ВРЕМЯ ПИРАМИД (фантастика)

Время пирамид.

Когда последние члены Научно-промышленной Палаты покинули зал Утренних Совещаний, а личные охранители вышли за ними, беззвучно притворив за собой высокие створки тяжелых, красного дерева, дверей, Император указал на резное каменное кресло возле Малого Трона и негромко произнёс, обращаясь к терпеливо стоявшему в одиночестве Первому Советнику по делам науки:
– Присаживайтесь, Советник.
Легкое эхо поймало его голос и, затухая, спряталось в прохладной тени дальних краёв обширного помещения, где на полу у стен с уникальными древними фресками притаились причудливо расставленные по клетчатому Полю Битвы, вырезанные из белого и чёрного камня игральные фигуры времён Первой Династии, изображающие сражение войск Драконов Дня и Ночи.
Советник, послушно подобрал подол тёмно-синей тоги и присел, неудобно и слегка боком, положив левую руку на овальный Стол Совета и, нахмурив морщинистое лицо, в нерешительности забарабанил смуглыми сухими пальцами по его зеркально отполированной столешнице. Стол Совета имел огромные размеры и вес, и был целиком отлит из крепчайшего серо-зелёного камня ещё в Срединные Века. Как раз в те времена, когда их предки только-только открыли технологию размягчения твёрдых скальных пород до состояния густой сметаны и стали применять её везде, от строительства циклопических храмов с гигантскими статуями и до производства тончайших ажурных ваз и разнообразной кухонной посуды.
Император не воссел на трон как обычно, а устроился в соседнем кресле и сразу наполнил из высокого серебряного кувшина два объёмных хрустальных бокала красным, кисло-сладким соком целебных северных ягод. Один бокал он пододвинул к Советнику, а из второго жадно отпил сам сразу половину, причмокнул, перевёл дух и вопросительно посмотрел на колеблющегося собеседника.
Тот неуверенно взялся за бокал, подвигал его по идеально гладкой поверхности, затем, решившись, резко отодвинул, плеснув несколько капель на стол, и только приоткрыл рот, как Император, опередив его, сказал:
– Напрасно. После долгих научных диспутов не мешает остудить свой пыл и восстановить растраченную энергию бокалом хорошего натурального сока. Тем более, если он изготовлен из ягод, специально для этого доставленных из далёких Северных Земель. Попробуйте, вам понравится.
Советник нервно дёрнул плечами, порывисто подхватил драгоценный кубок и залпом, не ощутив вкуса, осушил его до дна. Слегка закашлявшись, вознамерился было вновь начать разговор, но Император, еле заметно улыбнулся, и продолжил:
– Чувствуете? Вам уже становится легче дышать и думать. Решения проблем видятся яснее, а неурядицы не кажутся такими несносными и непреодолимыми. Ведь так, вы со мной согласны?
– О, да, Великий Император! Вы правы, как всегда. И это, несомненно... Но я хотел бы...
– Должен сказать, что испросив аудиенцию, вы опередили меня в моём желании поговорить с вами с глазу на глаз. И это хорошо. Так как показывает, что и вы не совсем довольны работой своего ведомства в последнее время. Такое чувство, что отстранившись от важных дел, вы занимаетесь какими-то непонятными внутренними разборками и утрясками. Я не стал это афишировать на Совете исключительно исходя из наших долгих и добрых отношений в прошлом. Но в приватной беседе я хочу получить от вас объяснения сейчас же. Что случилось? Почему затормозились исследования в морской сфере? Где обещанный подводный корабль нового поколения? Где результаты обследования дна океанских впадин? Экспедиции состоялись, а результатов всё нет. А я их давно и с нетерпением жду. Почему не осуществляются намеченные на этот год запуски Сверкающих Стрел в Пространство Пустоты? Согласно тому плану, что вы представляли мне год назад их должно быть не менее трёх. И где они? Ваши отписки на сей счёт, просто несуразны! Зачем вы столько времени потратили на посещение удалённых мест во всём Мире? Где отчёты о результатах ваших поездок по научным учреждениям нашей Империи и стран наших соседей? В чём научная суть непонятного строительства, затеянного вами по всей стране? Какие тени скрываются за туманом вашего молчания? Может быть, я напрасно предоставил вам столько самостоятельности в работе? Как видите, я в недоумении относительно ваших дел. Теперь можете говорить и постарайтесь осветить все мои вопросы. Настоятельно вам это рекомендую.
Советник поспешно привстал, склонил седую до белизны, коротко стриженую голову и, негромко кашлянув, ответил:
– Ваше Императорское Величие, как честный и добропорядочный слуга Империи и её Повелителя, я добивался аудиенции с глазу на глаз, исходя из чрезвычайной важности вопроса, который имею смиренную обязанность до Вас донести.
Император, слегка откинулся на спинку кресла, поставил хрустальный бокал на стол и посмотрел на собеседника с лёгким укором.
– Ну-ну, Советник! Мы ведь, кажется, договорились с вами о том, что в отсутствие Протокола будем обходиться без точного соблюдения его установок?
– Ах, Великий Император! Не так долго нам осталось употреблять Правила Дворцового протокола! – с отчаянием сказал Советник и вновь поспешно и неудобно сел, запутавшись в тоге.
– Что так? – августейший собеседник иронично приподнял левую бровь. – Никогда не замечал за вами столь пессимистичных настроений при ведении наших дружеских бесед. Поясните немедленно их суть.
– Суть моих настроений сокрыта в неком Небесном Теле, замеченном год назад нашими новыми астрономическими обсерваториями, выстроенными в высоких горах, где их наблюдениям не мешают испарения влажных земель и открытых водных просторов...
– Да, да, я помню, Советник, это стоило дорого. Но я так и не получил от вас посланий – стоило ли оно того. Продолжайте.
– Вам, Император, самому предстоит решить, стоило или нет, я же теперь не в силах этого сделать.
– Ну-ну, не надо прибедняться. Переходите же, наконец, к сути вашего вопроса.
Советник тяжело вздохнул, погладил холодную столешницу подрагивающей рукой и с усилием поднял глаза на Императора.
– Нам всем предстоит неминуемая гибель.
Император приподнял и вторую бровь, вновь взял и пригубил свой бокал.
– Продолжайте.
– Нам всем предстоит гибель, поскольку к нам неумолимо приближается и грозит столкновением каменное Небесное Тело чудовищного размера.
– Насколько чудовищного?
– Как средний остров Лазоревого архипелага.
– Ну-у, не так уж это и чудовищно. Оно не покроет даже самую меньшую из наших провинций.
Император отставил бокал, опустил брови, подумал и налил себе и собеседнику ещё. Советник прикрыл глаза и энергично потряс головой:
– Нет-нет! Дело не только в размерах. Дело в той скорости, с которой произойдёт столкновение. Она намного превышает скорости даже самых быстрых наших Сверкающих Стрел! Выделившаяся при ударе невероятная энергия и послужит той причиной, по которой предстоит погибнуть нам всем.
– Всем? – Император нахмурился. – Кому «всем»?
– Всем. Всей нашей цивилизации. Нашей Империи, соседям, далёким северным варварам, дикарям с Западных островов, нашим колониям на Чёрном Континенте... Никто не сможет уцелеть, никто. Вот, извольте взглянуть...
И он стал торопливо вынимать из обширной сумы, которую носил через плечо, листы со схемами и графическими изображениями и раскладывать их на столе перед Императором. Тот, молча, наблюдал за его действиями.
– Извольте... Вот. Это графики наблюдений, это таблицы скоростей полёта и расчёта массовых величин... Это вот графические картины звёздных скоплений... И вот, видите? Это наш... м-м... объект на их фоне. А вот это расчёты его расстояний от нас и параметры кривизны его орбиты через выверенные промежутки времени. И, вот, главное – пролонгация наших траекторий. Здесь, в этой точке, мы с ним и сходимся. И вот... собственно, всё.
Император встал и, упершись руками в стол, долго рассматривал услужливо представляемые ему, вскочившим Советником, материалы. Слегка суетясь, тот давал контекстные пояснения, перекладывая листы по мере необходимости.
Наконец Император отодвинулся от стола и сел в кресло. Долго молчал, задумчиво оглаживая пальцами аккуратную рыжую бородку и внимательно вглядываясь в лицо, замершего в лёгком полупоклоне Первого Советника по делам науки, затем негромко и неторопливо сказал:
– Вы знаете, это не похоже на неудачную шутку. Это не похоже даже на сомнительную попытку оправдаться передо мной в непонятной нерасторопности вашего ведомства в последнее время. Я начинаю склоняться к мысли, что всё это может быть правдой. Какой бы чудовищной она не казалась. Я начинаю вам верить, Советник, ибо за всю нашу дружбу ещё не было случая, чтобы вы меня подвели. Я начинаю верить, но мой разум всё ещё упорно сопротивляется вашим убийственным фактам. Поэтому давайте кое-что уточним в ваших объяснениях. Когда, вы говорите, был обнаружен этот объект впервые?
Советник глубоко и с облегчением вздохнул, распрямился и, поправив тогу, неспешно присел на своё место, опёрся руками о колени, и спокойно ответил:
– Ровно год назад. Практически в этот же самый день, точнее, ночь, обсерватория в Северных Горах обнаружила первые признаки его проявления.
– И вы сразу определили исходящую от него опасность?
– Нет, не сразу. Долго боялись верить расчётам, спорили, орали. Затем успокоились и стали просто работать.
– Так. Работать. И над чем?
– Как над чем? Проводить новые измерения, уточнять старые, перепроверять, сравнивать данные с наблюдениями других обсерваторий. Наших и наших соседей. Искать пути спасения, наконец.
– И всё это заняло у вас весь год?
– Да, весь год. Как только никаких сомнений в нашей правоте не осталось, я и решился вам доложить. И вот я здесь.
– Сколько у нас осталось времени?
– Три года, шесть циклов Глаза Ночи и половина светового времени суток.

Они долго сидели в задумчивом молчании, глядя друг на друга...
Зал Утренних Совещаний окнами выходил на западную балюстраду Дворца Империи, с которой открывался чудесный вид на сверкающие под ослепительным солнцем безграничные океанские просторы. Высокие волны Великого океана набегали и с шумом бились о скалистые берега великой страны. В мокрую, искрящуюся пыль рассыпалась вся их титаническая неукротимая мощь, точно так же, как дикая, необузданная мощь варварских племён разбивается о нерушимые границы могучего государства.
Утопающие в клубах крон роскошных деревьев и пышных кустарников, парковые террасы широкими волнами-ступенями спускались от дворца к океану. Над прибрежной зоной кружили взбалмошные чайки, а у Императорского причала, в защищённой волноломами акватории бухты, размеренно колыхались на спокойной воде белоснежные Императорские яхты. Далеко-далеко в океанской дымке, почти у самой линии горизонта, неспешно-величественные шли по своим делам тяжелые грузовые суда Императорского флота. Высоко в небе, оставляя за собой белый, облачный след, плыл гордый воздушный корабль, направляющийся в далёкие страны Закатного Солнца.
Мир жил и не ведал нависшей над ним угрозы.

– Значит, вы полагаете, что шансов уцелеть, у нашей цивилизации нет?
– Да, Император, шансов уцелеть, у цивилизации нет. Очевидно, что все города и поселения будут сметены, вся промышленная инфраструктура и сельское хозяйство разрушены, все дороги придут в негодность, а все корабли погибнут даже в самых тихих бухтах. Гигантские волны смоют население вместе с его пожитками и скотом в неистовствующий океан, и не будет им спасения даже на самых высоких вершинах.
– Так-так-так. Значит, в горах не найти убежища... А под землёй? Что, если построить сильно укреплённые подземные укрытия? Много укрытий в подземных горизонтах. У нас ведь есть глубокие шахты. Это сможет спасти нас от гибели?
– Ожидаемые потрясения земной тверди достигнут чудовищной величины. Никакие самые укреплённые подземные убежища не уцелеют – их сотрёт в пыль взаимное смещение пластов. И даже, если их население не погибнет сразу, в первый момент, то оно окажется в смертельной ловушке, будучи навсегда погребённым на этой большой глубине.
– А если... Создать подводные замки, вместительные и надёжные, далеко от побережья, в тиши океанских водных просторов?
– К мощи подземных толчков добавятся убийственные удары стремящейся уплотниться воды. Тишь глубины обманчива, там тоже нет для нас спасения.
– А воздух? Подняться в воздух на надувных шарах и летающих кораблях и переждать катаклизм там!
– Воздух будет гореть и волнами разряжения разорвёт и сожжет любой наш воздушный корабль.
– А если ускорить наши работы по проникновению в Пространство Пустоты и вывести, хотя бы малую часть людей в заоблачные поселения?
– У нас нет заоблачных поселений. Но даже если, мы успеем их построить, они не смогут нас защитить. В результате глобального взрыва всё пространство вокруг нашего Мира будет насыщенно облаками пыли и более крупных частиц твёрдого вещества. Подобный «наждак» в кратчайшее время сотрёт любой объект в любой, достижимой для нас в ближайшее будущее области. Там не уцелеет ничего, что само будет крупнее этой пыли.
– А дальше? Не так давно вы обещали мне достижение отдалённых Пространств. Того же Глаза Ночи. Если сконцентрировать все усилия, то...
– То мы сможем спасти лишь непринципиально малое, несоизмеримое с затраченными усилиями. Великодушно простите, что перебил вас... До Глаза Ночи нам не добраться в ближайшие лет пятьдесят, в количестве, необходимом для качества миссии. Должен ещё добавить, что мы рассмотрели так же и возможность оттолкнуть приближающуюся смерть, или хотя бы поколебать её на смертельном пути. Но, у нас нет таких Летающих Стрел, способных достигнуть, Небесное Тело сейчас, ибо достигнуть его позже будет совершенно бесполезно – слишком несоизмеримо малы наши силы воздействия в соотношении с силами звёздной стихии. Мы прекратили плановые запуски, пытаясь создать подобную Стрелу, но... Ничего не вышло.
– Значит... всё бесполезно? Нам осталось только покорно ждать смерти? – лик Императора побледнел, глаза лихорадочно сверкали, дыхание участилось.
– Нет! Конечно же, нет. Покорно мы ждать не собираемся. И кое-что мы уже предприняли, что было в наших силах. В частности те варианты, что мы с вами сейчас отвергли, мы решили не отбрасывать вовсе, и всё-таки воплотить в жизнь, в той или иной степени. Для того чтобы использовать каждый, хотя бы и ничтожный, шанс на спасение. Уже сейчас делается многое, но дальше нам необходима ваша непосредственная помощь.
– Говорите.
– Мы можем и делаем многое, но не можем одного – объяснить непричастному большинству, для чего мы это делаем – мы ведь не являемся истиной в последней инстанции, нас могут просто не услышать. Уже возникают ненужные трения с разными ведомствами и подрядными организациями. Непричастные к нашему знанию институты государства волнует наша активность. Со всех сторон сыплются недоумённые вопросы и обвинения в неумеренной трате средств. И я даже не говорю об институтах безопасности – они напрямую мешают, подозревая нас в подрывной деятельности!
– Меня это не удивляет. Я сам отдал им приказ разобраться в ваших делах. Очевидно, вы хотите, чтобы я организовал вам прикрытие и помог сохранить в тайне цели ваших усилий?
– Света во тьме не утаить, мой Император! Такой объем работ спрятать тяжело, поэтому мы решили сказать общественности правду. Только представить её в несколько ином виде. Например, так – нам грозит опасная катастрофа мирового масштаба, для спасения необходимо провести ряд серьёзных мероприятий по всему свету. Вот и всё. Как видите, мы действительно скажем правду. И даже сохраним её суть. Не скажем лишь того, что спасения на самом деле нет. Нам главное не допустить утечки информации об истинных масштабах бедствия.
– Я вас понял, Советник. Понял вас... Понял. Я... хочу сказать, что поверить в отсутствие спасения невероятно трудно, поэтому утечек можно не опасаться. Страшно трудно в это поверить... О, Проклятые Духи! О, Проклятые Духи Тёмных Времён! Как же в это тяжело поверить! Столько долгих тысячелетий развития, столько титанических этапов пути! Кровопролитных войн и разрушительных катастроф! Постоянной борьбы за прогресс и выживание! Нет! Нет! Не может быть! Наша цивилизация не заслужила такого безрадостного конца!
Император судорожно стиснутыми зубами, задавил, пытающийся вырваться наружу панический визг, откинулся в кресле, зажмурил глаза и что есть сил, сжал трясущуюся голову обеими руками. Советник смотрел на него с величайшей жалостью и состраданием. Затем еле слышно кашлянув, негромко заговорил:
– Многие посвящённые в эту неприятную тайну сходят с ума. Многие заканчивают свою жизнь ударом ритуального кинжала. Но многие продолжают жить и бороться с приближающейся бедой. Я верю в вас, Великий Император. Я верю, что Великий Император Великой Страны, справится со своей слабостью и сможет возглавить нашу борьбу. Борьбу за то, чтобы с честью встретить свой последний миг, каким бы страшным он не оказался. Я верю, мой мальчик, в твою силу. Иначе бы я не сидел сейчас перед тобой, а сообщил бы только часть правды и продолжил бы свой тяжкий путь в одиночестве.

За стенами величественного дворца восходила ночь. И небо ночи сияло яркими мерцающими звёздами, а в тёмных ветвях тёмных стриженых кустов и деревьев, где оглушительно звенели невидимые свиристящие певцы, вспыхивали ответными искрами разноцветные светлячки, словно звёзды и земля обменивались своими тайными, понятными только им сигналами. Над аллеями парков зажглись мягкие ночные огни – дворец и придворный порт украсились цепочками контурной иллюминации. Маяк на выдающемся в океан мысе приветливо слал вспыхивающими лучами, далеко видимые знаки, идущим во тьме океана судам, и те отвечали ему мерцанием своих световых сигналов. Темная океанская вода искрилась отраженным светом ярких ночных огней Столицы Империи, раскинувшейся между высокими горами и бескрайним океанским простором. Граждане Империи отдыхали после очередных будней и набирались сил для следующего дня. Миллионы людей жили, наслаждаясь спокойной, мирной жизнью, уверенные в её продолжении и в грядущее. Уверенные в том, что и завтра будет обычный, наполненный повседневными событиями день. Новый день с новыми заботами и проблемами, с новыми печалями и радостями, с новыми успехами и новыми достижениями.
И никто из них не думал, что однажды этот день станет последним...


– Сначала необходимо точно для себя определить, чего мы хотим добиться? На что мы можем рассчитывать и надеяться? И что мы, собственно говоря, вообще можем сделать для решения нашей задачи?
С высокого резного каменного потолка лился тёплый ровный свет невидимых светильников. Император и Советник всё так же сидели за столом друг перед другом и вели неторопливую беседу, значение которой для всей мировой цивилизации трудно было переоценить.
– Дело в том, что при любом раскладе всё-таки уцелеет какая-то часть населения Мира. Не знаю, каким чудом, но вероятность такого события вовсе не исключена. Уцелеет также и часть наших зданий и различных сооружений. Ничтожная часть, но уцелеет – вероятность этого тоже не нулевая. То есть от нас останутся какие-то материальные следы. Которые могут стать носителями информации о нас и о нашей культуре. И если мы хотим сохранить память о себе, о своих деяниях, стремлениях и достижениях, мы должны приложить все силы к тому, чтобы этих следов осталось больше, и содержащаяся в них информация была полнее и обширнее. И смогла просуществовать при минимуме искажений как можно более длительное время.
– Следы на прибрежном песке океана времени...
– Весьма поэтично определили вы нашу задачу, Император.
– Так что за следы мы намерены оставить нашим... последователям?
– Видите ли, Великий... Оставшимся в живых, совершенно не будет дела до этих наших следов. По крайней мере, достаточно длительный период, они будут просто стараться выжить, так как буйство стихии остановится далеко не сразу. Мы полагаем много десятилетий может пройти, пока Мир хотя бы предварительно очистится от ужасных последствий катастрофы. И это ещё очень оптимистичный прогноз. Возможно, всё будет гораздо хуже – возможно длительное, порядка тысячелетий, изменение климата всего Мира в худшую, для жизни, сторону.
– Значит, что?
– Значит то, что наше послание весьма продолжительный период времени не будет востребовано в полной мере.
– Но, почему же? Людям понадобятся наши знания для устройства своего существования – строительства домов, храмов, промышленности, сельского хозяйства...
– Увы, нет, Император! Скорее всего, у них долго не будет потребности в строительстве храмов.
– Тогда зачем...
– А затем, мой мальчик, что такая потребность всё-таки непременно возникнет!
– Я не совсем вас понимаю, учитель...
– Дикому жителю тропических лесов не нужны наши знания в астрономии или физике. Это вы понимаете?
– Да, это я понимаю. И что?
– Ему необходимо просто умение делать несложные орудия труда и охоты, иметь знания о повадках птиц, зверей, рыб речных и о полезных свойствах растений, вокруг произрастающих. Скорее всего, такие знания сохранятся и без нашего участия, потому что это глубинные знания, постигнутые нами ещё на ранней стадии нашего развития. Теперь представьте, находит такой житель, например, прибор для точного определения координат на поверхности Мира, оставленный нами ему в послание. Что он с ним сделает?
– Э... что?
– С большой долей вероятности использует не по назначению. Скажем, начнёт колоть им орехи. То есть, он ему больше ни для чего не нужен. Следовательно, такое послание пропадёт даром. Вот когда этот гипотетический житель построит первый корабль и отправится путешествовать по океану в дальние страны – тогда, да. Этот прибор будет ему просто необходим.
– Кажется, я понял вас, Советник. Наши знания должны открываться нашим потомкам постепенно, по мере востребования. По мере роста уровня развития их цивилизации.
– Хороший ответ, ученик! Именно по мере роста уровня развития. Так мы и делаем – наши защищённые хранилища информации будут открывать свои тайны нашим потомкам по мере развития их науки. Я не зря совершил вояж по академиям всего Мира. Сейчас везде, по всем возможным в будущем очагам развития грядущей цивилизации происходят подобные закладки. Не должен попасть в руки дикаря лучемёт для резки камня. И он к нему не попадёт. А вот знания по земледелию он получит. И начальные знания в естественных науках тоже.
– И каким же образом вы намерены обеспечить... доставку наших посланий?
– Мы создаём хранилища, способные переживать тысячелетия. Ими станут громадные, мегалитические сооружения различных форм, отвечающие соображениям устойчивости к разрушающим воздействиям, построенные методами каменного литья, лучевой и дисковой резки с применением наших, облегчающих вес каменных блоков, подъёмников. И строятся они с такой точностью, на которую наши потомки долгое время не будут способны. Эти сооружения будут у них на виду, постоянно будоража воображение самим фактом своего существованием. Можно даже представить себе, как станут меняться, по мере роста цивилизованности, представления потомков о том, кто, как и для чего создал такие, с их точки зрения, чудеса света. Сначала, как полагается, посчитают, что их создали боги. Кто же, кроме богов на такое способен? Далее вообразят, что это построили их владыки для своих усыпальниц. Владыки ведь наместники богов на земле, не так ли? (Император фыркнул). Потом, вероятно, в ранг создателей войдут пришельцы из далёких миров Пустоты. Кто же на всей земле обладает такими невероятными технологиями? И лишь только затем, достигнув определённого уровня развития науки о своём мире, потомки сообразят, что были цивилизации и до них, что они сгинули в результате всемирной катастрофы, и что таким образом они, то есть мы, передаём им своё сообщение. Тогда они начнут искать уже целенаправленно и только тогда смогут найти те наши посылки, которые не лежат на поверхности и добраться до которых не так просто.
– И тогда наша цивилизация воскреснет из небытия, и мы возродимся в наших потомках...
– Я не до такой степени оптимист... Ваше Величие. Это будет совсем другая цивилизация. У них будут свои взгляды, свои устремления, свои приоритеты, своя мораль и своя судьба. Вряд ли мы сможем навязать им свои представления о мире. Максимум на что я рассчитываю, так это на то, что память о нас не смоют волны океана времени. С рыхлого прибрежного песка.
– То есть, вы полагаете, что от нас останется только память? И всё?
– Это не так мало, Император.
– Как «не так мало»? А наши достижения в науке, культуре, государственном строительстве? А наши произведения искусства, они что, ничего не значат? Как наши предки смогут составить о нас правильное представление, если не увидят наши картины, скульптуры? Или если не смогут прочесть наши книги? Они же тогда не смогут нас понять!
– Время безжалостно к культурным ценностям человечества. Тем более, если на его стороне выступают такие чудовищные силы катастрофы. Вряд ли мы сможем сохранить картины и книги на протяжении десяти тысяч лет.
– Сколько? Вы и в самом деле считаете, что может пройти столько времени?!!
– Да, Ваше Величие. Десяти – двенадцати тысяч будет вполне достаточно для получения нашего послания.
– Ужасная пропасть времени! Но вы же сказали, что кое-кому из нас посчастливится уцелеть? Это означает, что он сможет сразу начать восстанавливать всё, что только будет возможно. Он сохранит свою память и сможет передать потомкам наши знания. Хотя бы их некоторую часть.
– Увы! Эта «некоторая часть» будет ничтожно мала и постепенно затухнет на протяжении нескольких поколений. Скорее всего, она останется существовать в форме религиозных мифов и преданий, которые часто воспринимаются как выдумки и сказки, и которым нет полной веры. Конечно, значимость такой информации нельзя полностью отрицать, но и полагаться на неё не приходится.
По сверкающим обидой глазам Императора было видно, что он не хочет сдаваться и продолжает мысленно строить различные пути спасения уже не цивилизации даже, но хотя бы её духовных ценностей. Советник помолчал недолго, искоса поглядывая на Венценосного Владыку, и продолжил не спеша:
– Наши изобретательные соседи предлагают попытаться сохранить большую часть информации в виде надписей, нанесённых на многополостные сферы из очень твёрдых минералов, помещённых в каменные шары, выполненные методом последовательного литья. Возможно, это окажется наиболее приемлемый из способов сохранения. Возможно, мы его тоже применим, хотя... Академия Вычислений высказалась в том разрезе, что шары имеют наиболее естественную форму, а, следовательно, и скорее всего, будут приняты за естественные же природные образования. Поэтому они предлагают изготовить не шары, а тороидальные объекты, такие шайбы, знаете ли. И внутрь заключить не сферы, а пакеты информационных пластин. Тороиду труднее сформироваться естественным путём – следовательно, у него больше шансов подвергнуться внимательнейшему исследованию.
– Ну, что же... Я вижу, вы многое смогли продумать и во многом сумели преуспеть, Советник. Я доволен вами и вашей работой. Можете передать это своим подчинённым. Всякие подозрения с вас, естественно, будут сняты. Препоны в вашей... нашей работе я устраню, и впоследствии вам будет оказываться максимальное содействие. Что ж, будем работать вместе. До самого конца.
– Благодарю вас, Великий Император! Вы не обманули наших надежд. Мы теперь примемся за наши дела с новыми силами, и...
– Да-да, хорошо-хорошо... Меньше патетики, мой старый друг и добрый учитель. Оставим официозы для любителей щёлкать каблуками. Вы лучше скажите мне вот что... Неужели они могут так и не узнать о наших великих достижениях и героических свершениях? О нашем стремлении к свету, к звёздам, к Заоблачным Мирам? Неужели, когда смогут они, подобно нам, вырваться из объятий родного Мира, так и не поймут, что... Что они не первые, кто покидает свою колыбель, что наши Звёздные Путники, свершили это задолго до них... Что не первые они...
Император, задохнулся и замолчал, понурив голову. Молчал и смущенный Советник. Долго сидели они, погрузившись в трудные думы, и время тянулось, как сгустившийся сок дерева гевеи. Плывущие в недоступной вышине Звёздные Узоры сменили свои вечерние расположения на утренние, а небесный свод уже осветился предрассветной синевой, когда Советник начал неспешно собирать разложенные на Столе Совета документы.
– Да-а... не первые, – неожиданно молвил он, растягивая слова и горестно вздыхая. – И вполне возможно предположить, что даже и не вторые.
Утомлённый Император поднял на него измученные, покрасневшие глаза и удивлённо спросил, задрав брови:
– Что означает эта ваша фраза, Советник по науке?
– Вы знаете, что на протяжении долгих лет мы безуспешно пытались расшифровать древние фрески и рунные письмена, найденные в еле-еле сохранившемся сооружении непонятного назначения, построенном ещё за тысячи лет до Первой Династии, и вот, наконец наш труд увенчался успехом. Недавно мы подобрали ключ к древнему письму. Там есть много интересного, я не буду сейчас в это углубляться, но... Но только что мне показалось, я понял смысл одной непонятой ранее фразы. В переводе она звучит приблизительно так – «...и пусть никогда не наступит для вас время пирамид».
– Вы хотите сказать... – Император откинулся в кресле, безвольно уронив руки на колени.
– Да, Владыка, я хочу сказать, что те мегалитические сооружения, строительством которых мы сейчас заняты, являются именно пирамидами. Это время, увы, пришло и к нам.

Тягучий удар храмового колокола возвестил начало нового дня, а Император и его Советник всё сидели у каменного Стола Совета, возле Малого Трона, в зале Утренних Совещаний величественного дворца Великой Империи, время которой уже истекло.