и воеводы. Рядом с троном на низеньком табурете мостился писака, который записывал за правителем распоряжения в берестяную грамоту.
Керк бесшумно открыл дверь, и также тихо приблизившись к трону отца, встал позади. Правитель повернул голову, укоризненно глянул на сына, и продолжил слушать воеводу, каковой докладывал отцу об участившихся на юге набегах нагаков. Когда воевода закончил, отец помолчал, да указав воеводе на скамью, сказал:
- Что, ж, Жировит, я думаю, что после празднования светлого праздника в честь рождения Бога Коляды, придется отправить, как ты и советуешь, посланников к нагакам, чтобы обуздать их попытки вредить Восурии, ну, а пока вы там будьте начеку.
Воевода Жировит низко поклонился правителю, и, отойдя к скамье сел. Отец повернул голову к Керку и строго спросил:
- Святозар, ты почему так поздно пришел? И, что у тебя с лицом?
Наследник поспешно поднял руку и ощупал свое лицо, да нашел на щеке незалеченный ожог, оставшийся от вчерашнего боя, он приблизил к отцу голову, и негромко ответил так, чтобы услышал лишь один правитель:
- Отец, прости, я проспал. А с лицом ничего страшного, это просто ожог.
- Ожог,- изумленно повторил отец.- И где же ты его успел получить.
- Да… вчера, на гуляньях я с сыновьями Дубыни столкнулся с нечистыми духами - шуликунами. Ну, и у нас завязался бой,- пояснил наследник и слегка поморщившись, убрал от обожженной щеки пальцы.
Лицо правителя посветлело, он по-доброму улыбнулся и поинтересовался:
- И, кто же вышел победителем?
- Да, вроде никто, отец,- пожимая плечами, молвил Керк.
- Как так, никто? В побоище всегда бывает победивший и проигравший,- недоверчиво заметил правитель и внимательным оглядел наследника.
Керк потер висок кончиками пальцев, задумался, и также негромко добавил:
- Я просто применил заговор, так как видел, что этот бой ни к чему не приведет, ведь духов силой не победить.
- А… разумно, ты поступил Святозар,- все больше улыбаясь, сказал правитель.- Значит, поле битвы осталось за вами.
- Ну, - согласился наследник.- Поле битвы, так и есть осталось за нами, но надо отдать должное шуликунам, нам тоже крепко досталось.
- Тебе, а сыновьям Дубыни?- тихо засмеявшись, вопросил правитель.
- И мне, и я думаю сыновьям Дубыни тоже,- вспоминая свои обгоревшие штаны, ответил Керк.
- Ты, все же ожог на лице заговори, Святозар,- сказал отец, а когда Керк кивнул в знак согласия головой, обратился к писаке, который во время разговора, правителя с наследником, вытягивал шею и напрягал слух, чтобы хоть, что-то услышать.- Ну, что, Милонег, на сегодня у нас все?
Милонег принял исходное положение, приклонил голову и чуть слышно пролепетал:
- Да, правитель, на сегодня у нас все.
И тогда правитель великой Восурии Ярил, по реклу Щедрый, поднялся и торжественно вышел из тронного зала, сопровождаемый наследником, через парадный вход.
Оставшиеся дни до праздника в честь Бога Коляды, Керк провел на гуляньях. Отец освободил его от посещения тронного зала по утрам, сославшись на то, что в следующий раз наследник явиться на прием без руки или ноги, и своим видом до смерти перепугает вельмож, воевод и посланников. Обрадованный Керк теперь смог отдохнуть на славу, возвращаясь во дворец лишь глубокой ночью, да хорошо высыпаясь после того.

Глава девятнадцатая.
В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое студня праздновали рождение светлого Бога Коляды. С самого утра беспокойные слуги носились по коридорам, готовясь к ночному пиру, который устраивал правитель для своей семьи, дружины и близких вельмож. В общей зале – гриднице были поставлены столы, которые образовывали неполный квадрат. Столы накрыли белой скатертью. Пол в гриднице устлали соломой, а по углам расставили небольшие необмолотые снопы ржи, рядом на небольших табуретах поставили мисы с кутьей – круто сваренной кашей из ячменной и пшеничной крупы, разбавленной медом. По поверьям в эту ночь, открывался проход между миром живых и миром мертвых, и умершие предки могли прилетать в Явь, чтобы благословить своих потомков. Именно потому на столах обязательно было много поминальной пищи – хлеб, кутья, блины и овсяной кисель. А вокруг дворца готовились громадные костры, которые с заходом солнца разжигались, чтобы усопшие прилетая, могли обогреться подле них.
Как только зашло солнце, Керк одетый в голубой ферязь - мужское долгополое платье с длинными рукавами и без воротника, вошел в гридницу, там уже собрались дружинники отца вместе с супругами. Наследник низко кланяясь знакомым, и малознакомым другам правителя прошел на свое место, оное находилось за центральным столом по правую руку от отца и сел. Следом в зал ворвался Тур, и ловко лавируя между дружинниками и их супругами, доскакал до своего места и опустился рядом с братом, суетливо потер руки о свой белый ферязь явно согревая их, и тихо сказал:
- Ну, и жарища, опять они перетопили, а на улице красота, снега столько навалило, мы с мальчишками весь день с горок в деревне катались, так не хотелось уходить, а Храбр приехал за Ратишей и давай его домой гнать, да и меня заметил… фу….- выдохнул Тур и расстегнул ферязь.- Да, как закричит… а ты чего тут делаешь, дома отец тебя обыскался. Ну, я трухнул и дал деру домой, а верно Ратише достанется, потому как он за меня заступаться стал и говорить Храбру, что мне надо тоже повеселиться и поиграть, не век же мечом махать.
- Значит, ты с сыном Храбра, очень дружен?- заинтересованно спросил Керк, вспомнив свой недавний разговор с Искреном.
- Ага, с ним и с сыновьями Дубыни Остромиром и Путиславом, они знаешь какие боевые ребята. Ух…,- довольно глянув на старшего брата, заметил Тур.- Мы, если на горке все вместе катаемся, к нам никто не подойдет, потому что хоть Ратиша и самый младший, но как надает, мало не покажется, и знаешь…
Но наследник так и не узнал, что хотел сказать ему брат так, как в гридницу уже входил правитель с правительницей и не только Керк, но и все кто был в зале, поднялись, приветствовать их. Отец, как и Тур в белом ферязи, широко улыбаясь, шел сквозь строй поднявшихся, изредка останавливаясь и по- свойски обнимая другов, да похлопывая их по спине. А следом за ним шла, словно плыла мать, молча и почти не улыбаясь, высоко она несла свою прекрасную голову, с туго плетеной косой, в длинном, без рукавов ярко-голубом сарафане, в который были вшиты тонкие нежно-зеленые рубашечные рукава и опоясанная золотым, с каменьями, пояском.
Проходя мимо сыновей, отец задержался возле Тура, шепнул ему, что-то на ухо и Керк увидел, как брат покрылся пунцовыми пятнами. Затем правитель подошел к наследнику, и, улыбнувшись, ласково потрепал старшего сына по волосам. Мать прошествовала мимо сыновей также молча, лишь кинула на Керка, как ему показалось какой-то тревожный взгляд и села по левую руку от правителя. И как только правители опустились, люди в зале пришли в движение, и, громыхая табуретами, да сиденьями со спинками расселись по своим местам.
Правитель великой Восурии Ярил, по реклу Щедрый, поднял чашу полную сверкающей медовухи, а когда в гриднице наступила тишина, громко возгласил: « За нашего светлого и чистого Бога Коляду, который принес нам нашу веру, и за достойных наших предков поднимем други чашу прекрасной медовухи и выпьем ее до дна!», в тот же миг все други повторили брошенный отцом клич и пригубили свои чаши. Керк глотнул немного медовухи. Крепкий, ядреный напиток ударил в голову, и та слегка закружилась. Наследник протянул руку, положил себе в чашу запеченного зайца и принялся есть. Стол сегодня просто ломился от явств, дюже много было блюд из мяса и рыбы. На середине стола высились жареные глухари, жареные молочные поросята, обложенные запеченными яблоками, жареные гуси, разнообразные студни и заливные из дичи и рыбы, громадное количество блинов, пирогов, расстегаев. Как всегда быстро поев, Керк начал оглядывать присутствующих на пиру, останавливая взор на знакомых ему дружинниках и созерцать их жен.
Спустя какое-то время на середину зала вышел старец с длинной, седой бородой, в белых одеяниях и с гуслями в руках. Он медленно опустился на поставленное для него сиденье устланное легким ковром и запел сказанье, славя рождение Бога Коляды «…. Великий ДажьБог прародитель восурского народа и прекрасная Майя Златогорка родили Бога Коляду, каковой сошел с небосвода, держа в руках книгу Вед, чтобы даровать людям веру и ведические знания. И приветствовали его рождение все небесные Боги, и сам Бог Сварог, и приветствовали Коляду все люди и народы. И пришел, посланный Богом Сварогом, сам Огнебог Семаргл, чтобы поклониться прекрасному младенцу. И увидел Семаргл в пещере Майю Златогорку с младенцом Колядой, который, держал в руках великую книгу Вед. И ударил Семаргл по горе золотым бичом, и разломился камень надвое, и потекла из того рассечения вода. И пили ту воду Златогорка, и Коляда, и сама книга Вед, и пили ту воду люди. И славили Коляду, потому что он принес в Белый Свет Ведические знания, и он карал и изгонял демонов и всю нечесть и все зло!»
Лишь допел последние слова старец, как Керку приблизился Борщ, и, смущаясь возложенным на него поручением, заговорил шепотом:
- Ваша милость, там сын Дубыни, Молчун прибыл и просится вас увидеть. Верно, они собрались нечесть из города, да деревень выгонять.
Наследник кивнул головой, и немного робея, обратился к правителю, повысив голос, потому как гридница была наполнена звуками, смехом и звяканьем посуды:
- Отец, я могу покинуть пир.
- А, что так, Святозар,- переспросил, удивленно глянув на сына, правитель.
Керк посмотрел прямо в зеленые искрящиеся счастьем глаза отца и ответил:
- Просто меня, дружина моя заждалась.
Правитель громко засмеялся, и легонько стукнув наследника по спине, добавил:
- Ну, что ж, сын, тогда иди, не хорошо когда други тебя на морозе ждут.
Керк благодарно зыркнул на отца, радостно в ответ улыбнулся и поспешил из гридницы. В коридоре Борщ подал наследнику короткополый кафтан и теплую одежу: кунтыш на меху, со шнурами и откидными рукавами да соболью шапку. Наспех переодевшись, наследник выскочил из дворца, и увидел Молчуна, который держал под уздцу двух лошадей, он приветливо помахал рукой Керку.
- О, да, ты уже взял мне лошадь,- засияв улыбкой, заговорил наследник.
- Ага, это твой слуга привел. Расторопный такой. Ну, что мы едим?- радостно приветствуя Керка, спросил Молчун.
- А, то, как же, вперед, - и наследник принимая поводья быстро вскочил в седло.
Около дверей дворца ярко полыхали костры, и было видно словно днем. Молчун и Керк понудили лошадей и направили их к крепостным воротам. Выехав за пределы города парни подъехали к поджидавшей их ватаге ребят. Стоило им поравняться с ребятами, как Стоян протянул наследнику длинную метлу со словами:
- А, теперь пора всю нечесть выгнать с улиц города и деревень. И начнем мы с нашей деревни,- да поскакал вперед, улюлюкая и махая точно такой же длинной метлой.
Всю ночь ватага парней носилась по деревням, и улицам города, стуча палками по воротам и дверям домов и изб. Они били метлами и кнутами, по углам и заборам выгоняя всю нечесть затаившуюся там от Велесовых праздников. И попеременно возвещали громкими голосами, что настал праздник Бога Коляды, а значит, всем нечистым духам положено отправляться по своим щелям, деревьям, рекам, болотам…. вон… вон из людских поселений!
Керк прибыл домой уже под утро, он так устал от ночной поездки, что еле слез с коня. Расстегнув кунтыш и передав коня Борщу, наследник узнал от него, что пир еще не окончен, и коли его милость хочет… Однако Керк отрицательно покачал головой, взял у слуги факел и направился к своим покоям, пройдя мимо все еще пирующей гридницы. Керк уже подошел к лестнице, на второй этаж, уже сделал первый шаг на ступеньку, когда вдруг почувствовал движение сзади. Он живо обернулся и в свете горящего факела увидел Эриха, тот стоял совсем близко и смотрел на него невидящим, туманным взглядом. Наследник захотел окликнуть брата, и уже было открыл рот, но не успел. Он только вдруг заметил, как правая рука Эриха дернулась вперед и в ней, что-то лучисто блеснуло. Еще морг и Керк ощутил, как в грудь воткнулось лезвие кинжала, сильная боль сдавила сердце и оно два раза стукнув, остановилось. Наследник порывчато покачнулся, потерял равновесие и выронив из руки факел, медленно опустился на лестницу. Уже плохо видя, он кинул последний, угасающий взгляд в прояснившиеся глаза Эриха и еле слышно прошептал:
- О, брат, что ты натворил,- а после уронил голову на ступеньку, закрыл глаза и умер…

Глава двадцатая.
Когда Керк открыл глаза, он увидел над собой высокое золотое небо с белыми пушистыми облаками, плывущими по нему. Юноша лежал на спине в высокой зелени травы, вдыхая аромат цветов и не чувствуя боли. По первому наследник удивился, не понимая, где он находится, но когда он поднял руку и разглядел на ее месте лишь легкое очертание в прозрачной лазури, догадался, что он умер. И так стало вдруг ему грустно и обидно, и если бы могла душа его заплакать, потекли бы по лицу Керка горючие слезы.
Наследник посмотрел на небо и подивился его чудности, ведь в отличие от Яви, на небесном своде не зрилось солнца. Да и сам небосвод был не голубым, а каким-то желто-оранжевым, наверно потому кругом было так светло и тепло. Высокие травы, в которых юноша лежал едва колыхались, теплый ветерок доносил до него нежнейшие запахи цветов и тончайший аромат земли. Керк приподнялся на локтях, и усевшись, уставился взором вперед, туда, где за зелеными лугами, да высокими лесами, в какой-то едва обозримой далекой дали лежали скошенные пшеничные поля, со стогами сена на них. Видел наследник на тех дальних полях работающих людей, и долетела вдруг до него песня, которую они запели:
« Вы же все не такие…вы имели славу иную,
И дошли до нашего Ирия, здесь цветы увидели чудные,
И деревья, а также луга.
Вы должны тут свивать снопы, на полях сих трудиться в жатву,
И ячмень полоть, и пшено собирать в закрома Сварога небесного.
Ибо то богатство иное!
На земле вы были во прахе и в болезнях все, и в страданиях,
Ныне ж будут мирные дни»***
Сначала песню было еле слышно, но постепенно слова стали яснее и громче, торжественная музыка уже наполнила весь небесный свод. И слушая ее, Керк понимал, что эта песня звучит для него, что этой песней предки встречают и зовут его к себе. И сразу вся грусть, и обида пропала, душа наполнилась радостью и благодатью, и засветилась золотисто-лазурным светом. Наследник поднялся на ноги, собираясь идти к людям, зовущим его, но внезапно ощутил сзади чье-то присутствие и оглянулся. Позади него стояла высокая, неземной красоты женщина и нежно, с любовью глядела на него. Женщина была белолица, с небесно-голубыми глазами, длинными до земли светлыми волосами, красиво заплетенными в не тугую косу, и в бело-золотом одеянии. Керку показалось знакомым и лицо женщины, и ее красота, а мгновение спустя пришло понимание, что пред ним сама Богиня Буря Яга Усоньша Виевна проводник усопших душ и мать Бабы Яги.
Керк низко до земли поклонился Богине, а та засветилась еще ярче и сказала:
- Здравствуй, милый, Святозар. Вот ты и прибыл на границу двух миров.
- Разве - это не загробный мир, в народе прозванный Ирий-сад?- переспросил Керк.
- Он, он, Святозарушка. Только он дальше, там вот где начинаются поля. А здесь, где ты сейчас стоишь, проходит граница между Явью, в котором живут люди и Ирий-садом, где живут души мертвых,- пояснила Богиня.
- Значит – это граница,- протянул Керк.- И мне надо туда,- и он махнул в сторону полей, откуда все еще звучала призывная песня.
- Все, кто приходит сюда,- продолжала Буря Яга, не сводя сияющего взора с лица Керка.- Идут туда, вперед, там ждут их предки. Отцы, матери, деды и бабки. Они встречают своих потомков этой песнью, лобызают и обнимают их. Но ты…- Богиня стихла, не договорив, и, с такой нежностью посмотрела на Керка, что душа его нежданно затрепетала и по ней точно пробежали мурашки.- Ты, можешь выбрать, куда тебе идти. Туда вперед к своим предкам, или назад.
И она повернулась да показала наследнику то, что находилось позади нее. Вначале Керк увидел лишь темно-черную стену, по оной торопко побежали небольшие волны. Стена пришла в движение, покрылась рябью и показала ему Явь: темную заснеженную землю, огромный утопающий в огнях дворец, гридницу наполненную теплом, смехом и весельем, в которой все еще пировал отец со своей верной дружиной.
Наследник перевел взгляд на Бурю Ягу и спросил:
- Значит выбор за мной?
- Да, Святозарушка, выбор за тобой,- не громко ответила Богиня и бросила на него пронзительный взгляд, своих небесно-голубых глаз.
- Но, почему, ты даешь мне право сделать выбор?- удивленно поинтересовался Керк.
- Почему, даю тебе право выбора? Что, ж - очень тихо произнесла Буря Яга и посмотрела на него с какой-то нежностью и даже любовью, словно пытаясь передать ему с помощью того взора, что-то дюже важное. - На, это есть несколько причин. Во-первых, потому что за тебя попросила, моя дочь Дарена, а она никогда ничего не просила у меня и я не могу отказать ей в ее просьбе. Во-вторых. - И Богиня на миг прервалась, она повернула голову к далеким и скошенным полям и уже более громко добавила,- потому как совсем недавно на испытании ты подвергал опасности свою жизнь, чтобы вывести брата. И, увидев то, ДажьБог просил меня за тебя. И, в- третьих.- И тогда Буря Яга полыхнула лучистостью взгляда в Керка, будто пронзая им его душу насквозь и прошептала,- а, в-третьих, ты и сам скоро во всем разберешься.
Богиня закончив говорить, отвела глаза в сторону от Керка, устремив его на золотой небосвод, красота ее точно озаряемая изнутри вдруг заполыхала золотистой лазурью. А наследник посмотрел на ее прекрасные волосы, чистое белое лицо с нежно очерченными алыми губами и снова затрепетал весь, словно видел, что-то давно забытое, но единожды дорогое. Малеша погодя он вперился взором в неблизкие, великолепные поля, откуда все еще вытекала, точно долгая река, музыка и ответил:
- Я хочу вернуться обратно, в Явь.
- Что ж, - встрепенулась от долгого затишья Буря Яга.- Твой выбор, но я должна прежде тебя предупредить. Так как на кинжал твоего брата был наложен черный заговор, то зло до конца не сможет выйти из твоего раненого сердца.
- И, что…- дрожащим от волнения голосом спросил Керк.
- А, то, что ты не выздоровеешь до конца,- грустным голосом молвила она.
- Я, что буду больным? И нет никакой надежды на выздоровление?- взволнованно вопросил наследник.
- Надежда всегда есть. Но, чтобы ты выздоровел, тебе придется применить все свои знания и силы, чтобы найти лекарство,- очень мягко произнесла Буря Яга.
- А, до тех пор…- понизив голос, почти прошептал Керк.
- До тех пор, ты будешь слаб и болен. Ни отец, ни другие ведуны не смогут тебе помочь. Ты должен сам себя вылечить, такова воля Богов,- пояснила Богиня и только теперь повернула лицо к юноше.
Наследник тяжело вздохнул, и вдруг вспомнил зеленые искрящиеся счастьем глаза отца, и уже более громче сказал:
- Хорошо.
- Да, и главное…,- Буря Яга как-то по озорному глянула на Керка, и нанова озарилась золотисто-лазурным сиянием.
Она протянула ему навстречу свою тонкую с длинными пальцами руку, и когда юноша вложил свою ладонь в ее, ощутив необычайное тепло исходящее от Богини та добавила:
- Помни, Керк - сегодня умер, а к жизни я возвращаю тебя, Святозар,- и повела его к черной стене.
Они подошли вплотную к стене и остановились, наследник в последний раз обернулся, точно бросив прощальный взгляд тем кто его ожидал в Сварожьих лугах и приметив, что музыка уже стихла, спросил Бурю Ягу Усоньшу Виевну:
- Скажи, Богиня, почему в народе говорят, что ты приходишь в образе страшной, черной старухи с косой в руке, а я тебя вижу красивой, молодой женщиной.
Буря Яга усмехнулась, и, качнув своей божественной головой, нежным голоском, наполненным разом трепетом звонкой капели и пением птиц, сказала:
- Ты видишь меня красавицей, потому что у тебя доброе и чистое сердце, потому что в Яви ты не кому не делал зла. Если бы твое сердце было полно зла, порочности и нечистот ты бы меня увидел уродливой старухой в черном длинном плаще с косой в руках, которой я бы гнала тебя прямо в само Пекло. Ну, а теперь, если ты готов?- добавила Богиня и бросила на юношу пронзительный взгляд.
А когда Керк утвердительно кивнул головой, выпустил ее руку, да сделал робкий шаг в тьму... Буря Яга легохонько подтолкнула его в спину, и он стремительно понесся вниз в черную пропасть. Наследник летел, как ему показалось, очень долго, не чувствуя своего тела, но ощущая ускоряющуюся быстроту движения, а когда вдруг приземлился, то почувствовал сильный удар, будто он плашмя всем телом упал на что-то твердое, и, испытав страшную боль в груди, глубоко вздохнул, да потерял сознание.
Свидетельство о публикации №37138 от 16 октября 2013 года





Голосование:

Суммарный балл: 10
Проголосовало пользователей: 1

Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0

Голосовать могут только зарегистрированные пользователи

Вас также могут заинтересовать работы:



Отзывы:



Нет отзывов

Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Логин
Пароль

Регистрация
Забыли пароль?


Трибуна сайта

Вот иду один по улице.

Присоединяйтесь 




Наш рупор

 
Оставьте своё объявление, воспользовавшись услугой "Наш рупор"

Присоединяйтесь 







© 2009 - 2024 www.neizvestniy-geniy.ru         Карта сайта

Яндекс.Метрика
Реклама на нашем сайте

Мы в соц. сетях —  ВКонтакте Одноклассники Livejournal

Разработка web-сайта — Веб-студия BondSoft