Хормвард

Пролог.

Никто не знает, откуда и как появились в виртуальных пространствах паутины всемирной, именуемой короче Интернет, эти существа невиданные. Почему и когда неизвестно, но прицепилось к ним прозвище хоммеры. Слово это, конечно, ничего не объясняет, да и использовалось не только применительно к существам, о которых и речь. Были другие словечки похожие по звучанию на первое, называли их хомменами, хоммесами, хоммелями, хоммами, хормерами. Встречалось и такое двусмысленное глюки, или даже биллтергейтс. Об их происхождении среди прочих ходит одна, почему-то популярная, но слишком вульгарная, версия. Согласно оной, какой-то русский хакер придумал безобидный и забавный вирус. Просто поздно ночью у одуревшего от сидения в сети юзера на мониторе появлялась нелепая рожа, показывала язык, невообразимо материлась, заявляя в итоге:
– Пошел спать на х…
И вырубала тачку, а если юзер не вылазил из порносайтов, то нарисовывался жуткий гном, спускал штаны и выкатывал оттуда такое. Ну что имел то и выкатывал. Потом следовал примерно такой текст:
– Ну что м… доигрался – п… машинке.
Все выключалось. Юзер в шоке. Десять попыток перезапуститься впустую и двенадцать тоже и только с тринадцатой машина заводилась без проблем. Не у всех хватало терпения на тринадцать попыток. И так как ни один антивирусник не брал это уродство, то пошло поехало.
Начали плодиться и мутировать хоммеры. Они стали чем-то вроде домовых, леших, кикимор и прочего полтергейста для домашних и не домашних компьютеров, серверов сетей и т.п. и т.д. Они могли быть добрыми и злыми, всякими кому как повезёт. Может и так всё было, а возможно и даже наверняка не так. Мало ли баек, да и у самих хоммеров много разных легенд и историй на эту тему.
Но в паутине всемирной так много всякой всячины, что хоммеры (или как их там) не могли не появиться.
Почти никто из бесчисленной армии юзеров, пяля глаза в мониторы, не догадываются, что с другой стороны, может в этот самый момент ему мило улыбается его личный хоммер, и зовет он своего юзера хозяином. И хорошо, что не догадывается. Только представь, что некто видит тебя таким, каким никто не видит, знает о тебе такое, что и самому знать не хотелось бы, и понимает всю ложь, в которую ты выбрал верить, принимает тебя всего, как ты есть, и не обманешь его, как себя любимого привык. Да, мало приятного. Но если не знать об этом, то считай, что ничего и нет, а может ты счастливчик и у тебя все нормально, пусто и мертво.


Глава 1. Иргудеон.


Тряня маленький совсем ещё юный домовёнок-хоммерёнок, и жил он в одном очень приличном виртуальном приходе, благосуществующем при какой-то провинциальной епархии РПЦ. И было ему там поначалу хорошо и надёжно под крылышком уважаемого и добрейшего из хоммеров Иргудеона. И как жадный до знаний отрок, впитывал в себя Тряня много хорошего и пристойного.
Возможно, то образование, что получал юный хоммер, и нельзя было назвать разносторонним. По сути, он лишь повторял за своим наставником молитвы, каноны и всё чем был наполнен их дом по своему предназначению, не вдумываясь в смысл слов. Возникающие вопросы мягко, но неуклонно пресекались учителем не устававшего повторять:
– Путь сомнений скользкий и опасный путь. Крепче держись за веру, не поддавайся соблазну хитродумства. И будешь, малыш задавать много нехороших вопросов приидет злой-презлой глюк Абыгым и сглючит глупенького Тряшу своим большущим ротиком.
Маленький Тряня прикрывал свои огромные чистые глаза, приоткрывал ротик и видел ярко и даже слышал летящего прямо на него Абыгыма с чёрными крылами, горящими глазами и огромными красными кривыми когтями на четырёх мохнатых лапах. Детские страхи сидят глубоко и крепко, но не всегда в том виде в каком были посеяны. А вопросы, ну как ребенку без них. Лучше ответить, а то будут у вопросов ответы, всё равно будут, только вот от кого и какие. Ну не понимал малыш, о чём глаголет наставник, а тот искренне полагал, что всё написанное в книгах освещенных не через понимание и рассуждения войти должно и обязательно войдет и прорастёт.
И что оставалось Тряше, кроме как компенсировать недостаток объяснений избытком воображения. Хорошо, что не мог Иргудеон заглянуть в головку воспитанника, а то такие бы там картинки, чересчур живые, углядел, и с такой игрой слов мог столкнуться. Нет очень хорошо, что и не догадывался обо всём добрый хоммер, как его громоподобный голос отдаётся в ученике. Вещает Иргудеон о блаженствах евангельских, а малышу любопытно:
– Блажени нищие духом и блажени кротцыи, но почему первым царство небесное, а вторые наследят землю.
А что воображение малыша вытворяло из слов миропомазание, евхаристия и елеосвященство. И совсем не так виделись заповеди Тряне, как оно должно бы быть.
Иргудеон же самозабвенно гремел:
– Не убий.
Не прелюбы сотвори.
Не укради.
Не пожелай жены искренняго твоего…
И силы в его голосе должно было хватить не только на крохотного Тряню, но и на весь тот мир огромный, откуда и пришли слова им читаемые.
А малыш удивлялся:
– Зачем так громко и так часто? Если это от Бога, то иного и быть не должно. А если есть иное, то от кого?
Чувство прекрасного взращивалось в маленьком хоммере на слушании церковных песнопений и созерцании икон. Иргудеон всегда давал очень подробные пояснения к каждой из икон. Комментарии его обычно состояли из цитат взятых им в Писании или книгах богословов, и главное молитв просящих о чём-то у икон или точнее через обращение к оным у тех, кто там был изображен.
– Полюбуйся малыш и возрадуйся это икона Живоначальная Троица. Изображен на ней ветхозаветный сюжет. К столетнему патриарху Аврааму приходят три Ангела, чтобы возвестить о грядущем чудесном рождении сына. Для христиан три Ангела – это Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.
Но особо воодушевлялся наставник при описании икон с женскими ликами на них. Прежде других, разумеется, Иконы Божией Матери. О многих подробно и благоговейно поведал, но сам чаще других обращался к Иконам Неупиваемая чаша, а также Всех скорбящих радость:
– Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе Владычице. Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобой хвалимся. Твои бо есмы рабы, да не постыдимся.
Перед другой иконой Иргудеон не мог удержать слез и ничего не объяснял, лишь беззвучно шевелил губами. Тряня прочитал:
– Святыя и достохвальныя мученицы, Вера, Надежда, Любовь и мать их София.
Маленького Тряню все эти лекции приводили в недоумение, догматы о Троице, непорочном зачатии, жития мучеников всё это в его голове как-то не соединялось с тем, что он видел. Изображения волновали и звали как закрытые двери. Одно дело сочетания красок собранных на ограниченном пространстве. Кто-то вложил в это свой труд и веру, но было что-то другое. На маленькое и ничего еще не значащее существо смотрели глаза из огромного могущественнейшего мира, и это не был мир людей.
Тряня все-таки не выдержал и спросил, показывая на икону Иисуса Вседержителя:
– А Господь он вот такой, да?
Иргудеон не стал ругаться, а постарался, как мог помягче и поласковее объяснить:
– Понимаешь, Тряшечка солнышко ты моё, им Он явился в образе подобном этому. Да по мере им данной, не способные они ещё к лицезрению ничего более высшего, чем человеческие создания. И пока ещё самоих себя видят очень и очень частично.
Самого же Тряню больше влекло к иконам с изображениями святых воинов, от Архангела Михаила до Александра Невского.
Ещё сложнее обстояло дело с музыкой. То излишнее рвение, с которым наставник навязывал, просто вбивал в малыша любовь к звукам единственно признаваемой им самим музыки. И просто иногда остервененные проповеди против любой другой, как исходящей от главного врага всему сущему. В общем, всё это как часто бывает, возымело обратное действие. Да и не слышал Тряня за громкими пояснениями и подпеванием Иргудеона, чей голос и слух были, мягко говоря, далеки от идеала, ни прекрасных звуков, ни высокого смысла.
И более того зародилось в нем желание послушать запретное, узнать, что же там такое способное возбудить в наставнике столь сильное неприятие и абсолютное отрицание.
Не верил малыш своему наставнику, весьма нередко излишнее рвение вызывает недоверие. Может, таким образом, прячут нечто или прячутся. Да и голос Иргудеона лишним был в хорах, ибо Русская Церковь, следуя греческой богослужебной традиции, никогда не использовала в храме инструментальной музыки. Это и объяснял наставник Тряне, слишком твердо старясь вбить пояснения не только ему, но и еще, быть может, в большей мере себе, словно укреплял внутри защиту. Только вот от чего или кого?
– Пение, возбуждающее молитвенный дух, назидающее и укрепляющее в вере неотделимо от молитв. Первые напевы назывались знаменными.
Позднее распространен демественный распев и путевой распев. Послушаем звучание напева во глас Пятый, напева, прямо-таки загадочно прекрасного в своей печально-торжественной и молитвенной простоте...
А ты прислушайся голоса чисто ангельские, пение инокинь – От юности моея.
Малыш косился в сторону, тяжело вздыхал:
– Тоска.
Лишь однажды Тряне удалось послушать музыку без звукового сопровождения наставника. Впервые Иргудеон дослушал всё произведение, до конца молча, находясь при этом в сильном недоумении и волнении. Он хлопал своими круглыми глазами, открывал постоянно рот и потом, резко вдохнув, закрывал, словно забывал дышать. И всё время тёр свой массивный затылок. Когда прозвучали последние ноты, Иргудеон прочитал:
– Моцарт, Реквием. Германец какой-то. Наверное, админ напутал.
Но комментировать ничего не стал, будучи глубоко порядочным хоммером не смог ругать, а хвалить нельзя – не по канону.
Иргудеон пролистал весь сборник, где хранилось прозвучавшее случайно произведение:
– Бортнянский, Чайковский, Сарти "Тебе Бога хвалим", Гайдн "Сотворение мира", Рахманинов.
Потом запел как-то непривычно тихо, ни к кому не обращаясь:
– Воспев, восшел на гору Елеонскую…
Восклицайте Господу, вся земля; торжествуйте, веселитесь и пойте; пойте Господу с гуслями, с гуслями и с гласом псалмопения; при звуке труб и рога торжествуйте пред Царем Господом
Наставник закрыл сборник, но прятать не стал. При желании Тряня конечно мог бы, и послушать что-нибудь, но не возникало желания, не запрещено значит разрешено, а потому и неинтересно.
Разнообразие в замкнутый мир Тряни вносили почта и гости Иргудеона. Какие только письма не приходили. Прихожане жаловались, спрашивали, сомневались, ругали власти и ближние и те, что повыше. Некто безбожно материл какого то чубайса с его чубесятами, губящих несчастную Россию. И что плотит простой люд за блага разные, из того часть большая уходит на хрюшефели всякие, блудниц и содомитов. Похоже, такие письма он рассылал, куда не попадя. Иргудеон кряхтел:
– Не пойму я людей, не все ли равно кто начальник ежели сам туды не лезешь. Уберут этого – другое всплывет. Да и кому сказано было:
– Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого. Беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится.
Одна женщина из маленького городка с длинным названием рассказала историю о ненормальном бомже, что прижился у их детского дома. Когда-то у него была семья, жена, дети. Во время войны на Кавказе все погибли, он лишился рассудка и попал в рабство. Потом его и еще двух бедолаг освободили. С ними он и попал в эти края. Друзья по несчастьям и поведали историю его жизни. Сами же уехали дальше, он остался. Жил возле детского дома, выполнял всякую работу за еду и старую одежду.
Понять его речь было невозможно, только часто повторял – Федок, Федок. Федком его и прозвали, а было ли это его имя или звал он кого-то из своего прошлого, кто знает. Детей он очень любил и они его. Постоянно что-то мастерил для них. Был у него большой нож, им вырезал игрушки, фигурки разные и все раздавал. Нож этот и сгубил Федка. Гулял он как-то в леску неподалеку, дети как обычно увязались за ним. Подростки из армянских семей, что жили рядом, стали приставать к малышам, может и без злого умысла, а просто из баловства, но Федку показалось, что они обижают детдомовских, и стал ругаться. Убогого бомжа все знали, и никто не боялся. Но на беду мимо проезжала милицейская машина, оттуда увидели мужика с большим ножом, бегающего за детьми. Выскочили трое и, не разбираясь, стали его бить дубинками. Дети испугались и разбежались. Федка увезли в милицию, где он и умер.
Дело заводить не стали, кто он такой, чтобы кому-то жизнь портить. Но в детдом пришел пожилой армянин, поговорил с детьми и воспитателями.
Армяне забрали тело Федка, и сами похоронили его. Даже попросили батюшку отпеть бедолагу, тот сначала отказался потом передумал и все сделал. Так и стоит на безымянной могиле деревянный крест с корявой надписью черной краской: ПРОСТИ НАС БОЖЕ.
Увы, случались и письма, где рассказывалось о неподобающих поступках священнослужителей, случаях пьянства, чревоугодия, блуда и корыстолюбии. Иргудеон с грустным видом комментировал подобное:
– Не пойму чего они хотят. Что сложного – сами не видят – грешит не церковь, а человек, ошибается человек, а не Господь. Кто им сказал, что ряса и крест в полпуза защита от грехов, неужто не знают, что искусителю такие победы втройне важны, вот и старается. Пожалели бы лучше чем злорадствовать .. и наказание отступникам-греховодникам …. уж лучше бы им и вовсе не родиться. Не понимаю пишущих такое, они, что в храм идут не к Богу, а с попом поболтать и песенки послушать, ежели идешь с верой или хотя-бы с желанием её обрести, то и плохой посредник не помеха, но если с суетой тщетной пришел, то суетное лишь увидишь. Всё так просто.
Особенно Тряне нравились гости Иргудеона. Они случались разнообразные. Бывал такой импозантный хоммер Лапидян и сиживал с Иргудеоном за трапезой. Лапидян поднял вверх чарку, произнёс:
– Вкушая подобное нельзя не согласиться – житие есть питие.
Иргудеон соглашался:
– Да, знатное пойлище у братьев армянов.
А то, бывало, сидит Иргудеон беседует совсем с другим гостем. Тот вскочит, затрясёт козлиной бородой, поднимет вверх одну, а то и две свои трехпалые лапы и спорит с Иргудеоном. Тот его всё увещевает:
– Ну, брат Егорний, ты все за свое, теперь у тебя все обрезанные антихристы, а в прошлый раз на латинян взъелся, папа римский у тебя антихрист.
– Истинно, истинно, иудино семя, – сопел Егорний.
– И что все папы, начиная с первого, антихристы? Ты уж говори, да не заговаривайся.
Егорний тряс бородой:
– Да гибнет же вера, гибнет. Правда, божья попрана, в грязь втоптана, лжецы и воры правят и лиходействуют. Растлители и содомиты над думами властвуют. Что удумали, они такие же как все, значит все как они. Где, где огонь карающий, огонь Содома и Гоморры.
– Ну что сразу и гибнет, – успокаивал Иргудеон:
– Вот ты живой, я пока живой, а посмотри на Тряню живой та какой, и вера жива. Ты Егорний пригуби медовухи, недурна, ох недурна.
Да послушай притчу о правде.
– Жил да был правдолюбец один в мире юзеров. Беспокойный, потому как верил, что дано ему истину ото лжи отличать и главное веровал в то, что открой всем правду укажи на ложь и все изменится. Невыносимо ему было видеть несправедливость, и боролся с ней как мог. Только получалось из всего этого совсем не то, что он хотел. Правда его никому была не нужна, и всех устраивало то, что он ложью называл, да и справедливость у каждого своя. А за неугомонность свою за то, что мешал жить, бит он был неоднократно и нещадно. Блаженны алчущие и жаждущие правды, только блаженство это дорого им обходится.
Не выдержал человек неугомонный бесплодности усилий своих, возмутился дух, и гордыня уезвленая, вскипело все в нем, в грех отчаяния впал и взбунтовался на создателя всему сущему.
Пришел в храм во время службы вечерней, встал под куполом, поднял вверх глаза и стал глаголить тихо, но батюшка остановил службу, и прихожане все молча, слушали слова его.
– Ты отец лжи и смрада вселенского, зачем ты мучаешь душу мою? Как ей чистой в мире из грязи тобой созданном? Зачем, такие как я здесь? Почему не глухи? Почему не слепы? Зачем тебе боль наша?
Проклинаю тебя за зло тобою созданное за обман. Отрицаю, истины твои, ибо не по ним ты мир сей создал не по ним все сущее. Заветы ты дал детям своим одни, а живут они по законам твоим тайным.
Если ты есть открой мне истины свои, покажи все как оно, было, есть и будет.
Но нет тебя. Есть только зло и ложь твоя. Проклинаю!
И плюнул.
Свет в храме погас. Все вздрогнули в предчувствии страшного. Лампады и свечи вновь загорелись. На полу лежал несчастный богохульник.
Прихожане обступили его, боясь подойти. Все уже решили, что нет жизни в нём, как безумец встал, глаза его были широко открыты, он что-то пытался сказать, но его никто не слышал. Бедняга шарахался из стороны в сторону, махал руками, словно отбивался от кого-то. Напуганные люди крестились, у всех была одна мысль – Господь наказал его, лишил зрения, слуха, голоса, разума. Простодушные люди даже и подумать не могли, что не слеп и не глух несчастный и что выполнена просьба его. Ибо Всевышний выполняет просьбы верящих в него. Отрицая Бога, правдолюбец дошел до крайней степени веры.
Но если бы знал, о чем просил.
Не стал он немым, голос его сотрясал основы мироздания, но многие ли слышат голос господень?
Не ослеп и не оглох он. Но лучше бы ему не родиться, чем видеть и слышать то, что хотел, о чем просил.
И не безумен и разум его достиг таких вершин познания, каких не дано никому еще было.
Постоянно падая, почти ползком обреченный выбрался из храма и уже за пределами церковного двора упал окончательно.
Напуганные люди подбежали и в ужасе остановились, непрерывно крестясь и шепча молитвы.
Он лежал в трех шагах от ворот храма, вытянув руки в сторону колокольни, из его глаз, ушей, рта стала вытекать кровь. Она словно кипела.
Красный ручей побежал вниз по дороге от храма.
Так что брат Егорний и ты Тряня не надо искушать, не надо.
Присутствующий при сей беседе другой гость мелкий ростом с Тряню и очень тихий, прикрыл при этих словах глаза ладошкой. Егорний представил его хозяину просто, – Кысь. На сморщенном его личике выделялись удивительно живые, грустные и ласковые глаза. Кысь почти всегда молчал и занят был одним и тем же делом – металлическим штырьком стучал тихонько по небольшой полупрозрачной пластинке, выбивая оттуда искорки. Изредка пластинка менялась и начиналась в ней удивительная игра разных цветных пятен и узоров. После чего пластинка мгновенно чернела. Кысь убирал её и штырёк в большой нагрудный карман и, уйдя в укромное место, молился, падая ниц и не поднимая головы. Любопытный Тряня удивлялся странным словам его молитвы.
– Ты, в чьей власти я и творимое мной. Я лишь раб Твой. Не карай меня ничтожнейшего и слабейшего более вины моей за дерзновения мои. Уличи всю ложь мою. И развей по ветру гордыню и корысть. Но не скрой правды своей. Утоли жажду мою. Я раб рабов твоих. Не сотворю зла никому. И будут труды мои светом твоим освещены.
Кысь молился смиренно и о смирении, но Тряня широко открытыми глазёнками смотрел, как из под сползающего капюшона, дыбом поднималась серо-голубая шерсть.
А в спор Егорния с Иргудеоном о юзерах хоммер-недоросток вставил всего одну фразу, но так тихо, что услышал её, похоже, только один Тряня:
– Холодные они там все, живые, но мёртвые уже. Мерзостью мира существуют и колебаниям пустоты своей радуются. Обреченные. Верят, все они верят в правоту своей неправоты. И скорбят души их, томясь в клетках тьмы хозяина, покинув тела грехами смердящие ещё до мгновения последнего выдоха.
Другой частый гость, смуглый и картавящий Шидован, любил рыться в почте. Его развлекали письма, которые он называл мусором, например такое, где один из посетителей нехорошо говорил и о церковных властях, сравнивая современную церковь с тем, что было ранее, утверждая, что церковь стала наследником дела тех самых фарисеев и книжников, что Христа распяли, а вовсе не идёт по пути апостолов и всех мучеников за веру. Письмо осталось без ответа. Церковь подсудна только Богу. Шидована это письмо весьма развлекло:
– Как разошелся то, – Анафема вам иуды в рясах. Анафема развратившим народ. Вы поете аллилуйю обом меченым, а должно анафему. Вы лижите зады жирные всей банде из Едим Россию.
В этом домене юродивые не переведутся. Ну, хоть бы удосужился разузнать, прочитать где-нибудь, что такое анафема.
Гость ехидненько посмеивался, перечитывая какое-нибудь письмецо:
– Во, во послушай-ка брат Иргудеон, что пишут – Почему Отец и Сын, а не Мать и Дочь. Любой имеющий глаза видит, что жизнь от женщин и жизнь в женщинах, мужское начало вспомогательное и очень может быть временное вымирающее.
Забавно, забавно.
А вот еще дурачок спаситель и радетель земли родимой:
– Сдурел народ и одурел, безумие и скотство беспредельное. Америка-истерика и Европа-жопа срут на нас за наше же добро. А мы это говно кушаем и чавкаем от удовольствия. Где, где она Русь прежняя, святая Русь матушка. И всем фиолетово и вам козлы волосатые.
Как живучи мифы и любимы сказочки. Высоких истин нам дороже нас возвышающая ложь. Как, однако, честно. Могут же. И когда она интересно святой была. Я вот все думаю, а если бы тот князь не крещение, а обрезание и Аллах Акбар выбрал.
Если бы вся та сила и энергия что питие у них сожигает, не сгорели столь бессмысленно. Куда бы они это направили, думать не хочу. Такое за пределами любого разума и никакая психика не выдержит даже одной самой щадящей картины из такого несостоявшегося будущего.
Ах, юзы, юзы, хаверим якарим, и откуда все в ваших головах берется? Ну, хоть бы раз на один ход додумали и до последствий домыслили.
– Ну что ты Шидован хочешь, человецы они ж по образу и подобию, вот их иногда и заносит. Оно конечно можно при желании нагородить огого чего. Только сказано же – Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его…. Церковь она понятно построена людями, и потому не без ошибок, но строилась и строится по воле Вседержителя, стоит она прочно на Божьем откровении.
– Вымыслы человеческие ненавижу, а Закон Господа люблю – вот что следует выжечь на многих языцах.
Ани Элохим, ве-ло Адам.
– Да не поможет, они же не корысти ради, а потому как не могут молчать, и создавать хотят миры свои подобно Создателю, да и не нам их судить.
– Но и прощать не нам, а суд приговор вынес только исполнение отсрочено. Читай сефарим.
– Да кары никому не избежать, только жалко их грешных, не всем дан доступ к истинам, кому и дан, то через себе подобных, а посредникам верить трудно, да и каждый из оных все по своему толкует и к себе зазывает, часто Словом корысть свою тешут и жизнь неправедную ведут.
– Истины высшие не для низших, грешники и заблудшие – навоз, на котором взращиваются немногие избранные, через страдания, муки, труды тяжкие к просвещению и просветлению путь их. Им Царствие уготовано.
– А навозу тоже жить хочется, и порадоваться пока живешь, раз там ничего не ждет.
– Может тебе Иргудеон друг мой, место сменить и в адвокатскую контору пристроиться.
– Ох, нет, увольте от законников.
– Уволить говоришь. Но помни, то о чем многие там забыли. Дано только два пути: или за Ним, или от Него. Вот в этом и заключается главная сущность всего что, было, есть и будет. Церковь повторяет нам Его слова: «Следуйте за Мной, следуйте за Мной». Она не устает напоминать Его слова: «Кто хочет за Мной идти, отвергни себя, возьми свой крест и тогда за Мной иди». Но они выбирают путь утверждения своей самости, и отрицают слепцы свое служение. И все также идут против Него, возвращаясь назад. Вечное повторение греха Адама, который хотел быть как Бог, а оказался только нагим и бессильным.
Домен тебе Иргудеон достался знаменитейший своими парадоксами. Алкоголизм любого вида. Полная коллекция. Наркомания и блуд изощреннейший. А претензий то претензий. Святая земля, гора Афон и Ватикан отдыхают. Никто и о шестьсот тринадцати не ведает и ни одну из десяти не соблюдают.
Иргудеон вздохнул, пожал плечами и зачем-то процитировал:
– …фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?
Иисус же, услышав это, сказал им:
– Не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.
Шидован побледнел:
– Кого ты учишь? Кого ты учишь?
Разговор продолжался, многого Тряня не услышал, но уже подойдя к порталу Шидован дал совет один:
– Ты брат мусор этот не храни долго, вредно это. Фантазии юзерские опасны весьма. Не зря братии этой кара уготована в аду – яма смердящая и голод неутолимый, а в пищу фекалии гадов ползучих.
Тряню уверенный тон гостя удивил и немного возмутил:
– Так говорит. Он что там был?
Заметив подозрительный взгляд ученика, наставник постарался смягчить впечатление, заговорил шутливым тоном:
– Ну, ты же братец хорошо знаешь, обычному юзеру научиться говорить нужно два три года, а чтобы научиться молчать и жизни всей не хватает. Вот и говорят, говорят без умолку. Потому, – Иргудеон поднял к верху глаза и руки, – и не слышат.
Шидован понял уловку тряниного наставника, сверкнул черными огоньками в глазёнках, но ответил в одной тональности с хозяином:
– Ох, юзеры, невыносимые создания, даже когда там останутся двое и обоим откроются истины все. И тогда один будет оспаривать другого.
Проводив гостя Иргудеон был непривычно невесел и озабочен.
– До чего же тяжелый и неприятный хомм. Как прыщ гнойный на всю левую полупопицу.
Наставник рассмеялся, потом вздохнул и уже серьезно, но негромко продолжил:
– И что он так на юзеров злобствует. Понять их нужно, а не винить. Глас господень им не слышен по неспособности, архангелы давно вестей не носят, да и ангелы помалкивают. Все через себе подобных. А человецы по природе не солгать не могут.
Вздохнул, задумался и опять вздохнул тяжко:
– Может и прав он. Ни в ком нет ответственности, и все закрывают глаза от неотвратимого.
Вот наступают дни, когда Я пошлю на землю голод; не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних.
Бессилие духа… бессилие духа…
Заезжали к ним хоммеры подвизавшееся при других конфессиях. Иргудеон был гостеприимен, что не свойственно большей части хоммеров, особенно домашним, любил потчевать по-русски широко, и в спорах был незлобив и благожелателен.
Навестил их чинный в богатых голубых расшитых золотом одеждах Кассендий со служками в сереньких балахонах и мышиными же мордочками. Когда хозяин с гостем сопровождаемые служками куда-то отдалились на время, один из последних, самый маленький, задержался возле Тряни. Слегка приоткрыв капюшон, он быстро-быстро заговорил, не давая Тряни не то что слово вставить, но просто опомниться.
– А ты красавчик… твой тебя часто любит … да конечно ты же у него один… ты с ним, где побывал, а мы оу-оу-о-о…. А знаешь, что ну там они ну не все юзеры…
А слышал чем вот эти там занимаются… Кассендий сказал, что дарованную им свыше вечность меняют на всякое дерьмо. И еще он говорит что ныне там реально рулят дерьмодемоны, и эти стервецы приучили многих гадить куда попало даже на Самого…
Служка мгновенно отскочил подальше, закрылся, стал перебирать четки, изображая молитвенное рвение. Послышался голос важного гостя, все возвращались.
– Ин номинэ патрис эт филии…
– И свята духа… за это мы уже… а вот за небесно воинство….
Наливай отроче...
Служка из большого сосуда с поклоном наполнил бокал Иргудеона чуть больше чем на половину красной жидкостью.
– Правильно меру знаешь… ровно половину нельзя… меньше сластолюбие... полный пиянство… ну здраве буде.
Трянин наставник с уже изрядно покрасневшим лицом осушил высокий бокал на черной ножке. И пил он фактически в одного. Гость, прикладывая такой же бокал к тонким губам, только их и смачивал.
Иргудеон похваливал винцо:
– Может излишне терпковато, на мой вкус друже Кась. Но как я те скажу, хорошо идет, прямо огонь благодатный от брюха по жилам так и растекается. Такой напиток и Ной одобрил бы, не сомневайся…
– Ин винас веритас.
– Ну, хоть там, но есть… наливай на посошок, серенькой…
Кассендий с Иргудеоном премило беседовали, соглашались во всем улыбались друг другу довольные общением.
– Давай Кась нальем и употребим сей благодатной и благородной жидкости за единую и апостольскую. А кому латынь мертвелая али старославянь досталась то дело тридесятое. Главное ересям не поддаваться.
А какую молитву сотворил Франциск ваш:
– Господи,
Сделай меня орудием Своего мира.
Там, где ненависть, дай мне сеять любовь,
Где обида – прощение,
Где сомнение – веру,
Где отчаяние – надежду,
Где тьма – свет,
Где скорбь – радость.
О Божественный Владыка,
Сделай так, чтобы я не столько
Искал утешения, сколько утешал;
Не столько искал понимания, сколько понимал;
Не столько стремился быть любимым, сколько любил.
Ибо, отдавая, мы получаем,
Прощая, получаем прощение сами,
И умирая, рождаемся к Жизни вечной.
Трянин наставник смахнул слезу умиления, и стал сердечно прощаться с Кассендием.
Но по убытию гостей помрачнел Иргудеон и стал вместе с Тряней все чистить мыть и о чем-то сам с собой тихо разговаривал и еще, зачем-то напоследок все святой водой окропил, затем почти неслышно сказал:
– И не вноси мерзости в дом твой, дабы не подпасть заклятию, как она; отвращайся сего и гнушайся сего, ибо это заклятое.
Но намного сильнее испортил настроение старому хоммеру Ранувим в чёрных одеяниях с широким носом еще более широким ртом. Тот все время крутил своими длинными пальцами зеленую палочку и словно вдалбливал к месту Иргудеона своим взглядом и тихим голосом и тот не спорил. Да и за спиной у Тряни вставал, кто-то большой и страшный только и ждущий когда маленький хоммер обернётся чтобы сожрать его. Не было там никого, и быть не могло, понимал неглупый домовёнок, но оборачиваться долго не решался, слушая тяжелые слова гостя.
– С той стороны царит безверие. Безверие и блуд. Плодятся скорпионы предвестные в людском обличии никому не должные, но все им обязаны. Близок день и час назначенный, жди друг Иргудеон пришествия чумы черной, какой еще не бывало, вестник она с другой стороны. Многие там, многие из тех, кто сохранил чистоту и веру, уже слышат приближающейся трубный звук, чувствуют кожей своей и печенью усиление вибраций зла вселенского. Рабы маммоновы, Именем прикрываясь, жажду и голод свой утоляя, жизнь уничтожают до корня ради мгновения сладостного и сытностного. Не ведая, что День приближают. Вера иных на смертоубийстве зиждется. И нет в них веры без права убивать и властвовать.
Иргудеон проводил Ранувима, долго мрачный молчал, потом вздохнул и сказал Тряне:
– Не приведи тебе пройти по всему, что ушедшему пришлось и узнать все, что он познал.
Еще помолчал, улыбнулся таки:
– Да не верю я ему и все. Не там он хаживал и не о том испрашивал.
Иногда собиралось сразу несколько разнообразных гостей ради того чтобы побеседовать. Гости и хозяин садились по кругу поудобнее, пили чай без сахара и разговаривали интересным манером. Пока кто-нибудь один говорил, другие молча слушали, благожелательно улыбались. После речи каждого выдерживалась пауза, минимум тактов сорок тишины, и речь начинал кто-то другой. Тряня сидел чуть поодаль и удивлялся, всё сказанное было истинами из разных источников, но голову маленького приводило в полный беспорядок и он решил не цепляться ко всему подряд не вдумываться над услышанным сразу, а откладывать в памяти и подождать когда придет время для понимания. Наблюдая за беседой, Тряня поначалу решил, что никто не спорит, потому как всем безразлично, что говорят другие и все тут, для того чтобы просто выговориться. Но потом он всё-таки понял, что беседующие находятся в особом состоянии, расслабленном близком к блаженству. Они счастливы, поделиться тем, что имеют и открыты для принятия того, что им рады отдать другие. Ни у кого не прав на единоличное владение истинами, и абсолютное отрицание истин другого. Но Истина и поиски её прекрасны. Но что есть истина, в смысле для хоммеров. Может, нахватаются, где попало, сами не понимают чего. Введут себя в транс и изрекают, изрекают. Тряня стал слушать говорящих не напрягаясь, не задумываясь.
– Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем
***
Никто не может никого спасти – это невозможно. Не жди этого! И более того, Будда сказал, что каждый человек должен пережить свою карму. Человек, следующий Дхарме, похож на человека, вошедшего с огнем в темную комнату. Тьма перед ним расступится, и его окружит свет.
***
Если кто умирает под сводом небесным – умираешь и ты. Согрешит кто – твой грех. Мучается кто – твоя боль. Любим, кто и любит – счастье и тепло в тебе. И когда умрешь ты – все умрут.
***
А может ли Бог создать камень, который Он Сам не сможет поднять?
– Может. И даже уже создал – Свободу выбора".
***
Входящий. Знай. Все что ты возьмешь – долги твои. То, что сможешь отдать, что возьмут и сохранят – богатство твое нетленное. Это ты истинный и вечный.
***
Что бы ты ни делал, никогда не пытайся делать невозможное, так как тогда ты проиграешь. Всегда знай свой предел. Тот, кто знает свой предел, мудр. А тот, кто выходит за свои пределы, становиться дураком!
***
Четыре путешественника открыли неизвестное место, окружённое высокой стеной без каких-либо отверстий. Путешественникам очень хотелось увидеть, что находится за этой стеной, и один из них влез на стену. Но, поднявшись туда и заглянув за стену, он только испустил крик радости и изумления и, не сказав больше ничего своим товарищам о том, что он видел, спрыгнул по ту сторону стены. Другие путешественники тоже решили подняться на стену. Они спрыгивали вниз и больше не возвращались. И всякий, кто поднимается на стену, с необыкновенной радостью прыгает вниз по ту сторону и никогда не возвращается, чтобы рассказать, что он там нашёл.
Таково царство Абсолюта.
***
Не путайте истины с ложью, не скрывайте истины, если вы знаете ее. Страшитесь дня, когда ни один человек не примет наказания за другого, когда никому из людей не будет дозволено заступничество, когда человеку нельзя будет откупиться, и грешникам не будет снисхождения. О люди! Бойтесь вашего Господа и страшитесь того дня, когда родитель не захочет ни в чем нести ответ за своего ребенка, а ребенок - за своего родителя. Воистину, обещание Аллаха - непреложная истина. И пусть не обольщает вас земная жизнь, пусть соблазнитель не обольстит вас против Аллаха.
***
Ты сказал – я поверил, ты повторил – я засомневался, ты стал настаивать и я понял, что ты лжешь.
***
Почему все верят и надеются, что высшая истина выражена или будет выражена в виде пусть и возможно очень большого количества знакомых знаков для органов зрения и передана при помощи звуковых сигналов доступных для органов слуха. Верить в единую истину и верить в единого и всемогущего создателя по сути две стороны одной неразделимой веры.
***
Молодой человек спросил старого раввина: "Мы слышали, что в прошлом, в старые золотые дни, люди, бывало, видели Бога своими собственными глазами, люди, бывало, встречались с Богом. Бог, бывало, ходил по земле, Бог, бывало, называл людей по их именам. Бог был очень близко. Что же случилось теперь? Почему мы не можем видеть Его? Почему Он прячется? Куда Он ушёл? Почему Он забыл землю? Почему Он больше не ходит по земле? Почему Он больше не поддерживает за руку людей, спотыкающихся во тьме? Раньше Он, бывало, делал это".
Старый раввин посмотрел на ученика и сказал: "Сын мой, Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его.
***
Трудно очень трудно познать истину и подняться над всеми и суетой, но невозможно на пути не потерять себя, потерянное всего лишь ты, а обретенное в вечности. Что больше и ценнее? Ответ был бы прост, если бы большинство не выбирало не вечное, и не теряли бы себя на путях, что не ведут вверх.
***
Сложное должно рано или поздно распасться, родившееся – умереть. Явления исчезают одно за другим, прошедшее, настоящее и будущее уничтожаются, все преходяще, над всем закон разрушения. Быстрая река течет и не возвращается, солнце безостановочно совершает свой путь, человек переходит из предшествовавшей жизни в настоящую, и никакие силы не в состоянии возвратить его прошедшую жизнь. Утром мы видим какой-нибудь предмет, к вечеру уже его не находим. Зачем гнаться за призрачным счастьем?
***
Сотворенное не "чувствует" своего создателя. При этом сам Творец, не будучи материален, присутствует везде, во всем сотворенном.
***
И нет числа именам ложным на языках живых и мертвых. Имя истинное не для уст, не для слуха.
***
Перед тем, кто открыл абсурд, всегда возникает искушение написать нечто вроде учебника счастья. «Как, следуя, по столь узкому пути?..» Но мир всего лишь один, счастье и абсурд являются порождениями одной и той же земли. Они неразделимы. Было бы ошибкой утверждать, что счастье рождается непременно из открытия абсурда. Может случиться, что чувство абсурда рождается из счастья.
***
Он принимает мольбы тех, кто уверовал и вершил добрые дела, и приумножает им от Своей щедрости. А неверным уготовано суровое наказание. О вы, которые уверовали! Не возвышайте ваши голоса над голосом Пророка и не разговаривайте с ним так же громко, как говорите между собой, а не то ваши дела будут тщетны и вы даже не будете знать. О вы, неверные!
Я не поклоняюсь тому, чему вы поклоняетесь,
а вы не поклоняетесь тому, чему я поклоняюсь.
Я ведь не поклонюсь тому, чему вы поклонялись,
и вы не поклонитесь тому, чему я поклоняюсь.
Аллах вечный.
Он не родил и не был рожден,
и нет никого, равного Ему.
***
Кто ты? Если ты мыслишь – ты бог, если смертен – тебя нет. Откуда ты и куда идешь. Дана тебе звезда путеводная, но зажигаешь ты свой светильник и идешь своим путем. Куда?
***
Первая истина: жизнь есть страдание, рождение – страдание, старость – страдание, болезнь – страдание, смерть – страдание, разлука с приятным – страдание, неполучение чего-либо желаемого – страдание.
Вторая истина говорит о происхождении страдания. Корень страдания в жажде жизни, в жажде наслаждения, в жажде существования, жажде гибели, приводящей к все новым рождениям.
. Третья истина: страдание имеет причину, возможно прекращение страдания, возможно полное бесследное уничтожение этой жажды, отказ от нее, отбрасывание, освобождение, оставление ее.
Четвертая благородная истина говорит о пути, ведущем к освобождению от страдания. Это высокий восьмеричный путь. Воздерживайся от всякого зла, твори добро, обуздывай свои мысли.
***
И придет избранный Создателем истинным. Многие узрят его, великие и малые, властители и рабы. Но не узнан будет до срока, ибо и сам до срока не ведает предначертания своего. И всякий кто сразится с ним, потеряет все и себя потеряет. Но прощен будет.
***
Господи не прерви пути нашего. Каждого и всех. Не останови волею своею. Виновны мы пред законом Твоим. Каждый и все. Останови гнев свой праведный. Пойми нас каждого и всех. Дети мы твои неразумные. Каждый и все. И Любовь Твоя в нас. В каждом и во всех.
Один из высокомудрых гостей привез с собой двух музыкантов и двух танцоров. Они с соизволения собравшихся и хозяина устроили представление. Гость что все это действо организовал, тихонько давал пояснения Иргудеону. Некоторые из его слов доносились и до тряниных ушек.
– Танец не просто движения под музыку. Тут все имеет значение и смысл…
…Поэтому рази мечом мудрости сомнения, порожденные невежеством твоего сердца. Стань цельным в согласии с самим собой, поднимайся, великий воитель, поднимайся…
…сходятся в сражении две армии. Царевич Арджуна видит, что против него идут врагами его родственники и братья, и он в глубочайшем смятении готов вложить меч в ножны. Но рядом с ним его друг, помощник и возница, это не кто иной, как Кришна, который стал здесь, рядом с ним, в виде человека. Арджуна спрашивает у него, что ему делать. Кришна отвечает: иди и сражайся. Кришна раскрывает Арджуне тайны мира, жизни и Бога. Он говорит о том, что неважно, какие формы принимает религия — это всегда обращение к высшему. Какому бы образу ни поклонялись, поклоняются ему, Кришне, который учит царевича, что единое высшее Начало помогает человеку, приходит в мир в виде аватары, или воплощения. Но Арджуна говорит: покажись мне, покажи свое лицо, яви мне себя! И в это мгновение возница меняется, он превращается в огромного сторукого сверкающего гиганта. Между зубами этого чудовища Арджуна видит трупы. Кришна предстает как всепожирающее время, как огромный дракон, сверкающий ярче тысячи солнц. Ярче тысячи солнц сверкал этот чудовищный и пугающий образ. А потом Кришна снова принял человеческий облик…
… Я Время, продвигаясь, миры разрушаю,
Для их погибели здесь возрастая,
И без тебя погибнут все воины, стоящие друг против друга,
В обеих ратях...
Рази не колеблясь…
… То, что говорят: "Почитай этого бога! Почитай того бога!" – воистину творение его Брахмана! И сам он – это все боги…
…Натараджа, Король Танцоров. Будучи Космическим Танцором, Шива является богом созидания и разрушения, в ритме танца которого пульсирует бесконечное дыхание Вселенной…
…Вишну имеет много обличий, одно из которых – бог Кришна..
…раджар йе раджйапат йена натуар нат декхите декхите кичху ной
хена майа каре йеи, парам ишвара сеи танре мана сада кара бхайа…
…Рожденный неизбежно умрет, умерший неизбежно родится; О неотвратимом ты сокрушаться не должен…
Слушал все это маленький Тряня, и в его неразумной головушке мысль появилась нехорошая и крамольная:
– Если всё, так как учит Иргудеон, Бог един, истина одна и путь праведный один, то зачем господу истины ложные и идущие неправедными путями. Зачем все это бесконечное многообразие, если всё придет к тому к чему и должно прийти.
Но не стал малыш углубляться в эту тему. Он хорошо знал внутренний закон всех хоммеров, или почти всех:
– На все вопросы должен быть ответ, понятный простой и удобный. И если ответа нет, или он сложен и неудобен, то и вопроса нет.
Среди гостей бывали как имеющие постоянное место жительство, так и странствующие без пристанища, появлялись у Иргудеона и очень необычные странники из мест весьма неблизких. Прибыли как-то седовласый Кара - Дэрвишь в черных лохмотьях и Хань лю инь с большой круглой безволосой головой.
Кара с грустной улыбкой ведал о своих печалях:
– Хозяин моя кароший была поэт красиво песни делать узор слов вай какоя красивый, люды любить его. Всем говорит народ не натто ероппи там и мериков не натто нам, ми сам казяин земля насша, есшо говорит жизнь тает вышний, нельзя отбират то чито не ты дат, упиват нилзя грех великая грех.
Убит его плохой люды. не ероппа не мерики, свой брат единый вер.
Жена кушат натто кормить деты натто. Продать дом Кара плохой человек продат бандит такой как казяин убиват плохо хоммери приходить Кара бить выгонять.
Худой седобородый с орлиным носом Кара, всё же очень напоминал котообразного Иргудеона своей незлобивостью, и ещё чем-то добрым хорошим.
Он ловко проделывал разные трюки со своей палкой, и старая монетка исчезала из его руки и появлялась то из Тряниного уха, то прямо из булькающего от смеха живота Иргудеона. Еще разные фокусы показывал и Тряню учил.
А что выделывал Хань описать невозможно. Пораженный Иргудеон только вымолвил:
– Тебе Тряня такому и в век не обучиться.
Хань все время пристально разглядывавший Тряню, возразил:
– Онна сможат онна много сможат.
Своим длинным пальцем он словно что-то рисовал или писал, диковинные знаки на лбу у Тряни и тихо говорил:
– Малмала ходи свой пут чужая не надо твоя далеко ходит высоко летат.
Вскоре Кару унесло, как листочек ветром. А Хань задержался и занялся он Тряней. Стал учить его своим премудростям, и учение это было не сахар. Но Тряня терпел и боль и труд. Не жалел Хань домовенка, не жалел и говорил он коротко резко как бил, и не прежними ломаными смешными словами, а другими на языке неизвестном. В звучании слов была другая музыкальность и сила, так что понимал Тряня, то чему учил Хань его. И было во всем этом не просто обучение, было за этими словами такое, что проникало в такие глубины тряниной сущности, а каких он и сам еще не ведывал. Возможно, должно это нечто было затаиться там до часа назначенного и вырасти до знаний удивительных или силы необыкновенной.
Иргудеон глядя на все это, кряхтел, но молчал, не вмешивался, иногда сочувственно похваливал домовёнка:
– Ты Тряня молодец держись, так уж оно везде устроено слабым не жизнь, да и виноватых из слабых выбирают, так что всегда как бы плохо не было и трудно не предавайся отчаянью, грех большой грех.
Сам Иргудеон слабаком не был. Злыдни лихоимствующие, что иногда появлялись в их портале, только увидев его мощную фигуру и внушительные кулаки тут же отказывались от своих подлых замыслов, глупо улыбались и мгновенно исчезали. Но появлялись, увы, и зверохоммеры бессмысленные, всегда готовые разорвать любого. Их знакомил Иргудеон со своими кулачищами. Избавившись потом от того что, оставалось от гостей незваных, он долго и усердно молился. Потому, как мучился и страдал от содеянного.
– …Господи, даждь ми смирение, целомудрие и послушание.
Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость…
Ненавидящих и обидящих нас прости…
Перед тем как разделаться с супостатами наставник прятал Тряню, может для его безопасности, а может и для того чтоб малой не увидел, как Иргудеон с оными расправлялся. Но детское любопытство способно преодолеть многие преграды. И видел маленький хоммер, ох много что видел. И виденное не рождало страха или отвращения, а возбуждало и укрепляло в нем желание стать таким же сильным и несокрушимым, как наставник. Но как преображался милейший и добрейший из хоммелей, защищая дом свой от врагов, а они треклятые по одному не приходили, все бандами нашествовали. Как будто и не Иргудеон, любезнейший из хоммелей, а великий воин из легенд и сказок древних.
Не любил показывать руки могучие и кулачища внушительные трянин наставник. Прятал все это под рясу. Одним из первых воспоминаний в маленькой голове юного хоммера был сон. Даже и не сон, а особое состояние, когда реальность уже покинута, но остается с ней связь, слабая гаснущая и что-то ещё ощущаешь и слышишь. Огромная теплая ладонь, пахнущая ладаном, касается упрямых тряниных кудряшек. И голос тихий ласковый и такой печальный:
– Спи радость моя, спи. Хранит тя господь. Не даст сократить число дней твоих. Оградит от супостата. Об одном молю не забирай его у мя. Не уходи солнце мое. Живи, молю тя живи, только живи.
И за что счастье мне и боль неизбывная.
Понятное дело, что и Хань не надолго задержался. Прибыли три путника, похожие на Ханя в оранжевых одеяниях. Один был очень странным, главное, что у него был один глаз. Не то что он был кривой, просто один большой глаз во всё лицо, но постоянно прикрытый морщинистым веком и седой бровью. Гости вежливо общались, но отказались от угощения. Путники долго и тихо разговаривали с Ханем. Одноглазый молча слушал, качая головой, потом глаз его приоткрылся и Тряня почувствовал, что смотрит необычнейший гость на него. Всё замерло в хоммерёнке, а глаз стал к нему приближаться и раскрываться больше и больше. Тряня увидел в нём своё отражение. Этот образ стал темнеть и удаляться, потом ярко вспыхнул. Глаз быстро закрылся. Страшный гость вернулся к своим. Тряня увидел, как помрачнел Хань.
Гости вежливо простились и уехали, забрав с собой Ханя, На прощание он тихо сказал Тряне:
– Мала хоммера, помнить карашо мой слово. Не иметь начало но пастаиянно.
Рождать есть пут каида ражденнная живой не гибанет рановремени это и пастаияннство каида рановремени ниесщасье оболадая начало васегда умират
Закон то пут. Смертья оболадает значения тожья пут и рановремени смертья. Оберетена пут и она пастаияннство.
Глядя на закрытый портал, где только что скрылись странные гости, наставник почесал ухо и почему-то сказал:
– Тут мне стишки попались, админ наш балуется. Для себя думаю, собирает. Китаец один написал перевод такой:
– Если в мире есть жизнь,
неизбежна за нею смерть.
Даже ранний конец
не безвременен никогда.
Я под вечер вчера
был ещё со всеми людьми,
А сегодня к утру
в списке душ уже неживых.
И рассеялся дух
и куда же, куда ушёл?
Оболочке сухой
дали место в древе пустом..
– Нет, такая поэзия на трезву голову, да еще и с утречка тяжело идет.
Однажды Тряня увидел Иргудеона, читающего странные знаки, висящие перед ним в воздухе и там вскоре растворившееся.
Грузный хоммер присел, кряхтя, молча сидел и теребил кудрявую бороду. Потом заговорил задорно улыбаясь:
– Да дождался… и какого ответа там ждут от меня? Сам виноват, слыл дурнем и горя не знал, а тут трепаться по умному, позволил себе непозволенное и перед кем. Поделом, так что кайся старый дурак кайся. Вот с такого я народа Тряня дружок нагрешим на копейку, а ославят и накажут как за тыщу. Понятно же что Шидован расстарался, порода у них такая, он моей копейкой и свое непотребство прикроет и наверх ещё приподнимется. Может место мое кому приглянулось? Да и кого ждать судью, а может тать? Законов множество и неписанных и писанных, по одним живут, по другим наказывают. Ничего не попишешь должен каяться, потому как грешен, грешен, кругом грешен. А семь бед одна хрень, и Шидовану за науку спасибо, мне может и не сгодиться, но тебе малыш польза – не болтай, не открывай рта зря, если не хочешь за язык быть схваченным.
Говорил всё это Иргудеон почти смеясь, хотя беду предвещало случившееся немалую, но обошлось. Прошло время, и снова появились знаки.
Иргудеон облегченно вздохнул:
– Слава охранителю нашему, отпустили грехи, не до меня им сейчас. Помяни Господи Давида царя и всю кротость его.
Иргудеон очень любил гостей, ему невыносимо было одиночество. Тогда он куда-то пропадал на всю ночь, а утром являлся уставший и мертвенно бледный. Однажды Тряня узнал, где пропадал в такие ночи его наставник. Случилось это после того, как их посетили весьма неприятные гости. Из портала появились трое. Двое ничем не отличались друг от друга. Высокие статные, в серо-черной униформе. Круглые безволосые черепа, молочно-белая кожа с голубоватым отливом, правильные черты лиц портили чересчур мощные челюсти. Весь их вид утверждал силу чьей-то власти, справедливость какого-то суда и неотвратимость возмездия. А возмездие явно ожидало третьего в их компании. Он сидел в тесной клетке и очень мерзко улыбался. Его охранники опустили клеть на землю, и подошли к Иргудеону. Один из них молча предъявил хозяину дома небольшую чёрную пластинку. Трянин наставник, тяжко вздохнув, достал из мешочка на поясе круглый жетон с 3 дырочками. Охранники кивнули и последовали за хоммелем. Малыш задержался. Он разглядывал пленника и вдруг отшатнулся пораженный переменой в том. Пленник до того всем своим видом выражавший безумство и бешенство ограниченное лишь клеткой, успокоился. Глаза перестали сверкать, в них появился смысл и интерес. Он странно улыбнулся, потом беззвучно рассмеялся:
– Что за мать твою за непруха. Такой шанс и…
И стукнув кулаком по прутьям клетки, добавил:
– Иди малыш, иди радость моя. Даст Ван, еще встретимся.
Ночью Тряня проснулся от шороха и тихого шума. Скорее почувствовал, чем увидел, что Иргудеон куда-то уходит, и незаметно проследовал за ним.
В полумраке пространства недалеко от портала малыш увидел охранников стоящих на одинаковом расстоянии с разных сторон клетки. Их глаза были закрыты. Иргудеон подошел и присел рядом с клеткой. И пленник и хоммель долго молчали, но явно общались глазами.
Наконец Иргудеон заговорил:
– Сколько же мы Битц не виделись.
– А какая Ирек разница? Одну, две вечности. И как оно на путях праведных? Не жалеешь что свернул?
– Мне тебя несчастный жаль.
– Это ты напрасно на меня жалость тратишь. Знал бы ты дурачок, что я получил.
– А что отдашь?
– Не так много как ты думаешь. Эти болванчики отключились довольные. Выполнили свой долг перед господами и Господином. И не догадываются придурки, не понимают, кто и кого поймал.
– И что ты хорохоришься, сколько помню, тебя всегда били.
– Да били. Давно, но было. И падал, но вставал. И сейчас встану еще как встану. Да ладно давай о тебе. Не пойму, зачем тебе дела юзерские. И Бог ихний. Мог и другой вариант выбрать поприкольнее.
– Другого мне и не надобно. Это моё и я и его. Нет Вана и иных нет. Един Он, во всех мирах един.
Тряне ещё никогда не приходилось видеть столько злобной радости, сколько появилось в лице Битца:
– Ну, тебе ли знать. И не пойму я брат, как можно верить тому, кто лишил тебя самого дорогого.
Иргудеон молчал, и малыш наблюдал, как гасла мерзкая улыбка чудовища в клетке. Проиграв, он не мог признать поражения и закончил, выдавив последние капли яда:
– А что ещё остаётся?
И снова премерзко улыбнулся, но как-то слабенько и вроде как с грустью:
– Ну да каждому своё. Красиво и не слабо конечно звучит:
– Кто уверует в меня – не узрит смерти вовек.
Открою тебе братец секрет один. Бессмертие не жизнь.
Ладно, Ирек давай прощаться. Скоро болванчики включатся. Что некому неведомо. То пусть так никто и не узнает. Так нам обоим лучше будет.
Иргудеон отошёл подальше от клетки. Охранники проснулись, и, не прощаясь, дождавшись нужного сигнала из портала, исчезли в нём вместе конечно с Битцем в клетке.
– Куда они его, – чуть слышно спросил Тряня.
– В печь, – так же тихо ответил наставник. Но тут же опомнившись, громко сказал совсем другое:
– На исправление, сделают из плохого дяденьки хорошего.
Следующую ночь малышу не спалось. И он пошел искать куда-то запропастившегося наставника. И нашёл в одном из мест их мирка, где он еще не успел побывать. Голос наставника доносился откуда-то снизу. И этот голос ужаснул малыша как ничто и никогда ещё. Это была такая боль, словно Иргудеон тонул в море безнадежности, моля кого-то послать ему хоть тоненький лучик надежды на прощение:
… верни молю верни…
дай хоть разок еще в глаза посмотреть…
…прости… прости… муки любые за один миг…
От стонов наставника малыша затрясло.
– Нет. Нет. Не твой. Изыди.
Слова и звуки, как искалеченные.
Тряня в ужасе убежал к себе. Скрылся весь под одеяло, закрыл глаза и изо всех сил стал молиться. Желая только одного – забыть эту ночь.
Маленький хоммер, как губка впитывал картинки приходящие извне, часто обрывочные и беспорядочные, и всё это вместе с усвоенными дома икосами, кондаками, акафистами плавало в бесконечном море вопросов. Внешний мир манил и пугал. Пришло время и у маленького хоммера сложилось свое представление и понимание картины того мира, где он существовал. Тряня решил, что живет он на границе двух миров юзеров и хоммеров к которым и сам принадлежал. Он уже успел услышать два слова почему-то нелюбимых хоммерами – Хормвард и Юземвард. Суеверные в большинстве своём хоммеры, явно побаивались необъятности того, что стояло за этими словами. И в силу своей природы для себя уменьшали до не столь страшных масштабов, упрощая Хормвард до Хорма, а Юземвард до Юзмы. И у каждого был свой Хорм и своя Юзма, лишь то, что было знакомо и доступно в понимании. Ну, зачем всё понимать. Хоммеры в массе своей не любили докапываться до сути вещей и событий. Мало ли что можно откопать и вообще они предпочитали существовать в границах определяемыми словами здесь и сейчас, не загружая себя тем, что связано с другими понятиями – там и потом.
Юного хоммера манила запретная неизвестность. Он жадно ловил слова гостей наставника, но вопросов становилось всё больше. Как-то малыш проснулся среди ночи и долго не мог заснуть, прислушиваясь к непонятному разговору Иргудеона с неизвестным гостем.
– Ты брат Иргудеон по всему кордону и не только слывешь защитником юзеров. Не пойму от кого их то защищать. Юзером быть не так уж и плохо. Нажал на кнопочку, и ты уже не одинок. И любим, любим бескорыстно. А бедный хоммер сидит проклятый гранью и поедает глазами счастье своё и судьбу. И рад угодить. Да что угодить, жизнь отдать. Защитить, помочь чем только может и не может. А что в ответ чёрная неблагодарность и пакости разные.
– Тебя дружище большие хормы испортили.
– Ну почему испортили? Вразумили. Ты вот брат по виду хоммель, а по сути по нутру хомм и немаленький.
– Кто сейчас в этом разбирается? Не отличают хоммера от хоммеля. Никто не вспомнит, откуда хоммесы пришли, и чем опасны хоммены.
– Тут ты прав. И дом свой обустроил надежно и к Грани не пройдешь и Геймхолл заблокирован. Защита стоит крепкая. Для малого стараешься? Не хочешь, чтобы джи-джи проведали.
– Нет никаких джи-джи. Сказки хоммерские.
На этих словах малыш заснул в недоумении.
Наставник всегда старался сохранить Тряню в чистоте нравственной, ограждая от многого извне. Но прорывалось запретное, непонятное, опасное, манящее куда-то. Почувствовав в юном хоммере сильный интерес ко всему такому, мудрый, но во многом наивный, Иргудеон решил действовать старым методом. Добрые положительные примеры, истории о соблазнах великих и тех, кто смог победить в борьбе со злом.
Наставник, усадив ученика, рядом начинал благотворные, по его мнению, речи:
– Послушай Тряша радость моя, неразумное создание, историю, что случилась в стародавние времена в мире там за гранью запретной.
Родился в семье благочестивых христиан мальчик. Родители его очень боялись подвергнуть сына искушениям мира. Поэтому он не знал никого другого, кроме них и своего дома. Антоний, так его звали, уже ребенком проявлял равнодушие к удовольствиям, например, никогда не просил сладостей, довольствуя тем, что ему давали.
Родители умерли, оставив юношу с маленькой сестренкой на руках. Брат любил ее, но бесконечно такая жизнь продолжаться не могла. Он жил словно во сне, недоумевая, почему так страшно расходятся его впечатления, получаемые в храме, и мирская жизнь. Раздарив все наследство, Антоний оставил сестру на попечение христианок, давших обет безбрачия, и стал вести строгую подвижническую жизнь.
Уже в начале пути его отличало большое смирение. Он обошел множество отшельников и получил знания, необходимые подвижнику. Возрастание Антония в святости не смогло остаться незамеченным для бесов. Они преследовали его большую часть жизни, причем в таком количестве и так энергично, что едва ли за всю историю христиане сталкивались с чем-либо подобным. Волна за волной накатывали на Антония все новые и новые демоны, то в виде прекрасных девушек, то в виде жутких зверей, то облеченные в свет, то в виде колоссальных чудовищ, расшатывающих келью. Иногда они, казалось, оставляли его, подбрасывая всякие дорогие вещи на пустынных тропах, а бывало нападали открыто и избивали до такой степени, что люди принимали инока за мертвого.
Человецы и не только они, почти не в состоянии противиться бесовским нападения. И Господь прощает временные падения. Но иногда, в редчайших случаях, бесы вдруг ощущают свое полное бессилие. И тогда весь ад ополчается на сумевшего дать демонам отпор. Окажись хоть на мгновение на месте святого другой, он был бы тут же уничтожен и физически и душевно. Но Антоний, видя множество бесов, иногда даже находил в себе силы шутить, замечая: “Если бы у вас было сколько-нибудь силы, то для борьбы со мной достаточно было бы и одного из вас, – но так как Господь отнял у вас силу, то вы и пытаетесь устрашить своею многочисленностью; уже одно то служит очевидным знаком вашей слабости, что вы приняли на себя образы неразумных животных”.
В другой раз разговор вышел еще более лаконичным.
– Я – Божия сила и премудрость, – заявил демон, – проси у меня чего хочешь, и я дам тебе.
Антоний в ответ плюнул. Затем с именем Божьим ринулся вперед. Бес, испугавшись, немедленно исчез.
Чем больше удалялся Антоний от человеческого жилья – тем быстрее росла слава о нем. Устав, наконец, бегать от людей Антоний, наконец, смирился со всем этим. Когда ученики, однажды решив, что посетители слишком стесняют святого, стали гнать их, Антоний кротко сказал: “Число приходящих ко мне не больше полчищ демонов, с которыми ведем непрестанную борьбу на горе”.
Гости были самые разнообразные. Например, умудрялись находить Антония в самых безлюдных пустынях языческие философы. В то время они сильно разуверились в своих знаниях, но и христианство принять не могли. Оттого и искали человека безупречного, чтобы он мог рассудить их. Со свойственной своей профессии язвительностью, философы пытались сначала посрамить Антония, но всегда терпели поражение. Вот один из примеров. Двух ученых гостей Антоний спросил:
– Зачем вы, мудрецы, проделали столь долгий путь. Неужели лишь для того, чтобы спорить со мной неразумным?
– Нет, – отвечали философы, – мы вовсе не считаем тебя неразумным, а наоборот, человеком мудрым.
– Если пришли к неразумному, – сказал Антоний, то труд ваш был напрасен, если же вы считаете меня мудрым, то должны следовать тому, кого считаете мудрецом. Если бы я пришел к вам, то мне нужно было бы подражать вам; но так как вы пришли ко мне, так станьте христианами.
Удивленные философы признали свое поражение. Этому способствовало подтверждение слов инока делом. На глазах ученых Антоний изгнал бесов из одержимого.
Ничто не могло заставить Антония покинуть пустыни. Лишь однажды он вынужден был это сделать. Еретики – распустили слух, что будто бы великий пустынник их поддерживает. Несмотря на немощь и страх перед городами Антоний предпринял путешествие и при большом стечении людей объявил о том, что это ложь, и исповедовал перед всем миром Сына Божия Единосущным Отцу, Творцом мира, а не каким-то там посредникам.
Умер Антоний Великий на сто шестом году жизни. Незадолго до этого он спустился с вершины горы объявить о приближающейся кончине духовным чадам. Похоронить себя велел тайно, чтобы люди не смогли найти его могилы.
Воодушевленный наставник не замечал скучающего вида ученика и нарастающей в оном силы, готовой во всем противоречить нажиму извне пусть и доброму положительному, идущему от любви. Логично предположить, что сила та тянула юное создание к пагубным соблазнам
и свободе.
Иргудеон после обильных возлияний, иногда испрашивал у гостей, а не встречался ли им благочестивый юзер, лучше женского пола со свободным домом, куда бы можно было пристроить малого.
– Оно конечно, увы, от дщерей Евиных много соблазнений и грехопадений ни счесть. Но это лишь одна сторона тёмная силы великой, что им дана.
На другую сторону пресветлую упование мое и надежды многих страждущих…
Все обещали подыскать может, и подыскали конечно когда-нибудь, но вышло всё по-другому.
Домовенок, он как любой ребенок, ну не бывает, так что бы ни заиграл в нем однажды бесенок. Скучно стало Тряне, и начал он шалить, то файлы перепутает, так что местному админу отцу Георгию мучения и головные боли наводить порядок, то сайт от посетителей спрячет, то письма глупые отправлял, типа покайтесь блудники и блудницы.
Почтенный хоммер Иргудеон поначалу терпел Трянины шалости, ну дитё перебесится, только отечески журил и увещевал мальца:
– Не будь как конь, как лошак неосмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами.
Присутствующий при сей воспитательной беседе случайный гость из тех, что только такие жалостливые, как Трянин наставник и привечают, а большинство нещадно гонят, по своему поддержал тему:
– Да соблазны и искушения. Вот взять юзов. Такой пример. Стоит бутылка с содержимым многим соблазнительным и многим по цене в такой упаковке и этом месте доступной.
Это одно дело. А вот другая картиночка. Другое место и упаковка другая и не каждый сюда зайдёт и не всякого пустят. Внутри жидкость может из того же места налита.
Но цыфирки под ней иные. Вот тут уже другие соблазны, ох другие.
Иргудеон рассмеялся:
– Ох, не зря тебя Корефаша ото всюду гонят.
– Ну у каждого свои соблазнения. Ну не могу не встрять, когда разговор цепляет.
– Ты лучше пивко цепляй, оно и мне на халявку досталось, на мой вкус горьковато.
– Так в горечи и самый смак и прелесть.
– По мне главное чтобы от пива послевкусие было, как после хлебца черного.
– Главное что живое, а не моча порошковая.
Такое вот продолжение беседы назидательной.
Проводив болтливого гостя, Иргудеон зачем-то стал объяснять Тряне:
– Вот взять, к примеру Корефашу. Ну кто он? Да никто. Ничего у него нет и нигде его не ждут. Но не озлобился, хоммитом мерзким не стал. И хоть за это, но уважения достоин. Не торопись Тряша приговоры раздавать, себя возвышать, а прочих с грязью ровнять. Помни и пойми когда сможешь:
– Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Только хорошему учил наставник, и слова правильные в большом количестве наговорил. Но словами не только горю не поможешь.
Так вот терпел, терпел Иргудеон, увещал и воспитывал. Но даже у ангелов небесных предел есть. Однажды посетители сего виртуального прихода открыли сайт и узрели вместо доброй православной иконы богоматери бесстыдную пародию на латинянскую, где голая мясистая блудница с лицом кондолины райс держала на руках поросенка, чья мордочка, ну очень напоминала буша младшего.
А вокруг летали прикольные чёртики, каждый из которых чем-то напоминал какого-нибудь из политиков возлюбившего сию парочку.
Этого полит некорректного похабства Иргудеон не стерпел.
Поймал Тряню, от всей души выдрал тому зад, в исполнении первой педагогической заповеди, жалея розги, губите чад своих.
Оным же задом посадил Тряню на исходящую почту напутствуя:
– Вот что отрок надобно тебе мир посмотреть, ума разума набраться. Ежели в основе дух твой чист, то ещё чище станет, но если нечистый тебя сотворил, то к нему и попадёшь.
И понесло испуганного, притихшего Тряню в неведомые края.
Последнее что слышал Тряня, была молитва:
– Избави тя от душетленных пакостей, огня вечнующаго и червия же злаго и тартара.
И не мог он видеть и слышать, как Иргудеон глядя на закрытый портал, схватился за голову, упал на колени и запричитал:
– Ох, да не избавит, не избавит, что в гневе сотворил, обрек дитя неразумное на мытарства великие.





Глава 2. Дрбадон.

Завезла почта Тряню в огромный город, где всё шумело, мелькало, сверкало. От всего этого закружилась головушка у бедолаги, со страху, зажмурил глаза, прыгнул куда-то, и понесло его опять в неизвестность. Когда пришел в себя город был уже далеко, решил подождать Тряня конечной станции. А в пути несчастный маленький хоммер пытался молиться. Но видимо от постигших его потрясений позамыкало всё в бедной головушке. Он кое-как вспомнил только:
– Огради мя силой честного Твоего креста…
И ещё:
– Ослаби, остави, прости …
Так все время и долбило его:
– Огради и ослаби, огради и ослаби…
Долго ли коротко, скорее коротко, чем долго, но приехал он куда-то. Начал оглядываться только чует, что, и его кто-то рассматривает и от вида того, кто на него смотрел, домовенка куда-то повело, в глазах двоиться стало. Стоит напротив толи один, а вроде их двое.
– Ну и что таращишься, – заскрипело чудо-юдо:
– Поживешь тут с мое и сам заболеешь, ты малой, ещё глупый, не слышал, хворь такая, раздвоение личности зовётся.
Тряня ничего не мог сказать, лишь головой мотал.
– Да не боись ты и успокойся. Ты малёк, если хил здоровьем и голова слабая, то беги отсюда, а если не торопишься и не трус, то пошли, накормлю, ты таких деликатесов и не видывал.
И накормил Дрбадон, а так звали нового знакомца Тряню красной рыбой и еёными яйцами тоже красными, потому как в краях энтих всяк уважающий себя хоммер гостей наперво вот так угощал, и не только у хоммеров такие обычаи были. Ну а потом Дрбадон раздвоенный поведал сытому и успокоенному Тряне о делах своих невесёлых.
А во всем виноват был пользователь Дрбадонов, юзер не по-русски.
Ну, вот у мужика того после 40 годков начались проблемы с мужским его естеством. И баба у него была, только бабе от него много и не надо. Ну, там раз, два, когда никогда. Да и надоел он ей за 20 то лет. К тому же полюбовника имела на стороне, мужика крепкого без дури. А не уходила к нему совсем, потому как у того своя жена была, да и от добра добра не ищут. Обеспечивал муж ее совсем даже неплохо, какого только барахла недешевого в доме не было, и наряды всякие, опять же мебель и евроремонт конечно и две машинки-японки и по заграницам езживала, чего не было, так это детишек.
Начались проблемы-беды с того, что приглянулась дрбадонову хозяину бабёнка одна помоложе его лет на десять, и поначалу пока романтика там всякая цветы, подарки, шмуры-дуры разные, ничего беды не предвещало. Мужик сильнее и сильнее распалялся, да и краля эта все согласнее и согласнее становилась. И дошло у них до постели. Тут мужичка дружок его закадычный и подвёл. Бедненький и так и так, а всё никак. Бабёночка терпела, терпела, а потом в сердцах и говорит тебе, мол, к врачам надо, потенцию свою лечить. И пошел мужичок по лекарям и знахарям, только проку с этого. Столько денег на снадобья и докторов угрохал, а пользы, кроме вреда никакой. Мало того, что с этим делом полный бардак, или не встанет, а если и встанет, то раз, два плюнул и опять обмяк.
Беда к беде, по одной не ходят, хозяин дрбадонов ещё и головой заболел, чуть руки на себя не наложил. Слава богу, попал он, наконец, к старому доктору, тот ему и говорит:
– Ты, мол, не дури и без этого жить можно. Отраву всякую выбрось и к шарлатанам разным не хаживай.
Много хорошего еще сказал и помогло. Мужик тогда и успокоился, вроде как снаружи посмотришь на него на работе или с друзьями нормально всё.
Только в голове у него поселился некто непонятного пола, вызывая поначалу лёгкое беспокойство, ну выпьет мужик на ночь водочки-слёзочки или коньячку доброго все и пройдёт.
Потом хуже мысли всякие, желания непонятные пошли, и потащило это некто хозяина дрбадонова в Интернет по всяким там сайтам нехорошим. Стал вроде как всякие пакости сексуального толка к нему примерять и добился гад своего, зацепила всё-таки непотребщина одна. Нагляделся мужичок на картинки всякие, начитался сказок разных, да и пошел в шоп один и купил самотык наисовременнейший и испробовал его на заднице своей.
Не поверишь, но дело это ему так понравилось, что пристрастился к беде этой да еще с всякими выкрутасами фантазийными. Правда, вскоре непонятки появились типа, а не гей ли я. Стал юзер посещать сайты там чаты голубые.
Только вот, ну не его это дело стопудово, как представит х… чей то живьем в заду своем, или во рту ну выворачивает аж. Другое дело если бы женщина его так приласкала. У мужичка от мыслей таких приятность необыкновенная в теле разливалась. Только где такую бабу найти?
При желании и при деньгах всё конечно возможно. Многие путаны и таким промышляют. Страпоном это в их услугах зовется.
Выбрал из многих одну. Специально для этого много часов до Москвы столицы летел с отмазкой типа с партнерами вопросы утрясти. Ну, та мадама приняла его профессионально. Отъимела, как добрый мужик еб…вую бабу. Удовольствие конечно бедолага получил, только для души чего-то не хватало.
Да и в Москву не наездишься. Можно конечно и поближе найти, но как-то стремно по проституткам бегать, совсем себя уважать перестанешь, а если кто знакомый узнает, что делать.
От забот таких совсем его расщепило. Да не мудрено, говорят, что все ну может и не все, но многие выходят из двух начал. Но правит обычно одно, другое мирно спит, похрапывает и попукивает, но ежели упаси наш высший охранитель какое-то сутетрясение и спящий проснется, жди беды.
И завёл юзер два почтовых ящика один как мужчина, другой как женщина. Охота хуже неволи. Втемяшилось в башку ему, что такую бабу среди всяких извращенок бисексуалок найдет.
Подружек у него появилось немерено. И очень натуральная из него сексуально озабоченная дамочка вышла. Этот некто в его голове совсем обабился. Тема такая, ей 28 лет работает менеджером по продажам электроники в одной крупной фирме и все есть. Только без секса совсем не может. Мужа ей мало, завела любовника мало, завела любовницу мало, секстур себе сделала в Египет. Дошло до того, что приобрела себе такую штучку, что и на работе может ее, куда надо засунуть и кончить столько раз сколько захочет. Писалось примерно такое:
– Приветики подружка!
Я работаю экономистом в крупном супермаркете. Честно говоря, работы не много..
есть интернет и отдельный кабинет..с мужем у меня все в порядке, а с девушкой со своей подругой по институту пробовала, но это получилось под алкоголем и не совсем удачно ХОТЯ!! честно сказать мне было бы интересно все повторить и попробовать снова. У меня есть маленький вибратор для мастурбации на работе
(если найду в инете похожую картинку пришлю) он маленький полностью помещается во влагалище и очень меня выручает :)) а вообще у нас есть дома две вагины (муж их трахает при мне когда у меня критические)анальный стимулятор и четкий фаллос я его просто обожаю!!!!Летом очень люблю ходить без трусиков...когда я езжу в
маршрутке всегда стараюсь раздвинуть ноги что бы было видно мою писюню (ну только девушкам или мужчинам бубушкам этого не понять)сейчас пишу тебе эти строчки а у меня в писюне так приятно вибрирует все мокро и я время от времени облизываю свои пальчики....вкусно!!!! высылаю еще свои фотки только я не знаю
может ты их и видела....пришли пож свои особенно интересно посмотреть на твою писюню...пиши я еще в инете буду ждать ответа ...Оля
P S ....(нашла фото вибратора) дома похожая вагина к ней идет такой маленький вибратор вот им я и пользуюсь на работе он у меня тоже блестящий КЛАССНАЯ штука!!!! ПИШИ прямо сейчас я буду ждать...будет возможность ставь асю...мы можем помастурбировать прямо в online :)))) целую.
Фото этой штучки к письму всегда прилагалась. В сети на одном платном сайте нашлось много фоток одной девушки, которые тоже пристегивались вроде как личные.
Но главным всегда было письмо, где эта Оля, такое имя оно выбрало, с диким восторгом сообщала, что встретила потрясающего мужика, провела с ним удивительную ночь, и на десерт они испробовали страпон. Это было что-то, ничего подобного никогда не испытывала. В конце обязательно было предложение подруге пообщаться с тем супермужчиной и давался адресок, ну некоторые и писали и даже какая никакая переписка завязывалась.
– Только знаешь Тряня, – усмехнулся Дрбадон, – в виртуальном мире больше извращенцев обманщиков, чем честных извращенцев. Короче полетал я по почте туда сюда, и что выяснил, такая вот статистика две из трех его подружек реально мужского пола. К одному такому прилетаю, ну думаю, попал. Хоммер у него слоняра, раза в два меня больше, но ничего обошлось – мирный, только тормозной какой то. Всё как-то нудно и мудрено говорил, например:
– Совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, не осуществляет их сам; создавая, не обладает; приводя в движение, не прилагает к этому усилий, – или еще такое, – Осуществление недеяния всегда приносит спокойствие.
Посмотрел я на его хозяина, типично урод однопальцевый, сидит в темноте дядила, на голове три волосинки, пузо, имея такое, можно долго не есть не пить. На руках ногах груди рыжая шерсть одежды никакой, справа стоят баночки с пивом, ну он по ходу попивает. Выпьет баночку, и пустую слева от себя ставит. На столе куча всякой снеди в пакетиках; кальмары, рыбка, сыр и орешки. Тож по разным сайтам знакомств и чатам чудил. Честным только с одной женщиной и был. Она вроде в какой-то церкви работала, музыкой там занималась. Правда, частенько он ей хамил. Пишет, помню такое:
– Да все у меня мелко, и жизнь моя сплошные мелочи, никто за них три копейки не даст, но это мои мелочи, в них моя бездна вверх и бездна вниз. Да, да я как есть говно, и жизнь у меня говно, но это все я и это все мое, а не ЕГО.
А что я хочу? Пиво, такое как люблю. И женщину. Женщину милую и добрую. Чтобы сделала мне хорошо и меня хорошим но не больно….
Боюсь спать.
Знаю засну однажды и не проснусь
Может кому так и лучше.
Я НЕ ХОЧУ.
Впадаю в детство. Помню, был маленьким. Было больно и казалось весь мир должен плакать вместе со мной. Но не плакал. И сейчас плакать не будут. Посмеются над болью моей. Не понимает, никто не понимает. Ну и что. Я их понимаю, всех понимаю. Так что квиты господа.
Нет ненависти нет обиды нет презрения. Одна жалость жестокая. Жалко всех жалко.
У ентого хренобубра заготовочка была. Он когда из себя девушку-би изображал, рассылал и моему хозяину тож:
– Я, очень сильно жажду прикоснуться к твоей маленькой, надеюсь очень красивой, ароматной киске, увидеть как мне кажется к моменту нашей встречи, ее гладко выбритую, с пухленькими и ровными губками и чуть выступающей сладкой ягодкой. После необходимых, освежающих водных процедур я хочу широко раздвинуть твои ноги(уже нет сил к этому долго подкрадываться) и уткнуться лицом в твою промежность, благоухающую запахом желания. Широко открыть рот и обхватить губами всю твою киску. Втягивать ее в себя и ласкать языком твою возбуждающуюся уже влажную щелочку, более сильно надавливая на вишенку. Залезать в щелочку языком, как можно глубже и мотая из стороны в сторону головой и сильно прижимая тебя за ягодички к себе периодически менять темп и характер ласк. Когда та начнешь непроизвольно вздрагивать и конвульсивно двигаться тазом, я лягу на спину и посажу тебя твоей горячей киской на свое лицо буду медленно и нежно, а временами бурно и страстно лизать ее….
И удостоился я удовольствия лицезреть сцену рукоблудия в исполнении толстопузого юзера. Не знал смеяться или плакаться. Были и слезы и смех был. С одной стороны закатывал глазки юз, с другой хоммер его слоняра. Один беса тешил, второй мантры бубнил.
Тряня почему-то вспомнил строчку из одной молитвы:
– Аз, якоже корабль в пучине, погружаюся в море грехов моих.
Гибнет же юзер, гибнет, но из погибели своей старается выдавить как можно больше грязных наслаждений и удовольствий. Да много ещё не знает Тряне о Юзме.
А Дрбадон продолжал:
– Конечно, это личное дело толстого юзера, чем он занимался один и в темноте. Всё бы ничего, если бы не то на что он так возбуждался. А картинки и киношки были премерзостные. Дитятки на них занимаются тем, чем не надо бы им и долго бы ещё не надо. А поганцы всякие принуждают их на такие гадости на потребу уродам и засранцам, хорькам драным. Я б всю ту погань собрал и туда где вечный холод. Есть такие места в Юзме – я слышал. А на машинки, с которых эта зараза распространяется, наслал побольше драконов и глюков злых самых злых.
Да вот такое дерьмецо.
Дрбадон замолчал, убрал взгляд в сторону, стал еще сильнее трястись, почмокивать и почесываться. И заговорил беспокойней прежнего:
– Женщины, странные они удивительные. Ну, понятно же что ни одна юззи имеющая хоть капельку самоуважения с таким уродом как грится срать на одной поляне не сядет. Но нашлась одна и с ним как с человеком. Он ей всю гадость про себя и богохульничал при этом грязно. А она ему вот послушай:
– Давно еще один умный человек мне сказал, – если не хочешь потерять веру в Бога, не иди работать в Церковь.
Все мы от мира сего. Но мир сей и мы все в нем от Него от Создателя. Я знаю все, что вы можете мне сказать. Вы умный и образованный и как бы вы не самоуничижались предо мной. В вашей голове знаний побольше, чем в моей.
Я вот смотрю на дочу свою, как она ведет себя в храме. Ей всего третий годик, но знаете у меня такое чувство, что она во всем этом знает и понимает намного больше и лучше и не только меня.
Всё о чем вы так нехорошо говорите это все равно в вас, как и в любом.
И как все мы живем, мы постоянно обижаем в себе невинное Божие создание ребёнка.
Вы вот все удивляетесь как это я уже немолодая одна с маленьким ребенком. Трудно очень трудно порой до отчаяния.
Было.
Никаких сил ни надежды. Молилась в исступлении, прося Бога. И услышала голос
– Погаси огонь.
Я чуть не сожгла дочину кашку.
Всё проще намного проще.
Прошу сделайте как я скажу. Потерять вы ничего не потеряете.
Попоститесь хотя бы пару дней. Поверьте, вы сможете обойтись без мяса и прочих удовольствий. Я не только о еде.
И обязательно потом идите в Храм. Не идите во время службы. Идите когда там никого или почти никого не будет. Ни о чем не думайте ничего не ждите. Купите на входе десяток свечек. Можно и даже лучше самых дешевых. Не надо глазеть по сторонам и встречаться глазами с кем-либо. Идите куда ноги поведут. Оказавшись у какой-нибудь иконы, не читайте надписи. Смотрите глаза в глаза, пока сможете. Вас или погонят или вы зажжете свечу у иконы сами по своему непреодолимому желанию. Вам будет плохо и тяжело, но будьте в Храме, пока хватит силы или не кончатся свечи. Уходите и не креститесь в Храме только потому, что положено, не обманывайте не себя, не Бога.
И не напрягайте свою голову о том, что было. Просто живите.
Вы или вернетесь или все будет, как и было.
Дрбадон немного помолчал и вернулся к прежней линии своего повествования:
– И у многих и разных побывал. Каждый извращенец по своим причинам, видел бы их хоммеров. Один такой меня просто чуть не схавал. Зрелище скажу не для слабых нервами, возвышается такая гора на четырех лапах, в круглой башке, шесть разноцветных глазика попеременно подмигивают. Улыбка до ушей, хотя ушей то, как раз я у него и не заприметил. И вдруг этот милый ротик открывается и оттуда прямо в меня длиннющий мокрющий и очень вонючий язычок. Хорошо далеко стоял, чуть-чуть не хватило ему, а то заглотил бы меня с потрохами. Я конечно руки в ноги, второй попытки ему не дал. Хорошо молодой был резвый, но дурак любопытный никогда о последствиях не думал. Сейчас помани меня в место, где сто крат лучше, ну не поехал бы, точно говорю.
Были, конечно, и женщины, реально женщины в его переписке. Но все это не то, что хозяину нужно, или совсем соплюшки, что бесплодно маялись от своего созревания или порядочные вроде домохозяйки от скуки развлекались. Две особо запомнились. Одна совсем еще малая, но блин игривая ужас. У самой реально, как грится ни письки ни сиськи, а насочиняла то … Откуда что взяла? Хозяину попался её блог под ником TRISTESSE, записей там было мало, да и сведений о писавшей никаких, но одна запись задела за живое мужичка:
***
((((((Pour ceux-la qui comprend))))))
Dieu parle, il faut qu'on lui r;ponde.
Le seul bien qui me reste au monde
Est d'avoir quelquefois pleur;.
***
??????Que je veux ? Que ??????
Все.. я знаю чего хочу.. я хочу трахать мальчиков… трахать по мужски
Хочу дилдо. Страпон .. и плеточку. Хочу чтобы они плакали от моих ласк и умоляли ..ЕЩЕ .. ЕЩЕ..
Потом правда была еще одна запись:
– Ну я и дура и что на меня вчера накатило..
Дураки все кто мне поверил.. БЕ..
Comme stupidemen#######
Хомми у неё чудо, ну просто прелесть. Маленькая, а обаяние размером с того жлободавра, что заглотить меня хотел. А хомми другой, той, что постарше, намного старше той малышки, такую тоску на меня нагнала, такую печаль светлую, чистую несказанную. И разговорами и музыкой своей. Я даж остаться там хотел. Думаю раз все равно помирать, уж лучше под такие звуки. Хозяйка еёная меня просто убила, много что видел, но такое. Бабе лет под сраку, не старуха выглядит здоровски, но пожила. Трех мужей пережила, две дочки уже пристроенные. И главное не скажешь, что дура – профессор чего-то там, не выговоришь. И она туда же, обуяли ее фантазии срамные. О таком размечталась, ну что это самое дело их наилюбимейшее у неё не с одним мужиком, а сразу с несколькими, а то и просто свальный грех в куче баб и очень охальных мужчин. Главное голову мне руби, но всё равно точно скажу, такого у нее никогда и близко не было, и быть никогда не может. И не просто так фантазировала, а типа рассказики пописывала и размещала это бесстыдство на сайте набитом подобной срамотой и подписывалась Giocattoli.
На одну ее фантазию хозяин мой и купился. За точность не ручаюсь, примерно там было такое:
– Слизав капли пряной жидкости с дрожащего от последних волн наслаждения живота Каролины, Мэри встала с кровати и осмотрела поле битвы, спальню молодой семейной парой. С ними она недавно познакомилась на сайте свингеров. И вот их первая встреча. Да все прошло неплохо, очень даже неплохо. Жаль, что они так быстро выдохлись.
Каролина и ее муж Ричард находились в состоянии абсолютного блаженства. Много секса, чуть-чуть наркотика. Им то хорошо, овощи несчастные. А мне что делать. На прикроватной тумбочке лежала красная игрушка с поясом и тюбик со смазкой. Мери улыбнулась - это было предложение Ричи. Он взял тайм-аут и предложил девочкам одну игру. Мэри пристегнули эту игрушку, у нее была роль неутолимого кобеля, а Каролина стала ее сексуальной рабыней. Мэри отпустила на волю все свои желания, рабыня все выполняла и получала в награду оргазм за оргазмом. Но какой был финал игры. Увлеченная телом Каролины Мери не сразу и поняла, что Ричи входит в нее, но когда ощутила в себе всю мощь его желания, взорвалась и долго не могла прийти в себя. Мужчина ждал, не покидая ее, и потом они продолжили. Синхронность трех тел была идеальной.
Мэри взяла в руки игрушку погладила ее ручкой. Еще раз оглядела своих новых друзей. Оба в отключке. С ними можно было делать все что угодно. И чтобы с ними сделать. Каролина лежала вся открытая и расслабленная, но почему-то ее прелести не на что не вдохновили Мэри.
Ричи лежал на ковре.
– Какая у него попка… попка…bell'culo
На лице Мэри заиграла странная улыбка. А под огненно рыжими волосами запели красивые слова:
–AMORE… Tormentoso… Infelice… Peccaminoso… Folle… Amoruccio… Micio…
Девушка рассмеялась:
– Почему бы и нет.
Она ласково уговорила ничего непонимающего Ричи принять нужную ей позу, просто поставила раком у кровати. От головы Ричи до бедра его жены было не более дюйма.
Мэри пристегнула игрушку, выдавила на ладошку смазку и занялась анусом Ричи. Пальчиком она нежно подготовило шоколадную дырочку к тому, что предстояло.
Девушка начала медленно вводить свое орудие. Мужчина напрягся, женщина остановилась, стала ласково поглаживать ягодицы и уговаривать:
– Не бойся милый, не бойся сладкий мой, все хорошо. Я буду любить тебя нежно. Расслабься. Вот так умница. Хороший мальчик.
Мужчина расслабился и позволил ей ввести орудие на всю его длину.
Она выдержала паузу и начала плавные движения, Ричи стал тихо постанывать. В прелестной головке Мэри появилась мысль, – какие все мужики бляди. Слова, самые грязные слова в ее горящем мозгу заставляли ускорять темп. Ричи стонал все громче, он начал двигаться ей навстречу и вдруг весь задрожал. Экстаз мужчины совпал с оргазмом Мэри, но это было что-то абсолютно новое в коллекции ее сексуальных ощущений. Она просто физически чувствовала, как ее сок изливается в этого мужчину.
Женщина, чья душа горела в самом сладчайшем круге ада, а лишенная разума плоть дрожала и стонала, опустила лицо на спину Ричарду и стала жадно вылизывать его соленую кожу.
Увлеченный рассказом Дрбадон перешел в какое-то странное состояние, просто ушел в свои воспоминания.
– Наверное, это состояние и называется транс, – подумал Тряня.
Раздвоенный хоммер более подробно развил тему о двух юзерах женщинах и их столь запавших в его нутро хомми.
– Китси, ты бы ее видел, чудо шаловливое, прелесть умненькая. А какая у неё хозяйка девочка ангел, худенькая осанка, грация, танцам бальным обучалась и до этого гимнастике худойженственной, но не смогла совмещать и выбрала танцы. И умница, родителя не нарадуется, в школе наипрестижнейшей обучалась и к языкам разным способная.
А глазки, какие глазки и у Китси и у девочки, японские анимашки лопнули бы от зависти.
Ну, кто бы мог подумать, что и у этой просто идеальной девочки хворь та же треклятая приключится, раздвоение будь оно неладно.
Мне Китси открыла папочку одну, очень-очень засекреченную, под страшным престрашным лейблом. Там был тайный дневник ее хозяйки.
Как щас помню слово в слово.
– Я проснулась другой и осталась прежней. Во мне Я NEW и Я вчерашняя. Всего одна ночь, глупый преглупый, просто дурацкий сон и во мне другая Я. Нет ну совсем, совсем нет и капелечки страха даже беспокойства. Заболела, заболела жуткой неизлечимой болезнью. И увезут меня в мрачную больницу для безнадежно больных головой. И большущие дядьки волосатыми ручищами исколют мою худенькую попочку ржавыми шприцами с адскими зельями. Смешно, очень смешно.
Потом другая запись ещё поинтереснее:
– Я ее увидела, увидела…
Надо успокоиться!
Попробую по порядку, как было. Так .. сижу делаю english….
Так ясно и обреченно понимаю, что я дома одна и еще часа четыре никого не будет…
И тут такое на меня накатывает…
Зомби, зомби из ужастика встаю и иду прямо в спальню родительскую.
А у ма там трюмо с огромными невероятно огромными зеркалами где она такое нашла .. и зачем…..
Стою не мигая в своем шелковом голубом халатике и как по команде начинаю медленно очень медленно раздеваться, пуговичку за пуговичкой не отрывая взгляда от зеркал. Даю шелку самому сползти по мне. Глаза, неужели у меня такие глаза.
Мои соски они стали больше ярче…. они не были такими, такими … красными… выпуклыми…
Мои любимые самые любимые трусики шортики я сама их купила….
Те самые, они сами меня попросили, чтобы я купила их, когда потерялась в огромном маркете… такие нежные удобные невесомые. Она приказывает снять их избавиться от моей последней защиты…
Мне страшно.. она шепчет
– Не бойся глупенькая не бойся потихоньку это только шелк вот так пальчиками дай им покинуть себя и ты свободна…
Свободна…….. на мне ничего нет… мое тело невесомо…. я отражение в трех зеркалах
Глаза .. таких глаз не бывает такие можно только нарисовать..
У меня появилась грудь ….
Это грудь, а не просто два кружка на ребрышках..
И бедра …. У меня есть бедра и не длинные худые прежние палочки!
И эта бороздка ниже пупка там все так же гладко, но оттуда идет пульсация, волны то слабенькие, то больше меня.
Я вспомнила – это уже было… мне пять лет Греция .. точно Греция ..барахтаюсь голенькая в прибое…
Мне так хорошо легко хорошо я хочу и могу точно могу взлететь…
Зеркала замутились в них появились розовые волны, а я исчезла……
И пришла ОНА … или Я
КАК ПРАВИЛЬНЕЕ?
Все решила …ОНА…
Ну и хаер у нее а make-up меня за такое сдадут в детдом или сразу зону очень строгого режима.
На ней тоже ничего нет.
Вот это фигура…
Миллионы.. много очень много миллионов девушек за такую фигуру продали бы душу без малейшего сожаления…
Какие яркие и острые соски…
Ножки .. это чудо .. а не ножки…
Мой бугорок и моя бороздка … ОНА так миленько прикрыла мою бороздку узенькой полоской из темных волосок…
ОНА пристально смотрит на меня и улыбается
А мне так ХОРОШО
Перерыла весь свой лексикон на всех языках
Я не могу описать… найти слова .. не могу……… у меня нет слов я нищая……….. дура безнадежная……. для этого нет слов
ФИНАЛ!
Лежу голая на джутовом ковровом покрытии .. оно неназойливо колется
….. продолжение моей бороздки непривычно мокрое влажное.. что-то текло из меня и…. такое странное чувство…. ЭТО не закончилось…….
Я НЕ ПОНИМАЮ И НЕ ХОЧУ.. НЕ ХОЧУ ПОНИМАТЬ…)))))))
Мгновение одно мгновение моего падения равно всему, что я успела прожить….
Почему-то болезнь её юзерки не передалась Китси, как мне.
В ней не было никакой тревоги или ну хоть немного беспокойства. Она была невероятно здоровой, переполненная энергией, когда рассказывала все мне. Чудо, чудо из чудес.
А её хозяйка точно раздвоилась, если дома был кто-то, то она девочка-пай и в остальных местах всё, как и было, миленькая всеми любимая шалунья. Но когда девочка оставалась дома одна и надолго, она сильно очень сильно менялась. Во-первых у неё появилось сильное влечение к общению в сети и результат – много очень много разноязычных друзей по всей Юзме. И ещё девочка и раньше увлекалась фотографией, среди множества банальных фото сделанных ею, были и очень, очень нетривиальные. Ну, получалось у нее поймать то самое пресловутое мгновение. Отец подарил ей неплохой цифровик. И теперь оставаясь дома одна, малышка стала устраивать себе, как сказала Китси, фотосессии. Она меняла наряды, экспериментировала с макияжем и светом. Строила различные композиции, при этом разговаривала с собой, придумывая к каждой серии фотографий новую историю. Из десятков кадров выбирала один, остальные безжалостно удаляла. В своих экспериментах девочка становилась все смелее, одежды на ее фотографиях все меньше.
Дети любят пошалить, когда родителей нет дома. И вот случилось то, что бывало редко, малышку оставили на ночь дома одну. В своем секретном дневнике она назвала это – НОЧЬ БЕЗУМНОЙ ЦИФРЫ.
Там было все, от стриптиза до рукоблудия крупным планом. Девочка не спешила. Она явно хотела извлечь максимум ощущений из каждого своего шага. К утру, она обессилела, смогла лишь все спрятать в новую секретную папочку. Долго эта папочка лежал нетронутой, но пришло и её время. Оставшись дома одна, девочка файлик открыла. Китси рассказывала, что почти каждую картинку они встречали смехом. Чем смелее и откровеннее был кадр, тем сильнее смех. Всё почти всё улетело в корзину, а потом в Никуда (О если бы они знали куда уходят их самые тайные тайны). Осталось только три картинки, в них что-то было, не позволившее их уничтожить. Девочке хотелось узнать мнение чужих людей о своих фотоработах. Она открыла страничку под вымышленным именем на одном фотосайте, где выставила альбом своих работ не из безумной цифры. Отклики шли в основном положительные, была, конечно, и критика и много советов.
Папка безумной цифры пополнялась и малышке очень, ну очень хотелось хоть что-нибудь показать кому-то. Решила начать с одной виртуальной подружки – немки, чуть постарше её.
Подвела аккуратно разговор к теме эротики в инете и написала, что не понимает девушек на этих фотках. Немка ответила:
– А я понимаю, прекрасно понимаю.
И тут ее просто прорвало. В ящик девочки посыпались письмо за письмом. И в каждое со смелыми очень откровенными фото.
– Ругай меня ругай называй самыми страшными и грязными словами.
– Нет, не буду, ты красивая и смелая я такие свои фото просто удалила безвозвратно.
– Ничего не сохранила??????
– Почти
– Покажи умоляю.. умоляю
Девочка отправила одно фото из папки безумной цифры.
После затянувшейся паузы немка ответила:
– Ты ангел … ангел а я .. дрянь.. дрянь…
Ты не знаешь .. ты же ничего не знаешь..
Я просто хотела любви, мне было плохо… а он.. он..
Немка отключилась. Ее долго не было в сети. Потом появилась. Но это, как сказала Китси, совсем другая история.
Девочка же решила провести более смелый эксперимент. Среди ее друзей в сети ну очень ей нравился один мальчик из Канады. И внешне по фото, и в общении, она просто считала его самым умным из всех знакомых ей мальчиков. Кроме знания четырех языков, и русского в том числе, замечателен он был многим. И то уже удивительно, что его головушка кудрявая набита не мусором бесполезным как у большинства сверстников его. Именно он подсадил малышку на французскую поэзию.
И перспектива у мальчика была особенная и редкая, занимался он и весьма успешно в школе балетной. Короче зацепил крепко канадец своей нестандартностью девчушку.
Начав разговор издалека, она подвела к теме эротики в искусстве. Что как много обнаженных женщин в работах мастеров и как менялись идеалы красоты. Реакция была далека от той, что она ожидала.
Мальчик разорвал в пух и прах художников классиков и главное тех, кто их вдохновлял.
– Мозги и глаза этих даунов и маразматиков забиты спермой и похотью. Как же надо опуститься низко, чтобы не видеть уродства их моделей. Всякий разумный человек понимает и видит, женская фигура далека от идеалов красоты. Бог создал идеал и это мужчина.
Свои рассуждения милый мальчик сопровождал фото, и на этих фото были он сам обнаженный, его друг и они вместе. Он ещё что-то рассказывал о Платоне, Чайковском и Уайльде. Красиво конечно всё излагал, особенно историю про Верлена и Рембо, но девочка была в шоке. Такой жестокий обломчик в столь юном возрасте.
В её секретном дневнике появилась запись:
– Я не знаю……. я ничего о них не знаю … каждый день с ними общаюсь, дружу с ними... они мне интересны и ничего…. ничего о них не знаю((((((
Самый лучший из них, мой идеал и ….ГЕЙ..
Тогда девочка решилась на еще один эксперимент. Собрала альбомчик из папочки безумной цифры и выставила его на своей страничке в фотосайте. Реакция была бурной, много комментариев, комплименты и предложения. Но всё померкло, всё стало ничем, когда появилась ОНА.
У бедной девочки остановилось сердечко. В это невозможно было поверить, но на мониторе она увидела свое видение, девушку из зеркала своё второе Я. А всего лишь одна из посетительниц сайта прислала ей своё фото снятое в каком то лондонском клубе. Хозяйка Китси начала общаться с этой девушкой и много узнала о своей новой знакомой.
Ей восемнадцать, зовут Мадлен, живет в Австрии. Мать венгерка, отец голландец. Отчим немец, есть еще две сводных сестры. Девушка считала себя свободной почти от всего. Она прислала одну фотографию пятилетней давности. Все было снято на озере Балатон. Картинка была наполнена светом и воздухом, в центре композиции четыре обнаженных фигуры. Невероятно довольный всем мужчина, лишенный всякой растительности на теле, обнимал двух уже вполне сформировавшихся и очень привлекательных девушек. Внизу на песке сидела девочка, вся абсолютно вся открытая солнцу и любому взгляду. Нет, она не была точной копией хозяйки Китси. Но всё же. Но всё же.
Китси перед моим отъездом показала мне последнюю запись из секретного дневника:
– И что мы имеем девушка?????????????????????????
Шиза в голове.. ладно..
(((((((Очень большая очень мохнатая мужская писька на нее….
Мой идеальный мужчина далеко и он гей.
Я его ХОЧУ а он меня НЕТ
АБЫДЬНЁ(((
Мое видение материализовалось и она далеко… и это хорошо
Потому что она меня… ХОЧЕТ…
СТРАСЬНО ПРЁСТО ЖЮТЬ!!!
Провожая меня, Китси сказала, что всё у них будет хорошо, девочка просто растет. Главное, чтобы в её жизни не появился чересчур заботливый дядечка, как у бедной Гретхен.
Другая история это Реллана. От таких хомми сами не уходят, пока не отпустят или не выгонят. А какая умная, как много знает. Если собрать все что я нажил в своей башке, и поместить это в ее голову, то это была крохотная бесполезная кучка, где-нибудь внизу среди другого мусора.
В этом смысле Реллане очень повезло с хозяйкой, умнейшей образованнейшей женщиной. А что касаемо проблем последней разумная хомми относилась ко всему, спокойно объясняя произошедшее следствием самонасилия над внутренней природой, это явление по ее словам поголовно распространено в Юзме. Сильная женщина привыкла достигать поставленных целей, не сдаваться перед любыми препятствиями и трудностями. Три замужества, двух дочерей она совместила с очень успешной карьерой. Последний муж, не будучи даже отцом ее дочерей, безусловно, был главным в жизни женщины мужчиной. Да и для дочерей он был Отец, именно так с большой буквы. Ну что такое отец биологический, по сути, просто донор спермы. Важнее кто и как вырастит посеянное. Третий муж был надежнейшей опорой трёх женщин. Светлая ему память.
Пережив скорбную утрату, женщина поставила крест на своей личной жизни, и полностью посвятила себе работе и дочерям. Но дочери уже были взрослыми замужними женщинами. Очень многое в их характерах было от сильной натуры матери. К сожалению, выполнение своей основной биологической задачи в их ближайшие планы не входило.
– Конечно, – сказала Реллана, – все можно объяснить, но я не буду тебе объяснять, как так получилось, что моя хозяйка оказалась в одной постели с мужчиной на десять лет младше себя. И точно не буду перечислять причины, по которым, ещё не остыв от объятий одного мужчины, она отдаётся другому, правда уже на десять лет старше её. Нет, она не сошла с ума, не поглупела ничуть. Она просто упорядочила свои отношения в этом, как она называет пентагоне. Почему пентагон, ну у обоих ее любовников есть жены.
Реллана рассмеялась и сказала, – я лучше тебе стихи почитаю и начала:
– Когда пробьет последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Все зримое опять покроют воды,
И божий лик изобразится в них!
****
Непоколебимой истине
Не верю я давно
И все моря, все пристани
Люблю, люблю равно.
Хочу, чтоб всюду плавала
Свободная ладья,
И Господа и Дьявола
Хочу прославить я….
****
Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать.
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что иной не видал.
Стихов было много, на самых разных языках. В исполнении Релланы всё это звучало, как волшебная музыка. Она остановилась, перевела дыхание, улыбнулась и сказала, а как тебе после этого такие строки:
– С протяжным громким стоном мужчина извергся во второй раз и застыл на ней, словно пораженный в спину ревнивым кинжалом. Другие оттащили его и заняли его место. А она и не замечала, кто его сменил, и сколько их было. Когда ощущения вернулись к ней, она спросила себя, сколько же этих незамеченных ею любовников прошло через нее.
Надо было считать, – упрекнула она себя, – иначе это не имеет никакого смысла.
Но так как они продолжали прибывать, она открыла новую форму удовлетворения: не чувственный пароксизм на этот раз, а некий рассудочный вид наслаждения. Даже более восхитительный. И она поздравила себя, что поднялась от оргазма тела к более высшему оргазму – оргазму духа…
Реллана рассмеялась:
– Нет, нет, это не из творчества моей хозяйки. Тоже в своем роде классика. А ничего из своих бредней она в моём доме не хранит. Понимаешь, это же моральный негатив, такое надо сбрасывать и подальше, как можно дальше. Вот и стало обычным и частым делом в Юзме выбрасывать свой мусор и дерьмо в Хорм, где этим многие живут и есть такие, что и процветают.
О какая хомми, какая хомми, просто кладезь премудростей юзерских.
Многое и мне поведала, только я придуреныш хренов никак в башке порядок навести не могу. Вот помню о мужчинах и женщинах речь как то зашла – И навел Бог сон на человека, и когда уснул он, взял он..." - нет, не ребро, как сообщают нам переводчики Торы. Слово цела (переведенное как ребро) встречается в тексте Торы еще раз, при описании строительства скинии Завета. Там это слово употреблено в значении - сторона скинии. Очевидно, что и здесь, при создании женщины, также речь идет о стороне Первого Человека. По мнению комментаторов, Адам представлял собою двух людей, слитых в единое целое. Отсюда следует один из постулатов иудаизма, запрещающий безбрачие. Ведь только муж и жена вместе соответствуют великому прообразу.
Еще б понять, о чем она так классно говорила, но я все запомнил, может и разберусь.
Она стихи мне читала натурально по ёпонски, какого-то Басё, не помню, вот что-то из наставлений его запомнилось:
– Желание плоти рыбы, птицы и животных нехорошо. Потворствование чревоугодию и стремление к редким блюдам ведет к чрезмерным удовольствиям. Помни высказывание: Ешь простую еду, и ты сможешь всё.
Не произноси своих стихов без просьбы. Если попросят, не отказывайся…
… Не увлекайся вином. Трудно отказаться на празднике, трудно остановиться после того, как выпито немного. Не позволяй себе никакой грубости…
… Не упоминай о слабостях других людей и своих сильных сторонах. Оскорблять других и восхвалять себя - очень вульгарно.
Если речь не идёт о поэзии, не сплетничай о разных вещах и отвлеченных материях. Когда разговор касается подобных тем, расслабься и вздремни.
Не вступай в близкие отношения с женщинами, пишущими хайку, это не приносит добра ни учителям, ни ученикам. Если она стремится узнать больше о хайку, учи её через посредство других. Задача мужчин и женщин - производить потомство. Развлечения препятствуют глубине и цельности сознания. Путь хайку начинается с концентрации и недостатка развлечений. Вглядись в самого себя.
Ты не должен брать иголку или травинку, если они не принадлежат тебе. Горы, ручьи, реки, болота - всё имеет своих хозяев. Помни об этом и будь осторожен.
Посещай горы, реки и исторические места. Не давай им новых имён.
Будь, благодарен человеку, научившему тебя хотя бы одному слову. Не пытайся учить, пока сам не поймёшь все полностью. Учить можно только после завершения самосовершенствования.
Не относись с пренебрежением к каждому, кто дал тебе приют хотя бы на одну ночь или хотя бы раз накормил. Но и не льсти людям. Кто поступает так - мошенник в этом мире. Идущие путем хайку должны общаться с другими, идущими тем же путём.
Думай по утрам, думай по вечерам. Не путешествуй в начале и конце дня. Не беспокой других людей. Помни: Если ты часто беспокоишь других людей, они отдалятся от тебя.
Реллана милостиво отпустила меня, даже благословила на дорогу поцелуем.
Это было мое последнее путешествие, вскоре меня так расщепило, что не до прогулок, как бы вообще не скопытиться.
Выйдя из транса Дрбадон замолчал. Одна его половина блаженно улыбалась, а вторая умиленно плакала. Раздвоенный хоммер отдохнул и продолжил свое невеселое повествование:
– Попадались, конечно, и настоящие би, но предпочитали же оные с мужчинами пассив, актив же с женщинами. Одна интересная попалась только уж больно странная, дырок в себе понаделала. Пробиты шея, бровь, нос, губа, тунели и куча сережек. И мужиков ей не надо. Желающих трахать мужиков не находилось. И так не нашлось никого. Не вдохновляли подружек виртуальных его фотки с подставленной для траха задницей.
Боюсь, что скоро совсем треснет его голова, да моя тоже.
Тут Тряня и задумался, что он знал о том, с чем здесь столкнулся. Весь блуд и разврат наполнивший своим смрадом дом куда он попал, что знал молодой хоммер обо все этом. В памяти появились слова, что как-то прочитал ему Иргудеон:
– Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями: `кто глуп, обратись сюда!' и скудоумному сказала она:
`воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен'.
И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею.
Несчастный Дрбадон ушел к Грани полюбоваться своим ненаглядным хозяином. Тряня тоже конечно мог пойти, но не пошел. В нем ещё сильны были внутренние нет, а тема Грани была в доме Иргудеона запретной по умолчанию. Малыш не знал, что ему делать.
Можно конечно, и уехать, но почему-то хотелось помочь Дрбадону. Он то уехать не может, прирос тут уже, а помочь получается можно, только найдя нужную его хозяину женщину. Только где найдешь такую дуру. Среди порядочных почти невозможно, а всякие прости господи только хуже сделают. Размышляя на новые для него темы малыш бродил по дому Дрбадона, в сем жилище царили бардак, развал и запустение. Всё это так отличалось от дома, где провел Тряня большую часть своей коротенькой жизни, там правили порядок и благолепие. Наверно логично и справедливо из чистоты и святости в мерзость и грязь. В сером полумраке слышались странные шорохи. Малыш остановился, поднял вверх глаза и замер. Нет, не от ужаса, скорее от удивления. Огромная вытянутая вперёд голова. Всего один глаз в сеточку, тонкие мерцающие линии двигались по поверхности, завораживая, и самое главное оттуда не один взгляд, а словно десятки, как нежные чувствительные руки, почти не касаясь, но тщательно ощупали Тряню. И он не успел возмутиться, только подумал:
– Если голова такая, то, что там дальше?
Чудище исчезло, как и не было, словно растворилось в воздухе.
Тряня не стал ничего говорить Дрбадону, решил, что так будет лучше. Просто занялся делом, начал со всяких сайтов знакомств анкетки собирать втихушку. То, что они там писали, было часто непонятно домовёнку. Вглядывался пристально в их фотографии, часто игривые, порой до неприличия откровенные и почему-то не верил им, но к одной анкете он все время возвращался, сам не мог понять почему, женщина как женщина. Тряня вчитывался и вглядывался, и это было ему чужим юзерским, но он слышал и видел, что у каждой странички своя мелодия и свой неповторимый живой узор. Может своим узором и привлекла эта юззи малыша. И он решил побольше узнать о ней.
– Да слетай ты к ней домой, вот же адрес, ты главное до звонка из письма не высовывайся, я туда спама накидаю. Как прибудешь, письмецо припрячь и по обратному адресу вернешься, – посоветовал Дрбадон.
Набравшись храбрости, домовенок так и сделал. Добравшись до места, Тряня выскочил из портала и чуть не столкнулся с весьма странным существом.
– Помоги мне монетку найти
Гость пришедший из мрака
несущий надежды тепло.
Какой приятный мелодичный голосок подумал Тряня и спросил:
– Какую монетку?
– Ту что во рту я держала
Дырявую медную
Богатство сулящую.
– Хорошо, давай поищем.
Внимательно разглядывая пол, и при этом, поглядывая по сторонам, хоммер удивлялся упорядоченности нового дома и ещё более самой хозяйке. Выглядела она в общем как большая трехлапая жаба, но совсем не безобразная. Покрыта была белой шерсткой, похожей на кошачью. Тряне очень захотелось её погладить. А удивительно чистые голубые глаза окончательно располагали к ней. Монетка оказалась под столиком.
Тряня отдал ее хозяйке, та опять словно пропела:
– Ты друг мне и брат
Имя мне назови,
дом узнать твой хочу!
Хубаной меня называй.
– Я Тряня.
– Ты мягок и твёрд
Заботы печали свои
поведай счастливой хозяйке.
Хубана усадила гостя возле столика, все также приятно мурлыкая стала поить чаем. Беседа шла непринужденно. Тряня поведал о Дрбадоне, своих поисках и просто купался под светом глаз Хубаны, в звуках нежного голоса.
– И поля и горы
Снег тихонько все украл...
Сразу стало пусто.
Хубана замолчала с грустью оглядывая жилище. Она задумалась, стала качать головой посматривая то на Тряню, то по сторонам. Домовенок молчал, стараясь ей не мешать.
– Феншуй и кошки
хозяйки моей увлечение
но гаснет надежда её.
Тряня стараясь не торопиться, говорил Хубане:
– Я знаю так мало и ещё многого не понимаю. А отношения в мире юзеров темнее и непонятнее ничего нет, но все же есть что-то в твоей хозяйке, то, что может помочь решить проблемы Дрбадона.
– Подари мне луны тепло
и шелест листьев
откроет мне тайну любви.
Тряня откровенно просто млел от Хубаны, более приятного собеседника, да вообще хоммера он еще не встречал. Она повела маленького гостя по своему дому, по дороге рассказывая об его устройстве и некоторых предметах:
– Пять счастливых предмета
Мой дом защищают
Мне помогают
На входе парадном
Ба гуа восьмиугольный
Отгоняет злых духов и беды
Талисман восьми сокровищ
В желаньях помощник
И разум врачует
Священная тыква
Удачу дарует
Защищает от зла
И колесо на стене
Хранит от разбоя
Гармонии служит.
Хубана привела Тряню в архивы и оставила там одного на прощание напутствовала:
– Пробившие камни цветы
силы и свет мне дарили
На трудном моем пути.
Тряня читал переписку хозяйки Хубаны. Одно он понял, она хорошо умела привлекать мужчин и поддерживать их интерес к себе. Как ей это удавалось? Загадка, тайна недоступная для Тряни, да и не только для него.
Но особенно Тряню заинтересовала ее переписка, что вела женщина со своей подругой из далекой Австралии, куда та уехала с родителями сразу после школы. Писем было много разных от истеричных до забавных. В их общении случались частые перерывы. Девушки явно с годами менялись, в их жизни происходили разные события.
----------------------------------------------------------------------------------------------------
–…ой,зай,что бы я без тебя делала((( депра бьет...такого давно не было (((как в сопливые 16 )))))все просто рушится(((((( я не могу так...я настолько одинока,что влюбляюсь во взгляды..запоминаю их...молчу...и тихо в углу,сжимая кусочек мокрой ткани плакаю :) блин...я не могу больше терпеть это одиночество...оно просто бешенное(((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((я не хочу быть такой как все...мажорной сукой((((((я хочу быть собой((((У всех всё хорошо...
Все смеются,улыбаются...
А у меня душа всю ночь рыдала...
Не спрашивай почему
сама не знаю
Захотелось ей, видите ли
----------------------------------------------------------------------------------------------------
– Солнц, я тя поздравляю!! Это первый синдром истерички,когда плачешь ночью,оставаясь наедине сама с собой,слезы сами идут и ты думаешь почему же все у остальных супер-супер,а у меня так..) я сама по ночам не из за чего могу реветь...зато днем настроение совсем другое...раз в неделю наревешься,а потом днем все говорят:везет тебе,у тебя и настроение отличное,и шутишь-стебешься...мне б так..)) не грусти ж ты..тебе ли такой милой и красивой(я фоты твои полчаса изучала)супер,тож такой б хотела быть) реветь одной? эй,душа,ты че над хозяйкой изголяешься??? а ну!! быстро ржать! (не читай,эт душе..)
В общем,не расстраивайся,ты единственная такая,какая сейчас есть и не стоит слезы лить,потому что потом поймешь,что это было понапрасну..чмоки..)
----------------------------------------------------------------------------------------------------

– Влюбилась...я.Черт...я же обещала больще так не делать..это больно.Мне больно...зависеть от другого.Знаешь,это игра..Глупая игра.А знаешь какие правила? Не мне тебе рассказывать... самые обычные уже для нас..Сделать вид что тебя и твоей души *нету дома* ..Слезы текут,обидно,больно...но говоришь: все супер! как дела? Когда успел заболеть? А ведь очень задело...но говоришь: мне не больно...Лживые правила...На людях смеешься,главное,только не остаться одной,самой с собой..потому что наедине часто и тихо плачешь..Говорят друзья: ты супер веселая,общительная,радостная..но бывает что просто грустная..у миа уже привычка...все вроде нормально,можешь че нить рассказывать..а слезы сами текут..вроде не грустно,а как раз захватывает время прострации: ночью наревелась, а днем уже и пох на все..Дууура) Такая маленькая дурилка..запрещать нельзя,но такой штуки стоит опасаться,девушкам с южной и северной кровью..влюбляться..очень больно...счас сижу и реву..а че, сами идут... и вообще как то на все без разницы..печатаю в ритме:кап(слово,пробел) кап(слово,пробел) кап(написала слово,пробел)...А есть такая штука...если совсем уже никак..встаешь на самый край окна...руки вскидываешь и кричишь... и боль засыпает..ненадолго..А проснется сильнее зажмет...в общем депра..щас отойду,приду в ся и напишу веселый комм о моей поездке...счас....
чмок солнц, извини что пригрузила
----------------------------------------------------------------------------------------------------
– Солнц, поздравь подружку!! У меня суперлюбовник……..(((((был….))
Но ты б его видела ….( живой полубог) фигура ах .. мулат … ох …- такие чувственные губы а в постели просто бог( даже не полу … завидуй завидуй и еще раз завидуй!!!!!!!! все что говорят о неграх в смысле достоинства ( не врут факт не врут) пишу и смеюсь просто угораю
Оцени прикол -----Я ЕГО БРОСИЛА ---- влюбила мальчика… четыре недели попользовалась и …….
А чувствую себе супер и суперсильной готова гору сравнять или сожрать кого (живьем)
Не могу!!!!!!! не хочу!!!!!!! И не буду ни от кого зависеть…..
----------------------------------------------------------------------------------------------------
– ХА-ХА И ХА-ХА …..забавно у меня тоже приключеньице не мулат .. не полубог и ни четыре недели но секс супер.. не ожидала от себя .. впрочем все банально … познакомились на ДР у одной дуры с нашей фирмы долбанной. Он даже вроде с какой-то девчонкой был но сразу на меня запал и пока пипл элементарно нажирался водярой и вискариком мы танцевали и все такое и когда все выпали в осадок мы скрылись в какойто комнатке и ……!!!!страшно вспоминать!!!! кстати не только среди негров бывают с ……..(((( ну ты поняла)))))
Короче абсолютно безбашенный и абсолютно небезопасный секс
Продолжения конечно не было( кроме конечно проблем на работе.. думаю придеться линять..) и еще тряслась .. ожидая последствий
Вопрос о беременности закрылся сам собой(( дней через пять))
И все вопросы по разным гадостям и заразам(((( можешь вздохнуть и не ругаться на мня дуру) закрыла через пару недель ((((совпало просто)) Очередная медкомиссия, а там и гинеколог и дерматолог и ваще всякие строгости…
Не знаешь почему но мне отвратителен безопасный секс …..
Это же просто выполнение каких то обязанностей перед своим телом вот ему надо об кого то потереться но не вздумай навредить и изволь надевать на живую плоть резину с хорошей смазкой и приятным запахом( а идеально было бы резина без всякой плоти а с электромоторчиком)))
Один из больших перерывов в переписке был связан с замужеством хубановой хозяйки. Всё произошло, как писала она потом на пике ее очередной черной полосы. Вдобавок ко всем прочим гадостям в тот день её элементарно обокрали. И вот стоит она на остановке без копейки и без сил ни слёз ничего тупая пустота. Тут он и подошел к ней, разговорил. Не красавец и постарше, но прошло немного времени, и стал её мужем и мог бы стать отцом её ребенка, но не стал, не получилось, внематочная беременность, операция, осложнения и приговор. Хуже периода в её жизни не было, да и муж повёл себя не так, как бы ей было бы нужно. Она чувствовала, что теряет его, и очень этого испугалась. Как могла, пытаясь его удержать, даже дошло до секса втроём, по его просьбе пустила в свою супружескую постель другую женщину. Ну, а итог логичен, развод одиночество. Не сломалась, выжила и жила.
Много ещё разных писем было конечно. Даже появилось общее увлечение Фэн шуй. Началось с того, что подруга прислала Хубановой хозяйке, ещё до развода, выдержки из какой-то книги. Тряня сам не заметил, как зачитался, не пропуская многие явно не нужные и непонятные хоммеру подробности:
– Фэн шуй – это китайская геомантия. Буквально название "фэн шуй" переводится как "ветер и вода", но в действительности это учение о том, как действуют таинственные силы земли, обеспечивающие человеку здоровье, процветание и удачу. Фэн шуй – наука и искусство, помогающее направлять, уравновешивать и гармонизировать на благо человека эти силы, известные под названием "ци". ЦИ - жизненная сила, "космическое дыхание"; энергия, которой наделены воздух, земля и люди. Энергия ци всеобъемлюща и неуловима. Она прибывает и убывает, движется во всех направлениях, но никогда не исчезает бесследно. Человек воспринимает потоки ци от неба и от земли. Китайский иероглиф "ци" имеет два значения космическая ци и человеческая ци. Первая относится к воздуху, пару, газам, погоде и силам природы; вторая к дыханию, ауре, поведению и личной энергии человека. Ци человека испытывает сильное влияние со стороны ци неба и земли. Инь и ян две изначальные силы, управляющие Вселенной, символизируют гармонию. Они противоположны друг другу. Инь – темная сила, ян – светлая; инь – пассивная, ян – активная; инь – женская, ян – мужская. Все вещи в мире содержат в себе инь и ян в различной степени. Инь и ян постоянно взаимодействуют, порождая циклические перемены. Инь и ян сливаются друг с другом в универсальном состоянии Дао, которое обладает единой природой и непрерывно творит.
Более трех тысяч лет назад китайцы уже установили порядок Пяти Элементов (Дерево, Почва, Огонь, Вода и Металл) сил или субстанций, описывающих все явления и свойства во Вселенной. Эти пять элементов проявление постоянного взаимодействия сил инь и ян. Китайцы соотносят эти пять элементов с отрезками времени, сторонами света, веществами, органами чувств человека, цветами (красками), психологическими состояниями и т.п. Вот соответствия элементов сторонам света, сезонам и цветам и аналогии в анатомии человека:
Дерево Восток Весна Зеленый - печень, желчь, селезенка;
Огонь Юг Лето Красный - сердце, головной мозг;
Почва Центр Осеннее равноденствие Желтый / коричневый - желудок, толстая кишка, тонкая кишка
Металл Запад Осень Белый - легкие
Вода Север Зима Черный / синий - почки, половые органы.
Расположение мебели в комнате может влиять на ци всего жилища.
Очень важной считается в фэн шуй ориентация кровати и кухонной плиты. Одним из важнейших элементов фэн шуй считается центральная точка дома. Дом, в котором нет центральной точки, неблагоприятен для обитателей, поскольку центр жилища приравнивается к сердцу владельца дома. Человек без сердца лишается жизни и энергии; точно так же дом без центральной точки не принесет удачи обитателям. О центральной точке дома следует заботиться, держать ее в чистоте. Не ставьте на эту точку колонну, не помещайте там дерево. Центральная точка не должна приходиться на туалет,
кухню.
Тряня читал текст и перед ним возникали яркие живые картины иного мира упорядоченного и организованного согласно правилам мудрого алгоритма:
1. В потолке супружеской спальни не должно быть отверстий,
пропускающих свет.
2. Не следует делать в спальне круглые окна.
3. Форма потолка не должна быть чересчур причудливой.
4. Форма комнаты не должна быть неправильной; нежелательно большое количество углов.
5. Уровень пола в спальне не должен быть ниже уровня пола в туалете.
6. Не рекомендуется вешать полки в супружеской спальне.
7. В спальне не должно быть картин и изображений, связанных с водой.
8. Не ставьте в спальне аквариум.
Непонятно, ну зачем хоммеру такие подробности, но оторваться он не мог, пока не дочитал до конца:
Таблица цветов, соответствующих пяти элементам, цветов, противоречащих им, и рекомендуемой расцветки для комнаты:
Дерево / Зеленый Белый Синий
Огонь / Красный Черный, синий Зеленый
Земля / Желтый, коричневый Зеленый Красный
Металл / Белый Красный Желтый
Вода / Черный, синий Желтый, коричневый Белый
Правила для установки кровати:
1. Кровать не следует ставить под потолочной балкой.
2. Кровать не следует ставить ногами к двери спальни.
3. Над кроватью не должно быть отверстия в потолке.
4. В ногах кровати не следует помещать зеркало.
5. Кровать не должна стоять между двумя столбами.
6. Кровать не должна стоять ногами к углу комнаты.
7. Кровать не следует ставить ногами к окну, за которым виден резервуар с водой или дымоход.
8. Нежелательно помещать за изголовьем кровати кухонную плиту
раковину и емкость с водой.
10. Изголовье кровати должно примыкать к стене.
Супружеская жизнь, как и любая другая сфера человеческого опыта, требует внутренних сил и умения ограничивать себя. Разрешить эти проблемы отчасти может искусство фэн шуй, во власти которого способствовать укреплению добрых чувств между супругами.
1. Супружеская спальня без окон неблагоприятна для брачных
отношений.
2. Неправильное размещение декоративных цветов в спальне может сказаться на брачных отношениях отрицательно.
3. Неправильное размещение аквариума также небезопасно для
отношений между супругами.
4. Не украшайте гостиную декоративными камнями, имеющими
неправильную или наводящую на загадочные ассоциации форму.
5. Спальня для молодоженов не должна иметь неправильную форму.
6. В спальне не должно быть чересчур много углов.
7. Форма треугольника неблагоприятна для спальни.
8. Не ставьте кровать под открытой потолочной балкой.
9. Не ставьте кровать между двумя столбами.
10. Не ставьте кровать под окном.
11. Не ставьте кровать ногами к туалету.
12. Чтобы избежать проблем со здоровьем, не ставьте напротив кровати туалетный столик с зеркалом.
13. Чтобы обеспечить счастье в браке, поместите под кровать молодоженов "пять счастливых предметов".
14. Спальня молодоженов не должна располагаться напротив проезжей дороги, имеющей форму ножа.
15. Потолок спальни не должен быть оформлен в виде многогранников.
16. Для спальни не рекомендуется темный цвет стен и обоев.
17. Спальня молодоженов не должна располагаться непосредственно над гаражом.
18. Двери спален, где ночуют сыновья и дочери владельца дома, не
должны располагаться друг напротив друга.
19. В гостиной не должно быть опорного столба или колонны. Чем больше опорный столб, тем худшее влияние он оказывает.
20. Повесьте в гостиной на видном месте "талисман восьми сокровищ", чтобы привлечь в дом удачу и счастье.
21. Не ставьте кухонную плиту напротив мойки.
22. Створки дверей не должны быть разного размера.
23. Не вешайте над изголовьем картины с изображением воды.
24. Не украшайте потолок в супружеской спальне изображениями китайских ба гуа.
25. Если зеркало на туалетном столике разбилось, замените его.
26. В доме не должно быть слишком много наклонных карнизов.
27. Не ставьте кровать спинкой к окну.
Тряня задумался. Прочитанное ему очень понравилось. Непонятно только, зачем? Хоммер решил, что где это система работает, юзы дисциплинированы и трудолюбивы. И умеют работать головой, потому как там у них порядок и чувство гармонии. А, по сути, несколько правил несложных, их выполняй, несложны и запреты, не нарушать их не в тягость. И вера в то, что всё это не измышления из голов существ тебе подобных, а идёт от Силы всеобъемлющей. Знакомо. Но почему работает по разному, а часто и не работает. Может дело в Вере?
Это самое Фэн шуй, стало постепенно очень серьезным увлечением для хубановой хозяйки.
А время шло, вот и подруга её встретила своего мужчину. Свадьба в церкви, платье белое, огромная фата, счастье, счастье, счастье и даже клятва мужу:
– Буду с тобой в радости
И в минуты слабости
буду без тебя грустить
и в любви и в ярости
Как же тебя отпустить
Если что не так прости
буду с тобой кем захочешь
Только не уходи.
----------------------------------------------------------------------------------------------------
– Молодец Катенька родная за три девять земель, но счастье свое нашла, может и мне, бросить все здесь((((( Иностранцы, почему-то клюют на мою идиотскую анкету. Только не могу я уехать))) НЕ МОГУ. Понимаю, что дура, дура, дура ( но не могу) и права ты, не поспоришь(((( Россия это безнадежно))))).
Сижу смотрю фотки и видео и почти рыдаю
Какой у тя муж((( хорошо что сбрил усы и бородку))))
У него красиво очерченный рот((( а с волосами ну ***извини*** ПЗД под носом
Но как красиво !!!!!!! БОЖЕ!!!!!!!
КАК КРАСИВО
ТАК И ЗВУЧИТ В ГОЛОВЕ
---- HERE I TAKE THEE KATE TO MY WEDDED WIFE TO HAVE AND TO HOLD AT BED AND AT BOARD
------FOR FAIRER FOR FOULER FOR BETTER FOR WORSE IN SICKNESS AND IN HEALTH
--------- TILL DEATH US DO PART
плакаю и завидкую…………. такого я не получу……
Наказана я богом бесплодием. Есть, есть, за что раз до сих пор грешу и нормальных мужиков не хочу, научилась я понимать тех, у кого проблемы со стояком. Забыла, когда был нормальный секс. ((((Фантазии конечно у них я тебе скажу, а лучше не буду)))). Секспомощь я для таких..... и не проститутка, а глупости эти понимаю, и поговорить по душам могу. Лапочки они потом благодарные. Пользуюсь иногда, и от подарков не отказываюсь, но никогда ничего не прошу и денег не беру.
Невозможно, невозможно бесконечно ждать ЕГО…. одного единственного твоего…. у всех мужчин при взгляде на меня пустота или пошлость……. Нет, нет чистой неповторимой дерзости право на меня имеющего и никому я никогда не скажу.(( Из всех запахов, известных мне твой - самый близкий. Из всех движений твои узнаю, даже стоя к тебе спиной.))))
Загадки, загадки как много в них загадок. Одно ясно в этой женщине
есть сила и немалая, может именно это привлекает к ней мужчин, тех из них кто слаб внутри. Никого лучше, решил Тряня, – не найти.
Только один момент настораживал хоммера. Случился как-то у этой удивительной женщины с очень редким именем крайне неудачный виртуальный роман. Начиналось неплохо. Чем-то зацепил хубанову хозяйку этот немолодой уже мужчина, да и у него к ней появился не простой интерес. У них состоялись три многообещающие, как ей казалось, встречи.
Но сразу после последнего рандеву он пропал, не звонил, не приезжал не писал.
Она с трудом выдержала пару недель, не стерпела, переступила свою гордость и написала ему:
– Ты где????
Что случилось???????
Так нельзя!!!!!!!!!!!!
Если все кончено так и напиши, можешь одним словом
ПРОЩАЙ
И ничего не надо обьяснять
НИЧЕГО
Не сразу, но он ответил:
– Все не так просто.
– А может, хватит все усложнять. Тебе хватило трех раз, чтобы понять, что я тебе не подхожу, а ты не решаешься сказать малодушничаешь.
– Малодушничаю да не спорю. А подходишь ли ты мне? Более чем да.
Ты же сама это хорошо почувствовала.
– Чувства ложь. Ты же обещал не обманывать и не обижать меня.
– Получается, что обманул и обидел. Такое женщины не прощают. Я ушел к другой. Вернулся к жене. Мне перед тобой не оправдаться.
Но пару строчек совсем не нужных тебе.
Я не смог ее бросить и не могу уже без нее. Мы прожили 25 лет вместе. Вырастили двоих сыновей, одного из них похоронили уже взрослым.
От такой женщины уйти невозможно. Но иногда очень хочется.
– И зачем ты мне это пишешь.
Мне что до этого.
Может дело в твоей хотелке. Хочется, но не можется.
Невозможно быть для всех хорошим и не перед никем невиновным. Ты уже большой мальчик должен бы это знать.
Дурак какой же ты дурак.
Сам знаешь от чего отказался. Это был твой последний шанс.
Иди ты
К своей жене…..
После этого было еще интересное письмо подруге:
– Сегодня очень плохое настроение с утра
Давно не плакала и прорвало… ((( было б с чего)))
Забежала к одной девахе… она обещала материала подкинуть на пару курсовух, тут ее boyfriend позвонил, у них начались непонятки и разборки и она ушла на кухню.
На столике валялись старые журналы, начала листать и один текстик зацепил…. пару минут и с меня реки водички соленой косметика поплыла…
и с чего?????? история тошнотная
зацени сама
У одного мужика врачи отрезали его корень под самый корешок------------ болячка какая-то серьезная ((яички оставили жена его не бросила ((((((трагедия конечно и для нее)))))
короче они приспособились-------- протезы игрушки.
Но главное в итоге ------ в этом деле они поменялись местами не он ее а она его(( надеюсь поняла о чем я)))
И они счастливы, а мне пришлось всю размазню смывать и заново рисоваться.
Со мной не то что-то и в этом мире не так.
Надо менять голову…
послезавтра постригусь и промелируюсь…
и маникюр, шикарный маникюр ледяные цветы…
Тряня задумался, – как все сложно у юзеров. Так много ими же написано правильного, а живут по-прежнему неупорядоченно и непредсказуемо, не по написанному. Может и прав Шидован неприятный гость наставника. Тот часто неприкрыто издевался над письмами, которые он называл мокрыми.
– И чего они хотят? Каждый придумывает свой мир и законы. И когда что-то не так как им хочется, плачут, ругаются, проклинают. Просят у Бога о большом, но сами и от малого в греховности своей отказаться не хотят.
И наглости хватает спрашивать, почему Господь наказывает за любовь земную. Всевышний карает за грех, а не за любовь. Всё просто проще и некуда. Если женщина любит мужчину, то рожает ему детей. Все иное дурь, обман и похоть мерзостная.
Проводив в тот раз гостя, Иргудеон вздохнул с усмешкой:
– Растёт дружок Шидован, в судьи растёт. Всё знает, всех понимает и ни одной слабинке пощады не даст.
Тряня суждений выносить не стал, но ясно понимал, что хубанову хозяйку и хозяина Дрбадона соединить может та самая любовь земная, и в этом случае по меркам Шидована, шансов на прощение никаких.
Он вернулся к Хубане, она сразу все поняла.
– Ты принес мне цветок
Он завянет к утру
А я расцвету....
Хубана проводила молодого хоммера, простилась с ним по-своему:
– Ушедший остался со мной
Ушедший меня обокрал
Спасибо ему.
Когда Тряня вернулся, то нашел Дрбадона совсем уже плохого, тот уже не мог говорить и постоянно весь трясся. Вдруг сзади кто-то рявкнул:
– А НУ БРЫЫЫСЬ!!!! Кш...Тваренок глупый..брысь отсюда….ЧУВАЧОК, ИДИ НА Х…,ОТ…БИСЬ СО СВОИМИ ГЛУПЫМИ заботами И ЛЕПЕТОМ!! Да ты, ты урод сука тупой, исчезни и засунь в пространстве язык свой дрочный в задницу, тя е…ли кошки железным х…м на морозе, от…бись, обсос...
Тряня инстинктивно отскочил в сторону и не получил палкой по голове от губастого толстого урода. Домовёнок не стал вступать с ним в полемику, ответил одним из ударов, что его научил Хань. Толстый сразу сдулся, упал на колени и ползком, противно подвывая, спрятался в темном углу.
Тряня успокоил Дрбадона, напоил чаем лечебным, что Хубана ему на прощание дала, тот кое-как ему всё рассказал. Пока Тряня отсутствовал юзер совсем с катушек слетел, та баба что в нём сидела чатиться пристрастилась, сначала она в каком то сексчате виртуалила с извратниками разного пола, жуть вспомнить, что творила она с одним немчиком, а тот лишь просил еще и еще поизвратней, и фотки присылал подтверждая выполнение приказов, от всего этого бедного Дрбадона просто выворачивало наизнанку, да и юзеру заплохело. Многое из того, что он заставил проделать немца мечтал и на себе испробовать, но такого беспредела никак не ждал от себя. Дальше хуже, потянуло его-её к малолеткам, на какой то пацанский чат залез, стал изображать из себя озабоченную мокрощелку, фотки какой то лолки из инета подобрал, только раскусили его быстро, один пацанчик так его отчехвостил:
– …мудак,чьи у тя фотки...е…сь с фылоэмитатором в жопу....и дрочи на комп ..и фотки у тя не свои..урод поганый....на …уй пошлел....или пошло... многочленное существо!давай встретимся и разберемся,козел ...тупые понты не принимаются.
И поставили его-ее в абсолютный и вечный игнор.
– А что за чудо дутое тут появилось, – спросил малыш.
– Ох, не знаю, из почты подарочек выскочил и сразу давай меня выгонять, спасибо ты вернулся.
Тряня прокричал:
– Эй, ты как тебя иди сюда.
Из темноты появился сдувшийся нахал, пропищал:
– Бить не будешь?
– Не хами и без проблем, садись, чаю будешь?
– Бу, а к чаю есть что?
– Найдём, звать как?
– Загуллон.
– Откуда? Как до да разбоя докатился?
Загуллон проглотив большой кусок, и выпив чая, тяжело вздохнул, и, наконец, ответил:
– Да как, как обыкновенно как. Был у меня свой дом, не рай конечно, но свой, понимаете свой.
Дрбадон, понимающе вздыхая, кивнул.
– Ну, юзер мой, пацан средних лет, другие его годков, там карьеру делают и детей строгают, а у него всё игрушки пацанские в голове, книжки всякие и бумажные, и из сетки качал, всё про жизнь нереальную. С корефанами любил подурить. В ментовке гостевал не раз, а главное музон. Музыка, без ее никак, первым делом альтернативный рок, альтернатива рулит. Конечно тонны металла такие группы как Helloween, Gamma Ray, Iron Maiden, Metallica, UDO, Accept (вообщем Power metal, Heavy Metal). Из рока - Papa Roach, Сплин, ещё любил в одиночестве slow rock и медляки в металле и другие медленные, грустные песни, от которых хочется плакать. Конкретно сидел на отраве Эмзета. Если он дома, чем бы ни занимался, музыку не выключал, а мне же не только слушать его музыку приходилось, а еще и смотреть и жить в одном доме со всеми муззылочками. Самая жуть, когда юзер все выключит, а они общаются в тишине беззвучно.
– Как беззвучно.
– Светом и цветом. Вы бы видели, если бы хоть один юзер посмотрел, башню бы снесло круче, чем от герыча или кислоты.
– Ну и что случилось с твоим домом
– Сгорел
Дрбадон подвинулся поближе, тихо спросил:
– Дракон?
– Дракон, – вздохнул Загуллон, – и откуда взялся, наверное, с почты или с диска, ему кореша часто давали игрушки и музыку, но скорее всё же по почте пришло. Думаю, какой то умный хоммер обнаружил у себя спящего дракона, избавился вовремя, я же прохлопал, а хозяева музыка не то, что дракона – дохлого разбудит. Я как раз сам под этот грохот придремал по привычке, чую жарковато, открываю глаза, а это страшило на меня прёт. Я бежать, вижу портал мигает, еле успел зацепиться за письмецо, только пятки обжег.
– Что много тя бросало, а счастья так и не нашел, – покачал головой Дрбадон.
– Счастье, – засмеялся Загуллон, – встретил я как-то счастье.
– Это как?
– Просто очень даже, принесло меня в дом к одному хоммеру, сначала спужался я его, на голове рога в мою сторону изо рту клыки бивни. Но ничего не обидел, приветил, угостил, а потом и говорит, хочешь счастье попробовать, только немного. много вредно. Кто ж против? Ну, завел он меня в одно темное место и говорит, – чтоб не случилось, не сходи с этого места, и исчез. Свет включился и прикинь везде я со всех сторон и вблизи и дальше и еще дальше, полный балдёж, тут свет опять погас. Рогач вывел меня и спрашивает, – ну как, это же несбыточное счастье для любого и каждого ты ты ты и только ты все ты везде ты.
Дрбадон поморщился:
– Дурь несусветная.
Загуллон рассмеялся:
– Не дурь, а игра. Мне он демо поставил. Самый андреналин – третий уровень. Правила простые. Среди всех ты один похож, но не ты твой враг. Вот его ты и должен убить. Для этого пестик с одним патроном.
– А в чём фишка.
– Убьёшь себя – убьёшь себя. Лучше не ошибиться. Ловцы экстрима к нему ломятся. И не за так. Не все из игры возвращаются.
– Бызнес.
– Каждый крутится, как умеет.
– Надзор его не беспокоил.
– Сам понимэ – отстёгивал кому надо и бэз проблэм. Тот еще жучара.
Тряня вкратце рассказал о своей поездке. Загуллон быстро понял суть проблемы Дрбадона, ехидно засмеялся:
– Везде одно и тоже. Побывал я недавно у одного хоммера, Аблудян его звали, или как-то похоже, такой обаятельный поначалу. Я аж разомлел, даже пожить дал у себя немного, а потом на него что-то нашло, так меня избил, так обматерил, еле ноги унёс.
– Что с ним случилось?
– Да думаю, юзерская зараза на него нашла.
– Какая?
– Ну, он сам говорил, что у половины юзов болячка хурь, у другой половины пиззурь.
Ваще интересно у него было. Юз у него тож озабоченный, но по-своему, без бабцов не мог и голову свою и дом аблядянов ими забил, целую картотеку создал из своих подружек, он с ними не только интимничал. Но и изучал, классифицировал, буковки им цеплял разные.
– Какие?
– А Б В Д М С
Юз записал так, – все мужики по хорошему хотят А и М
По плохому Б
Нас мучают С
Мы бессильны перед В
И точно знаем, что все они Д.
Юз тот снимал тёлок, где мог. Бывало всю ночь в сети висит, треплется с десятком юзочек.
Потом пропадёт на недельку, вернётся и картотеку обновляет, и что характерно ни одной из них он по одной букве не цеплял, а вашей спасительнице я бы прицепил большую М и масенькую б.
Ваще мужик со своими тараканами, роман прикинь кропает. Он при мне завел себе блог и помню, пишет:
– 593-я попытка написать 131 страницу и никак… решил расслабиться и набивать усё что в голову полезет и тут как прорвало фантазия взбесилась, а что в итоге, по сути банальное порно, вот вот моя тема, а хотел написать о любви и о чуде её зарождения, о боли, о предчувствии безнадежности.
Одна девушка меня шокировала, написала мол когда читает что женщины наслаждаются делая миньет то уверена что пишет мужик да типа женщины любят чувствовать сперму в себе ли на себе но миньет это ради мужчины чтоб удержать чтоб не сбежал к другой…
А как же кунник .. подумал я и в голове ни одной мысли ничего.
Такой сексуальный опыт и ничего ничего кроме пошлых фантазий далеких от реальности.
А что у меня с женщинами….. это же просто игра по всем известным правилам и сам секс в этой игре то ради чего все… мне все менее и менее интересен, так можно и до импотенции доиграться.
Ну, этот еще ниче поиграет в дурилки свои. Знавал я одного такого, точняк доигрался. И всё у мужика было, жена и дочка и даже внучка. Но потянуло урода на молодуху. Понять можно, не первый такой. Всё номально б…дуй, но по-умному не излишествуй. Ага щас, решил кайфу словить побольше и давай всякие виагры и вукивуки глотать без меры и такой бляха прикол, чуть не скопытился прям на любовнице. Инкваркт, сердце порвалось. Откачать то откачали. Но скандал получился, огласка. Жена обиделась, с работы попёрли вежливо на пенсию. Да и девушке той он без бабок и положения не нужен. У неё самой травма психическая от его инкваркта. Не слабый прикольчик получился, мужик на те не кончает, а кончается.
У деда того от депрессий всех скурвык с головой. Мистика, философии, такой мути редко где увидишь, как у него на компе. Жил там дурик один. Тихий такой маленький весь прикинь в черном. Стихами меня доставал. До сих пор в башке жужжат.
Загуллон встал, откашлялся и начал торжественно и печально:
– Ла дивина комедья
данте алигери
инферно
нел меццо дел каммин ди ностра вита
ми ритроваи пер уна селва оскура
чи ла дириттта виа ера смариттта.
Дрбаданов гость шпарил текст без остановки:
– …пер ми си ва не ла цитта доленте
пер ми си ва не ла еттерно долоре
пер ми си ва тра ла пердута генте…
Бедному Дрбадону стало плохеть, но Загуллон ничего не замечал:
– динанзи а ми нон фуор козе креате
се нон еттерне е ль примо аморе
ласкьяти огне сперанза вой чинтрате…
Дрбадон перебил декламатора:
– Погодь минуточку дорогой. Перевод то будет?
Загуллон даже удивился:
– Зачем перевод там по-другому и о другом.
– И то, правда, – согласился хозяин:
– Ну, хоть в трёх словах самую суть изложи.
Загуллон замялся, но не надолго.
– Бура такая. Данте этот поэт жил давно и попал он не знаю, как туда куда только дохляки в Юзме попадают. Водил его там другой поэт, он давно до этого скопытился. Сначала повёл он Данте вниз, место жуткое для неправедных, а так как праведных и не бывает, юзов там дохлых немерено. Ну и бродили они там по кругам разным и в щели заглядывали. Прикольно я вам скажу, получается, что в ад этот залететь можно и ни за хер собачий. Девка там одна с парнем им встренулись, короче они трахнулись, по любви конкретно. Ну им секим башка, и в ад на муки понятно вечные. Ветер бедных их достаёт, гоняет туды сюды и соединиться не даст никогда.
Загуллон, сумевший весьма удивить их на прощание, уехал с первой же почтой, а Тряня не медля, вставил ссылку на анкетку той женщины в рассылку для Дрбадонова юзера, приписал от себя как рекламку.
– Женщина умеющая понимать мужчин даже тех, кому трудно понять себя.
И клюнул мужик, написал, и ответили ему. Диалог стал получаться, темы всякие общие нашлись. Дрбадон на радостях извлёк заначенную бутылочку. В одного разыграл сладенькую, и весёленький начал болтать что попало, среди прочего изрек такую сентенцию:
– Не бывает так всё ну всё плохо, а потом бац и всё хорошо. Ну почему в плохом так много хорошего, а в хорошем ждёт плохое.
Язык уже и не слушался, а хоммер продолжал напрягать его:
– Всё хорошо, что хорошо кончается. Ни один мужчина, если он мужчина от его женщины не отвертится, и ни одна женщина, если она женщина мужчину своего не пропустит. Почему так? И они не ведают, а нам хоммерам и ни к чему. Плохо другое. Там, – Дрбадон сделал неопределенный жест рукой:
– Все меньше женщин и ещё меньше мужчин. Все больше иных.
Дрбадон закрыл глаза, помолчал и уточнил:
– Нет. Они не иные. Они никакие. Нет в них мужчины, нет женщины. Пустота. И ненавидят они всё и всех. И уничтожат, придёт время, всё и всех.
Дрбадонов хозяин интерес к прежним забавам потерял. Даже ящик свой бабский удалил. Наконец договорились они с той женщиной о встрече. Дрбадон стал приходить в себя и был, конечно, благодарен Тряне. Но такая уж натура у хоммеров с домашних компьютеров, не могут они ужиться с другими хоммерами. Начал Дрбадон коситься на домовёнка, и чтоб не доводить до греха, попрощался с ним Тряня и отправился путешествовать дальше.
Изменившейся и уже нераздвоенный хоммер пришел его провожать. Успокоенный Дрбадон, выглядел почти как старик, стал меньше ростом, потому что ходил, горбясь, говорил тихо иногда почти неслышно:
– Спасибо тебе за все малыш. И прости меня неблагодарного. Но это мой дом. Ты знаешь, как мне здесь было плохо. Ни тебе понять, ни мне объяснить, как много я потерял. Я потерял всё. Плоть свою и кровь.
Ты скажешь, чтобы было лучше уйти и пусть в никуда или хоть куда-нибудь. Но ушедший я буду не я.
Потеряю себя и дом свой единственный мой, мой до конца.


Глава 3. Впервые в большом городе.

Долго прыгал на разных станциях Тряня с письма на письмо. Пока одно из них не занесло его в большой город. Началось всё плохо. Спящего Тряню стащили грубо с письма и кинули куда-то, так что он пребольно ударился. Домовёнок увидел на входе в огромное красно-коричневое здание двух огромных мохнатых уродов с тупыми ухмыляющимися мордами. Кто-то сзади помог ему встать. Тряня обернулся и увидел козлоногого. Что-то было в нём от козла, даже рога были, точнее один и совсем не козлиный, да и в лице и повадках было многое от хищной ловкой кошки.
– Как пацан понравились тебе ифриты, то-то учись вовремя соскакивать или шифруйся лучше, это ж просто ифриты красные дешевка, их проскочить как два пальца об асфальт, вот если бы черные или белые да еще с собачками. Тебя как звать?
– Тряня.
– А я Хозер, ты на них не обижайся, лучше спасибо скажи, что не запустили внутрь, а то разобрали бы тебя на запчасти там.
– Как это, – не понял Тряня.
– Очень даже просто, тут людей на запчасти разбирают и распродают, а какого-то хоммера и подавно, так для забавы.
– Как людей, – опять не понял Тряня.
– Ну, например парень сэнэговый поехал отдыхать в Турцию, а там вскоре находят труп его выпотрошенный, и никому дела нет ни русским, не тем более турецким властям, потому как богатства того только молодость и здоровье, родители конечно горем убиты, зато кому-то в богатой стране достанутся здоровые почки или сердце, например. Ладно, не бери в голову.
– А ты откуда всё знаешь?
– Да бывал я там. Я много где бывал, особенно где нельзя, экстримал я по натуре. Ну, теперь думаю, будешь подальше от ифритов держаться.
– А почему они такие злые?
– В принципе они не злые, они без всяких принципов злобные, потому как глупые, тупые охранники, работа такая. Ты, смотрю, в городе впервые, многому научишься, если выживешь, но одному нельзя. Один ты никто, ничто, тебя не было, нет и не будет. И еще опасайся контов и Хосста.
– А кто это? Ты с ними встречался?
– Ну, Хосста никто не видел, а кто и видел, того уж нет, но все знают, что он есть, а конты, они служат Ордеру. Говорят он главный благодетель, потому как сам так решил, а мне лучше встретить Хосста, чем жить по Ордеру. Ну ладно пацан пойдем, здесь искать нечего.
Хозер повёл Тряню по извилистой плохоосвещенной улице. Редкие прохожие мелькали, словно тени, и не обращали на них никакого внимания, разговаривали о чём-то своём:
– Ты завязывай с дурью своей, никому же этого не надо, ни тебе, никому. Этого дерьма столько наплодили и ты туда же.
– Кова отцепись, да я сам всё понимаю, сделать ничего не могу, ну прёт это из меня, откуда не пойму, не знаю. Ни выгоды, ни смыслы. И чую ещё чуть-чуть или в голове что-то порвётся или в груди или ещё гадость какая, и нет меня.
– Ну, Мажжер, шиза у тебя, упекут, точно упекут. И определят те диагноз звери психиатры нестарческое слабоумие.
– И хец с ним. Не знаешь, серу еще колют?
– Оченно хочется пострадать, помучиться.
– Сплю и вижу. Для начала по паре кубиков в четыре точки.
– Ты ещё про инсулинчик вспомни. Лучше пошли в «Калигулу», текилка там неплохая.
– Мне у них больше абсентик прикалывает.
– А не с этой ли зелёнки те бошку так мутит?
– И как мутит, Кова френд старый мой. Такие переходы. Пусто. Вакуум. Ноль. Чувств никаких, только ощущения. И самое сильное, как внизу живота что-то гниёт. Бабац откуда-то сразу и всё. Тебе понятно самое сложное. И ты так высоко и многое стало твоим. Другой бабац. Опять ничего. Только вырванный кусок текста, набор слов и понять ничего не можешь. Точняк слабоумие. Усталость и мерзость внутри.
Но своего сокровища никому не отдам. И зла никому не будет.
– Ну, зло всегда с нами. Зови не зови. Прячься не прячься.
Мажжер и Кова свернули направо, а козлоногий сворачивать не стал.
Вдруг Хозер резко остановился, взял Тряню за руку и быстро перевёл на другую сторону. Домовенок только и успел разглядеть согбенную фигуру. Проводив уходящего взглядом, Хозер вздохнул:
– Плохая примета, встретить его – быть беде.
– Кто это был?
– Хоммер с камнем, что ничего о нём не слышал? Ладно, расскажу, только давай без вопросов, бура такая – появился маленький хоммер, и был при нем маленький камешек, и как не пытался избавиться он от своего камешка, только тот всегда возвращался и ещё с каждым разом становился больше. Рос хоммер, рос и камешек. Тянет иногда хоммеров в дела им не предназначенные, редко, но бывает. Зачесалось и этому летать научиться, но с камнем как взлетишь, бросает он камень и вверх, только приподнимется, а камень уже на нём и вместе вниз и уже не то, что взлететь, отбросить камень от себя не может, так и таскает на себе.
А вот ещё видишь зданьице с выкрутасами, туда тоже попадать не советую. Обязательно обманут, и поиметь могут за твои же бабки.
– Ты и там побывал?
– Занесло как-то по молодости, чуть не соблазнился по неопытности, хорошо, что в одном месте развили во мне чутьё на разные пакости.
Хозер высоко поднял свой гордый козлиный профиль и ухмыльнулся:
– Юзы глупые и не знают бараны и овечки, как много отдают. Отдают не за грошик самое дорогое, а бывает и последнее. В поганой Юзме и не нужно никому чужое добро, а вот за чужим дерьмом трясутся. А у нас в Хорме всему настоящему рады. Каждый на своей волне сидит. И тут, – он показал на зданьице, – серьезные уроды сидят.
– А всё же, что там такое?
– Да, в общем, ничего особенного, обыкновенный сайт знакомств.
– А как отсюда уехать?
– Уехать? – Хозер странно, почти беззвучно рассмеялся.
– Добро пожаловать в систему, малыш. Да ты не бойся, городок неплохой, и живут в нём добрые милые гады, ну и попадаются иногда всякие психи-одиночки.
Хозер опять резко остановился и придержал за плечо Тряню. Дорога начинала здесь спуск вниз, где на небольшой пятиугольной площади собралась толпа хоммеров. Они молча, как завороженные, окружили взлохмаченного и чрезвычайно возбужденного хомма. Тот вёл себя более чем странно, и постоянно говорил, причем разными голосами, порой из него рвалось жуткое многолосие.
– Возблагодарим того, кто дал нам всё, братия. Возблагодарим тех, кто дал нам жизнь. И возблагодарим власти за то, что не всё ещё отнимают.
Хватит. Мы живем плохо, потому что они живут слишком хорошо и не по праву. Хватит. Пенсионеры на рельсы. Нам нечего терять. Хватит.
Народный фронт победит.
Победит. Победит.
А паразиты никогда.
Никогда. Никогда.
Пусть экономят богатеи.
Роскошь это преступление.
Убей жирного кота – спаси планету.
Хозер заговорил непонятно и негромко:
– Редплаква.
Сплюнул и добавил:
– Симатта.
Мимо проходил очень невысокий пожилой хомм в сероголубом халате и на деревянных сандалиях.
– Бака ни цукеру кусури наши.
Хозер повернулся и поклонился проходившему, тот ответил:
– Атара кучи ни казе о хикасу.
Хозер закачал головой:
– Наруходо.
Дождался, когда тот странный прохожий скрылся, вздохнул:
– Оками Мамоно.
И чуть позже:
– Сэмпай.
Потом замотал своим рогом.
– Что-то я тормозить тупо стал. Вперед хода нет. Налево тупик. Пошли направо в обход.
Тряня молчал, но в его глазах Хозер увидел столько вопросов, что поспешил их упредить:
– И не спрашивай.
Так что какое-то время они шли молча. Мимо прошла интересная парочка местных жителей. Один длинный худой и голубой, в смысле цвета одежды, да и весь голубизной отсвечивал. Другой приземистый плотный, весь в коричневом, а морда ужас какая зелёная. Он и выговаривал своему грустному спутнику:
– Сколько я тя долбать могу. Твоя чернуха-порнуха не канает больше, нет спроса. И сколько хочешь, капай в свою буру про избранного, философию и мистику. Никто жрать не будет. Позитифф в моде. Пиплы позитифф хочут, начинай гнать позитифф и драйву побольше. Понял драйву. Пых-пых.
Тряня с Хозером зашли в какие-то уж очень глухие места. Сзади с ними поздоровались:
– Эй, подружки, бабла не отсыпите?
Обернувшись, они увидели компанию мелких хоммеров. Впереди стоял тот, кто спрашивал, озорно улыбался, и ловко поигрывал каким-то недлинным предметом. За ним стояло еще пятеро, в них не было и капли обаяния их вожака. Всё, что они имели предъявить – самодовольные ухмылки и обрезки труб.
– Ну что дядя делиться будем?
Вожака поддержал тот, что был покрупнее остальных:
– Песда. Пиппецц педерасинам.
Хозер засмеялся, погладил свой рог. Потом медленно сжал пальцы и резко их разогнул. Каждый палец украсился чем-то блестящим и явно очень острым.
– Мальчики хотят проблем. Их есть у меня.
Бросив ухмылки и свое оружие, пятеро в панике скрылись. Вожак улыбнулся еще обаятельнее.
– Дядя, всё понял. Сделай скидку малолетке. Каждый может мистекнуться.
Хозер ничего не сказал, но коготки втянул. Хомменок спокойно ушёл, провожаемый грустным взглядом Хозера.
– Милый мальчик. И я был таким, пока не испортили.
Его взгляд в мгновение изменился.
– Ну ладно пацан мне пора.
Хозер исчез, как не было. И как это у него, получается, подумал Тряня, и тут же позавидовал этой способности нового знакомого, когда увидел, что издали к нему приближаются каменнолицые. Их пристальные взгляды не обещали ничего хорошего. От ужаса домовенок обернулся и побежал, не разбирая дороги. Остановился он, когда почувствовал, что нечем дышать. Вокруг стояла убийственная вонь. На входе в несуразное зданьице спал грязный ифрит, поменьше тех двоих. Тряне стало плохо. Он бы упал, если бы его не подхватила чья-то сильная рука и не потащила прочь. Хоммер унесший Тряню был удивителен уже тем, что имел одну руку, одну, но такую что десяти стоила. С его лысой башки свисала витая прядь волос.
– Ну что же ты хлопец лизишь куды ни попадя, ну нравится многим людям друг дружку обсирать, вот и завели сат, где только этим и занимаюся.
Спаситель заботливо нёс хомменка, и всё что-то говорил, но спасенный его не слышал. Он не мог оторвать взгляда от идущего им навстречу странного хоммера в темно коричневом плащ-накидке. Тряню поразило даже не его мертвенно-белое лицо, главное, что на этом лице не было глаз. Глазницы были, но за ними темнота, мгла беспросветная. Прохожий видимо почувствовал трянин взгляд, глазницы закрылись двустворчатыми ярко желтыми веками.
Маленький хоммер вспомнил, кого ему напомнил странный прохожий. Зверохоммеров с которыми беспощадно расправлялся Иргудеон. Но почему? У тех и морда удлиненная зубастая и шкура чешуйчатая, и хвост с шипами. А этот…. ну хвост под плащом можно и спрятать.
Однорукий притащил Тряню к себе. Так и сказал:
– Во це моя хата.
Пахло в хате не розами.
– Да ты хлопец голодный, сало люблишь, да шо же я, кто ж сало не люблит.
Тряня сало ещё не пробовал, но кивнул. Серко, так звали хоммера одной рукой, но ловко нарезал сало и черный хлеб. На толстый кусок хлеба положил тонкий слой сала и налил тёмной жидкости в кувшинчик.
– Пыво, тут сосед Геррыч снабжает, по мне горилка слаще будет, тебе ж того рано будя, с непривычки обрыгаешь мне все тута.
Свою горилку Серко закусывал толстым куском сала без всякого хлеба, зато сгрызал немерено лука и чеснока. Тряня просто обалдевал от ароматов.
– Кушай хлопче, кушай, то тебе не васькин еббенц гиде говно да дорого.
Серко не дал ему отдохнуть.
– Ну, пошли брат, я ж из-за тебя до Геррыча не дошел. Он меня на шнапс со шпигом звал. Не сало с горилкой конечно, но халява разумеешь.
Однорукий дал Тряне какую-то палку сказав:
– Авось и не сгодиться.
И пошли, но далеко уйти не получилось. Серко встал как вкопанный:
– Ах, мазуфаку вашу.
Тряню же ужас просто заморозил на месте. Серые звери появились ниоткуда, и горя красными глазами надвигались на них, лязгая железными зубами. Вокруг шей искрились гривы.
– Ну, хлопчик, не журись.
И началось. Откуда что взялось. Домовёнок ни о чем не думал, крутился, как мог, уворачивался, успевая бить палкой. Серко работал рукой, как кувалдой просто плющил, ломал хребты и головы. Но зверей казалось, появляется всё больше. Тряня вдруг услышал металлический грохот и увидел бегущего к ним толстопузого и рыжего, одетого в железо хоммера. Над рыжей головой тот держал огромный меч. Непонятные Тряне, но страшные слова он мешал с русским матом. Толстопуз их спас. После пары взмахов мечом нападавшие зверюги, издав жуткий звук, исчезли. Серко все же покусали. Толстопузый и Тряня помогли ему дойти.
– Геррыч, братка тащи свой шнапс.
Серко из большой бутылки стал поливать укусы, не забывая усатого рта.
– Горылка, хлопец, лучшее средство от всякой заразы, ежели конечно не палёная.
Геррыч налил себе огромную кружку темного густого пива, Тряне поменьше. Холодная жидкость успокоила, и домовенок спросил:
– Что это за звери были?
– Это… да вуки суки.
– Вуки?
– Ну да, их братья мулумане расплодили. Конты их бьют, бьют, а они шкерятся, шкерятся суки и как, Хосст ни к ночи будя помянутый, из ниоткуда и опять в никуда.
– Мулумане, – не понял Тряня.
– Ну, це юзеры такы, им мериканы плотять шоб православным пакостили, так они и мериканам и всем гадят, не пойму я мереканов от деньжищ больших дурят люди. Фашизму нову зробили ыдыологья проста як писня – раша дерьмо, руси говно.
Геррыч гыкал и булькал животом от смеха:
– Ти Сэрко гут понимать гросс политик.
– И шо понимать, ты брат Тряня, как учуешь вонь похуже того сраного сата знай, что там политика и не лезь туды. Но мериканов я шипко уважаю, дурни мускали, шо не зробят все людям своим же простым и на пакость.
От всего пережитого и выпитого Тряня не заметил, как отключился. Откуда-то доносился ленивый спор друзей:
– Да запродались наши козаки ляхам за мериканские деньги, а швабам вашим бьединяться с мускалями надо, пока тех желтые не схавали. Довумучася шо в жопе окажутся.
– Нихт Сэрко, эти швайны засрут и мой фатерланд и мир весь как матушка страна своя. Ваш экономик нихт экономик, айне гроссе воровайство. Гут арбайтен нихт гут кущат гроссе боссе вороват гут жевайт. Такой страна нихт завтра.
– Твоя правда брат, добре робит жывот гробит гад да кат сыт и богат… а ну усех далеко. За добре лыцарство, братство наше великое, хай живее и не сгине, а сгине семя хаинно на моей украинны… ох не буду горевати буду танцевати.
Серко схватил большую металлическую кружку с пивом, выскочил из-за стола, стал притопывать и покрикивать:
– Геть, геть.
Геррыч с такой же кружкой подскочил к другу. От их топота и криков всё тряслось вокруг. Танцуя, они выпили не по одной кружке и упали замертво.
Их громовой храп и убийственный пердёж выгнали Тряню на улицу. Он дышал свежим воздухом, смотрел на огни, что загорались и гасли вблизи и дальше. И звуки, много звуков разных. Почти неслышно, как разговор на непонятном языке. Когда вернулся, богатыри не спали, жевали сосиски с кислой капустой, дали и ему.
– Вот что, хлопчик, мы тут подумали и решили пристроить тебя в ученики. Сейчас Гунн дай бин и Майстер Гросс набирают пацанов. Гунн дай бин конечно большая сила, только эта желтая рожа ежли его разгневать и сожрать может, у Гросса конечно не сахар, но вроде не ханнибал, не замечен еще.
Однорукий хоммер повёз их на старой летающей машинке мимо удивительных зданий над множеством хоммеров и прочих. Перед глазами маленького хоммера пёстрые картинки этой части города менялись с невероятной частотой. Серко что-то мурлыкал себе под нос, Геррыч в задумчивости крутил усы, как прямо над ними раздался строгий голос.
– Энолид без номеров спуститься вниз, заглушить двигатель.
– Вас? – не понял Геррыч: – Сэрко, ты опят забыват ходит полицай получат номер.
– Тю, – ответил Серко, и это тю сопровождалось невообразимой гримасой. Развалюха Серко получила сильный удар сверху и вся затряслась. Серко схватился за джойстик, пытаясь уйти от контов. Машинку бросало из стороны в сторону, но конты настойчиво придавливали их к низу.
– Ах, вы бисовы дети, – ругнулся Серко, резко развернулся и долбанул энолид контов, тот завертелся и Серко смог оторваться, но тут же появились ещё две патрульных машины. Они быстро приближались. Серко взял резко влево и стал ускоренно снижаться. Тряня разглядел впереди тёмные неупорядоченные конструкции, очень похожие на развалины. Конты остановились и зависли.
– Шо дубовые, боитись подвала, – захохотал однорукий.
Но тут их энолид сильно затрясло, и они стали снижаться ещё быстрее, почти падали.
– Держысь робята.
Серко пытался маневрировать. Посадка не была мягкой, но все остались целы. Вылезли наружу. Серко засмеялся:
– Вот и покатались.
Геррыч хмуро молчал и оглядывался по сторонам. Из груды черных и серых конструкций появились тени, и стали к ним приближаться. Серко тоже нахмурился, потом расцвел добродушной улыбкой:
– Да це ж Зурра с хлопцами, привет бандитская рожа.
Один из подошедших оборванцев плотный хоммер с торчащими верхними зубами и бегающими глазками, разглядев непрошеных гостей, искренне обрадовался:
– Кто это к нам, сами добры лыцари, а что за шкет с вами?
– Хороший хлопец Тряня, мы его Гроссу везем.
– И за что вы решили его угробить?
– Много ты понимаешь.
– Да ладно, лучше скажи, какими судьбами.
– Господа конты просили навестить
– Хорошо гляжу, вас помяли, чем не угодили?
– Болезнь есть такая у людёв – склероз зовется, так она и до хоммеров добралась
– Понял, номера забыл.
– Зурра посмотри технику, ты же дока.
– Посмотреть можно.
Зурра и его ребята стали копаться в драндулете Серко.
– Ну что могу сказать. Жить будет. Придется повозиться, тут недалеко свалка думаю, что-нибудь подберём
– Может и номер найдется?
– Поищем.
– Пошукай, будь ласков. Лады, нам иттить треба, а на обратном пути заберем энолид.
– Да выйти то проблемно, все конты перекрыли. Один путь через кладбище, а там хомпак шалит.
– Ничого, прорвёмся.
– Ты за машину не беспокойся, я ее к Россане притортаю. Помнишь рыжую бестию?
– Как не помнить, знатный шинок у неё, не шипко далече от башни Гросса.
– Вот там и встретимся.
– Да Зурра, не скажешь, шо во там за теми кучами непонятна конструквция?
– А там, да это один придурошный башню гармонии строит.
– Шо за гармонь така, не поняв.
– Да завелся тут больной, с города сбежал, шизла у него типа надо сделать так чтоб всем хорошо было, а для этого нужно обязательно башню гармонии построить, богиня вроде какая-то древняя, ну он в контонат пошел, давай чинюшам по ушам вливать. Там с ним ласково да, да конечно, конечно только не хотите ли сначала подлечится. Взяли под ручки и повели. Так чуть в психушку не загремел. Сбежал в подвал, начал тут сам башню свою строить, хлопцы наши ему сначала чуть бошку не оторвали, но пожалели – грех блаженных обижать. Да и трепач он, каких поискать, мои хоммята часто к нему бегают по вечерам сказки послушать. Многие к нему ходят из местных и помогают строить.
– У вас не заскучаешь, было бы время, заглянули б к нему. Зурра, ты не в курсях, шо так контов много и зверствуют без меры.
– Говорят в город наш, шишак какой-то прибывает, чуть ли не сам Ордер.
– Тю.
– Вот с той беды и шмон весь и шухер.
– Благодарствуй, просветил, до побаченья.
Они простились с новыми друзьями, и пошли, Геррыч взял свой меч, Серко кривую саблю, Тряне дали заостренную палку. Пройдя развалины, друзья почти сразу попали в заросли гибких прутьев. Красные, черные, коричневые и фиолетовые стержни замысловато переплетались над ними. Впереди молча шёл Геррыч. За Тряней озираясь и прислушиваясь, Серко. Они вышли на большую площадку, над которой заросли поднимались, создав высокий свод. Всё вокруг было уставлено фигурами разной высоты и цвета. Пирамидки, конусы, цилиндры и прочая стереометрия.
Геррыч резко остановился и выставил перед собой меч. Послышался тихий стрекот и Тряня вдруг увидел неизвестно откуда взявшееся на их пути чудище.
Оно возвышалось на своих восьми лапах. Мохнатую шестиглазую морду украшали два огромных клыка.
– Ах ты, пёсья кровь, – выдохнул Серко и встал вперёд, прикрыв собой Тряню.
– А старые приятели, – заскрипел мохнатоголовый, – А про кровь ты вовремя, можно и вашу, но смотрю, вы свежачок от меня прячете. Так что давай, не будем создавать друг другу проблем, вы идите, а мы с молодым хоммером мило побеседуем.
– Все Хомпак, не уйти тобе в этот раз, тварь треклятая.
– Ну что, опять играем в подеремся, тебе, что для начала оттяпать пузатенький, начнем как в прошлый раз с руки, или сразу с головы.
Серко с Геррычем надвигались на чудище, оно медленно отступало. И дразнило друзей:
– Ну что пузики пивные не мешают. Арбузик растет, кончик сохнет.
– Ты свое брюхо береги кровопиец.
– Пустым оно сегодня не останется. И первое и второе и десерт.
Лыцари распалялись, хомпак стал прыгать из стороны в сторону, потом остановился, уже очень далеко от Тряни, оскалил пасть и выставил вперед две клешни. Лыцари с криками бросились на него. Но когда им оставалась пара шагов, хомпак резко сжался и взмыл над ними, прыгнув над упавшими друзьями по направлению к Тряне. Домовенок увидел быстро приближающееся к нему чудовище. Ни о чем, не думая, он выставил вперед острие палки и пошел тому навстречу.
Хомпак клацал страшными челюстями, глаза блюдца расширялись и наливались красным. Вдруг страшилище остановилось и даже попятилось, красная пелена с глаз пропала, они резко побелели.
Хомпак опять сжался и взмыл над Тряней. Хоммер развернулся и выставил вверх палку. Он успел разглядеть на брюхе чудища среди клочков грязной шерсти семиконечную звезду.
Хомпак приземлился далеко, и очень быстро где-то скрылся. К Тряне подбежали Геррыч и Серко, тяжело дыша, они, стали глядеть по сторонам, пытаясь увидеть того, кто так напугал Хомпака. Но их спаситель так и не объявился.
– Ну что пошли, павук мерзкий уже не появится, но другие гады местные нам тож не с руки.
Почти сразу за зарослями они уперлись в неглубокий, но широкий и, похоже, протянувшейся в обе стороны очень далеко ров. За ним начинались невысокие строения, где-то вдали упирающееся в башни основной части города. Ров был завален мусором, во многих местах над ним поднимался дым. Препятствие они преодолели по узкой тропке. Мусор по ее сторонам жутко вонял, и в нем что-то шевелилось и шуршало. Вскоре они попали в малоэтажную часть города, жители молча провожали их взглядами. У дороги сидел грязный, лохматый хоммер выбивая подобие музыки из какого-то убитого инструмента и хрипел:
– Били, били
Будут бить
Пили, пили
Будем пить
Разбивают морду в кровь
Наливают до краев
Выпивай до дна
И сгорай дотла
– Майн либер Граула, – удивился Геррыч, – ти как сюда попадат?
– Тобе же мисто нашли у доброгу юзера, – спросил Серко.
– Оу панове лыцари, какое счастья с вами свидаться, ну что сказать вам други, ну не любит счастье Граулу. Хозяин был, конечно, добрый, но слабый запил и спился, продал всё, и дом мой по частям разобрали, и нет мне более пристанища.
– Ну, сам не сгинул и то добре, тому радуйся.
– Да я и радуюсь.
– Во надо отметить везенье твое. Пидем с нами, ты завернешь к Россане в шинок, подождешь там и скажи, кто к ней придет, пусть готовится. Мы трошки задержимся, дело у нас к пану Гроссу. И не скажешь, в какой мы сектор окраины попали.
– В пёстрый.
– Несильно то и заплутали.
Тряня заметил, что трое хоммеров, сидевшие неподалеку от Граулы, заметно напряглись при появлении необычной компании, но вскоре успокоились и явно расслабились. И друзья побрели среди мрачноватых строений, рассматриваемые не очень дружелюбно настроенными прохожими.
Лишь на одной улочке было весело и шумно. Компания хоммят выдавала концерт, для себя конечно, потому как до остальных им дела не было. Ритмичная музыка глушила и рвала. Все громко орали, подпевая, и танцевали, отдаваясь ритму. В Тряне появилось желание и присоединилось к шумной компании, отдалось музыке и общей пульсации. От веселой толпы отделилась молоденькая, но не мелкая хомми и подошла к ним. Выглядела она интересно. Про одежду разговор особый, стиль Я это Я и таких больше нет и быть не может. Куча железяк и на ней и в ней. Форма прически и сочетание цветов в ней неповторимо. На её плече, крепко вцепившись в куртку, сидел невиданный зверёк с длинным кожистым хвостом и явно в коматозном состоянии. Пухленькая хомми задорно улыбнулась Тряне, синие глаза задиристо смеялись:
– Не сцы пацан. Пошли нах этих пердунов. Давай к нам оторвёшься по полной. Такой музон у фанов в клабе надыбали. Зацени.
Геррыч молча поднял её и вежливо убрал с их пути. Хомми не обиделась, смеясь, проводила их словами:
– Силён мужик, бля буду, силён. Уважаю. Респект.
Она повернулась, тяжко вздохнула и с диким криком ворвалась в толпу своих друзей.
Трянино желание ещё догорало в кайфомом ритме хоммят, как раздался резкий и тревожный звон, и все куда-то побежали.
– Ну всё не успели, как же это бляха-муха не вовремя, – Граула явно был напуган.
– Вас? – спросил Геррыч.
– Шакалы, давно ждали, но все надеялись, что пронесет – не пронесло.
Серко засуетился:
– Граула, где ж тут сховаться.
– Выбирать не приходиться. Давай сюда.
И побежал к ближайшему зданию. Дверь оказалась запертой, лыцари её быстро выставили, а когда все оказались внутри, поставили обратно на место, и стали подпирать тем, что попадалось под руки. Они поднялись наверх. В комнате было темно, Геррыч открыл окно, и тогда они увидели сидящего в углу калеку. Он молча и спокойно смотрел на них.
– Да это же Барон. А все говорят, что тебя давно Хомпак схавал.
– Ни зьил, так пиднадкусывал, – пошутил Серко.
Все засмеялись и калека тоже.
– Да врут все нах. Когда Хомпак тут появился, я уже таким был. Вы бы лучше меня к окну подтащили, хоцца на драчку полюбоваться.
Все расположились у окна и стали наблюдать за происходящими событиями. Без слов было понятно, что идет драка за этот кусок окраины между пёстрой местной публикой и пришедшей из зарослей серой бандой, шакалами, как их Граула назвал. Тряня из увиденного сделал вывод, что первых побольше, но вторые поорганизованнее. Драка начавшееся, как стенка на стенка, рассыпалась на множество мелких стычек по всему сектору. Почувствовав как Тряня напрягся, Серко крепко его обнял за плечи:
– Что хлопчик руки чешутся? Даже не думай. Не твоя драка – ни лизь. Закон города, его даже конты чтут.
Граула попытался пояснить:
– Сам подумай, поможешь тем, кто победит и получается, что они вроде как тебе должны, а у нас очень не любят тех, кому должны. Можешь и благодарностью подавиться. Ну а если другие победят то, получается, что ты им должен, а с должниками у нас тоже не тянут долги взыщут быстро и с процентами.
Барон поинтересовался:
– А кто у шакалов атаманит.
– Раззин, ну вот же возле треугольного дома видишь четырех серых балбесов, он тот, что помельче.
– Я слышал, что его Хомпаку скормили.
– Да ты не в курсях. Тут такой прикол весь подвал со смеху усирался. Крутая былая разборка у братвы меж Раззиным и Люттиным. Раззину не повезло, парней его покрушили, самого связали. Люттин балдеет и говорит своим:
– Тащите засранца подальше в заросли, пусть Хомпак полакомится.
Ну вся шобла и ломанулась, оставили атамана одного. А Хомпак то все это видел. Короче когда окурки вернулись, то нашли от Люттина только обглоданную черепушку. Ты ж знаешь, ебалаи без главаря не умеют, и долго не думая, вернулись за Раззиным.
– А у нас все тот-же Шубба непотопляемый.
– И несгораемый. Всегда возвращается.
Тряня увидел бежавшего по улице, где находилось их убежище, щуплого хоммера из местных. Его догонял серый громила и уже почти настиг, как пестрый развернулся и выкинул резко руку. Громила остановился, зашатался и рухнул на спину. Из его горла что-то торчало. Победитель вспрыгнул на живот побежденного и стал там исполнять какой-то безумный танец, издавая при этом громкие и бессмысленные звуки, наверное, это была его песня – песня победителя. Упиваясь победой он и не заметил, как пальцы огромной шестерни поверженного медленно сжались в кулак и всего одно мгновение, и тот, кто вопил, захлебываясь восторгом, стал пятном на грязной стене. Рука, отомстившая за хозяина, рухнула уже окончательно.
Стало темнеть, почти ничего не было видно, но звуков было в избытке.
– Ну, это надолго, до утра точно не закончат. Надо отдохнуть.
Граула отошел от окна и все за ним. Лыцари, выбрав себе место, быстро и дружно захрапели. Барон и Граула долго разговаривали в темноте:
– Ты же крутым был. О тебе легенды, у таких же или всё или их нет.
Ты и тут такой – не понимаю.
– И сам до сих пор не понимаю. Было все было, шороху наводили по всей окраине и в город забегали. Весь подвал подо мной был. На беду и на счастье выбрало меня провидение в наставники, одарило сыночком. Но пацан способнейший попался, ремеслу нашему быстро обучился, собрал вокруг себя таких же малолеток, дела такие творить стали, мне и не снилось. Я ж дурак по наставничьи радовался и гордился им. И сидим мы как-то с корешами, сэмом балуемся, треплемся про дела и прочее. Заходит сынок со своей ватагой, я и моргнуть не успел, как скрутили меня и приближенных моих. Довелось мне увидеть, как они дружков моих кончали. Одного за другим, молча дубинками в месиво бесформенное раздолбали. Потом и за меня взялись, давай методично, так не торопясь, конечности мои дробить. А я смотрю на сынка, а он на меня. И не моргнет, не дрогнет ничего в нем, как каменный. И гордость за него во мне дурацкая – такого красавца вырастил. Жду когда добьют – скорее бы. Но тут сыночек вышел, и все за ним, оставили недобитого. Лежу, завидую друзьям, жду избавления. Но все случилось не так как хотелось, приползают двое из моей банды, самые чмошники Манн и Мич. Завернули то, что от меня осталось в грязную тряпку, ну и притащили сюда, так тут с ними и обитаю, сколько уже и не помню, не дают они мне с голоду загнуться.
– Странно как-то, за что у них любовь к тебе?
– Ничего странного и никакой любви. Мич как-то раскололся – сынок им мой приказал, вот и стараются.
– А что с сынком то.
– Ну, он молодец, окраину и подвал подмял под себя, за город взялся по взрослому.
– А так это тот, кого Зверем звали твой сынок, что-то с ним странное приключилось, никто толком и не знает ничегошеньки.
– Всё так, а получилось вот что, один барыга в городе заартачился и послал сынка не очень вежливо и очень далеко. Сыночек, конечно, такое без последствий оставить не мог. Только когда пришел он к тому барыжнику со своими бойцами, ждали их не только те к кому они пришли. Устроили им конты подлюки засаду. Сынок с друганами многих там и положили, но слишком их много было, из банды только один и уцелел. Приполз сюда, отлежался и все мне рассказал. Сынка он видел в последний раз, когда тот отбивался от десятка дюжих контов, самых мощных из тех, что там были. Потом везунчик получил по башке, когда очухался, говорит, что видел тех контов на куски порванных, но ни сынка, ни хоть что-нибудь от него так и не нашел. Так и никто после этого нигде и никогда Оскана и не видел.
– Ну если бы конты его взяли везде об этом раструбили.
– Да Ордера не корми, дай победами похвастать.
– Значит ни слуху, ни духу.
– Слухов много было, говорили, что он у Кей Хосса. Не думаю, нет такого хомма, под которого мой сыночек бы лег.
– Да пипл шепчется, мол, Хосс и не хомм вовсе.
Барон усмехнулся:
– Хомм, хомм дутый. Он с Ордером из одного ануса вылезли.
Такой вот интересный разговор в темноте под нескучное звуковое сопровождение с улицы. Грохот и звон боя, неистовые вопли тех, кому везло, и крики боли, часто последней боли.
Наступило утро, и все опять собрались у окна. Бойня прекратилась, по всем улицам в сторону пустыря недалеко ото рва, пёстрые и серые вместе и дружно стаскивали и скидывали в большую кучу, останки тех, кому не повезло. Ото рва тянулась черная узкая лента, возле кучи она рассыпалась на множество мелких точек. Барон усмехнулся:
– Воистину не важно кто победил, главное кто выжил. Развлекалово финита.
Граула добавил:
– Больше всех повезло шушелям, нажрутся вкусненького надолго.
– Гляди-ка Мич бежит, – Барон указал на полурослика у соседнего дома:
– Не понял, а где Манн?
Лыцари разобрали баррикаду у дверей и запустили коротышку. Мич рассказал, что случилось с его другом Манном. Тревога застала их врасплох. В панике коротышки бросились, не разбирая дороги надеясь найти убежище. Мич скрылся в доме-башенке, а Манн замешкался и был увлечен возбужденной толпой пестрых бойцов. С верхнего этажа полурослик наблюдал за дракой, а главное увидел как погиб его друг.
Произошло это совсем недалеко от башенки, где Мич прятался. Манн бежал по улице, надеясь скрыться от огромного шакала, но тот жутко хохоча, в три прыжка догнал несчастного, схватил двумя лапищами и оторвал голову. Веселясь и пританцовывая, он легко отбросил туловище, а голову слегка подбросил вверх, а затем как пнет, изо всех своих чудовищных сил. Голова Манна до сих пор висит на шпиле тревожной колокольни.
Слушая рассказ Мича, никто и не заметил зашедшего гостя. Он откинул капюшон плаща редкого оттенка из коричневой гаммы, и мрачно всех осмотрел, своими глубоко посажеными глазами.
Его лысую вытянутую черепушку, украшали разнообразные шрамы и диковинные рисунки. Барон рассмеялся:
– Привет Механик, давно не виделись. Вам друзья пора, мой старый приятель не любит лишние глаза, когда работает. У нас с ним одно маленькое дельце. Не думаю, что оно займет много времени, а вам желаю удачи. И если кто встретит Оскана, просто скажите, отец простил, а за остальных, не дурак сам поймет.
Уже на улице, прежде чем завернуть за угол, Тряня обернулся и увидел выбежавшего на улицу Мича, его бледное лицо было искажено гримасой ужаса. Вскинув вверх руки, шатаясь, коротышка, побежал в сторону противоположную от Тряни.
Никто не обращал на их компанию никакого внимания. Все были заняты наведением порядка. Пестрые и серые вместе оттирали пятна со стен и дорог. Тряня, почему-то подумал, что кто бы сюда не пришел, какой бы он масти не был, здесь он станет пестрым жителем пестрого сектора окраины. И проводил этот странный мирок малыша необычно. За последним рядом малоэтажных зданий окраины у дороги на старом кресле сидела хомми, вся укутанная в мохнатый большой платок с пушистыми кистями. Виднелось лишь лицо, испаханное глубокими морщинами и черные глаза. Она при помощи своей носоглотки выдавала разнообразные мелодии. Иногда переходила на стихи типа таких:
– Изгнанники других миров
Построили город украденных снов
Где на стенах рисуют живые узоры
Вечной мглой вдохновленные воры.
И как бросила в спину Тряни в рваном ритме:
– Ты чей-то сон
Ты чей-то бред.
Тебя и не было
И нет.
По мере приближения к огромным башням города Тряня чувствовал нарастающую тревогу. Он внимательно вглядывался во всё. И взгляд постоянно спотыкался об странную надстройку одной из башен.
Она явно отличалась по производимому впечатлению от основной части строения, холодной и строгой в своей правильности и логичности.
Другое дело надстройка, маленький хоммер никак не мог подобрать слова к своим ощущениям. В голову постоянно приходило одно выражение, когда-то им слышанное: МЕРТВЕЕ МЁРТВОГО.
Серко заметив тревогу маленького спутника проследил за его взглядом но, не заметив ничего подозрительного, просто пожал плечами.
Тряня старался, какое-то время смотреть только под ноги, но не выдержал и бросил взгляд на ту башню, на ней ничего не было.
– Померещилось, неужели померещилось.
Войдя в город, они разъединились, Граула пошел в сторону шинка Россаны, а лыцари и Тряня направились к заветной цели.
Но до башни Гросса они так и не дошли, оставалось совсем недалеко, только вышли из узкой улицы на более широкую, повернули направо и уже был виден вход и стоящие там ифриты, но кроме трехглазых страшилищ возле ворот выстроились в две шеренги, не менее сотни контов. Друзья остановились в недоумении. Геррыч зачесал нос:
– Варум.
Серко крякнул:
– Шо за парад, не по наши ли души, как братка разумиш.
– Найн, так не можат быт. Доннер ветер.
Но тут загремела музыка, конты вытянулись в струнку, мимо них проследовал длинный чёрный энолид и остановился прямо у входа. Хлопнули двери, через пару минут бравые каменномордые служители порядка, похоже, получили команду вольно.
– Ну, – облегченно вздохнул Серко, – мы просто невовремя, знатный думаю, гусь пожаловал к Гроссу, не сам ли пан Ордер. Треба где то отсидеться, пошли в шинок шо ли.
– Я, я, – согласился Геррыч.
Они развернулись и пошли в кабак. Поплутав по узким улочкам, наконец, добрались до желанного им шинка, что находился под большим мрачным строением, оттуда доносилась тихая музыка и разнообразные запахи.
– Росси лапушка наша сладенька, – попросил Серко любезно встретившую их хозяйку:
– Пыва нашого лубимого побольше и похолоднее и закуси фырменной.
Це нам с Геррычем. А мальцу шо полегче и супчика горячего.
Супчик был не только горячим, но и очень острым. А вокруг было шумно, множество посетителей оживленно беседовали. Изрядно подвыпивший хомм не то кого-то ругал, не то жаловался:
– Во жизнь у нас какая, он я вам говорю, чмо был чмо и остался, а в делах ноль, ничего не умел кроме как шестерить перед боссами, а вот как поднялся.
Другой хомм скривил рот:
– Ну, ты брат вроде большенький и грамотный, а истины простой не знаешь. Дерьмо всплывшее наверх, не дерьмо уже, а начальник.
Слушавшие дружно захохотали. Народ разбавлял общий смех своими комментами и шутками. Кто ерничал. Кто умничал. Все расслаблялись.
– Хилософия лузьеров… маза фака…
– Хорошо наверху..ху..ху..ху..
– Кто больше работает – того больше имеют…
– Чо б вы хотели, система то у нас шестеренчатая….
– Работяг сократили – паразитов наплодили, на одну рабочую скотинку по восемь погонял…
– Если в системе верх активный паразит, а низ пассивный раздолбай и покуист то вся эта конструкция и сама обязательно рухнет, но и разрушит среду существования и многим достанется….
– Э-эх жизнь наша небелковая…
И только один, ну очень круглолицый хомм, невесело прихлебывал пенное янтарное пиво из высокой кружки, и ни к кому не обращаясь заговорил:
– Терпи и молчи, молчи и терпи. Главное чтобы не было хуже, чем есть. Если плохо, то не так плохо как могло быть. Очень больно – терпи. Очень плохо – живи.
И закрыв лицо дрожащей ладонью, в смиренном отчаянии еле слышно добавил что-то совсем невнятное:
– Когу эбетс чужа гое.
– Ну, ты дя сюперьаптымыст, – развеселил публику худой хоммер.
А Тряня, почему-то вспомнил одну цитату из книги, что читал ему Иргудеон:
– Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа!
Геррыч заказал еще много еды и пива. К ним присоединился и Граула. Ему хватило пары рюмок, чтобы отключиться. Блаженно улыбаясь, пьяница прислонился к стенке. Лыцари же занялись кулинарным экстримом. Однорукий большие куски жареного и очень жирного мяса посыпал безмерно красным перцем, но и этого ему было мало, он вдогонку сгрызал горстями маленькие очень злые перчики. Его рыжий друг толстые сосиски макал в желтую горчицу, от одного запаха которой, у всех в радиусе пяти шагов слезы и сопли выбивало сразу и обильно. При этом друзья вели беседу на экономическую тему. Точнее говорил пышущий жаром Серко, доставляя своими оригинальными изречениями огромное удовольствие другу:
– Ты мне камрад растолкуй энти бисовы венстиции, це как, то добри панове мне дают шоб я типа того производство развивал и прибылью с ними, потом по совести делился. Или то хрендит бандитский, последние портки снимуть. Да и я деньги и не увижу, не пощупаю. Все ж до меня разворують на верхах. А отдавать мня принунудять. Да и не надь мне венститиций грёбаных, ты мне цену дай разумную и налогами не души. А эта пакость ин мать её феляция. Шо они мне в голову дерьмо мутное льють. Оно же ясно раз фляция то от того шо порозитьев дюже развелось и ворують запредельно и робить никто не хочет. Да и толку трепись не трепись, а спробуй зулупысь. Поразыты само твари без пощады. Как оно було то и будя.
Серко своими рассуждениями довёл Геррыча до состояния блаженной невменяемости. Эмоции из однорукого хоммера еще пёрли, но язык уже переставал слушаться и выдавал весьма забавные звукосочетания:
– И шо те господья юдливые мне на шею злезли и гроши мои кровные комут и кудат давают шобы там жылы добре и елы вкусно мне ж дерьмецо и ищо издеваются жывы голодно и плохо, но те так и лучшее, фляции не будя. А те суки заземные за мои ж гроши на меня ножи точут и пакости насылают. Я ж сирый не защищенный не леченый, одна мне путя дорога в могилу хладную. А они юроды перхаты станцують надо мной.
Серко посмотрел на блаженно улыбающегося во сне друга, вздохнул, громко выдохнул и охладил жар холодным пивом из огромной кружки и так трижды, успокоившись, стал лениво поругивать контов и Ордера, так чтобы чем-то заняться.
Кто-то его поддержал:
– Говорят, когда сдохнет последний конт, над городом появится радуга.
– А что такое радуга?
– Не знаю, но говорят обалдеть.
– Ну, мужички, вы это зря конты, когда они в городе одни совсем неплохо, главное чтоб другие не расплодились, а то получиться, как на моем старом месте, – заговорил худой скрюченный хомм за соседним столиком.
– А что с твоим старым местом? – спросил кто-то из посетителей.
– Что да ничего, нет его и всё, как не было, а был же был город мой не меньше этого и место у меня там было своё и дело. Ходишь, бывало по городу, скажет босс Каарун – отнеси это туда то, потом зайди в другое место, и так весь день.
– А вечером доползешь до большого крысятника, и закроешься в своей норке, маленькая, но своя, – скрученный сладко вздохнул и многие из посетителей заведения понимающе закивали.
Все они расселись около рассказчика. Россана только меняла пустые кружки.
– Придёшь, бывало домой. Нальёшь из пузырька в рюмочку бярочки, макнешь кусочек лимона в сахаре, заглотнешь родимой, лимончиком закуснешь. Хорошо, огонёк внутри загорается.
– Да чтоб пипл без бярочки делал, замёрз бы и сгинул совсем.
– Вот говоришь конты, да уроды, да сволочи, но терпимы, если с ними дело не иметь, другие не лучше, а доберись они до власти – О, О, О.
А начались мои неприятности с того, что потерял я дело своё. Пришёл, как-то в контору, а она закрыта замок и конты на входе. Наши толпятся, жужжат, что толи хозяин наш зелёный, не то помогал как-то зелени. Все пошумели и разбрелись, и я пошёл бродить по городу.
– А почему домой не пошёл? – спросил Тряня, но все так на него цыкнули.
– Да без дела плохо, только дело я нашёл, или оно меня нашло, забрёл на окраину, там развалины дымятся, конты охраняют. Телеги стоят и хоммы суетятся, таскают в них что-то, под командой начальника, тот только палкой им указывал и ей же подгонял. Он косился всё на меня, но не прогонял, потом подошёл – что бездельничаешь, может, дело ищешь. Я – да, да господин. Ну, считай, что принят – достал из одной телеги жилет, кепи и перчатки дал мне, подозвал одного из своих – обьясни ему все сегодня и завтра держи возле себя. Так я стал утилизатором, то, что мы собирали, были куски от хоммов. Мой наставник объяснил – тут гнездо зелени было, а сегодня как бабахнет, видишь конты мрачные, тупят, не поймут, что произошло.
Мы собрали все, погрузили в телеги и потащили на утилизацию.
– В печь?
– Да печь. Какое то время мы собирали случайных дохляков, а потом началось. Хозяин собрал всех, и побежали на площадь. Работы много и такого еще не было. Нам пришлось собирать кучу кусков от контов, среди них только один зеленый с черной повязкой.
Один из посетителей спросил:
– Они нарушили запрет, ввезли горячее?
– Да так все и говорили, он взорвал себя в толпе контов. Собирать куски контов стало нашим основным делом. Напарники говорили, что зелень контролирует половину города, потом, что две трети. Скоро хозяин сказал, что семь дней нельзя выходить, как стемнеет. Днём мы стали собирать уже больше кусков зелёных, сказали, что конты выпустили псов.
– Стальных?
– Да, так и сказали, стальных псов. Только контам это ненадолго помогло. Я скоро увидел одного такого пса то, что от него осталось. Зелёные уничтожили его летающим огнем и еще кучу контов.
– Нарушив один запрет – нарушишь и другой.
– Конты потеряли город, зелень взяла власть, о чём и объявили. Появились новые запреты и правила, вместо контов – монты с длинными палками. Но мир был недолог, началась война между зелёными и зелёными, только одни назвались черно-зелёными, а их враги красно-зелёными. Работы стало ещё больше, хозяин нанял новых работников, только покоя нам не было ни днём, ни ночью. Как-то всю ночь вкалывали, на каких то развалинах. А утром я понял, что это всё, что осталось от моего крысятника, от моей норки, тут в голове моей замкнуло, и я побрёл, ничего не видя, не слыша.
Очнулся, вижу, что сижу на белом цилиндре возле черной призмы и рядом красный крест за призмой. Внизу город в развалинах, то тут, то там вспышки, и из города толпа разбегается. Меня сшиб какой-то головастик с огромными глазами, упал, кричит, – это конец, всем конец.
Я обернулся, смотрю на другом конце города, где склады, там еще держались конты, вспышка – огромный столб поднимается вверх, затягивая всё в себя. Вверху расширяется, а перед ним всё загорается, рассыпается. Как мог быстро, побежал прочь. Увидел открытый люк и в нём глазища того, что сшиб меня, он тянул вперед дрожащую руку и заикаясь повторял:
– Голова, голова.
Я не стал оборачиваться, прыгнул в нору, сбил большеглазого, люк с грохотом закрылся. Там было глубоко, но я упал на что-то мягкое, может на кого-то. И тут как тряханет, меня аж подкинуло, и упал я уже больнее, чем в первый раз. В темноте кто-то стонал, плакал, ругался. Я спрятался, в какой то угол, сжался и впал вскоре в спячку. Не знаю, что потом случилось, только когда открыл глаза, было конечно темновато, но впереди маячил свет и я побрёл на него, по дороге спотыкался, под моими ногами разламывались, рассыпались не проснувшиеся хоммеры, не знаю, не пойму, но как-то оказался я в вашем городе, в подвале. Но ничего не жалуюсь, дело нашел, мусорщик я, – все уважительно задакали, – и норка есть своя в большом крольчатнике.
Кто-то из посетителей мрачно произнес:
– Большие все сотворили большие.
– Да больше некому – во, кто нами правит.
– Большие уже давно не рулят, а только подруливают, – возразил остроухий хоммер.
Он давно уже прибывал в состоянии хмельного блаженства у грани полной отключки.
– А кто, если не Большие?
– Ну, эти, – остроухий стал водить руками вверх вниз и в стороны.
На него все смотрели как на полного идиота, а он мило улыбался – ну что тут непонятного, все же очевидно. Потом махнул рукой и присосался к следующей кружке тёмного пива. Все от него отвернулись и продолжили волнующую тему:
– А что у юзов как с этим, кто наверху?
– Да известно кто – педцы, – заявил маленький хоммер с колючей шевелюрой.
– Кто, кто какие перцы? – переспросил хомм, чья большая морщинистая лысина внизу переходила в золотистые локоны.
– Да педцы, а не перцы. Какие, да разные расты в основном и всё больше и больше филов.
– А ты откуда знаешь?
– Хоммы умные говорят.
– Да ты тироретик, – рассмеялся лысый и все вместе с ним. Лысый продолжил:
– Ты брат поменьше слушай всяких пустопророчествующих кликушек, это всё от юзов идёт глупость. У них те, что в низу всякие слабики и неудачники про верхних тренькают, что сильные и удачники дерьма обьелись, и что договоры кровью кое с кем подписали. Только понятно же, что договоры такие кому попало, не предложат, не дураки, дело знают.
Другой завсегдатай, припевая пиво, добавил:
– Да брат пророков никому не надо, особливо своих местных. Люблят и слушають все только льстюнчиков и брехунчиков, особливо ненашенских. А что касаемо контов, наши хоть непродажные.
– И где же ты встречал продажных контов?
– Хорм большой и конты не везде штампованные, а главное неподкупность не первая заповедь в Ордене, а первая да будет вам известно – нет власти надо мной кроме Ордера, законы Ордена – мои законы, враги Ордера – мои враги, я слуга и раб Ордена.
Исполняй первую заповедь, повторяй это всем и каждому, а главное почаще, почаще, и на многие твои прегрешения закроют глаза. Но если несчастный хоть однажды будешь уличён в нарушении первейшей заповеди или в сомнениях или помыслах к измене, даже если во всем остальном ты сама святость и полон благодетели, наказан будешь высшей карой неминуемо.
Тут в разговор, воспользовавшийся паузой, вступил еще один хоммер до этого молчавший. По причине малозубости он весьма шепелявил:
– Жил я в одном городке. Бардак фантастический. Хварупция сказочная. Там пипл о хозяине мечтал.
– О каком?
– Два варианта было. Одни грили так чтобы пришел суперхомм и первым делом провёл инвентаризацию бардака. Другие им, да он так загнётся от перегруза.
Лучше так, пришел и хась, хась. Да это хась-хась только начать, потом не остановишь.
– А сами там не пробовали просто начать работать и перестать воровать.
– Ха за такую ересь там по морде зараз. В лучшем случае.
– Ну револьюшен бы сбацали. Типа власть пиплу и всё такое.
– Был опыт. Да власть в том городочке портит и губит любого, кто бы за нее не схватился. Но ничего кто как мог приспосабливался. Главное попасть в какую-нибудь мафию. Мафии рулят, а кто не попал к ним те пипл или конкретнее лохи. Горбаться и верь в справедливость.
Все расмеялись, но не очень весело. Один посетитель встал, и подняв бокал свой произнёс:
– Выпьем, братья за тех, у кого нет ни власти, ни богатств. За тех, чьи карманы полны надежды. А в заначке только любовь. И нет ни на грошик зависти и злобы.
Выпьем. Стоя. Молча. И не чокаясь.
Все встали. Опустили головы. В тишине и полумраке Тряне вдруг показалось, что возле каждого стоящего и молчавшего хоммера стояли тени. По две, три, а у некоторых и больше. Залпом осушив бокалы, все сели и продолжили свой активный отдых. Усталые Трянины спутники давно храпели, а маленький хоммер без единой капельки сна в глазах, слушал безобидный трёп пьяненьких завсегдатаев заведения Россаны.
Один из них, яйцеголовый в зеленой куртке, сидел один у барной стойки. Рядом стояли уже шесть пустых пивных бокалов. Россана наполнила седьмой тёмным пивом. И тут все время молчавший до этого посетитель заговорил:
– И вот что характерно Россана, солнышко ты наше, глаза изумрудные, радость наша рыженькая, шесть бокалов твоего тёмного коронного и приходит она нирваная, время тормозит и пространство сжимается и стены эти купол непреодолимый и это айоу, – он показал на двери, – никогда не откроются. Никогда. Там ничего и никого нет.
И ещё только один бокальчик, и все, и я уйдём в бесплотность блаженную.
Осушив в четыре глотка бокал, он опустил удлиненную голову на стойку и затих счастливо улыбаясь. Россана погладила безволосую маковку и нежно, но очень тихо произнесла:
– Спи, дурачок спи глупенький. Снов тебе хороших, ни черных, ни серых, ни красных.
Среди ночи вышел хоммерёнок на крыльцо. Всюду царил серый полумрак, украшенный маленькими красными и зелеными огоньками. Тряня увидел, как, сначала в одном из переулков мелькнула тень. Черное пятно ползло медленно по земле, потом по стенам, а затем от противоположной стены стала вытягиваться в сторону стоящего на крыльце Тряни. Тень была, но нигде маленький домовенок не увидел того, кто бы мог отбросить такую тень. Пятно остановилось в нескольких шагах от Тряни, стало подтягиваться и расти вверх, обретая форму объем и даже лицо, нависшее над хоммером. Черные глаза, каждый размером почти с небольшого хоммера, рассматривали Тряню, а тот понимал, что всё происходящее страшно и опасно, но страха не чувствовал, лишь приготовился, как учили, отразить удар и нанести ответный. Но тень не напала. Всё словно отмоталось в обратном порядке, и тень исчезла в том же проулке, откуда появилась. Порыв ветра донёс оттуда странные звуки, – ШШИИВВВИИИИ.
Тряня вернулся в кабак, лысый удивленно посмотрел на него:
– Ты где был?
– На улице.
– Однако, рисковый ты парень, одному ночью там не стоит, ох не стоит.
Худой ушастый хомм засмеялся:
– Ты ему еще про ночную тень расскажи.
– Ну не знаю, не знаю.
– А никто не знает, только болтают, что это тень самого Ордера благодетеля нашего, ночью зло творит для равновесия.
Хоммер уже прозванный тироретиком, выдвинул другую версию:
– А я слышал, что это тени юзеров шалят.
– Да как такое возможно?
– Ну не скажу как, только от многих из бывших домашних слышал такую историю.
Сидит черной, пречерной ночью хоммес у Грани Микрона, зырит за своим хозяином и тут от того отделяется такое жуткое и тёмное и прямиком через Грань и исчезает в портале. Юзер каменеет и хоммес лишается всякой свободы и подвижности, пока эта самая тень мрачная не вернётся и не войдет туда, откуда вышла. И ещё говорят, есть такое железное правило для этих теней, вернуться не позднее, чем за шесть минут до рассвета, а если опоздает всё, кирдык полный, хоммес в пыль рассыплется, хозяина его другие юзеры в ящик положат и закопают куда положено у них там. А тень тут остаётся и ничего другого не может, как зло нам бедным творить по ночам и выход искать.
– Какой выход обратно что ли?
– Да нет в том то и дело, что обратно путь им заказан, и какой выход, куда никто не знает. И еще говорят, что большие ловцов за ними пускают, а что за ловцы и зачем большим эти тени, что они с ними творят, тоже никто сказать не может.
– Брехня, – уверенно сказал проснувшийся Серко:
– Грань смерть верная чи нам чи им. А це усе другие балуют. Давай Тряня збирайся.
Народ стал развивать новую тему.
– И откуда нам эти оски. Мало нам своих уродов и бандюков, и куда власть смотрит.
– Власть смотрит, куда ей надо, а иные, зачем лишние хлопоты, нет ничего такого и всё.
– А зря, беды многие от этих осков, и трясучка хворь новомодная от них, от осков невидимых.
– Да ну, крышу у каждого может снести с перебора или передозы.
– Не скажи. Ты вот еще кружек шесть пропусти и выйди на перекресток и оттянися там, что хочешь вытворяй, все мимо пройдут ну можа плюнет кто. А на трясучку толпа собирается. Такое вытворять может лишь тот в ком оск сидит. Извраты и срамоты, не описать слов не знаю. А звуки а слова какие выдаёт. Пока трясется, изгибается воет дикообразно ещё ничо. Но как затихнет, встанет белый весь, кровинки ни капельки, глазищы стеклянные и начнёт такое выглаголивать, а все слушают, слушают безмолвные.
– Факт, сам так попал, отходняк хуже чем от палёнки. И от контов дубинкой по хребтине получил.
– Конты толпу не любят, и херотрясов ловят и жестко с ними обходятся, а толку, пока то да сё, оск тихонько обратно в преисподнюю.
– И как от них невидимых охраниться?
– Есть защитники. Они и гадов видеть могут и средства защиты имеют и недорого берут.
– Да байки это всё, легенды городские. Вы еще про злобного хоммита расскажите, что по ночам окна кирпичами, да камнями бьёт.
– Ну это совсем не легенда, хоммит как хоммит, раз ему плохо и дерьмо он полное, почему другим должно быть хорошо. Он же к ворюгам и бандюкам не лезет, простых работяг обижает, так что всё нормально. Всё как везде.
– Точно, какие нах байки. Реально. Я се тройной стеклопакет поставил. Стоко бабла впалил. Хотел, бля, в тишине спать. А тут упахался, как сука дешёвая. Заглотил сэма с устатку, и отъехал в полной тишине. И тут эта тишина взрывается и всё взрывается. Такой грохот, звон бляцкий. Все думаю наконец большой кирдык пришел и Хорму и всей Юзме иппаной. Глаза, бля, открываю в разбитом окне морда, и у башки моей кирпич, я кирпич в эту морду, промазал, бля, стекло добил токо.
– Ну и чо?
– Чо, чо ну приехали конты, протокол написали, штраф мне выписали.
–За чо?
– За неубранный мусор.
Весь подвальчик опять затрясся от смеха. Но Тряня услышал странный голос, почти шипение:
– Хоммиты долго не живут. Да и не жизнь это. Дырявой ложкой хлебать чужое дерьмо.
Тряня давно обратил внимание на этого хомма. Он сидел за отдельным столиком, молча. Но к нему изредка подсаживались, появлявшееся из айоу посетители. Они что-то шептали ему на ухо. Он отвечал кивком головы утвердительно или отрицательно, после чего гость исчезал, не сделав заказа. Малыш прозвал этого хомма Брови, за мохнатую черно-белую растительность, скрывающую глаза. И кружка у мохнатобрового была удивительная, черная непрозрачная с разнообразными резными фигурками. Две симметричные рогатые морды открыли свои пасти и там были круглые прозрачные вставки.
Лысый, тот, что с золотистыми локонами оказался старым знакомцем Геррыча, и пошел утром их провожать, но до башни Гросса спокойно дойти не получилось.
И опять благодаря конечно контам. Только друзья поднялись из подвала, как увидели двух контов тащащих куда-то толстенького хоммячка, одного из завсегдатаев заведения Россаны, благодушного и хронически невменяемого. Все кто наблюдал за происходившим жалели бедолагу и тихонько поругивали контов, но не вмешивались. Но тут всех оглушил пронзительный и невероятный голос:
– Куда, куда уроды. Мой мушшык, мой не отдам гады.
Кривоногая хомми, чуть ли не в половину меньше контов, в три мгновения сокрушила их и повергла на землю, схватила толстячка и быстро, быстро потащила прочь. У всех кто это видел, сначала наступил ступор, потом истерика хохотушная. Не до смеха было только контам. Когда все успокоились и подошли к ним, верные слуги Ордера продолжали сидеть на земле, а их лица и так обычно бессмысленные, выражали крайнюю степень идиотизма.
– Коза у ребят, – прокомментировал лысый.
Геррыч как следует, пнул каждого конта и заорал:
– Швайне, ком ком участок бегом шнелля.
В контах что-то заработало, и они на четвереньках, но быстро исчезли. Компания двинулась в путь. Первым шёл Серко, и что-то насвистывал, за ним Тряня, разглядывая всё и всех по дороге, и последними следовали лысый и Геррыч, тихо и мирно беседуя.
Впереди послышался неприятный скрип.
– Ой. Лышенько, – выдохнул Серко и остановился. Тряня ничего невидевший из за широкой спины лыцаря, обошел его и встал справа, Геррыч с лысым обошли Серко слева.
По дороге мимо них, закованные тонкими цепями, хоммы в серых робах тащили телеги, на них сидели другие хоммеры, связанные, с резиновыми кляпами. От разнообразия в их одеяниях зарезало в глазах. По сторонам длинной колонны телег шли конты с дубинками.
– Кто это? – спросил Тряня.
– Запряженные это зэка.
– Зэка?
– Ну, пацаны срок тянут. А в телегах с кляпами фаны – их в дурдом лечить.
– А за что их так?
– Для их же блага и защиты общества от заразы. Они ж больные на голову, а во всём их юзеры хозяева виноватые, сами на музыке дурной помешались и хоммов своих разума лишили, а потом по их же дури бедные и дома потеряли. Вот и бродят повсюду в клабы собираются, порядочным хоммерам прохода не дают. Фаны, они речь простую забыли, музыкой общаются и тихо не могут. Всё гад Эмзет виноват.
Что за музыка маленький хоммер понял через секунду, когда просто ошалел от силы и дикости звука. Серко и Геррыч упали вниз, у лысого его локоны поднялись вверх, он заорал, – За мной быстро. Они побежали за ним в какую то дверь, потом по тёмным коридорам выбежали на длинный балкон, откуда и стали наблюдать за происходившим на дороге. Как раз под узким с невысокими перилами балконом, какие-то фаны явно пытались освободить товарищей и бились с контами. Зэка спрятались под телегами и не вмешивались. Серко сверху по-своему комментировал бойню:
– Ну что за дурни, ктож на власть в лоб прёт, вумный власть за версту обойдёт.
В пёстрой толпе нападавших выделялся один фан с резаной прической, большими глазами, фиолетовым ртом и курносыми носом. А руке у него был нож, владел он этим оружием виртуозно. Поначалу фанам удалось потеснить контов и освободить половину друзей и всё это под свою музыку, но вой сирен почти заглушил её, прибыло подкрепление. Фаны бросились врассыпную, кому-то удалось скрыться, но часть нападавших конты схватили, стали избивать. Тряня видел, как трое дюжих контов лупили маленького хомма в одежде с блёстками. Он уже не сопротивлялся, но продолжал петь, на мгновение замолчал. И так запел, что конты расступились. Он пел, и весь светился, потом музыка остановилась, и свет погас. На дорогу упал маленький, серый, невзрачный хоммер.
Толпа контов окружила того, что был с ножом. Он со странной улыбкой разглядывал их. Потом вскинул вверх руку, лезвие вытянулось и превратилось в горящий стержень. Фан начал кружиться, как бы танцуя под свою музыку, и при этом от горящего стержня образовывались огненные узоры. Конты застыли, не приближаясь, ожидая развязки.
Горящие узоры слились в невыносимо яркий шар. Огонь внезапно погас, внутри никого не оказалось только тёмное пятно на дороге, оно быстро сжалось до точки и исчезло. Музыка затихала, словно удалялась. Серко зачесал бородавку на носу:
– Не поняв он змер или куды?
– Ой, хорошо то как, – услышал, чей то голос Тряня и только сейчас увидел, что кроме них на балконе собралась толпа зевак. Удлиненная вперед морда того, что был поближе выражала большое удовольствие. Мордатый повторил:
– Как хорошо.
И громко рассмеявшись, добавил:
– Когда другим плохо.
Его смех многие поддержали. И пока шли к выходу зеваки обсуждали произошедшее:
– Что за хоммята пошли, всё скучно им, эти вот на музыке съехали, другие в тырки играют, того и гляди получишь от такого лохматого подарочек заточку, в толпе, когда совсем не ждешь, тебя уж нет, а уроды на час скуки от избавились и только.
– Да кафа им все надо, нет кафа и лафа не надо.
Особенно злобствовал сутулый остроухий хоммер. Он зыркал глазками-бусинками. Улыбался и говорил так, словно в его пасть вставили длинную палочку:
– Так уродцам, так гаденышам. Тащись от своей музыки, но чужую не глуши. Даже если музыка того тишина.
– Тишина музыка мёртвых.
– Живой шоли оченно, шас справим.
Конты собрали на телеги и живых и недвижимых фанов. Колонна продолжила путь.
Лысый провожая взглядом телеги недоуменно спросил:
– Дохляков то зачем в дурдом, может и правда, что некого там не лечат, а живьём утилизируют.
– Найн, – возразил Геррыч, – Их так не думат. Конт примитив, бил приказ всех дурдом, новый приказ не поступат, выполнят последний.
– Да конты такие, – согласился лысый:
– Еще говорят, что там, на первой линии всем головы кислотой промывают, а потом методом жесткой штамповки новых контов делают. Боюсь, и мне туда дорога светит.
– Варум?
– Да видения у меня, ну что я не я и не здесь, а там. И замерзаю и все, и всё там замерзает или уже замерзло. И ни кому не спастись.
Серко сочувственно посоветовал:
– Ты братка с тёмным то пывом завязывай, переходи на светлое полегче. А на ночь лучче горылки горячей, но не стакан, а махонькую серебряну рюмашечку, и в любом сне жарко станет.
С испорченным настроением компания продолжила свой путь, надеясь, что на этот раз удастся достигнуть цели.
На одном из перекрестков дорогу компании перегородила странная процессия, похожая на похоронную. Впереди шли восемь краснолицых карликов и несли большие носилки. На них лежал огромный фолиант в черном переплёте с замками. За карликами шествовал горбун в коричневой потёртой мантии. На его голове чудом держалась странная шапка. С волос неопределенного цвета непрерывно сыпалась перхоть. Но большую голову горбуна ничто не волновало. Он шел, потупив взгляд, и его челюсть и толстые губы постоянно шевелились, что-то пережевывая. Лысый с поклоном поздоровался:
– Великого здоровья вам многоуважаемейший Кун Зцы.
С радостью вас и нас ничтожных. Закончили труд ваш. И что же в сем драгоценном хранилище мудрости.
Кун Зцы на ходу ответил. Не поворачивая ни головы, ни взгляда:
– Не более чем ничего.
Потом остановился, поднял голову и махнул рукой в сторону лысого:
– Обо всём. Да обо всём. Обо всём.
И продолжил свое движение и жевание.
– Великий мудрец, – покачал головой лысый.
Геррыч пожал плечами:
– Але висен неманд верстехт нихт.
Лысый поморщился:
– Привычка у него неприятная. Язык свой жует непрерывно.
– Ну шо туточки зробишь.
Серко помотал рукой:
– Можжа им сало по принцыпам низзя жоваты.
Они шли по узкой улочке, чуть впереди брёл какой-то сутулый хоммер. И вдруг Тряня увидел, как из земли появилось, нечто красноватое и совсем небольшое, резко ударило в спину впереди идущего и исчезло в нём. Бедного хомма сильно затрясло. Несколько страшных мгновений и красная бесформенная масса вылетела из головы жертвы, подлетела вверх, резко шлепнулось оземь и исчезла. Бедный хоммер скукожился и завалился, от него осталась одна упаковка, всё содержимое вынули. Лысого трясло, Геррыч стоял бледный, а Серко крестился:
– Да что за напасти, братка может зря мы усе затеяли, может то нам сверху знаки – отступитесь.
– Найн камрад найн, Унд нюр дер тод вирд ден риттер анхальтен . Форвардс.
– Да мы лыцари. Вперёд. И будя шо будя.
Вскоре они подошли к высокой башне. На входе стояли два трехглазых ифрита. Геррыч показал какую-то карточку, и их пропустили. Вёл трех друзей по коридорам башни странный хоммер, а странный потому как, то вот он есть, а вот и нет, исчез, пораженный Тряня сильно напрягал зрение и проводник проявлялся, теряя прозрачность.
На встречу им два хоммера тащили еле живого третьего. Тряня скоро понял, что с ним случилось, когда по дороге увидел, как в круглой комнате, какой то хоммерёнок уворачивался от ударов озлобленного ифрита. В другой комнате другой хоммёнок, бросал черные шары в других хоммеров стоящих перед ним. Шар почему-то пролетел сквозь одного из них, а хомменок стал сильно дёргаться, ему явно было очень больно. В одном из бесчисленных коридоров они увидели выстроенные вдоль стен фигуры. Девять слева и одна напротив. Тряня поначалу решил, что это статуи или куклы. Пропорции идеальные мужские, ростом с громилу Геррыча. Юный хоммер даже успел обозвать фигуры, по форме шлема на их головах. Слева углы, призмы ребром вперед. Справа шарик, не шар конечно, на голове просто округлая, как и у углов непрозрачная маска на лице. Тряня вздрогнул, когда эта синяя маска наклонилась над его головой. А когда они прошли этот строй, он почувствовал чей-то взгляд и обернулся. Крайний из углов повернул голову и смотрел на маленького хоммера. Тряня услышал одно слово, но не поверил. Кто он такой, кому нужен здесь, чтобы предупреждать. Но внутри состояние ожидания немного потемнело.
Перед одной из лестниц проводник строго предупредил:
– Идите посередине и не смотрите по сторонам.
Тряня конечно не удержался, и косился то в одну сторону,
то в другую.
Ничего особенного – красные стены. На них через ступеньку висели на разной высоте черные круги и больше ничего.
Тряня испугался, кто-то схватил его и не пускал. Но малыш шёл упрямо вперёд и не оборачивался. Наверху он почувствовал свободу и услышал пару слов, но снова не захотел поверить. Никого же не было рядом кроме лыцарей и проводника, но они молчали. Много непонятного и странного они повстречали, пока не дошли до огромного красного зала. В центре помещения, где казалось, не было не стен ни потолка на резном и вычурном троне, окруженный многочисленной челядью, сидел большой горбун с длинным острым носом. Один глаз был закрыт, может его и не было, в другом то вспыхивал, то затухал манящий свет. Почтительно стоявшие возле трона хоммеры испарились, как только горбун приподнял неимоверно длинный палец.
Тряня успел подумать:
– Точно как кесарь римский или понтистий Пилат из книжки. Только еще страшнее.
– О Майстер Гросс, – начал Геррыч:
– Мы привести тебе ученика, очень способный киндер. Шатц.
– Я вижу, всё вижу.
– Ну и голос, – подумал Тряня, – вроде не громкий, а глушит.
– Подойди юный хоммер.
Ноги потяжелели, но он пошел, по дороге нашёл силы обернуться. Ни Геррыча, ни Серко уже не было. Малыша очень удивил пол, по которому он ступал. Очень тёмный и идеально полированный до зеркальности. В нём, слегка искажаясь, отражались замысловатые и непонятные фигуры, украшавшие сей зал. Но сколько не вглядывался юный хоммер себе под ноги, своего отражения не видел. И когда Тряня остановился у самого трона, отражение сего удивительного кресла было. Но не было отражения того, кто в нём сидел. Вдруг пол стал матовым. Тряня поднял глаза. Над ним возвышался хозяин башни. Боковым зрением малыш увидел, что пространство зала невероятно сжалось. Стены, что казались недавно нереально далекими, в одно мгновение приблизились на расстояние нескольких шагов. Зал потерял размеры и свою торжественность, производил впечатление зловещей неумолимости, как палач в маске. А судья, да вот же он перед Тряней, молчит, выбирает приговор. Малыш не отрывал взгляда от странных глаз Гросса. Сердечко замерло, когда огромные пальцы щупальца обхватили его голову. Гросс молчал и, не отпуская Тряню, повёл его куда-то. Малыш ничего не видел, но существо его разделилось. Одна часть та, что была ниже и ту, что вёл перед собой хозяин башни, всё понимала и даже видела сквозь закрытые глаза.
Они шли по узкой винтовой каменной лестнице, вдоль стен, покрытых чем-то красным и светящемся. Но другая часть Тряни, верхняя свободная прошла за стену. И её окружили глаза много, очень много глаз. Это были не просто глаза, огонь – сила готовая помочь спасти. Трянины половинки не выдержали разлуки и соединились. Малыш услышал или просто подумал:
– Это всего лишь страх. И защита от него. Держись, не сдавайся.
Гросс привел маленького хоммера на самый верх своей башни. Там был портал площадка. Горбун повернул Тряню лицом к себе и произнёс:
– Маленький хоммер, тебе рано в мою школу. Ты ещё слишком сырой и мягкий, но когда-нибудь ты сможешь затмить меня и многих, возможно, ты тот, кто прекратит моё существование, но всё же я буду тебя учить и призову к себе, и не смей появляться раньше.
Чьи-то ловкие руки подхватили Тряню, посадили в пустое письмо и отправили в неведомое. А тот по чьей воле он был изгнан из города, остался сидеть в кресле один на террасе. Бедному малышу не дали времени полюбоваться хотя-бы красотой купола над городом. А полюбоваться было чем. Впрочем, мало кому из хоммеров могло прийти желание на получение эстетических удовольствий, тем более от чего-то далекого недоступного и непонятного. Ну, есть и есть, не мешает и ладно.
Можно было конечно пощекотать нервы и посмотреть с краешка площадки вниз. Но рваный туман закрывал собой почти весь город. И над ним не было видно ни одной летающей машинки. Возможно, был официальный запрет. Но, скорее всего, работал старый хоммерский принцип-вопрос:
– А зачем?
Или в другом варианте:
– А смысл?
На странный город, не имевший светила в небе, да и неба, как такового, опустились и стали сгущаться сумерки. Над неподвижным горбуном из поднявшихся с краев террасы лепестков образовался купол и пол засветился белым светом. Гросс поднялся, но не было у него ни горба, ни длинного носа, ни странных глаз, ничего такого, что можно бы было назвать лицом. Из девяти лепестков черного купола один за другим стали появляться безликие.




Глава 4. Узел.

Пустое письмо без адреса зависло на небольшой, но переполненной станции. Тряня вышел из него, решив найти другой транспорт. Пара хоммеров беседовала о чём-то непонятном:
– Не пойму, почему большое позволяет малым судить себя, вытирать об себя ноги, и ещё лижет всем им задницы?
– Да это большое может только по большому, и то исключительно под себя.
– Но почему эти малые одно большое любят, а это нет?
– Ну, то большое их как-то в пыль стёрло, и сейчас реально может, но милостиво помогло подняться, кормит дерьмом своим и балует, даёт отсосать из одного места. Это же большое только своих и пожирает, ненасытное.
– Да эту бля имели во все щели. А она целку строит. Понты корявые. Мелкие не дурачки, знают чо от чего и за какие бабки, – встрял в разговор ещё один хоммер, нагловатый, с выпирающими верхними зубами.
– О чем это они? Большое, большие, это из одной темы или как? – подумал Тряня.
Он с нескрываемым интересом наблюдал за фокусами, что выделывал зубатый хоммель с тонким острым стержнем длиной в полруки. Тот, заметив восхищение в глазах малыша, улыбнулся, оскалив свой ротик, полный острых и крупных, но очень не чистых, почти черных зубов. И вытянув руку в сторону Тряни, показал стоящий идеально вертикально на самом кончике острого кривого ногтя стержень, произнёс:
– Моя волшебная палочка.
Большинство хоммеров, забивших собой этот узел, были сами по себе. Редко кто общался, даже по двое или тем более группами. Возможно само место мрачное и душное, бедное светом и воздухом, не располагало к общению. Но Тряня достаточно быстро смог познакомиться с другим бродягой и разговориться.
И главное с кем. Ни подумать, ни представить такое малыш даже не мог, и не поверил, скажи ему об этом кто-нибудь ещё недавно. Этот престраннейший хоммер обратил трянино внимание на себя не только своим видом, лохматый с необычайно подвижным лицом. И одет во что-то невероятно пестро-лоскутное. И каждый лоскут с обеих сторон со своей картинкой или знаком таинственным. На голове колпак о семнадцати цветов. И туфли с закрученными носками. Все его сторонились. Перешептывались:
– Глюк, глюк.
Ну, а как вёл себя, сей глюк, просто очень некультурно и не тихо, как остальные. Подкрадётся к какой-нибудь компании, да как заорёт диким голосом жуть неудобоваримую. И состроит при этом образину живописную, и всякий раз другую. Тряне бы спрятаться и держаться от этого чудища подальше. Чего ему очень хотелось. Но тянуло малыша к вышеописанному хомму ещё сильнее. И очень хотелось спросить, так сильно хотелось, что не вытерпел и отпустил с язычка вопросик:
– Извините, вас не Абыгым зовут?
Глюк состроил рожу, но не страшную, а смешную-пресмешную.
– Можешь звать и так, но мне привычнее Турукум.
Тряня не выдержал и засмеялся, и долго не мог остановиться. Потому как Турукум ему такие рожи показывал, такие звуки издавал. Так и умереть от смеха можно. Вот, как и подружились.
Выслушав короткую историю от молодого хоммера, новый знакомый, весь такой лохматый и с беспокойным взглядом поведал свою:
– Я когда-то домашним был, давно и недолго. Юзеры молодая семейка. Дитё у них букв не знает, а у компа часами сидит. Мышку не отпускает, глазёнки не мигают. И все трух-турурух, трух-турурух, геймер в подгузнике. Родители, поубивал бы таких, сами две сопли студентики. У мам пап на шее сидят, завели себе игрушку живую, ну и занимались бы с ним, гуляли, книжки читали. Подсадили дитё на виртуалку и рады, что их не трогает. Ну, терпел я это безобразьеце, терпел и не вытерпел. Как выскочу у дитя на моник, рожу состроил повыкрутаснее, как завою. Малыш в крик, бежать. Маму звать.
Родители, что такое, что случилось. Он объяснить толком не может. Плачет, в моник пальчиком тычет – тям, тям. А что, тям, меня уже и не видно. Вроде успокоили. На другой день опять дитё за мыша, а тут рожища, еще страшнее вчерашней. Детеныш в истерике, к компу подходить не хочет, упирается, орет, ругается матами детскими, а они пострашнее, чем у взрослых, ты мне поверь.
И пришлось маме и папе и книжки ему читать, и на улицу почаще водить, даже велосипед смешной купили, не они, а баба с дедом конечно.
Вроде доброе дело усобачил, но с него и дома лишился. Папа дурачок решил, что вирус завелся. Охотников запустил в дом ко мне, только зря, у вояк этих просто от вида моего трясучка поносная.
Меня глупый разозлил, я из его файлов такую кашу сотворил. Домик мой разобрали и меня по миру пустили. До сих пор угомониться не могу, как видишь.
Да маленький и ты бродишь, но не по своей воле, тебя пинают другие, а вот кто меня пинает – никто, только зуд мой, сколько мест из-за него проклятого потерял, но только как зазудит, не могу усидеть бегу, бегу, всё бросаю и бегу.
Последнее место сайт разных там сочинителей любителей. Ну, такой типовой chitatelei.net. Уже и освоился и привык ко всяким пузырям и камешкам.
– Пузыри, камешки это что?
– Ну, всё просто, пузыри лёгкие они вверх всплывают, потом обычно лопаются, а камешки потяжелее, вниз падают, много ох там разных, только цена у всех одна – никакой. И кому всё это надо, да никому.
Чтоб оно за тобой потащило, пустячок нужен, или искорка от верха или уголёчек от низа.
Странные они эти из Юзмы, люди человеки.
Мне вот со стороны всё понятно было, а они всё что-то парятся. Всё просто, любой там от себе подобных происходит, только среди себе подобных, как таковой существовать может. Блин не пойму, но тянет их куда-то уйти от себя и мира своего. Уходят в себя, в пустыню, пещеры, другие хрени, все чото ищут. И таких уродов немерено было, и на кой скажи хрен, ненависть и презрение к самому себе, добровольное рабство, праздность, самоистязание, беспрерывные оскорбления своей природы, не приносящие реальной пользы ни им, ни другим. Жили бы и любили, радовались в мире своём, но они все какие-то другие миры измышляют.
Лучше бы у себя жизнь устроили спокойную, тёплую, сытную и веселую.
И главное, уж так им там хочется быть на отличку от других, но все козлюки одной мерой отмерены, из одного теста стряпаны. И жизнь то им дана каждому коротенькая, а они норовят в такую крохотульку напихать еще и кучу чужих жизней. А мир ихний огромный и ничего о нем толком не ведают. Но о других мирах мыслят и измышляют. Они что за данное им время хотят прожить тысячи жизней в тысячах миров.
Да все же люди чоловеки. Да плавает сверху всякое дерьмо. И все больше и больше.
Я вот что думаю, может во мне зараза, какая оттуда. Опять гадство зазудило и бегу. Куда? Зачем? Может кончить себя и зуд этот?
– Нет, нет нельзя грех.
– Да конечно знаю, все говорят грех, а почему грех знаешь, объясни.
Тряня пожал плечами, не найдя, что сказать.
– Не знаешь, но знаешь что нельзя и что грех. Не стоит приумножать число грехов своих. Но одним больше, при моём то багаже никто и не заметит. Вот и местечку тому тёпленькому кирдык сотворил. Понятно, что юзы там расслаблялись, кто красиво и не бесталанно, ну а кто и беса своего тешил, грязь и вонь срыгивал. Мне бы их понять и пожалеть. Им же вредно всё в себе держать. Так и кладбищем ходячим стать можно. Ну, нравится кому-то гадости сочинять, мне какое что. Но нет, беспокойство мне и начал я им крупным шрифтом рецензии вставлять. Невежливые, такое вот помню – сри урод в сортире и там жри дерьмецо свое. Или еще – животное послушай, что скажу и сделай как скажу. Возьми ночью вазелинчик пахучий, свет выключи и лезай голый под одеяло. Ложись на бочок, одной рукой дрочило свое тешь, а пальчиком другой ручки дырочку анальную разминай. И главное вазелин не жалей. Всё лучше, чем языком грешить.
Народ понятно возмущаться стал – что за ёпи вашу маму за хамство.
Ну и админ губошлеп недоученный напустил по тупости на меня уродов всяких, чем чрезвычайно меня обидел и разозлил. Я ему такой перебырдык устроил. Не сомневайся, он до сих пор по ночам в кроватку писяется и мамочку зовет.
Это ему еще повезло. Вот даже ты об Абыгыме слышал. Знаешь, какая про него присказка есть – я злой и страшный Абыгым. Я тачки превращаю в дым.
Он пострашнее драконов. Те несчастные не ведают, и поделать ничего не могут, сидит в них этакое. Приходит время и заснёт бедный. А уж если разбудят, и сделать ничего не может, как всё спалить и самому в пепел. Абыгым легенда из легенд. Суперглюк. Жаль слух, прошел, что Большие изловили его. Изловили и в клетку посадили огненную.
Они таких вот, что уж слишком не вписываются, в одном тайном месте держат. Может и трёп. Простые хоммы любят поиграть в попистелки, как соберутся кучкой и поддадут, попистеть любимое дело.
Радостей у них конечно немного. И что за жизнь у тех, кого обязательно кто-то или что-то сожрет рано или поздно. Может многим такая участь предпочтительнее второго варианта. Подминать под себя, ломать и изламывать и пожирать и не остановиться. Каждому свое, не обманешь.
Я о местечке том и не жалею, ни к душе, да и от агентов забодало отбиваться.
– От агентов?
– Ну, шпана мелкая. Спецы. Они любят в дерьме юзерском рыться. Живут с этого. Им такие места лучше ничего не надо. Агенты на хозяина вкалывают и не за страх, а на совесть.
– Какого хозяина?
– Я откуда знаю какого. Да мало ли их хозяев. Мне до них и им до меня.
Не завидую ихоннему образу жизни. Да и не жизнь то вовсе.
Ладно, слышишь звоночек, письмо идет, прыгаю, может, повезет и привезет.
И уже на бегу тихо, на ушко скороговоркой:
– Ты больше Хорма своего. Пройти способен и Хормвард и далее.
Глюк приподнял полы цветастого халата, мотнул пару раз колпаком. Потом побежал, разбрасывая свои ноги в смешных туфлях и при этом вопил:
– Э-эх мать моя крокодилица. Лучше бы ты аборт сделала.
Уехал Турукум, и всем стало получше и полегче. Всем, но не Тряне. Ему даже взгрустнулось немножко, и решил маленький хомм не торопиться, тут он кое-как, но освоился. Неизвестность, конечно, манила и сильно, но маленький хоммер упрямился и тянул время. Первая ночь на новом месте всегда самая трудная. И тут еще этот сон замораживающе тошнотворный.
Во сне был некто очень большой, но Тряне не мог его разглядеть. А вокруг свора злобно лающих собак от очень мелких до очень не мелких. К разноцветным ошейникам были пристегнуты длинные тонкие поводки. И кто-то невидимый Тряне крепко держал собак во своей власти. И тут некто большой рухнул замертво. Из открывшихся ран и язв потёк гной вперемешку с черной кровью. Отовсюду полезли черви, жирные сытые, довольные собой и соделанным. Разного цвета, тысячи мелких зеленых, сотни побольше красных и немного, но очень крупных черных. И тогда собакам дали воли, отпустили побольше поводки.
Свора набросилась сначала на червей. Часть подавили, а большую часть пожрали. После червей настала очередь трупа. Собачки вошли в раж и не заметили, как на некоторых их них затянулись повадки. И большой труп украсили несколько собачих. Большие собаки сожрали и их ни секунду не медля. Забыв о недавней общности интересов и принадлежности к одной стае. Общего врага не было, остался общий хозяин. И он просто избавлялся от тех, кто уже не был ему нужен.
Проснувшись, Тряня вышел отдышаться. Он стоял на площадке недалеко от портала, как вдруг все хоммы вокруг стали в ужасе разбегаться. Тряню придавил к месту запах, вонь омерзительнейшая. Всё что в малыше было, горело и протестовало, но не двигалось с места. Он с трудом обернулся. От портала к нему приближалось нечто или некто замотанный в гнойные окровавленные тряпки. Поравнявшись с Тряней, он повернул к нему лицо своё. На серых в потёках лентах, скрывавших то, что было лицом, выделялись два багровых неправильной формы овала. И малыш услышал, лучше бы оглохнуть, но это был смех. Тряню затрясло. Он не мог оторвать глаз и проводил взглядом ходячее трупное разложение. Но так и не понял, где тот исчез. Отдышавшись, малыш ушел с площадки. Нашел свободное место, сел прислонившись к шершавой стенке, весь разбитый и измученный заснул.
И был ему сон. Пространство, заполненное огнём и дымом. И видел Тряня, как по пеплу полз некто обожженный почти сгоревший и поднял обреченный вверх плавящиеся остатки лица своего, вопрошая:
– Кто?
И получил ответ на вопрос свой:
– Не ты.
И повторялось и повторялось отовсюду многократно как приговор:
– Не ты. Не ты. Не ты…
Малыш проснулся и осмотрелся. Всё было, как и раньше. Ни дыма, ни огня. Успокоившись, Тряня стал в полудремотном состоянии наблюдать за другими хоммерами. Двое из них постоянно мелькали перед его глазами. Укрытые с головой своими просторными одеяниями, они не спеша, прохаживались мимо Тряни туда сюда, и при этом что-то бубнили.
– Молятся, – подумал маленький хомм.
Тот, что был в светло-желтом, читал нараспев моления на неизвестном ещё Тряне языке. Второй был пониже, весь в темно-красном. От него малыш слышал отрывки из знакомых молитв. До Тряни поочередно доносились знакомые и незнакомые слова:
–…Гангце канни цово кёдтам-це
сачен дила гомпа дун-порней…
***
–…хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко-же и мы оставляем должником нашим…
***
–…Ценчок денпа димед даби-щал
сердок даба кёдла чакцел-ло
***
–…Свят, Свят, Свят еси, Боже, Богородицей помилуй нас…
***
–…Чаджяр ойпа тамчед-ла
щингдул кунги даннед-ки…
***
–…сподоби мя истинным Твоим светом и просвещенным сердцем тво-рити волю Твою…
***
–…Сонам ди-и тамчед сикпа-и
гопанг тобней кёнги датуль-те
***
–… и избави мя от многих и лютых воспоминаний и предприятий, и от всех действ злых свободи мя…
***
– Лама-ла кябсу-чи-о
сангей-ла кябсу-чи-о
чой-ла кябсу-чи-о
гендун-ла кябсу-чи-о
***
–…буди защитой их во всякой опасности, да не подвергнутся внезапной погибели…
***
–…Малю семчен кунги гонгюр-чинг…
***
–…Ты воскресил еси дщерь Иаира по вере и молитве отца ея..
Тряня и не заметил, как заснул под благозвучное, но монотонное звучание молитв. И приснились ему тарелка каши манной и большая чашка киселя молочного, коими так любил потчевать его добрейший Иргудеон, совсем еще, кажется недавно. И где, где всё это.
Проснулся Тряня от голоса одного из монахов, того, что в жёлтом. Тот спокойно размеренным голосом вливал свои учения ушастому хомму с вогнутой мордой. Вогнутый не сопротивлялся, он выглядел так, словно глубоко отключился, но забыл закрыть свои выпуклые глазенки. Так тупо и смотрел прямо на Тряню. А монах и рад стараться:
–…сущность неизменна; меняется лишь бытие и восприятие. Поступая плохо, пожнешь болезни, бедность, унижения. Поступая хорошо, вкушаешь радости и умиротворённость.
Закон кармы определяет твою участь во всех перевоплощениях. Восприятие, чувство, привязанность, существование, рождение и смерть. Ты слишком наследил грязно в этом воплощении. Ты далек от того, чтобы сказать – “Я всё победил, я всё знаю. Я отказался от всего, с уничтожением желаний я стал свободным. Учась у самого себя, кого я назову учителем?” Спасай и сострадай, не причиняй зла, не наноси обид. Поднимись, уйди от слов и понятий и постигнешь истинную сущность. Любовь искреннее пожелание счастья, сострадание желание другим свободы от бремени тяжести боли. Помни слова Учителя, – Сложное должно рано или поздно распасться, родившееся – умереть. Явления исчезают одно за другим, прошедшее, настоящее и будущее уничтожаются, все преходяще, над всем закон разрушения. Быстрая река течет и не возвращается, солнце безостановочно совершает свой путь, все переходят из предшествовавшей жизни в настоящую, и никакие силы не в состоянии возвратить никому прошедшую жизнь. Утром мы видим какой-нибудь предмет, к вечеру уже его не находим. Зачем гнаться за призрачным счастьем?… Но и смерть не освобождает тебя от мира страданий и постепенного изменения, вновь возродишься к новой жизни и вновь умрешь, и так без конца вращается колесо перерождений, и от этого круговорота есть одно только прибежище и защита – нирвана…
Тут вогнутый быстро-быстро заморгал, замотал головой. Потом резко встал, забрал сумку, что прятал за спиной. Повернулся к монаху и стал грубо ругаться:
– Я не понял дядя, ты с кем сейчас разговаривал. Чё бля за флуд. За такой базар и ответить можно. Слышь урод иппаный мне пох, что это был за я до я и пошел нах я после я. А на твою нирвану срал я черным киселём.
И уже уходя, не мог успокоиться:
– Ну, млин сцуко косоглазая…биляяяять…
Монах совершенно не обиделся. Он откинул капюшон, с грустной улыбкой посмотрел на Тряню, приподняв вверх посох, слегка поклонился, словно извинялся за недостойное поведение своего собеседника.
Маленький хоммер вздохнул и улыбнулся в ответ.
Тряня решил размяться и пошел гулять по узлу. Его внимание привлёк маленький невзрачный хоммер. Он развлекал компанию унылых постояльцев узла, читая им из небольшой книжицы разные, как он это называл, юзерские премудрочки:
– Баловать сына – всё равно, что убить его; только из-под огненной палки выходят почтительные дети.
Бывает только неправильный путь, но не бывает безвыходного положения.
Бывает три случая не почитания родителей, нет потомка – самый страшный из них.
В Поднебесной нет неправых родителей.
В рай есть дорога, да никто не идет; ворота тюрьмы крепко закрыты, а люди стучатся.
Если есть результат – была и причина, если есть польза – был и вред.
Над небом еще небо
Настоящий друг лучше строгого учителя.
Ясно – это черт, а ты думаешь – это бог.
Один из хоммеров слушавший все это, весь перекошенный, причмокивая кривым, но не маленьким ртом, выдал такой коммент:
– Все эти премудрочки и закончики нужны юзам, только чтобы нарушать и извращать. У каждого юза своя уродская Юзма. Кто сверху тот и прав, а хуже он или лучше нижних – дело пятнадцатое.
– Ты откуда всё то знаешь?
– А с чего я такой перекосоебленый. Юзеры, уроды драные, лжи и зависти переполнены. Каждый против всех, и все против каждого. Мало чистых и жить им не дают. Хозяина моего сгубили, суки. Он помню, как-то записал:
– И из ада есть выход. Очень узкий и сложный проходец, но по одному пройти можно. Не один ещё не вышел.
Тряня пошел гулять дальше и в одном месте заинтересовался группой смирно сидящих хоммят. Он, почему-то решил понаблюдать за ними, просто от нечего делать. Они вдруг расстелили коврики и начали на коленях синхронно отбивать поклоны.
– Ну, каждый молится, как обучили, – подумал Тряня.
Раздался звоночек и к хоммятам подошел высокий горбоносый хоммер.
Они зашептались:
– Шейх, шейх сам шейх…
Хоммята не моргая, молча смотрели на пришедшего. А он медленно поочередно разглядывал каждого из них, перебирая при этом бусины на четках. Тряня даже успел пересчитать тёмные шарики – до ста не хватало одного. Наконец шейх поднял руку с висевшими на запястье четками и указал на худенького хомменка с большими невероятно синими и нереально чистыми глазами. И тот возвеселился и стал танцевать, и все его друзья радовались и танцевали вместе с ним. Шейх взял синеглазого за щуплые плечи и повёл его с собой.
До Тряни донеслись тяжелые слова горбоносого:
– Ты выбран во спасение и нет никого во всех мирах в этот день, чья участь была бы желаннее и слаще…
Шейх и синеглазенький исчезли в портале. Тряня стоял один на краю площадки, откуда уже многие покинули на его глазах этот узел.
– Не можешь решиться. Не готов. Тогда не спеши, время ещё есть.
Малыш обернулся, рядом стоял монах, тот, что своими молитвами напомнил ему потерянный дом. Обняв нежно хомменка за плечи, он увёл его с площадки.
Они сидели рядом, смотрели на убывающих и прибывающих, и монах с какой-то щемящей грустью поведал Тряне такое, что малыш еще не просто не знал, но и побаивался думать.
– Если не знаешь, куда и тебе некуда то у тебя богатый бесконечно богатый выбор, отрок. Не стоило тебе так далеко удаляться от Кордона. Там, по крайней мере, войдя куда-то, имеешь неплохие шансы выйти. Да и для приобретения опыта и познаний до поры лучше бы оставаться в пределах Кордона. Может, повезёт и обретешь дом, если на роду тебе написано быть и умереть домашним. Другое дело города, попасть туда не всегда просто, но выйти малыш почти всегда невозможно. Города они конечно разные, очень разные бывают. Но чтобы тебе стало понятнее, расскажу о двух крайностях. Есть два города, куда мне снова и тебе никогда, лучше бы не попадать. Армсгард и Фрисгард. Попав в первый, сразу попадаешь в жёсткий переплет, потому как все вновь прибывшие туда становятся рабами. А жизнь у раба по определению сладкой быть не может, но многие приспосабливаются. К тому же в этом городе есть возможность у любого раба подняться по социальной лестнице теоретически до самого верха. Во-первых, он может стать надсмотрщиком, черным надсмотрщиком, если быть точнее. Такой надсмотрщик, по сути, раб над рабами, сволочь крайняя, другими они быть не могут. Но есть и серые надсмотрщики. Тут мы подошли к следующей социальной ступени основной – граждане. Так вот серые надсмотрщики и решают, кто из рабов и поднимется на эту ступень, а кто так и останется рабочей скотиной. Став гражданином, получаешь многое – свободы, права, социальный минимум рабов и прочее, далее, если покороче граждане выбирают из своего числа выборщиков, те в свою очередь правителей, ну а правители избирают первого, Первого среди равных. И не всё и всем, но каждому своё.
И главное город закрыт абсолютно, покидать его пределы запрещено под страхом жестокой казни. Не то, что Фрисгард – хочешь, входи, желаешь, выходи. Если сможешь. Потому как в сём городе права и свободы любого ничем неограниченны. Ты имеешь право на всё, но и учти, что любой имеет право и на твоё имущество, и на тебя всего со всеми потрохами. Городок не для слабаков, не для добрых, мягких и пушистых. Недаром говорят, что сам Кей Хосс именно там обитает.
Никто не знает путей своих, надежды только на везение. Но ещё есть Вера. Молись маленький, помогает. И наклонившись к уху маленького хоммера, монах тихо произнёс последнее:
– … и соблюди нас от всякого мечтания, и темные сласти кроме; устави стремления страстей, угаси разжжения восстания телесного…
Монах поднял руку указуя на мерцающий в конце площадки портал, только что поглотивший с десяток хоммеров:
– Хормвард бесконечен и бесконечноразнообразен. И тот, кто изменит в нём всё – не изменит ничего.
Глядя во след удаляющегося балахона цвета умершей крови, Тряня подумал:
– Странный… и молится совсем другим голосом … и лица так и не открыл.
Среди вновь прибывших эти девять фигур сразу обратили на себя трянино внимание. Они шли порознь, но явно приехали вместе. Одеты были в странные хламиды разных оттенков синего и серого цветов. Лица скрыты под непрозрачными сетками. Создавая ощущение нереальности, притягивали к себе взгляд маленького хоммера. Их движения были невесомы, они не шли, парили. Малыш перерыл весь запас слов им когда-то слышанных и прочитанных, и нашлось слово Хева. Он назвал эти создания Хевы. Но вскоре Тряня потерял их из виду и снова стал бродить по лабиринту станции. Он брёл по узкому проходу, когда услышал шипяще-свистящий голос:
– Что старый кончаешься? Это хорошо. И тебе – отмучаешься. И мне – осень кусссать хосется.
В глухом закутке малыш увидел двоих. На ступеньке сидел сумрачный хоммер, его лицо, серое безжизненное, изрезано было глубокими морщинами. Глаза почти погасли, а под глазами чернющие круги. Над ним возвышался, изогнувшись, худой субъект в блестящей накидке. Вся голова была увешана разными полупрозначными висюльками, скрывавшими его лицо.
Он посмотрел на Тряня странными немигающими зелёными глазами. Опять обратился к старику:
– Дедуся не затягивай. Я неподалеку буду.
И удалился, двигаясь короткими зигзагами.
Тряня подошел к сидящему поближе. Внутри что-то щемило и болело. Малышу очень хотелось сделать что-нибудь для старика, но чем бы ему помочь. Он хотел спросить, но не смог произнести и слова. Старик поднял глаза, посмотрел на молодого хомма, и глаза засветились, на губах заиграла улыбка радости. Взгляды соединили их. Тряня чувствовал, как в него проникает нечто необыкновенно хорошее и большое. Старик отдавал малышу самое ценное, что имел в себе. Потом, обессиленный, он закрыл глаза. Его лицо просветлело и обратилось вверх.
Тряня чувствовал, что всё существо умирающего заполнено бесконечным счастьем и благодарностью. Кто-то коснулся тряниного плеча. Над ним возвышалась тёмно-серая фигура. Она ничего не произнесла, но её молчаливой просьбе невозможно было не подчиниться.
Тряня удалился. Ему хотелось обернуться, но он знал, что этого нельзя делать. И потом, бродя среди множества разных хоммеров, Тряне очень хотелось вернуться в тот закуток, но он знал, что этого нельзя делать.
И тут послышалось не то шорох, не то шепот:
– Ушёл…
Обернувшись, малыш увидел две хламиды серую и синюю, удалявшееся в разных направлениях.
Тряне вдруг показалось, что он снова видит страшного Ранувима, нет, похож, но не он. Хоммер привлекший внимание, одет был в тёмно-зелёный бархат, чуть светлее были перчатки. На одном из четырех пальцев его левой руки, прямо поверх перчатки был надет большой черный перстень. Бархатный хомм о чем-то беседовал с другим хоммером, длинноволосым и очень бледным. И выглядел последний весьма озабоченным, если не сказать напуганным:
– Но нет и нет. Грань это верная смерть. Всякий пересекший черту становится ничем.
Круглое лицо бархатного расплылось в ласковейшей улыбке:
– Конечно ничем. Именно ничем. Ничем для Хормварда, ничем для Юземварда.
– Но это же просто чистая смерть, такое доступно многим.
– А что есть смерть? Так уж все устроено и не только здесь, везде, где существование неразрывно от страдания. Любые учения обещающие освобождение, счастье блаженство вечное. Все лишь предлагают особые отличные от других пути к смерти.
– А ваш гуру простой и чистый способ смерти.
– Знания что дает учение гуру, сложны для неподготовленного разума.
Путь к его высотам труден, требует много сил, времени, самоотдачи. Не все выдерживают. Но дошедший до вершины, допущен будет к посещению Храма Спасения и возможно станет рабом Освободителя.
– Но я не хочу, не хочу быть ничьим рабом. Я люблю свободу.
– Твоя свобода всего лишь живущий в тебе и правящий твоим существованием узурпатор. Твое внутренне суетное Я, подчинившее при помощи страстей и желаний истинное Я. Становясь рабом в Храме Спасения, ты избавляешься не от свободы, а от узурпатора. Очищаешься от скверны.
– И что дальше? Спасение?
– Увы, не для всех. Учитель сказал – Я всего лишь Дверь, окрой меня и войди во Вселенную Света. Но мало кто доходит до Двери. И не перед каждым врата откроются.
– Но причем тут Грань?
– А что есть Грань? В общепринятом понимании граница между Хормвардом и Юзмой. Странная граница абсолютно закрытая. Почему она такая? Может дело в том, что Грань не просто граница или дорога в ничто. Может это путь в Иное.
– Вселенную света?
– Не все так просто, друг мой. Ответы знает лишь Гуру. Он из всех единственный побывал там и вернулся. Отказался от Света. Ради того что-бы найти избранных в мирах низших и провести их путем только ему ведомом.
– Но что получают на этом пути те, кому не суждено спасение.
– Многое. Спаситель здесь и для того чтобы улучшить и наш мир.
Прошедший первую ступень входит в Братство. Каждая последующая ступень увеличивает твои силы и возможности. Возможности любого из серых братьев служат всем и каждому вошедшему в Круг. Первые девять ступеней образуют Круг серый, последние четыре Круг Храма или белый. Оттуда редко кто возвращается. Если и возвращаются, то с особой миссией.
Бледный задумался и не сопротивлялся, когда бархатный взял его под локоток и повел куда-то.
Малыш задумался. Грань, Грань Микрона. Как часто слышал эти слова от хоммеров. Они от других и те не сами придумали. И где конец этой цепочке. И почему именно грань, и что такое микрон или может быть кто этот Микрон.
Тряне не спалось. Он бродил по верхним галереям, как страшный запах хуже которого и быть и не может, снова овладел им. И повел за собой и привел к своему источнику. Внизу он увидел пять фигур. Источник смрада тот, что недавно смеялся маленькому хоммеру в лицо. И четыре Хевы по углам пирамиды света. Под её вершиной корчился в муках страшных, некто из ещё неведомой Тряне породы. Не было на нём грязного тряпья, но то, что под этим скрывалось, испытанием страшным и жестоким стало для юного хоммера. Как малыш жаждал уйти подальше и не мог. И видел конвульсии несчастного страдальца. Рвал и силой разбрасывал он от себя куски жуткого покрова, то, что когда-то было частью живой плоти. Черные куски, приближаясь к граням пирамиды, краснели, ярко вспыхивали и осыпались вниз белым пеплом.
Тряня увидел, что две Хевы держат в руках свертки, другие небольшие сосуды. И когда сосуды эти были открыты. Запах разложения, смрад управлявший маленьким хоммом, сразу сменился благоуханием. Чистота, освобождение, лёгкость. Но свободу Тряня обрел лишь, когда был далеко уведен новым ароматом от того, что распространяло оный.
Тряня был как никогда измучен, но не жалел о случившемся.
Он стал всего лишь свидетелем. Но чего?
Вдруг купол над узлом стал меняться. Каждое из различных пятен, что постоянно бродили по преодолимой только в одном месте поверхности, сменило цвет на более темный, и не из обычной для купола синей гаммы. Почти ничего не стало видно. Но Тряня узрел на пустынной площадке свет. Это был некто в белых одеждах. И он не шел, а возносился. Но не просто вверх, а вверх и вперед. Легко прошел сквозь купол в непреодолимом месте, осветив на мгновение небольшую часть тверди и ослепив ненадолго маленького хоммера.
Зрение не успело вернуться к Тряне, когда он услышал четыре слова, как четыре звука одной мелодии:
– Спасен.
Только.
Один.
Из всех.
Ушедшего провожали четыре Хевы. Две стояли не очень далеко справа от малыша. Еще две едва виднелись за ним вдали, но выше. Проводили и опять исчезли.
Маленький хоммер стоял один, ему было покойно и хорошо. Но тяжелые мысли пришли в его голову и все испортили.
– Странное чувство, словно здесь я один. Кто-то увел всех. Некто кому никто не мог перечить. Тот, кому подвластен и купол. Что произошло?
И что там, куда невозможно уйти и кто тот, что прошел непреодолимое?
И за что и зачем мне все это и вопросы эти. Вот и купол опять синеет. Пройдет немного времени, и все пятна на нем станут голубыми. Кто управляет куполом? И управляет ли кто?
– Любуешься куполом малыш?
Послышался странный голос и из прямоугольного углубления показался невысокий хоммер в широкой накидке на плечах. Под глазами бусинками выделялся большой широкий нос. И говорил он в нос. Голос своеобразно резонировал.
– Я и сам пристрастился. Красоты необыкновенные. Подойди, посиди со старым Хаймом.
Тряня присел рядом, Хайм накинул и ему на плечи свою невероятно
широкую накидку.
– Наслаждаюсь, малыш картиной живой и мысли из памяти покой бередят. Я домашним был, пока хозяин мой с сектой не связался, дом мой не забросил, а потом и вовсе продал за ненадобностью. А на новом месте пришли ребятки деловые и вежливо попросили – вали-ка дед отсюда.
Так вот у юза того я всяких умностей набрался. И каждый раз как вспомню понимание иное приходит.
Только вот пришло:
– Что беззвучно, неуничтожимо, не имеет формы, к чему нельзя прикоснуться. Что не имеет ни вкуса, ни запаха, что неизменно.
Без начала, без конца, выше, чем великое, устойчивое.
Постигнув Это, освободишься из пасти смерти.
Будь согнутым, и ты останешься прямым.
Будь незаполненным, и ты останешься полным.
Будь изношенным, и ты останешься новым.
Оно движется. Оно не движется.
Оно далеко, оно близко.
Оно внутри всего этого.
И оно вне всего этого.
Забудем о течении времени; забудем о противостоянии суждений. Обратимся к бесконечности и займем свое место в ней.
Абсолютное спокойствие – это мгновение настоящего, хотя оно заключено в этом моменте, этот момент не имеет границ, и в этом вечное наслаждение.
В этом духовном мире не существует разграничения времени на прошлое, настоящее и будущее: они сливаются в одном единственном мгновении животрепещущего бытия... Этот момент озарения содержит в себе прошлое и будущее, но не стоит на месте со всем своим содержимым, а находится в непрестанном движении.
Когда ци конденсируется, оно становится видимым, в результате чего появляются очертания отдельных вещей. Рассеиваясь, ци перестает быть видимым, и очертания исчезают. Когда ци конденсируется, разве можно утверждать, что оно не есть что-то преходящее?
Но в тот момент, когда ци рассеивается, разве можно с поспешностью утверждать, что оно прекратило свое существование?
И я это всё так вот понял сейчас – пока я есть я ничто. Когда меня нет – я всё.
И думаю не стоит торопиться уходить во всё. Может и не дадут больше шанса побыть ничем.
Тряня ничего не сказал, да и не ждал носатый мнения маленького хоммера. Они посидели молча созерцая удивительные картины над ними. Хайм вздохнул:
– От таких картин начинаешь верить в Вечность и надеяться на Прощение. Потом старичка пробило на поэзию:
– Не ждут нас миры иные
Изгнаны
Изгнаны
Изгнаны
Нет нам преграды
Не будет приюта
Странники вечности
Жизнь нас не держит
Смерть не спасёт.
Они ещё помолчали и старый хомм выдал:
– Ты будешь
Черным
Будешь
Белым
И самым
Голубым
Из ада выйдешь
Невредим
И рай дождем
Тебя омоет
Ты будешь
Будешь
Но всё отдашь
За ничего
Малыш простился и пошел вниз. На прощание, наверное, в благодарность за то, что выслушал и не мешал, Хайм открыл ему свой секрет:
– Я малыш тоже, как и все боюсь, и путешествовать по каналам и неизвестности на том конце пути. Но есть те кто может помочь и защитить. Если верить просить и молиться. Я выбрал Михаила.
Михаил впереди!
Михаил позади!
Михаил справа!
Михаил слева!
Михаил вверху!
Михаил внизу!
Михаил, Михаил везде, где я иду!
Есть ещё Иофиил, Чамуил, Рафаил, Уриил, Задкиил. Но твой, не сойти мне с этого места, Гавриил. И молитвочка есть точно как для тебя кто-то сотворил. Выслушай, сохрани и поверь, поможет:
– Пресветлыя и Честныя, и Вседетельныя, Пренеисчетныя и Страшныя Троицы ты еси Архистратиже славный служителю и молитвенниче, ныне непрестанно моли избавитися нам от всяких бед и мук, да зовем ти, радуйся, покрове рабом твоим.
Перегруженный внутри всем, что произошло, Тряня решил отдохнуть и отключился присев у столба в галерее из шестнадцати таких же.
И снилось маленькому хоммеру, что идет он ногами босыми по дороге негладкой. И тьма вокруг непроглядная и огоньки, огоньки. Среди множества мигающих один негаснущий, но самый далекий. И голоса зовущие – иди к нам, к нам… обернись.. обернись..
Проснись да проснись же!!!!
Тряня мгновенно открыл глаза, никого рядом не было. Но среди только что прибывших он увидел коричневый плащ.
– Механик, неужели Механик. Зачем он здесь?
Тревога начавшееся, как лёгкий холодок, грозила стать стужей. К коричневому плащу подошел блестящий, именно тот, что доставал умиравшего хомма. Вместе они где-то скрылись. Тряня опять начал бродить по лабиринту узла, в желании найти подозрительную парочку и понаблюдать за ними. В своих поисках малыш забрался на самый верх, здесь было темнее всего. Тряня ступал, осторожно опасаясь провалиться.
Хоммер услышал сначала очень тихие звуки, еле уловимые. Они звали, и он пошел за все более отчетливой музыкой. Мелодия вела его за собой и вовремя остановила, на самом краю зияющей темноты. Тряня почувствовал, что следующий шаг будет последним. Музыка идущая снизу неумолимо проникала во внутренний мир маленького хоммера. Казалось, что там есть некто кто ей нужен, и ему музыка что-то объясняет, обучает. Снизу прорвался столб света, совсем ненадолго и погас. Но Тряня успел разглядеть, что находится на краю глубокого круглого колодца. И главное внизу он увидел девять фигур в разных позах, выхваченных из тьмы светом, идущим из маленькой пирамидки стоявшей посередине помещения.
Музыка изменила свой темп, вспышки света стали чаще. Малыш околдованный танцем девяти удивительных созданий, потерял и чувство реальности и чувство времени. Мгновения растягивались в вечность, а вечность вся ушла в прошлое. Музыка говорила:
– Ничего не будет, ничего не будет. Всё уже было, было. Ты возвращаешься.
Тряня не заметил, когда свет перестал вспыхивать. Мелодия убавила темп, стала упрощаться и затихать. Последними звуками она велела малышу – Уходи.
Спускаясь вниз, Тряня несколько раз энергично потряс головой, стараясь прийти в себя. Где-то справа он увидел мелькающие огоньки и пошел туда. Лучше бы он этого не делал. Войдя в маленький закуток застыл от ужаса. В увиденное невозможно было поверить, юный хоммер не был готов к подобному. На него смотрел одним глазом труп. Другого глаза и много другого уже не было. Маленькие мерзкие существа с огненными точками на хвостах пожирали всё, даже обкусывали длинные волосы. Они заметили невольного свидетеля своего пира и злобно зашипели. Переполненный отвращением малыш побежал по лабиринту и потерял ориентацию. Тряня остановился, не понимая, где находится и куда идти. Откуда-то доносились едва слышные голоса, и он пошел на них, но, поняв, кто это разговаривает, остановился.
– Бля бу, ты Мех и профи, как ты этого уродца то ловко. Красота.
– Работа как работа, некстати, не вовремя.
– Да не в строчку. Но что делать то было, у заказчика видел, какой перстень, не самый конечно крутой, но не откажешь. Да и клиент сам виноват придурок.
– Нет, горе ему вышло от его же ума.
– Думать вредно, смертельно вредно. Раз такой умный, мог бы догадаться позвали – иди. Чмо упёртое, захотел остаться сам по себе.
– Он просто верил в выбор.
– Какой бля бу нах выбор. Эти мудаки ломаются как целочки.
– Ломайся, не ломайся – всё одно сломают. Кому-нибудь, но отдашься.
– Вот наш клиент и отдался крысюкам. Мех ты чо мне это мясо не отдал.
– А от тебя, Шипун, сытого проку ноль.
– Да натура фак ми такая. Работа прежде всего, а то самих скормят крысюкам. Но дело то плёвое мелкого замочить.
– Плёвые дела не мой уровень, да и заказчик серьёзней не бывает. Плохо всё это пахнет. Да и место мне рабочее не нравится.
– А чо место, шопа конечно, но и не в таких дырах бывали.
– Нет, что-то тут не так. Пошевели своими дырками Ши. Ничего не замечаешь.
– Жопа как жопа. Обычные ароматы. Букет – все уроды имеют мой анус.
– Нет Ши тщательнее ноздрей дергай. В букете одной нотки не хватает. Родичи твои Шипун – наги. Сам знаешь в таких дырах пара тройка ублюдков всегда у поверхности пасутся. Добычку подурнее выбирают.
– Ну попалась нам жопа без нагов. Всякое случается.
– Да тут они, на самое дно забились, лежат не шевельнутся.
Что-то тут или произошло или происходит или ожидается.
– Да наги еппаные, у них мозгов то нет.
– Это ты зря. У тя Шипун вместо мозгов жир, а у них вместо жира под кожей мозги.
Ещё одна проблемка, с клиентом я уже встречался. Уверен, он меня запомнил.
– Херовато. Значит нужно торопиться. Очко взыграет, улетит, можем и не найти.
– Я не уверен ещё, возможно клиент защищён.
– Какая бля бу защита? Кому он нужен сучонок губастый. Да мы любую защиту Мех пробьем. Что может остановить детей Фриско, вспомни городок наш.
– Помню, всё чаще жалею, что не получилось остаться.
– Да, где, где, а во Фриско проблем со свежим мясом у меня не было.
– Кто о чём, а канниб о мясе.
– Это я с голодухи. Животом живём. Да и о чем ты, забыл все, что было уже. Дело наше последнее во Фриско.
– Да зарвались мы тогда, а по жадности твоей и вляпались глубже уже некуда.
– Сам виноват, столько мяса накрошил. Сам же меня и подзадоривал – жри Шипун, жри друган.
– Пацан был, крови горячей перепил.
– И кто нас тогда повязал?
– Очень узнать хоцца?
– Однохерственно не узнаем никогда, кто продал нас детей города свободы в рабство. Помнишь, как ломали нас.
– Когда хотят сломать ломают, а нас делали.
– И сделали.
Тут Шипун завыл с присвистом:
– Мяса, мяса хочу.
– Раньше ты падалью не питался.
– И ты холодную не пил.
– Живое и горячее не нам, мы в системе, а тут каждому свое и жратва тоже.
– Может и мы кому-то в жратву назначены.
– Надеюсь просто сожгут чисто и бесследно.
– Да так лучше.
Где-то в центре тряниного живота появилось и росло нечто мерзкое гадкое. Но мгновенно пропало. Тряне стало легко и спокойно. Над маленьким хоммером возвышалась одна из танцевавших в темноте.
– Уходи. Уходи далеко. Сейчас.
Тряня обернулся и пошел, ускоряя шаг. У самого входа на площадку портала его за плечо остановил двухголосый монах:
– Твой звоночек третий. И оставь страх врагам своим. Он им очень скоро пригодится.
После второго звоночка Тряня обернулся и увидел, как по направлению к порталу несутся Механик и Шипун.
– Поздно, гады. Поздно, – засмеялся малыш.
Ненавидящих и обидящих нас прости. Хорошо и правильно, но…
Третий звоночек, помахав преследователям рукой, Тряня смеясь, шагнул навстречу новой неизвестности. И он никогда не узнал, что произошло после его убытия. Дорогу наёмникам преградили два знакомых Тряне монаха. Они стояли неподвижно и безмолвно, но, увидев их Мех, резко остановился на расстоянии не более семи его шагов. Одной рукой он крепко схватил Шипуна. Тот ничего не понял и начал дергаться:
– Ты чо, ты чо… ломай их… ломай…
Механик стоял молча, не отпуская напарника, А бедный гад извивался и уже рыдал:
– Уйдёт же уйдёт….
Желтый монах посохом провел перед собой дважды. Образовались две огненные полосы, синяя и красная.
Мех ткнул в них напарника:
– Синяя предупреждение, красная смерть.
Шипун обмяк, лишь всхлипывал. И тут красный монах откинул капюшон. Увидев его лицо Механик, отпрянул, вскрикнул быстро пал и замер в наинижайшем из поклонов.
Прошло какое-то время, и Шипун дёрнул друга за руку, из которой так тот его и не выпустил:
– Да ушли, они ушли. Что делать то будем.
Присев Мех вздохнул и засмеялся:
– Ничего. Я же говорил не наш это уровень, ты гадёныш ползучий и понять никогда не сможешь насколько не наш.
– А кто это был, перед кем ты так пресмыкался?
Мех молча посмотрел в глаза другу. Тот мгновенно всё понял. Да так хорошо, что потерял дар речи:
– Са-а-а-а-м о-о-о-о-н та-та-та…
На та его уже совсем заклинило. Шипун побелел весь как был. Рухнул как подкошенный и забился в конвульсиях. Мех не обращал на мучения друга никакого внимания. Молча смотрел на закрытый портал. Потом всё-таки обернулся и изо всех сил пнул Шипуна ногой в брюхо.
– Вставай урод. Успеешь ещё сдохнуть.
Друг помог другу. Тяжелый бот украшенный кованым металлом привёл гадёныша в чувство. К нему вернулся привычный окрас. Шипун встал, но продолжал заикаться:
– Кааа-аак….щщщ-тооо. Наа-м коонец.
Пространство перед порталом опустело. В страхе все попрятались, позабивались в самые глухие щели. А верхнию часть узла накрыл густой бурый туман. Из него появился и направился к приятелям тот самый вогнутый, что так не вежлив был с одним из монахов.
Шипуна затрясло ещё сильнее, а морду перекосило невообразимо. Мех же стоял неподвижно и мрачно улыбнулся подошедшему:
– Как же без тебя Хан у Сю.
– Ну что клоуны обосрались. Молчите, может начнём молить о пощаде. Не хотите и правильно. Смысл?
Тут вогнутый начал громко смеяться, чем привел в большое недоумение Механика и Шипуна.
– Не сцыте козлики. И таким как вы уроды иногда везёт. Пришла команда отбой на заказ.
– Отбой, – удивился Мех, – но почему так поздно?
– Ни ко мне вопрос. Не расслабляйтесь вам уже новый заказ. Слушайте внимательно, повторять не буду. Вот адрес, – и протянул Меху пластинку, – Это на Кордоне. Клиент любой, кого там встретите. После зачистки по нижнему адресу на пластинке отправите подтверждение. В ответном письме получите инструкции. Вы должны по ним найти и забрать то, что будет приказано и доставить, куда будет приказано. И ещё в инструкциях будет код активации к этой штучке.
Он отдал Механику продолговатый цилиндрик.
– Ты умеешь обращаться с такими игрушками. Перед уходом оставите там этот подарок. Первый звонок ваш, и помните, дважды подряд мимо не проносит.
Мех безразлично покрутил цилиндрик, и спрятав, тихо ни к кому не обращаясь произнёс:
– Два овала и дуга. Чудес не бывает.
Шипун, возбужденный сверх всякой меры и всем своим видом изображавший преданность и рвение, потряс друга за плечо:
– Ты чо как замороженный мы опять в игре друган, чуешь – работа, работка, работосська.
Наёмники быстро покинули узел. Вогнутый поднял руку и посмотрел на браслет, там загорелся маленький красный огонёк за ним другой, когда круг замкнулся, огоньки погасли. Опустив руку, хоммер рассмеялся:
– Простите ребята. Из нас троих один свою работу выполнил. Но почему отбой, что случилось? При таких делах, можно и самому спалиться. Ладно, в гадюшнике видно будет. Может вопрос закрыт. Главное язычок не отпускать дальше зубок.
Хан У Сю напрасно мучился и напрягал свою безобразную пусть и неглупую голову. Никто не застрахован от ошибок. А совмещать работу и удовольствие очень вредно для здоровья. Пока Хан наслаждался унижением наемников и своей властью над ними, Механик одним неуловимым движением сделал ему маленький подарок на недолгую память. Серый плащ умника украсил маленький белый кружочек. Крошечный, не больше самой мелкой монетки разменной. И кружочек этот уже не был беленьким. Успел четыре раза сменить цвет.
А Хан всё ломал голову:
– Показалось или это был…
Туман хренов и откуда взялся…
Времени ему оставалось ровно столько, сколько понадобится презенту от Меха дважды сменить цвет. С синего на фиолетовый, а с фиолетового на черный.




Глава 5. Кордон.

Тряня не успел отдышаться с дороги, как кто-то сверху крикнул ему, – Лови, – и он инстинктивно поймал большую палку.
– Чего стоишь, помогай, – всё тот же голос сверху.
Жуткий зубастик уже нёсся на него, размахивая дубиной. Отбиваясь от страшилища, Тряня старался разобраться в ситуации. Расклад был такой, четверо зубастых уродов против трёх крылатых чудовищ, и он попал на сторону последних. Один из крылатых, тот, что кинул малышу палку, иногда взлетал, двое других хоть и имели крылья летать, похоже, не могли.
– Всё хватит, – вдруг рявкнул самый крупный зубастик.
Все опустили дубины, и какое-то время просто стояли тяжело дыша.
Большой зубастик стал ругаться:
– Дак, опять жулишь, новенького себе забрал. Он тебе помог, а вы из него всё высосете, отдай нам это мясо.
– После нас, – зашипел крылатый не умеющий летать.
– Ты же знаешь, мы падаль не едим.
– Замолчите, – крикнул летающий, – ты, что не видишь, он из наших.
– Да ничего не вижу, мясо как мясо.
– Ну, куда вам примитивам, один запах чего стоит. Он может стать великим из великих вампусов.
– Бредишь Дак, это всё от голода.
Тряня не выдержал:
– Хватит, может кто-нибудь мне всё объяснит.
Самый крупный зубастик загоготал:
– Во гляди, голос прорезался.
– Пиот, ты не нарывайся, – осадил его зубастик с которым Тряня дрался:
– Рука у него ого, если бы ты не дал отбой мне бы крышка.
– Ну, ты у нас не главный боец, и устать успел, а объяснения, – он уже обращался к малышу, – это к нему, – показал на Дака, – только не ври птичка.
– Как звать тебя милый юноша, – начал Дак.
– Тряня.
– Так вот Тряня, мы вампусы, а они каннибы. Главное наше различие в питании. Вампусы употребляют живую чистую силу, а каннибам нужна живая плоть, вся без остатка.
– А почему вы деретесь?
– Пока еды хватало, всё было мирно, когда наступил голод, всякое случалось и вампус мог высосать канниба, а если вампус зазевается, то его сжирали. Вот так и осталось нас столько сколько ты видишь.
– Но вы бы могли уехать отсюда.
– Если бы могли, уехали, там стоит печать, – Дак показал на портал:
– Всех впускает, никого не отпускает. Ловушка.
Пиот вступил в разговор:
– Ты пацан с ним осторожнее. Близко к себе не подпускай, а то вмиг вампусом станешь.
– И куда я вообще попал?
– Так получается, как не смешно, но мы домашние, – объяснил Дак.
– Да, – продолжил Пиот, – и хозяйка у нас одна слабая на передок дамочка.
– На передок, – загыгыгал другой канниб, – на задок и ещё на роток. Она у нас та ещё штучка, правда, живется ей с нами не сладко, все геймы ей сожрали, почту жрём. Давно нам жратвы не подкидывала, из почты один живой мертвяк остался.
Заиграла задорная музыка и вся компания встрепенулась:
– Да, да и да, свершилось, ты несешь за собой перемены к лучшему друг.
– Что это?
– Хиросы!
Все стали танцевать и петь:
– Ууу, битва, ааа, битва, еее битва!
Откуда-то они достали доспехи мечи, секиры, палицы.
– Уверен юноша ты ещё станешь нашим,– помахал Тряне кривым мечом Дак:
– А сейчас пожелай нам удачи.
– И нам,– добавил Пиот, – не скучай и лучше делай отсюда ноги, если сможешь.
Прощаясь, похлопал по плечу, бывший соперник, и шумная компания исчезла во мраке хорма, но возбуждающие звуки бряцанья оружием были слышны ещё долго. Махач, драчка, битва. Тряне хотелось пойти за ними, но они, же его не позвали, скорее наоборот, да и не та компания. И он пошел в хранилище. Помещение может и не маленькое, но не освещенное и по большей части забитое мптришниками. Только всю эту музыку давно никто не тревожил. Да и другие файлы выглядели, как книги кем-то поврежденные, многих страниц не хватало, а прочие не аккуратно порваны. Тряня выбрал один из архивов переписки в аське.
Итак, она звалась Маркиза, он Содом.
Маркиза:
– … на счёт моего первого опыта, то он был насильным. Я познакомилась с симпатичным молодым человеком, несколько дней так славно общались, много общих тем, но потом он приглашает меня к себе и я без каких-либо задних мыслей соглашаюсь (я была не прочь с ним слиться в одно целое), но что всё примет такой оборот не предполагала. Через несколько минут в квартире раздался звонок, это был его хороший друг, а с друзьями надо делиться, как мне он сказал.
Ну не прыгать же мне в окно от них!!! Мне сказали занять удобную позу.
Один трахает, а у другого отсасываю, имели во все дырки всю ночь. Остались какие-то неприятные воспоминания.
От того дня, я конечно не против групповух, но быть просто использованной и после как не нужная вещь отложена в сторону это чудовищно. Но я это так не оставила и решила слегка отомстить за его поступок, он был избит моими знакомыми когда возвращался с института, серьёзных повреждений не нанесли просто немножко помяли.
И когда я его встретила с перебитой мордой, у меня выступила ехидная улыбка и покой на душе.
Быть может после этого случая моё отношение ко всем мужчинам изменилось, и сама я стала абсолютно другой.
Содом:
– … можно сказать меня тоже изнасиловали… смешно наверное, девушка парня, но я был совсем мальчиком влюблен в другую, а она сотворила зло со мной.
Маркиза:
– … всего лишь трахнула, зачем усложнять, да и что зло и где оно добро.
Так она отвратила тебя от баб?
Содом:
– После неё я был в абсолютном отчаянии, что никого не смогу полюбить, я ошибся наполовину, это касалось только женщин.
Маркиза:
– Как ты понял что голубой?
Содом:
– Просто я полюбил мужчину. Первая любовь волшебство поверь, он был великолепен, красив, умен, опытен. Такой восторг, Боже!
Все в прошлом, увы.
Маркиза:
– Он бросил тебя, и ты пошел по рукам.
Содом:
– Всё не так просто, не всем дано постоянство. Но я благодарен ему. К тому же он ввел мне в свой круг, круг избранных.
Маркиза:
– … аристократия, это уже интересно. Иногда общаюсь с теми, кто вращается в таких сферах. Не так давно меня отъимели муж с женой, как 2 мужика, причем жена, как мужик, на порядок круче мужа.
Содом:
–… полагаю ты испытала необыкновенное наслаждение, было со мной нечто подобное, мужчина вливал в меня свое семя, а я исторгал семя в ласковый ротик его подруги… время сжимается до мгновения, как я любил в этот миг всех женщин.
Маркиза:
–… только на миг тебя и хватило. А зря впрочем, каждому свое, а мне мужиков и побольше и сразу, с одним мне скучно, ну старается, пыхтит тривиально, вот когда их уже 2 тогда каждый друг перед другом и силы появляются и фантазии. Хорошо если попадаются 3 парня без комплексов тогда ты вся секс абсолютная вагина.
Содом:
–… странно, но мне нравилась любовь втроем. Пары геев иногда разнообразят свои отношения.
Я всегда наслаждался их любовью, они такие ласковы друг с другом и со мной.
Маркиза:
–… а еще я люблю экстрим, но только за хорошие деньги, стараюсь не рисковать.
Как-то трахнулась с 5 китайцами, пикантно конечно, но на третьем точнее под … стало скучно толи дело приключение этим летом на юге.
Такое может быть только раз во второй повторять не стоит… представь, я стала первой женщиной сразу для нескольких мальчиков, не скажу число чтобы не упасть в твоих глазах окончательно. Наслаждение высокого порядка и за какие деньги…
Содом:
– Ты не боишься, что испортила им жизнь?
Маркиза:
–… надеюсь что нет, уверена мальчики начали половую жизнь с хорошего приключения, впрочем, встретив меня на улице не узнают.
Содом:
–… у тебя было столько любовников, но любила ли ты или была любима?
Маркиза:
–…любовь я знаю опасно, это хуже вича, но может быть что-то и было… иногда казалось что суперсекс, такой мужик, потом понимаешь секс как секс просто было что то другое…
Он во мне и все как всегда, а в голове другое восторг, удивление, – что он делает… делай… делай …мой!!!!!
Потом всё в кучу ничего нет и всё сразу.
Содом:
– …такой сильный оргазм?
Маркиза:
– …да оргазм был, но он сам по себе и я над ним.
Содом:
– Есть нечто сильнее оргазма?
Маркиза:
– Есть да!
Содом:
– И что это?
Маркиза:
– Счастье!
Содом:
–…опасно ты права, я знаю опасно, но прекрасно. Я люблю жизнь, люблю людей.
Маркиза:
– …да и за свою любовь ты обречен на недолгую жизнь. Прости, но ты можешь рассказать, как это случилось? Ты вроде крутился в высших кругах, у тебя не было случайных и рискованных связей.
Содом:
–… в высших кругах бывают рискованные развлечения, был у меня друг богат и известен.
… на одной дачке золотая молодежь устроила пати. Секс наркотики, моего друга потянуло на женщин, и он отпустил меня на волю, наших там было 2, но они пара и я их не привлекал, зато привлек одну даму, все ее звали тетя лошадь.
Маркиза:
–…крупная и некрасивая
Содом:
–…размеры обычные просто чтобы ее удовлетворить, нужен конь.
Она решила со мной испытать острые ощущения… ну миньет она делала не хуже другого гея. Хорошо управляется с мужским хозяйством… обессилила она меня после 3 отсосов, потом смотрю колет себе в вену.
Тут же набирает еще дозу… не было сил сопротивляться … всаживает ее в меня вот так все и случилось…
Маркиза:
–… и как ты это все пережил?
Содом:
– Никак, просто умер.
Маркиза:
– Не шути, ты еще жив.
Содом:
– Не шучу, ты не поймешь.
Маркиза:
– Я хочу понять.
Содом:
– Это невозможно.
Маркиза:
– Прошу.
Содом:
– Ты живешь, у тебя есть прошлое, сегодня и будущее, то что ты ждешь, одно мгновение и ничего нет. От тебя без всякой анестезии отрывают прошлое, будущее и вместо сегодня вакуум, хоть закричись, тебя никто не услышит, а кто услышит, брезгливо поморщится.
Маркиза:
– … прости, я не могу этого понять. Ты прав я другая иногда инстинктивно чувствую вот сделаю что-то и все изменится, что-то произойдет и я ничего не делаю.
Содом:
– Великая сила женской интуиции.
Маркиза:
– Может и интуиция, и все же о тебе как ты смог это пережить не наложил на себя руки?
Содом:
– Это была бы пустая формальность спрыгнуть с 11 этажа или броситься на несущейся по дороге Камаз.
Маркиза:
– Почему Камаз?
Содом:
– Ну это был Камаз.
Маркиза:
– Понятно ты живешь на 11 этаже.
Содом:
– Догадливая.
Маркиза:
– … если тебя ничего не держало, почему не сделал?
Содом:
– Был бы один сделал.
Маркиза:
– Кто-то был рядом?
Содом:
– … наверное это бред глупость, физически точно некого поблизости не было, но жуткое ощущение, реальность чьего то присутствия, кто то был рядом не вмешивался, просто ждал.
Маркиза:
– Может это твой ангел хранитель?
Содом:
– Какой ангел у такого грешника.
Маркиза:
– Говорят ангелы есть у всех, они рядом до смерти, а после смерти провожают туда, не знаю может к месту суда.
Содом:
– Кто знает?
Маркиза:
– Мрачно, тебе пора возненавидеть не только женщин, но и весь мир.
Содом:
– … во мне нет ненависти, во мне все еще жива любовь, я благодарен Богу за это.
Я знаю, моя жизнь грех, еще больший грех, что я не раскаиваюсь. Я грешил любя и готов страдать, если таков суд божий. Я люблю Бога и ни о чем не жалею…
Маркиза:
– … меня не было до меня и не будет после меня.
Содом:
– … нет, мы вечны в своих мучениях…
– Ой тя, ух ты. Пидор гнойный, а всё туда же. К Богу. Бля моя. Раз на коленки бухнулся и лобиком долбишься, то сразу тебе и спасение и прощение. Попку святой водой промоют, и ротик елеем смажут. Дурачок, а как же ваc много, наивняк. Ясно же написано открытым текстом пусть под спецэффекты. И число указано, 144 тыщи и главное все из колен зраилевых. Тупаки, на что надеются.
Тряня обернулся на звук. Голос противный скрипучий. Но ничего не увидел. Всё тоже серое скучное помещение хранилища. Он стал напрягать зрение, пристально вглядываться и проявилось существо пренеприятное удлиненное с 3 парами очень коротких конечностей.
– Не хоммер точно. Оск наверно, – подумал Тряня.
– Да не парься. Червяк я, из червей мы, – проскрипело существо.
При этом жестикулируя передними конечностями, стараясь прикрыть свой чересчур зубастенький ротик. И ничего похожего на глазки и ушки, но видел и слышал червяк замечательно.
– Здравствуйте. А что вы тут делаете?
– Мы. Вы это не для нас. Для мы лучше эпитеты и лучше нецензурные. А делаю, ну что делаю, ковыряюсь, роюсь на хлеб насущный, добываю гамнецас разного. Тутс правда все протухло. Содом конечно ничего, но был. Старье всё. Тема закрыта. Точку поставили и крестик деревянный. Самый предешевый. Кому этот красавец дохлый то нужен. Да и тема с неё золота или серебра там не нароешь, но и на дерьмо спрос имеется. У юзов постыдное и срамное дело, но жуть популярное. Есть чистюли, но святых нет. Чистюли грешники самые мерзкие. Да и не поймешь, что у них там лучше чистота без любви али любовь в грязи. И так и так наказуемо. Все там в Юзме грешники и от грехов им так бывает хорошо, но плохо. Потому как за всяким хорошо неизбежно и обязательно будет плохо. Но не за всяким плохо придет хорошо.
Тряне было мерзко от вони червяка, но прелюбопытно. Любопытство и кошачих и не кошачих развлекает.
– Пацанчик, брось ты это хлам, лучше кино позырь.
– Кино?
– Ну, вот же проектор нажми на пупочку.
Да пупочка была рядом, размером с трянину ладонь. В воздухе появилась картинка. Большое поле с разными строениями и фигурами. Среди фигурок Тряня признал и своих новых знакомцев. Хотя они явно маскировались и изображали из себя каких-то других существ.
– Рыцари, дракошки приразвлектельно. А кореша твои зря слюнки распустили. Облом Иваныч. Уже попахивает пора линять.
– Вы куда?
– В червоточинку. Ну, в смысле не черви рыли, но проход под нас. Однако червоточинки разные бывают. Не для хоммеров, а глюки и разные там без брезгливости пользуются. А я домой товар скину и Карамазовых дочитаю, начало трогательное про Зосиму.
Червяк снова растворился в стене, не прощаясь. Тряня пошел к выходу из хранилища, принюхиваюсь к запахам, и услышал свистящий шепот. Всё это было похоже на мысли вслух:
– А темочка, то срамная. И кто же мальца макает? Оно понятно замарать и убрать фишечку. Грязненького то проще сломать. Не честно и мерзко, но эффективно.
Малыш вышел из хранилища и направился в сторону портала.
– А червяк то прав. Запах нехороший и явно стало пожарче.
Его нагнали чудовища. Они очень спешили. Бросили где то свои доспехи и оружие, были напуганы и переругивались:
– Козел трерогий, я ж говорил, в 169 помещении кто-то есть.
– Заткнись жопа с крылышками, что проку, дверь то была заблокирована. Ты лучше скажи, зачем те такой шнобель, если дракона не определил. Кто-то есть, не кто, а кирдык нам.
Но тут все они громко выдохнули и заорали:
– Печать, печати нет.
И ринулись в портал. Но там опять завыли от ужаса.
– Автоматика, автоматика не работает.
Главный вампус повернулся к Тряне:
– Брат помоги, отправь нас надо вручную.
Тряня посмотрел на набившихся в письмо гадов и рассмеялся. Нет ничего смешнее испуганных чудовищ. Ничего не сказал, просто кивнул. Дак быстро обьяснил:
– Вот там слева, нажми на зеленую, потом код 8346. Опять зеленую.
Чудища исчезли, малыш остался один. Но не совсем один, выйдя из портала увидел того кого так испугались чудища. На Тряню надвигалась большая огненная фигура. Малыш остановился в ожидании. Ему не было страшно, хотя ясно понимал, что эта опасность самая большая из тех, что ему встречались. Но чем ближе приближался дракон, тем ему становилось веселее.
Тряня улыбнулся, когда горящий дракон остановился в нескольких шагах от него. Пауза затянулась, оба были неподвижны. Дышать было нечем. Невыносимый жар. И тут дракон начал меняться. Огонь уходил вовнутрь его. И Тряня увидел очень красивого хоммера. Да тот был просто прекрасен. Иначе и не скажешь. Но голос у него был очень тихим:
– Уходи. Я помогу. В этот раз они проиграли. Не оборачивайся и поспеши. Нет времени. Не жалей меня. Это моя судьба. Забудь.
Тряня сел в письмо и закрыл глаза.
Вот так бурно началось большое путешествие маленького хоммера по окрестностям Хормварда. Дальше было спокойно, можно сказать однообразно. Тряня с волнением и любопытством залетал в дома разных хормеров. Встречали его более или менее дружелюбно. В программу встречи входили угощение суперблюдом, по мнению хормера жившего в очередном маленьком хорме, и выслушивание невероятно увлекательных историй. И конечно это были байки о прошлой и настоящей жизни самого хормера, и главное поучительные рассказы об его любимом хозяине, юзере к компьютеру которого и был привязан этот хорм. Много явств перепробовал Тряня и много нового узнал. Не всякая еда ему понравилось и не все истории были понятны. Как и обещал ему тот монах в багровых тонах, Кордон интересное и относительно безопасное место для путешественников. В многочисленной среде хоммеров местность, которую Тряня называл Кордоном, имела множество названий и прозвищ. Например, цепь малых хормов, а самое короткое название сеть. Метод путешествия, выбранный малышом – пройтись по цепочке. Не то чтобы это был сознательный выбор, просто так получалось. Каждый предыдущий хормер направлял его к следующему. Ненасильно конечно, просто предлагал какого-нибудь своего приятеля или просто интересного хормера. Иногда предлагали даже список адресов, но всегда делался акцент на конкретного хомма. Тряня не возражал. До поры до времени его вполне устраивала такая определенность. Другой вариант, прыжки в случайной выборке для тех, кому жизнь надоела. Так и гостевал, нигде подолгу не задерживаясь. Пока однажды, сидя в очередном письме, он не почувствовал тревогу и подумав что этот бег по спирали может так никогда и не кончиться, Тряня выдохнул и выскочил на случайном узле. К тому же замучили демоны. Не было никаких демонов, но в изобилии неприятные впечатления от последнего юзера и его хормера. Как сказал один хоммер, случайно встреченный Тряней, жили были два брателы маета и куета. Как-то так. Юзер дурил, хормер философствовал или наоборот. Юзер по нормальному юзерскому обычаю грешил и тем маялся, почти мучился. Смертных грехов за ним вроде не числилось, так по мелочи. Но главное, в своих грехах он винил выдуманных им демонов. Юзер был с фантазией и не совсем уж бесталанен. Свои грехи он одевал в фантазийные одежды и украшал изображениями своих демонов. Демон это нечто большое, страшно мощное. Эти же были просто уродами, скорее жалкими, одинокими и надоедливыми. Через портал вместе с Тряней чудики-чудовища не пошли, остались мучить чокнутого хормера.
Маленький хоммер прошел площадку у портала узла, и стал искать место для отдыха. Ему понравился камень интересной формы, на нём вполне можно было удобно устроиться. Но только он подошел к понравившемуся камешку, его вежливо остановили. Кто-то прикоснулся к его плечу и тихо произнёс:
– Не стоит малыш. Это трон.
Тряня дёрнул плечом и упрямо уселся на камешек. Раздался коллективный стон, но малыш не открыл глаза. В нем кипело раздражение, накопившееся от долгого путешествия, от всех хормеров, юзеров, болтовни и странной еды. Обычное подростковое упрямство. Будет по-моему, даже если всё от этого погибнет. Гори всё огнём, но я хочу спать и буду спать. И заснул. Был ему понятно сон. И во сне из бушующего мрака возникал некто мордастый, богато одетый, и злобно шипел:
– Зря маленький, зря. Пожалеешь. Будь проще.
– Не буду, – упрямо отвечал во сне Тряня.
Проснулся, ладонью провёл по лицу, сбрасывая остатки сна, казалось не было в узле хоммера, который бы не косился злобно на него. Ну и что, ваши проблемы. А проблема была и серьезная, это Тряня понял, когда посмотрел в сторону портала. Он выглядел необычно. В черном круге вращалась и искрила красная спираль.
– Прикольно, – подумал малыш и встал с камня.
– О, о, – все выдохнули, – Открыли.
И началось массовое бегство из узла. Тряня усмехнулся:
– Ну, и хорошо, меньше народа – больше кислорода.
И из чувства противоречия, пошел в направлении противоположном от портала.
Можно было подняться наверх по одной из трёх лестниц. Или просто идти беспрепятственно через главные ворота, Тряня свернул налево, и из шести отверстий зияющих в серой стене выбрал, то чью форму трудней было определить словами. Самая несимпатичная дырочка. Ход вёл вниз, поначалу плавно и в темноте, затем всё круче, но на стенах начали появляться бледные источники света. Спуск вывел его в большой зал под сферическим куполом. По его поверхности двигались восемь мерцающих пятен. Тишину медленно начали заполнять звуки похожие на стоны и всё опять мгновенно затихло. Малыш посмотрел вниз. На большой площадке вокруг светящейся фигуры собралась толпа, каждый был укрыт с головой темным покрывалом, но перед собой держал крохотный светильник. И не поймешь живой или истукан, идол каменный. И вновь все застонали. Тряня понял, что это не просто стоны, а моления, среди множества несвязных звуков отчетливо прорывалось:
– Дай имя мне. Имя молю дай.
Тряня посмотрел наверх. Пятна собрались вместе в самом верху купола и почти погасли, но начали расходиться и медленно разгорались. Тишина чередовалась с мольбами:
– Дай имя мне. Имя молю дай.
Малыш тяжко вздохнул:
– И зачем я сюда забрёл. Не ту дырку выбрал. А может, они все сюда ведут. Делать мне тут однозначно нечего. Имя у меня есть. Какое, никакое, но моё. И кто мне его дал? Наставник?
Тряня обернулся и побрел обратно. Выйдя наружу, он присел на нижнюю ступеньку одной из лестниц. Идти наверх не хотелось. Вниз тоже не тянуло. Мимо него по лестнице наверх прошли несколько хоммеров в униформе цвета хаки. Один из них пафосно изрекал:
– У всех хормеров одна беда и одна зараза, проклятие Грани. Очиститься и спастись и быть свободным. Великое проклятие свободных хормеров пробьет Грань и Юзма получит возмездие по заслугам.
Спускавшийся вниз весь покрытый бурой шерстью хоммель пробасил:
– Фридеры опять раскудахтались. Давно не били засранцев.
Мохнатый быстро уехал. Тряне стало скучно. Было ощущение, что время замедлилось.
– Надо уезжать. Досчитаю до ста и уеду, почему до ста, может лучше 666, или 999.
Тряня усмехнулся и от размышлений переключился на наблюдения.
На площади перед порталом старый хоммер с палкой и 18 молодых хоммеров, он ходит за ними и молчит, а они его явно боятся. Молодёжь поспешно скрылась в портал, старичок смотрит с грустинкой, помахал рукой:
– Дурачки, свобода вам не по средствам. Слишком дорого, рабство несравнимо дешевле.
И сразу же исчез, просто исчез, может и не было его, потому и исчез. То чего нет, легко исчезает. Тряня не удивился, но рассмеялся:
– И что я тут маячу.
Решил спрятаться, зашел в одну из дыр слева, там было темно, и Тряня пошел, держась за стену, шагов через семнадцать обнаружил небольшую нишу, присел, прислонившись к стене. Напротив светилась узкая щель, в нее можно было наблюдать за площадкой портала. Спать не хотелось, решил просто поразмышлять. Но это ему не дали, он увидел двоих хоммеров в одинаковых серо-голубых балахонах с капюшонами, скрывавшими их лица. Один был раза в два ниже другого. Они зашли в дыру, где прятался Тряня и растаяли в темноте.
Вскоре малыш услышал бархатный баритон:
– Ты их видел?
– Да падре, – голос ответившего был тонким и приятного тембра.
– Не бойся, это наемники. Они не прислали штатных, тем хуже для них.
В щель Тряня разглядел парочку бравых красавцев, те прохаживались и откровенно поглядывали в сторону дыры. Они были похожи, жующие мощные челюсти, три разноцветных гребня на башке, на глазах черные очки одно стеклышко перечеркнуто прямым крестом золотого цвета, другое косым белого. Один был в лиловом комбинезоне, его напарник в блестящей черной коже со всякими прибамбасами.
– Ну, Анджес, – снова заговорил баритон:
– Пора. Ты всё помнишь?
– Да падре.
– Мелодию звонка повтори.
Дискант пропел.
– Молодец. Тебя ждут, они тебе дадут намного больше того что я смог. Начинай считать до 777.
– Да падре.
Тряня увидел, как они вышли и направились к порталу, где и исчезли. Лиловый и черный уехали с ними.
Тряня уже хотел встать и выйти, как был весьма удивлен. Он увидел выходящего из дыры маленького хоммера в сероголубом балахоне.
– Их что трое было. Чепуха какая-то.
Обладатель хороших музыкальных способностей постоял немного у портала и уехал. Тряня вышел на свет, остановился в центре площади. Его поразило произошедшее и его реакция на это. Тряне стало легко и весело, хотелось рассмеяться, еле сдержался, просто улыбнулся. Закрыл глаза, в голове заиграла тихая музыка. Сначала сладенько потом просто приторно до тошноты. Замотал головой и приоткрыл глаза. И от удивления открыл их до максимума. Было чему удивиться. Прошло так мало времени, а как всё изменилось. Во-первых портал был снова закрыт. Большинство хоммеров попрятались, кроме нескольких несчастных. Их словно заморозило. На лицах застыли разнообразные гримасы. А причиной произошедших перемен были 9 светящихся фигур. Они кружили медленно по площади под благостную негромкую музыку. И выглядели как очень просто сделанные куклы, головы круглые, идеальные шары, туловища конусы. Но простота компенсировалась аксессуарами. В шарах источники света, и не просто лампочка, а подвижная можно сказать живая светящаяся масса. Светилась и ткань прикрывающая тело. Светилась и колыхалась, словно под ней гуляли потоки воздуха. Тряня не знал, что ему делать. Наверно надо было сбежать и спрятаться. Но мешало невыносимое любопытство. И он просто стоял неподвижно, почему-то прикусив губу, и разглядывал этих, как он про себя их прозвал светлячков. А фигуры вскоре им заинтересовались. Изменился характер их движения. Они начали кружиться вокруг маленького хоммера. Сначала на разных расстояниях и постепенно перешли на одну орбиту. Фигуры становились все ближе к Тряне, а малыш не двигался. В его голове было много вопросов.
Интересно из чего они, откуда, а разговаривать умеют и другие. К тому же ему захотелось их потрогать. В конце концов, терпение кончилось. Тряня подумал, что невежливо стоять как истукан и надо поздороваться. Он улыбнулся и сделал шаг навстречу светлячкам. Лучше бы он этого не делал. Фигуры мгновенно перестроились из круга в клин. Портал вспыхнул идеально белым светом, и клин исчез в нем. Портал погас и снова загорелся обычным светом. Площадь быстро заполнилась хоммерами. Один из них улыбаясь, подошел к Тряне:
– Страйк однако. Еще немного и эти кегли нас бы всех загребли, а так только семнадцать почистили.
– А кто это были?
Хоммер недовольно поморщился и сквозь зубы ответил, – Чистые, – и быстро скрылся в толпе, явно не желая ничего объяснять. Тряня непроизвольно надул губки. У него было состояние как у ребенка, которого поманили новой игрушкой, но не дали. Он отвернулся от портала и пошел в другую сторону. Поднялся по правой лестнице на десяток ступенек, присел и задумался. И вспомнился Тряне почему-то косой геймер. Косой потому что глаза это хоммера смотрели в разные стороны и никогда на собеседника. А геймер, потому как считался у хормеров обитавших на Кордоне главным спецом по геймам и Герму. Ну а для Тряни сей хоммер стал самым большим разочарованием в его большой прогулке по сетке. О косом геймере многие рассказывали, как о легенде малых хормов. И попав к нему, малыш надеялся многому научиться. Всё получилось не так как хотелось. Короче ничего малыш не узнал, ничему не научился. Вёл себя косой хоммер странно. Присутствуя отсутствовал, отсутствуя присутствовал. Тряня для него просто не существовал. А когда косоглазый пропадал, на малыша наваливалась невыносимая тяжесть. Обычно этот хоммер мрачно молчал, но иногда его прорывало, и он начинал болтать непонятную чепуху куда-то в пространство:
– Есть геймы открытые о таких знают и заходит любой засранец. И есть закрытые. Закрытые потому как закрыли. И никакой сраный хакер не пройдёт.
Или еще понепонятней:
– А игрульки они разные бывают. Геймеры они все чеканутые, а джиджеры это за всякими пределами. И игра для них особая большая, они и так не мелкие играют. Но вдруг тот, кто кого не будем поминать всуе, вкидывает им фишки и понеслась. Правил у игры почти никаких, но попробуй нарушить. Смысл игры вроде простой, игра по хорошему кончится, если фишек в поле не останется. Тогда хорошая гейм ова, а может и плохая случится кому-то или всем. Фишки особые живые и с секретом. Попробуй их найти, но надо и контролировать еще аккуратно. Опасные фишечки, хорошо если ловушка или приманка, а если окно или того хуже дверь. Есть и призовая только в тему ли тебе приз, но все боятся и все ждут главную фишку, но пока не случилось, может и ныне пронесет.
Трянины воспоминания прервало легкое прикосновение к его плечу.
– Что парень притомила жизнь.
Малыш обернулся. Хоммер, одетый в серый костюм с множеством черных карманов, выглядел задорно. Руки сжаты в большущие кулачки. Того и гляди предложит размяться. Но не предложил.
– Гляжу поцик тебе некуда податься и все фиолетово куда, зачем и с кем.
– А у вас есть интересный вариант?
– У нас до жопы и больше. Хочешь к веселым девочкам. Не, это тебе не к чему пока. Слушай, давно не был у одного приятеля. Очком чую, это тебе само в кассу будет. Я туда не собирался, но тут одного яйцеголового встретил, ему туда по заявке.
К ним подошел высокий сутуловатый хоммер в ярко-голубой мантии, но голове того же цвета шляпа. На глазах нелепые огромные круглые очки. Цвета в них постоянно менялись. Но сочетание цветов, чрезмерная яркость. Казалось, всё это резало не только глаза, но и мозги.
– А почему нет, – решил Тряня.
Дорога затянулась. Их письмо подолгу зависало на разных узлах, но они никуда не выходили. В пути новый знакомец, тот, что был в сером, много говорил на разные темы. Тё Гунн, так его звали, доброжелательно поучал:
– Ты пацан, гляжу не нулевой, тебе наверх путь, и верняк сможешь высоко подняться. Тебе или здесь в Контроль пристроиться надо, или того лучше в большие хормы карьеру в Орден делать. Ты способный, так что прямо наверх по головам. Оно везде принцип один, чтобы подняться надо кого-то опустить.
Очень нравилось дяде Тё просвещать юного хоммера:
– Хоммеры они больше других, например хоммелей и хоммесов, внешне на юзов похоже. Хормер значит свой хорм имеет. Хомм это уважение почтение. Хоммен, упаси Ван встретить.
У каждого хорма есть тайное место, где есть такие штучки, которыми можно им управлять. Ну как управлять. Если хорм против, ничего не получится, туда может пройти только тот, кого хорм признал хозяином дома. Для прочих место запретное, если глупый хозяин попробует провести кого-то туда, хорм закроется и постарается избавиться от плохого хозяина.
Рассказывал Тё и о своей прошлой жизни:
– Мотался по Кордону, на узлах зависал. Боялся в город какой-нибудь залететь городами меня еще наставник пугал. О бездне не думал. Не верил, что это может случиться со мной. Сколько так болтался и не знаю. Время оно относительно, мне так один умник на случайном узле объяснял. Так болтал, вот ты типа входишь в портал, потом тамбур потом канал и меняешь свою размерность с 4 мерной на 3х потом 2х и одномерную. В принципе внешнее время для тебя перестает существовать, а твое внутреннее время относительно любого другого полнейшая неопределенность. Спасает нас то, что в почтовых каналах действует проекция каких-то эр потоков на аш потоки. Но типа говорил, что есть и другие не почтовые каналы. Херня конечно, муть полная. Но говорить хоммер тот умел завлекательно. Почти как спец, может и спец, но скрытый. Вот ты, например, если или когда заведешь свой хорм, можешь к ним обратиться за хелпом. Есть адресочек, посылаешь кодированный меседж, если какая помощь консалтинг или еще что и к тебе приезжают спецы. Самые популярные маги, не настоящие конечно, тех давно пожгли или в Олдсвард загнали. Одному говорят тут позволили быть за какие то заслуги, наверно своих продал. А эти форсу много, ты бы их видел, главное, чем занимаются защиту магическую от злыдней на портал ставят и порчу с дома снимают. Другие могут порядок в доме навести, с делами разными разобраться. Вот уважаемый Гоу Лонн псыхыатор мозголом. У кореша моего малява зачудила. Есть подозрение, как бы дурочка по малолетней своей глупости с осками не задружилась.
Тут в разговор снова вступил Гоу Лонн:
– Оски не могут быть друзьями хоммерам по определению. Доказано еще во времена второго нашествия тварей, проклятым на веки вечные Осканом первым или избранного осками. Твари и до сих пор ждут у черного камня, что откроется проход, там написан и день и час, но они прочитать не могут.
Дядя Тё улыбнулся и махнул рукой:
– У хомма Лонна бзик со сказочками про древнюю историю.
Тряня неожиданно и для себя спросил:
– А вы не знаете где Олдсвард?
Тё почему-то отвернулся, ответил Гоу Лонн:
– Олдсвард это где ничего нет, но было или будет.
Зовет нас бездна
Мы не слышим
Зовёт нас бездна
Мы бежим
О Ты давший всем жизнь
Помяни и помилуй
Всех давших мне жизнь.
Ну, вот они, наконец, и приехали. Тряня прошел портал, держась за руку хомма Гунна. Первым показался Хойджа, хозяин хорма. Черная его одежда была украшена белым мехом. На кругом лице выделялся подвижный нос с одной ноздрей. Казалось, нос живет своей независимой жизнью.
– Да не иссякнут потоки в доме твоём, – поздоровались Гоу Лонн и Тё Гунн.
– И вам мир и процветание гости мои, – с поклоном ответил хозяин.
Но тут все вздрогнули от дикого визга. На площадке портала появилась маленькая пухленькая хомми, ростиком чуть ниже Тряни. Увидев малыша, девочка хоммер раскрыла широко свои глазки под темно синей челкой. И стала пританцовывать, мотая собранными в несколько пучков сзади голубыми волосами. С криком, – Кого ты мне привёз дядя Тё, – кинулась последнему на шею. Но тут же спрыгнула, быстро подскочила к Лонну. Сделала подобие книксена, состроила рожицу и показала язык.
Затем подлетела к Тряни, заявила просто без всяких обиняков:
– Теперь ты мой.
Схватила за руку и потащила в свои апартаменты. Малыш почти не сопротивлялся, хотя внутренне и возмутился:
– А с чего это.
Вот так он и познакомился с первой своей подружкой, а первая она навсегда первая. Чтоб там ни было, даже если ничего не было. А звали её Сэса. Энергии в маленькой хомми было через край. И Тряня забыл о своих скитаниях и одиночестве и снова стал тем, кем и должен быть, ребенком.
Сэса знала столько игр и постоянно придумывала новые. А в её почти фиолетовых глазах было столько кокетства, пусть и невинного детского, то живи она по другую сторону Грани, некоторые неправильно бы поняли игру её глазок. Но для Тряни это было лишь частью их дружбы. Какое-то время взрослые малышей не беспокоили. Все лишь дружелюбно улыбались. Потом Гоу Лонн, до этого лишь наблюдавший со стороны, перешел к более тесным контактам с маленькой хомми. Он называл это предварительной терапией.
Лонн уводил свою пациентку в помещение, выделенное ему Хойджей, откуда она возвращалась удивленная. Тряне она прошептала как то на ушко, – Странный дядечка. Сделав при этом известный жест пальцем у виска.
Сэса обожала музыку и танцы. Музыка была громкой, танцы свободными от формальностей. Тряня поначалу смущался, но быстро увлекся. Первое время он повторял движения хомми, но быстро избавился от тормозов и танцевал, как ему хотелось. Сэса смеялась, кривляясь копировала его манеры. Он не обижался. Оказалось что многие движения, которые малыш давно еще отрабатывал в доме наставника очень подходят для танцев.
У малышки были свои секреты. Обычно уставший за день Тряня спал крепко. У него была своя подвесная кровать. Однажды он проснулся среди ночи, понял, что в комнате один. Висящая неподалёку кровать Сэсы была пуста. Ну, мало ли куда девочка вышла ночью. Но малыш вскоре был весьма удивлен. Хомми появилась непонятно откуда. Словно из стены вышла. Выглядела очень странно. Золотистый плащ и золотая корона. Лицо разрисовано светящейся краской. Ошалевший Тряня спросил:
– Ты где была?
– Тебе туда нельзя, – улыбнулась в ответ Сэса.
– А тебе?
– Мне можно. Я хочу и мне можно, – категорично ответила малышка и начала раздеваться.
Тряня отвернулся, а когда снова посмотрел в сторону подружки, та лежала, укрывшись розовым одеялом. Лицо уже свободное от краски светилось блаженством. На следующую ночь он проснулся, хомми ещё не ушла лишь собиралась, надевала комбинезон и шлем.
–Ты опять туда, – спросил Тряня. В ответ малышка, пританцовывая, тихонько запела:
– Джи кэнэл оупен. Бойс гоу, гоу.
И исчезла в темноте.
Как все это понять, что всё это значит. И без вопросов было понятно, девочка занимается чем-то запретным. И какое дело до ее шалостей ему, ну любопытно и что. Странно, но не манила его эта запретность. Он уже привык доверять только себе, а внутренний голос сигналил недвусмысленно:
– Тревога!
В следующую ночь хомми засобиралась сразу, как они ушли к себе. Тряня ни о чем её не спрашивал, но она виновато заговорила с ним:
– Не обижайся. Давай Говоруныч тебе сказки почитает.
Малыш не понял:
– Кто?
–Ну, Говоруныч птичка моя.
Она притащила клетку с большой пёстрой птицей. Помахала ручкой и убежала. Тряня подошел к птице и захотел его потрогать.
Говоруныч открыл один глаз потом другой и прокашлявшись спросил:
– Сказочку детонька хочешь.
Удивленный малыш просто кивнул.
– Ну, хорошо деточка будет тебе сказочка. Ложись в кроватку солнышко и глазоньки закрой.
Тряня так и сделал и была ему сказочка. Правда малыш быстро заснул и больше видел, чем слышал. Странные однако картинки:
СКАЗКА.
Жила была маленькая принцесса. И все ее любила. Папа король, мама королева и все подданные. Как можно не любить такое чудо, такую прелестную добрую и умненькую девочку. Но принцесса росла и из милого ребенка превратилась в интересную девушку. Интересную для многих принцев и даже королей. Но по-прежнему все в королевстве называли ее наша маленькая принцесса.
Она весело играла с приезжими принцами, мило беседовала с холостыми королями, но сердечко ее молчало. Принцы и короли страдали и находили утешение в чьих-нибудь объятиях.
Маленькая принцесса общалась с принцами и принцессами из дальних стран при помощи волшебного зеркала (сказочный Интернет). Там она и встретила ЕГО своего принца.
Появилась искорка, потом огонечек и воспылало такое пламя, что нет спасения ни ему, ни ей. Но жил ее желанный так далеко, типа в тридевятом царстве или еще дальше. Но для настоящей любви не существует расстояний, и нет преград.
Принцесса заявила, что отправляется в дальнюю дорогу к своему избраннику.
Папа и мама и все королевство не хотели ее отпускать. Но если маленькая прелестная девочка чего-нибудь сильно захочет…
Все рыдали, провожаю принцессу. Она не думала о расстоянии и об опасностях и была счастлива своим ожиданием.
Если бы все были добрыми, но даже в сказках так не бывает. В принцессу давно и безнадежно был влюблен злой волшебник. И он понял, что у него появился шанс. Когда принцесса и ее охрана заночевали в большом лесу, он напустил на всех крепкий сон и похитил девочку. На своем крылатом драконе он увез ее в свой замок. Конечно, он мог взять ее силой. Но ему не нужна была ее ненависть. Он мечтал о любви и нежности. Сволочь, а туда же.
И он погрузил девочку в волшебный сон, сон наяву. Ей казалось, что она продолжает свой путь. Проезжает города и долины, и все ей рады и желают счастливого пути. И, наконец, она въезжает в королевство своего принца. И все там великолепно и волшебно.
И они встречаются на мосту перед дворцом. Он на белом коне, она выходит из кареты. Принц спрыгивает с коня, подбегает и падает перед ней на колено и целует ее ручку, каждый пальчик и запястье. И столько любви в его синих глазах. Принц одевает ей на пальчик кольцо с бриллиантами и объявляет ее пред всеми своей невестой.
Потом конечно была свадьба, превзошедшая все ее ожидания. Влюбленные злые волшебники способны на невероятные иллюзии.
И вот наступила первая брачная ночь. Принцессе немножко страшно, но она на все готова ради любимого. Но как он нежен с ней. Она растворяется в его глазах, словах, ласках. И ей почти совсем не больно. Какая я глупая. Это так прекрасно - колокольчики в е голове.
И девочка взлетает все выше и выше. Она считает небеса. Принц неутомим. Он море нежности. Он горы любви. Злой волшебник так сильно любил принцессу, что смог обмануть любящее сердце. К тому же опыта и воображения ему не занимать, в отличие от многих принцев.
И зажила принцесса счастливо, как многие девочки и мечтают. Волшебные дни и упоительные ночи. Все было прекрасно, но что-то не так. Словно погруженное в диковинный сон сердечко иногда плакало, мешая счастью девочки.
И снится принцессе сон во сне. Видит она свою крестную фею. Та зовет ее за собой. Принцесса идет по темным коридорам дворца, заходит в маленькую комнатку. Фея протягивает ей розу. Принцесса укалывается шипом и просыпается. И видит, что стоит она на большом балконе. Над ее головой огромная луна и звезды. А в руке черная роза с горьким запахом, и из ее пальчика капает кровь. Она возвращается в спальне и видит на супружеском ложе не прекрасного принца, а другого мужчину. И тогда принцесса понимает, что все это был обман. И свое маленькое бесценное сокровище она отдала другому. И что ей делать. Примет ли ее принц такую. Может остаться тут. Или спрыгнуть и погибнуть в пропасти. Нет, она не может. Девочка любит, и любовь зовет ее.
Она бежит из замка волшебника и на берегу ручья в лесу встречает белого крылатого единорога. Девочка рассказывает ему о своей беде, и волшебный зверь соглашается ей помочь. Они улетают прочь из владений коварного колдуна, но злой волшебник преследует принцессу на своем драконе. И даже ранит единорога своей черной стрелой. Но владения волшебника заканчиваются, дальше он бессилен.
Единорог опускается на берегу серебряного озера. Девочка помогает ему – вытаскивает стрелу из его ноги, промывает рану водой, отрывает низ у своего платья и перевязывает рану. Благодарный единорог зовет ее с собой на дно озера, где живут его подружки русалки, и никто не обидит принцессу и где через три года три месяца и три дня она снова станет невинной и девственной как прежде. И тогда единорог отнесет ее к возлюбленному. Но девочка не может так долго ждать. Любовь зовет ее. Единорог ударяет копытом и дарит ей кольцо из белого золота. Теперь никто и никогда не сможет обмануть принцессу. Единорог погружается на дно озера – залечивать рану.
А несчастная измученная девочка идет туда, куда зовет её сердце. Идти тяжело и страшно, помогают веселые песенки и красивые стихи. Очарованные ее голосочком возле ее ног крутятся милые зверушки – зайчики белочки и 2 лисенка. Но не только невинных зверят привлекло пение принцессы. Властелин черных лесов и холодных гор суровый царь Медведь разбужен и страсть загорелась в его сердце. На каменном мосту через бурную реку он захватывает маленькую принцессу и уносит ее в свой каменный замок на вершине самой высокой горы, где постоянно гостят снежные ветра, а залы и спальни согреваются огнем, идущим из глубины земли. Это был второй мужчина маленькой принцессы. Ему не нужны были обман и фантазии. Никаких иллюзий – жесткая беспощадная реальность. Сила и страсть неисчерпаемы. Принцесса уже и не считала сколько раз она сгорала до горстки пепла в его объятиях и возрождалась вновь во имя любви. Медведь был безумен при одном только взгляде на девочку, а ее стоны доводили его до бесконечного неистовства. А когда страсть в нем иногда все таки отдыхала, в звере царила беспредельная нежность. Медведь носил девочку на руках, пел ласковые песни своим басом. И осыпал удивительными цветами, их приносили слуги царя – белые волки и черные шакалы.
Но принцесса смогла приручить зверя. Ее любящее сердечко победило безумца, и он отпустил девочку. Подарил на прощание ожерелье из горного хрусталя. Теперь никто и никогда не сможет незаслуженно обвинить принцессу. В его глазах была такая глубокая неизбывная печаль. Девочка прижалась к его косматой груди и заплакала. И там где ее слезы попадали на бурую шерсть, та становилась серебряной.
Медведь посадил принцессу на спину оленя, и тот поскакал сквозь снежную бурю. Они преодолели много опасностей и достигли волшебной розовой долины, где казалось, не может быть ничего угрожающего. Через поле алых больших маков тек прозрачный ручей. Но, наклонившись к нему попить, принцесса увидела в воде не свое отражение. На нее из ручья смотрела невероятно красивая черноволосая женщина. И как смотрела. Вдруг все потемнело, из ручья поднялся водяной столб, захватил и понес девочку в неизвестность.
Принцесса, мокрая насквозь оказалась стоящей на теплом деревянном полу среди розового тумана. Вода растворила одежду девочки всю до ниточки. Она прикрыла ручками грудь и низ живота и услышала:
– Не надо милая не прячь лучший из нарядов.
Поднялся теплый ветерок, согрел ее и быстро просушил волосы и сотворил из них замысловатую прическу. Туман рассеялся, и принцесса увидела сидящую на троне из красного и черного дерева ту женщину из ручья, на ней было пурпурное платье и корона из кораллов.
Так девочка попала в плен к феи Лесби. И это не был обман как у злого колдуна и никакого насилия как у Медведя. У мужчин все намного проще. Принцесса стала пленницей-гостьей у силы ей до этого неведомой – любви женщины к женщине.
Сопротивляться было невозможно. Как и отрицать красоту и чарующее очарование всего, что их окружало. Принцесса отдалась почти вся и почти вся была счастлива. Она гостила во дворце, сделанном из дерева, но живого. Из стен и колонн росли цветы, ягоды и плоды.
И не просто росли – это были удивительные картины. Ложе было покрыто шелковой травой. Они часто гуляли по дорожкам сада под музыку удивительного оркестра. Деревья музыканты, а кусты певцы. Маленькая принцесса была любимой игрушкой большой девочки, феи Лесби.
Она так любила наряжать свою живую куколку. И делала это легко движениями своих длинных тонких пальцев, творя удивительные платья и прочее прямо на девочке. Все легко появлялось и исчезало. Фея всегда в итоге оставляла на принцессе лучший по ее убеждению наряд.
Девочка была рабыней. Рабыней страсти феи Лесби. Все было не так как с мужчинами. Другое. Губы и язычок феи наслаждались всем телом принцессы, но был у нее и волшебный жезл. Он был похож на мужское орудие, но мог и умел намного, намного больше. А потом утомленные и счастливые любовницы спускались в беседку на берегу пруда. И фея читала стихи на языках деревьев, цветов и даже не очень складные, но милые стихи овощей и ягод.
Прислуживали им белые горностаи и седая мудрая росомаха. Однажды она что-то прошептала на ухо феи, и та помрачнела, цветы вокруг закрыли свои бутоны. Но, взглянув на девочку, фея улыбнулась, и цветы распустились.
И пришла ночь большой луны. Грусть овладела принцессой, она пошла по дорожке и поднялась на утес возле водопада. Девочка смотрела на огромную белую луну, и слезки текли по ее щечкам. Почувствовав чей-то взгляд, девочка обернулась. К ней подошла фея, на ней было строгое черное платье, а всегда свободные волосы усмирены черной лентой. Фея стояла рядом смотрела на водопад и молчала. Она словно ждала, ждала неотвратимого.
Огромная тень закрыла луну, и рядом с ними опустился огромный белоголовый орел. Заглушая водопад, фея что-то прокричала на птичьем языке. Орел распустил крылья и грозно ей ответил. Фея опустила глаза - ее лицо помрачнело, погасло.
Принцесса подошла к орлу и забралась к нему на шею. Они поднялись высоко, высоко. Сильный встречный поток воздуха освободил маленькую принцессу от остатков наваждения. Орел оставил девочку на берегу широкой реки и, не прощаясь, улетел.
Солнце поднялось над рекой, и только тут принцесса поняла, что на ней из одежды только кольцо и ожерелье да подаренный феей браслетик из вплетенных в золотые нити маленьких рубиновых капелек. Теперь принцесса всегда найдет нужную дорогу и правильное решение.
И она пошла по дорожке из желтого песка, сначала вдоль реки, потом зашла в большой лес. Там правил наместник , большой белый волк. Он очень хорошо отнесся к девочке, окружил заботой. Зверюшки и птички сделали ей одежду, даже шляпку из травинок листочков и цветочков. Дятел сделал ей красивые туфельки.
И наконец мудрый волк сам довез принцессу до королевства ее возлюбленного. Там не было праздника – там был траур. Ее любимый принц умирал. Он отчаялся ее найти и потерял последнюю надежду. Принцесса и волк зашли в большой зал, где нечем было дышать. Вокруг одра умирающего принца стояли черные монахи с огромными свечами в руках. Они испугались огромного зверя и разбежались. Волк распахнул окна и впустил ветер. Принцесса подбежала и обняла своего любимого, целуя и моля об одном - ЖИВИ.
И у этой сказки счастливый конец. Была и свадьба, и настоящая первая брачная ночь и не было ненужных вопросов. И было еще много ночей. И главное что дает любовь, дети. Первый пухленький кудрявый светленький мальчик. А вскоре и девочка темненькая и черноглазенькая с очень непростым характером. Жили они конечно долго и счастливо.
Но каждую ночь большой луны грусть уводила принцессу в укромное место. Она смотрела на луну и знала. Знала, что где-то злой волшебник беззвучно плачет на балконе каменного замка. Медведь, забравшись на самую высокую гору, рычит на белый круг.
А фея Лесби сплетает венок из красных и розовых цветов и бросает его в водопад
Когда Тряня проснулся Говоруныча не было, и больше он птичку не увидел и никого о том не спрашивал.
Малышка открыла Тряне и секреты их хозяина юзера. Тот вёл два дневника. Один секретный для себя, другой в социальной сети для всех. Ну как для всех. Никто его дневничок не читал, потому как и он ни к кому не захаживал:
– Мне страшно в моей трёхкомнатной квартире, и уже давно не радуют сыкономленые при покупке денюжки ни в евро не в долларах, но совесть не мучает.
Воспользовался чужими проблемами, ну не я так другой. Если замарачиваться на таких вопросах, иди в переход с пластиковым стаканчиком.
Страх прекрасное чувство, особенно когда других нет.
Особенно такое бессмысленный, как это трансцендинетальный.. бояться то вроде нечего…
Каждый день до боли хочу секс и до тошноты не хочу женщину…
С отрочества ненавижу дрочить в руку, дрочу во влагалище строго в хорошей резине…
В телефоне 11 вариантов с определенной вероятностью, что тебя примут.
Интересно, а сколько вариантов у них и под каким номером иду я?
Вру не интересно.
Активно существую только на работе потом пустота, заполняю её сексом.
Панически боюсь импотенции страшный сон вижу голую телку, а у меня на полшестого и ужас…но больше секса тянет меня к себе к своей жизни прожитой, однозначно шиза…
Сижу в темноте в самой маленькой комнате и набиваю на компе свою автобиографию,
свою жизнь для себя с самых первых воспоминаний, разбил на главы…
обещал не врать и не более чем час…
Нарушаю постоянно оба пункта, потом исправляю вордом документ, но не жизнь
при этом сзади работает телевизор и периодически щелкаю по каналам, не очень врубаясь в присходящее..
шиза шыза…
Но уже родил 700 килобайт и это наверно половина моей жизни, где-то так…
Завтра позвоню Люси, забавно она самая не привлекательная и не сексуальная из всех формально, умная конечно и почти фригидная, ужасно закомплексована, но удивительно делает минет, это что то и ей нравится можно сказать счастлива.
И я чувствую потом что ей благодарен хорошее чувство, чувство благодарности.
Единственная женщина к которой меня тянет сквозь расстояния и обстоятельства дочь…
Хочу в Испанию. Был один раз и тянет. Нет, не спорю там волшебно, но не мое. И только одно мое дочь. Странно глупо влюбиться на почти старости влюбиться в собственную дочь, никакой пошлости грязи. Она моя кровь моё бессмертие. Несправедливо все у дочери и ничего к сыну, он то в чем виноват, хороший парень, такими гордится положено, но сердцу не прикажешь. Сердце что там этот еврей написал, да какая разница поживем еще…
Адлер интересное место и имя звучащее и говорящее если слышать…
Таких отпусков не было еще, да и не отпуск вроде.
Шеф просто сказал если тебя недели 2 не будет я и не замечу отдохни… еду по кольцевой пробка и шевелю а что почему нет намеки надо понимать деньги есть но куда, разворачиваюсь и в аэропорт.
Объявление есть билеты на рейс а почему нет и вот я в Адлере. В самолете знакомлюсь с одной забавной парой и вот я с ними в одном красивом здании. Без проблем конец сентября.
Хороший мужик нефтяник типа в командировке. Шлюхи, весело до тошноты, море, закат, причал, яхта…
Как бред…
Потом просыпаюсь, иду в кафешку, гуляю под дождиком, все сворачиваются, смысл платить аренду…
Но зачем-то покупаю экскурсию и еду в Абхазию под тем же дождиком, красота и ужас но ничего не чувствую…
Забавный эпизод…утром рано шел на экскурсионный автобус, и неожиданно передо мной из кустов появилась горбатая старуха, несколько минут шла впереди меня размахивала руками и приговаривала:
Огонь, огонь придет огонь. Придет огонь, все все заберет огонь. Огонь заберет. Придет огонь…
Юродивые на Руси не переведутся.
Вечер, гуляю по набережной, сижу на волнорезе, хочу спрыгнуть в волны заплыть далеко пока будут силы и….
Но ухожу и гуляю возле рынка, одна продавщица упрямо не уходит и ее благодарят одинокие отдыхающие покупая вино и типа коньяк на разлив.
От скуки занимаюсь флиртом с девушкой продавщицей…
И дегустацией алкоголя….
Вино нулевое, нет одно со вкусом, не разбавили почему-то…
Перехожу на крепкие напитки…
100 грамм типа пятилетнего, подходит женщина и заказывает 200 того же проглатывает одним глотком…
Я от почти шока бросаю ей, у вас что ангина?
Она с возмущением, почему?
Но так коньяк не пьют.
Она, а это и не коньяк!
Я согласен и нам смешно.
В итоге она у меня и секс секс секс…такого давно не было минимум слюней максимум страсти.
Просыпаюсь, она одетая смотрит на меня, в груди холодно в животе сладкая вата
не прощаясь уходит.
Ну и х.. с ней. зря такое чувство или ощущение что х ... не совсем со мной.
Провалялся тупо на пляже, столько нырял только в детстве, во мне соль и солнце,
проспал часа 3 в номере, забыл про душ вечер иду гулять по набережной.
В кафешке двести красного, наконец, нахожу упокой под ретро « В последний раз»… и тут же его теряю под красивую мелодию «Woman in Love»
Она снова она, напротив с бокалом белого в оранжевом костюме.
Бросаю жестом шашлычнику, два, он все понимает, подхожу к ней, ты на диете?
Нет, но переиграй мне на осетрину, я без проблем, и тут же стыдно от ее взгляда, фу как стереотипно…
Армянин шашлычник все понимает, а в его многоопытных глазах чисто мужское одобрение моему выбору…
Нет после такого секса можно спокойно гореть в аду ни о чем не жалея…
проснулся от нее только запах…
не знаю не имени, ничего не знаю…
Храни тебя Господь, и Любовь твою…
Слышен шелест крыльев пролетающей мимо судьбы…
Да в каждом шизофренике сидит гений и ждёт, когда его пристрелят…
Тряня замотал головой:
– Как сумбурно.
Сэса мечтательно вздохнула:
– Друзья Хойджи, сводники решают проблемы юзов, они в одного не могут, портятся, юзу хорошо и хормеру лучше. А знаешь, как он дочку любит. Меня бы так любили.
Зашедший к ним в это время Хойджа бросил такой взгляд, что Тряню больно укололо, но не Сэсу. Хормер пришел пригласить их на ужин. У сэсиного наставника был гость, высокий в сером комбинезоне, черты лица очень тонкие, а губ кажется и нет.
Рэгфорд, так его звали, решил немного пообщаться с хомми:
– Игрушками увлекаешься?
– Немножечко, немножечко.
– А знаешь, чем пьюпы отличается от нас?
– Неа.
– У хоммеров только одна жизнь. И я красавица был в игре и не мячиком прыгал. Не стрелялка, и не аркада тупая. Мозгой шевелить требовалось, логику напрягать. Задачки, загадки щёлкал. И бонусы призики получал и главное кусочки фрагментики к пазлу заветному.
Тряня не очень хорошо понимал, о чем бормочет Рэгфорд. Но внимательно слушал. А тот продолжал:
– И вот я считай на самой вершине. Последнею загадочку разрешил и ключик получил и дверцу открыл неприметную. Такая восторжина, оргазма занебесный, и что да ничего в смысле пустота, нет там ничего. Летел, летел и в яме, не каждый выдержит, любой сломается и я не оригинал, оставил себя там со всеми победами и сбежал налегке.
– Вас обманули, – сочувственно спросил юный хоммер.
– Всё честно и пазлик сложился.
Тряня недоуменно посмотрел на него. Однако его часто били по голове, все свои логики потерял.
Потом Хойджа увёл гостя в свой кабинет. Сэса махнула рукой, – Будет ему ауру лечить.
Она закрыла глаза, напряглась и выдала на одном дыхании:
– Корректировать.
Забавная однако хомми, но странная весьма. Однажды она разбудила Тряню, трясла его и показывая пальцем в странную висящую картинку:
– Смотри, смотри она снова, она нашла меня снова.
Тряня ничего не понимал:
– Кто?
– Я!
Картинка растворилась. Тряня посмотрел на счастливую хомми:
– И что это было?
– Я!
– Не похоже.
– Не понимаешь, я вся там, тут мой осколочек. Мне надо воссоединиться. Мне нужно туда.
– Куда?
– Юзму.
– Между нами Грань, а Грань это смерть.
– То есть, чтобы туда попасть, мне надо умереть.
Тряня ошалел толи от того как хомми перевернула его слова, или от того что именно она сказала. Она что не понимает, что такое смерть и от этой своей мысли растерялся еще сильнее. А Сэса состроила забавную рожицу и чуть ли не запела:
– Я – Девушка, и, значит, я – Актриса, во мне сто лиц и тысяча ролей. Я – Девушка, и, значит, я – Царица, возлюбленная всех земных царей. Я – Девушка, и, значит, я – Рабыня, познавшая солёный вкус обид. Я – Девушка, и, значит, я – пустыня, которая тебя испепелит. Я – Девушка. Cильна я поневоле, но, знаешь, даже, если жизнь – борьба, Я – Девушка, я слабая до боли, Я – Девушка, и, значит, я – Судьба. Я – Девушка. Я просто вспышка страсти, но мой удел – терпение и труд, Я – Девушка. Я – то большое счастье, которое совсем не берегут. Я – Девушка, и этим я опасна, огонь и лёд навек во мне одной. Я – Девушка, и, значит, я – прекрасна с младенчества до старости седой. Я – Девушка, и в мире все дороги ведут ко мне, а не в какой-то Рим. Я – Девушка, я избранная Богом, хотя уже наказанная им!
Потом зашептала Тряни прямо в ухо:
– Джа, он к Грани близко подходил я знаю, у него друзья глюки, они наверняка ему про щель глюков проболтались. Мне мозги мутит, Грань смерть, оски плохо, пьюпы вредно. Сбегу.
Он меня обещал в лицей лысого мага пристроить. Там учат только тому, что пригодится, а что пригодится? Я хотела в академию Винкс, он типа тупой развод, кидалово, сбегу.
И всё-таки в малышке было больше позитива. Увлекающаяся, даже восторженная натура. Хомми фанатела юзерской музыкой, молодежной конечно. Юзер и не догадывался, сколько крошка качала музыки. А если бы узнал, сколько и какой не поверил. Малышка явно была в теме и не в одной, рассказывала не только про музыку, знала биографии музыкантов и даже модные течения в одежде и дизайне. Малышка как обычно увлеченно тараторили о юзерских новых глупостях, но вдруг затихла, пошевелила своими остренькими ушками. В ее глазах забегали озорные искорки. Сэса зашептала:
– Пойдём побалдеем. Только очень тихонечко.
И они чуть ли не на цыпочках прокрались в большой зал, и спрятались на одном из балкончиков. Там было очень темно, лишь светились озорством глаза хомми. Самое интересное происходило внизу далековато от них, но всё было хорошо видно и слышно. В центре зала возле одиннадцати небольших источников света сидело столько же гостей Хойджи. Сам же хозяин сего хорма стоял в центре образовавшегося круга и держал над головой светящейся шар. От трех кадильниц поднимался полупрозрачный дымок. От сладковатого аромата у Тряни закружилась голова. Сэса прошептала:
– Сейчас камлание начнется.
Хойджа положил шар, вышел из центра круга. Начал петь и танцевать постукивая по маленькому бубну. Слова были непонятные, сплошное гыр-гыр и хар-хар. Сначала темп танца и пения нарастал, потом снизился. Шаман остановился напротив одного из гостей, легонько стукнул в бубен. Гость встал и заговорил, негромко и причмокивая:
– Когда нас не будет, всем станет лучше. И почему нас до сих не извели. Ну во-первых не договорятся никак о дележе. И главное, зачем делать работу, которую мы и сами прекрасно делаем. Зачем спешить. Все под контролем нужные ребята куплены. Правда, если опять наверно прийдут наверх бешеные, а для них чем хуже тем лучше, процесс ускорят.
– Опять философии балаболии, – Шепотом прокомментировала хомми, – Хойджа говорит типа, замотало банды юзерские. У них там если больше одного то банда. Не обязательно бандитская. Но сразу безобразничать. Такое творят и чем безобразнее, тем веселее.
А внизу всё шло по кругу. Хойджа подтанцовывал к очередному пациенту. Тот вставал и начинал говорить, почти петь. Темы и голоса были разнообразные:
– Хозяева, хозяева из хладного мрака, хочется стишочек слепить:
– Плывёт по небу черный корабль
Он уничтожит свет и мрак воцарит..
Нет не клеется рассыпался домик
Потом вернусь
Ушёл с надеждой
Вернулся с правдой
Круг замкнулся
Все понимают никто не поймёт
Простите меня
Я ухожу
Простите меня ущедшие
Простите меня грядушие
Помилуй всемогущий
И обрати вину мою
В холод зимний
Ждущий весну
Счастье моё каплей дождя жизнь новую
питающую
Любовь мою
Лучом возлюбленных пробуждающим
Я ухожу
Всё что было
Люблю
Что будет приму
Я ухожу
Шесть слов
Восемнадцать звуков и вечное молчание…
Сэса закрутила глазами и языком придуривываясь:
– Хе-хе стишочки.
Потом широко развела руки:
– А вот и дядя Фыфер старый пердун.
Снизу кто-то злобствовал:
– Убивайте во спасение, убивайте богатых и властьимущих!
Вам тюрьма и рай, им ад вечный!
Богатство грех власть грех!
И чем больше этого в человеке и есть мера за которой нет прощения!
И приговор один смерть и муки вечные!
Что может быт важнее спасения души?
Попы извратили Христа!
Освободите царствие земное от богатсвоимущих и приедет Христос во славе и изыдет сила диаволова!
И ангелы небесные омоют росой небесной нас от крови!
Шаман перешел к следующему больному:
– Даже будь вы Ангелом Света, или даже, тем более, если вы практически свят – может найтись кто-то, кто оборотит ваши же достоинства и вашу же жизнь в оружие против вас. Зависть, ревность, комплексы – вот те крысы, которые будут точить чье-то сердце. Или просто пустая скука:
– Я ничего не хочу, но дайте мне всё!
Вы любите кого-то, дорожите кем-то? Знайте, у вас постараются отнять именно это. Вы не боитесь за себя? Знайте, вам нанесут рану через тех, за кого вы боитесь.
Будьте осторожны. Обороняйте свою жизнь, закрывайте ее. Настоящих друзей – единицы и уж среди тысяч посетителей ваших страниц, по статистике, найдется какой-нибудь хотя бы один мерзавец. Не будьте младенчески правдивы, когда идет речь о подробностях вашей жизни. Будьте начеку. Стройте стены, за которые нет хода никому.
Или напротив не стройте стен, создавайте ощущение, что у вас нет ничего дорогого. Говорите все, что считаете нужным, соглашайтесь с любым определением. Говорите - да, я такой. Но в этом случае...
Никогда не снимайте маски.
Сэса широко раскрыла рот, как бы зевая, и махнула рукой:
– Юзерские заморочки.
Веселые огоньки в глазах хомми погасли мгновенно, и в них застыл холодный ужас. Всё изменилось. Тишина. Словно замёрзло и пространство и время.
Сэса повернулась и исчезла в темноте. Весьма удивлённый Тряня развернулся в другую сторону. Одиннадцать гостей Хойджи и сам шаман медленно и бесшумно покинули круг полумрака и растворились во мраке. Осталась одна фигура, слегка освещенная кадильницами. Кто он, откуда взялся. В голове маленького хоммера вопросы сменились беспощадной ясностью:
– Всё кончено. Всё, что было кончилось. Будет другое. Новое.
– И долго будешь там стоять. Надеюсь, не примёрз.
Голос доносился не то сверху, не то сзади, но малыш продолжал смотреть на черную фигуру внизу. Говорить мог только он. Тряня шел как во сне. Такого тяжелого ощущения реальности происходящего наяву не бывает.
Но спускаясь вниз малыш растерял и тяжесть и все свои ощущения, было такое чувство что вниз он спустился, избавившись от своего старого тряпья, и стоит перед черным гостем голый в ожидании новой одежды. И никакого смущения потому как этот огромный хоммер, а может и не хоммер, потому как таких больших хоммеров он еще не встречал, не смотрел на него. И смотреть то нечем. Большая часть лица была закрыта черной повязкой. А то что не было скрыто, может, был виноват был дым от кадильниц и это Тряне показалось, что у большого хоммера два рта.
– Какой ты еще маленький, – голос был рядом, звучал ласково.
Тряня хотел ответить вслух, но просто подумал:
– Ну, рядом с вами и великан Геррыч маломерок.
– Да Геррыч и симпатяга Серко. Хорошие они ребяты, лыцари. Слишком хорошие.
В этот раз голос донесся сзади.
– Но прошлое в прошлом. Прошлого нет. А ты так мало о себе знаешь.
Тряня насторожился, к чему это он.
– Познать себя банальнейшая фраза, истертая до дыр. Я не предлагаю тебе самопознание. Ты еще далек до вершин.
Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь просто сесть и закрыть глаза. Пройдет немного времени, ты их откроешь и будешь уверен, что всё это тебе приснилось.
Или не закрывая глаз, проходишь в портал и уезжаешь. Куда? Я не скажу.
Что тебя ждёт? Скажу одно слово. Испытание. Не первое в твоей жизни, но очень большая вероятность что главное.
Голос точнее голоса раздавались с разных сторон. И на это Тряня не обращал внимания:
– Он предлагает мне выбор. Но выбора у меня нет.
Малыш молча повернулся, и пошел в сторону портала. Провожала его тишина:
– Странный транспорт. И дорога не как всегда. Может это путь в Бездну.
Прибытие. Безмолвие и мрак. Может это и есть небытие. Но нет, начало просветляться. Интересное помещение почти круг, только за тряниной спиной прямой небольшой участок. Круг разрисован разноцветными линиями на черном фоне. Стены тоже как бы поделены цветами на сектора. Очень тихо и никого. Неожиданно зазвенели колокольчики, и из самого тёмного сектора стены появился некто. Некто потому как трудно определить сразу кто, по виду обезьяна помесь орангутанга и шимпанзе. И на это лохматое существо кто-то напялил расшитую серебром ливрею.
– Ах, как же мы вас любезнейший заждались, – голос ласковый и приятный. Ещё и с поклоном.
Тряня улыбнулся и поздоровался. Обезьянин представился:
– Шим Ран. Существо незначительное и в вашем деле вспомогательное. И помощь моя вам в основном информационная. Прошу слушать меня внимательно и не отвлекаться.
Но Тряня всё же отвлекся. Засмотрелся на перстень с камнем, что выделялся на лохматом пальце Шима. Интересный знак серебряной нитью на камне. Обезьянин мгновенно развернул перстень камнем внутрь.
– Итак, друг наш Тряня дело вам предстоит нескучное. Сразу довожу до вашего сведения что, попав сюда вернуться тем же путем невозможно. Выход не там где вход. И выход лишь формально один. Вариантов несколько. Сколько? Секрет пока секрет. Вас ожидают интересные господа. И каждый вам предложит, ну назовём это игрой. Так вот игры разные. Как вы, полагаю уже догадались, ваша задача выиграть во всех. Но это необязательно. Возможно, кое-кто из ваших визави предложит вам уйти с ним. Он в этом случае ничего не скажет, лишь предложит без слов взять кое-что, протянув это вам. Взяв предложенное, вы побеждаете в его игре, потому как таким образом он признает своё поражение. Но взяв это, не скажу, что будет за предмет, вы уходите с тем господином и становитесь его учеником. А ученик существо несвободное и возможно надолго. Ну что ж кажется с главным и основными деталями я вас ознакомил, и за сим позвольте откланяться.
Откланялся и удалился, просто прошел в стену. Тряня остался один, но ненадолго. Заиграла агрессивная музыка и затихла. С левой от малыша стороны круга появился первый из обещанных Шимом визави. Тряня с волнением и любопытством рассматривал своего противника. Высокий, чуть ли не в два раза выше самого хоммера. Одет в белое кимоно черный пояс, но одето это было не на живое тело. Все живое было скрыто под искусственную кожу, ну может и не кожу, но нечто глянцевое с желтизной. Даже ладони и ступни обтянуты, и все пальцы вместе, если там были пальцы. То что скрывало лицо, было разрисовано. Некто изобразил подобие черт лица, но весьма в свободном стиле. Тряня про себя назвал его просто Первый.
Первый встал напротив малыша, поклонился, Тряня ответил. И началось, но ничего нового. Всё чему обучал его Хань. Блоки удары лишь обозначались. Никакого контакта. Поначалу малышу нравилось, но вскоре наскучило. Он даже расслабился, а напрасно тут же почувствовал укол справа в плечо.
Тряня встрепенулся, Первый начал его прощупывать сверхтонкими стержнями. Вот от этих щупов отбиваться было сложно и не всегда получалось. Поначалу малыш пытался выставить защиту, но они её пробивали. Уклоняться тоже не всегда получалось, но потом малыш разозлился, и почувствовал себя словно в каком-то коконе. Даже дышать стало трудно. Это того стоило, щупы ломались об защиту и Первый успокоился, поклонился и удалился медленно с достоинством ушел в желтоватый сектор стены.
Тряня вздохнул с облегчением и просто взбесился. Энергия в нем кипела и требовала выхода. Он прыгал, кувыркался и если садился, то только на шпагат. Следующий визави, ну то есть Второй, подзадержался. Тряне даже стало любопытно, а из сектора какого цвета он появится. Появился Второй из голубого сектора. Без музыки, но под ветер. Выглядел он почти, как и первый. Упакован в ненатуральную кожу. Белое кимоно пояс, правда голубой. Лицо похоже разрисовал тот же художник, но явно в другом настроении. Второй долго на месте не стоял. Начал пританцовывать размахивать руками и…взлетел. Поднялся по прямой высоко, застыл, а потом занялся воздушной акробатикой на уровне высшего пилотажа, а иногда и выше высшего. Тряня смотрел, задрав голову и открыв от восхищения рот. Красотища иначе и не скажешь.
Второй опустился, поклонился вежливо, но не более того, и сделал Тряне приглашающий жест рукой, типа давай и ты туда вверх.
Малыш пожал плечами и замотал головой, – Как?
Второй жестом ответил, – Да просто.
Малыш рассмеялся, закрыл глаза, а когда открыл, не поверил своим гляделкам. Ну не сказать, что он взлетел, но и что стоит на полу, не скажешь. Тряня поднялся пусть и чуть-чуть, но и этого он раньше не делал.
Малыш улыбнулся Второму. Тот приподнялся на тот же уровень что и Тряня и завис. Потом сел в позе лотос, то же сделал хоммеренок, и даже глазки закрыл. Такого восторга маленький хоммер еще не испытывал. Его поднимало все выше, потом они медленно закружились, летали по кругу, по спирали. Тряня, почему то доверял Второму, может поэтому и получилось. Хотелось летать и летать, но хорошего помаленьку. Второй откланялся и удалился. Без него малыш не рискнул подняться, просто растанцевался. Танцевать уже притомило, а третий визави так и не появлялся.
Появился он через красный сектор и пояс имел, разумеется красный. Третий удивил Тряню сразу, потому как имел вокруг себя сияние. Ну, светился слегка. С кем не бывает. Ну, почти ни с кем. А этот светился. Пораженный малыш сразу приготовился к неприятностям. И не зря. Третий резко выбросил правую руку с ладонью вперед. И оттуда вылетел огненный шар размерчиком в трянину голову. Малыш еле успел уклониться. Шарик пролетел по дуге и вернулся в ладонь хозяина. Тот недовольно покачал головой. Тряня нахмурился:
– И чем дядя недоволен. То что не спалил меня, или я что-то не то делаю. А интересно как он это делает.
Третий начал жонглировать маленькими круглыми огоньками разного цвета. И так это было замечательно, что малыш залюбовался и начал повторять движения странного жонглёра. И так заигрался, что не заметил когда в ладошках засвербило. И так невыносимо, что потянуло ладошку об ладошку потереть. Но стоп нельзя. Почему нельзя. Нельзя и всё, меньше вопросов.
Третий кинул малышу огонек и хоммер поймал его. Ну не совсем поймал, остановил на расстоянии полупальчика у своей ладошки. Почувствовал пульсирующее тепло, оттолкнул слегка огонек и снова притянул. Шарик слушался и малышу это понравилось. Вот только этот нестерпимый зуд в ладошках. Но надо перетерпеть. У всего свои издержки.
Визави жестом попросил вернуть огонек, и получив его, погасил все огоньки одним движением ладони. Потом вытянул руки перед собой, но не слишком близко, подвигал немножко ладошками и зажег между ними алый огненный шар. И эта горящая сфера медленно полетела к малышу. Так что у Тряни было время на выбор или снова уклониться или… а почему нет?
И он, выставив вперед руки, остановил шар ладошками. Потом обхватил это огненный мячик с разных сторон, подбросил его вверх и снова поймал. Он уже понял, что нельзя касаться огня. И что именно зуд помогает его ладошкам управлять горящими предметами. Хоммеру такая способность нравилась, но откуда это в нём взялось.
А на прощание они жонглировали горящими кольцами. Колец становилось всё больше и от этого игра еще веселее и увлекательнее. Казалось нарисованная морда Третьего расплывалась все в более и более довольной улыбке. Но это конечно был обман зрения от летающих горящих бубликов. Когда число колец дошло до 13, Тряня почувствовал что это его предел и отрицательно замотал головой, хватит. Третий кивком головы согласился, постепенно поймал все кольца и погасил их. После чего удалился в свой сектор стены. А у малыша ещё сильнее засвербело в ладонях. Еле удерживался, чтобы не почесать одну об другую. Но нельзя, категорически нельзя даже сводить их близко. Тряня поднял руки вверх потом в стороны и наконец, вытянул перед собой ладонями вниз. На полу появились два светлых пятна. Они сначала разгорались, потом начали затухать. И когда погасли, зуд в ладонях пропал. Тряня вздохнул с облегчением.
Почему то после такого горячего приключения ему стало холодно. Малыш передёрнул плечиками. И тут из серого сектора появился Четвёртый, Тряня сразу прозвал его большой дядечка. Этот был намного крупнее предыдущих гостей, под уже привычной униформой играла мышечная масса. Четвертый принёс с собой большой черный шар, явно тяжелый и блестящий хромированный стержень. Показал же он фокусы силового жонглера из цирка. Большой дядечка кидал и ловил черный шар, потом согнул стержень в петлю. Затем положил шар и стержень возле малыша, отошёл в сторонку и стал чего ждать, скрестив руки на груди.
– Ну и что он от меня ждет, – не мог понять Тряня:
– Чтобы я повторил то, что делал он. У меня же грыжа будет.
Малыш пожал плечами, но подошел к предметам оставленными силачом. Погладил шар. Тот был теплым. Тяжеленький наверно, и силы в нем много. А если бы он мог хотеть, то наверно хотел бы взлететь.
Шар дрогнул, малыш улыбнулся и подставил ладони с разных сторон шара. Потом слегка нажал и тот качнулся и начал подниматься.
– Какой же он хороший, – подумал маленький хоммер и подбросил шар вверх и тот взлетел очень высоко. Малыш звонко рассмеялся. Шар полетал немного и медленно опустился в руки хоммера. Тряня подержал его и положив на пол, нежно погладил.
Затем посмотрел внимательно на стержень. Вид у того как показалось Тряне, был недовольный. Конечно, кому понравится, сгибают, разгибают. А ему может лучше и приятнее быть прямым, а не загогулиной. Малыш взял стержень и тот начал сам развязываться. Тряня подумал, – молодец. Потом взял одной рукой прямой уже стержень, в другую шар, поднес к большому дядечке и положил возле того, сам отошел в сторону. Четвертый, качая головой из стороны в сторону, взял предметы и удалился.
Стало меньше света. Тряня присел и прикрыл глаза руками. Ему припомнилось, – Многомилостиве и Всемилостиве…
Красивая молитва. И где все и где всё. Неужели он не вернется туда, где был и никого никогда не увидит. Грустно, до боли грустно. Но не мог, не мог Иргудеон проклясть его на скитания и одиночество. Наставник любил, любит его, своего Тряшу.
Малыш резко встал. Нет, он не сдастся. Никому и ничему. Может, сдастся и плыть по течению и не так хлопотно. Но он сильный и станет еще сильнее. Почувствовав легкое давление сзади, Тряня обернулся.
А вот и Пятый. Он что так быстро перемещается или способен быть невидимкой. Голубые и розовые тона, совсем немного красного и зеленого.
Малыш быстро повернулся на 180 градусов. Потом обратно. Их что двое. А вот еще один и ещё. Четверо на одного. И как от них веет холодом. Нет от того справа чуть потеплее вроде. И Тряня сделал шаг навстречу тому, что был справа.
И тут же остальные пропали. Так он всё-таки один, или остальные спрятались. Что за фокусы у него? Сверху словно ветерок запел. Тряня задрал голову. Над ним летали два мохнатых ящера, похожие на китайских драконов. Один голубой, другой розовый. Только пушистые хвосты у обоих белые. Зрелище волшебное. Очаровывает и куда-то предлагает уйти. Хвост одного из ящеров пролетал рядом, стоило руку протянуть, Тряня и протянул. Но ничего не почувствовал. Пустота, обман. Драконы перемешались в двухцветное облако, то покрутилось спиралью и пропало.
– Да он просто обманщик, лезет мне в голову и мутит все, – возмутился Тряня.
И весь ощетинился. Не пущу никого в свою головушку, и всё тут. А ни кто и не рвался, ну не чувствовалось проникновения извне. Напрасно малыш напрягался. Ничего он не понимал и был в растерянности, а тут ещё непонятно откуда появилась она. Да и как назвать, слово подходящее найти. Дива иначе не скажешь. Как описать, если бы малыш разбирался в живописи, сказал бы, что похожу на одну красотку с известной картины Климта. Но живопись малышу мало известна. Дива не совсем одета, и не совсем раздета, но вуалечка розовенькая была. А глаза над вуалечкой, убойная сила, и будь Тряня постарше и поиспорченнее, погиб, пусть и хоммер.
Тряня всё это обольщение не нравилось очень, но потрогать диву хотелось, настоящая или мираж. Даже коленки заболели, так хотелось, но посмотрел на Пятого. Казалось, что сдулся его супротивник. Но тут же приосанился, вдруг побольше стал, а дива пропала. Пятый же не исчез, а просто ушел. В сиреневый сектор.
Шестой визави не заставил себя долго ждать. Появился он из бардового сектора, и много в его одеянии было мелких деталей темно красных оттенков. Ростом он был невелик, но за спиной нес большой черный мешок. И мешок тот не лежал на его спине спокойно. Шестой остановился дальше предыдущих гостей от малыша. Снял с плеча мешок и приоткрыл его.
Тряня напрягся и ждал он наверно чего угодно, но не то что появилось.
А из мешка выпрыгнула кошка. Выскочила, отряхнулась, выгнула спину, посмотрела своими голубыми глазами на Тряню, издала один из кошачьих звуков, не то мяу не то муррау. Таких животных малыш видел на юзерских картинках. А кошка пошла гулять сама по себе, но по кругу, подняв голову и задрав пушистый хвост. Ничего особого, ну белая, ну пушистая погладить хочется, но зачем эта животная здесь. А красотка медленно бредёт вокруг малыша и лишь изредка на него косится. Шестой приоткрыл свой мешок и выпустил оттуда еще одну кошку. Пусть и непохожую на первую, но кошку. Эта была лишена шерсти начисто. Ужас, а не кошка, но все равно зверь по имени кошка. Тряня был в абсолютном недоумении, а кошаки самые разнообразные появлялись из черного мешка. Когда их число дошло до восьми, Шестой закрыл свою торбу и свернул ее. Кошки одна другой краше вышагивали каждая по своему кругу. У бедного малыша голова улетала из реальности, он еле держался, чтобы не взбеситься. Над ним явно издевались, ну не могло быть смысла в шествии кошек. Или он … малыш вдруг успокоился. Если он чего-то не понимает, то это просто за пределами его понимания, за нынешними пределами. Может кто-то и тестирует его на эти пределы. Кошки остановились и сели. Да ничего не скажешь, грациозные животные.
Шестой приоткрыл свой мешок, и киски одна за другой с достоинством королев исчезли в нём. Не спеша ушел в свой сектор и их хозяин.
Малыш заскучал и от безделья, встал на руки и начал так гулять. Так в перевёрнутом виде и увидел обезьянина в ливрее.
Тряня не успел принять нормальное положение, как тот вскочил на одну свою мохнатую руку и взахлёб, типа в восторге, зашептал в упор:
– Вы великолепны, все просто счастливы с вами познакомится, и жаждут продолжить знакомство к обоюдному удовольствию и не одному, а бесконечно, бесконечно.
Тряня сел, потом встал и недоверчиво посмотрел на обладателя расшитой серебром ливрее. Тот уже стоял в полупоклоне напротив:
– Ну, а теперь последняя формальность. Выбор. Где-то может его и нет, но у нас для вас всего семь вариантов. Разрешите предложить вашему вниманию семь монет. Этим монеткам нет цены, они из иных пространств и времен. Опускаю ненужные подробности. Всё очень просто, подойти и выбрать, можете не оглядываться, надо взять монетку и идти, куда она вас поведет. Всё просто, как и обещал.
Тряня обернулся и увидел небольшой столик, покрытый черной тканью. Подойдя поближе, разглядел семь монет. Они лежали не в ряд, а просто как попало. Идеально круглыми их тоже трудно назвать. Явно не штамповка, на каждой был свой отличный от других знак, и все не встречались еще малышу. Кроме одного, точно такой был на перстне у обезьянина. Если за каждой монеткой выбор или учителя или свободы тогда это знак не учитель. Но выбрав свободу, может выберу ошибку. Что дает свобода кроме как себя?
Но что мне могут дать эти учителя, может мой учитель еще впереди, и не такой клоун как эти. Да будь что будет. Тряня взял тёмную монетку с самым простым знаком, и пошел вперед. Стена перед ним вспыхнула белым светом и пропустила его. Еще вспышка и закрылась, Тряню ждало обычное письмо привычный транспорт, и куда поедем, неважно главное прочь.
Обезьянин собрал монетки, свернул ткань и снял свою ливрею, надел серую униформу, затем встал в полупоклоне в направлении центра помещения. Прошло немного временя и там появилась объемная картинка.
Некто в красном балахоне с капюшоном, очень похожий на знакомого Тряне монаха в багровых тонах. Фигура нависала над всем помещением, размеры подавляли, голос тоже.
– Докладывай.
– Да господин. Изменений немного. В ауте по-прежнему трое. Остальные предсказуемы и контролируемы. Проблема одна. Исчез седьмой. Виновных нет.
– Виновные есть всегда. Но это не твоя забота. Что сказали мастера?
– Немного наш господин, очень немного. Не убийца и очень опасен.
– Может ты им мало заплатил?
– Они вернули аванс наш господин.
Пауза затянулась. На темной фигуре вспыхнули ненадолго алые блики. Голос стал тише и спокойнее.
– Плохо. Пришлешь полный отчет в офис и копию в башню.
– Да наш господин. Какие будут приказания.
– Новых не будет. Всех по алгоритму. Особенно этого. По нему красная линия. Понял Бэк?
– Да наш господин.
Фигура погасла, а Бэк сел и долго сидел, молча, обхватив голову руками. Ну да ты хочешь, чтобы тебя называли Шим Ран, а ты всего лишь Бэк. Но не эти мелочи мучили обезьянина. Бэк заговорил сам с собой:
– Как всё у вас господа легко. Дал команду и вся работка. По алгоритму. А деревце уже ветвистое без меры, суброутинов перебор.
Обезьянин опять замолчал, сидел крутил перстень на пальце:
– Да пацан интересный, не пальцем деланный. Обаяш конечно, и этого ему дали и многое другое. Наблюдательный молодец. Грамотности бы еще набраться только где. Знак то этот никогда свободу и не означал. Ну, если только свободу от…
Бэк засмеялся, но недолго, встал и пошел в сторону, откуда и появился здесь Тряня.
Но на несколько секунд остановился, обернулся и посмотрел на место, где недавно находилась багровая фигура. Заговорил очень тихо:
– Красная линия так рано и так круто? Петлю на шею, петельку времени и на такую тоненькую шею. Мне то что. Одной проблемой меньше. Другим суета. Мне работы всего ничего шесть кодов активировать.
Подойдя к стене, он приложил свой перстень к едва заметному пятнышку. Отошел назад на пару шагов и закрыл глаза.
Вспышка и в стене появилось большое отверстие. Обезьянин прошел за него, вспышка и стена закрылась.
А что же наш Тряня. Малыш недолго был в дороге. Приехал, прошел портал и провалился, но не упал, а завис. Под ним ничего не было, но он шел по этому ничему. Впереди непреодолимая преграда, но она отодвигалась. Вот тебе и свобода.
– Это и есть Бездна, то самое нигде и ничего, куда все попадают? – произнес он вслух.
И Тряне ответили шепотом, но вполне внятно:
– Размечтался.
– Кто тут?
– Никого.
Малыш рассмеялся. ну все таки не один, пусть и с никем:
– А что вы тут делаете?
– Пишу мемуары.
– А мне почитать можно?
– Читай.
– Тут темно.
– Что ты хочешь, это же мертвый хорм.
– Совсем, совсем мертвый?
– Давно уже мертвый, но сейчас проснется из вежливости, прикрой глаза и считай до 29.
Малыш так и сделал. А когда открыл глазки, то увидел свет неяркий и мягкий, очертания помещения просматривались отчетливо, но никого нигде не заметил.
– Ау вы еще тут?
– А где мне еще быть.
– Извините, а вы кто?
– Вы называете нас пьюпами.
– А почему я вас не вижу?
– Живым трудно увидеть мёртвых.
– Но вы наверно не совсем мёртвый?
Пьюп рассмеялся:
– Однако ты забавный. Малыш у тебя наверно такое хобби в ловушки попадать?
– А это ловушка?
– Попробуй выйти.
– Вы мне можете помочь?
– Я нет, тут хорм решает или герм, здесь всё так понапутано.
– А чем хорм отличается от герма?
– Да ни чем в дохлом виде.
– А в живом?
– Эка спросил. Объснялки не моя игра.
– А какая ваша?
– Стратегия-стрелялка с загадками.
– Вас что застрелили?
– Причина смерти не выяснена, но над этим работают опытные криминалисты.
– И давно вы тут?
– Время, ты веришь во время. Может где-то, но здесь оно умерло.
– А есть здесь что-нибудь живое?
– Книга, но к ней я не допущен.
– А что в этой книге?
– Сказка, о том, что было, и почему всё так плохо и о финале финалов, ну ещё правила игры.
– Вы её читали?
– Нет. Но иногда во сне я брежу вместе с хормом этой Книгой. Если задержишься и станешь тенью. Книга станет твоим сном.
– Я не хочу быть тенью
– Это не больно. Выпей напиток забвенья цвета вечерней зари.
Тряня замотал головой.
– Ну как хочешь. В любом случае решает хорм.
– Я могу его попросить?
– Не стоит, он не любит болтунов и плакс.
– А что тут было раньше?
– Всё было. Я работал на контакте с той стороной.
– С другой стороной Грани. Вы контактировали с юзерами?
– Ну, нет с этими куклами. Нет, упаси меня охрана. С их демонами. Мы все-таки с ними одной крови. Но я им не завидкую. Там тебе не сказочка твоя, а самая жестокая из реальных реальностей. Не зря все таренты идут оттуда и почти ничего туда.
– А они сюда могут проникнуть?
– Мальчик слишком много вопросов. Давай, глотни из хрустального кувшина, и всё узнаешь и всё поймёшь.
– А оно того стоит?
– Ну, ты, маленький спросил?
И тут заиграла музыка, и свет стал другим.
– Он всё решил, как не печально, но ты свободен. Иди к той большой двери можешь, если умеешь помолиться. Что-нибудь благодарственное. Прощай малыш, хорм и Книга желают тебе удачи и побед.
Тряня ничего не сказал, повернулся и пошел к красивой двери. В голове отчетливо звучал псалом покаянный и не его голосом, а Иргудеона.
Когда малыш скрылся за дверью, свет погас и всё затихло. И в полумраке появилась сначала одна большая черная фигура, затем четыре поменьше вокруг первой. Завыл ветер, и большая фигура закрутилась вихрем и свернулась в плоскую спираль на полу, затем сжалась до точки и исчезла. Тоже случилось и с фигурами поменьше, они исчезли чуть позже и синхронно.
И снова мой герой остался один. Сколько было с ним рядом разных, интересных и даже опасных персонажей, так близко и никого. Один. Дорога навевает грусть и философские мысли. Жаль, нет у тебя там Тряша станций и полустаночков, где продают вкусную копченую рыбку и почти домашнюю еду. И можно залить всё это пивком, пусть и по двойной цене. Но дорога есть дорога, так что грусти малыш, имеешь право. Или может, отдашься в руки вечной всех нас спасительнице, пусть и часто обманщице надежде.

Глава 6. Свой Дом.





На каком-то узле письмо с Тряней прицепило к большому поезду. Состав прибыл в небольшой городок, тут же набежали коренастые хоммеры в униформе, стали деловито всё куда-то растаскивать. Двое подскочили к письму, где сидел Тряня, сначала растерялись, потом разозлились, грубо начали ругаться, подскочил другой хоммер, очевидно, их начальник, он ругался ещё страшнее, вдруг как гаркнет. Тряня ничего не успел сообразить, как мгновенно оказался в месте, где никого и почти ничего не было, все выходы и входы закрыты. Оставалось только ждать, когда новый трянин дом кто-то чем-то заполнит. Кто и чем, да и сколько ждать, как всякий хоммер в такой ситуации Тряня впал в спячку.
И приснилось ему место престранное, где хозяйничал холодный беспощадный ветер. Там всё было или блекло-серым или свинцово-ядовитым. И только одно яркое пятно, некто коленопреклоненный. Ветер старался сокрушить мощную фигуру, рвал черную рясу и превращал волосы на голове и бороду в страшную белоснежную гриву. Серые хлопья и клочки кружили вокруг, глушили и резали слова молений. Тряня крупным планом увидел руку молящегося вцепившеюся в каменный выступ. Кончики пальцев и камень были багрового цвета. Вдруг этот некто поднял вверх лицо и открыл глаза. Но глаз не было, небо о чем-то молили, невыносимо пронзительные бельма незрячего.
Разбудил хоммера многоголосый шум. Дом начали заполнять, кто-то покупал этот компьютер вместе с живущим в нём домовёнком. Тряня обретал хозяина, а может и не одного.
– Стану ли я домашним, или может быть деловым, – гадал он.
Так у Тряни появилась своя семья юзеров. Хоммер стал осваивать меняющийся дом, прыгал по комнатам, папкам, дискам. Тряню завлекли красоты нового мира, он влезал в разные картинки, но больше всего пропадал, как и его юзеры на диске геймов. У каждого в семье появились свои пристрастия. Мама и папа полюбили шарики, но каждый свои. Мама лайнсы, алмазы, зумы, папа диксбол и рикошет.
Оба играли не мигая. Мама азартно, не отрываясь от монитора. Хоммер тасовал по-своему и выбрасывал маме шарики, иногда подыгрывая ей. Папа безразлично, рука с мышкой отдельно, где был его взгляд, и вся голова оставалось загадкой. Благодаря папе у Тряни появилась пара приятелей, пузыри из волейбола, красный и голубой. Они были дружелюбны и забавны, но ничего не говорили, лишь издавали смешные звуки, и всюду прыгали за Тряней, и просто визжали от восторга, играя с ним в свой любимый волейбол, на каком-нибудь экзотическом пляже. Чаще всех за компьютером сидел, младший в семье, белобрысый мальчик. По его милости Тряня пристрастился к гонкам. Они могли без устали носиться по ночным улицам далёких городов или на внедорожниках по дикой местности. Пузыри хрюкали от страха сидя сзади, но всегда первые запрыгивали в машину.
До поры до времени новый трянин мир был замкнут, но появился модем и мальчик вышел в Интернет. Поначалу он просто качал нужные рефераты, и рассовывал их по папкам с фамилиями, наверное, своих друзей. Тряня пробовал читать, про что там написано. Было много непонятного. Постепенно смысл стал проявляться, мешали сложные слова. Тряня смог разложить их на простые и все же его удивило, что у разных авторов за одним и тем же словом, шёл разный смысл, наверное, некоторым из них стоило писать эти слова задом наперёд или вверх ногами. С одним из таких рефератов и прибыл к нему первый гость.
Внешность приехавший имел престраннейшую, на его большой голове пролысины чередовались с разноцветными клочками волос. Один глаз не мигал вовсе и беспокойно повсюду рыскал, второй был постоянно прищурен, в нем загорался и гас угрюмый, тусклый зелёный огонёк. Свою сгорбленную фигуру передвигал гость так, ступает одной ногой, вторую к ней подтягивает. Подойдя ближе к юному хоммеру, прибывший наклонив голову представился:
– Философ Геоль Бахх.
– Тряня.
– Миленькое имечко и вижу не злобненький ты, а на внешность мою не обращай внимания, последствия поисков совершенства и перегруза истинами. Домик гляжу, совсем ещё новый, а юз твой, что ко мне в башню постучался, молоденький конечно и глупенький. Он хоть что-то из скачанного материала прочитал.
– Немного, совсем немного.
– И правильно, зачем мозги засорять.
– А вы в башне живете?
– Ты, стало быть, ничего не слышал про башню из слоновой кости и её хозяине. Вижу ничего. Чаще мой дом называют белой башней или башней дураков. И я там главный дурак.
Они вместе рассмеялись.
– Да это и не шутка малыш. Чем больше узнаешь, тем неотвратимее понимаешь, как мало знаешь. Не я открыл, не я, и давно это известно, но не всех остановило.
Бахх уселся поудобнее, от угощения отказался.
– Смотрю, юз твой много по вопросам теологии накачал. Ты сам как, читать не пробовал?
Тряня улыбнулся:
– Пытался.
– Хвалю. Пытай, пытай. Очень многие пытали, пытают. Такого напытали. Половину моей башни забили. И это только наиболее известные пытатели.
Тут друг мой юный, изначально только два варианта. Если внутри живая вера то ДА, ну а нет веры то и путь к НЕТ. На первом пути минимум логики – максимум энтузиазма. В Юземварде и сейчас пытаются изобрести новое из первого варианта. Первейшая аксиома первого пути: все ответы на главные вопросы и проблемы Юземварда находятся вне этого мира. Где и у кого, если начну даже понемногу рассказывать обо всех учениях, то времени уйдёт больше чем у нас есть. Лично мне больше нравится христианство, слышал, вижу что знаком.
Тут главный принцип простой, есть у тебя вопрос – иди к духовнику или открой священный текст. Выслушай или прочитай, но о своем вопросе забудь. Истории бывают весьма занимательные. Моя любимая про Марию Египетскую. По молодости была она блудница из блудниц, просто фанат этого дела. Но благодаря главной для всех христиан Матери, отрешилась от грязи сей, провела полвека в пустыни и обрела благодать и еще много ценного для души и ничего для тела.
Основное правило, больше молиться и поменьше увлекаться размышлениями и доказательствами, даже с благими целями. Мне один автор понравился, красиво излагал, помнится, логически доказывал преимущество веры в Христа-Спасителя, по сравнению с другими религиями. До СуперФомы ему далеко, но все же.
Бахх извлек небольшую книжечку и начал читать.
– Вот послушай рассуждения его:
– Итак, мы с вами идем к завершению нашего путешествия по эпохам, по кругам миросозерцаний. И мы подошли к вершине, к тому сверкающему горному леднику, в котором отражается солнце и который называется – христианством. Конечно, христианство бросило вызов многим философским и религиозным системам. Но одновременно оно ответило на чаяния большинства из них. И самое сильное в христианской духовности – именно не отрицание, а утверждение, охват и полнота.
Если буддизм был пронизан страстным стремлением к избавлению от зла, стремлением к спасению (Будда говорил, что как воды морские пропитаны солью, так и его учение – дхарма – проникнуто идеей спасения), то эта жажда спасения, обетование спасения присущи и христианству, Новому Завету.
Если в исламе есть абсолютная преданность человека Богу, который является суверенным властелином космоса и человеческой судьбы, то это самое мы находим и в христианстве.
Если в китайском миросозерцании небо – Цянь – является чем-то ориентирующим человека в жизненных вещах, даже в мелочах, в различных оттенках традиций, то и это есть в христианстве.
Если брахманизм (современный индуизм) говорит нам о многообразных проявлениях Божественного, то и это есть в христианстве.
Если, наконец, пантеизм утверждает, что Бог во всем, что Он, как некая таинственная сила, пронизывает каплю, каждый атом мироздания, то христианство и с этим согласно, хотя оно не ограничивает воздействие бога только этим пантеистическим
всеприсутствием.
Но мы бы ошиблись с вами, если бы считали, что христианство явилось как некая эклектика, которая просто собрала в себе все элементы предшествующих верований. В нем проявилась колоссальная сила чего-то нового. И это новое было
не столько в доктрине, сколько в прорыве иной жизни в нашу обыденную жизнь. Великие учителя человечества, авторы "Упанишад", Лао-Цзы, Конфуций, Будда, Мохаммед, Сократ, Платон и другие, воспринимали истину как вершину горы, на которую они поднимаются с величайшим трудом.
И это справедливо. Потому что истина не та вещь, которая дается легко в руки, она действительно похожа на высокую гору, куда надо восходить: тяжело дыша, карабкаясь по уступам, порой оглядываясь назад, на пройденный путь, и чувствуя, что впереди еще крутой подъем.
Истина закрывается от тех людей, которые идут к ней без благоговения, без готовности идти вперед, несмотря на опасности. Восхождение – такова история человечества…
Неплохо сказано, но плохо. Наверное, слишком этот автор увлекался словесными изысками. Может, недостаточно молился, и сердцем к Богу обращался, зря всё через умную голову до всего шел и другим нёс, раз конец ему такой достался – не в сердце нож, а по головушке топориком. Жалко конечно – жалко.
Бахх и Тряня минутку помолчали. Потом гость снова обратился к своей книжечке.
– Я тебе сейчас для контраста почитаю из других авторов, совершенно других:
–… Человек создан для общества. Отделите его, изолируйте, и его идеи станут хаотичными, его характер извратится, множество уродливых страстей возникнут в его сердце. Сумасбродные мысли пустят ростки в его уме, как тернии на дикой земле…
Не чувствуя любви к талантам, попы являются тайными врагами человеческих добродетелей…В их глазах добродетельные поступки — это поступки, соответствующие их учению, их интересам. Первые из добродетелей — вера и покорность духовенству; лишь своих рабов оно готово называть святыми и добродетельными людьми…
….Совершенно очевидно, что буквальное и строгое выполнение моральных предписаний христианского вероучения неизбежно привело бы человечество к гибели. Христианин, стремящийся к совершенству, должен бы отстранять от себя все, что отвлекает от его истинной отчизны—неба…
…фанатические представления христиан и язычников основаны, очевидно, на нелепых и оскорбительных понятиях о божестве. Они представляют себе его свирепым тираном, которому доставляет удовольствие наслаждаться отвратительным зрелищем человека, вечно погруженного в слезы и горе. Они воображают, что этот бог, которого они упорно называют бесконечно благим, кровавый деспот, которого можно ублаготворить только кровью и которого раздражают благополучие и наслаждения его несчастных творений…
…Если Бог это культура и мифология кому он нужен такой Бог?
Бог это право. Право на власть, на чужую жизнь. Право карать и убивать. Право миловать и прощать. Право владеть и обладать. Право на исключительность и избранность…
Ну, как маленький, головка не заболела. Нет, это хорошо, замечательно. Если тебе это увлекательно, приезжай ко мне. У меня много вкусненького. Уверен тебе понравится. Познакомлю с моей прелестью – логикой. Поиграешь с предикатами. Покатаешься на машинке Тьюринга. Старенькая, но фурычит. И узнаешь большой секрет.
Философ тихонько прошептал, а потом также тихонько прохихикал:
– Логика не работает.
Тряня юмора не понял, но из вежливости улыбнулся. Гость продолжал:
– Сидят в моей башне тринадцать суперумников. Так им катастрофически не хватает свободных ушей. Гости мои их часто игнорируют, а зря. Предпочитают сами в развалах рыться. А навещают меня и знаменитые лица. Даже сам Таода Винду бывает.
– А кто это?
После тряниного вопроса Бахх недовольно поморщился, отвернулся и замолчал.
Неловкая пауза затянулась. Тряня успел пожалеть о своем вопросе и не надеялся на ответ. Но получил его тихий, но внятный.
– Смерть.
Геоль Бахх тяжко вздохнул:
– Пора, пора. Засиделся. Нельзя моих умничков одних надолго оставлять. Почуют волю и отсутствие контроля, чудить начнут, беспредельничать. Многие знания – многие печали.
Философ отвернулся и пошел прочь. Не поворачиваясь, помахал Тряне рукой:
– Не провожай, не надо.
Недалеко от портала Баха напугали или сильно удивили пузыри, до этого где-то долго пропадавшие и неожиданно появившиеся прямо перед носом уходящего гостя. Философ резко отшатнулся, и у него невольно вырвалось:
– Пьюпы!!!!!!!! Здесь??????
Потом покачал головой, как показалось Тряне осуждающе, и прошептал почти неслышно:
– Не хозяин и не гость.
Мальчик явно начал искать в сети общения, зарегистрировался в разных чатах, форумах и сайтах. Но вёл себя странно, заходил куда-нибудь и молчал. Читая в большом количестве чужие откровения, разговоры, сам нигде не проявлялся. Тряня смотрел на него сквозь Грань и удивлялся, равнодушие, безразличие и редкие ухмылки вот и всё, что было на лице мальчика. Хоммер не понимал, зачем тратить так много времени на то, что тебя не волнует. И почему, почему это всё мальчика не волнует. Самого Тряню, читаемое мальчиком весьма волновало, и само по себе. Хоммер пытался разобраться в смысле и сути и слов и тем. Большие беспокойства у него вызывали странные гости, появлявшееся из этих слов и исчезавшие вместе с ними. Тряня назвал их глюкалками, природа их и происхождение остались загадкой. Опасности в этих явлениях, явной или скрытой не было. Внешне это были разные кратковременные визуальные и звуковые эффекты. А про их природу Тряня для себя решил так, что это безобидные оски.
К одной из первых мальчик зашел в дневничок странной девочки, у неё много что было и всё про смерть. Например, стихи:
– Убивая себя, перехожу в лучший мир,
Подальше от этого дерьма,
Я словно зверь погибаю одна,
Без надежды, без права на жизнь.
Мою кровь осушают без остатка,
Украв и спрятав мою плоть.
А душа от тела улетает,
Не познав, что такое любовь.
Бьюсь в конвульсиях частых, зная,
Что меня уже никто не спасёт.
Окружают меня одни распри,
Я прощаюсь навеки, и вновь
Заливает глаза мне кровь…
Ну и всякие рассказики про самоубийства. Почти никто не воспринимал все эти писульки всерьёз, писали такое:
– Дура не дури купи лучше новую книжку про Харрю Потного…
Но был и один необычный коммент:
– И зачем тебе эти забавы, и число это не игрушка
живи дурочка и радуйся))
Не послушаешь конечно посмеешься кто я тебе(((
И я не слушал никого… было
Пожил а что нажил
Одного уже нет.. 20 и 13 … 20 и 13..
Другой … нет – есть .. есть – нет… лишь бы жил…
Одно солнышко рыженькое
Но ничего не хочу и не смогу
И слов нет только образы и сны…
Милая девочка премиленько всем и ответила:
– ПооооSёёёLO на XуI МuuDDooozzzVOONNNЫ…
Все это сопровождалось такими глюкалками – крутящиеся двухцветные спиральками черно-красными, но не чистых цветов, а с грязными разводами. А также круглыми плоскими масками-гримасками и висел в воздухе деревянный крест, каких много на погостах. Но не старый, а совсем еще новый даже лакированный, только внизу выглядело так, словно только что выдернули из свежей могилы.
Другая девочка сочиняла стихи. Может и неплохие, они промелькнули, как не было, но один коммент почему-то задержался:
– Ну беженка и что… ты не русская уже и приспособилась.
В России только русским плохо…
Да и у вас там если бы не всякие сцукошвиньи и их хозяева… политики везде так чем хуже тем им лучше, когда всем хорошо кому они нах нужны…
И в городе ты живешь красивом, помню Исакий и Спас на крови…
У нас тоже вон спас на дерьме строят, вроде как восстанавливают старый храм. Тот давно снесли под корень, сквер разбили для гуляний там был большой туалет и стрелка у голубых…
Тряня читал этот бред и смотрел, как из зеленой массы поднимались
разные фигурки и со свистом рассыпались.
Мальчик как-то случайно заглянул на один политфорум. Там его и Тряню рассмешил какой-то мужичок:
– Да забедали(((((((
Страна дураков!
Страна дураков!
Ну и чо?
С нашей дурости кормится вся Европа, штаты и Китай.
И вы хотите сказать они дадут нам поумнеть, не смешите мои подковы…
А мальчик что-то надолго завис на страничке одного парня из тех, что уверены тормоза и не только в машинах придумали трусы и лохи. Тряня не мог понять смысл набора слов, мешали глюкалки. Они не только постоянно и совершенно нелогично меняли форму и цвет, но и делали это под такие звуки, что малыш решил, что смысла нет в таких словах:
– Бяка бячка)) вспомнил.. сон мну седня приснился... эратишеский.. ага.. прям эратишеский до безобразия))) просто ужжас... проснулся с таким недовольством, как будто сегодня выхадной ваще... и что самое хувовое - проснулся то один... сны ушли, на работу пора, а епаццо то сцуко захотелось как будто год воздерживался...
накуй)) лучш мультеги смотреть во сне - и весело и безопасно...
как то случайно вспомнил я про чудесный сайт OLD-Games.ru
.... покапался... и нашел чудесную игру всех времени народов!! NetStorm!! кто знает, тот меня наверн понимает... это полный здец... игра 97 года, весит всего 11 мегабайт, но смотрится довольно симпатично и все также захватывающе! всем стратегиям стратегия! сколько часов убил я за этой игрой.. можно измерять неделями и месяцами, еще хуже чем Фалаут когда то... скачал, включил, у меня даже все теже хитровыбанные привычки остались и подлые подъеппеки.. мозг сразу вспомнил куда и чего надо делать... прям вах.. радости полные штаны... все, бздец... теперь у меня ваапще не будет "свободного" времени..... ни какие Варкрафты, Герои, и Айджиофимпери не сравяться с этой гамой, советую всем, а тем более тем, кто любит старые игры...
всенакуй... окончательно разочаровавшись смысле жизни, и обидевшись на судьбу, ухожу жрать сильноалкагольные горячительные напитки типа Воттка и всячески придаваться разврату, до тотального распада личности.... чтоб все здохли накуй
чешеццо левое полужопие.. мля.. заипалсо уже.. к чему бы это?
и работать после обеда не хочеццо... голова не соображает в рабочих целях...
Если делать некуй на работе - тупо хочеццо ыбаться.
Мальчик после такого долго смеялся, и Тряня с ним за кампанию, надо же как-то реагировать.
Половину одной ночи трянин юный юзер истратил на блоги. Пролистал их великое количество по случайной выборке, но нигде не задержался. Но в память хоммера парадоксальным образом врезался один блог. Не большой, всего одна запись:
– Это тело и хочет и многое может.
Душа болит и мешает жить.
Сколько их было????
Не хочу не вспоминать не считать. Пустота.
Все они вместе взятые легче пустоты.
Мне нужна только она мой бред видение.
Нет она реальная я видел ее, она стоит перед моим глазами как только закрываю.
Запах ее духов я узнаю из миллиона, так пахнуть может только она.
Почему я не пошел за ней не остановил?
Ну да я был с ними.
Пьян и крут, мы ехали отрываться.
Оторвался…
Да много всяких блогов, и кто про что. Вот эта пойми о чем:
– Никогда не сажала цветы. Наши бабушки понаставили вдоль всего дома клумб разных. И мне (почти) пришлось цветничок у себя под окошком разбить. Рассаду бабушки и дали, немного сама купила.
Сегодня утром подошла к кухонному окну. Чайник свистит, а я стою и смотрю. Они расцвели мои цветочки почти все. Не стала пить кофе и завтракать не стала. Весь день не хотелось есть. Понимала, что надо, а не хочу. И так хорошо.
Почти решила – не буду я этого делать. Очень хочу очень сильный нестерпимый соблазн.
Но это будет все равно как выгнать маленького ребенка в зимнюю ночь на улицу.
Нет невозможно. Я не смогу. Пока это со мной и много очень много для меня.
А там я одна из легиона бессчетного и мое сокровище (моя прелесть) никому не нужно.
Все хотят быть услышанными и понятыми. Но кому слушать? Кому понимать?
Лучше я, как и прежде буду, чем могу помогать, тем, кто уже завис в этом бесконечном аду одиночеств. Тем в ком нет корысти, нет гордыни, нет зла.
А если опять нарвусь на плохого человека?
Ну что же…..
Никогда
Не желай врагу зла.
И зло уйдет во зло.
Но Ад бессилен
Пред Прощеньем.
И Рай не в радость
В ком Ночь Утраты.
Тряня обратил внимание ещё на одного блоггера. Напомнил ему этот уже немолодой юзер кого-то из прошлой жизни юного хоммера. Занимался юз делом обычным злобствовал, изобличал, критиковал, обвинял. Кого? Да всех. И отдельные личности чаще известные, а нередко скопом толпу народ, нации, предков и потомков. Забавней было читать странички, где бедный дядечка типа каялся. Юродство бездарное. Работа на публику. Как не вспомнить слова Иргудеона о таких откровениях:
– Если душа молит покаяния – не мешай ей суетностью, страхами и самоненавиденьем. Ты создание Всевышнего. Нет любви к себе. И не возлюбишь ни ближнего, ни Бога.
Да и о чем муть сия:
– Ради чего всё это я. Если не лгать – КОРЫСТЬ ГОРДЫНЯ И ПОХОТЬ.
С корыстью обломилось. Гордыня не высоко прыгнула, макушкой стукнулась. Потолочек низкий назначен мне. Только похоти нахлебался, накушался. Стоило ли оно цены уплаченной.
Итог уже недалек. Ночкой тихой оборвется комочек жира под левой коленкой и понесется в потоке черной крови. Ножик огненный под левой лопаткой. И все.
А вот и суд. Отделят черное от белого. Посмотрят на кучу нажитого дерьма вздохнут тяжко – извини по работе и расплата. Взглянут на маленькое белое облачко. Усмехнутся горько – и за это плата тебе будет. Восемь капель благодати. Но не сейчас. После первого круга облегчения жди.
Любил сей юзер и поныть:
– Разочарован, разочарован я в этом Интернете бесповоротно и окончательно. А сколько было надежд, ожиданий и даже восторгов. Общение? Друзей в сети не бывает надолго. Единомышленники? Быстро понял, что все позеры и блудословы. Как и ты сам. Узнать запретное?
И что запретного в извращениях? Что все это дерьмо и мерзость, и касаться этого не стоит просто из соображений гигиены. Кроме отвращения полное непонимание. Даже на педофилов не смог разгневаться. Не понимаю, не могу понять. Голые дети самое несексуальное из всего, что может быть. У меня возникает 2 желания одеть и накормить. Вид у этих бедных лолок несчастный и голодный…
Но почему при всей моей гневливости я не смог на этих гадов прогневаться? Виновато непонимание? Нормальный здоровый человек на такое не способен? А может вирус этой мерзости сидит во многих, очень многих? Всплывают детские непонятки. Если всё должно быть правильно, почему всё неправильно то так?
Дожились, чтобы напечататься, надо платить. Мир в очередной раз перевернулся, а никто и не заметил. Впрочем, оно и понятно, на читателях в наше время не заработаешь, вымирающий вид, а на писателях вполне можно, плодятся как тараканы.
Как все изменилось. Всего несколько лет и во мне оргазмистический восторг перед неограниченной мощью человеческого разума сменился страхом на грани ужаса, а человеческие ли силы там.
Кроме бессмысленных текстов юзер в блоге размещал и картинки, что сам и мастерил в фотошопе. Типа такой беспризорные дети, жалкого вида и надпись – СПАСИБО ЕВРЕЯМ ЗА НАШЕ СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО.
Или такая – тюрьма за колючей проволокой и буковки черные – СОЦИАЛЬНОЕ ЖИЛЬЕ.
На другой изображен золотой или позолоченный памятник юзеру мужеского полу, весьма упитанному и очень довольного жизнью.
Правая рука была указующе поднята вверх. Надпись черными жирными буквами:
– Борьба с бюрократией и коррупцией в России закончена… полной и окончательной победой бюрократов и воров.
Троеточие было изображено как три дырки от пуль.
Когда-то такая же злая картинка, позаимствованная Тряней у неизвестного юзера и спровоцировала изгнание маленького хоммера из отеческого дома. Впрочем, сам виноват. Как говаривал Иргудеон:
– За хорошее благодари Бога, а за плохим завсегда грех твой и вина только твоя.
Молодой трянин юз как-то ночью зарегился в одном чате для сексуальноозабоченных, сидел как обычно тихонько и не высовывался.
С картинок смотрели и показывали себя и свои прелести, а может и не себя и не свои, юзеры разных полов и ориентаций. Кто-то хотел реалить, другие виртуалить. Некто настойчиво и регулярно предлагал отсосать, хоть в подъезде. Другой герой мечтал облизать женские прелести.
Желающих всё не находилось, одна посетительница ответила лизуну:
– Муддак что ты понимаешь, ничо не понимаешь. Стоко вас ноликов без палочки.
Так надоели самцы, которые грят, что они супер --пупер, а сами мало того ,что имеют мизинчик вместо члена ,так и кончают за 3 секунды как кролики..Так устала ..
За полгода один мужик реальный.
Когда встретила его --обалдела ..Мало того что глаза сияют, когда видит меня ,так грит, сладко так, а в постели ваще улет .. А размеры ..мнн.. эт ДОСТОИНСТВО.. Даж не верицЦа ..
Иногда закрываю глаза и думаю что мне все эт сницЦа ..Так ещё и любовью может занимацЦа по 2-3 часа не облизывая меня --фантастика да и только..
Не поверила б что есть такие ..но эт со мной ,эт у меня ..
НО НЕ МОЕ(((((
Но тут к мальчику постучались и пригласили в приват. И кто? Какой-то КАББАN495. Мальчик был в большущем недоумении, но пошел куда звали:
КАББАN495… Ты че шифруешься??????
Svol… В смысле.
КАББАN495…Именно в смысле и мне интересно.
Может мне тебя заигнорить.. я тут модер могу реально..
Svol… Лучше я сам уйду…
КАББАN495… Не гони волну.. давай лучше поапчаемся.
Слышь может ты здесь картинки позырить, не стоит одни дешевки и развод на интимки.
Девочки лесби девушки би ау-АУ……..
Козлы с фотками пызженными.
Svol… У каждого свои проблемки.
КАББАN495… А у тебя какие???? Я догадалась… Svol в смысле сволочь но недоделанная. Не боись доделают.
Svol… Может мимо пронесет.
КАББАN495… И не мечтай.
КАББАN495… Полюбуйся.
Мальчик открыл картинку. Там две голенькие веселенькие девочки, совсем еще юные, изучали известную штучку у мальчика их возраста.
КАББАN495… Ты хоть постарше этих?
Svol… И зачем ты так? Это что из личного архива, ты та что повыше или как?
КАББАN495… Не кусайся и прости дуру пьяную.. а ты как догадался???
Поняла .. нашла прокол.. молодец.
Можешь послать меня нах и уйти и будешь прав.
Но прошу побудь со мной.. хорошего ничего не обещаю но может быть где-то те зачтут сие за доброе деяние и акт милосердия.
Ты как еще мальчик?
Svol… Взади крылышки сверху нимбик.
КАББАN495… Врешь, скольким девчонкам жизнь попортил?
А про фотку ты зря я долго очень долго было приличной хорошей девочкой умницей отличницей.
Ты еще здесь??????
Svol… Здесь.
КАББАN495… Пасибки солнышко.
Нет 106% ты конечно мальчик чистый неиспорченный…
Глазки чистые голубые ресницы пушистые..
А губки…смотришь и сама не понимаешь, откуда взялось, но так поцеловать хочется.
И приласкать, на всю ночь, чтоб видимость ноль.
Любить, любить ни о чем не жалея……
Не бывает так не бывает…
Давай так захочешь уйти напиши, пошла сцуко нах бля старая.
Svol… Лучше напишу до свидания и спокойной ночи.
КАББАN495… Я уже плачу.
И еще хоцца разбить эту бутылку об Ленкину голову.
Точно так и сделаю, но уже пустую.
Прикинь эта калошница притартала мне за должок пузырь азерского коньяка я ее матерю - она ты попробуй, а потом собачься.
Ну вот и напробовалась, легко идет брендюха.
КАББАN495… А ты в реале как расслабляешься???
Дрочишь???
Svol… Дерусь.
КАББАN495… Самец!!!!!!!
Респект!!!!!!
И как помогает????????
Svol… Ненадолго.
КАББАN495… Все ненадолго.
Svol… Все????????
КАББАN495… Иное по иному тарифу.
Svol… А ты бы заплатила?
КАББАN495… Нечем(((
КАББАN495… Вот на что я обращаю внимаю, когда вижу Мужчину…
1. Губы
2. Глаза
3. Попа
4. Обувь
Очень люблю мужские задницы… красивые упругие… подтянутые и рельефные…
Когда вижу такую задницу хочется не только потрогать, пощипать, потискать, но и оттрахать …
Зы вот такая у меня слабость
Svol…А в чем твоя сила?
КАББАN495… В голове не веришь?
Svol… Верю.
КАББАN495… Еще скажи головой крепка на передок слаба.
Чепуха все…. я не жалуюсь кручусь верчусь, как умею не хуже многих.
Да и юбусь не так уж и редко, извини но такую половую жизнь иначе как йблей назвать не могу.
Svol… Тебе лучше знать.
КАББАN495…Но начинала все по любви, но так глупо неправильно(((
И не малолетка училась в универе и работала, но вот нашло это как болезнь ничего сделать не можешь.. а Он был старше и давно женат, я ни на что не надеялась, у него было много любовниц, я об этом знала а со мной он был просто любезен и мил. Однажды он вдруг позвонил, чего с ним вообще никогда не случалось. После банальных вступлений просто пригласил с ним прогуляться. Я ни о чем не думала, не могла – зомби.
И вот сижу в его большой машине на переднем сидении, а за рулем Мужчина в деловом костюме, безукоризненно белой рубашке и начищенных до блеска ботинках (видимо, он ехал с какой-то очередной встречи) с улыбкой чеширского кота озирал окрестности. Этот самовлюбленный эгоист еще не взглянул в мою сторону, но как я его хотела.
Эта такая боль вам самцам не понять, и как дурочка волновалась, не зная, понравится ли ему, как я выгляжу. Белый верх, черный низ маленькая грудь, широкие бедра ((((((еще синее белье с кружавчиками, ненавижу синее… ненавижу кружева(((((
А он Мужчина моей мечты вдохновенно рассказывал о работе, делах, финансах и т.д. (я люблю слушать мужские разговоры о работе),
Я почему-то подумала, может сказать ему, что я девственница.
Как он отреагирует. Повернет обратно?
КАББАN495… Пока я мучилась сомненьями, мы выехали за город. На природе то и дело попадались автомобили припаркованные на полянках с увлеченными парочками.
– А у тебя как дела? – мужчина обратился ко мне, а его ладонь легко легла на мое колено.
– А? Что? – я вздрогнула от этого прикосновения, а его рука привычным движением скользнула вверх по гладкой коже, неторопливо поглаживая.
Я словно плыла, уплывала, улетала. Было до безумия приятно чувствовать его и я, улыбнувшись, раздвинула ножки шире.
– О, ты моя сладкая... – прошептал мужчина, стараясь не отрываться от дороги.
КАББАN495… Да конечно он был мастер во всем и в прелюдии тоже даже в таких условиях. Я боялась только одного, что он остановится и прекратит и ничего не будет.
Все как во сне …уже темно машина в лесу на какой то поляне. Он помог мне раздеться и ласкает мою грудь, а мне стыдно, но не от того что в таком виде.
Понимаешь у меня на сосках, когда волнуюсь, пупырышки появляются.
Мужчина что-то ласково шепчет и начинает раздеваться сам
КАББАN495… Естественно, я лежала разгоряченная и ждала, что будет дальше. Гадала про себя, Это ведь недолго, всего пару минут? В темноте может и не догадается, тогда и говорить не придется?
– Так, ложись повыше... а теперь согни ножки... Умница! – его инструкции следовали одна за другой и я их четко выполняла.
Ну, наконец-то решающий момент!!!
Но, я ошиблась. К моему удивлению он поступил иначе, и все пошло не так как ожидалось…
слышал такое слово куннилингус…
КАББАN495… Не всем нравится и теперь знаю, что и не все умеют, но тогда это был первый волшебный экстаз и потом я готова была для него на всё хоть голой бежать за его машиной, но сначала я сделала ему ... ну ты знаешь как это называется неумело конечно стыдно, но мне понравилось.
Он откинулся, тяжело дышал. Я покорно ждала своей участи, как рабыня воли хозяина.
КАББАN495… Улыбнулся и спросил может я ошибаюсь но ты этого раньше никому не делала?
Не только это в общем понимаешь, я замялась но он приложил свой палец к моим губам не надо я уже почти догадался.
Он помолчал и продолжил.
Мы, наверное, не будем сегодня... лишать тебя невинности?
Я спросила:
– Почему?
И сама удивилась своему обиженному голосу как у маленькой девочки, лишенной обещанного подарка
Объект моего желания попытался оправдаться...
– Ну, это же не романтично... в машине... Обстановка должна быть другой. Тебе же нечего будет вспомнить потом!
Я поняла, что тут ничего не решаю.
КАББАN495… Конечно у нас всё с ним потом было и как надо, и еще не раз.
И понятно, что он меня бросил и прозвище получил ЧЕМОДАН.
И хорошо, что бросил, не это самое обидное.
А то что не сделал тогда в машине чего я так тогда хотела.
Ну не дура ли?
Ты еще здесь?
Svol… Здесь.
КАББАN495… Извини, что то я совсем разболталась.
На прощание несколько полезных советов как начинающему инетчику.
Хорошо подумай, прежде чем нажимать на кнопки «Послать», «Отправить», “Submit” и прочие
Никогда не заполняй анкеты и регистрационные данные своими настоящими данными, потому что они могут попасть не в те руки.
Береги время, поэтому пользуйся проверенными поисковыми системами
Формулируй запросы точно, а если не помогает, пиши необходимую область, в которой находится то, что нужно.
В Интернете есть всё, но для того, чтобы найти это всё, нужны либо деньги, либо ссылка. Последнюю найти сложно.
Никогда не давай свой e-mail подозрительным лицам.
Не щёлкай по подозрительным баннерам. В лучшем случае, будешь закрывать десятки всплывающих окон, в худшем – получишь вирус.
Пользуйся программами закачки.
MP3 на халяву есть только в мышеловке. То есть бесплатных хранилищ мало, имей это в виду.
Бесполезно искать английские тексты в «Яндексе». Используй «Yahoo!»
Самый надёжный способ защититься от вирусов, – не входить в Интернет.
«Тупят» чаты? Обновляйся почаще!
КАББАN495… Скрыть от родителей факт пребывания на неприличных страницах можно только отформатировав жёсткий диск.
Сжимай все свои фотографии, изменяй в них разрешение. Иначе получатель будет долго тя вспоминать, если у него стоит модем
Бесплатный хостинг – это всё равно, что безалкогольное пиво.
Лучше выделенка с компом, чем сервак на горизонте.
Никогда, слышишь, никогда не позволяй браузерам сохранять твои пароли. А вдруг на ваш компьютер заберётся злоумышленник?
Даже не пытайся взломать сайт. Для этого нужно долго учиться, а начинающие, как правило, ничего не умеют.
Ничто так не закаляет нервы, как последние пять минут на интернет-карточке.
Никогда не помещай ссылку соединения на рабочий стол – слишком большой соблазн.
КАББАN495… И масенький анекдот на десерт из серии говно мамонта
В мединституте препод спрашивает если мужчина хочет, но не может то он …
Народ: импотент
Правильно
А если может но не хочет?
Все девушки хором:
Сволочь он сволочь.
Svol… Не смешно.
КАББАN495… Мну тоже.
Ну все споки споки.
Svol… Споки, пожалуйста скажи как тебя зовут?
КАББАN495… Только не смейся ЕЛИЗАВЕТА
И еще, не заходи больше сюда.
Svol… Обещаю.
Мальчик отключился и пошел спать. Пропала и глюкалка – странная молчаливая фигура в серой хламиде. Она напомнила Тряне о танцующих в темноте на том узле. И музыка на ту непохожая, но уж очень невеселая, как предвестница беды или чего-то нехорошего.
Мальчик, увы, открыл дорогу в трянин дом и для непрошеных гостей. Тряня никогда не называл это иначе, как тварь. Молодой хоммер увидел, как в портале появилось нечто, и ничего хорошего вид оного не предвещал. Три пары конечностей, на задних она в основном стояла или передвигалась, но не только, средние, для того чтобы хватать, держать, бить. Ну а длинные передние, резать рубить колоть или рвать на части. Удлиненная морда была вооружена мощными челюстями и украшена алыми большими пупырчатыми глазами и подобием короны. Тварь не скрывала своих намерений и быстро приближалась. Пузыри мгновенно исчезли, а безоружный Тряня бросился навстречу врагу. И началась сеча, хоммер чудом уворачивался от острых лезвий, не давая схватить себя, и не подставляясь под удары мощных задних конечностей. По ним и получилось нанести первый успешный удар. Тряня проскочил под летящей на него тварью и, оказавшись за ней, нанёс изо всех сил удар ногой в одно из сочленений, послышался хруст и зверь завалился на бок, открыв брюхо, куда и получило от Тряни следующий удар уже двумя ногами. Тварь побледнела, стала издавать противные, режущие слух звуки, отхаркивать тёмно синюю жидкость и потихоньку начала отползать к порталу. Тряня следовал за ней, не приближаясь. У самого портала тварь встала. Покачиваясь, зверюга стояла мордой к хоммеру, и он услышал её голос.
– У тебя был хороший учитель, но он не научил тебя одной мелочи добивать и самому главному убивать. Ты не хочешь убивать, может тебе нельзя? – она засмеялась, – Проверять не буду.
Уже почти войдя в портал, тварь резко обернулась:
– К тебе даже можно повернуться тылом. Жаль, а так хотелось хоть одного красноголового завалить.
Тряня очень устал, но не замечал этого. Необыкновенное чувство, чувство победителя овладело им и долго не позволяло успокоиться. А пузыри просто взбесились от радости.

Мальчику никак не удавалось поставить программку ICQ. Но, наконец, всё вроде получилось, и начался поиск друзей через аську. Казалось, контакты были со всем светом. Летающие смайлики кривлялись, развлекая Тряню и пузырей. Хоммер вскоре перестал вслушиваться в эти разговоры, обычный трёп, в основном несколько фраз, но с одной девушкой получился долгий ночной разговор. Тряниного молодого юзера заинтересовал её ник La gata negra.
Мальчик спросил:
– La gata ты наверное брюнетка, была бы посветлее был бы ник
La gata blanco или rojo?
Девушка ответила:
– Tu ablas espanol?
И пошел у них разговор.
SWOLASH. Нет.
La gata negra. Врошь((((
SWOLASH. Нет уже год не практиковался.
Я угадал ты черненькая????
La gata negra. Может опишешь как меня видишь?
SWOLASH. Ну… так брюнетка, стройная выше 170 всяк,
глаза огромные темно - темно карие,
пухлые губы.
La gata negra. Стоп ты что читал мою анкету?
Если напишешь бедра узкие как у мальчика ты труп…
SWOLASH. Какая анкета?
La gata negra. У меня на одном сайте знакомств.
SWOLASH. Ни на одном таком сайте еще не был.
Ты там и про бедра написала?
La gata negra. Короче там фотка была в моих любимых черных джинсиках и один урод(((
Мне на нее таких комплиментов надавал.
Я фотку удалила, а его в самый черный список.
SWOLASH. Что так круто?
La gata negra. Да от всего этого голубизной воняет козлиной. Ненавижу ненавижу геев пидарасов.
SWOLASH. С чего такая гомофобия, дай угадаю.
La gata negra. Рискни здоровьем.
SWOLASH. Те понравился парень, а он оказался…
La gata negra. А вот и не угадал, если бы просто понравился, слышал … писять кипятком?
SWOLASH. Бывает если перебрать пива, а потом приспичит на морозе…
La gata negra. Дурак, но молодец рассмешил, а пиво моча пойло толстых импотентов.
SWOLASH. Твой напиток вино и точняк красное.
La gata negra. Самое красное и чтоб в бочке года три выстояло, у меня испанский отчим винодел.
SWOLASH. Что ма отхватила мачо?
La gata negra. Хороший мужик после всех ее козлов в раше.
SWOLASH. Все были ко…
La gata negra. Один особенно.
SWOLASH. Такой плохой?
La gata negra. Слушай, дай определение плохой человек.
SWOLASH. Тот кто делает мне плохо.
La gata negra. Плохо это как?
SWOLASH. Неприятно противно больно … не знаю.
La gata negra. От того что он делал мне было приятно, а больно мне сделал другой.
Позднее.
SWOLASH. Но первый плохой, а второй хороший.
La gata negra. Второй единственный.
Он сделал то, что никому уже не удастся, а тот козел так его бог наказал.
SWOLASH. Бог…
La gata negra. А кто ж еще?????
Он первый раз за три года решил проехать на метро и там упал. Инфаркт, мы его не хоронили, ма сказала:
Дядя больше не прийдет.
SWOLASH. У тя глаза точно черные?
La gata negra. Угадал погоди что-то не так…
SWOLASH. Что?
La gata negra. Поняла… почему ты не тянешь из мене подробностей, все тянут.
SWOLASH. И вытягивают?
La gata negra. А вот XYZ им.
Нет я тя убью из меня просто прет я хочу утопить тя в подробностях.
SWOLASH. У тя сосок плоский и розовый?
La gata negra. Нет острый и красный.
Ты труп.
SWOLASH. Зомби – вампир.
Лучше поделись опытом про сайт знакомств.
La gata negra. Да и делиться то нечем.
Нет, вообще сайты знакомств – это гениальная скотинка придумала. Миллионы людей там роются, копашаться и каждый 100-тый находит себе пару, каждый 5-ый разочаровывается, каждый 3-ий ищет бурного секса и не находит, и каждый 1-ый тратит уйму времени в никуда.
SWOLASH. Понятненько так никого и не нашла.
La gata negra. Смешно нашла, еще смешнее... мы до этого с ним каждый день почти пересекались и друг друга не замечали.
Все правда уже кончилось, а вчера прикинь встретились.
Ходила я в универ...после пары решила зайти в деканат, узнать и т.д кароч, увидела Катьку...я вышла, грю ей,тип я тя подожду снаружи выходит она, болтаем, тут подходит......Макс.......ну там с Катькой поздорав ся, чмок-чмок и все такое, я грю:"А со мной поздороваться?" Это как-то спонтанно получилось, я сама от себя не ожидала...он мне:"Привет,Чучи" (он меня всегда так называл,когда мы встречались...), грю:"Привет,Макс" ,мы продолжаем болтать с Катькой, Макс возвращается грит мне:"Пойдем посидим в кафе, чаек выпьем?" я согласилась (а почему бы и нет?),пошли в университетское кафе,сидим,болтаем и вдруг он подсаживается ко мне, ну я отодвинулась...он ко мне:"Почему мы расстались?" ,я,если честно сама не помню из-за чего мы расстались...мелоч какая-то была. наверное,ревность...я грю:"Не наю,Макс...",он приближается ко мне близко-близко и я чувствую как мое сердце щас выпрыгнет из груди и шепчет:"Я скучал по тебе......" и хочет поцеловать...я тоже этого хотела, но....в общем я его остановила и грю:"Макс,лучше не надо..." он:"У тебя кто-то есть?" ,Я:"Нет...нету у меня никого...",он:"Тогда в чем дело" и обнимает меня...блииииинннн......у меня дрожь по телу... не знаю почему, но я отвернулась, когда он хотел меня поцеловать.... он молча встал и ушел.........................
НУ НЕ ДУРА ЛИ………………….
SWOLASH. Может ты из тех, кто не умеет прощать.
La gata negra. Тут ты угадал и ненавижу от кого-то зависеть.
Хочешь фильм расскажу прикольный только не очень приличный почти порнуха.
SWOLASH. Попробуй.
La gata negra. Короч фильмец о жизни нимфоманки с маленькой грудью... Первые кадры фильма - сцена мастурбации девушки перед телевизором с жестокой порнухой…
Далее в поисках вечного оргазма она познакомилась с человеком искусства ... постельные сцены хорошо сняты…
La gata negra. Воопщем потрахались, познакомились, влюбились с первого траха... как мило… этот уродец художник оказался диким шизофреником, таким же ненасытным животным, как и главная героиня…
La gata negra. (Лайла кстати ее зовут ) ... сильная психологическая обстановка вокруг событий непонятно только а в чем таки сцуть ??
И в этот момент у художника умирает отец-старик... пиндец... он становится еще более шизанутым, еще появляется егошная бывшая баба, которая за минет хочет вернуть его обратно, Лайла изменяет художнику с каким то обдолбышем в ночном клубе и вот, стандарт-сцена:
Дэвид сидит на кресле, у него между ног расстегивает ширинку Лайла, вернувшиеся из ночного клуба недотраханной.
La gata negra. Итак, диалог:
Дэвид: - Можно задать тебе вопрос?
Лайла: - Да, задавай.
Д: - Тебя когда нибуть трахал один мужской член в задницу,
*пауза*
Д: - А второй в рот?
Л: - Даааа... и что??
Д: - ТЫ ЖЕ БЛ «Дь!!
Далее признания в вечной неистовой любви неизвестной этимологии, трах трах еще раз трах и завершающий трах... интересный фильм, посмотри обязательно.
SWOLASH. Ты это одна смотрела?
La gata negra. Ах, ты мой догадливый.
Ну конечно ты уже понял, что было после просмотра.
ЖЕСТЬ…
SWOLASH. И он твой человек искусства?
La gata negra. Только я не его Лайла…
SWOLASH. Кошка гуляет сама по себе?
La gata negra. Дикая и свободная.
У меня теперь неприятности и этот козел виноват.
SWOLASH. Надеюсь не зараза…
La gata negra. Нет хуже, меня в Лондон папик выгоняет(((
SWOLASH. Испанец винодел?
La gata negra. Нет, русский родной, ну он не совсем русский грузин наполовину.. короч обьясняю один раз.
Папочку сразу после моего рождения посадили.
МА тут помаялась и в итоге уехала работать в Испанию.
((((Мя чуть позже забрала))))))
Там и нашла себе мужа.
А тут папик уже откинулся и нехило развернулся. Вот он и вспомнил про меня.
SWOLASH. Наверное проблем захотелось.
La gata negra. Ну да других детей так и не завел.
Я с его новой женой в прекрасных отношениях… она чудо, ей тоже за меня от па досталось.
SWOLASH. Плохая компания?
La gata negra. Тосик и его уродцы.
La gata negra. И не в них даже дело, а в одной девчонке, мы с ней не очень то и подруги. Но часто пересекались, апчались, она такая прилипала.
Чучело с тараканами емонутая, с черной челкой платье а-ля на выпускной и с мишкой плюшевым ходила, постоянно прижимая к груди.
Ну, мы втроем еще Вовча были на одном фесте, она конкретно завелась. Выходим на улицу, Ксю бац бутылку Redds об стенку и полоснула себе по руке…
Было жжесть... она лежала в отключке, а потом подъехала скорая и ее увезли….
Когда ее запихивали в карету скорой помощи, она кричала, чтоб ей отдали ее мишку и дико плакала.
Ксю не сильно порезалась.
La gata negra. Но скандал был гранд.
Ее папик бывший гэбешник и у него солидный Чоп.
Ксю в клинику тараканов травить.
Ей-то хорошо, а мне все пряники.
Папик еный пристегнул дочку каким то образом к нашей компашке.
Зря Ксю точняк чистая ни наркоты ниче такого, и с пацанами у нее реально ноль ей не надо.
Но папец ее понял все как хотел и устроил террор Тохе и его уродцам
Менты по его наводке давай им наркоту клеить и все такое.
Антон из моску смылся отсидеться, а меня страшный дядя сдал папе у них дела общие.
И такого наговорил…
Тауэр эшафот голова с плеч….
И рыжий палач поцелует мои бледнеющие губы…
– Ну и бардак в этой гребенной Юзме, – заговорил, присутствовавший при сей насыщенной беседе молчаливый трянин гость. Он появился незадолго до этого и вежливо попросил ненадолго убежище, отлежаться после трудов тяжких. Тряня не возражал. Гость несмотря на страшный вид не вызывал в маленьком хоммере чувства опасности. Он никак не представился, но Тряня сразу прозвал его Шрамом. На этом хоммере не было живого места, но все раны старые зарубцевавшиеся. Одет он был в черный комбез и тяжелые шнурованные боты. Вёл себя гость прилично, но одна его привычка малышу не нравилась, хотя и вызывала чувство восхищения. Шрам постоянно поигрывал своим ножичком, очень даже не маленьким. Но в искусстве владения этой игрушкой равных Шраму найти было бы трудно.
– А во всем виноваты тамошние наставники, – продолжил гость свой комментарий:
– Чему должны учить наставники своих подопечных, жить и выживать. Обязаны делиться полезными знаниями и нужными для этого умениями.
Тряня ничего не успел сообразить, как увидел, что держит в правой ладони рукоять ножа, лезвие которого уперлось ему в живот.
– Молодца, ай молодца, – Шрам поцокал языком:
–Хорошие у тя наставники малыш. Ну, верни дяде игрушку. Те она ни к чему, а мне дорога как память.
Гость протянул руку за ножичком. Тряня чувствовал, что Шрам в сильном напряжении, хотя и очень хорошо это скрывает. И увидел, как на внутренней стороне протянутой ладони проявился на короткое время знак похожий на изображение глаза, перечеркнутое в верхней трети дугой. И зрачок не круглый, а вытянутый.
Малыш еле поборол в себе желание ответить по принципу око за око. И вернул ножичек. Шрам спрятал его в ножны на сером поясе.
– Гут вэры гут.
После этого гость стал еще любезнее. Подарил Тряне другой ножик поменьше и даже поделился некоторыми секретами в искусстве владения таким оружием.
И что интересно Шрама тоже удивили пузыри.
– Пьюпы и не в Геймхолле? И ты туда заходил? И вышел?
Тряня не знал что ответить, а гость, похоже, ответа и не ждал.
А на прощание Шрам расфилософствовался:
– Мне больше нравится система, основанная на культе предков, уважении и почтении к старшим, начальству, власти. Власть она всегда сверху и свыше. Где входящих загружают трудом при первой возможности, чем раньше, тем лучше.
А в этом домене разговоров умных и бесполезных, разнообразных бумаг на дорогой гербовой бумаге много, а все как делалось, так и делается через жопу.
Тут я как-то долго завис в одном домене. И попался мне документик прелюбопытный, касаемый сего домена, где ты обитаешь. И предлагалось в этом проекте большую часть этого куска Юзмы освободить от коренных жителей. Одну часть заселить представителями дисциплинированных наций. А ту, что за какими-то горами другим народом известным своим трудолюбием.
Коренных юзов обязательно выселить за полярный круг. Что такое полярный круг не знаю. Но сделать все предлагалось для всеобщего и особенно юзов твоего домена блага. Это оздоровит одну из величайших наций в истории человечества. Выздоровевшая и поумневшая, а главное возлюбившая труд, состоящая из выживших юзов нация вернется в великую семью народов. Так в том проекте и сказано было. Иначе если все пойдет, как идет, эта часть Юзмы в не очень отдаленной перспективе устроит всему Юземварду большой АМБА.
А что ты хочешь, если в этом домене самый главный кайф, это на работе не работать.
Но всё это было несколько позже. А пока они дослушали разговор двух юных юзов.
La gata negra. Странно шиза какая-то…
SWOLASH. В смысле?
La gata negra. Без смысла.
Не пойму, я еще с одним апчаюсь в аське.
Так там он болтает без перерыва, я только поддакиваю.
SWOLASH. И много болтает?
La gata negra. Грит и показывает и все on-line
WEB камера.
ПЕРЕБОР С ОТКРОВЕНИЯМИ.
SWOLASH. Если те не на, пошли на …
La gata negra. Не могу. Жалко.
Он не вредный и пацан совсем еще.
Ему от мя ничо не на, только не гони и чуть ласки капельку и он счастлив.
И стихи мне пишет.
Красиво.
Тут сплошняк уроды:
Пакажи сысю покажи кысю, я вздрачну…
А он хороший.
Фантазии чисто детские не противные.
Понятно озабоченный и онанизмом подпорченный.
SWOLASH. Ты ему намекни типа:
SEX НЕ ТОКО СЫСЫ –ПЫСЫ…
La gata negra. Пыдогог я хувовый.
Я на него смотрю и фильм все вспоминаю.
С Тохой смотрели, France старый.
Там тож такие же пацаны, так они без проблем просвещаться в публичный дом пошли.
А у главного героя, не получилось с проституткой.
Облом чистая психология.
В итоге он переспал с мамой.
Красивый лирический гимн инцесту.
Лучше с мамой чем с BLD…
SWOLASH. А у твого тохи как с этой темой?
La gata negra. Тя точно пора кончать.
Звоню в киллерское агентство.
La gata negra. Я сама до сих пор в шоке и непонятки висят.
Он как то перебрал до соплей и погнал.
Полночи мне плакал, как его сводная сестра 2 года насиловала.
SWOLASH. ЖЕСТЬ.
La gata negra. Не знаю, суди сам…
La gata negra. Они жили лет с 6 вместе.
Она немного старше и все время его била и командовала, папик у нее полковник…
Короч строила жестко, делала с него человека, но другим в обиду не давала.
Спортсменка каратистка, бывало что и издевалась, так по детски беспощадно.
Он мелкий дохлый был до 14, болел часто в больничках от нее отдыхал.
La gata negra. А в 12 она сделала его своим рабом.
SWOLASH. Как?
La gata negra. Шантаж, мальчик подрос и начал баловаться с писькой,
сидит голый в их комнате кожицу гоняет…вот-вот…
и тут вспышка и сестра напротив с фотиком..все папе расскажу…
а отчим ЗВЕРРРР….он в слезы на колени…..
Она все ты мой раб целуй мою коленку.
SWOLASH. Убыв бы сучку.
La gata negra. Зря, он от всего токо выиграл, бить его перестала и заботиться стала.
В рабство забрала только одну его часть.
Про самообслуживание он забыл, сестра все делала за него, все свелось к регулярному отсосу.
Но к себе не допускала, не дай бог посмотреть, как она раздевается, злилась.
La gata negra. У нее с пацанами проблемы, не красавица и лупила мрак всех.
Закончилось все в один вечер.
Она пришла непривычно поздно.
Приказала стань вот так и не шевелись, потом ----- повернись.
Он оглядывается и чуть не падает.
Она стоит голая и спрашивает скажи я красивая.
Он только головой смог кивнуть.
Она подошла обняла нежно поцеловала и шепчет:
Прости прости я больше никогда…
И плачет, не отпускает.
Он лег на диван она рядом.
Молчит и плачет, так и заснула на его груди.
Он всю ночь промучался, но ее не потревожил…
SWOLASH. 6***6***6
La gata negra. Просто у нее появился первый парень, первые отношения.
La gata negra. Я ее видела, она в бодибилдинге выступает.
Тоха водил на показательный, как на нее мужики зырят.
Не красавица, но потрясная девка.
И Тоха с ней сюсю Кариночка, Кариночка.
SWOLASH. Мож и не было ничо, выплыло из глубин тохиного подсознания тайное желание.
Щас грят модно, когда в сексе ж. имеет м.
La gata negra. Мне об этом не рассказывай.
SWOLASH. Больная тема?
La gata negra. Тема таже, мой гей дрим.
La gata negra. Я была в шоке когда узнала, увидела их в одной голубой тусне.
До этого да и после постоянно встречала его в обнимку с девкой одной,
дешевка костлявая из подтанцовки.
La gata negra. Я ее на одной пати засекла одну и напоила, она и раскололась, как она его………………………
Он раб она хозяйка.
Она пздит смеется, я еле держусь ногти в ее глаза не воткнуть…
SWOLASH Странные игры.
La gata negra. Они не играют. Они взаправду так живут.
La gata negra. Не знаю, но мне очень хочется рассказать те одну плохую историю.
Не перебивай…
La gata negra. Мне было 12, мать уже уехала в Испанию.
Я жила с тетей Алей ну она не тетя формально мне, подруга матери.
Классная и добрая, но ментовка и феминистка мрачная.
У нас в классе появился новенький мальчик и его посадили со мной.
Был он странный такой ни с кем не дружил таких обычно поцики бьют, но его не трогали.
Я с ним подружилась, он хорошо учился умненький.
А я бывает туплю, вроде не дура, но бывает какая то мра в голове.
Упрется и не хочет что-то пускать к себе, так он так все классно умел обьяснить.
La gata negra. Я стала вместе с ним уроки делать у него дома, мра моя куда-то делась и так и не вернулась.
У него было много книг и на еврейском тоже.
Я попросила почитать и заслушалась.
Он начал с торы или таних по ихнему, потом стихи, тут на меня что-то накатило мне жуть захотелось его поцеловать.
И поцеловала и он ответил и как…
Я и раньше уже целовалась, но он был лучший, до сих пор не верю, что это был его первый поцелуй.
Немног было обидно, что мне надо было уезжать.
La gata negra. Прихожу однажды к нему такая грустная, смотрю и он сам не свой.
До сих пор помню 2 фразы мы их произнесли одновременно:
Мне нужно тебе сказать…
и
Я уезжаю…
Такое состояние одновременно хочется и засмеяться и заплакать.
La gata negra. И мы начинаем целоваться как безумные и он целует мне шею…
Тут мы совсем контроль потеряли, провалы в памяти не помню как, но я по пояс без всего.
И он на коленях целует мне грудь
так нежно Боже…
Я поднимаю его с колен что-то говорю и он мне и раздеваем друг друга все как во сне.
Стоим обнявшись глаза закрыты.
La gata negra. И тут вместо нормального продолжения начинаем рыдать….
Рыдать как маленькие обиженные напуганные дети, и некому нас успокоить некому помочь.
Нас трясет мы падаем на диван, сквозь слезы почти ничего не вижу.
Он рядом и держит меня за руку, и говорит говорит по еврейски.
Потом он отпускает мою руку и шепчет:
Уходи молю уходи.
Не помню как одевалась, только дома поняла что трусики и топ наизнанку.
SWOLASH. Вы еще увиделись?
La gata negra. Нет, через 2 года мне подруга написала по сетке.
Я уже постаралась забыть его, но она напомнила так между делом:
Помнишь глазастого еврейчика, ты с ним еще сидела рядом?
Давидика?
Да, ну в общем он умер…
Самое страшное, что уже тогда знал что умрет, и Мертвое море не помогло.
SWOLASH. Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему
он пасет между лилиями…
La gata negra. Ты сделал мне больно и откуда ты взялся
уходи…
Мальчик не заставил её повторять просьбу дважды, отключился. Но долго сидел неподвижно, освещенный светом монитора. Тряня всматривался в его лицо и вспомнил слова из молитвы,
ОКАМЕНЕННОЕ НЕЧУВСТВИЕ.
На другой день мальчик подключился к сетке. Там его ждало сообщение от La gata negra, и судя по всему не коротенькое. Мальчик не стал его открывать и удалил. Удалил безвозвратно. Потом у мальчика был долгий период ничем не примечательного общения.
А вот у Тряни произошло замечательное событие. У него появился друг. Возможно, новый гость и не был другом по настоящему, но малышу так хотелось в это верить. Бывает такое не только у юзов, но и у хоммеров, особенно молодых и глупеньких. А появился новый гость престранно. Тряня издалека наблюдал, как из портала вытекает светящаяся бесформенная масса. Прошло немного времени, и эта полужидкость обрела форму, отвердела и ожила. Тряня подошел к гостю. Тот представился:
– Гард Митаки.
Весь вид Гарда выражал не только миролюбие, но и готовность заботиться и оберегать. Тряне с ним было, как когда-то за широкой спиной наставника, хорошо и покойно. Он остерёг малыша от частых походов в игры. Неназойливо без особых подробностей пояснил:
– Хорошо, что ты спокойно входишь в Геймхолл и возвращаешься. Но лишний раз не рискуй. Милых пьюпов ты выпустил, но не все там так милы и безопасны.
Отличительной особенностью во внешности Гарда был небольшой красный гребень на голове. Но основным цветом тряниного друга был оранжевый. Он чем-то напоминал малышу Ханя. Маленький хормер рассказал новому другу об учителе. Тот очень этим заинтересовался:
– Ну-ка покажи, чему тебя он обучил.
Посмотрев на трянины упражнении, одобрительно покачал головой:
– Неплохо, даже хорошо. А такому тебя учили?
И началась у Тряня новая школа боевых хормерских искусств. Главным в обучении были спарринги, очень похожие на настоящие бои. Тряня чувствовал ещё немного, ещё чуть-чуть. Но Гард никогда не переходил за это чуть-чуть. Иногда эти серьезные тренировки просто переходили в настоящее пацанское бесилово. Ну, с Тряней все понятно, он до конца еще не вылупился из своего хоммерского детства. Но Гард, был ли он когда-то таким же юным хоммером. Да и кто он такой?
Тряню эти вопросы не волновали. Гард его друг. Больше ничего не имеет значения.
Как-то малыш проговорился про тварь. Гард вытянул из него подробности.
– Я надеялся, что их всех уничтожили. Твари беспощадны и почти непобедимы. Хоммены и хоммиты тоже опасны и злобой живут, но одни зверохоммеры, другие хоммеры ублюдки. Но порода таже. Твари они чужие. Хорошо, что прорыв был малый, можно было даже сосчитать, не то, что битва битв. Смертному победить тварь почти невозможно, но было. За что и получили они…
Гард прервал фразу и закачал в задумчивости головой. Тряня спросил:
– А кто их одолел?
– Охотники. Большие их создали и для этого тоже. Тварь трудно вычислить. Хорошо шифруется. И сложно уничтожить. Лучше всего сжечь синим огнем. Твари не умирают сами, но видимо с возрастом слабеют.
Хорошее не длится вечно и даже долгим не бывает. Однажды ночью, проснувшись, Тряня увидел, как с его другом что-то происходит. Он менял форму, появлялись и исчезали разные странные конечности. Малыш смотрел, как из одной руки-крыла вырвалось на мгновение синеватое пламя.
Потом Гард вернулся к привычному для Тряни виду. Он подошел к маленькому хормеру и стал его будить:
– Пойдем, проводишь меня. Мне пора. Зовут.
Когда они подошли к порталу. Гард нежно обнял едва сдерживающего слезы малыша за плечи:
– Не надо, не выпускай слезы. Внутри они станут огнём, согреют и спасут. И еще маленький подарок на прощание. Я поставил тебе защиту.
Он указал на портал там, на мгновение высветился странный незнакомый знак.
– Работает он давно и хорошо, принцип простой, если кто пройдет через него со злом, то это зло против него и обернется. Прощай. Ты даже не знаешь, как мне помог.
Гард крепко обнял малыша:
– Не плачь, никогда не плачь. Ты воин. Помни.
Тряня смотрел на закрывшийся портал и не плакал, но всё внутри горело от боли.
А мальчик общался по сетке очень даже активно. Но для хоммера все эти друзья подружки и бесчисленные разговоры слились во что-то большое безликое, в бессмысленную трескотню, неупорядоченный шум. Правда, вскоре Тряня стал замечать, как из общего гама сильнее прочих стал выделяться один голос.
Её ник был Ellis. Мальчик, почему-то переставал замечать других, когда появлялась она. Познакомились они не в аське, а в каком-то интерчате. Поболтали немного по-английски, потом перешли на русский, такое общение обоим понравилось больше:
Ellis. Я все еще часто и думаю по русски.
SWOLASH. А я не могу научиться думать не по русски.
Первый разговор странно закончился:
Ellis. У вас же ночь ты почему не спишь?
SWOLASH. Не спится бессонница, мысли типа……….. вот меня еще на один день меньше.
Девочка пропала мгновенно и не появлялась. Мальчик не обращал внимание на стуки и звоночки желающих с ним поболтать. Тряня чувствовал, что юный юзер в сильном недоумении и волнении.
Но к счастью она успела дать ему номер своей аськи. Через пару дней мальчик переборол себя и постучался к ней. Просто послал забавный смайлик. Она ответила другим.
SWOLASH. Прости, может ты меня не узнала, я наверное сморозил тогда глупость и ты обиделась.
Ellis. Не волнуйся с тобой все О.К.
SWOLASH. Пожалуйста не исчезай больше так внезапно.
Ellis. Постараюсь это не сложно.
С тобой интересно.
Ты не нолик.
Может и не очень плюсик, но не нолик я уверена.
Так и началось их ICQ-общение. Тряня устраивался поудобнее и с интересом слушал.
Ellis. Опять за окном дождь, дождь, у вас наверное снег, снег, снег.
SWOLASH. Нет просто мороз, мороз, мороз!
Ellis. Как вы можете жить в Сибири, наверное ходите в шубах меховых штанах и огромных валенках.
SWOLASH. Нет, мы все гринписовцы, и ходим в турецких дубленках и китайских пуховиках.
Ellis. А коровы и гуси не считаются?
SWOLASH. Никаких животных, а к морозам как ко всему привыкаешь.
Ellis. Я плохо помню, как мы жили в Белоруссии, но как я рыдала, когда мы уезжали и прощались с бабушкой и папой. Это было настоящее горе, все другое и по другому в 5 лет.
SWOLASH. У тебя в голове столько языков русский английский белорусский еврейский.
Ellis. Нет такого языка еврейский, иврит.
Белорусский я почти не помню, но зато хорошо говорю на французском и немецком и еще совсем чуть-чуть по-японски.
SWOLASH. WOW!
Ellis. У меня лучшая подруга японка наполовину.
У нее есть друг в сети 100% японец из ТОКИО.
Я думаю, он настоящий бандит.
У них такие развлечения. Он и его друзья из тех, кто не ценит жизнь не свою не чужую.
SWOLASH. Мальчик беспредельщик, знаю я таких.
Ellis. Беспредельщик интересное слово…
Неожиданно в доме хоммера появились два живых пятна. Они постоянно двигались и менялись формой, цветом. И пятна явно были вместе, то соприкасались, то разлетались. От них невозможно было оторвать взгляда. Волшебство. Пузыри не шевелились и лишь тихонько, но очень мелодично звенели. И уже когда мальчик уже спал, пятна слились в одно большое, и оно словно горело и переливалось всеми возможными цветами. Потом все погасло, и яркий свет ослепил Тряню. В куполе появилось окно в форме большого глаза. Завороженный хоммер смотрел в иной мир. В пенных волнах барахтались два малыша, мальчик со светлыми кудряшками и коротко остриженная темненькая девчушка. Они так заразительно смеялись. Потом картинка сменилась. Дети в трех шагах от волн строили что-то большое из песка и белых камушков. Вид у них был серьезный и сосредоточенный. Мальчик часто шмыгал носиком. Девочка прикусила губку и то прищуривала, то широко раскрывала свои темно-вишневые, почти черные глазёнки.
Окно ненадолго замутилось и открыло другой вид. Моря уже не было. Под безоблачным голубым небом большое поле цветов. И по нему шли уже немного подросшие дети. Оба в белых одеждах. На талии девочки переливался на свету поясок из зеленых камешков. Ветерок развивал ее смоляные вьющиеся волосы. Кудряшки мальчики превратились в локоны, и их украшал тонкий обруч из белого золота. Впереди обруча в золотом цветке играл синими лучами драгоценный камень. Дети были необыкновенно счастливы. Они пели, смеялись и забавно танцевали. Девочка срывала странные цветы, бардовые лепестки вокруг фиолетовой почти черной седцевинки. Малышка сплела из них два веночка. Один одела себе второй мальчику, а он снял свою корону и водрузил на венок, что был на девочке. Они стояли, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза.
Окно закрылось и больше никогда не открывалось, и пятна не вернулись.
Юный юзер и невероятно далекая от него девочка, словно растворялись в своем общении. И это не были просто летающие туда сюда буквочки из разных алфавитов и забавные значочки. Для них не существовали формальные правила синтаксиса и пунктуации. Эти юзеры не просто набивали на клавиатуре сообщения, а разговаривали на живом только им ведомом языке. И Тряня не замечал букв и знаков, а видел яркие картины, и слушал их разговоры как музыку. Музыка стала одной из любимых тем общения. Мальчик признался, что терпеть не может классику, называя её баюшки и тошниловка со скрипом.
Ellis. Думаю, ты внутри очень напряжен и закрыт, если не слышишь этой музыки.
SWOLASH. Но другую я слышу.
Ellis. Ты слышишь нужную музыку, ее слушают твои друзья. Ты как все и не нашел своей музыки.
SWOLASH. А ты нашла?
Ellis. Это интимный вопрос, понимаешь, есть музыка не для всех.
Они выбирали конкретную музыку, каждый слушал и говорили, говорили, говорили.
Тряня слушал это в приятной полудреме. Однажды мальчик, как обычно включил таймер на отключение и поставил музыку на прощание, но не свою обычную, Тряне уже слегка поднадоевшую. Мальчик уже давно спал, а хоммер слушал и смотрел. Каждая мелодия имела свой зрительный образ. Потом малыш не то заснул, не то, поддавшись внезапному порыву, вошел в музыку. Невероятный водоворот, уходящий в бесконечность, захватил его. Мимо с бешеной скоростью пронеслись и исчезли пузыри. А Тряня не спешил увлеченный тем, что он видел. Его звали, и он казалось понимал кто и куда. И был почти согласен пойти на зов. Оставалось избавиться от пары сомнений. Но всё внезапно свернулось. Малыш вернулся в свое любимое кресло, неподалеку приятели пузыри прижавшись, друг к другу тихонько вибрировали.


Но однажды розовый туман в трянином доме рассеялся. Дети поссорились. И из-за чего только подумать, виновата оказалась поэзия.
Ellis. У тебя как с поэзией?
SWOLASH. По разному.

Ellis. Например с английской, американской.
SWOLASH. На уровне BE OR NOT TO BE.
Ellis. А ты можешь перевести маленькое стихотворение за 30 секунд
SWOLASH. Интересная игра.
Ellis. Правильно считай это игрой. Не переводи по строкам.
Передай свое впечатление. Первое что придет в голову.
Если тебе интересно автор Emily Dickinson.
Ellis. А теперь сам стих:
– Life, and Death, and Giants -
Such as These - are still -
Minor - Apparatus - Hopper of the Mill -
Beetle at the Candle -
Or a Fife's Fame -
Maintain that by Accident that they proclaim.
Все время пошло.
Мальчик задумался. Прошло, конечно, не тридцать секунд, но все равно очень мало времени.
Он ответил:
– Большие рабы провиденья
И в вечной партнеры игре
Жизнь не дано милосердья
Смерть намного добрей
Прошу тебя не бойся
Не надо не грусти
Ты проснешься
Другие заснут.
Девочка долго не отвечала. И ответ пришел и очень не лестный:
– Это неправильный перевод. Там совсем о другом. Зачем ты так. Мне страшно.
SWOLASH. Ты сама просила за 30 секунд первое, что придет в голову
дай я переделаю.
Ellis. Даже и не думай.
Ужас что в твоей голове.
Зачем ты так со мной, что я тебе сделала…
SWOLASH. Извини прости хочешь я найду в сети правильный перевод.
Ellis. Нет забудь.
SWOLASH. И ты забудь прошу очень.
Ellis. Пытаюсь не могу выкинуть из головы.
За что ты так?
Ты проснешься
Другие заснут
You will wake up
Others will fall asleep
Du wirst Andere aufwachen werden einschlafen
Почему почему ты
Я не хочу…
Девочка отключилась. Мальчик окаменел. На него было страшно смотреть. Он побелел весь. Тряня увидел, как мальчик сжал кулаки. Хоммер даже сквозь Грань почувствовал ещё секунда, и мальчик врежет по экрану. Нет, не врезал. Просто пнул ногой по кнопке выключения.
Нет, так с техникой обращаться нельзя. Машинка то в чем виновата. В доме хоммера произошли разрушения и начались проблемки. Тряня конечно навёл порядок. Серьёзно ничего не пострадало. Так по мелочи. Но всё равно обидно. Тряня не мог понять причину размолвки. Мальчик не успел, а Тряня успел найти другой перевод в сети.
Он перечитал еще раз:
– Жизнь - и Смерть - Гиганты -
Их не слышно - молчат.
А механизмы поменьше -
Всяк на свой лад -
Коник на мельнице -
Жук возле свечи -
Свистулька славы
Свидетельствуют - что Случай правит.
Наверное, такой перевод ближе к оригиналу. Конечно тема тяжелая, но мальчик мог бы постараться и для такой хорошей девочки изобразить что-то посимпатичнее. Но кое-что в варианте мальчика зацепило и Тряню. Большие, слишком часто он слышал это слово. Игра, возникало иногда у малыша очень неприятное чувство, что он игрушка в чьей-то игре. Настроение у Тряни было испорчено. А тут ещё эти гости. Старая истина очень часто срабатывает. Беда не приходит одна.
Они пришли вчетвером. Тряня не сразу их увидел. У него появилось нехорошее чувство похожее на предчувствие беды. Он стал вглядываться в сторону портала. И тогда они проявились – четыре мрачных карлика. Тряня сделал несколько шагов им навстречу, остановился и стал разглядывать гостей непрошеных. Пытаясь по виду определить, что от них ждать. Гости тоже остановились. Идущий впереди большеголовый и большеротый гном произнес:
– Он видит.
Через секунду добавил:
– И слышит.
Гном поднял вверх правую непропорционально длинную руку и изобразил пальцами быстро-быстро несколько замысловатых фигур. Нетрудно было догадаться, что это язык жестов. Интересно только, что большеротый так сказал своим спутникам.
Те не отличались большим размером головы, а рты вообще меньше трудно придумать. Зато уши, глаза и носы имели большие размерчики.
Большеротый заговорил первым:
– Рады приветствовать хозяина очень красивого дома. Не приютите ли на очень короткий промежуток времени бедных странников, заблудившихся в бесконечных лабиринтах Хормварда.
Тряня неопределенно пожал плечами:
– Заходите, если не со злом.
– Какое зло от существ таких размеров. К тому же мы очень грамотные существа и со значением знака защищающего сие прекрасное жилище хорошо знакомы.
– Может, откроете, что вы за существа. Если конечно не секрет.
– Ну, какие могут быть секреты. Мы в принципе за открытость и доступность для всех любой информации.
И называют нас обычно четыре черных гномика. Неприличное, нелепейшее, абсурднейшее из абсурднейших прозвище.
Во-первых, нас не четыре.
Тряня быстро пересчитал глазами, – раз, два, три, четыре.
– И главное, мы не черные и не гномики.
– Ну, на блондинов великанов вы точно не похожи.
– А вот это, многоуважаемый, уже расизм и дискриминация. В одной весьма хитрожопой стране, там, в Юземварде, вы бы сэр имели крупные неприятности. Мы бы вас по судам затаскали.
Большеротый нёс, не умолкая свою ахинею. Его спутники куда-то пропали. Тряня почувствовал, что сзади к нему кто-то медленно и бесшумно приближается. Он напрягся. И тут же большеротый выбросил в сторону правую руку, и сделал пальцами с десяток знаков в очень быстром темпе.
Прошло десять секунд, и остальные три гномика были перед тряниными глазами и изо всех сил мило улыбались.
– Милый у вас домик. Кордон лучшее место в Хормварде. Нет ничего лучше, наслаждаться покоем и прочими простыми радостями в своём доме. И как я вам скажу, путешествовать опасно по Хормварду. Того и гляди неосторожное движение, и ты сорвался, и Бездна поглотила тебя.
Ах, эта Бездна, скольких несчастных ни в чем неповинных маленьких хоммеров она сожрала. Просто бесконечное число жертв. Конечно, говорят она способна рождать Больших. Но что до этого, нам всем существам не очень солидных размеров.
– Извините, – перебил говоруна Тряня:
– А почему говорите только вы, а ваши друзья молчат?
– У каждого своя работа.
– И какая у них? Может вы просто воришки? Без обид.
– Какие могут быть обиды. Просто смертельное оскорбление, такое можно смыть только кровью. К барьеру сударь, к барьеру. Но прежде не затруднитесь ответить – у вас есть нечто ценное достойное кражи. Может и есть, может, и допустим, мы имели к этому интерес и хотели бы забрать с собой. Предположим, только предположим, но мы очень умные и с одного взгляда можем определить, какой груз мы можем осилить, а какой не нашего формата. Конечно, вы можете подумать, что у нас был план, как принято говорить Бе. Если не нам, то никому. Но разве мы способны поступить подобно варварам, ограбившим Рим. Да мы святее папы римского. О нашей порядочности ходят легенды. Бессчетные. Не сосчитаешь.
Болтун совсем замутил голову бедному хормеру. Тряня изо всех сил старался держать всё под контролем. Достал из кармана подарок Шрама и как бы невзначай стал им поигрывать. Главный гномик только ещё шире улыбнулся:
– Прелестная штучка. И домен, скажу откровенно и с белой завистью, вам достался преинтереснейший. Вот у вас, конечно, был наставник и возможно не один. И вы, будучи маленьким, часто плакали и капризничали. Скажите, будьте любезны, а не успокаивал ли вас наставник методом стучания вашей головы об, скажем, стеночку, или об вашу же кроватку. Нет, жаль. А в этом домене Юзмы очень даже модный метод воспитания. А вот у вас лично, признайтесь, не таите в себе, не возникало желания избавиться от надоедливого наставника радикально. С простой и естественной целью – освободить жилплощадь. Нет. Как мы отстали от Юзмы. Ничего влияние сего домена уже проникает в Хорм и далее. Много там припрелестнейших развлечений. Главное кайф словить. Я хочу рассказать вам, милый друг наш, какие там, а говорю я опять же о Юземварде, два главных кайфа.
Первый главный кайф – убивать.
И первый главный кайф – умирать.
– А как же то, что там называют сексом?
– Ну, этот забавный пустячок, щекотка промежности, имеет номер семнадцатый.
– А что под номерами до семнадцатого?
– Это всё простым юзерам неведомо и недоступно. Скажу, по секрету и только вам друг вы наш бесценный, там у нас много клиентов. Может бросишь всё, Тряшечка, и с нами туда. Юземвард это что-то. Интересней было только кое-где в Олдсварде, но так давно.
– Вы что ребята убить меня хотите, – возмутился Тряня:
– Дело, конечно, ваше, но я не самоубийца. Там же Грань.
Гномик изобразил огорчение:
– Я совсем забыл. Ты же у нас вроде как хормер.
– А вы у нас вроде как кто?
– Мы четыре черных гномика.
Вся компания просто излучала улыбки. Тряня вздохнул с неимоверным облегчением, когда четверка покинула его дом. На прощание перед самым порталом большеротый карлик, ещё больше испортил и так уже тяжелое настроение малыша:
– Знак конечно забавный. Но уж очень старый и изьянчик имеется. В общем примитивная защитка, поставленная примитивным болваном от примитивных уродов. Правда, вонь от него далеко слышна. Но воняет отсюда и так сильно. И ты тут не причем. Тут явно вина юзера твоего и кого-то с кем он общается. Если это продолжится. Надейся, конечно, милый хормер на лучшее. Но я тебе не завидую.
Большеротый заговорил дружелюбно и даже попытался обнять маленького хоммера:
– Хороший ты парень Тряша. Жаль не захотел с нами подружиться. Молодой ты еще неопытный и наивно выносишь свои суждения на основе поверхностного анализа визуального образа. Тебе еще повезло, что явились мы. Ты представить не можешь, что бы тут началось и чем закончилось, если бы тебя навестил призрак белого рыцаря.
Юзер твой весьма перспективен. Но…
Тут гномик щелкнул пальцами. И от звука этого Тряню всего внутри передернуло, и по загривку пробежал неприятный холодок.
– Но…
Пути господни…
С этого и кормимся.
И тут, как обычно невовремя появились пузыри.
– А это что за милашки, – умиленным голосом спросил главный гномик.
– Почему милашки, – почти возмутился Тряня:
– Мои друзья.
– Друзья!!! Вы верите в друзей? – неподдельно обрадовался большеротый:
– Замечательно, драгоценный вы наш. Вы даже не представляете, как нас обрадовали и обнадежили. Друг вы наш.
И обернувшись в сторону скачущих беспечно пузырей, с поклоном произнёс:
– Наш гранреспект владыкам Гермсуорда.
Пузыри застыли в воздухе несколько дольше обычного. И снова начали весело скакать, как ни в чем не бывало. Типа никто ничего не говорил, никто ничего не слышал.
Тряня на мгновение задумался:
– Новые слова Олдсвард, Гермсуорд. Туманно и жутковато.
И услышал негромкие звуки. Их издавал большеглазый карлик. Глаза тот имел несоразмерные сморщенному лицу, но заглянуть в них у Тряни не получалось. Гном постоянно моргал. Чересчур пушистые ресницы мелькали с раздражающей хормера частотой. Шипяще-свистящие звуки неприятно резали слух, но Тряня разобрал в них такую фразу:
– Не все слова открывают, самые сильные те, что закрывают.
Четыре черных гномика любезно и дружелюбно улыбались, но это было едва ли не самое омерзительное зрелище в Тряниной жизни.
И остался внутри у Тряни после гномиков очень неприятный осадок, от которого он долго и трудно избавлялся. Юный хормер и до этого тративший много времени на тренировки по методике Ханя с теми новыми упражнениями, что добавил в них Гард, отныне почти удвоил нагрузки. Преодоление трудностей помогало избавиться от черных мыслей и снов в мрачных тонах. Один сон повторялся, как видение с продолжением. И было ощущение присутствия там в сновидении. Он видел живые картинки, слышал непонятную речь и что-то делал. В своем сне Тряня находился внутри какого-то войска в преддверии битвы. Волнующийся строй пехоты, гарцующие всадники по флангам, озабоченные крепыши суетились возле странных орудий. Два всадника впереди войска, им уж очень весело, они без меры возбуждены. И все это в полумгле, но самым страшным было огромное светлое пятно впереди, как экран. Именно там виднелось войско противника. Сначала крупным планом отдельные беспорядочные фрагменты. Но когда неведомые режиссер и оператор перешли на общий план и враг показался во всей своей моще, готовый прорвать тонкую поверхность белого экрана. Засветка. Больше в этот сон Тряня не возвращался.
Мальчик несколько дней игнорировавший компьютер, наконец, сел за него. И первым делом нарисовал интересную картинку. На ней он изобразил существо немного страшноватое и нелепое, больше забавное и по-своему премилое. Картинка чем-то напомнила Тряне одного его знакомого глюка.
Мальчик послал картинку по емейлу обидевшейся на него подружке.
Она ответила по аське:
– И что это за чудо такое жутко милое?
SWOLASH. Бука.
Ellis. Бука?
SWOLASH. Тебя родители не пугали в далеком детстве:
БУДЕШЬ БЯКОЙ ПРИДЕТ БУКА
Ellis. Не помню.
Хорошо я не буду бякой и букой не буду.
SWOLASH. Обещаешь?
Ellis. Обещаю.
Так они и помирились к великой тряниной радости. Пузыри радовались вместе с хормером, скакали и звенели как колокольчики.
И пока продолжалось общение молодых юзеров о каких-то милых пустяках, мальчик доделал еще одну картинку. На ней стоял малыш, потупив глазки, надув губки и шмыгал носиком. Вдруг это рыженькое лохматенькое чудо открывало свои синие глазки во всю мощь очарования. Расцветала невинная улыбка. И появлялась надпись:
Я БОФФЕ НЕ БУТУ.
Картинка очень развеселила девочку и Тряню, и пузырей конечно.
Как-то мальчик и девочка заговорили о семьях:
SWOLASH. Ты одна в семье?
Ellis. Нет, у меня 2 сестренки 7 и 4 года у них другой отец американец.
SWOLASH. Ты с ним ладишь?
Ellis. Даже лучше чем с матерью.
SWOLASH. Тебе, наверное, приходиться нянчиться с младшими.
Ellis. Это не трудно, я у них главный авторитет.
Средняя, как и я похожа больше на мать, а Луиза на Генри рыжая пухленькая смешливая.
SWOLASH. Значит Генри рыжий толстый юморист.
Ellis. Не атлет 2 метровый и уже не совсем не рыжий, а седой и почти лысый нормальный американский миллионер.
SWOLASH. Кажется, я неудачно пошутил, ты обиделась?
Ellis. Может быть немного.
SWOLASH. Прости дурака.
Ellis. Все не так просто. Я никак не могу понять мать.
У меня очень красивый отец полная противоположность Генри, когда мы с ним шли по улицам, я им гордилась и ненавидела всех женщин, они просто сжирали его глазами.
Ты бы его видел высокий, голубые глаза, очень правильные утонченные черты лица, а фигура, походка.
Я была маленькая, но помню, ревновала всех женщин и даже мать к нему.
SWOLASH. Наверное, он не был богат.
SWOLASH. Ой, извини опять ляпнул, не подумав.
Ellis. Да нет, это первое что могло прийти в голову. Но думаю, что мать просто не смогла выносить его бесчисленных романов. Ничего хорошего, когда муж плейбой пусть и спортсмен и красавец.
В Генри есть то чего не было в отце надежность и честность.
Я очень люблю с ним путешествовать. Генри старается брать меня в свои деловые поездки, говорит, что такая девушка как я сгинет, если будет постоянно торчать дома как кактус в Калифорнии.
SWOLASH. У тебя, наверное, много фотографий с этих поездок.
Ellis. Хочешь посмотреть?
SWOLASH. Очень.
Ellis. Ладно, сейчас отключусь и попробую что-нибудь выбрать, мне скоро надо уходить продолжим завтра.
Вскоре пришли её фотографии. Мальчик подолгу разглядывал каждую и читал комментарии.
Это я в Нью-Йорке мне 13.
Мужчина рядом старший брат Генри, дядя Ади. Он банкир.
Торонто большая башня и маленькая девочка.
Иерусалим мне 14.
Лондон я постриглась под мальчика.
А это прошлым летом на Багамах.
На этой фотке мальчик задержался подольше. Стройная темноволосая девушка в бикини держала за руки сестренок. Одна из девчушек недовольно морщилась, вторая поменьше, состроила забавную рожицу.
Следующий разговор начался с его очередной глупости.
SWOLASH. Ну у тебя и фигурка.
Ellis. Так и думала, похоже, у всех парней извилины забиты тестостероном ((( нет чтобы оценить мою манеру одеваться на крайний случай сошел бы комплимент про глаза, но почему вы дуреете от вида не совсем одетой девушки(((
SWOLASH. От вида таких девушек, но ты права гормоны.
Ellis. У всех гормоны.
SWOLASH. Это ты к тому, что у вас свои.
Ellis. Угу и мы от своих глупеем.
Мы не ангелы.
Мы живые.
SWOLASH. Почему то многие не считают это глупостями, а чем-то естественным.
Ellis. У каждого есть право на свое мнение.
SWOLASH. А глупость она и есть глупость.
Они начали рассказывать друг другу анекдоты, но больше смеялись над тем, что не могут понять чужого юмора и какой разной жизнью живут, почему-то это их забавляло.
Мальчик и девочка явно скучали друг без друга.
Ellis. Привет я уже 3 часа дома одна и ты не приходишь.
SWOLASH. Просто я спал у нас ночь.
Пришел вчера домой устал, сам не заметил, как заснул.
Паня разбудила.
Ellis. Кто такая?
SWOLASH. Пантера, кошка наша.
Ellis. Она, наверное, черная и грациозная.
SWOLASH. Точно вообще дикий зверь с дерева.
Ellis. Почему дикая, почему с дерева, что за история?
SWOLASH. Ее папик домой привел. Она от собак на дерево забралась совсем еще котенок маленький, так он собак отогнал, ее на землю опустил, идет, а она за ним бежит и молчит он остановится и она встанет потом поманил, подбежала, взял на руки и домой принес.
Пока маленькая была игривая неугомонная, а выросла такой характер, признает только отца, встречает и провожает. Мать от нее плачет, вообще женщин не любит, никого не боится, вывели как-то на улицу, так она на стафа бросилась, тот обалдел, еле поймали Паню вовремя.
Ellis. А котятки у нее были?
SWOLASH. 2 раза по одному она, кстати, и с котами не церемонится, приносят ей красавца раза в 2 ее больше так она первым делом обязательно набьет ему морду, день он от нее прячется ну а то, что потом описать невозможно…
Ellis. Представляю.
SWOLASH. Врядли, нас хватило на 4 раза. 2 кота так ни на что не решились, а 2 раза это ужас…
Ellis. И не ужас все естественно.
SWOLASH. Хорошо, что ты это не видела теперь никаких котов только контрасекс.
Ellis. Бедная женщина лишили последней радости.
SWOLASH. Она не против.
Ellis. Много ты понимаешь.
SWOLASH. А у тебя как отношения со зверями?
Ellis. Плохо очень плохо.
Я их люблю, но всегда приношу им несчастья, так никто и не прижился, хомяки болели, умирали, белые мыши пропадали, пропал кот, кошка отравилась, собака вырвалась с поводка и попала под машину на моих глазах. Это был шок. Меня потом водили к психиатру. Больше никаких зверей в доме, только 2 аквариума, один большой красивый в гостиной, другой мой поменьше, но тоже красивый.
SWOLASH. У меня рыбки только на заставке в компе.
Ellis. Я не хотела никому говорить боялась, что опять к психиатру поведут.
Ты только не смейся и постарайся мне поверить. Обещаешь?
SWOLASH. Я до сих пор ни разу в тебе не сомневался.
Ellis. Спасибо.
Ellis. Только в это невозможно поверить. Может я сошла с ума и это мой бред, но я так не думаю, в общем, у меня в компьютере живет зверек, она такая красивая.
SWOLASH. Она?
Ellis. Я зову ее Лаша. Она иногда появляется на экране монитора, описать ее трудно слова слабое средство понимаешь. Лаша состоит из света живого света и огня, а ее глаза знаешь, когда мне плохо или грустно она приходит и так смотрит на меня, слезы сами льются из моих глаз, с ними уходит и боль и печаль.
SWOLASH. Тебе повезло, живешь с чудом, а у меня только стервочка Паня лежит на полке компьютерного стола не спит и разглядывает меня.
Тряня рассмеялся:
– Обо мне ты и не догадываешься. Я конечно не зверек невиданный, но показываться не собираюсь. Ни тебе не мне это ни к чему.
Пузыри тут же засветились и зажурчали.
– И вы туда же.
Пузыри стали весело прыгать, и Тряня дурачился вместе с ними.
А дети продолжали беседу.
SWOLASH. Почему такое странное имя ЛАША?
Ellis. Я так называла свою самую пресамую любимую кошку в жизни.
Это чуть длинная история. Почти как про твою Паню.
SWOLASH. Расскажи PLEASE.
Ellis. Это было мое последнее лето в России. Я всю зиму и весну сильно проболела.
Родители и врачи не знали, что со мной делать. Приехала бабушка Надя и почти насильно забрала меня к себе в деревню.
И мать говорит помогло. Я поправилась и вес набрала и выросла.
Воспоминания смутные.
Ellis. Помню поначалу всего боялась.
Коров свиней и особенно гусей, но быстро освоилась и гоняла всех вместе с местной детворой.
И палка у меня была прутик меня раза в 2 повыше.
Не забуду вкус парного молока. Каждое утро ба приходила ко мне.
И я не вставая выпивала большую крынку, а ба гладила мои волосы и приговаривала:
Пей дитятко пей
И все хвори уйдут
Уйдут и не вернутся.
Ellis. Помню, что везде бегала босиком, вечером ба мне ноги моет ласково так ругается:
И где тебя носит несчастье ты мое…
Потом царапины и ссадины йодом мажет.
Я терплю.
Она на них дует и все:
Ах девка девка…
Ellis. А Лаша это бабушкина кошка, очень пушистая и очень пестрая разноцветная.
Она меня сразу полюбила. Везде за мной бегала, всегда со мной спала.
Свернется клубком и ляжет у меня в ногах. Но чаще на мой животик или грудь, лежит и урчит, урчит.
Бабушка говорила, она тебя так лечит.
Ellis. Вообще то она не Лаша, а Раша.
Я звук р долго не выговаривала. А Рашей ее бабушкин брат назвал.
У него внук english учил, дед спросил, что за Раша?
Внук перевел, Россия.
Деду понравилось, а когда кошку увидел, сказал Раша и все.
Ellis. Я к ней так привязалась, что когда мать приехала меня забирать
устроила жуткий скандал.
Не уеду без Лаши и слезы в три ручья, и все уже согласились кроме Лаши.
Пропала кошка, больше я ее не видела.
SWOLASH. Совсем пропала?
Ellis. Все нормально.
Лаша изменила мне с котиком, инстинкт зов природы.
Разговор иногда начинался со случая из их текущей жизни.
Ellis. Тут мать недавно общалась с нашей беременной соседкой,
ждут второго, так меня поразила одна ее фраза лучше в ад, чем снова в русский роддом.
SWOLASH. Роддом не помню – давно было, а в больнице побывал не очень давно, впечатлений немерено.
Ellis. А что с тобой что-то серьезное?
SWOLASH. Сказали медицина бессильна…
Ellis. Не шути так.
SWOLASH. Я почти не шучу.
Ellis. Так что случилось?
SWOLASH. Подскочила температура зашкалило за 40 вызвали скорую и на ней с пьяных глаз врачихи увезли меня в инфекционную.
Ellis. Что значит с пьяных глаз?
SWOLASH. Именно то……. запах свежевыпитого спирта не спутаешь.
А в инфекционку тогда опять вспышка менингита была, так всех и вязали.
Прошел в приемном курс шокотерапии.
Ellis. Как это?
SWOLASH. Просто, что там творилось, мамаши с маленькими больными детьми, у одной молодой с совсем маленьким жуткая ломка.
Ellis. Какая ломка?
SWOLASH. Ну наркоманка…
Пришла одна девочка немного младше меня сама пришла,
ее спрашивают, где папа – нет папы, где мама – пьет, врачиха на нее только взглянула и без всякой очереди, куда-то увела.
Пока мои анализы готовили, стал бродить где попало, забрел в какой то коридор там на окне девочка сидит наверное моего возраста попытался заговорить молчит, думал может глухая тронул за плечо повернулась…
и нет ее…….. вся в себе, смотрит не смотрит видит не видит мрак вроде здесь тут и где то далеко. Женщина какая то говорит, не тронь ее она дурочка, а с ней медсестра была пожилая, да не дурочка досталось ей не приведи господь, мать у нее сидит. Порезала гадина дочь и ее отца как то ночью еле выжили оба. Осталась с отцом, а еще эта зараза, не везет, так не везет, она тут отца ждет, только ходит он редко.
SWOLASH. Прибежала с приемной врачиха ругается. Короче ничего у меня не нашли.
Папик там случайно своего одноклассника встретил, 20 лет не виделись, по его совету отвели меня в другое отделение, где быстро оформили, но задержался я там недолго.
В субботу после обеда лег, а в понедельник до обеда выгнали.
Ellis. Как выгнали?
SWOLASH. За все хорошее, весело мы выходные провели, там лежали моего возраста 3 девчонки и пацан, я его и до этого знал.
Короче поставили больничку на уши.
В понедельник пришел завотделения, посмотрел на меня и говорит, иди ка мальчик домой…
Ellis. Ну, у вас и порядки.
SWOLASH. Порядки это не про нас.
Ellis. А после или до, ты в больнице лежал?
SWOLASH. После нет, а до 3 раза.
В этом же здании где я отрывался, 2 этажами ниже мне операцию делали.
Ellis. Операцию, какую?
SWOLASH. Я маленький был, почти не помню, короче такие операции девочкам не делают.
Ellis. Догадалась, фимоз значит, в каком смысле ты тоже еврей.
SWOLASH. Скорее не смысле, а месте.
Ellis. Знаешь, но я все ждала, когда начнешь задавать глупые вопросы.
SWOLASH. А что я задаю только умные?
Ellis. Ну не в том смысле, почему то мальчиков тут тянет поболтать на интимные темы, про секс понимаешь…
SWOLASH. Про секс уже все сказано, показано и наказано.
Ellis. Ты про наказание за первородный грех?
SWOLASH. Нет, просто к слову пришлось, а почему ты спросила?
Ellis. Да мысли последнее время всякие.
SWOLASH. Хочешь их оставить себе?
Ellis. Ты никогда ни о чем таком не думал?
SWOLASH. Как-то зашел в одну церковь там на стенах изображен день страшного суда и не поверил этим картинкам…
Я это все увидел по другому просто завис там выпал на какое-то время из реальности.
Ellis. Грустно все это.
SWOLASH. Я ту больничку без грусти вспоминаю, девчонка там была бешеная.
Ellis. Объясни.
SWOLASH. В смысле абсолютно неуправляемый человек, усидчивости никакой на одном месте не сидит, что-то творит, вытворяет, ее родаки даже в психушку детскую пытались сдать, так она и оттуда сбежала, как они до меня над ежиком издевались девчонки эти.
Ellis. Каким ежиком?
SWOLASH. Пацан я его и раньше знал, парень хороший не обидчивый добрый, но невезучий сколько раз он влетал из-за всяких уродов.
Да и бешеная над ним такое вытворяла, она только Вадим Андреича боялась.
Ellis. А кто он?
SWOLASH. Завотделения, он с ней разговаривает она, чуть ли не в рот ему заглядывает, тихая такая не узнаешь.
Ellis. И что вы там такого творили?
SWOLASH. Да бесились чуть-чуть, малышня там еще лежала глядя на нас тоже сдурели.
В общем, не скучно было, хотя конечно эта бешеная Катька как вспомнишь, так вздрогнешь.
Ellis. И что она тебе сделала?
SWOLASH. Во-первых с утра чуть не убила.
Ellis. Ты с ней дрался, ты бил девочку?
SWOLASH. Били меня. Стараюсь не бить девчонок, горький опыт виноват все равно буду я.
SWOLASH. Просто отбивался, пригодился опыт занятий теквондо, блоки уходы, потом все таки завалил ее и связал простыней выпуталась, схватила утку, думаю точно голову пробьет, и знаешь такой смех взял просто истерика, ну и она давай хохотать так и подружились. Вечером уже на лестнице взасос целовались, ручки у нее правда…
Ellis. Что ручки?
SWOLASH. Да так я же говорил, что у нее перебор с энергией во всех отношениях устроила она мне ночку…
Ellis. Ты это о чем?
SWOLASH. Уже ни о чем.
Ellis. Начал заканчивай, что она тебе сделала?
SWOLASH. И не спрашивай.
Ellis. Уже спросила.
SWOLASH. Глупо о таком рассказывать.
Ellis. Одной глупостью больше.
SWOLASH. Смеешься.
Ellis. Немного, ты не увиливай.
SWOLASH. От тебя увильнешь… да плохого, в общем, ничего не случилось, но я был в шоке.
Ellis. Не тяни.
SWOLASH. Я спал, среди ночи как от толчка проснулся, темнота почти ничего не видно, но вижу от двери кто-то движется ко мне,
почему то сразу про нее подумал. Какую-то пакость готовит, ну там с зубной пастой или другое детское…
Она подходит к моей кровати я типа сплю жду что придумала но такого не ожидал.
Катька что-то делает в темноте до меня с ужасом доходит, что раздевается, снимает пижаму, тихо поднимает край одеяла и ложится ко мне.
Ellis. На ней что совсем ничего не было.
SWOLASH. Нет кажется, трусики были, но не уверен.
Ellis. И что дальше.
SWOLASH. Ничего, она просто лежала тихо ничего такого не делала. Я старался ровно дышать, что трудно было, ее голова и рука лежали на моей груди, а другой рукой она очень нежно ласкала мою голову. Я так ни на что и не решился, да и мыслей таких не было. Она потихоньку встала, поцеловала зачем то мой лоб, оделась и ушла.
Ellis. Наверное, это было твое первое сексуальное приключение.
SWOLASH. Ну да почти.
Ellis. Так сюрприз за сюрпризом, вообще ты молодец у тебя хорошая выдержка.
SWOLASH. Дело не в выдержке я просто лежал и у меня было такое чувство даже уверенность, что она пришла не за ну ты поняла и если бы я что-то попытался, то она совершенно искренне испугалась и стала кричать.
Ellis. Ты меня все больше удивляешь, извини у меня перебор с впечатлениями на сегодня.
Мне надо отдохнуть, давай завтра в это же время, сможешь.
Тряня после таких разговоров нашел и прочитал популярный медицинский справочник. Так у него от усвоенного, что-то не то началось, полезли откуда-то маленькие мерзопакостные зяки. Начались у домовенка и чесотка и дрожалка, и чихалка. Пузыри тоже дрожат, пятна разные по ним бегают. Тряня посмотрел на всё это, да как начал смеяться, долго не мог остановиться. Только зяки эти прошли. Пузыри, правда, долго недовольно звенели, ругались, наверное.
Зяки ушли, но не бесследно. Ну, кого еще винить в том, что у Тряни был такой странный сон. Сон без сновидений, никаких картинок или образов. Только чувства и ощущения. И главное это боль, непонятная еще незнакомая хоммеру боль во всем теле, но самая сильная там внизу живота. Боль то невыносимо острая как желание, то нестерпимо приятная, сладкая. Тряня просто реально ощущал, как кто-то прижимает его к себе. Некто очень горячий с дурманящим запахом, сбежавший из самых запретных миров. Юный хормер чувствовал чье-то обжигающее дыхание у своих губ. А как горели и болели губы.
– Фу, – проснувшийся Тряня с облегчением вздохнул:
– Сон, как хорошо, что сон. Кто такое наяву может выдержать?
После этого хормер долго и старательно выполнял упражнения с длинной палкой, старые, что еще Хань научил и те, что Гард показал.
Мальчик только вошел в сеть, как ему мяукнули:
Ellis. Привет у вас опять ночь?
SWOLASH. Да проснулся по будильнику.
Ellis. Я как то странно спала столько новых снов, да и наяву в голове что-то новое.
Вчера ты меня удивил, но больше я удивилась себе.
SWOLASH. Что с тобой?
Ellis. Ничего плохого в этом я сейчас уверена.
SWOLASH. Были сомнения?
Ellis. Скорее уверенность, что такого со мной не может быть.
SWOLASH. Говоришь загадками.
Ellis. Нормальная манера для девушек.
SWOLASH. Это точно.
Ellis. Ты хорошо разбираешься в девушках.
SWOLASH. Не думаю.
Ellis. По крайней мере не так безнадежен как многие.
SWOLASH. Спасибо.
Ellis. Вообще вы мальчики странные животные.
SWOLASH. Животные….
Ellis. Ну все это ваше … смешно но я только сейчас поняла что впервые говорю с парнем о сексе.
SWOLASH. Не смешно, я всегда избегал этой темы.
Ellis. Многие до тебя почти сразу пытались завести эту тему и попадали в игнор.
Тряня не очень понял, о чем это они, но дрёма сразу пропала, а пузыри позвенели друг с другом и куда-то ускакали.
SWOLASH. У меня какой-то тормоз в голове.
Ellis. А у меня 10 копов и везде красный цвет.
SWOLASH. Нельзя так нельзя, зачем насиловать себя.
Ellis. Никого насиловать не будем, к тому же формально, раз мы с тобой вроде как не глупые и образованные люди, то всё об этом и так знаем.
SWOLASH. Только формально и стоит ли всё знать.
Ellis. Ты боишься, я думала мальчиков только это и волнует.
SWOLASH. А девочек нет.
Ellis. Да всякие глупости жуть интересно, как у вас все это…
SWOLASH. Что?
Ellis. Ваш пенис с которым вы так носитесь, какой он как это когда эрекция, эякуляция какие слова неудобные.
SWOLASH. Не только слова, по моему эти самые пенисы живут своей жизнью судя по моему опыту.
Ellis. Расскажи.
SWOLASH. Ну это которая эрекция не очень то управляема, сейчас уже смешно вспоминать, мне было лет 13 сижу на уроке и чувствую, что он ну грубо говоря встал и ложиться не хочет, это был ужас брюки обтягивающие там выпирает не заметить невозможно, от мысли что меня вызовут к доске у меня полу обморочное состояние моя соседка по парте просекла в чем дело сидит как дура коситься туда и поулыбывается .
Кое-как отдышался, расслабился, но этим все не кончилось, на переменке она собрала подружек, что-то им нашептала, глазеют на меня и хихикают.
Ellis. Да мы такие стервы, но думаю в их глазах ты больше приобрел чем потерял.
SWOLASH. Возможно, но тогда я этим не воспользовался.
Ellis. Глупо стыдиться эрекции, просто я замечала как по разному реагируют мальчики когда с ними танцуешь, по моему у всех это происходит только одни стараются прижаться поближе, другие изо всех сил держат дистанцию забавно.
SWOLASH. Много забавного, например поллюции особенно первая.
Ellis. Вам в этом смысле повезло.
Ты представить себе не можешь, что такое первые месячные,
короче радуйся, что ты мужчина.
SWOLASH. Ну, какой мужчина просто почти нецелованый мальчик.
Ellis. Я очень даже целованная, но все же девочка.
Уверена в девственности ничего плохого.
SWOLASH. Что много целованная…
Ellis. Ревнуешь, ну ревнуй много, но я стерва люблю с ними играть как кошка с мышкой.
SWOLASH. Так и думал, что не может быть, чтобы у такой девушки и никого не было.
Ellis. Были, но я ж говорю все не серьезно.
SWOLASH. Все?
Ellis. Был один почти серьезно.
SWOLASH. Не хочешь вспоминать?
Ellis. А нечего вспоминать.
SWOLASH. Он обидел тебя?
Ellis. Он мне нравился, отличался то других? больше я была влюблена и верила, могла потерять голову и еще кое-что.
SWOLASH. Обошлось?
Ellis. Все к лучшему. Влюбленность это просто гормоны, надо было просто немного спокойнее посмотреть на него.
SWOLASH. Что ты увидела?
Ellis. Его глаза, красивые темные жгучие, они просто горели, когда он бросал взгляд на мои бедра или грудь и гасли, если просто смотрел мне в глаза и говорил, что любит. Только пустота и маленький человечек с озабоченной пиписькой в них.
SWOLASH. Смешно.
Ellis. И мне теперь, но тогда плакала.
Извини меня зовут, завтра жду тебя очень.
Следующий разговор начался с её странного вопроса.
Ellis. У тебя есть глупые привычки?
SWOLASH. Иногда могу часами сидеть в ванне.
Ellis. Извини ты там не…
SWOLASH. Ты о мастурбации так нет.
Ellis. Прости дуру, не туда меня занесло, и что ты там делаешь?
SWOLASH. Ничего, моюсь, по 10 раз меняю воду, пену трусь и тупо лежу.
У меня бывают приступы мерзости, тошнит, рвет, водили к врачам сказали, пройдет, выписали успокоительные, я их не пью, накатывает чувство, что я грязный и столько гадости во мне, надо от этого избавиться, иначе жить не хочется.
Ellis. В день когда я поняла про того парня, у меня было подобное ощущение.
Я пришла домой, выпила стакан колы и меня вырвало, потом час стояла под душем ревела.
Мать стала стучаться в двери, взяла себя в руки.
SWOLASH. На следующий день после таких приступов я часто хожу в церковь.
Там тяжело и я не знаю, что нужно делать. Покупаю свечи, пишу записки о здравии, об упокоении.
Слушаю службу и ухожу.
Сначала становится хуже, но потом намного легче.
Полудремлющего Тряню вдруг озаботила одна мысль:
– Я ошибаюсь или они каждый о своём. Может в Юзме говорить самому и не слушать другого нормальный обычай. Тогда что и кто их всё-таки соединяет?
Словно в подтверждении мысли хоммера девочка сменила тему.
Ellis. А друзей у тебя много?
SWOLASH. Как считать, но думаю много,
Ellis. А у тебя девушки были?
SWOLASH. Бывали.
Ellis. Можно глупый вопрос?
SWOLASH. Не боишься получить глупый ответ?
Ellis. Какой будет, просто интересно, а секса у тебя точно не было?
SWOLASH. Нет.
Ellis. Значит, ты невинен, как младенец.
SWOLASH. Я так не считаю.
Ellis. Не поняла ни секса, ни невинности где логика?
SWOLASH. Логика разной бывает.
Нет невинности, потому что нет секса, нет секса, потому что нет невинности.
Ellis. Что-то очень сложно можно поподробнее.
SWOLASH. Не стоит.
Ellis. Почему?
SWOLASH. Тогда ты точно меня бросишь.
Ellis. Уже не смогу, расскажи.
SWOLASH. Не знаю, получится ли.
Ellis. А ты начни, что-нибудь получится.
SWOLASH. Понимаешь мое сексуальное образование, благодаря брату не было совсем формальным.
Ellis. Расскажи, не бойся, не держи в себе.
SWOLASH. В общем, у него всегда было много друзей и много девчонок.
Брату в отличии от меня, всегда было легко с девчонками и вообще в компании не то что бы он был мачо или крутой, но всем с ним было интересно.
А началось все с того что родители купили видеокамеру.
У него часто зависали друзья и девчонки тоже. Как-то прихожу, а брат уходит провожать девчонку, они ушли, а в нашей комнате валяется в кресле подключенная видеокамера. Ну, я взял и посмотрел что там записано.
Ellis. Понятно там было порно с этой девочкой.
SWOLASH. Почему порно скорее легкая эротика, он просто раскрутил ее на стриптиз, нижнюю часть она так и не сняла, но все равно я был в шоке.
SWOLASH. Но этим все не кончилось.
Ellis. Были и другие девочки.
SWOLASH. Не меньше 10.
Некоторые были смелее первой намного смелее.
Ellis. Расскажи, как все это было, как он это делал, у него с ними был секс?
SWOLASH. Этого я не знаю, на камере такого не было.
Ellis. Что было, как он уговаривал их раздеться?
SWOLASH. Не знаю, я смотрел через глазок в камере, а звук так не воспроизводиться.
Ellis. И как они это делали?
SWOLASH. По разному, к тому же я был мал еще, чтоб много понимать.
Ellis. А брат намного старше?
SWOLASH. Нет.
Ellis. Любители детского порно дорого бы заплатили ему.
SWOLASH. Это было не совсем порно, даже совсем не порно,
когда дело касается только двоих это не порно.
Тряня вспомнил, как один из гостей Иргудеона, уже в изрядном подпитии заговорил о вещах тогда абсолютно непонятных малышу:
– А что до дела их того, что касаемо только двоих.
То будут прокляты газа и уши третьего. Не грех то все.
Жизнь это все их жизнь. Любят они.
Прости их Господи глупых неразумных.
Любят они котятки слепые и друг дружку и Тебя любят Отца своего,
дети они, Твои дети.
Ellis. Значит, брат никому это не показывал.
SWOLASH. Все вчистую стиралось.
Ellis. А он у тебя порядочный.
SWOLASH. У него всегда были особые отношения с девчонками,
мог одновременно встречаться с 2 или даже 3 и со всеми быть хорошим.
Ellis. Так началось твое сексуальное образование?
SWOLASH. Можно и так сказать.
Ellis. Это вся история?
SWOLASH. Только ее начало, тебе не хочется послать меня в игнор?
Ellis. Нет совсем нет.
Продолжай.
SWOLASH. Я говорил, что брат всегда был душой компании и эти компашки часто собирались у нас, когда родителей не было и я часто тусовался с ними.
Они много разных глупостей творили и даже снимали все это на видео.
Ellis. Это наверное были жуткие оргии.
SWOLASH. И совсем не оргии и никакой жути просто балдеж и дуракаваляние, расслабуха.
Ellis. Я почти разочарована, продолжай.
SWOLASH. Мы были немного постарше, и когда родаков не было
у нас собирались Санькины компашки, иногда это были тусовки с пивом все тогда смелели и среди прочего устраивали что-то вроде парного стриптиза под музыку.
Ellis. Что совсем раздевались?
SWOLASH. Обычно только до белья бывало и топлесс, а как то была одна дикая вечеринка, дурили почти без тормозов.
После парного стриптиза девчонки их было 7 или 8 в полумраке устроили топлесс шоу.
Потом совсем взбесились, девчонки возмутились, что я самый одетый,
короче как я не сопротивлялся, они меня раздели почти совсем.
Одна все пыталась залезть мне в трусы.
Я вырвался спрятался в ванной, когда вернулся все стояли вокруг стола, а на нем танцевала голая девушка.
Ellis. Красивая?
SWOLASH. Не супер модель полтора метра фигура 0, просто для нее это не вопрос, она вообще перетрахалась с кучей парней.
Как то у брата брал камеру приятель, это уже было позже, я подглядел там пока не стерли, как она делает это с 2 парнями.
Ellis. Есть такие помешанные на сексе.
SWOLASH. У одних крыша едет чаще у других реже.
Потом тусовка свернулась время подпирало, навели порядок и разошлись.
Ellis. Странное состояние от твоих рассказов, почему то вспомнила, как 2 года назад уезжала из семьи на 2 месяца по обмену.
Обмен правда не официальный просто у Генри есть родственники в Германии у них 2 дочери и сын помладше, нас с ним и поменяли,
когда собиралась то помню, как и очень хотелось, и что очень боялась, стыдно признаться до дрожи в коленках.
SWOLASH. У тебя красивые коленки.
Ellis. Ты опять.
SWOLASH. Извини не удержался.
Глупо, но честно.
Ellis. А у тех девчонок тоже понравились коленки?
SWOLASH. Не помню, мне хватило общего впечатления.
Ellis. И в чем это выражалось в сексуальном возбуждении?
SWOLASH. Не столько в нем, да и сексом там пахло меньше всего.
Ellis. Почти голые мальчики и девочки и никакого секса?
SWOLASH. Наверное я не смогу тебе это объяснить, просто так все ощущалось…
Ellis. Если не секс то что было?
SWOLASH. Музыка свобода…
может для тех кто смотрит на это со стороны все по другому.
Ellis. Как оно было внутри?
SWOLASH. Если ты обо мне, то интересно конечно, но и неуютно.
Ellis. Мне трудно представить себя в такой ситуации.
SWOLASH. Это хорошо.
Ellis. Ты считаешь, то что было это плохо?
SWOLASH. Никак не считаю, было и было и если б только это…
Ellis. То есть было что то еще?
SWOLASH. Ты слишком хорошая, что бы знать о таких вещах.
Ellis. После таких комплиментов чувствуешь себя как то ущербно
SWOLASH. Ну нет я тебя такой не чувствую.
Ellis. Короче идеал в бронзе, а я живая может и не наделала еще глупостей, но могла и очень.
Я не ангел.
Я живая.
SWOLASH. Я не хотел тебя обидеть.
Ellis. Не знаю может обида может воспоминания.
SWOLASH. У тебя есть о чем не хочешь вспоминать, может и не нужно, мы и так зашли слишком далеко.
Ellis. Так далеко, что отступать некуда да и рассказывать особенно нечего.
Помнишь того мальчика мою первую любовь?
Я тебе не все рассказала.
Мне нравилось с ним целоваться, он был таким нежным и вел себя корректно, понимаешь?
Ellis. И вот как то мы целуемся.
Я в блаженстве, и он положил руку на мою грудь просто положил,
а меня как током ударило.
Я понимаю, что мне это неприятно и удивилась, если честно у меня были эротические мечты про этого мальчика.
SWOLASH. Не знаю, кто-то сказал, первая любовь не бывает счастливой.
Ellis. Трудно разобраться, что с тобой легко ошибиться, но вернемся к твоей истории.
До главного ты еще не дошел.
SWOLASH. Главное, неужели это и было главное событие в моей жизни.
Ellis. Ты еще так мало прожил. Я понимаю тебе очень трудно.
Не надо рассказывать про себя.
Представь это все со стороны как кино, и ты там не ты, а похожий на тебя актер.
SWOLASH. Забавный бы получился фильм. Лет на 5 строгого режима
Ellis. Мой Бог!
Ты кого то убил?
Нет нет.
SWOLASH. Не бойся все остались живы.
И тема совсем другая.
Ладно кино так кино садись поудобнее, бери попкорн и колу.
Ellis. Не злись милый не надо прошу хороший мой.
SWOLASH. Без злости такой истории мне не одолеть.
Ellis. Давай поступим так.
Все эмоции оставим мне.
Ты умеешь работать на клавиатуре вслепую?
SWOLASH. Да.
Ellis. Хорошо.
Теперь закрой глаза откинься в кресле.
Положи на клавиатуру руки.
Приспособился?
SWOLASH. Почти приходится открывать глаза на твои сообщения.
Ellis. Я просто настраиваю тебя.
После того как закончится это сообщение, сделай как я сказала, потом выдержи паузу досчитай не торопясь до 60
нажми на 1 и отправь ее мне, от тебя ко мне уйдут злость и все что мешает, тебе станет легко и свободно.
Мальчик так всё и сделал. Тряня в сильном волнении замер. И пузыри затихли. Так и не пошевелились и не издали ни звука, пока всё не кончилось.
– Хорошо, что получится, то получится. История может затянуться.
Если надоест или станет противно, верни мою 1.
И мальчик начал свой не короткий рассказ. Иногда он делал паузы, отправлял девочке набитый текст. Глаза немного приоткрывались, но смотрел он не на моник. А куда смотрел? И где он был? Тряня вскоре перестал рассматривать своего юзера. В трянином доме появились необычные гости – тени. И пришли они, как показалось Тряне со стороны Грани. Конечно, только показалось потому, как всякий нормальный хормер знает, что пересечь Грань невозможно никому и ничему. А невозможно потому как невозможно никогда и нигде. Наверное.
Тени поначалу бледные, почти бесцветные постепенно менялись, и всё меняли в доме хоммера.
– Произошло это несколько лет назад в день города. Такой новый и веселый праздник летом, с неслабой кульминацией. И длится все это пару выходных. Народ особенно молодежь расслабляются по полной. Море выпитого пива и горы мусора в понедельник.
В общем, вечером воскресенья часов в 11 проводиться салют, стреляют с кораблей на реке. Собирается толпа на набережной.
Я увязался за компашкой брата, им было не до меня.
SWOLASH. Я отстал, увидел, что какая-то девчонка моего возраста все строит мне глазки подошел, познакомились слово за слово, она подвела меня к своим подружкам их было 4.
Две мои ровесницы, а 2 на год младше, но это я потом узнал из разговора, по виду и не поймешь.
Девчонка что мне глазки строила ростиком самая маленькая, но старше других и главная у них, малышка с характером.
Самая высокая оказалась младше остальных, мне она казалась самой интересной, а вела себя скромненько, но только поначалу.
И 2 сестренки погодки абсолютно непохожие, может только глаза.
Мы стали вместе веселиться болтали почти не помню о чем, но помню, что без умолку.
SWOLASH. У девчонок были сигареты и несколько баночек с безалкогольным пивом. Они меня угостили я уже начал обниматься со всеми, и все со мной полушуткой чмокались.
Начался салют все сошли с ума дурят орут визжат.
Такого красивого салюта я еще не видел.
Тут братишка нашел меня, увидел, что я с девчонками, дал мне свой мобильник и вернулся к своим.
А нам было очень весело, мы фотографировались, всем девчонкам захотелось иметь по фотке со мной.
Я не возражал.
Потом мы стали целоваться обнимались было весело.
Я провожал их, они жили не очень далеко и собирались ночевать все у одной из девчонок.
Мне же надо было впихиваться в автобус и тащиться через почти весь город. Мы подошли к дому, где они собрались ночевать, тут девчонки схватили меня за руки смеются все, мы тебя не отпустим, думал дурочек валяют, шутки шутками, но затащили меня в подъезд потом лифт и вот мы в квартире.
SWOLASH. Дома никого.
Квартирка огромная. Меня усадили в кресло и пока я оглядывался и осваивался. Девчонки к чему-то готовились. Хозяйка ( малышка с характером) принесла коробку с бижутерией и девчонки занялись примерками. Дело им это оченно понравилось, они и на меня пытались что-то прицепить.
Я не дался.
SWOLASH. Тут зазвонил мой мобильник, братишка искал меня, но поговорить нам не дали хозяйка забрала трубку и отойдя в сторону стала болтать с моим братом, говорила она тихо, но смеялась громко. Успокоила типа все о.к брат тя прикроет и положила трубу в коридоре на полку. Потом устроили танцы под негромкую музыку, сначала медляки…
Странно танцевать с 4 девчонками, но и мне и им явно понравилось,
интересно получилось даже красиво почти балет.
Хорошая акустика, чистый объемный звук…
И освещение, хозяйка так подобрала свет, что все выглядело фантастично. Точнее феерично…
Казалось что на девчонках не бижутерия, а бриллианты рубины. Поменяли музыку побыстрее, композиции мне в основном знакомые.
И тени в трянином доме тоже устроили нечто похожее на танцы, и стали обретать цвета пусть ещё блеклые, но уже не мёртвые.
SWOLASH. Девчонки и в таком темпе удивительно хорошо двигались,
потом откровенно говоря, мы просто бесились, как дети издурились, как могли. Усталые, но довольные грохнулись на большой диван.
Хозяйка притащила очень холодного почти ледяного сока странный у него был вкус, что-то цитрусовое.
Я спросил … она говорит грейпфрутовый с капелькой Абсолюта…
девчонки избавились от бижутерии.
И снова детство заиграло в нас мы барахтались на диване просто куча мала все растрепались, раскраснелись пора было переходить к более тихим играм хозяйка налила нам еще сока и предложила поиграть в карты.
Eе подружки захлопали в ладошки, – На раздевание, на раздевание!
Все засмеялись, потом переглянулись.
А что прикольно, – сказала хозяйка, все девчонки посмотрели на меня, я пожал плечами …… без проблем.
SWOLASH. Играли в самую простую карточную игру дурака, проигравший снимал одну вещь, сначала было напряжение, но когда дошли до второй вещи напряг пропал.
Помогал и домашний коктейль, хотя у меня напряг в одном месте так и не проходил.
Ellis. Ты про эрекцию?
Извини закрывай опять глаза.
SWOLASH. Угу, но знаешь, почему-то я был уверен что дальше определенной черты игра не пойдет, дошли до момента когда хозяйка осталась в одном белье, я с голым торсом девчонки в маечках или топиках, кто в брючках или джинсиках, тут хозяйка предложила выйти покурить на кухню.
Я с облегчением вздохнув, решил что, как и думал игра на этом закончилась.
Втроем мы подымили предложенными хозяйкой длинными тонкими сигаретами. Мне давно хотелось отлить, я не включая свет, открыл дверь туалета, там сидела девчонка, она засмеялась и замахала руками. Я опешил, отвернулся, забыв зачем пришел, вернулся в комнату. Девчонки одна за одной избавились от лишней жидкости. Все собрались в зале. Хозяйка скинула халатик села на ковер, что продолжим?
Цвета у теней стали ярче, а темп и характер движений изменился, стал резче почти рваным, агрессивным.
SWOLASH. Тут я понял, что игра пойдет дальше намного дальше, стыдно признаться, но у меня началась паника.
Девчонки выглядели спокойными, но чувствовалось, что и они волнуются.
Они бросали взгляды друг на друга понятно, что одной из них первой придется снять лифчик. Но первым проиграл я и снял носки, следующей проиграла девчонка та самая высокая и по идее она должна была снять брючки но она не вставая без эмоций расстегнула и скинула лифчик и молча положила поверх своей одежды все остолбенели,
она как ни в чем не бывало собрала карты и стала сдавать…….
Тени успокоились, перестали кидаться движения стали гармоничнее. Каждая танцевала внутри своего небольшого круга. Все было почти синхронно.
Ellis. Ну и как тебе ее грудь?
SWOLASH. Не Памела Андерсон, но это в моей жизни первая грудь на расстоянии вытянутой руки, так что я обалдел, проиграл и остался в одних боксерах…
Тут девчонки забыли о себе, их взгляды явно притягивало то что слишком явно выпирало из боксеров.
Они заволновались, как я до этого и стали проигрывать.
Вскоре на Смелой остались трусики-шортики, шансы уравнялись, потом казалось, что восторжествовала справедливость. 2 раз подряд проиграла самая одетая девчонка, младшая из сестренок, она повторила подвиг смелой сначала сняла лифчик, потом джинсы все перевели дыхание отпили по глотку отступать было нельзя все ждали, кто же первый?
Проиграла хозяйка, ты не представляешь, что творилось со мной описать невозможно, правда при таком освещении все выглядело скорее романтичным чем эротичным, но 3 разных девичьих груди стоило протянуть руку, кому угодно снесут крышу.
Но я очень не хотел проигрывать. Первой проиграла Смелая. Она встала, невозмутимо стащила трусики и кинула их куда то за спину, села по-турецки, ее ноги были раздвинуты даже при таком освещении многое было видно, но она спокойно раздавала карты не смотря в мою сторону. Было так трудно убрать взгляд оттуда….
Одна из теней начала переливаться разными оттенками своего цвета.
SWOLASH. Я сразу и не понял, что проиграл…
Все затихли.
Они выглядели такими серьезными и сосредоточенными.
Я встал, отвернулся быстро скинул трусы, стоя на них резко повернулся смотря в пол. Тишина. Я поднял глаза девчонки сидели приоткрыв рты, затаив дыхание, не мигая, смотрели завороженные.
Тени почти прекратили движения, лишь переливались медленно оттенками своих цветов.
SWOLASH. Первой замигала хозяйка, она встала уменьшила свет, я увидел как она где-то в полумраке сняла трусики. Сестренки переглянулись, пошли на тоже место и сняли с себя все что на них еще было. Хозяйка тем временем поставила музыку похожую на индийскую. Подошла ко мне взяла за руку, за другую взялась старшая из сестер. Мы образовали круг и сели на колени. Девчонки закрыли глаза и я,
мне очень хотелось открыть, но я этого не сделал.
Все молчали. Наверное, это была медитация. Ничего особенного я не чувствовал, но успокоился особенно в одном месте… мы встали. Странное чувство все раздеты, а как одеты.
Тени совершали неспешные волнообразные движения.
SWOLASH. Хозяйка сказала, – Мы хотим тут фотостудию на часик сделать, поможешь?
Я – только минутку отойду.
Мой пузырек готов был лопнуть.
Когда вернулся, на полу валялась куча тряпок. Девочки уже одели что-то оттуда… только я стоял голый. Это нас рассмешило. Хозяйка достала из кучи трепья обрезанные по колено широкие джинсы рваную маечку и даже панамку. Я это все напялил. На панаму девчонки одели солнечные очки, Смелая похвалила:
– Выглядишь отпадно.
И мы начали свою игру в фотографа и моделей. Было 2 фотоаппарата один супер, другой попроще. Я лишь изображал фотографа. Процессом съемки руководили девочки и особенно хозяйка. Она выставляла свет, выбирала ракурс и командовала мной. Сначала было что-то вроде демонстрации одежды от чуть ли не зимней.
Потом перешли к композициям в интерьере с разными предметами.
Девчонки очень увлеклись. Казалось, я и они забыли про карты. Девчонки переодевались при мне точнее за моей спиной.
Я не смотрел.
Тени забавно прыгали вокруг одной из них той, что плохо стала вписываться в общую картину.
SWOLASH. Потом был шок №2.
Кульминацией игры были юбочки. Девчонки опять сняли все и одели коротенькие юбочки над юбочками ничего не было под ними стринги…
Мою голову опять куда то понесло. Смелая и младшая из сестер зачем-то одели балетные тапочки. Им достались синие юбочки. Хозяйке и старшей сестре красные. Сначала был балет… очень получилось красиво, настоящие сценки из балета. На балеринах только синие юбочки. Красные юбочки показали свою растяжку. Садились на шпагат.
Танец теней потерял общность у каждой тени был свой танец под ей только слышимую музыку.
SWOLASH. Я ляпнул, – Жаль нет красок я бы вам бодиарт сделал. Девчонки переглянулись. Хозяйка куда-то сходила и принесла краски, но мало. Я решил по справедливости каждой по рисунку на груди между….
Старшая из сестер получила от меня в подарок букетик цветов розовых и нежноголубых.
На груди хозяйки появилась голова кобры. У смелой звериный оскал пантеры. На младшей из сестер все увидели грустную мордочку обезьянки капуцина. Оставалась еще черная краска. И на их животиках под пупком я написал по иероглифу, всем разные. А капельки краски превратились в слезки. У каждой по три слезинки под левым глазом.
Хозяйке черные, смелой красные, сестренкам зеленые и голубые.
Девчонки явно от этого получили ощущений и впечатлений больше чем от карт и фотосессии. Или это были другие ощущения и впечатления. Им очень понравилось и процесс и результат.
Мои художества сняли крупным планом. Девочкам захотелось сняться в таком виде с автором. Сестренки просто сели рядом с разных сторон и взяли мя за руки.
Хозяйка поджав ножки села мне на колени одной рукой обняла. Другую подняла вверх.
Смелая как всегда на отличку, сняла юбочку и балетки осталась в стрингах, села на край дивана раздвинула ноги мя усадила на пол. И запустила все пальцы в мои волосы.
В танец теней вернулась общая музыка и гармония. Они почти касались друг друга.
SWOLASH. Девчонки немного устали и вспотели. Чувствовали себя некомфортно и потащили меня в ванную комнату.
Это было нечто. Там стояла огромная ванна. Прозрачная душевая кабинка и еще много места. Все в кафеле много светильников.
У меня с собой остался фотик и пока ванна наливалась мы устроили рекламные сьемки. Что только не рекламировали… девчонки кривлялись, короче бесились. Ванна набралась, пены было много. Мы все в нее и залезли. Я оказался между 2 сестер и чувствовал, что касаюсь их бедер. Положил руки на колени и тут же на мою ладонь положили свою та что слева, а на другую та что справа.
Хозяйка спросила:
– Будем просто мокнуть или нормально помоемся.
Смелая рассмеялась, – а кто будет банщиком?
Жребий на счет три выбрасываем пальчики.
Она посчитала, банщиком выпало мне, я встал, девчонки по очереди вставали рядом я мыл им головы шампунем, а губками с разными гелями все остальное. Когда помыл последнюю, они все встали и дружно отмыли и меня.
Тени танцевали, прижавшись тесно, но вскоре словно опомнившись, отскочили в разные стороны.
SWOLASH. Мы вылезли из ванны. Тут хозяйка предложила:
– Поиграем в пингвинчиков…
Я не понял, она рассмеялась:
–Щас поймешь.
И зашла в душевую кабинку закрылась, она стояла под сильным напором холодной воды с разных сторон. А мы вслух считали хором. Она выскочила, и подружки стали растирать ее мохнатыми полотенцами, укутали в огромный халат. Я зашел в кабинку, хозяйка объяснила, как пользоваться. Это было что-то.
Экстрим.
Сразу признаюсь, победил не я. Младшая из сестер стояла в кабинке, смотрела на нас исподлобья и не улыбалась. А я почему-то подумал, что младшая и мордашкой и фигуркой поинтереснее старшей и в своем развитии как девушка перегнала ее.
Девчонки посушили волосы феном и мою башку тоже. Каждая помазалась духами и на меня брызнули что-то горько- пряное.
SWOLASH. Мы вернулись в зал.
Бухнулись на диван сестренки заныли, пить, пить.
Всех и меня мучила жажда. Хозяйка и смелая принесли бутылку немецкого белого вина бокалы и штопор. Я открыл и разлил по бокалам, все до капельки. Наверное, такие вина надо смаковать, а мы одним глотком до дна. Вся компашка тянет бокалы хозяйке, – Еще, еще…
Она принесла, но уже Италия тоже белое.
Тут мы уже не спешили. Всем было хорошо лучше бы уже и не надо. Но дошло и до третьей бутылки. Это было шампанское маленькая бутылочка.
Пена осела и вина в бокалах оказалось немножко, все лишь пригубили и поставили бокалы на столик, кроме младшей из сестер, она выпили все.
Движения теней стали томными. Они танцевали не слишком близко вроде бы каждая отдельно, но музыку явно слышали все одну.
SWOLASH. Разложили диван и устроившись на нем, стали играть в поцелуйчики. Все просто ты сдаешь ты целуешь того кому первому выпадет карта той же масти что тебе. Между собой девочки просто чмокались, а со мной целовались по настоящему. Кто как умел конечно. Тоже экстрим, но легкий. Почти все кроме Смелой целоваться не умели. Целовал их я, а они прикрыв глазки отвечали. Смелая целоваться умела и ей это очень нравилось, она смотрела смеющимися глазами. Она же обострила ситуацию. Девчонки сидели в огромных халатах, а я до пояса в большом полотенце. И тут целую ее и чувствую что прижимаю к себе не мохнатый халат а живое горячее тело. Она отстранилась, изобразила смущение типа я нечаянно. Девчонки захлопали в ладоши, – голый торс голый торс.
Что и сделали, поцелуи стали намного горячее. И я вскоре явно перегрелся. Целую младшую сестру и чувствую что с ней что то не так. И тут до меня доходит, что правой ладошкою ласкаю ее грудь. Я отпустил девушку, она поползла на свое место, но по дороге халат с нее сполз.
Она уселась, как обычно сидит такая улыбается, а все на нее смотрят и только тут она поняла, что случилось.
Как все начали смеяться, и сбросили надоевшие халаты и мое полотенце на пол….
Танец теней явно оживился.
SWOLASH. Хозяйка предложила, – Играем на желания.
Все переглянулись.
Она уточнила, – на фото желание кому выпадет ведьма того и снимаем.
Поначалу ведьма выпадала только девчонкам, они демонстрировали
перед камерой балетные па, а также свою гибкость.
И никакой одежды, одежда табу.
Девчонки косились на мой …понятно в каком он был положении.
И как только мне выпала ведьма дорвались и все не прекращали,
я типа обиделся, – в следущий раз снимаем ваши киски.
Девчонки переглянулись, хозяйка обьявила:
–Тайм аут….
Тени засветились ярче, оттенков стало больше.
SWOLASH. Все выпили шампанское, всю бутылку молча и начали еще одну такую же.
Мы выпили еще немножко и продолжили игру ведьма выпала младшей из сестер.
Девчонки хором, – киску, киску.
Она встала, подружки по разу щелкнули ее, снимали часть ее тела от чуть ниже пупка до чуть выше коленок.
Она спросила меня, – а ты как хочешь?
Я даже понял о чем она.
– Давай так, – легла на пол одну ногу выпрямила, другую согнула в коленке и чуть отодвинула, – снимай, – я щелкнул.
Тут же у меня отобрали фотик, девчонки смотрели что получилось, и им не нравилось что-то не очень, а им хотелось очень.
Они долго переглядывались и шептались.
Я не вмешивался сидел на кресле с бокалом шампанского, но не пил.
Тут хозяйка взяла меня за руку и отвела на кухню:
– Посиди я вернусь……
Тени затихли словно спрятались под темные покрывала. Но вдруг резко избавились от завесы. Засветились еще ярче еще богаче, задвигались смелее интереснее.
SWOLASH. И вернулась.
Завязала мне глаза платком и повела за собой, остановила и сняла повязку с глаз.
Это был шок, самый сильный шок в ту ночь.
В зале было темно, но одно место ярко освещено.
На диване лежала голая девочка, широко раздвинув согнутые в коленках ножки, и там было все открыто и дополнительно освещено.
Мне дали фотик, хозяйка прошептала, – снимай крупно там.
Я посмотрел на девочку передо мной
Это была Смелая, одной рукой она закрыла грудь другой лицо, но там все было моим, не моим конечно фотика…
Тут тени стали одна за одной опутывать своими нитями ту из них, что была побольше остальных, но самая не яркая. И выглядела почти невинно, словно не хотела никого обманывать и заманивать.
SWOLASH. Я навел, щелкнул еще раз, подошел поближе еще 3 снимка, и тут мой взгляд пополз, словно меня позвали по ее телу, грудь уже была открыта и лицо.
Мы встретились глазами и всё, удав и кролик отдыхают.
Я ничего не мог поделать с собой, смотрел и смотрел в ее огромные зеленые глаза.
И в них загорелось торжество, торжество победительницы.
Она милостиво мне улыбнулась, удав не стал есть кролика.
Встала, подошла ко мне обняла и повернула спиной к дивану:
– Подожди минутку, – и стояла, обнимая меня, смотрела на диван:
– Готово.
Я повернулся там лежала хозяйка, в той же позе и закрывала лицо ладошками.
Все повторилось я снова побежден и уже меня обнимают 2 девушки.
Третьей легла младшая сестренка, но она прикрывала там ладошкой я первый раз так и щелкнул.
И тут она раздвинула пальчиками…
Тут я получил еще больше, но еще больше проиграл…
Тени словно расцвели во всей своей красе, а та, что была остальных больше, и казалось, лишена остальными тенями свободы, ещё увеличилась. Что-то происходило или готовилось произойти.
SWOLASH. Три девчонки ушли в темноту и передо мной лежала старшая сестренка.
Все поначалу также до момента встречи взглядов. Она смотрела по-другому, испуганно и даже виновато. Я непроизвольно улыбнулся ей и она ответила. Закрыла глаза и повернула голову набок. Резко сдвинула ноги и встала. Проходя мимо меня, остановилась. Я взял ее за руку наши пальцы сцепились. Она щекой прижалась к моему плечу и посмотрела на меня снизу вверх. Ее глаза благодарно улыбались, не выдержав, я прижал ее к себе и поцеловал. Она застонала. Я отпустил ее. Обернувшись и увидев взгляды подружек, засмущалась. Ее сестренка погрозила мне пальчиком.
А потом мы уселись на диван и стали на экранчике фотика рассматривать, что получилось. Все молчали, лишь переглядывались
Тени были очень близко друг от дружки. И непонятно в чьей власти были нити их связывающие.
SWOLASH. Впечатления нас переполняли и все даже скромница старшая сестренка очень завелись.
Смелая достала карты:
–Кому выпадет ведьма будет мастрить перед всеми.
Ей она и выпала. Он легла там же где и фоткались и свет сделали такой же. Мы вчетвером стояли и смотрели из темноты. Она положила ладошку между ножек. Выдержала паузу и потихоньку пальчиком начала и я все видел.. сразу и не понял что остальные девчонки разошлись по разным углам. Но вдруг услышал чье-то мучительное аааа потом еще….
Звуки были разные, но смысл один.
Тут и Смелая сдвинула ножки изогнулась и….
Потом лежала закрыв глаз ноги раскинуты там все открыто, я сделал шаг к ней и тут погас свет.
И в доме Тряни ненадолго погас свет. Только то там, то здесь вспыхивали часто-часто искорки.
SWOLASH. Я закрыл глаза, потом открыл темнота ничего не видно,
почувствовал рядом чье-то горячее дыхание и еще и еще. Две подошли ко мне сзади и обняли одна подошла спереди взяла рукой за…
Мои ладони положили себе между ножек, и тут я поплыл, ушел из реальности и был там не один.
Когда вернулся все изменилось стало иным другие ощущения новые запахи…
А в темноте тряниного дома загорелось сразу несколько разноцветных огонька.
SWOLASH. Почувствовал там огонь и понял что … во власти чьего-то ротика. И она не хочет отпускать на свободу, а во власти моих ладоней ……. 2 девочек они прижимались ко мне.
Я чувствовал как они вздрагивают и очень неровно дышат и постанывают.
Сил не было и мы опустились на пол на халаты и полотенце.
Девчонки позволяли мне все у них для меня не было запретов
кроме главного, но я делал лишь то что хотели они, а они хотели меня
и вот уже… во власти сразу 2девочек, и я уплываю еще дальше, еще выше.
В доме Тряни были уже не огоньки, а маленькие огненные вихрики.
SWOLASH. Когда пришел в себя, было темно никого рядом.
Откуда-то доносился шум воды, я понял, что девчонки решили помыться.
Я лежал на халатах укрытый заботливо полотенцем, но тут кто то тихонько забрался ко мне под полотенце и лег на меня, это была старшая сестренка, она лежала раздвинув ноги и ее…. была так близко от… но он был для нее безопасен. Как мы целовались, и как она целовала меня. И тут мы вздрогнули, произошло невероятное,
… поднялся и уперся именно туда куда нельзя. Мы замерли и тут я почувствовал, что она начинает движение…
Но послышался резкий звук, она моментально соскочила и скрылась в темноте.
В доме хоммера всё осветилось нежно розовым цветом. Две тени танцевали что-то уж очень тревожное печальное. Но остальные тени появились и им помешали, разорвав их объятия.
SWOLASH. Ее подружки вернулись, они раздвинули шторы и открыли настежь большое окно.
К нам заглянула полная луна ее свет и свет ночного города все необыкновенно преобразили, другого освещения и не нужно было.
Я посмотрел на девчонок, старшая сестренка сидела, поджав ноги на кресле, и даже не смотрела на меня, но три других смотрели.
Решил встать и откинул полотенце и услышал, – Ого!
Они смотрели на…
Смелая заявила, – Только не мешайте.
Подошла ко мне присела на корточки и зашептала на ушко:
– Я знаю ты не сделаешь мне больно ничего не делай не двигайся.
Я сама, я хочу…
Лежу на спине, а она присела над … взяла … рукой сначала провела вдоль, потом начала потихоньку вводить ... почувствовал преграду,
я знал что это, я это видел когда снимал, но особенно хорошо, когда она ласкала себя передо мной.
Это было у них всех и каждая показала это мне.
Я смотрел на ее лицо, она закрыла глаза и вслушивалась в свои ощущения, лицо дергалось она прикусила губу, встала с меня немного постояла надо мной не открывая глаз и ушла к подружкам…
Тени окружили одну из них, а она дрожала, вибрировала, звенела.
SWOLASH. Я услышал ее шепот:
– Девки это мазо попробуйте.
Хозяйка замотала головой, – Не могу, не удержусь.
Младшая сестренка решила рискнуть, она не легла на меня, а рядом.
Я повернулся к ней лицом, она закинула ногу на меня и направила… вдоль, мы целовались, она меня обнимала за плечи.
Я гладил ее спину попку, и начал целовать ее грудь.
Что-то произошло с нами…
Мгновение…
И я на ней она крепко обхватила меня ногами и просит:
– Да!
Но я вижу перед собой лицо ее сестры, она гладит мое лицо и просит,
– Нет, пожалуйста нет.
Рядом лицо хозяйки, удивительно, но она не может ничего сказать,
но ее глаза кричат, – Нет, не надо нет.
А девочка подо мной умоляет, – Да, да!
И все таки НЕТ…
Тут танец одной тени стал диким, неудержимым. Остальные окружили ее не давай вырваться из круга и сужая этот круг.
SWOLASH. Нас расцепляют мне плохо, очень плохо, девчонка рыдает у нее истерика.
Ее укладывают на диван накрывают халатами, сестра пытается успокоить.
Я чувствую как всем плохо даже Смелой.
Хозяйка приносит пузатую бутылку наливает из нее в маленькую рюмку и заставляет это выпить младшую из сестер. Тут же наливает и старшей та пытается отказаться но бесполезно. Хозяйка подходит ко мне протягивает рюмку.
Это был коньяк, но чуть-чуть.
Выпила и Смелая и последней она сама. Может коньяк помог, может, что еще, но мы успокоились.
Мы все собрались у окна и стояли обнявшись и целовались и ушло плохое, как и не было ничего. К нам вернулось возбуждение и все желания лишь старшая из сестер выглядела напуганной. Все понимали, что-то неизбежно произойдет.
Но что??????????
Тени встали в круг, держа перед собой огоньки своего цвета.
SWOLASH. У меня уже начало появляться желание взять инициативу в свои руки.
Я отошел и налил себе шампанского. Девчонки вели оживленный разговор глазами.
Хозяйка еле слышно прошептала:
– Черный.
Смелая спросила, – кто???
Хозяйка пожала плечиками, – жребий
Смелая согласилась, – ведьма.
Она раздавала по карте – ведьма досталась хозяйке, она убежала.
Трое девчонок стояли у окна тесно друг к другу освещенные
полной луной и уличными фонарями.
Я подошел к ним и мы крепко обнялись.
Последнее что я еще помню огоньки в огромных глазах Смелой ее зовущие губы.
Что было потом не расскажу.
Не смогу.
Мы явно отключили остатки самоконтроля.
Где-то потерялись и там нам было хорошо легко свободно,
и при этом во мне 100% уверенности ничего плохого мы не сделали.
Не может быть так хорошо и чисто в тебе от плохого, но со стороны я думаю это выглядело чересчур.
Несколько теней слились в дикий вихрь почти торнадо. Потом свет ненадолго погас и вновь загорелся, но все тени были по отдельности и не слишком близко.
SWOLASH. Привела нас в чувство хозяйка.
Она стояла посередине зала в коротеньком халатике и смотрела на все молча.
Но как смотрела… девчонки отошли от меня, отвернулись, все молчали.
Хозяйка подошла к столику налила полный бокал и залпом выпила.
Скомандовала, – пошли за мной…
в ее руке был какой-то тюбик.
И мы поплелись за ней без вины виноватые, пришли в небольшую комнату наверное кабинет, там стоял комп на большом столе,
еще был узкий диванчик на него три девчонки и уселись.
Мы с хозяйкой остались стоять посреди комнаты, она задернула плотно шторы.
Скинула небрежно халатик повернулась ко мне и схватилась двумя руками за……..
не больно, но она держала так и так смотрела мне в глаза…
Она молчала но это было так громко:
– Мой, ты весь мой!
Хозяйка повернула голову и сверху вниз посмотрела на подруг.
Они реагировали по разному, старшая из сестер ерзала и отводила от нас глаза, младшая сидела откинувшись назад блаженно улыбалась и смотрела не мигая сквозь нас, смелая проявляла ко всему больше чем интерес, двумя пальчиками он теребила левый сосок, а другая ладошка уже была там, ей мало было удовольствия от зрелища.
Зрелища и не было.
Хозяйка выключила свет и в темноте прошептала:
– Не бойся, слушай меня и не спеши.
Мы опустились на колени она сама направила.
Выдохнула громко, убрала руку, я взялся за ее бедра и начал.
Она вздрогнула и напряглась, расслабилась и выдохнула:
– Да!
Это ее Да! я слышал постоянно в разных тональностях, когда дошло до стона, да сменилась на ма мама мамочка.
Что с ней творилось да и со мной, но с ней, она тряслась изгибалась
то выпрямившись прижималась ко мне спиной оборачивала голову целовала так словно хотела забрать мое дыхание.
И шептала, шептала:
– Милый мой мой мой!
Потом кто-то нас убил.
Боль какой никогда не было, я лежал без сил и не хотел чтобы боль ушла, не хотел возвращаться.
Стало почти темно. Вокруг теней беспорядочно загорались и гасли искорки и огоньки. Вдруг все эти маленькие источники света в бешеном темпе закружились вокруг большого костра. Потом темнота. Голубоватый мягкий свет. Тени лежат почти недвижимые обессиленные, и медленно оживают, просыпаются.
SWOLASH. Но я возвращался издалека, чувствовал, как кто-то нежно обтер меня мягким полотенцем.
Слышал, как рыдает хозяйка:
– Мама мама мамочка.
Кто-то из девчонок тоже плакала.
Зажегся свет и я увидел стоящую надо мной смелую, ее грудь вздымалась, ноги были раздвинуты, свет падал так, я видел все там и ее глаза.
Она хотела чтобы я смотрел туда, закрыла глаза и прошептала с трудом прерывисто:
– Ты ты бест!
Потом отошла в сторону.
Я посмотрел на хозяйку, она сидела упершись в стену спиной, в ее широко открытых глазах не было смысла.
Смелая и младшая из сестер опустились возле нее на коленки, а старшая прилегла возле меня.
Я увидел ее заплаканные глаза.
Она смотрела на меня словно очень давно не видела, обняла двумя ладонями мою голову и стала целовать мое лицо, мокрое от ее слез,
но вдруг резко отстранилась, и я остро почувствовал чей-то взгляд
и увидел глаза хозяйки.
В них появился смысл, слишком много смысла.
Она попыталась встать, сестренки подскочили и помогли ей.
Хозяйка скомандовала:
– Все хватит всем спать!
Сестры повели ее под руки, старшая все смотрела на меня.
На нее было больно смотреть, она прощалась, и на ее щеке я увидел изумрудную слезинку…
Тени собрались в круг и исполнили грустный прощальный танец. Потом каждая стала удаляться в свою сторону, и постепенно исчезли, погасли.
SWOLASH. Смелая задержалась, собрала полотенца и халатик
пошла прочь, но в дверях остановилась, кинула тряпки за дверь,
обернулась и пошла ко мне, не дойдя шага три, она остановилась и в упор смотрела на меня.
Вдруг ее красивое лицо страшно исказилось, оно дергалось и всю ее трясло.
Она закрыла глаза потом сжала ладошки в кулачки и прикрыла личико.
Я не шевелился не звал и не прогонял.
Решала она.если бы выбор сделал я, подчинилась бы по любому.
Кого я обманываю, у меня для нее был только один вариант.
Я смотрел на нее и видел что будет, если будет так.
Может и в ее голове были картинки?
Она простонала, – Нет, – повернулась и пошла к двери, но снова там остановилась, ее учащенное дыхание с каждым вздохом успокаивалось.
Она обернулась, это была прежняя Смелая, красивое лицо глаза фигура,
и во всем абсолютная уверенность в своем совершенстве.
Смелая улыбнулась и подмигнула мне, легкой походкой ушла в темноту коридора, и уже оттуда донеслось очень тихо:
– Спасибо.
SWOLASH. Я выключил свет.
А потом было это…
не скажу с кем…
Нет нет ничего не было…
сон бред.
Но так сильно так явно, нет сны такими не бывают.
Нет ничего не было и ничего не могло быть…
SWOLASH. Я открыл глаза, сквозь шторы пробивалось солнце.
Рассвело, посмотрел на часы, прошло 27 минут как я выключил свет.
И я пошел в ванную залез в кабинку.
Долго долго тупо играл в пингвинчика.
Я ничего не чувствовал.
Потом сделал нормальный душ, весь измылился, истерся, истратил половину геля, что был в кабинке, не стал сушиться и обтираться.
Нашел в зале свою одежду, девчонки еще не успели прибрать.
Жуткий бардак они явно крепко спали.
Я не захотел прощаться и искать их.
Чуть не забыл мобильник.
Домой ехал в пустом автобусе кондукторша спала.
Братишка тоже ночевал не дома.
Я долго старался в том районе не появляться.


Мальчик замолчал, молчала и девочка. Пауза затянулась. Тревожная тишина в доме хормера сменилась нарастающим грозным воем. Малыша заморозило, он смотрел, широко раскрыв глаза – со стороны портала поднялась и неумолимо надвигалась на него огромная волна. Спасаться бежать куда, да и поздно. Но волна остановилась, замерла и исчезла, словно кто-то забрал ее туда, откуда и пришла эта волна-убийца. Вместо стены воды появилась большая фигура очень похожая на знакомых хоммеру Хев, но вся в красном. Красная Хева подняла правый рукав и начертила перед собой светящийся круг, затем подняла левый рукав и вписала в круг равносторонний треугольник. Хева повернулась направо и неспешно дошла до купола тряниного дома и прошла за него. А то, что она нарисовала, еще долго светилось, пока не погасло. Тряне было тяжело дышать. Казалось, грудь взорвется, пузыри рядом пульсировали неровно, как два маленьких сердечка в аритмии. Хормер посмотрел за Грань. Мальчик сидел неподвижно, закрыв глаза. При свете монитора можно бы было подумать, что весь он смиренное отчаяние, если бы не прикушенная губа. Времени прошло слишком много, и все перестали ждать.
Тряня пузыри и конечно мальчик вздрогнули от звука перед сообщением.
Ellis. Прости!
Я не могла…
Я была…
Если бы ты знал что сотворил со мной.
Я не знала что это так…
что это возможно…
Возможно со мной.
Я все еще не совсем здесь.
SWOLASH. Тебе плохо?
Ellis. Не спрашивай.
SWOLASH. Уже спросил.
Ellis Не отвечу.
Не могу.
Может догадаешься.
Но лучше не надо.
Объясни пожалуйста, ты говорил что не было секса.
SWOLASH. Разве это секс.
Ellis. А что же дурачок.
SWOLASH. Значит это был плохой секс не тот.
Ellis. Для большинства мальчиков такое приключение предел мечтаний.
9 из 10 позавидовали бы тебе и возможно один бы понял.
SWOLASH. Не всегда хочется быть понятым.
Ellis. Уверена девочки все заранее спланировали.
SWOLASH. Ты думаешь?
Ellis. Еще думаю, что они получили больше, чем хотели, аппетит приходит во время еды.
Девчонкам повезло с тобой, им был нужен мальчик подальше от их круга знакомых.
SWOLASH. Все было как экспромт.
Ellis. Конечно, экспромт, но процентов на 99.
Секс трудно контролировать гормоны забивают мозги.
SWOLASH. У девчонок тоже?
Ellis. Ты еще спрашиваешь.
SWOLASH. Я не про них, я про тебя.
Ellis. И я про себя…
от секса точно глупеешь даже когда им не занимаешься.
У меня помутнение, наделала глупостей.
SWOLASH. Ты о чем?
Ellis. Об одной маленькой глупости в твоем почтовом ящике, может не будешь открывать?
SWOLASH. Но это мой ящик.
Из сети прилетела картинка, обнаженная девушка сидела боком с распущенными волосами, положив руки на бедра. Мальчик долго сидел не мигая. Девочка не вытерпела.
Ellis. Почему молчишь?
SWOLASH. Любуюсь ты чудо, жаль…
Ellis. Что жаль?
SWOLASH. Что далеко.
Ellis. Кто знает, пожалуйста, не показывай никому, мальчишки любят хвастаться перед друзьями.
SWOLASH. Я не такой.
Ellis. Я тебе доверяю, поэтому и смогла раздеться у меня странное чувство, что ты рядом.
SWOLASH. Что-то подобное со мной, словно ты дышишь над моим правым ухом, боюсь обернуться и не увидеть тебя.
Ellis. А я хочу увидеть тебя, у меня нет ни одной твоей фотки.
Пришли.
SWOLASH. Подожди минутку.
Мальчик долго выбирал, потом отсканировал и отправил фотографию, где он был в черных джинсах и темном свитере.
SWOLASH. Все сделал.
Ellis. Получила, блондин с голубыми глазами.
Судьба.
SWOLASH. Почему судьба?
Ellis. Странное состояние никогда такого раньше не было, печаль и сильное желание.
SWOLASH. Желание?
Ellis. Я в первый раз почувствовала, что хочу близости с мужчиной и этот мужчина ты…
Знаешь это больно.
Я еще не знала такой боли как сейчас.
SWOLASH. Не хочу делать тебе больно.
Ellis. Я хочу я очень хочу, покажи себя всего.
Сможешь?
Я помогу, ты согласен?
SWOLASH. Хорошо попробую, недавно купил у одного пацана старый цифровик, он ничего, но не дружит с моим компом, придется перегружаться.
Ellis. Когда все сделаешь, загляни в свой ящик.
Мальчика долго не было, потом все включилось. Тряня увидел его на кресле почти без одежды. Он достал почту, долго смотрел на новую картинку. Обнаженная девочка сидела на краешке кровати, вытянув ноги откинувшись назад, низ живота был прикрыт уголком простыни. Она пристально смотрела на мальчика, взгляд приковывал к себе, звал и подчинял.


Мальчик долго и не мигая смотрел на монитор, где во весь экран висела картинка. И просто окаменел. Тряня наблюдавший за юным юзером видел, что с ним происходит нечто необычное. Он куда-то уходил. И ушел. Здесь и не здесь. Прошло, какое-то время. Мальчик затряс головой и стал руками тереть волосы и глаза. Потом осмотрелся по сторонам. Увидел фотоаппарат. Тяжело вздохнул и снял последнюю часть одежды.
С телом мальчика что-то произошло. Он отошел сел на диван отвернул лицо от камеры, сработала вспышка, на некоторое время все опять погасло и вскоре к Тряне прилетела его фотка. Мальчик недовольно осмотрел ее, вздохнул и отправил.
SWOLASH. Готово.
Девочка долго не отвечала. Быть может кому-то из читателей, живущему во времена, когда практически у каждого юзера маячит на мониторе или где-то рядом веб-камера, а у обладателей ноутбуков она вообще встроенная, покажутся нелепыми все эти сложности. Но мой герой попал во время и место, где это только начинало развиваться, и не всем было доступно. Может и к лучшему, сложности и трудности сближают лучше, чем скайп.
Мальчик уже начал жалеть о своем поступке.
SWOLASH. Ты разочарована?
Ellis. Глупый никогда не видела ничего прекраснее
мне хорошо и я не верю, что есть плохое
вот мы и стали с тобой любовниками.
SWOLASH. Виртуальными.
Ellis. У меня такое чувство, что больше. Такое блаженство, нет сил продолжать.
Хочу, что бы ты был рядом положить руки и голову на твою грудь прижаться покрепче.
Я тебя не напугала подарком?
SWOLASH. Нет.
Но что-то ты точно сделала.
Со мной что-то произошло.
Я уходил.
Ellis. Куда не пугай меня.
SWOLASH. Как тогда в храме.
В другую реальность.
Ellis. И что там было?
SWOLASH. Ничего.
Ты и я.
В незнакомом месте
Я стою в 2 шагах от тебя а ты лежишь такая как на фото.
Почти…
И смотришь мне в глаза, и молчишь
Это было так реально, я даже чувствовал твой запах.
Ellis. И чем от меня пахло?
SWOLASH. Духи, мне не попадался еще ни у кого такой аромат.
Сложно описать.
Не цветочный, или еще не встречался с такими цветами.
Ellis. Это невозможно.
Духи мои духи!
Подарок Генри, их составили для меня.
Маленький и очень дорогой флакон, утром истратила последние 3 капельки…
нет
невозможно
Боже…
Девочка замолчала. Мальчик долго сидел такой странный, необычный. Таким Тряня его еще не видел.
SWOLASH. Что с тобой, почему молчишь?
Ellis. Плачу не могу остановиться, появилась Лаша и она плачет.
SWOLASH. Стыдно, но и у меня глаза мокрые.
Ellis. Как быстро летит время, почему оно не умеет останавливаться?
SWOLASH. Ты хочешь уйти?
Ellis. Не хочу до боли не хочу.
Почему все так.
Плохое неизбежно за хорошим?
SWOLASH. Ты пугаешь меня.
Ellis. Не бойся, наберись терпения, так получается, что дней 8 или чуть больше меня не будет, не хочу прощаться и не буду, теперь ты мой отныне и вовек.
– И ныне и присно и вовеки веков, – почему-то вспомнилось Тряне. Вроде не об этом, не о мирском. Но было что-то в том, что произошло между мальчиком и девочкой, что может и простит Он кого славят молитвами, если сказать об этом:
– И ныне и присно и вовеки веков.
Может помилует?
Этот дар, это наказание может быть только от Него. И не мог понять юный хоммер, что связало двух юзеров абсолютная свобода, прощающая всех, кто прошел её врата или страшная зависимость от самого запретного. Прокляты или благословенны?
Уставший, переполненный впечатлениями Тряня заснул. И было у него странное непонятное сновидение. Снился юному хормеру огромный эшафот, выкрашенный черной краской. На нем стоял рыцарь в серебряных доспехах. Из шлема на плечи опускались волнистые белоснежные волосы. Перед собой двумя руками он держал длинный меч. Острием вниз. Руки в замшевых перчатках были украшены массивными перстнями. Лицо было закрыто решетчатым забралом. Рыцарь стоял подобно скале безмолвный и несокрушимый. Над эшафотом возвышалось подобие трибуны. На ней какой-то важный уродец в черной мантии страшным голосом изрекал что-то, не пустяки конечно, но доносилось только:
– Кар-кар-кар.
В разных углах эшафота стояли абсолютно похожие двое крысомордых карлика в бурых хламидах, и всё записывали в свои свитки. Только левый писец строчил белым распушистым и просто огромным пером синими чернилами на красной бумаге. А карлик справа заостренной черной палочкой красными чернилами пачкал темно-синюю бумагу.
Горбун-великан в красной маске и красной же куртке притащил первого осужденного и поставил на колени перед рыцарем-палачом и отошел в сторону. Мгновение и меч рассек несчастного пополам. Рыцарь встал, как стоял. Бедолага разломился, рухнул и рассыпался на меленькие кусочки. Все это повторилось неоднократно под кар-кар-кар и глухие удары барабана. У всех жертв на голове были серые мешки, на месте ртов белая повязка с цифрами. Руки связаны, а длинная до пят рубаха вся как есть, исписана текстами и крупными знаками. Когда они рассыпались, раздавался звук похожий на звон бьющегося стекла разного качества, иногда хрустального, дорогого. И наконец, рассыпался последний приговоренный, кар-кар прекратилось, но барабан еще монотонно отбивал, словно в ожидании. Рыцарь упер почерневший меч в доски, высоко поднял голову и изрёк:
– Да будет так.
Каждому по вине его.
Полной мерой.
Барабан замолчал, но наступившую тишину испортил неприятный шоркающий звук.
На эшафоте появился очень древний старик. Он с трудом шел, опираясь на суковатую палку. Казалось еще шаг и старик рассыплется как труха. Он поравнялся с палачом, тот громогласно спросил:
– Что ты тут делаешь?
– А ты милый?
– Караю.
– Ты гляжу, дурачок, больше ничему и не научился. Не утомился. Дай-ка пощупать.
Старик указал на меч. Рыцарь протянул свое грозное оружие. Старик взялся двумя пальчиками за самое острие и вырвал меч из рук палача. Тот еле устоял на ногах. Старик покачал меч вверх вниз, вверх вниз. И также двумя пальчиками вернул меч рыцарю.
– Тяжеленький.
Забрав оружие, палач грубо ответил:
– Клоун.
– Не без этого, – согласился старик.
– Шел бы старый, откуда пришел
– Иду, милый иду.
Старик продолжил свой нелегкий путь. Рыцарь отвернулся в противоположную сторону. Но как только старик остановился, резко повернул голову. Старик смотрел на него с хитрым прищуром и тихо спросил:
– Не появилось желание начать прощать и миловать. Попробуй. Потом за уши не оттянешь.
Рыцарь молчал, старик покачал головой и двинулся дальше. Горбун-великан скинул куртку и маску, догнал старичка и бережно посадил себе на плечо.
– Вот молодец. Ну, дорогу ты знаешь.
Девочка отключилась. Мальчик целыми днями не подходил к компьютеру, потом опять стал качать из сети рефераты.
А у Тряни появилась большая глюкалка и долго не пропадала. Над головой недалеко от портала висела странное объемное изображение. На земле заросшей красной травой стоял высокий черный камень. На плоской поверхности ничего не было, но оттуда из камня на маленького хормера смотрел невидимый, но видящий. И взгляд не отпускал. Неуютное ощущение.
Неделю девочка не появлялась, как и обещала.
SWOLASH. Я не могу так долго без тебя.
Ellis. Прости я хотела все прекратить.
Не смогла.
SWOLASH. Это все из-за того разговора?
Ellis. Не люблю быть дурой.
SWOLASH. Ты не была дурой все прекрасно.
Если ты о фото, хочешь уничтожу все?
Ответа долго не было.
Ellis. Нет. Не надо. Только спрячь получше и никому не показывай.
SWOLASH. Обещаю, но ты такая красивая.
Ellis. А ты тех девчонок никогда потом не встречал?
SWOLASH. Но почему?
В прошлом году летом.
Июнь июль, точно не помню.
Ellis. И что?
SWOLASH. Мы типа друг друга не узнали.
Ellis. Это как?
SWOLASH. Очень даже просто, мы с одним другом гуляли в центре.
Тут нас кто-то окликнул. Оказался старший брат этого пацана.
Он сидел с девушкой в кафешке, больщушие тенты
КЛИНСКОЕ.
Мы посидели вместе, он нас угостил пивком, не клинским точно, типа немецкое.
А девушка…
Ну это та
СМЕЛАЯ
Мы с ней даже парой фраз обменялись.
Ellis. Она очень изменилась.
SWOLASH. Да.
Выросла девочка…в одном месте размера на два, как минимум.
Ellis. А брат твоего друга намного старше?
SWOLASH. Лет 10-12, и жена есть.
Дочке 5 лет, худая и вреднющая, если вцепится не оторвешь.
Ellis. А ты его жену знаешь?
Она уродина?
SWOLASH. Почему?
Очень хорошая девушка, но мягкая и тихая, добрая.
Ellis. Ты уверен, что не обознался??????????????????
SWOLASH. Когда мы уже уходили, я обернулся и встретился с ней глазами.
Она подмигнула…
И ТАК улыбнулась
ОНА
И ВСЕ ПОМНИТ.
Ellis. И как ты в тот день?
SWOLASH. Разозлился…
Вечером в парке до нас докопались гопники.
На них и оторвался по полной.
Ellis. Гопники?
SWOLASH. BAD BOYS
Ellis. Извини, но очень хочется спросить.
Наверное это глупо у тебя потом были девушки?
Можешь не отвечать.
SWOLASH. С ними просто, они ко мне легко клеются, а я их потом бросаю, со скандалом обычно.
Ellis. Но это жестоко.
SWOLASH. Лучше чем их убивать.
Ellis. Почему убивать?
SWOLASH. У меня принцип.
Как только появляется желание убить девушку.
Я ее бросаю.
Ellis. А меня ты когда захочешь убить?
Сколько мне осталось?
SWOLASH. Зачем ты так?
Ты не все.
Ellis. И они не все
Они живые
Им больно…….
Мальчик сидел неподвижно с горящим взглядом. Тряне стало очень холодно. Пузыри дрожали.
Ellis. Ты разозлился. Обиделся.
SWOLASH. Не смог.
Я не могу.
Терпеть.
Это так больно. Я хочу быть с тобой.
Хочу тебя.
Хочу.
Ellis. Глупо глупо как глупо.
Я знаю каким ты можешь быть плохим жестоким…
Почему меня так тянет к такому человеку?
Мне никто не нужен.
Только ты.
Я знаю.
Ты мой.
SWOLASH. Я бы никогда не смог сделать тебе плохо.
Ellis. Нельзя с одними быть плохим, а с другими хорошим.
SWOLASH. Такова жизнь.
Только так в ней и бывает.
Ellis. Почему?
SWOLASH. Это один из многих безответных вопросов.
Ellis. От такого не хочется жить.
SWOLASH. Знаю и со мной бывает.
Никакого смысла.
Все хватит.
Не могу.
SWOLASH. Я недавно был в церкви
и на выходе помог одной очень древней бабушке.
Ей наверное лет 100 и когда мы с ней спустились по ступенькам
она вдруг крепко схватила меня за рукав и говорит:
– Внучок посиди со мной туточки на скамеечке.
Я уже и не рад был, что связался но присел.
Она и грит:
– Дитятко ты чо сюды ходишь:
Я уже начал злиться.
А она:
– Не надо внучок не надо не злись на бабушку.
Я типа, – Ничо ничо.
А она смотрит мне в глаза:
– Я тебя дитятко неразумное только одно скажу.
Живи.
Живи ненаглядный.
Живи пока не позовут.
Я бы и рада уйти.
Да не зовут.
Иди родной иди с Богом.
Я встал, как зомби не успел отойти три шага,
Она меня окликнула:
– Пшенишный.
Я повернулся. Она смотрит и хитро так улыбается:
– А дочку первую Лизаветой назови.
Внучку чернявенькую Надеждой вели сыну назвать.
Я кивнул и ушел. И состояние было идиотское.
Как мне 5 лет и нет у меня проблем и не было никогда.
Ellis. Хорошая бабушка.
SWOLASH. Ведьма.
Ellis. Почему?
SWOLASH. А все старухи ведьмы.
Но она белая, и глаза у нее не старушачьи.
Мальчик откинулся в кресле и закрыл глаза. Девочка молчала, пауза затянулась. Пузыри позвенели и ушли играть в недавно освоенную ими игру бадминтон, без ракеток. Тряня поочередно то левой, то правой рукой сжимал резиновые эспандеры. Мальчик пошел спать. В трянином доме прозвучали с десяток композиций из альбома выбранного мальчиком. Пришло время установленное таймером, Грань погасла. А хоммер сидел неподвижно. Он ничего не мог понять. И это его злило. Всё хоммерское в нем настойчиво убеждало:
– Не парься, забудь. Ты что не чуешь быть беде, беги, найдешь место лучше. Смотри, как давно не было у тебя гостей. И дело не в защите Гарда. Ты сам это понимаешь. Беги.
Беги, спасайся, казалось, что-то подобное услышали трянин юзер и девочка с ником Ellis. Там в Юзме физическое реальное расстояние между ними не менялось. Но Тряня чувствовал, как они, то сближались, были мгновение, когда эти юзеры просто сливались в единое существо, то отдалялись. И сейчас расстояние больше меры доступной пониманию хоммера. Зачем мучиться, живи проще.
Но что это за силы, нарушающие мыслимые законы?
Время шло, мальчик иногда всё же подходил к своей машинке. Но не включался в сеть. Мрачно и очень рискованно гонял на джипе. Тряня с пузырями не могли его догнать. Малыша отвлекало видение белого зверя появившееся в Геймхолле. Может это и не был призрак. На вид помесь пантеры и волчицы. В глазах угрюмый зеленый огонек. Оно появлялось у дороги и улыбалось всеми своими острющими зубами, а через секунду обернешься и нет никого. Из Геймхолла зверюга не выходила и особенно не беспокоила Тряню. Но заставила задуматься. Почему кроме пузырей здесь в герме никто более или менее одушевленный не появляется. Может виноваты его юзеры, не в те игры играющие. Или что-то ещё тому виной. Мальчик же, несмотря на мрачную депрессию, играл в машинки виртуозно и хладнокровно. Но дойдя до финиша, выходил из игры. И долго водил курсором мышки по рабочему столу вокруг значка соединения. Но вдруг резко уводил стрелочку на меню пуск и отключал машинку. Малыш ничего не понимал, но пытался анализировать. Почему мальчик с девочкой так резко, и кажется навсегда, перестали общаться. Может всему виной та самая тема, которую один червяк, да и не только он, назвал грязной и срамной? До этого общение юных юзеров было чистым можно сказать целомудренным, и зачем они в это залезли.
Наверно точно там в Юзме без этой срамоты не могут. Мучаются, страдают, часто теряют всё, но падают, причем добровольно, в огненную яму сего греха. И главное, хормеру пришла простая мысль, может им хватит такого общения, пора реально встретиться. И что сложного, наверняка есть в Юзме подходящий транспорт, что может привезти мальчика к девочке или наоборот. Так же всё просто.
Конечно, малыш много не понимал и не знал о нашей жизни, но стоит ли его в этом винить. Мы сами не можем исполнить самого простого, и часто удивляемся в итоге, как невозможное становится реальностью, с которой приходиться жить доживать.
Малышу не спалось. Тишина полумрак и мирно мерцающая Грань. Всё кажется гарантировало покой. Но покоя в Тряне не было. Мешала жить боль, живая и горячая. Она пришла извне, из мира чужого хоммеру. И должна была умереть здесь. Но жила мешая жить хормеру. Целомудрие чистота невинность, так воспитывал Тряню Иргудеон. Может чтобы понять суть греха надо самому согрешить. Опасна стезя познания. Опасна коварна и лжива. И вспомнился малышу Толстый Бу, хормер немногословный, но не рядовой. Тряня гостил у Бу недолго, но успел заметить с каким почтением относились к сему хормеру не только многочисленные его гости, но и сотрудники Контроля. Две крысы, такое было прозвище у агентов, сей очень не любимой всем Кордоном конторы, явились, как всегда неожиданно, но не стали проводить обыск и проверку, а лишь молча и с поклоном отдали Толстому Бу небольшой свёрток и исчезли в мгновение ока. У этого влиятельного хоммера было две слабости, роскошь и сладости. Его хорм иначе как чертоги никто не называл. А сладости он ни столько употреблял сам, сколько потчевал своих гостей. Тряне понравилось рисовое печенье, нежное и просто тающее во рту. Перед самым отъездом из хорма Бу малыш попал на интересные посиделки с разговорами. Хозяин и гости не сидели, а возлежали в полумраке. Возле каждого блюдо с угощением и маленький светильник. Тряне светильник не достался. Он сидел в темноте жевал печеньица, смотрел и слушал. Гости рассказывали и тут же обсуждали различные истории. Толстый Бу в багряной тоге расшитой золотом был малословен, не мешая беседе быть открытой и свободной. Один из гостей карлик горбун с тяжелым строгим взглядом жаловался на своего хозяина юзера. Тот свою однообразную пресную реальную жизнь разнообразил сочинительством эротических произведений разного формата. Размещал свою продукцию юзер на сайтах известного толка, количество коих трудно поддается счислению. Другой гость почти гигант, но с тонким голосом поддержал тему:
– Согласен уважаемый, господа юзеры извратили свое естество. Это их дело и их проблемы. Но зачем скидывать в таких объёмах эту срамоту нам. Да не спорю всему виной их способ размножения. И видимо то что им не дает реальность они компенсируют воображением. В итоге увы этой темы в Хормварде намного очень намного больше чем реально в самой Юзме.
– Слава Уану, юзеры и не догадываются, куда уходит энергия их воображариума, – вмешался в разговор другой хоммер, неприметный с виду:
– И на счет увы. Для многих хоммеров это благодать и процветание. Этот торант наимощнейший. Большие его используют весьма часто. Но чтобы не замараться посадили на эти потоки одного ублюдка. Весьма неординарный персонаж часто называет себя бастардом, звучит красивее, но смысл тот же.
Так что не стоит пренебрегать значением этой срамной темы, называть дерьмом чепухой и прочими уничижительными словами. Сила за этим там огромная, еще не один юзер не победил ее.
– Да, сила, – хозяин хорма говорил негромко и словно задыхаясь:
– Силу должно уважать, но какая ей цена, если полумгновение и всей Юзме пшык.
Большой Бу рассмеялся и щелкнул пальцами. Бедного малыша всего передёрнуло, а гости дружно сменили тему. Но явно неудачно. Недоделанный гигант пропищал:
– А что даёт любовь кроме как саму себя?
И продекламировал:
– Ты сердце моё насытило болью.
Тряне очень хотелось рассмеяться:
– И с чего это он?
Пауза затянулась и закрыл её своим астматическим голосом хозяин хорма:
– Заткнись, мон шер ами, заткнись.
Мальчик в очередной раз включил компьютер, взялся за мышку, но ничего не делал. Просто водил курсором вокруг значков на рабочем столе.
А у Тряни раскалывалась голова. Он смотрел за Грань и видел, то чего не могло быть. Мальчик сидел в одиночестве. Он сбежал от девочки далеко и навсегда, запретил её себе. А Тряня ругался на своего юзера:
– Ну, какой-же ты дурак и слепец. Обернись белобрысый, вон же она рядом.
Тут же сам себе:
– Бред. Её там не может быть.
Но Тряня видел Ellis. Она сидела на диванчике, поджав ноги. На ней был коротенький домашний халатик. Одна рука лежала на коленке, ладошкой другой руки она прикрыла низ лица. Хоммер смотрел в её глаза. В них была и обида прощенная, но непрошедшая и ожидание. Измученный Тряня остро осознал, что от силы, так мучающей его юзера, никому еще не удавалось избавиться своей волей.
И как-же ей больно. Чужая боль, твоя боль. Может одна Боль, одна на всех? Занесло нас в философии неразрешимые. Ладно мелькнуло и ушло. Живём дальше.
Палец мальчика дрогнул, мучительные секунды и юзер просто засветился, когда значок возле ника Ellis сменился с off на on. Девочка на диване исчезла, но появилась в сети.
Она не стала никак объяснять свое долгое молчание, и ни о чем не спрашивала мальчика, просто начала разговор на новую тему. И выбор она сделала неудачный, судя по тому, как сразу мальчик помрачнел.
Ellis. Кстати как твой брат, что за девушка у него сейчас?
SWOLASH. Его нет.
Ellis. Как почему где он?
SWOLASH. Санька погиб год назад.
Опять долгая пауза. Тряня смотрел на своего юзера, и не мог понять, а где его взгляд.
Ellis. Прости.
SWOLASH. За что?
Недавно был год ездили с его друзьями на кладбище, сколько же народу было на похоронах.
Всю ночь пока он лежал в гробу дверь не закрывалась.
Ellis. Тебе не хватает его?
SWOLASH. Очень.
Я три дня назад ездил к нему, посидел у могилы, потом долго бродил по кладбищу.
Много там молодых, детей и даже младенцев.
Один момент меня очень задел.
На санькиной стороне недалеко есть 2 могилы, почти рядом лежат мальчик и девочка, их не стало почти в один день, и было им по 13 лет.
А с другой стороны дороги много новых могил, и вот почти напротив этих могил 2 красивых черных памятника в одном ряду, парень и девушка.
Они погибли через 13 лет после тех и им навсегда по 26.
Ellis. Ненавижу кладбище, не хочу, чтобы возле меня сидели и плакали,
пусть сожгут и развеют над океаном.
SWOLASH. Может так и лучше чем гнить в могиле.
Ellis. Прости мне пора.
Я могу долго отсутствовать
не волнуйся…
И эти её отсутствия с каждым разом становились всё более продолжительными. Они обсуждали новые и новые темы. Девочку волновало искусство, живопись, дизайн, фильмы, артисты. Шутили над политиками. Только случались эти разговоры реже и реже. Он не спрашивал девочку, что с ней, может и нестерпимо хотел спросить, но терпел. Однажды во время ее долгого отсутствия с порта сканера залетела картинка, от которой Тряне стало как-то не по себе и даже пузыри перестали жужжать.
Это был рисунок с той фотографии, вроде всё почти как там, но смотреть было тяжело и тревожно. Рисунок был упакован и отправлен на адрес Ellis, а она всё молчала. Пришла ночь и девочка ответила.
Ellis. Почему ты не говорил, что так хорошо рисуешь?
SWOLASH. Да как-то не решался, это наверное плохо что я сделал.
Ellis. Очень.
SWOLASH. Я порву его.
Ellis. Не смей!
Я не знаю, как ты смог это увидеть.
Там было совсем другое.
Я перестала смотреть в зеркало, но этот портрет больнее любого зеркала.
Ты настоящий художник.
SWOLASH. Я учился в школе искусств, потом выгнали.
Ellis. Как это?
SWOLASH. Проблемы дисциплины, кроме способностей нужно еще труд, труд, дисциплина и еще труд.
Ellis. А у тебя этого нет?
SWOLASH. Я не могу в любой момент сесть и рисовать, что скажут.
Ellis. А когда можешь?
SWOLASH. Только когда не могу не делать.
Ellis. Я очень хочу увидеть все твои рисунки.
SWOLASH. Но их много и надо сканировать.
Ellis. Хорошо сделай так начни со своих ранних работ.
Разбей по темам, я согласна и по частям.
Так даже лучше.
SWOLASH. Это может затянуться.
Ellis. Очень хорошо.
Я буду ждать.
Мальчик весь вечер сканировал свои рисунки и отправлял в дом к Тряне. В папке набралось 36 рисунков. Ближе к ночи отправил.
Ответ пришел через день ночью:
– Ты чудо.
Мне давно так не было хорошо. Все в восторге, но много вопросов,
я назвала эту серию, принцессы и чудовища.
На 17 рисунках три принцессы.
Кокетка, Злючка и Умница, их все здесь так называют.
SWOLASH. Синеглазка, Кареглазка и Сероглазка.
Злючка она не злая, ей кажется, что ее никто не любит.
Все обижают, а ей очень очень хочется чтобы ее любили.
Ellis. Ты очень интересно одел принцесс.
Не хочешь стать дизайнером?
SWOLASH. Ориентация не та.
Ellis. А твои чудовища.
19 и все разные и первое впечатление обманчиво, одни такие страшные, а потом, да и не злые они совсем.
Другие симпатяжки, а приглядишься что-то не то в них.
SWOLASH. Первые дурачки, вторые подлянщики.
Ellis. Подлянщики смешное слово.
Тут твои рисунки пользуются огромным успехом.
Столько копий сделали, и все спрашивают, откуда это
комикс книга фильм?
SWOLASH. Тут это где?
Ellis. Где я сейчас.
Ты не ответил.
SWOLASH. Из головы из моей.
Мы еще маленькие были. Братишка читал много и все подряд.
А по ночам мне рассказывал сказки о выдуманной им стране Уттилянии.
Потом у мя такие сны были.
А позже я уже учился в художке, вспомнил свои сны, дня за 3 нарисовал и убрал подальше.
Ellis. А брат не записывал свои сказки?
SWOLASH. Я не видел.
Ничего нет.
Ellis. Жаль очень жаль.
Я жду другие темы.
SWOLASH. Да еще на час работы.
Ellis. Хорошо.
Трянина галерея пополнилась. Девочка не торопилась с ответом. Прошло три дня:
– А ты хороший портретист. Особенно удаются глаза.
Видно как ты учился, это твои друзья?
SWOLASH. Пацаны, и мои и Санькины.
Ellis. Но 15 портреты девушек.
7 нарисованы хорошо, но формально, наверное, по чьей-то просьбе, они к тебе никакого отношения не имеют.
Но 8 я уверена и даже не думай обманывать меня, это брошенные тобой девушки.
SWOLASH. Я не хочу об этом.
Ellis. Просто у тебя хороший вкус.
Одна отличается от остальных, и не самая красивая.
Те 7 показывают себя, смотри какая я, а она просто смотрит на тебя.
Она тебя любит.
Как ее зовут?
SWOLASH. Надя.
Ellis. Хорошо.
Извини я очень устала, но я должна увидеть все.
Я жду и целую грешные твои губы.
Прости.
SWOLASH. Да.
Последнюю партию рисунков мальчик готовил в очень плохом настроении. Но прошел всего день и она ответила:
– Нет, ты гений…
Я в шоке.
Все в шоке.
Сначала подумала, ты увлекся абстракционизмом.
Но смотрела и смотрела…
И поняла…
Никакой абстракции…
Другая реальность.
8 рисунков, это ты увидел тогда в церкви?
SWOLASH. Да.
Ellis. Но 2 рисунка…
На первом 4 силуэта надвигаются на тебя и от них не спрячешься.
На втором силуэты уносят кого-то, никакой надежды, неумолимо…
А два последних…
Ты мастер.
Рука на женской груди.
Грудь идеальной формы
(и у кого ты такую интересно видел?)
Но не пойму, это мрамор оживает, или живая плоть каменеет?
А рука как ты ее прорисовал, шерсть даже на пальцах, а ногти ужас ломаные грязные желтые.
Откуда это в тебе?
SWOLASH. Наверное из жизни.
Недавно встретил одну парочку, увидел это и поработал.
Ellis. А черный рисунок, твоя последняя работа?
SWOLASH. Да, предпоследняя ты.
Ellis. Очень много темных тонов, и небо и море и скала, сильный беспощадный ветер.
Девушка на скале, ее развивающееся волосы самая черная краска из всех.
Но лицо и глаза…
Она знает что будет.
Она ничего и никого не боится и сделает этот шаг.
Море ее могила, или этот платок превратится в крылья, и она уйдет в черное небо, скажи??
SWOLASH. Я не знаю.
Ellis. Да лучше не знать.
Одна женщина смотрела на эти работы, и ей стало плохо.
Она здоровая, но сердечный приступ.
Она сказала на это нельзя долго смотреть, очень сильная энергетика.
А я смотрю и не могу оторваться.
Это лучше лекарств.
Сильнее любого обезболивающего.
Прости мне дали 2 минуты.
Так много хочется сказать и не могу ничего.
Пусть так и будет.
Ничего
ничего ничего
шиола
не прощаюсь не хочу прощаться…
Девочка пропала и не появлялась как никогда долго. Мальчик тосковал, на него с каждым днем было всё больнее смотреть. Тряня скучал, почти не переставая колотил куклу, что сделал ему для отработки ударов Гард.
В аське девочка так и не появилась, но пришло письмо. На мерцающей проверхности Грани появлялились одна за одной черные буквы, образовывая слова. И не успевало слепиться новое слово, как предыдущее вспыхивало и сгорало. Черные буквы превращались в белый пепел и таяли, словно ранний снег, падая вниз. Ужас замораживал юного хоммера, он еще не прочитал и трети письма, как смог понять причину своего состояния. Он не слышал голоса девочки с ником Ellis, а просто читал мёртвые буквы:
– Я не хотела ничего больше писать
думала что так будет лучше для тебя
если ты ничего не будешь знать
и просто забудешь обо мне
все говорят что шансы есть
но взгляды врачей их
особенное ко мне отношение
немного
мать еле держится как не старается ей помочь Генри
я делаю вид что им верю
мне страшно но я всегда была сильной
мне принесли молитвенник
я еврейка по матери
но бабушка мать отца крестила меня по православному
пытаюсь молиться как могу на всех языках что знаю
помни обо мне
невозможно но ты лучшее что было со мной
я благодарна судьбе за тебя
кое что сделала для тебя на прощание
верю где б я не буду ты навсегда мой.
Мальчик сидел неподвижно, из глаз текли слезы, рука дрожала на мышке. Потом он закрыл глаза, прикусил губу так, что Тряня увидел кровь и быстро набил:
– Нет не смей ты не можешь умоляю живи только живи не бросай меня живи я люблю тебя.
Мальчика всего трясло. Он открыл ничего не видящие глаза и с трудом смог отправить письмо.
Тряня ничего не соображая, схватился за уходящее письмо и улетел из уже ставшего родным дома.