Хеймскрингла-мир № 00 ? (часть 1)

ХЕЙМСКРИНГЛА – мир № …00?
Далекая планета.

Ночь каменела над озером.
Сильный ветер, разогнавший на озере огромные волны, неожиданно стих. Еще вздымались водные кручи, еще крутились неистово буруны, но… Шаги, неслышные шаги, ложились на озеро. Тихие, призрачные шаги. Луна косым лучом освещала воду и фигуру, идущую по озеру и дорожку, бегущую впереди фигуры по водной поверхности. Светлую дорожку на темной воде.
Человек шел по воде, оставляя следы и ямки следов, тут же заполнялись водой.
Время близилось к 4 страже. Капернаум лежал на той стороне. И люди в лодке, посередине еще волнующегося озера, видели человека, идущего по воде.
- Призрак, призрак,- шептали люди, со страхом вглядываясь в темноту, в человека, идущего по воде, в золотистое сияние, плывущее над ним, в его одеяние, вольготно ниспадающее с тела. Крик готов был сорваться с губ и готовы в озеро броситься были люди, но сидящий на корме, по прозвищу Петр, поднял руку, призывая всех к молчанию. И в тишине, умоляюще прошептал:- Это ты, Учитель?
Усмехнулся идущий по воде и пошел рядом с лодкой.
- Возьми нас с собой, - тихо попросил Петр и люди в лодке с надеждой посмотрели на того, кого Петр назвал Учителем.
- Я мытарь Матфей, - страстно, истово, вдруг заговорил человек, заросший до глаз бородой, жуткой смолистой бородой, - подлей и ничтожней меня не сыскать было… Я верю в тебя, Учитель, и мне все равно - бог ты или человек. Я верю. И я, и Петр и Андрей… - Люди в лодке зашумели. И всеобщий гул прорезал голос Петра, робкий и страждущий:- Научи и меня ходить по воде, Учитель.
И смолкли все разом…

… Выжженная солнцем, каменная пустыня. Душное марево. Дорога через миражи. Дорога в Иерусалим, город иевуссеев.
Он шагал по дороге и даже не опасался разбойников, которым нечего было содрать с него, кроме пальмового листа, укрывавшего ему голову. Горячий воздух царапал горло, заполнял зноем легкие – от жары он терял сознание, и тогда ему казалось, он снова на далеком севере и громадные просторы, лежащие под снегом, расстилаются перед ним, встают, укрытые белой пеленой, гигантские леса. И вместо палящего зноя жгучий мороз обдирает кожу, не дает вздохнуть, выбивает слезы из глаз. Огромные ели прячут ветви в сугробах, возвышавшихся вдоль всего пути, пути, по которому он не шел, а пробирался через снежные заносы вслед за человеком, одетым в красную шубу и несущим подарки детям, местным детям.
Потом, уже в пустыне, на дороге, он встретил человека, которому рассказал о своих странствиях, о необычных вещах, которые видел и человек поверил ему.

… - Хорошо,- сказал Иешуа,- я возьму вас с собой.



Мир, №…
Звездная система на краю галактики. Третья планета.

Глава 1.

Широкие, овальные, сужающиеся к концу листья папоротниковых деревьев прогнулись в разные стороны и на полусыпаную песком поляну, топча стрелки редкой травы, вышла стайка юрких, длиннохвостых, стоящих на двух ногах созданий. Создания вертели узкими вытянутыми мордами на длинных шеях, щелкали челюстями, усыпанными мелкими острыми зубами, всхрипывали и свистели. Красные зрачки глаз у созданий алчно поблескивали. Передние коротенькие лапки свисали вдоль тела, шевеля целыми гроздьями крючьев-когтей. Массивные хвосты торчали параллельно траве. Внезапно, голоса созданий поднялись до визгливых нот и щелканье челюстей усилилось. Стайка замерла на месте и, неожиданно, сорвавшись с места, запрыгала куда-то прочь, напролом через редкие, похожие на зонтики, деревья.
Некоторое время спустя, на поляну, прямо по следам только что убежавших животных, вышел загорелый до смуглоты, крепкий юноша с тяжелыми, перехваченными широким ремешком на лбу, длинными волосами. Кожаная юбка и ожерелье на шее из чьих-то зубов были его единственным одеянием. Лицо, казавшееся широким и слегка удлиненным, с едва намеченными скулами и коротким, чуть загнутым вверх носом, смотрело на мир большими, удивленно ярко-зелеными глазами. Грубый шрам проходил по плечу и спускался на грудь. Юноша держал в руке толстую, длинную палку с листовидным наконечником-копье. Немного задержавшись у края поляны, юноша прошел в ее центр и присел над следами убежавших зверей. Одну руку он простер над землей, водя пальцами по примятой траве и углублениям в песке, бормоча, при этом, какие-то невнятные слова, второй оперся на копье, поставленное острием вверх. Вдруг юноша также встрепенулся и, быстро наклонившись к земле, прижался к ней ухом. Гул сотрясал почву, еле-еле уловимый гул. Парень резко вскочил на ноги и оглянулся - ближе всего находились кусты пышных, желтоватых растений, за которыми, туда, дальше, просматривались распушенные верхушки невысоких хвощей и кучки светловатых папоротниковых деревьев.
Юноша долго не раздумывал, босые ноги его, едва касаясь земли, пробежали по поляне, и молодой охотник скрылся за деревьями.
Гул нарастал, земля дрожала все сильнее и сильнее. По лесу двигалось что-то неимоверно тяжелое. Оглушающий рев пронесся по воздуху. Лес, словно просквозило ветром, холодным ветром. Большие насекомые с радужными крыльями сорвались с желтых и розовых кустов. Тучи мошкары зависли в воздухе, между деревьев. Небо, до сих пор голубое и чистое, заполнили невесть откуда взявшиеся черные птицы с вытянутыми клювами.

Солнце застряло в одной точке, в зените. Жаркое марево распласталось над землей…

Оглушающий рык снова вздернул лес. Деревья и кусты тряслись под шагами какого-то чудовищного существа. Наконец, среди деревьев, чуть выше зонтичных растений, показалась уродливая, ненормально раздутая морда гигантского зверя, зверя, похожего на кошмар. Кошмар, двигающийся на двух массивных ногах, с висящими спереди короткими толстыми ручками и несуразно большой, очень большой головой.
Чудовище шло напрямую, ломая мелкие деревья, обходя крупные и оставляя после себя полосу продавленной и вмятой земли, сломанных растоптанных растений. Лесная почва прогибалась под ногами зверя, расползалась в стороны.
Живой кошмар прошествовал мимо охотника, гоня перед собой чудовищную волну смрадного дыхания и обдирая шкурой деревья. Бурая шероховатая кожа, глыбы гигантских ног и ненормально большой, тянущийся вдоль земли, хвост несколько мгновений находились совсем рядом с юношей.
Над лесом обозначился всполох молнии. Следом, словно издалека, прикатил раскат грома и белая жирная полоса исчертила небо. Юноша-охотник посмотрел вверх – странно, до начала Бурных ветров еще оставалось много времени…
Полоса на небе стремительно разрасталась, в тоже время растворяясь в небесной синеве. В том месте, где белая линия заканчивалась, в небе что-то блестело. Чтобы лучше рассмотреть это «что-то», юный охотник приставил руку ко лбу «козырьком», прикрывая глаза от солнца и, опять, взглянул вверх. «Нечто» сверкало и кувыркалось в воздухе, быстро снижаясь, но, вот, оно, «нечто», перестало кувыркаться и, выровнявшись, плавно поплыло над землей, не собираясь, видимо, падать дальше.
Монстр тоже остановился, пытаясь уразуметь, что случилось. Чудовище поводило уродливой головой – весь опыт инстинктов подсказывал ему - свет и грохот должны быть позже, когда сверху начнет лить вода и станет холодно. Зверь рыкнул, не зная, что делать. Глаза монстра злобно покосились на деревья и, наконец, заметили сверкающий в небе предмет. Гром в небе и появление этого предмета никак не связывались воедино в громадной, но тупой голове зверя...
Неожиданно блестящий предмет, плывущий над лесом, заложил крутой вираж и резко пошел на снижение. И тут же, на него, набросились парившие в небе твари. Щелкая зубастыми клювами, несколько мерзких созданий атаковало предмет. Однако, даже не долетев до него, они резко свернули в сторону, испугано клекоча и уносясь куда подальше. Более мелкие их собратья, крутившиеся поблизости в ожидании своей очереди, обиженно зашипели и также кинулись в разные стороны.
Гигантский ящер проводил взглядом разлетающихся в панике птиц и уставился на спускающийся к земле предмет. Зверь раскрыл пасть, издал злобный звук, показывая набор смертоносных, отвратительных клыков. Тучи мошкары и гигантские стрекозы снова взвились в воздух, сорвавшись с деревьев и кустов. Огромный хищник, помедлив, двинулся туда, куда должен был упасть странный предмет.
Юноша-охотник выскочил из-за небольшой кучки деревьев и побежал рядом с ящером, держась чуть сбоку и поодаль от него - нюх у монстра был плохой, но мог, случайно, зацепить хвостом, способным переломать пополам дерево.
На светло-желтой песчаной полосе, прямо за рядом папоротниковых деревьев, на песке лежал громадный, неправильной формы, наполовину белесый, наполовину прозрачный аппарат. В боку аппарата зияла большая дыра – открытый люк-вход, а рядом, по песку, туда-сюда, вышагивал большеголовый брюнет в синем одеянии.
Глаза ящера подернулись красным, стращилище протяжно квакнуло и, тараня последние жалкие деревца, еще отделявшие его от поляны со странным предметом и ходившей взад-вперед добычей, бросилось вперед… Брюнет, мгновенно оценив взглядом выскочившую на поляну живую машину для убийства, тут же протянул навстречу чудовищу руку с коробочкой, зажатой в ладони, плоской и дымчатой. Затем что-то вдавил пальцем на коробочке. Гигантский хищник чуть наклонился, собираясь сделать следующий шаг, и, вдруг, замер, будто уткнулся в стену. Спустя секунду кошмарный зверь попытался, однако, снова продолжить движение. Ноги монстра почти не двигались, но тело стремилось вперед. Буквально, за несколько метров до брюнета, ящер окончательно встал. Глаза зверя потухли, пугающая башня его головы отвернулась от стоящего перед ним брюнета и, издав неожиданно тонкий обиженный визг, хищник медленно-медленно шагнул, скорее отступил, назад. Затем еще на шаг назад. А потом, с шумом и треском развернувшись, побежал-пошел обратно в лес, снова проламывая полосу среди деревьев, сотрясая почву и пугая все живое. Брюнет удовлетворенно хмыкнул и убрал коробочку в глубины своего синего одеяния.
Как только страшилище исчезло, из-за сплетения сломанных деревьев, раздавленных веток и торчащих в разные стороны смятых кустов, показалась фигура молодого охотника. Внимательно смотря себе под ноги, слегка покачивая копьем, юноша осторожно приблизился к человеку рядом с упавшим с неба предметом.
В дальнем конце прогалины - песчаной полосы, между кустами с листвой, где бурого, где желтого цвета просунулись любопытствующие мордочки небольших зверьков с глазами - бусинками и уставились на человека в одеянии-комбинезоне и юношу.
Еще дальше большое солнечное пятно спрыгнуло с лежащего на прогалине громадного гниющего хвоща, полукустарника–полудерева, и поползло по поляне. А в небе продолжали парить темные силуэты птиц, только их стало значительно меньше.
- Я Ашур,- громко сказал человек, касаясь возвышающегося за его спиной предмета-машины и, выставил перед собой пустые и сверкающие, затянутые в сверкающие перчатки, ладони - жест мира на всех планетах, известных человеку.
- Я со звезд, – для пущей убедительности добавил он и показал пальцем на небо.
Молодой охотник едва заметно приподнял копье, услышав голос Ашура и, вдруг, неожиданно для пилота, ухмыльнулся. А затем пропел несколько горловых фраз.
- Перевожу дословно, - сообщил человеку миниатюрный аппаратик, чешуйка, самообучающийся компьютер-переводчик, прилепившийся за левым ухом пилота и обладающий, как и все биомодули, частичным интеллектом, однако весьма своеобразным, - все вон! Ой, нет-нет.., вот… Это твои личные проблемы!
- Не понял,- пробурчал пилот и, на всякий случай, еще раз громко повторил, стуча себя кулаком в грудь: - Я Ашур!- и тихо, для переводчика добавил: - Будешь криво переводить… На микроны распилю!
- Ах-шшур,- медленно произнес юноша, коверкая чужие звуки.
- Ашур,- еще раз, терпеливо повторил головастый брюнет и снова ткнул себя пальцем в грудь.
- Аш-шур,- неуверенно, почти по слогам, сказал юноша.
- Ихргхрргр,- показал, в свою очередь, на себя рукой, свободной от копья, юноша,- Ихргхрргр!
- Ох, екэлэмэнэ, - аж подскочил Ашур, - ничего себе, имечко!
Компьютер за ухом быстро проанализировал и разложил по полочкам слова юноши. - Человек Ашур приветствует охотника Ихргхрргра, человек Ашур пришел с миром! – сказал стандартную, заранее заготовленную фразу приветствия Ашур и модуль, тут же, переведя ее на язык охотника, зашептал на ухо пилоту: - Агрх-ырты шшухх Ашур даргрткл убрт-ог Ихргхрргр, агрх-ырты Ашур дабртргрт йукхщххру!
- Уй-ю-ю-юй, - в отчаянии забормотал Ащур,- да я такое ни в жизнь не выговорю.
Охотник опять разразился бравой бессвязной речью, состоящей, в основном, из горловых звуков.
- Н-да, - озабоченно промолвил Ашур. – Незадача.
Пристроившийся за ухом биомодуль глубокомысленно молчал…
- Ага, стоп-стоп, - засуетился, охлопывая себя по комбинезону, пилот. – Есть идея. У меня где-то было.., сейчас-сейчас... Куда я ее подевал… один момент…
Ашур полез куда-то за шиворот своего комбинезона и, пару секунд спустя, извлек оттуда маленькую, с ноготок, тоненькую металлическую пластинку на цепочке.
- На, надень, - пилот показал, как надевает пластинку на шею. - Стереозвук, конечно, не обещаю, но понять меня сможешь, - и Ашур широко улыбнулся охотнику.
Юноша повесил цепочку с пластинкой на шею и вопросительно посмотрел на Ашура, а затем снова пропел загогулистую фразу. После секундной задержки переводчик за ухом пилота мрачно сказал: - Ну, что, сукин сын, долетался? Здесь был большой Ило, самый свирепый хищник в окрестных лесах!
- Мне нужен дословный перевод, - жестко потребовал Ашур.
- Подумае-ешь, - с обидой протянул голос в ухе. – Ну, я не виноват, сам напросился – Ило, здесь, большой хищник был, напугал его ты как? - этот вопрос, видимо, больше всего волновал охотника Ихргх… и так далее, и он еще раз сказал,- Напугал его ты как, как ты это сделал?
- А, это,- с досадой произнес Ашур, надеявшийся, что первый вопрос будет, все-таки, касаемо его, как-никак, он, все же, со звезд прилетел. - Это не я, это вот эта штуковина,- и пилот протянул охотнику запрятанную раннее в комбинезон дымчатую коробочку.
- Видишь ли, - добавил Ашур, - она тоже, своего рода, переводчик, как пластинка у тебя на груди.
Охотник ловко перевернул копье в руке и попробовал ткнуть в коробочку тупым концом копья.
- Это ты брось,- с улыбкой произнес пилот, отклоняя копье в сторону.- Она мне, пожалуй, еще пригодится,- и спрятал коробочку снова в комбинезон.
- Понимаешь, Ихрг… - Ашур запнулся -…хыгрр... гыгрр… блин. Слушай, может просто Ихэль? Так, вот, - не дожидаясь согласия охотника, протянул пилот серебристой птицы, смотря на Ихэля с сомнением,- как бы тебе это объяснить…
- А возьми и как бы мне это объясни,- сказал юноша, сдублированный голосом чешуйки за ухом Ашура, и шагнул ближе к пилоту.- Давай, начинай. Ихргхрргр - Ихэль знает, что такое переводчик.
- Даже так,- с удивлением, но не очень большим, воскликнул Ашур, - и чего я тогда тут распинаюсь? – И с облегчением продолжил:- В общем, эта диковина расшиф… распознает звуки, издаваемые животными и, беря их за основу, создает свои сигналы, пугающие этих животных. Вроде того, будто сообщает им - здесь страшно, очень страшно… - и, увидев, готовый сорваться с уст Ихэля вопрос, Ашур уточнил,- но, такие звуки не обязательно слышны человеку.
Юноша-охотник придвинулся еще ближе к пилоту.
- Ашур прилетел на серебряной птице, у Ашура сломалась его птица? – спросил он.
Пилот почесал пятерней, затянутой в сверкающую ткань перчатки, затылок.
- А кто его знает,- откровенно сказал он Ихэлю,- сломалась или не сломалась. Вроде бы, сломалась, а вроде, как и нет.
Ашур ткнул носком, тяжелого на вид, ботинка в борт аппарата.
- Не могу по воздуху пробиться, хоть убей! Как стена вокруг. И приборы, главное, работают!
- У Ашура сломалась птица,- констатировал юноша.
- Наверное, так,- согласился пилот и задумчиво добавил:- Правда, это сильно смахивает на бред…
- Ашур пойдет с Ихэлем?- задал вопрос смуглоликий юноша. – Ашур попробует чинить птицу?
- Я есть чинить птицу!- ни с того ни с сего, вдруг, гордо провозгласил Ашур и героически выпятил грудь. Почему-то, в этот момент, ему в голову пришли какие-то обрывки из романов о первых исследователях космоса и разных благородных дикарях с исследуемых ими планет. Неизвестно зачем, Ашур, на всякий случай, еще добавил:- Хау, я все сказал!
Вопреки ожиданиям пилота, охотник не упал на землю в судорогах хохота, а воспринял слова пилота вполне серьезно и молча кивнул. Затем, также молча, больше ни слова не говоря, скользнул к деревьям.
Ашур проводил охотника взглядом и совсем уж собрался заняться «птичкой», как охотник, неожиданно, остановился и обернулся к Ашуру. После чего поднял руку и недвусмысленно покрутил пальцем у виска. А уж затем исчез за деревьями…
Ащур тяжело вздохнул. Да-а, нехорошо получилось. Похоже, из них двоих больший идиот именно он. Вот тебе и первый контакт с инопланетянином… Пилот еще немного потоптался на месте, опасаясь, что юноша далеко не все сказал по поводу природного идиотизма пришельца со звезд и сейчас вернется, дабы высказать и остальное, но прошло время и он понял – охотник совсем ушел и больше не вернется. Пилот присел возле аппарата.
Из дальних кустов, совсем осмелев, на прогалину выкатились меховые клубочки-шарики – те самые зверюшки с желтой шерсткой и короткими лапами, что наблюдали за пилотом и юношей. Что-то беспрерывно нюхая, они вертелись рядом с кустами, не слишком удаляясь от них. Ашур попробовал посвистеть им. Зверьки подняли свои мордашки, посмотрели на него бусинками глаз и опять занялись своими делами - вынюхиваньем чего-то.
- М-да,- еще раз вздохнул Ашур, недоброжелательно кося глазом на машину. Потом снова вздохнул, встал, потоптался возле «птички», махнул рукой в отчаянии: – И-и-эх!- и полез в разверстый люк аппарата. - Первым делом, первым делом, ну, а девушки потом, - пропел не в склад, не в лад Ашур, выволакивая из «птички»-общепринятое название воздушного катера марки П-Г(пассажирско-грузовой) два аварийных буйка с генератором силового поля, - а девушки, а девушки потом. - Ашур разнес буйки по обе стороны от катера, примерно на полтора метра и активировал их, подключив к генератору. В результате получился почти идеальный круг из силового поля, с катером и им самим в центре.
Затем, Ашур, еще раз, совсем-совсем тяжко вздохнув, залез в кабину катера и принялся, по очереди, включать и отключать все имеющиеся на борту «птички» приборы. И было-то их всего чуть больше, чем пальцев на руке, но проверить требовалось все. При разных режимах, в различных связках.
Прошло более часа. Эксперименты Ашура окончились ничем. На земле приборы работали идеально. Проблем и в помине не намечалось. В конце концов, Ашур, совсем умаявшись и даже вписавшись, каким-то образом в местную флору – шустрые зверьки, суетившиеся у края прогалины, уже сочли его частью пейзажа и перебрались поближе к аппарату, под самые буйки силовой защиты – решил снова подняться в воздух.
Ашур вытащил из «птички» небольшую руневую батарею и переключил на нее аварийные буйки. Из предосторожности. Он не слишком доверял планете, особенно после того, что она сотворила с ним. А руневая батарея могла месяц держать работу буйков, которые, сами по себе, сдохли бы через неделю. Да и дальность сигнала о помощи, испускаемого буйками увеличивалась сразу раза в полтора, достигая до полутысячи километров. Еще немного поковырявшись внутри аппарата и повозившись с настройкой силового поля, Ашур отрегулировал его так, чтобы оно смыкалось над машиной, на высоте десятка метров от земли, не сплошным куполом, а оставляло воронку для взлета и посадки катера. Уверенный теперь, что в случае непредвиденных обстоятельств ему не придется садиться на голову какому-нибудь здешнему монстру, типа того, что недавно хотел закусить Ашуром, пилот задраил дверь-люк катера и нажал «Взлет». Машина, послушная воле Ащура, мягко подпрыгнув на воздушной подушке, метров на пять сразу, медленно поднялась еще выше, пройдя через «лазейку» в защитном поле и, развернувшись, стремительно пошла вверх. Набрав высоту, Ашур, с должным прилежанием начал, вновь, проверять все приборы катера, то включая, то отключая их, пробуя разные связки - спускаясь до самой земли и круто поднимаясь вверх, срываясь в диком пике, крутя «мертвые петли» и снова устремляясь к сверкающим в необозримой высоте облакам. Небо было его стихией, его призванием, его вторым я. Он чувствовал себя в нем, как дома. Оно было его болезненной страстью, маниакальной болезнью. Но, как обычно бывает - самое заурядное явление во всем мире - сапожник без сапог. Денег на хорошую машину у Ашура никогда не водилось, и он летал, на чем попало, в основном на старых и списанных с коммерческих линий «корытах». Ашур, вероятно, был лучшим пилотом среди любителей и лучшим любителем среди пилотов, хотя, профессионалом он так и не стал. Зато, уж, среди ученой братии родного ведомства-института аномальных явлений на Тавуире-2 или, как говорили – Тавуирде, он был первым.
Машина работала прекрасно. Натешившись с кувырканиями и кульбитами и начав побаиваться, что катер не выдержит его фантазии - аппарат, хоть и новый, но такое счастье, как Ашур, еще не встречал и мог запросто развалиться - Ашур повел машину на запад. И все повторилось с начала. В определенной точке «птичка» переставала двигаться. Все приборы работали нормально, но машина не двигалась, словно в воздухе находилась стена. Невидимая, непонятная, чем-то под стать знакомому ему силовому полю, загадочная преграда не пускала Ашура ни на запад, ни на юг, куда он, отчаявшись прорваться на запад, пытался просочиться, ни даже на абсолютно ненужный ему север. Один лишь путь на восток был заказан, но туда ему совсем не хотелось. Ашур считал, что он прилетел с запада, и лететь на восток, значило уходить от базы. Ашур поднимался выше и опускался ниже - все впустую. Катер двигался только на восток.
Наконец, устав трепыхаться и потеряв всякую надежду преодолеть это непонятное «что-то», Ашур повел машину на посадку. «Птичка» – обычный катер и машина невиновата, что не может прорваться через странное «ничто». Правда, пилота утешало то, что, как он выяснил, на земле такого барьера не существовало. То бишь, пешком можешь идти на все чепыре-четыре стороны, а вот лететь… - извини, не выйдет. И машина исправна, нет к ней претензий, да, только, от осознания этого факта Ашуру легче не становилось.
За время его отсутствия на прогалине ничего не изменилось, только солнце больше сместилось к западу и всюду, вокруг силового поля, виднелись следы деятельности любопытных зверюшек, хотя на самой поляне их уже не было. Шум, далеко не беззвучно опускаемого аппарата, распугал всех. Страхолюдные птицы в небе и те куда-то исчезли, впрочем, они исчезли сразу, как только Ашур начал делать свои кульбиты в воздухе.
Открыв дверь и вывалившись из машины, Ашур понял – теперь ему остается только одно, двигаться пешком.
- Пешком на запад,- подумал он. Из Города он вылетел на восток. Значит, надо идти на запад. При том, топать придется на своих двоих. Где он сейчас находился, Ашур понятия не имел, точнее он определить не мог, ибо ни связаться с Городом, ни выставить приемлемые координаты был не в состоянии. Ни один имеющийся в наличии прибор по определению точного местонахождения не работал. Как и не один из отвечающих за связь. Вероятно, приборы не работали по той же причине, по какой и невидимая стена не пускала катер ни на запад, ни на север, ни на юг.
Ашур предположил, что дня за четыре он доберется до торговой фактории Города, по его меркам - это километров 300, не больше. Дальше, он надеялся, катер, вряд ли, забросило.
Ашур методично, вещь за вещью, прибор за прибором, перебрал содержимое грузового отсека «птички».
- Катер придется оставить здесь, - размышлял он, выкидывая из машины на землю вещи, необходимые в походе,- нужно будет его лишь замаскировать. Кустами прикрыть, а рядом маячок поставить и все вместе накрыть силовым полем.
Дитри, его коллега, еще в Городе пытался отговорить Ашура от самостоятельной экспедиции в «дикие города». Несколько колоний федерации, под общим названием Город, существовали на планете без году неделя - чуть более 3 лет и ближайшие к колонии крупные поселения туземцев, так называемые «дикие города», еще оставались, по большому счету, «terra incognito». Многое приходилось делать впервые, на свой страх и риск. Фактория торговцев – торговлю с аборигенами, к вящей взаимовыгоде обеих сторон, колонисты сумели наладить быстро - фактория, куда Ашур на своей «птичке» предполагал добраться часа за полтора, находилась, прямо по курсу катера, когда на горизонте замаячили цепочки белых светящихся шаров. Лесистые отроги хребта Шу-у, у подножия которых торчало белое здание фактории, уже появились в пределах видимости Ашура, но… но что-то шарахнуло возле «птички» и Ашур, вместо фактории, где он намеревался пересесть на наземный транспорт, ибо летать по воздуху в «дикие города» категорически запрещалось, очутился здесь. В этом месте. Вернее, над этим местом. Он смутно помнил, что вначале катер, вроде как, швырнуло куда-то вверх, притом настолько вверх, что Ашуру показалось - еще немного и машина выскочит за пределы планеты. Потом, через каких-то пару секунд, после того, как катер, застрял неизвестно где и не двигался ни вверх, ни вниз - круто вниз. С сумасшедшей скоростью, с жутким свистом. Скользя все быстрее и быстрее - именно скользя, а, не падая, машина неслась вниз. Приборы не работали, автопилот бездействовал. Ашур пытался что-то сделать, перейти на ручное управление, но с таким же успехом мог и ничего не делать, просто сидеть в машине, раззявив рот до ушей, и глазеть на проносящиеся мимо, с еще большей скоростью, чем он сам чьи-то шикарные трусы – во всяком случае, это было очень похоже на трусы.., - Интересно, что же в них такое тяжелое, если они даже катер обогнали, - тогда еще подумал Ашур - …результат был бы тот же. Ашур не понял, когда, именно, машина снова стала слушаться управления. Слава богу, по какой-то неведомой причине Ашур остался в здравом уме и даже плавающие рядом чьи-то портки не повредили его разум, он сумел вывести «птичку» из пике. Уже потом, старательно сверля воздух во всех направлениях - на север, на юг, на запад, Ашур понял, на какой тонкой грани висело его сознание. Да, и вообще, вся его жизнь.
Вещей для похода набралось не так много. Для сотрудника института аномальных явлений действительно необходимо лишь умение думать головой, ну, и то, чем можно зафиксировать это думанье. А еще чего-нибудь для фиксированья разных звуков и картинок. И желательно маленькое и компактное. Впрочем, кое-что, по мелочам, тоже надо. Все остальное Ашур решил оставить в машине. Попутный груз – Цанк, совладелец компании «Цанк и Далила», просил его подбросить до фактории несколько ящиков с товаром – ну, что же, значит не судьба, - он, тоже, оставил в катере.
Часа через два, Ашур, пристроив катер ближе к кустам и, окружив это место силовым полем, запустил программу мимикрии. Потом, со спокойной совестью, забросил на спину небольшой рюкзачок, основной груз которого составляли компактный запасной генератор силового поля и аварийный запас еды и питья - сплошь таблетки и пипетки и размеренно зашагал туда, где по его расчету был запад. Весело посвистывая, пилот быстро шел по лесу, перепрыгивая через поваленные деревья и обходя маленькие озерца хрустально чистой воды. Лес был светлый, свободный, не чета густым чащобам из мутного переплетения ветвей, корней и еще черт знает чего, чащобам, что находились возле Города. Несколько раз пилот замечал каких-то зверей, двигавшихся по его следам, но они быстро оставляли его в покое, понимая, что Ашур плохая добыча. Только один раз свора шустрых мелких созданий попыталась напасть на него, но при первых же импульсах «пугача» они бежали врассыпную. Проблема возникла лишь однажды, когда длинный, метра 4, гниющий обломок чудного растения, лежавший на поляне с изумрудно-зеленой травой, вызвавшей у Ашура ассоциацию с прочитанными в детстве волшебными сказками, превратился в жуткую тварь-змею. Все мысли о красотах поляны и возможном привале на ней, сразу вылетели у Ашура из головы. Он чуть не выронил звуковик-излучатель. Гад начал скручиваться в кольцо, приплюснутая голова с немигающими глазками приподнялась, а Ашур, как загипнотизированный не мог пошевелить ни единым пальцем. Все-таки, каким-то судорожным движением он умудрился нажать на кнопку излучателя и с облегчением увидел, как змея перестала скручиваться. Плоская голова опустилась вниз и толстое, как бревно, тело змеи потекло по траве к краю поляны, однако, каким-то чутьем Ашур понял-почувствовал - гад не испугался его и не испугался его оружия, это, скорее, он сам ощутил дрожь в коленках. Змея, просто, столкнулась с чем-то непонятным и решила уйти в сторону.
Пилот еще минут 10 стоял на этой распрекрасной изумрудной поляне, приходя в себя и вглядываясь в каждый кустик и дерево. И противный холодок в паху тоже исчез не скоро. Беспечность с него как рукой сняло. Возвращение домой перестало походить на легкую прогулку. Ашур дал себе зарок всматриваться в каждое подозрительное растение, встреченное на дороге. И пошел, потому, уже не столь быстро, как раньше.
В конце концов, отмахав, после той «чудной» поляны, километров пять, он решил сделать привал. Внимательно осмотрев очередную, освещенную солнцем небольшую лужайку, пилот решил остановиться на ней. Скинув со спины рюкзачок - аккуратно опустил его на чуть поджелтевшую траву, положил рядом коробочку-излучатель и с наслаждением, до хруста, пару раз потянулся. Затем, усевшись на землю, принялся выуживать из рюкзака упаковку с едой, с пипетками и таблетками-концентратами еды. Ультразвуковик Ашур старался не упускать из виду – не то, чтобы он так испугался за свою жизнь, что готов был теперь держать излучатель постоянно включенным, сея вокруг себя страх и ужас и заставляя бежать все живое - такого пилот себе не позволял, но и лишне расслабляться не стоило.
Ашур уже успел прикончить половину того, что предназначил себе на обед - судя по положению местного светила, время было такое, вроде и до ужина далеко, но и обед давно закончился – когда за дальними кустами мелькнула тень. Пилот насторожился. Конечно, эка невидаль, тень. День клонился к закату и все деревья и кусты уже начали отбрасывать тени, но эта, в отличие от неподвижных растительных или иногда плывущих птичьих - мерзкие твари с гнусными голосами, время от времени спускались к самой земле и сопровождали его - двигалась слишком быстро. Стараясь не делать резких движений, Ашур плавно потянулся к излучателю. Одновременно он нащупал второй рукой рукоять молекулярного ножа в комбинезоне. Легким движением Ашур подхватил с земли коробочку излучателя и так же легко достал из комбинезона нож. Рукоять ножа вместе с коробочкой излучателя придали ему определенную уверенность. Хотя…хотя, в свое время, один человек долго вдалбливал в голову Ашура – оружие в руках далеко не оптимальный способ защиты. Подозрительная тень еще раз переместилась. Ашур, вроде бы не смотря в ту сторону, где перемещалась тень, воткнул нож в траву прямо перед собой и начал сгребать одной рукой остатки своего обеда к себе на ложку - более удобного прибора для еды, за всю историю цивилизации никто так и не изобрел. Но аппетит пропал. Ашур отложил ложку в сторону и, взяв нож, быстро стал выкапывать небольшую ямку в земле. Затолкав в эту ямку недоеденные остатки – после восстановления-регенерации концентраты принимали обычный для продуктов вид - пипетка с надписью «Кусок мяса» становилась куском мяса, хотя, можно было глотать и просто пипетку, пилюля «компот» компотом и т. д., - Ашур неторопливо засыпал ямку землей и примял сверху травой. Конечно, можно было кинуть остатки еды и так, но Ашуру меньше всего хотелось сейчас, чтобы какие-нибудь падальщики подвывающей сворой увязались за ним.
Тень за кустами вновь передвинулась. Ашур не на шутку встревожился. Поведение зверя, прячущегося за кустами, не походило на манеры хищников, которые шли по его следам на дороге. Существо явно представлял угрозу. Как и ту гниющую колоду на поляне, оказавшеюся змеей, его совсем не пугали волны ультразвука, во всю мощь плескающие из коробочки. Ашур уже три раза, конкретно направлял излучатель на заросли кустов, где пряталась невидимая тварь, но все без результата. А это был плохой признак, если не сказать больше. Существо, не боящееся ультразвука, как и ранее встреченная Ашуром змея, но при этом двигавшаяся очень быстро… это очень серьезно. Да еще и бесшумно двигающаяся. Не будь это невозможным, Ашур принял бы эту тварь за человека – тогда понятна становилась безрезультативность излучателя и невидимость того, кто скрывался в кустах - любого зверя пилот бы уже хоть раз, да увидел, но специально тренированного человека.., проблема-с. И такой человек, вряд ли мог быть его другом. Хотя бы уже потому, что Ашур точно знал, ни друзей, ни приятелей, ни даже просто знакомых в радиусе ближайших 200 километров, - ну, может, чуть меньше или чуть больше, у него нет. А тот или то, что маскируется в кустах, скорее всего, хочет или сожрать Ашура или убить его.
Дальше ломать комедию было глупо. Отбросив текучесть движений, принятую, дабы не спровоцировать зверя раньше времени, Ашур мгновенно достал из рюкзака генератор силового поля и установил его рядом с собой, так, чтобы моментально дотянуться до него и пустить в дело. И в тот же миг, когда он, вскочил на ноги и оказался на секунду вполоборота к кустам, за которыми скрывалась тень, воздух вспорол звук, похожий на рассерженное шипение крупного зверя и нечто сверкающее понеслось на него. Ашур едва успел отклониться. Белесый диск с отточенными краями врубился в заросли по другую сторону кустов от пилота. Выпрямившись, Ашур уже держал в руке метательное лезвие ножа. В следующее мгновение пилот падал на землю, а лезвие летело в кусты. Ашур успел увидеть место, где слегка шевельнулись растения с желтоватыми листочками. Перекатившись через себя и оставив в покое силовую защиту - ясно, что диск метнул не зверь, а против человека силовая защита не нужна, ибо, если он с пульсатором в руках она не поможет, а если до него еще не дошел - просто нет необходимости, Ашур бросился в кусты. Уже швыряя лезвие в направлении, откуда вылетел диск, пилот, по его полету, пытался предугадать положение на месте противника и метил ему чуть выше колен. Всего один всплеск времени, и пилот был по ту сторону кустов. Впрочем, торопиться было уже ни к чему. Долговязый, коричневокожий человек с заплетенными в хвост длинными волосами решил упасть на землю как раз в тот момент, когда Ашур метнул нож. И не угадал. Теперь лезвие метательного ножа торчало у него прямо изо лба. Человек лежал на сломанных кустах. Коричневое и желтое. Коричневое тело человека, короткие коричневые кожаные штаны, похожие на полоски шкуры животного и желтые листочки кустов, осыпавшиеся на человека. Удивительно синие глаза смотрели в небо, не моргая, не переводя взгляд - смерть не успела закрыть их. А на тонких прямых губах пузырилась густая кровь.
- Упокой, господи, душу его, - пробормотал Ашур, склоняясь над коричневокожим. При жизни коричневокожий, конечно, был охотником и воином. Его оружие - короткое толстое копье с широким и длинным лезвием, с заточенными, как бритва, краями и деревянная дубинка с выступающими из нее металлическими шипами, лежали рядом. Пилот присел возле воина и быстро обыскал его. Похожий на шило, узкий нож и куча мешочков на поясе ничего не говорили Ашуру. Оставив воина лежать там, где он лежал, пилот решил вернуться назад и поискать диск, улетевший в заросли, в кусты по другую сторону от лужайки.
С того самого момента, когда Ашур уловил движение атакующего его диска, пилота не покидало ощущение неправильности происходящего. Что-то, зафиксированное сознанием, было не в порядке. И, если напавшего на него человека, он обыскал чисто автоматически, просто потому, что надо было успокоить нервы – ведь, не каждую же минуту в тебя запускают диски, призванные отрезать тебе голову или еще что-нибудь необходимое – то диск обязательно следовало найти, хотя бы потому, чтобы понять, что же было неправильного в нападении. И, когда шестым чувством он опять уловил опасность за спиной, Ашур вздохнул с облегчением – интуиция его не подвела, в этом диком лесу, где он оказался совершенно случайно, на него открылся сезон охоты. Не оборачиваясь, пилот с маху прыгнул в сплетение листьев и ветвей, возле которого стоял и, уже падая в эту кучу кустов и мелких деревьев, под мельтешение взлетающих огромных стрекоз, под взметающийся от его падения лесной сор, он заметил просвистевшее над ним, на том самом месте, где он только что стоял, снова нечто белое и сверкающее.
Держа в одной руке нож и кляня себя за неосторожность и оставленный на лужайке, на видном месте, генератор силового поля, Ашур притаился в зарослях, среди скомканных веток и обсыпавшихся на него желтоватых и сиреневых листочков. Рассчитывать он мог только на себя, да еще на молекулярный нож, в определенных обстоятельствах довольно страшное оружие. Второго метательного клинка в запасе у него не было, нож, все-таки, считался охотничьим оружием, а не боевым, так что идея достать противника на расстоянии отпала сама собой. Ситуация возникла пренеприятнейшая, но, как говаривал кто-то – нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже, поэтому причин для радости у Ашура не было. В его, конкретной ситуации, просматривался очень большой потенциал для этого самого «еще хуже». Похоже, пришло ему время задуматься о бренности человеческого тела и ничтожности его бытия. Конечно, поерепениться Ашур мог, но ввиду полной бесперспективности данного занятия, а, главное, явной несовместимости его с жизненным процессом Ашура - ибо кто его знает, что может прилететь в кусты в ответ на небольшое шевеление – одно понятно, не термическая бомба - делать этого, пока, не стал. Того копья, что Ашур видел у коричневокожего, вполне достаточно, чтобы, при небольшой сноровке, отправить пилота к праотцам. Однако, лежать в кустах, уповая на милость космоса, тоже долго не протянешь. Та неприятная личность, что воспылала желанием во чтобы-то ни стало прикончить Ашура, в конце концов, может обойти его по кругу и, подобравшись сзади, абсолютно спокойно разнести ему голову дубинкой, не мучаясь, при этом, никакими угрызениями совести.
Размышления Ашура о том, как некрасиво выглядит его разлагающийся труп, прервал короткий всхлип, всхлип именно, там, откуда сегодня во второй раз сделали попытку переселить пилота в мир иной.
- В конце концов,- философски подумал пилот, лежа на обломанных кустах и скосив оба глаза к переносице, где нагло расселся какой-то мелкий летучий гад, - могло быть и хуже. Во всяком случае, прикончили сейчас не меня. – И, в свою очередь, медленно подведя к носу руку, аккуратно прихлопнул кусачего паршивца, только-только вознамерившегося испить его кровушки.
На том месте, где был озвучен всхлип, зашелестели веточки кустов.
Пилот напрягся.
- Аш-шур,- позвал знакомый голос.
Пилот, на всякий случай, не подавая признаков жизни, подтянул колени ближе к животу и сжался в пружину, готовый вскочить в любую минуту на ноги.
- Аш-шур,- опять позвал голос.
- Нехорошо это,- наставительно сказал сам себе, пилот, - обидно. Вылезу я, а меня возьмут и убьют.
А в следующий миг, Ашур, взметнувшись с земли, вместе с ворохом мелких листьев, сучков и какой-то трухи, осыпавшейся на него, пока он лежал в кустах, кинул свое тело вперед и, упав уже на лужайку, покатился клубком в сторону голоса. А еще через секунду, он стоял на ногах рядом с тем, кто знал его имя. А знал его светлоглазый Ихэль. Охотник успел среагировать на бросок пилота разворотом своего копья, наконечник которого был красным, но осознать головой перемещение пилота юноша не успел. На курносом лице Ихэля проступили капельки пота.
– Ну, ладно, ладно,- миролюбиво сказал Ашур, отводя копье от своего живота.- Я же не провидец, а, может, это оказался бы не ты.
Молодой охотник часто-часто задышал. Его пальцы крепче ухватили древко копья.
- Э, братишка, да ты не в себе,- негромко произнес пилот, оценивая разгорающийся в глазах охотника красный огонек. – Только местного берсерка мне не хватало.- Коротким движением руки Ашур временно отправил парня в забытье. Подхватив обмякшее тело Ихэля, пилот осторожно опустил его на землю.
- Ты, тут посиди пока немножко, успокойся - произнес пилот, прислоняя тело охотника к кустарнику, так, чтобы он не совсем лежал, а скорее сидел,- а я посмотрю вокруг.
Безопасности ради, Ашур подтащил к юноше силовой генератор и окружил его защитным полем, все время чувствуя неприятный холодок в спине – а, ну-как, не все убивцы повылазили на свет белый? И кто-нибудь еще сидит в кустах? - Держа в руке нож и настороженно двигаясь, пилот тщательно обследовал все кусты, из которых опять могли запулить в него вредным для здоровья предметом. Сделав круг, он вернулся на то место, где оставил лежать убитого им коричневокожего чужака. Рядом с трупом, что оставил он, теперь лежал еще один, с точно таким же длинным тяжелым хвостом волос на голове, одетый в похожие кожаные штаны. Воин лежал на животе, лицом вниз, подвернув одну руку под себя. Второй, отставленной от тела, охотник продолжал сжимать копье с широким лезвием. Ашур опустился на землю возле воина. Спрятав нож, он ухватил чужака за плечо и перевернул его.
- Травма, не совместимая с жизнью, - философски произнес пилот, смотря на запекшуюся рану на груди коричневокожего. Ашур положил руку на глаза мертвеца и потянул за одно веко. Открывшийся прозрачный синий глаз неподвижно смотрел на него. Прошлое не оставило Ашура и здесь – знакомство с планетой он начал с убийства ее жителей. Ашур крякнул и отпустил веко. Встав с земли и уже не таясь - опасаться в этом месте больше нечего было - он повернулся к первому, убитому им чужаку и резко выдернул клинок у него изо лба. Струящееся, воздушное лезвие, без единой капельки крови, легло на свое место в рукояти ножа. Затем, Ашур нагнулся и подобрал копье воина – ситуация, к сожалению и не по его вине, менялась и полагаться только на то оружие, что у него имелось – пугач и молекулярный нож, модификации «несостоявшийся охотник», с одним метательным запасным лезвием – было глупо. Дубинкой он побрезговал, слишком кровожадно она уж выглядела. Да, и лишний вес тащить ни к чему. Покончив с коричневокожими, то бишь, оставив их лежать там, где они и лежали, пилот направился на лужайку, на которой дожидался его возвращения, вероятно, уже оклемавшийся смуглолицый Ихэль.
Особых сюрпризов на прогалине не предвиделось. Оклемавшийся охотник лихо молотил о землю копьем, тупым концом, отбивая какой-то популярный здесь мотивчик, а, возможно, и отмаливая, таким образом, свои грехи у местных богов. Его фигура, сидящая на траве, чуть наклонившаяся вперед, была подернута рябью синеватого воздуха-накрыта колпаком силового поля.
На самом деле, Ашур, окружая Ихэля защитой, оставил небольшую щель в этом поле, иначе он не сумел бы замкнуть поле, находясь снаружи. Естественно, молодой охотник, в силу предполагаемой Ашуром буйности характера, ставший пленником силовой защиты, знать об этом не знал, и ведать об этом не ведал и не должен был ведать. Увидев пилота, с копьем коричневокожих в руке, юноша прекратил барабанить и поднялся с травы. Ни горя, ни беды, никаких особых следов переживаний не заметил Ашур на его лице. Простое юное, не отягощенное годами жизни лицо. Пилот подошел ближе, переложил копье из одной руки в другую, согнулся и просунул пальцы к генератору силового поля в известном ему месте. Колпак защитного тумана дернулся и растаял. Ашур встал и посмотрел на охотника. Ихэль, неспеша, оглянулся кругом и шагнул к пилоту.
- Я свободен? – спросил он. Ашур молча кивнул и, не говоря ни слова, направился к кустам, куда улетел первый диск, и куда улетело то, чем пытались укоротить жизнь Ашура во второй раз.
- Я помогу тебе, человек Аш-шур,- произнес юноша за его спиной. – Охотники Крайних лесов редкие гости в землях Ило. Леса Ило чужие для них.
Ашур застыл как вкопанный. Это значит, это значит…Этимология слов «чужой» и «принадлежащий враждебному племени, врагу», насколько помнил курс этнографии Ашур, должна быть абсолютно идентична в примитивном обществе, означать одно и то же. А Ихэль явно полноправный член такого общества, не изгой без роду и племени. И дубины с копьем не вершина цивилизации… То есть… то есть выходит, что люди с длинными хвостами волос пришли сюда специально за ним, а не забрели в эти места случайно и, попутно, в соответствии с какой-либо местной традицией, решили прикончить его. Они пришли за ним!
- Однако!- поперхнулся Ашур.- За что же такая честь? Чем же я успел так насолить им, что они, охотники из неведомо каких Крайних лесов, приперлись сюда, чтобы, конкретно, прикончить меня?
- А, скажи мне, вьюноша, - обратился пилот, после минутного раздумья-паузы к Ихэлю, - сколько дней ходу до этих самых Крайних лесов?
- Охотники идут половину полной луны, - слегка удивленный вопросом, ответил охотник.
- Аз есмь,- быстро перевел слова в привычные для него нормы Ашур,- почти 2 недели ходу или, не беря грех на душу, километров, примерно, с 500-600... Ого!- Пилот присвистнул. - Положеньице вырисовывается крайне интересное… Впрочем, сначала вопрос с дисками,- произнес Ашур и шустро полез в кусты за дисками. Следом, в кусты, как-то незаметно, втерся и Ихэль.
После недолгих поисков, Ашур увидел в кустарнике просеку из толстых срубленных веток и стеблей, а за ней обнаружился и торчащий в очередном стволе дерева белесый, отточенный по краям диск – довольно популярное, как сообщили Ашуру еще в Городе, оружие аборигенов планеты. Когда пилот, весь в растительной шелухе, волоча за собой копье коричневокожих, выбрался из кустов , на лужайке уже ждал его Ихэль.
- Это не наше оружие, - не поворачиваясь, сидя на траве спиной к Ашуру, произнес охотник и положил на траву диск, точно такой же, как и тот, что держал в руке Ашур. – Это не наше железо. И заточен он иначе.
Пилот наклонился и поднял диск, найденный охотником. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – диски однотипные. Ашур внимательно осмотрел оба предмета и, наконец, понял, что зафиксировало неправильное подсознание в момент нападения на него. Специфическое поблескиванье дисков выдавало их, поблескиванье их режущей кромки, которая легко могла отправить Ашура в путешествие без конца, на тот самый свет. Все предположения о том, что охотники Крайних лесов, все-таки, наткнулись на Ашура случайно – они просто пришли убить любого, кто подвернется и пилот, на свою беду, именно и подвернулся – сразу отпали. Ашур знал этот блеск. Так искрился лишь один сплав и сплав этот использовался на планетах федерации только военными. Даже, при косвенном касании, диск, покрытый этим сплавом, способен был разрезать все, что угодно. Но суть заключалась в том, что покрывать диски таким сплавом на этой планете стоило лишь в одном случае – чтобы они могли взрезать костюм с тканью из защитной нитки. А подобный костюм, по идее, существовал на планете всего один. И это был комбинезон Ашура.
- Да, интересные штуки порой выкидывает жизнь,- криво усмехаясь, задумчиво произнес пилот, держа в руках диски. – Простой сотрудник простого филиала института АЯ, как-то, с ходу-с маху, умудрился вызвать у неких могучих сил столь ярое желание уничтожить его, что на это дело даже подрядили аборигенов из находящихся где-то, на краю света, земель.
В то, что коричневокожие сами, по доброй воле, пришли за ним, сюда, Ашур не верил.
Ашур старательно перебрал в уме все, что он делал за последние месяцы.
Экспедицию на Антару, пилот отмел с ходу. Старая история и ничего примечательного. Ненужные голые пустышки и глупые домыслы. – Болота Пруденции?- вслух спросил сам себя Ашур. - Может быть… Может быть даже больше, чем мы думали. Особенно хорош некрополь новой империи… или, или эти болота северных земель, кишащие гнусом огромные территории за перевалами Иригари… - Больше за последнее время, Ашур нигде не был. Конечно, его могли зацепить за что-то более ранее, но Ашур сильно сомневался в этом. До экспедиции на Антару, одну из новых планет федерации, Ашур долго не отлучался со своего Тавуирда и, если за ним тянулся хвост из туманного прошлого, то претензии к нему уже давно бы предъявили и предъявили бы еще там, на Тавуирде.
Обдумав и так и этак все свои «подвиги» за последнее время, покрутив их со всех сторон, Ашур не нашел ничего, за что его стоило бы «убрать». И тем не менее.., тем не менее.
Вздохнув, Ашур принялся собирать свою амуницию, раскиданную по поляне. Засунул в рюкзак силовой генератор, подобрал с травы коробочку излучателя и, не глядя, положил во внутренний карман комбинезона. Концентраты воды и еды, таблетки и пипетки, рассыпавшиеся по траве, Ашур упаковал в колбы, воду и еду раздельно а, затем, еще раз внимательно осмотрел все вокруг. Условия путешествия Ашура нонче поменялись. Прогулка превратилась в мероприятие, сопряженное с риском и стоило подумать о будущем, то бишь, что он будет есть дальше, ежели путешествие затянется.
- Аш-шур идет в города крагов, - прервал затянувшееся молчание Ихэль… Пилот насторожился, он, вроде, не говорил юноше, что идет в «дикие города» или города крагов, как их еще называли… - Ихэль будет с ним три… пять солнц… - Юноша показал сначала три, потом пять пальцев пилоту.
Ашур, все же не удержался и в очередной раз присвистнул, то, что он считал находиться близко, судя по словам юноши, располагалось гораздо дальше.
Очередной, машущий крылышками, мелкотравчатый кровосос попробовал присосаться к пилоту. Ашур свернул ему шею - то есть, смахнул в сторону, потом отогнал еще одного, столь же жирного и назойливого - вообще, то, что Ашур называл здесь комарами, имело мало общего с привычной ему мелкой гнусью и было довольно крупным и упитанным. Затем пилот еще раз обмахнулся, ожидая продолжения фразы юноши-охотника, но, но не дождался. Ашуру показалось, что охотник еще должен чего-то сказать, ибо предложение Ихэля было каким-то незаконченным, незавершенным, но, охотник, видимо, думал иначе и продолжать молоть языком не собирался.
-Ну, что ж, на нет и суда нет,- решил Ашур и, аккуратно упаковав и пристроив на себе оба диска - пригодятся, либо как улика, либо как оружие, молча закинул на спину рюкзак и взял в руку копье коричневокожих.
Погода была хороша, солнышко грело, и до сумерек было еще далеко. Пилот топнул, для верности, ногой, сам не зная зачем – наверное, по какому-то древнему дурацкому поверью и, обойдя буйные заросли кустов, откуда его дважды пытались лишить жизни за этот день, направился в лес, метр за метром отдаляясь от столь невинно выглядящей лужайки. Настроение слегка портило воспоминание о парочке трупов, оставшихся лежать в кустах, но все попытки пилота как-то захоронить их, хотя бы ветками закидать, что ли, натыкались на недоуменный взгляд Ихэля. Ашур даже начал подозревать охотника в людоедстве, но юноша быстро развеял сомнения пилота. Погребальный обряд туземцев, оказывается, отличался некоторыми нестандартными тонкостями, впрочем, Ашур не стал вдаваться в его подробности и покинул лужайку, оставив охотника один на один с воинами Крайних лесов. Потом Ихэль догонит его, коль решил сопровождать пилота.
У Ашура были проблемы, и стоило подумать, как их решить. Скорее всего, двигаться спокойно ему больше не дадут. Ведь, те, кто постарался внести разнообразие в его жизнь с помощью двух метательных дисков, узнав, что он остался жив, в покое его больше не оставят. Они обязательно уделят ему еще внимание. Иначе говоря, теперь путешествовать он будет не один – по мере движения, на пути Ашура теперь, периодически, станут возникать люди, настойчиво приглашающие его на разные занимательные встречи в укромных уголках леса и, при этом, эти люди будут сильно любопытствовать – а что это у Ашура внутри? И что будет, если ему открутить голову? Или сделать дырку в животе? Или еще сделать что-нибудь эдакое, приятное? Более того, эти люди, в силу своего нрава, вероятно, устроят пилоту множество разнообразных подвижных игр - с веселыми прыжками через нарытые ими канавы с кольями на дне; с исполнением балетных па-де-де возле больших капканов, поставленных на него; с засадами во всех приличных местах, конечно, заранее не афишируемых… ну, и так далее. На всякий случай, отойдя чуть подальше в лес, пилот внимательно обыскал себя. Эту процедуру он уже пытался один раз проделать на поляне, но нюансы похоронного обряда, творимого Ихэлем над чужаками, не давали ему сосредоточиться. Наличие «жучка» на Ашуре могло сказать о многом. Как, кстати, и отсутствие онного. Нападение на него охотников Крайних лесов, не знающих эти места, но, тем не менее, оказавшихся в нужном месте и в нужный час было слишком красноречиво. Красноречиво настолько, что все сомнения в том, как давно его решили прихлопнуть, отпадали сами собой. Так давно, что все возможные варианты успели проработать! То есть, смерть Ашура была уготована задолго до того, как он появился на этой планетенке. Ибо пилот прибыл на планету недавно, о полете его в «дикие города» знали немногие, а догадаться о встрече с шарами или подготовить ее… и просчитать все ее последствия… за столь короткое время это могло сделать лишь очень серьезное ведомство или аналитический институт, каковых на планете быть не должно, по причине полной их абсурдности здесь.
«Жучок» Ашур так и не нашел, Положительного в этом было только то, что ничего положительного в этом не было – значит, свой «опознавательный» знак он сам не нес, за ним следили со стороны. Однако полной уверенности Ашур не испытывал - к сожалению, необъявленный враг тем и пугает, что нельзя представить его возможности. Заметив догоняющего его Ихэля – охотник шел громко, шаркая ногами, присвистывая, дергая за ветки растений, чтобы пилот, настороженный двумя нападениями, не принял его за неприятеля и не учудил чего – Ашур приостановился и подождал юношу.
- Ашур идет в сторону крагов, зачем?- задал, коротенький по звучанию, но гигантский по смыслу вопрос молодой охотник.
-Вот, откуда Ихэль взял, что я иду в «дикие города», - мелькнула мысль у Ашура, - направление путешествия, что ли...
Пилот задумался - как объяснить Ихэлю, судя по бормотанию и манипуляциям над телами коричневокожих, живущему в мире, где вера в священных животных, обитающих рядом, в духов предков и мистических существ еще не обрела сакральный, тайный смысл, где, собственно, чудо такая же часть жизни, как звездные перелеты для жителей федерации, объяснить, что чудеса это, все-таки, очень редкая вещь и люди, вроде Ашура, специально гоняются за ними, чтобы их исследовать?
- Видишь ли, - помедлив, начал пилот,- у народа, который ты называешь крагами, есть одно неоспоримое преимущество перед тобой. Они никогда не задают вопросов, на которые я не могу ответить! За этим секретом, не задавать мне глупые вопросы, я и иду к ним.
Старания пилота пропали втуне. Несмотря на очевидный, прямо-таки лезущий наружу второй смысл фразы, лицо Ихэля не изменилось ни на йоту.
- А, вообще-то, - поняв бесполезность своих надежд на реакцию со стороны охотника, продолжил Ашур, - в поселениях крагов я хочу увидеть..,- Ашур начал срочно подыскивать слова, в «диких городах» ему надо увидеть все, ведь толком в них никто никогда не был, одни слухи – …их жилища. - Ашур надеялся, что краги, все-же, порядочные люди и живут в домах, а не на улице, и ответив так, он не попадет впросак.
- Хорошо, - сказал Ихэль,- пусть будет так. Но ты сейчас идешь по-другому, не так, как шел вначале и копье в твоей руке готово к бою. - Выдавив из себя эти несколько фраз, охотник обогнал пилота и скрылся в ближних зарослях, что было, в общем, правильно. Лес не проторенная дорога и идти по нему рука об руку, рядом, весьма сложно.
Через пару часов, окончательно умаявшись подозревать во всех кустах и скоплениях деревьев засаду, Ашур поинтересовался у Ихэля, идущего где-то толи впереди, толи сбоку: - Слушай, Ихэль, тут, вообще, люди есть?
- Есть,- незамедлительно, откуда-то сзади, отозвался охотник,- но лучше их не есть.
- Это почему же?- быстро спросил Ашур, не оценив по достоинству каннибальское чувство юмора юноши.
- Сильно ядовитые,- просто сказал Ихэль и, после некоторого раздумья, с сомнением в голосе, добавил: - Тебе не понравится!
- Ага, - произнес пилот, отбросив лишние нюансы, - значит, кое-какой народишко здесь водится.
- Ихэль не говорил так, - осторожно сказал охотник, - Ихэль говорил, здесь есть люди.
- А дальше? – спросил Ашур.
- Эти люди охотники, - обронил юноша…

… А ночь все каменела над Тивериадою и шаги, неслышные шаги ложились на воду. И луна плыла над озером, скользя лучом по воде. Человек шел по озеру и там, где он шел, вода серебрилась светом и лунная дорожка бежала впереди, освещая путь…
- Какая дорога ведет к храму?- старуха с потемневшей от времени клюкой, остановилась возле путника, присевшего отдохнуть на камень у дороги.
Путник откинул пропыленный капюшон и повернул голову к старухе. Темные глаза заглянули в лицо женщины: - Такая дорога еще не построена, матушка…


Глава 2.

Развалины попадались все чаще и чаще.
- Ихэль, - крикнул пилот, - чьи это руины? Почему их так много?
- Не трогай храмы древних, - донесся голос охотника, - беда будет.
- Конечно, будет, - согласно кивнул головой Ашур, - не зря же их посреди леса поставили. Вот, если бы еще знать, кто поставил, - буркнул он, - и какая беда…
Третий день Ашур путешествовал по лесу. Меряя ногами лесное бездорожье – какое же «дорожье» там, где встреча с ожившим чудовищем из ночных снов-кошмаров гораздо реальнее, чем с человеком – пилот услышал от Ихэля, что далеко на востоке, еще дальше от места, где Ихэль встретил Ашура, в лесу растет цветок «мило». Из этого цветка лары - народ Ихэля – делают напиток жизни. Юноша с гордостью показал пилоту, извлеченный из-за пояса кожаной юбки, маленький цветок с зазубренными лепестками. Чтобы старейшие племени ларов признали Ихэля настоящим охотником, он должен принести этот цветок в селение. Таков обычай. А дабы дорога в города крагов не казалась слишком длинной, юный лар рассказывал по вечерам Ашуру, как он ходил за этим цветком, как на обратном пути встретил свирепого и огромного Ило, самого большого хищника в этих лесах, и как увидел в небе птицу, кувыркающуюся, Ашура. К сожалению, к концу уже первой части его повествования, Ашур не хотел видеть ни Ихэля, ни цветок и, вообще, жалел, что идет вместе с охотником. Поэтому, все остальные части его рассказа он с чистой совестью пропустил. А когда роман о хождении за цветком был закончен и повторен «на бис» еще раз - пилот имел неосторожность брякнуть, что плохо расслышал заключительную часть повествования Ихэля – повторен со всеми подробностями, с художественным исполнением всех местных танцев – Ашур окончательно опупел, полностью возненавидел цветок «мило» и готов был тотчас пойти и сам перекопать все поляны, где он рос. Впрочем, цветок здесь был ни при чем, он выглядел чудесно, имел крепкие лепестки и несмятый бутон, несмотря на долгое лежание в поясе юбки Ихэля.
Обросшее щетиной лицо царапало Ашуру шею, но люди, постаравшиеся сделать комбинезон пилота максимально удобным для ношения – разные там потоки воздуха, балансы температур автоматические; нашпиговавшие его всякой всячиной, о банальном бритье даже не думали, а она, щетина проклятая, все лезла и лезла. А еще, несмотря на все потоки воздуха и балансы температур, страшно хотелось искупаться в небольшом озере, одном каком-нибудь, из тех, что попадались им на пути. Здравый смысл, естественно, этого делать ему не советовал.
Слава разуму, с едой проблем не было. Ашур давно забыл о своих концетратах, питаясь только местной флорой и фауной – биохимический состав ее целиком соответствовал процессам организма Ашура, что, хм, вызвало некоторые размышления у пилота, а мелкие двуногие хищники, носившиеся стаями по всему лесу, были весьмы приличны на вкус. Особенно после того, как их мясо, поджаренное на огне костра, натирали корешками трч.., в общем, корешками одного местного растения. Ихэль научил пилота пользоваться копьем коричневокожих для охоты на этих зверушек и показал, как разделывать туши копьем, лишь посетовал, что оно не совсем удобно для здешних мест. Устраиваясь на ночлег где-нибудь в подобранном Ихэлем месте – на поляне, прогалине, а иной раз и прямо в кустах, голодным себя Ашур ни разу не чувствовал. А воду они добывали прямо из сиреневых кустов.
Растительность вокруг почти не менялась – в большинстве те же, невысокие, с распушенными кронами, деревья, много песка на лесных дорожках и лужайки, сочные, зеленые, заросшие по краям густым кустарником, - собственно, с точки зрения Ашура, выросшего на планете с несколько иной архитектурой природы, это был не лес, не совсем лес, а, скорее, смесь леса с пустыней. Пять метров – дерево, десять – кустик, еще пять – кучка деревьев, еще десять – полянка, отороченная кустами и сплетением деревьев и песок, обязательно всюду песок на траве. Только маленькие озерца с прозрачной водой все чаще и чаще появлялись у них на пути, тревожа воображение Ашура. И гнус досаждал сильно.
- Ихэль, - крикнул Ашур, - ты говорил, что лары, твой род, не боятся древних?
- У верхних ларов угас страх перед древними, - отозвался охотник, - это верно. Но они здесь не ходят. А я из нижних. Мы бываем здесь.
Купол каменного строения возвышался прямо в зарослях кустарника. Ашур подошел ближе и ковырнул его ногой. Струйка каменной крошки ссыпалась на землю.
Некая безликая сила, старавшаяся в первый день значительно укоротить его жизнь, почему-то абсолютно не проявляла себя в последующие дни, и это немного нервировало Ашура. Два дня, после засады на поляне прошли на удивление тихо и спокойно. Хотя, идущий вместе с Ашуром Ихэль из нижних ларов - Ашур так толком и не понял, нижние лары это часть племени, само по себе племя или целый союз племен – несколько раз указывал ему на следы «коричневокожих», нападения не происходило. Ну, не могло же присутствие юного Ихэля спутать им все планы! Ведь, то или те силы, что подготовили для него «встречу» в первый день на изумрудной поляне, вряд ли должны всерьез воспринимать охотника, воспринимать, как препятствие. Тут крылось нечто другое.
Ихэль вынырнул из кучи сцепившихся ветками деревьев.
- Не трогай покой древних, - повторил он. – Их сон долгий.
- Мой юный друг, - напыщенно обратился Ашур к юноше, - а что, давно стоят здесь эти «храмы»?
- Вечно, - ответил охотник.
- Хороший ответ, - произнес пилот и, помолчав, добавил, - убедительный. - И тут же снова поинтересовался: - И никто никогда не пытался проникнуть внутрь?
- Почему, - выдержав паузу, уронил юноша. – Пытались. Мой дядька… Потом болел, долго болел, руки в нарывах были. Шаман хотел выгнать его из селения, а дядька умер на вторую луну. Умный был, вторым шаманом должен был стать. – Ихэль тяжело вздохнул и добавил: - Дядька меня на руках носил маленького и ушел в верхние миры.
Пилот, не перебивая, выслушал историю про дядьку. Хороший, вероятно, был человек его дядька, юноша и лицом потемнел, рассказывая, однако умер его родич, похоже, от лучевой болезни. Симптомы похожи. А то, что «храмы» – это бункера от оружия массового поражения, Ашур понял сразу, как только увидел их.
- Какой же силы был удар, - прикидывал Ашур, - если радиация, до сих пор, хранится внутри бункеров? И интересно, как давно это произошло – сто, двести, триста лет назад?- Интуиция подсказывала пилоту, что эти строения могут быть намного древнее.
Ашур обошел выступающий из земли купол по кругу. В одном месте, под коркой камня, целым куском отвалившимся от купола, блеснул золотистый луч. Ашур поискал глазами прут или веточку, чтобы царапнуть это золотистое нечто, скрывающееся под камнем. Не найдя ничего лучше, чем собственное копье, Ашур перевернул его и ткнул в блестящее пятно тупым концом копья.
- Хорошее было убежище, - произнес Ашур. – Только, - он сплюнул, - не помогло.
Загадочные бункера, рассчитанные, как минимум, на ядерный удар, таящаяся в них угроза - все это, в целом, как-то, не вязалось с теперешним уровнем развития планеты. Курс прикладной географии по Третьей планеты, этот порядковый номер закрепился в названии планеты, утверждал, что здесь, пока, нет цивилизации, идущей по пути технического прогресса, а есть лишь группы начальной эпохи, живущие родовым строем. Но, правда, за одним исключением - областью, так называемых «диких городов» - к сожалению, до сих пор, малоисследованной и находящейся в аномальной зоне. Наблюдение за этой областью с орбиты ничего не давало и там требовалось личное присутствие специалистов. «Дикие города» - плюс ко всему, возле этих «городов» еще фиксировалось искривление пространства – существовали, предположительно, в условиях вольных республик, нечто, вроде, самодостаточных городов - государств. Однако, это только предположительно. Ну, а как подтверждение того, что на планете всего лишь начальная эпоха, далеко на юге, на побережье внутреннего моря совсем недавно возникли мелкие, плохо устроенные государства, склоняющиеся к рабовладению и постоянно воюющие друг с другом. Два же небольших континента к западу и югу от основного материка, ближе к южному полюсу, были полностью безлюдны. То есть, по идее, никаких защитных сооружений от оружия массового поражения на планете находиться не имело права. Это в теории. А на практике они были и сейчас возвышались прямо перед Ашшуром. И существовали эти сооружения на планете, вероятно, не первую тысячу лет.
- Эх, - подумал Ашшур, - не будь Третья планета таким страшно далеким захолустьем, что даже обычную гипертрассу, не говоря уже о пространственном портале, сюда не проложили, на ней бы уже давно копались кучи разных профи – одного, только, искривления пространства за глаза хватило бы. А, ведь, здесь еще,- как выяснил Ашур, собственными ногами меряя периметр планеты, - находились и иные артефакты, достойные внимания. - Ашур бы, даже, сказал – слишком достойные.
- Ты с кем разговариваешь? – спросил охотник, подойдя к Ашуру.
- А- а, - протянул пилот, - так, мысли вслух. - Видя, что Ихэль все равно не понимает, махнул рукой в сторону «храмов»: - Я не совсем соображаю в этих делах, но одно знаю точно - этих «храмов» здесь быть не должно!
- Как не должно? – переспросил охотник. – Они все время тут. Мои деды помнят их, прадеды…
Какая-то мысль мелькнула в голове Ашура, мимолетная, еще не осознанная до конца и пилот, сам не зная почему, вдруг задал вопрос: -
- Ихэль, скажи, а краги имеют отношение к «храмам»?
- То есть, - не понял молодой лар и зачем-то пощупал ухо. Затем произнес несколько удивленно: - Краги – колдуны, зачем им храмы?
- Не понял, - в свою очередь сказал Ашур и тоже, на всякий случай, пощупал ухо, вернее, чешуйку за ухом. – Колдуны - колдуны, дорогой, - прошипела чешуйка, - я ничего не перепутала! – Какие колдуны? – переспросил пилот. – Может шаманы, как в твоем племени? - уточнил он.
- Нет, - отрезал охотник. – Колдуны – это колдуны, а шаманы – это шаманы!
- Что-то тут не сходится, - растерялся пилот, – я, наверное, неправильно спросил. Я была бы тут, я была бы там, - быстро продекламировал Ашур вслух услышанную где-то фразу, чтобы успокоиться. – А с другой стороны, - подумал пилот, - у соплеменников охотника, как утверждают грамотные люди из института этнографии, слова имеют магический смысл и зря ими не бросаются.
- С тобой что произошло? – поинтересовался Ихэль, участливо глядя на растерянного Ашура.
- Ихэль, я, наверное, туго соображаю, - пожаловался пилот. - Какие колдуны?
- Как какие?- удивился юноша. – Обычные, естественно, - недоуменно – почему это Ашур не знает столь очевидных вещей - добавил он.
- Ну, конечно, обычные, - пробормотал Ашур, - какими же им еще быть, не рогатыми же?
- Рогатых еще ни разу не видел, -услышав бормотание пилота, честно произнес юный охотник, - а, вот, ушастых доводилось. Только они не краги.
- Чего – чего? – опять растерялся Ашур. – Каких ушастых? Откуда ушастые? Ушастых не было!
- Да ты их сам увидишь, - продолжил юноша, – они часто бывают с караванами у крагов. Но это потом, если духи будут на нашей стороне, а сейчас Ихэль хочет сказать, что за нами идет большой отряд воинов Крайних лесов.
- Уф,- вздохнул Ашур, неизвестно почему ему стало легче от этого известия, как будто реальные враги могли оттеснить, заставить исчезнуть в никуда неведомых ушастых и полумифических крагов. – И много их? – почти радостно спросил он.
- Два раза по обе руки!
- Ну, да?! - Ашур готов был расцеловать Ихэля, - 20 человек по наши души? Это уже «горячо», - Ашур радовался как ребенок. В этот момент он даже любил «коричневокожих» за то, что они есть, что их можно пощупать и потрогать. Итак, все прояснилось, хождения вокруг да около закончились и началась охота. Охота за ним.
-Значит, собрали людишек – весело сказал Ашур. – А, вот, занимательно мне, на что они рассчитывают?
-А ни на что, - спокойно произнес Ихэль. - Через половину солнца отсюда река запирает лес и там почти одни пустоши – привычная для воинов Крайних лесов местность. Там на нас они и нападут.
Настало время посмотреть на Ихэля пилоту. Молодой лар говорил так спокойно, что хотелось верить – смерть - это что-то не серьезное.
- Ладно, - неторопливо сказал Ашур, поглаживая копье «коричневокожих», - мы еще посмотрим. - После нападения на поляне, Ашур просчитал все возможные способы его обнаружения и нашел только одно слабое место – космос! Сканирование его передвижений с орбиты. Убрать его прямо из космоса не могли – слишком заметно, да и таинственное нечто, то самое, что не давало Ашуру воспользоваться аппаратурой «птички», скорее всего, не позволяло, а, вот, следить за ним – это запросто. Исходя из этого, Ашур предпринял некоторые меры безопасности. Была у него в запасе одна штуковина, так, на всякий случай – впрочем, таких штуковин, на всякий случай, в запасе у Ашура было много, но именно ей он и воспользовался. Теперь, для наблюдателя из космоса он выглядел как трава, песок, дерево или что там было поблизости. Вместо Ашура сканеры видели местную флору, ну, иногда, возможно, и фауну. А за молодым ларом они, вряд ли, следили. Учитывая все вышеназванное, Ашур сильно надеялся, что обнаружить его на планете сейчас можно только по следам.
- Значит, так, - сказал он, - у нас еще остался шанс опередить их и первыми придти к реке.
- Шанс остался, - ответил молодой охотник, - но не для нас. На этой реке можно переправиться только в одном месте. Это мертвая река. Из нее никогда не пьют воду, в ней никто никогда не купается и не моется. Через эту реку не существует переправ, кроме того места, где бьют подземные источники. Я смотрел следы, у переправы нас тоже ждут. Воины-келли, два раза по пять пальцев.
- Келли – это охотники Крайних лесов? – спросил пилот.
- Нет, - коротко отрезал Ихэль. – Келли – это келли, а охотники Крайних лесов их родичи.
- Понятно, - произнес Ашур, – хотя, ничего не понятно. А, вообще, хорошие здесь места, - мечтательно добавил он, оглядываясь … Солнце ярко освещало выступающие из земли купола бункеров, сиреневые листочки на кустах трепетали в воздушных потоках… - и жить так хочется. Ну, что ж, - вздохнул Ашур, - будем считать, военный совет состоялся, теперь остается лишь стать невидимыми. - Ашур помолчал. – Лично я другого выхода не вижу. – Ашур кривил душой, другой вариант был – никуда не идти, а устроить в лесу партизанскую войну до полного истребления или повального бегства «коричневокожих», а затем и этих самых келлей. Только, при таком раскладе, дальнейшее пребывание в живых для юного лара становилось довольно проблематичным, а, значит, и говорить об этом не стоило. За себя Ашур не беспокоился, он бы, как-нибудь, выкрутился, да и все сотрудники АЯ проходили перед командировками определенную подготовку – уж слишком часто им приходилось рисковать жизнью, но губить жизнь еще толком не начавшего жить парня пилот не хотел.
- У тебя какие-нибудь предложения есть? – спросил он у Ихэля.
Охотник отрицательно мотнул головой и произнес только одно: - Сражаться!
- Ну, это мы всегда успеем, - размышлял Ашур, –а, что, собственно, мы, кроме сражаться можем? Если и в самом деле.., блин, нежелательно.., крайне нежелательно.., эх, будь, что будет. Ихэль, - громко сказал он охотнику, - сейчас я достану один тюбик с краской, мы им пару раз проведем по одежде и коже и станем невидимыми на некоторое время.
- Ихэль согласен, - после недолгого раздумывания, произнес охотник, - однако, что такое тюбик?
- А, ерунда одна, сейчас увидишь.
- А что такое «ерунда»? – тут же поинтересовался юный лар.
- Это неважно, - озабоченно сказал пилот, выуживая из униформы тоненькую палочку анализатора. - Не сносить мне… Так, для начала надо сделать анализ на реакцию твоего организма, - пояснил Ашур, приставляя карандаш-анализатор к участку кожи на руке Ихэля, а потом и к кожаной юбке охотника. За себя он не волновался - химические процессы обычного человеческого организма запрограммированы в приборе заранее, а, вот, состав организма Ихэля все же мог хоть чуточку отличаться от человеческого – данные биологии туземцев, впрочем, не подтверждали это, но лучше перестраховаться, чем подставить парня. Анализатор пикнул ровно через секунду и тихо загудел, одновременно, видимо, для тугих на ухо, но зрячих, перекрашиваясь из белесого в зеленый цвет.
- Нормально, - произнес пилот и коротеньким толстым тюбиком, чем-то похожим на карандаш, мазнул несколько раз по телу, копью и одежде Ихэля, а затем, тоже самое проделал и с собой.
Оставив «храмы древних» за спиной, Ашур и Ихэль устремились к реке.
… Гигантское болото раскинулось перед ними. Они стояли на самой кромке, дальше была вода. Сырость царила вокруг. По ногам полз липкий воздух. Лишайник заполнял подступы к болоту. Коричневые, осклизлые деревья островками торчали из болота, подгнившие кое-где и облезлые, без ветвей. Вода казалась серой.
- Здесь и обитает змея Шух, - словно рядом никого не было, задумчиво, сказал молодой лар. – У того края…
Ашур, как-то пришлось к слову, на одной из ночевок рассказать молодому лару о встрече с небывалым гадом, до колик в желудке напугавшим его. Дрожь и сейчас гуляла по телу Ашура при вспоминании о полянке с изумрудным бревном, обернувшимся монстром.
… Но на болоте она никогда не охотится, - будто спохватившись, добавил лар.
Потеряв время на преодоление болота, они увидели своих преследователей. «Коричневокожие» подходили к зыбкому ковру из воды, грязи и водорослей на той стороне болота. Подождав, пока охотники Крайних лесов сгрудятся на берегу, Ихэль, прочертив в воздухе несколько линий рукой, забормотал какие-то шипящие слова.
- Вызов злобной сущности болота, в виде гигантской змеи, на чьи-то дурные головы, - не вдаваясь в подробности, быстро перевела чешуйка за ухом Ашура.
«Коричневокожие» старательно рыскали у самой воды, пытаясь найти место, где Ашур и Ихэль вошли в болото.
- Охотники Крайних лесов не знают, как пройти, - удовлетворенно сказал Ихэль, наблюдая за метаниями чужаков. И злорадно добавил: – Так им и надо. Это вам не пустоши.
- Опаньки, - отметил про себя Ашур, - а это, неведомые мои враги и не предусмотрели, такой коллаж. Пытаясь, поелику возможно, не облегчать жизнь своих преследователей, Ашур и Ихэль, время от времени, просто уничтожали свои следы, так они поступили и входя в воду.
Ближе к реке, как и говорил Ихэль, природа немного изменилась. Лес, прежде редкий и лилово-сиреневый, сменился на небольшие кучки деревьев коричневатого цвета и темно-зеленый полукустарник. Из плоской земли стали выпирать горбы небольших холмов. Два раза молодой охотник предостерегающе поднимал руку и тогда они сворачивали в сторону и обходили огромные стада вилорогих, украшенных по всему хребту гребнем из ороговевших костей, массивных, двигающихся на четырех ногах животных.
- Твари тупые и злобные, - сказал охотник и добавил, как понял и без перевода Ашур, какое-то ругательство, - унюхают – обязательно растопчут.
Часам к семи вечера, по хронометру Ашура, они подошли к реке. Используя кусты и свою невидимость, Ашур и Ихель подползли к самой реке. Искушать судьбу Ашур не хотел, его не этому учили. На месте неведомого противника он обязательно снабдил бы келлей парочкой аппаратиков, реагирующих на использование мимикрии.
Река, не узкая и не широкая, тянулась недалеко от них, примерно в двух бросках копья. Но между ними и начинающейся водой, на берегу сидели и стояли, опираясь на маленькие копья и большие дубины смуглые, как охотники Крайних лесов, келли, с заплетенными в косички волосами, бородатые и одетые в юбки.
- Видишь, - шепнул Ихэль, - полоску воду между двумя как бы испаряющимися линиями?
- Вижу, - шевельнулся Ашур.
- Это и есть переправа.
- Ясно, - тихо сказал Ашур. – А что это за копья у келлей такие?
- Воины гор не любят диски, - едва слышно произнес Ихэль, - они предпочитают копья короткие.
- Значит, ты говоришь - келли живут в горах, - будто уточняя, переспросил Ашур и рывком поднялся с земли. - Ну, что, риск дело благородное, – сказал он. – Пошли?
- Стой!- остановил, рванувшегося вперед пилота лар. – Запомни, попадешь в эти испарения – считай пропал. И еще одно, - не пускал пилота Ихэль, - под водой глаза не открывать, воду не глотать, если вода попадет в рот, сразу выплевывай. Ну, а теперь, - лар тоже встал, - вперед.
Ихэль и Ашур двинулись к реке. На удачу, неожиданно подул слабенький ветер, наполняя воздух вонючим «ароматом» реки и заглушая им все остальные запахи. Самое важное теперь было держать себя «в кулаке», потому что шли они рядом с келлями, выбирая место, куда ставить ногу, чтобы не возникали ямочки следов. Один момент мог стать для них последним – сидящий на земле охотник вдруг встал. Келль стоял вплотную к Ашуру, пилот даже дыхнуть боялся. Ихэль, уже перехватил копье покрепче, но сородич «коричневокожих», почесав грязную ляжку под юбкой, уселся опять на свое место. К реке они добрались без происшествий – или у келлей не было никаких аппаратов, реагирующих на изменение цветовой гаммы, либо охотники – келли отложили в сторону навязанные им диковинные «игрушки» и просто понадеялись на самих себя. Напряжение оставило Ашура, лишь, когда он вошел в воду. С оружием плыть было ой как неудобно, но Ашур, по примеру Ихэля, устроил копье на спине, так, чтобы оно выступало над головой. Течение постоянно пыталось сбить его в полосу дымящихся испарений, но Ашур хорошо плавал, а молодой лар, кажется, вообще, родился в воде. Значительно удалившись от берега, они услышали позади себя крик. Ашур, не вдаваясь в рассуждения о превратностях судьбы, сразу же нырнул, трезво рассудив, что мертвая вода кругом лучше, чем колющий предмет в затылке. Шлепки в воде, глухие, возвестили о правильности выбранного им решения. Выскочив на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, Ашур опять устремился на дно.
Ветви кустарника на противоположном, обрывистом берегу спускались к самой реке, Ашур и Ихэль ухватились за них и выбрались из воды. Дротики келлей пробовали достать их и здесь, один даже ткнул на излете Ашура в затылок, но упущенного не вернешь – расстояние для броска было слишком велико. Несколько келлей бросились в воду, однако сбитые течением в сторону страшно заверещали. Вода вокруг них покрылась пузырями и келли, как сумасшедшие выпрыгнули назад, на берег. Желтоватый дымок струился с их юбок и келли отчаянно вопили, а река снова была чистой и спокойной. Соплеменники келлей злобно потрясали копьями, плюя в реку.
- Язык подобен языку твоего друга, но произношение гласных сглажено и некоторые звуки совмещены, - равнодушно произнес переводчик за ухом у Ашура и добавил: - Похоже на диалект от предыдущего языка.
- Не повезло беднягам, - приводя себя в порядок после воды и наблюдая за мечущимися по противоположному берегу келлями, сказал Ашур, - не удастся им убить нас сегодня, да и завтра, наверное, тоже. Не до этого им сейчас.
- Они не выживут, - сказал, кивая головой на келлей, которые выли, Ихэль. – Вода из реки разъест их тела до костей.
Неожиданно вопли страдающих келлей заглушили радостные крики других келлей. На берег из леса вышли преследовавшие Ашура и Ихэля «коричневокожие». Оставив мучающихся соплеменников, келли бросились им навстречу, голося, показывая на реку и орущих сородичей. «Коричневокожие» не менее шумно затараторили в ответ. Через некоторое время вся толпа «коричневокожих» и их союзников направилась в реденький лес, оставив возле реки затихающих и дергающихся еще, искупавшихся в мертвой воде келлей.
- По-моему, пора сматываться, - произнес Ашур, - «коричневокожие», что-то надумали.
- Да, ничего необычного, - сказал Ихэль, - плот будут мастерить. А, вообще, - протянул юный лар, - этот берег земля ларов.
- То есть, иначе говоря, - понял Ихэля Ашур, - мы уже находимся на племенной территории ларов, так? Но, если сей берег принадлежит твоему племени, зачем охотники Крайних лесов собираются плыть сюда? – спросил Ашур.
- Это их воля, - спокойно сказал охотник.
- Конечно, воля, - иронично заметил пилот. – Более того, даже цель. Прикончить нас и побыстрее. И главное, меня. Я, почему-то, вызываю у них особое раздражение фактом своего существования.
- Они вправе ступать на землю ларов, но нападать здесь не станут, - твердо сказал Ихэль, - или это будет объявлением войны. Келли и охотники Крайних лесов, - произнес юноша, - не настолько безумны, чтобы сделать такое и не настолько объелись ягод Ило. Верхних и нижних ларов в несколько раз больше, чем «коричневокожих» и их сородичей.
Пока Ашур пробовал уговорить Ихэля сбежать с берега и подальше, воины Крайних лесов, вместе с келлями выволокли на берег из леса множество коричневатых и бледно - зеленых стволов и принялись складывать из них большие плоты, связывая стволы вместе длинными плетьми кустарника, растущего тут же, под их ногами.
- Славно работают, - пробормотал Ашур, - интересно, чем они деревья рубили, топоров-то я не у кого не видел, - и громко спросил: - Ихэль и ты уверен, что наши «знакомые» хотят лишь дружески облобызать нас и больше ничего? – И секунду спустя, закончил: - Как-то сомнительно…
Изготовив 3 корявых, с торчащими сучьями, но, видимо, устойчивых плота, «коричневокожие» и келли погрузились на них, и толкаясь длинными шестами из скрепленных вместе тех же стволов, только тонких, придерживаясь водной полосы меж двух дымящихся линий, поплыли через реку к берегу, на котором находились Ашур и Ихэль.
Пилот, не очень уютно себя чувствовал, но молодой лар не желал сходить с места, считая себя полномочным представителем своего племени. Бросить Ихэля одного Ашур тоже не мог. Положение было скверное. Вопреки заверениям Ихэля, Ашур не сомневался, что воины гор и смуглые «коричневокожие» не станут распространяться о своей любви к нему и Ихэлю, а попытаются, как можно шустрее прикончить и его и, путающегося у них «под ногами» Ихэля.
Сгибаясь над шестами, стараясь удерживать плоты в границах чистой воды, «коричневокожие» и келли пересекли реку. Спрыгивая на берег и уже заранее рыча, они устремились к поднявшемуся с земли Ихэлю и решившему, пока, не отрывать свою задницу от травы Ашуру.
Перед фигурой Ихэля «коричневокожие» резко затормозили, а затем из жаждущей крови и вопящей толпы воинов вышел вперед невысокий, обезображенный огромным кривым шрамом по всей могучей грудной клетке, охотник. На закрепленной на груди перевязи у охотника висело два метательных диска с характерным проблеском- искрой из специального сплава.
Ихэль жестом пригласил охотника сесть на землю и сделал это сам. «Коричневокожие» и келли, оглушающее крича и угрожая оружием, взяли его и Ашура в круг. Пилот, вроде бы неловко повернулся и занял позицию с которой видел смуглое и в отличие от келлей, относительно чисто выбритое лицо вождя «коричневокожих», как окрестил этого охотника Ашур.
Смотря на только чуть-чуть прикрытые щетиной щеки вождя, пилот невольно представил себе тонкость отточки копий охотников Крайних лесов и своего тоже, позаимствованного у них.
- Интересно, где они научились так доводить оружие, - мимоходом, проскочила мысль в голове Ашура. В том, что первобытные туземцы сами способны дойти до такого, Ашур сомневался, им это, вроде, и ни к чему.
Предводитель «коричневокожих», после некоторой заминки, сел напротив Ихэля, тем самым, как бы, признавая юношу представителем племени ларов.
- Ихэль приветствует воинов Крайних лесов и их родичей-келлей на земле ларов, - произнес Ихэль традиционную фразу - приветствие и замолчал, ожидая столь же традиционного ответа от вождя высадившихся охотников.
Вождь сказал несколько слов. Чешуйка-переводчик Ашура исправно перевела текст, но пилоту и так было понятно, что сказал «коричневокожий», а Ихэль и вовсе понимал язык охотников Крайних лесов и келлей без перевода, как и вождь «коричневокожих» понимал Ихэля.
– Ихэль надеется, что охотники далеких Крайних лесов и воины гор - келли, - без обиняков произнес юноша, -пришли с миром на берег реки, отделяющей леса Ило от земель ларов. Ихэль хочет знать, что привело воинов храброго вождя и их родичей, смелых келлей, к ларам?
- Воины далеких пустошей у Большой воды и их сородичи – храбрые келли, - надменно сказал охотник Крайних лесов, - пришли за этим человеком, - и «коричневокожий» жестом указал на сидящего Ашура…
Ашур чуть пошевелился, и молекулярный нож лег в его ладонь.
… - Охотники Крайних лесов не враги ларам, - продолжил вождь… - ага, - отметил пилот, немного практиковавшийся, в свое время, в этнографии и, кое-что, научившийся понимать между строк в примитивной дипломатии, - келлей-то он не упомянул, значит, если он не договорится с Ихэлем, а он не договорится, келли нападут первыми, - … но этот человек не храбрый лар, он враг воинов гор… - а сейчас он говорит преднамеренно о келлях, - отметил Ашур, - он подставляет их. Выходит, Ихэль, все же, путает им карты. «Коричневокожие» ссориться с ларами не желают и в случае непредвиденных обстоятельств, готовы сдать келлей. - Ашур немного сместился в сторону келлей…- и мы пришли забрать его!
- Третий сын отважного Крайнего Угла и матери Поварихи Ихэль встретил человека, упавшего с неба в лесах Ило, а не в землях охотников Крайних лесов или их сородичей – келлей, - запальчиво сказал юный лар. - Он привел его на землю ларов, теперь этот человек гость ларов! Почему воины далеких лесов напали на него, почему они хотят забрать его?
«Коричневокожие» и келли, плотно окружавшие их и внимательно прислушивающиеся к переговорам вождя с Ихелем, громко завопили и застучали копьями о землю. Гримаса исказила лицо предводителя.
- Сын Крайнего Угла слишком юн, чтобы принимать решения, - сказал, вставая вождь. – Воины возьмут его сами.
Еще не успели смолкнуть слова «коричневокожего», как кривоногий детина - келль занес дубину над головой Ашура.
Рев вырвался из глоток келлей и «коричневокожих»…
Ашур повернулся, и лезвие ножа вонзилось в грудь, занесшего над ним дубину келля - бородатый сын гор замер на секунду, а затем колени его подломились, и он упал под ноги своим соплеменникам. Яростный крик обрушился на Ихеля и пилота. В следующий миг в месте, где пилот недавно «держал свою задницу», боясь нарушить ее покой, уже дрожало несколько дротиков, но, только трава зеленела там, где сидел Ашур. Заросшие до глаз бородами воины гор растерялись, они не успевали среагировать на движения противника. Тем было хуже для них… пилот выпрямился и прыгнул...
У Ихэля сузились глаза, лицо осунулось, копье потянулось к горлу вождя. Предводитель «коричневокожих» ухватился рукой за копье лара, а второй, с зажатым в ладони ножом с узким лезвием, замахнулся на охотника...
Внезапный вой перекрыл волну воплей, исходящих от келлей и «коричневокожих». На холм, рядом со сражающимися, высыпал большой отряд воинов в юбках.
Занесшие дубины келли, пригнувшиеся и выставившие впереди себя копья «коричневокожие» застыли. На холме находились хозяева этих мест - лары.
- Почему охотники Крайних лесов и воины гор – келли хотят убить лара на земле ларов? – донесся, до замерших на берегу людей, звучный голос с холма. - Почему охотники Крайних лесов нарушили покой Мертвой реки?
«Коричневокожие» смотрели на своего вождя. Вождь угрюмо сопел, пытаясь оценить силы появившихся ларов и, все еще, держал одной рукой копье Ихэля. Людей на холме было слишком много.
Ашур, наклонившись над лежащим келлем, вытащил лезвие ножа из его груди. Кровь струйкой плеснула вверх, и келль застонал. Ашур не хотел убивать, воин был только ранен, но дорогу назад, в свои горы, он мог и не перенести. Ну, что ж… сюда его никто не звал. Пилот вложил лезвие обратно в нож.
- Воины Крайних лесов привели на землю ларов келлей, - высокий человек со светлой бородой и светлыми волосами спустился с холма , - зачем? Горы келлей далеки от земли ларов, что келли здесь делают?
Воины на холме начали пританцовывать, несколько человек уже раскручивали над головой ремни-пращи. Жуткий вой, опознавательный знак ларов, поплыл над берегом.
Келли и их родичи, подхватив раненного соплеменника, ощетинились копьями и дубинами и попятились назад к реке, к качающимся на воде плотам. Сила была не на их стороне, сейчас они сами стали жертвой. Несколько камней со свистом влетело в их ряды. Раздались пронзительные крики, лица двоих «коричневокожих» обагрились кровью, они запрокинулись и начали падать.
- Это война, - выдохнул, присоединившийся к Ашуру Ихэль.

К селению вышли утром следующего дня. Ночью, на большой проплешине леса лары развели костер, четыре охотника приволокли убитых мелких хищников с когтями-крючьями на коротеньких передних лапах, тех самых, которых по дороге сюда ловили и Ихэль с Ашуром и, испросив прощения у духов, покровителей всего живого, разделали их. Дальше, каждый поступал по своему разумению - хотел, жарил мясо до черноты, хотел, обугливал лишь слегка.
Как понял пилот, наткнувшиеся на « визит» келлей и «коричневокожих» лары ходили в поход за слоящимся серым камнем - Ашур назвал бы его солью - обладание которым являлось основой их экономического благосостояния. Где располагалось месторождение этого камня, являлось тайной ларов и чужак, узнавший ее подлежал смерти.
- Ясно, стратегический товар, - хмыкнул Ашур. То, что солевые камни находятся рядом с мертвой рекой, ему и так было понятно.
Тяжелые мешки из шкур, заполненные соляными камнями лежали рядом с охотниками. Именно соль была причиной, что вождь ларов остановил воинов и лары не пустились в погоню за «коричневокожими» и келлями за мертвую реку.

Поселение – стойбище ларов раскинулось на опушке леса, у большого ручья, широкими струями сбегавшего мимо селения. Природа по эту сторону мертвой реки выглядела по иному, гораздо более величественно, чем в тех местах, где до сих пор ходил Ашур. Деревья тянулись к солнцу выше и стояли гуще, трава покрывала землю чаще и почва была не песочной и сухой, а хоть и каменистой, но жирной. Но, в общем плане, все же, этот лес, видимо, являлся продолжением леса с того берега реки, леса, где обитал гигантский Ило и ползала полузмея, полу- неизвестно что Шух. У входа в селение, у ручья прыгали дети, за домами, на отгороженных от леса изгородью участках, копались женщины. Везде торчали колья с надетыми на них горшками, старыми и потрескавшимися и расписанными узорными линиями. И на маленьком взгорке, подальше от основной массы жилищ, стояла хижина, не похожая на остальные, длинные, дома ларов, хижина, обставленная по кругу палками с черепами животных вместо горшков.
Едва груженый солью отряд вошел в селение, стайка ребятишек сорвалась с ручья и с радостным криком бросилась навстречу каравану, а из домов повыскакивали находившиеся там люди. Услышав шум, из хижины на взгорке вышло несколько пожилых женщин. Пока лары встречали караван, светлоголовая ребятня окружила Ашура. Не скрывая своих эмоций, дети дергали пилота за комбинезон, охая и ахая, высказывая свое мнение об одежде Ашура. Пилот за ночь уже успел привыкнуть к повышенному вниманию к своей персоне – половину ночи Ашур только и делал, что отвечал на вопросы ларов - кто он и откуда, но Ихэлю быстро надоел шум, производимый малолетними отпрысками ларов и он шуганул ребятню.
- Ну, и куда сейчас? - спросил Ашур у Ихэля, также как и юноша и охотники, на подмену, идущий без тяжелого мешка за спиной.
- Ты наш гость сегодня, - произнес Ихэль, - а завтра, если захочешь, мы пойдем к крагам. Только сначала тебя должны видеть старейшие и шаман.
Семья Ихэля имела свой очаг в глубине одного из домов – длинные жилища ларов вмешали по десятку таких очагов. Под любопытствующими взглядами молодых девушек и женщин Ашур прошел с Ихэлэм к его дому. Возле входа в жилище статная ларка в длинном одеянии с почти пепельными, зачесанными назад волосами кивнула Ихэлю и Ашуру.
- Поклонись матери дома, - шепнул охотник пилоту и первый поклонился женщине с пепельными волосами, Ашур повторил поклон вслед за охотником.
- После возвращения из города крагов мужчины рода назовут меня охотником, - похвалился Ихэль, - я, ведь, принес цветок «мило». Но, - как бы стесняясь, уточнил он, - сейчас, я еще живу вместе с братьями и сестрами у семейного огня.
Охотник подвел пилота к третьему от входа костру, у которого возилась симпатичная, чем-то похожая на Ихэля , девчонка в накидке из кожи и плетеной юбочке, лет 10, с такими же, как у охотника зелеными глазами.
- Моя сестра Агрхграухра – «маленькое вредное существо», - перевела чешуйка за ухом Ашура, - произнес Ихэль и, немного подумавши, уточнил: - Очень вредная!
- Здравствуй, Агрхраухра! – сказал пилот и улыбнулся девчонке.
- Здравствуй, - повторила эхом зеленоглазая Агрхграухра и подняла глаза на Ашура.
- Привет, Агрхграухра, - произнес охотник. - А где мама?
- Привет, - отозвалась девчонка и опять перевела взгляд на костер, на котором кипело какое-то варево в горшках. - Мама и Мамтриубрд-а (Третий Камень) ушли за листьями для огорода, - а Кргркрг-бр (Крайний Угол) на охоте.
- А сестры где? – спросил Ихэль.
- В доме матери - прародительницы, - ответила девчонка, - где ж им еще быть.
- Это Ашур, человек с неба, - представил Ихэль пилота сестре.
- Я уже догадалась, - ехидно сказала сестричка охотника, - Маленькое Вредное Существо рада видеть тебя, Ашур, - произнесла Агрхграухра так, будто люди с неба каждый день падали на землю и приходили к ней в гости.
- Мы немного перекусим и пойдем на запруду мыться, - сообщил Агрхраухре Ихэль. – У тебя найдется что-нибудь пожевать?
На берегу, чуть ниже стойбища-селения у запруды на ручье несколько молодых девушек в таких же, как у сестры Ихэля накидках и юбках, оживленно болтая, терли камнями шкурки каких-то животных. Ашур слегка растерялся, видя, как Ихэль, не обращая никакого внимания на девушек, снял с себя свою единственную одежду и подвязку под ней и вошел в воду голышом. Ашур заколебался, а затем плюнул на условности и, спустив с себя комбинезон, тоже полез в запруду голышом. Вода едва доходила до пояса Ашура в самом глубоком месте. Пилот плескался в свое удовольствие и тер тело тоненькими прутиками с листочками - веточками какого-то мыльного растения, а пока он плескался, у девушек на берегу появилось новая тема для разговора - вместе с вновь прибывшими подругами они стали обсуждать его достоинства.
Ашур и Ихэль вышли на берег и одна из новоприбывших, высокая девушка с тяжелыми медными волосами и большими светло-серыми глазами, с ямочками на щеках, отделилась от общей группы и подняла комбинезон Ашура.
- Моя сестра Чавчила (Ловчила), - сказал Ихэль.
Увидев глаза сестры Ихэля, Ашур понял, что пропал. Ему стало жарко. Нужно было срочно что-то делать.
- Можно я оденусь? - пробормотал пилот. Ихэль перевел слова Ашура Ловчиле. Девушка улыбнулась и опустила глаза. Затем протянула комбинезон пилоту, Ашур автоматически взял его. Ловчила засмеялась, повернулась и направилась к подругам.
- Ашур должен быть настороже, - сказал молодой лар пилоту. – Ловчила хитрая, она вся во второго маминого брата Румкдрумк –ика (Хвостатого Хмыря)
По берегу, весело визжа, пронеслась кучка белобрысых, перемазанных в земле ребятишек.
День разгонялся на полную силу, дети совсем разделись и бегали голые, независимо от возраста. Девушки и молодые женщины, как и мужчины, обнажились до пояса.
Пилот, за долгое путешествие, просветился у Ихэля, что вся жизнь ларов строилась на принципах матриархата. Всюду у ларов главенствовали женщины. Они выбирали с кем жить, а кого отправить подальше, сразу или потом и наличие совместных детей этому не препятствовало.
После визита сестры Ихэля, Ашур чувствовал себя сам не свой.
- Ну, что, двинем к старейшим? – ляпнул он, не совсем соображая, что делает, едва обсохнув и, кое-как, приведя себя в порядок.
Ихэль не совсем был готов к такому повороту событий, но возражать не стал. Пилот и лар запылили к стоящему на взгорке дому шамана, где, обычно, собирались старейшие. Четыре пожилых дамы, в длинных рубашках из полос кожи и вязаных гамашах, сидели на деревянных чурках у небольшого костра, рядом с жилищем, где обитал шаман. Тут же был и высокий лар со светлой бородой – вождь охотников, ходивших за солью. Возле женщин, одна из которых была очень древняя старуха, примостился и худой, среднего роста, не менее морщинистый, чем старухи, голый до пояса мужчина в кожаной юбке с клыкастым черепом на голове.
- Это шаман? - спросил пилот.
- Садись, - сказала одна из старух, когда Ашур заодно с Ихэлем подошел к ним. – Ты тоже садись, - добавила она, указывая на Ихэля.- Возьмите себе по чурбачку и садитесь.
Ашур и Ихэль уселись напротив старух. На мгновение воцарилась тишина, женщины рассматривали Ашура, он рассматривал женщин.
- Ты прилетел на сверкающей машине, – сказала одна из старух. Ашур даже не удивился, услышав словосочетание «предмет, который может летать, и который сделал человек», а не слово «птица» - Откуда ты?
Ашур махнул рукой в комбинезоне – глухо застегнутый комбинезон выглядел диковато на такой жаре, среди раздетых до пояса ларов, но другой одежды у Ашура, все равно, не было – а от жары комбинезон защищал также хорошо, как и от холода - махнул рукой на запад и произнес: - Из поселения там, на западе, большого.
Ихэль перевел то, что сказал пилот на язык ларов. Старейшие закивали головами, будто соглашаясь со словами Ашура.
- Ты, ведь, понимаешь нашу речь, – смотря прямо в глаза Ашуру, произнесла старуха с заплетенной в седую косу цветной нитью. – У тебя есть переводчик?
… Еще по дороге, когда Ашур шлепал по лесам с молодым ларом, он поинтересовался у него, откуда он знает «то, что понимает разные языки» - переводчика. Юноша сказал, что живущие в городах краги не понимают языка ларов и поэтому при переговорах между ларами и крагами часто используются разные предметы - переводчики…
Ашур не стал отрицать очевидное и, как старейшие пару минут назад, кивнул головой. Пилота слегка нервировал невзрачный шаман, который откровенно пялился на него. Старейшие пошушукались, и самая пожилая задала вопрос пилоту – есть ли у людей его поселения вещи, позволяющие приближать в лесу деревья и зверей – они много раз видели такие у крагов? А если есть, то могут ли соплеменники Ашура обмениваться этими предметами с ларами? Пилот уже хотел дать ответ, но неожиданно шаман, еще не издавший ни звука, попросил пилота рассказать подробнее, как их преследовали воины Крайних лесов. Подняв с земли, лежащую тут же, возле его дома, охапку синеватых смолистых веток, шаман положил ее в костер.
Ашур решил не вспоминать о причинах, благодаря которым он оказался в лесах Ило, а сразу начал с нападения на него «коричневокожего» охотника. Шаг за шагом, описывая свое, совместное с Ихэлем, путешествие по бесконечному лесу, Ашур заметил, что шаман все время что-то бормочет. Пилот уловил едва различимый аромат горечи, вплетающийся в дым костра. Он чуть потянул носом - запах шел от брошенных в огонь синеватых веток.
– Ну, шаман, ну, молодец, – подумал пилот, - поймать решил меня. Галлюциноген подсунул. – Самое смешное было, что на Ашура это абсолютно не действовало – у него был иммунитет к разного рода наркотикам. А, вот, у самого шамана, видимо, нет. Он, похоже, перестарался и сам уже начал бредить. Голос его стал резким и визгливым, звук поднялся до неимоверных высот. Неожиданно шаман подскочил с места и, подхватив с деревянного кола череп с наростами и валяющуюся на земле огромную кость, отчаянно завопил и принялся барабанить костью по черепу, кружась в диком танце. Ашуру вопли шамана не нравились. Ихэль, приведший его сюда, давно уже сидел на траве с пустым взглядом, дамы – старейшие отодвинулись от костра подальше, на них «камлание» шамана не действовало. – Либо выпили противоядие, - скользнула мысль у Ашура, - либо… - Бормотание шамана было диковинное, но пилот кое-что понимал в этом, и здесь не имело никакого значения, понимаешь ты слова или нет - все зависело от построения и произношения звуков. А шаман старательно кружил и кружил, пот тек по его спине, капал на землю…
… Засыпанные пеплом мертвые равнины Угарии, смрад сожженных поселений, чад и дым. В комки сплавленная плазма, воронки на месте домов. Плодородный слой планеты уничтожен и 32 десантный в оцеплении…
… Шамана он недооценил. Он попросту прозевал его. Ашур обзывал себя последними словами… Он судорожно начал вычислять алгоритм звуков и создавать диссонанс. И как только первые звуки сорвались с его губ, шаман вскрикнул и бросился в дом. Ашур сорвался с чурбака и швырнул свое тело вслед за шаманом и… чуть не сшиб того с ног. Шаман, выскочив обратно, из-за плетенных из листьев дверей, буквально натолкнулся на пилота. В ужасе он отпрыгнул в сторону.
- Не подходи! – закричал шаман, – не подходи! Призрак, призрак пришел за нами! Мертвец из савана! Мертвый, мертвый… Его время закончилось! Он из прошлого! Могилы, одни могилы за ним! Прах его давно истлел! Тот, который умер, пришел за ларами!
Лица старух, сидящих в стороне, посерели от страха, вытянулись, как клювы птиц, пальцы на руках задрожали от ужаса…
… Черное поле, шест с обрывком гробового одеяния…
Ашур сделал шаг к старейшим и обнажил клык…
- Не подходи! – взвизгнула одна из старух. – Не подходи! Упырь, упырь!

- Послушай, дядя, что–то не нравишься ты мне в последнее время..,
и системка–то ничего вышла, да и планетка, как-никак, крутится, а ты
все в свою сторону. Одну катаклизьму, другую… Не серьезно это.
- Ну, родственничек, дебют – дело замысловатое.
- Я знаю, дядя! Но партия, ведь, только начата…


… Черное поле, шест с развевающимся, истлевшим саваном…
Ашур прогнал наваждение, сколько он «отсутствовал»… минуту – две? Шаман со своими специфическими способностями сумел заглянуть туда, куда лучше было никому не смотреть.
- Кто ты? – хрипя и корчась от увиденного, выдавил невзрачный мужчина с отныне навсегда седыми волосами под черепом животного на голове.
Ашур сделал шаг к старейшим.
- Остановись, упавший с неба, - быстро подняла руку дама с глубокими морщинами у запястья. – Духи Ирхука (Видящего Верхний путь) боятся тебя. Они не хотят говорить о тебе. Ты не человек или… не совсем человек!
Ашур сел на землю, там, где стоял. Вдалеке, боясь подходить ближе, с оружием в руках столпились лары, привлеченные криками шамана. Очнувшийся Ихэль передвинулся ближе к пилоту, несмотря на жест охотничьего вождя. Ашур допустил просчет с шаманом, теперь надо было отвечать за это.
- К Ирхуку часто приходят из соседних родов, - шепнул охотник. – Он видит то, что другие не видят. Ирхук хороший и я надеюсь, все будет хорошо.
- Спасибо, - искренне произнес Ашур и, все же, поинтересовался: - А что, если все будет плохо?
- Если старейшие не признают защиту рода, тогда надо уходить, - тяжело вздохнул юноша.
- А какая мне разница, - подумал про себя пилот, но не сказал юноше - если я и так и так ухожу?
- Без защиты рода человек мертвец, - вздохнул Ихэль, - духи чужих будут преследовать его, пока не убьют.
Ашур чуть не произнес, что он и так мертвец, но, посмотрев на юного лара, остановился. Психология людей, живущих в условиях родового строя, и должна и строится на иных основах, чем сознание людей в его время.
Старейшие говорили о нем. Они еще не додумались скрывать свои речи от посторонних ушей и, насколько, пилот понял – мнения разделились. Наконец, старуха с ниткой бус у запястья, вероятно, самая авторитетная, обратилась к Ашуру: - Род Оронагрхр (какой-то шустрый наглый зверь, - перевела чешуйка за ухом) не хочет ничего знать о тебе, пришелец. Скажи, упавший с неба, если мы попросим тебя уйти, твои духи будут мстить нам?
Ашур пожал плечами. А что мог сказать, если духи, о которых говорила старейшая сейчас для него ничего не значили?
- Ашур – старуха назвала Ашура по имени, женщина всячески избегала произносить слово «человек» - род Оронагрхр из племени нижних ларов не причинял тебе вреда. – Женщина помолчала: - Юный охотник из нашего рода шел с тобой по лесу на той стороне Мертвой реки и ты не причинил ему вреда тоже. Ты можешь остаться в селении! – провозгласила она. – На закате солнца мы устроим праздник в твою честь.


.


Глава 3

- Зачем живешь на свете, человек?
Снег сковывал движения, идти было тяжело.
- В чем смысл твоей жизни?
Север, холодный север. Тот человек или не человек, что спрашивал его был философом. Он раздавал подарки детям и был счастлив. Но гиперборейские снега так далеки и так бесконечны.
- Твой мир создали боги, - говорил он. - Когда-то в нем было два начала – духовное и рациональное. Ты родился под знаком Дома Хлеба, Бейт-Лехема или Вифлеема, как называют его ваши соседи – эллины…
Красная шапка и меховая шуба были его неизменным нарядом. Иначе в тех снегах не проживешь. Крепко сколоченный деревянный дом на высоком основании, олени в загоне, небольшая лестница и помощники. Местные жители по-разному звали их – эльфами, снежными гномами, а кто и просто, подданными вождя – мороза.
… - Да, длинную холодную пору года они называли «зимой»…


… - Мой господин спрашивает, готовы ли вы пропустить его войска? – Кусты мешали смотреть, широкая спина гушуга заслоняла собеседника, только край зеленой щапочки торчал наружу. Прячущийся человек осторожно вернул на место растения вокруг себя и пополз назад…



Седьмой король мерил шагами огромный, вымощенный плитами зал. В самом центре зала, там, где на полу сходились гигантские каменные плиты, склонился в поклоне смешной маленький человечек в желтом камзоле. Олли с севера, стража короля, громадинами застыли вдоль стен, рядом со светильниками, тускло освещавшими зал. Узкие окна отражали свет гаснущего дня. Густая тьма шевелилась под сводами зала.
- Посол Турвении заявил, что города не будут участвовать в походе на Западный ветер, - мямлил человечек в желтом камзоле. – Гильдии отказываются от доли добычи и советуют Седьмому королю подумать, прежде чем начинать поход.
- И ты мне говоришь об этом? - король остановился возле человечка. Высокая фигура Седьмого короля нависла над человечком. – Ты заявляешь, будто какие-то паршивые горожане угрожают мне, мне, Седьмому королю?
- Я ни-ичего не заявляю, Ваше Величество, я лишь передаю слова посла, - трусливо произнес человечек, еще больше сжимаясь от страха.
- Ты знаешь, каково наказание за плохую весть? – глухо спросил король.
- Но я же не гонец, Ваше Величество, - попробовал защититься желтокамзольный, с тоскою понимая, что сейчас ему все равно отрубят голову.
- Я не убью тебя, - произнес король и зловеще добавил, - сейчас… Олли, – он возвысил голос до громового, – в темницу его!
Забился в руках телохранителей человечек, утаскиваемый королевскими стражами из зала.
- Забавно, - пробормотал Седьмой король и шагнул к огромному каменному трону, – забавно. Что же, обойдемся без них, - сказал он и опустился на трон. – Но они пожалеют, - скрежетнул зубами король. – Я заставлю их!

Узкая теснина заполнялась отрядами пехоты в черненых доспехах и рогатых шлемах. Длинные пики плыли в свете пасмурного дня. Когорты оллей вверху, над тесниной, охраняли проход через нее. Король придержал край плаща, распахнувшегося от порыва ветра, и поднялся на валун у края обрыва.
- К вечернему солнцу будем на берегу, - на сером ипохавре вполз на обрыв Каров, коренастый, потный командир первой тысячи черной пехоты. Следом за ним на обрыв взобрался и толстый Ленад, а сзади подтянулись и остальные – арбалетчик, сухой, нервный Тонас, маленький Шустрик, воевода подданных короля вариназов, командир полутысячи пырья, тупой, отчаянно храбрый, как и все его племя Кубырон, тысячник оллей Большой Вуг и несколько командиров помладше. Последним влез на обрыв Рыжий Кум, еломан всадников на ипохаврах.
- Мои воины тревожатся, - произнес он. - Ипохавры не хотят спускаться в теснину.
Король медленно обернулся к командиру всадников.
- Ты что-то сказал, - с расстановкой спросил Седьмой король и посмотрел сверху, с валуна, в глаза Рыжему Куму.
- Нет, Ваше Величество, - медленно ответил командир всадников, не отводя взгляд.
- Это хорошо, - сказал король, - что ты не отводишь глаза. Не люблю полководцев, которые отводят глаза. Так почему твои воины волнуются?
- Ипохавры чуют колдовство, - произнес Рыжий Кум, - и боятся спускаться в теснину
- Ну так, заставь их, - приказал король. - Шустрик, твои вариназы чувствуют колдовство?
- Чувствуют, Ваше Величество, слабенькое, но чувствуют, - быстро сказал тысячник вариназов.
- Стоять, – загудел, неожиданно, командир оллей Большой Вуг. – Куда?
Человек в 4-х цветном костюме гонца склонился перед Вугом. Король обернулся: - Пусть пройдет, Вуг.
Человек в костюме опустился еще ниже.
- Ваше Величество, - гонец протянул королю пакет.
Седьмой король разорвал обертку и достал свернутый в рулон свиток.
- Города собрали большой совет, - сказал король и бросил на землю свиток. - Ремесленники, – равнодушно произнес он. – Думают, что я сверну себе шею на той стороне реки. Гонец! – обронил король. – Отвезешь послание Нудину, министру торговли. Бумагу мне и чернила!

Маленький оркестрик на площади играл вальс цветов. Высокие стеклянные окна отражали кружащиеся в танце пары.
- Музыка любав волшебна, - восторженно произнес стройный мужчина в алом костюме, смотря в окно на танцующие пары. Его фамильный герб - бордово-красный цветок в тройном круге колец сверкал на мантии, брошенной на стул. Мужчина, со вздохом, отошел от окна и уселся на стоящий рядом еще один стул.
12 человек, послы 9 городов куаерагов или как говорили дикие ванаи - крагов и 3 городов гушугов собрались за столом в зале ратуши.
- Господа, хотелось бы надеяться, - дородный массивный мужчина в хламиде, с цепочкой гильдии ювелиров на шее и печаткой Избранного круга, представитель Лиона, приподнялся со стула и, привычно находя взглядом пламя круга, продолжил, - что Седьмой король свернет себе шею в лесах Западного ветра или пропадет на пустошах Неведомых Богов.
- Хотелось бы, хотелось бы, - постукивал пальцами по красным, желтым, синим камням, вправленным в стол, его сосед из города Вальда. – Очень хотелось бы…
- Однако, не так все просто, уважаемые, - произнес еще один, сухощавый, с заостренными чертами лица мужчина. - Король вышел в поход с 12 тысячным войском, это лучшая половина его армии, - мужчина повертел на пальце печатку Избранного круга. – 3 тысячи черной пехоты, тысяча северных оллей, арбалетчики Тонаса, вариназы, пырья, 2 тысячи всадников на ипохаврах, белая пехота из селений и городов Пураша. С такими силами он разгромил Красный и Черный Пураш.
- Ха, - воскликнул высоченный и здоровенный, торчащий из-за стола, как мачта на корабле копенец, старшина гильдии корабелов Инви – Куяви. - Я слышал, что руми готовы к встрече с королем. И предупреждение гласит - Неведомые не терпят чужих.
- А что гушуги думают? – спросил длинноусый старик, сидящий во главе стола и одетый в мантию Университета.
- Седьмой король хочет много, - сказал высокий плечистый посол Маурии, - мой брат подтвердит это.
- Много, - подтвердил его сосед, столь же высокий и широкоплечий, как и все гушуги, посол из Турвении. - Король присылал к нам гонцов. Но руми нам не враги, нам нечего делать в их лесах. Мы с ними торгуем.
Третий представитель гушугов, непривычно маленький для этого народа, хотя, такой же массивный, поддакнул своим товарищам, одновременно вертя по сторонам своей абсолютно лысой головой.
- Ерунда все это, - неожиданно могучим басом сказал он, – поход на руми. У руми нет сокровищ. Секреты есть, тайны есть, а сокровищ нет. И никогда не было. Золото они знают, используют для обмена, но в ходу у них другие ценности. Мы у них дерево берем, обыкновенное дерево, ему сносу нет, изделия из камня покупаем – мастера они изрядные, лучников нанимаем, караваны охранять.
- Откуда сведения такие у славного посла из города Тумса, - въедливо поинтересовался у гушуга представитель Вальда. – Вы, что, сами прошли через все леса руми или они вам лично показали, что никаких сокровищ у них нет?
- А соседи-то, соседи короля, что думают? Империя, что думает? – перебил представителя Вальда сухопарый лафинянин в белой рубашке и коротких, чуть выше колена брюках. Лафин являлся одним из древних городов куаерагов, городом на границе с ванайскими племенами ларов.
- Если всем известный своими предками лафинянин – герб сухопарого мужчины в белой рубашке и коротких брюках был не менее знаменит, чем герб представителя Лундана, мужчины в алом костюме, того, чья мантия висела на стуле – не будет так торопиться, - ехидно произнес лысый вальдиец, - то он услышит, что говорят об империи.
- В империи разброд и шатание, - сказал массивный гушуг из Маурии, – бароны тянут власть к себе, города к себе, а имперские графы не выезжают за пределы столицы. Но Седьмого короля ненавидят все и, если он сунется туда, ему оторвут голову. Для этого они даже объединятся. Седьмой король это понимает и в империю, во всяком случае, пока, не лезет. Но я слышал, Синий Пураш готовится к войне с королем и договаривается с имперскими баронами и боссонцами о помощи, хотя, пока Седьмой король не успокоит окончательно Пураш Красный, они будут спать спокойно. А горцы и горные вариназы короля не интересуют, кроме неприятностей от них ждать нечего. Он их использует в качестве наемников.
- И все же, господа, - крючконосый представитель Зея, еще одного города куаерагов, до сих пор, дипломатично отмалчивавшийся, решил принять участие в разговоре, - наши города с Викером – вальдиец посмотрел на посла Зеи, упомянувшего его имя - далеки от лесов руми. Поэтому, хотелось бы уточнить, что представляют из себя, все-таки, леса Западного ветра и насколько далеко они простираются?
- Разрешите мне, - сказал посол Лиона. - Я поделюсь своими данными… Обычные леса, может, только более густые, чем наши. Но, вот, по поводу размеров – мне, по крайней мере, представляется, что они бесконечны. Во всяком случае, других сведений у нас нет. Практически, по сей день, нам ничего о них не известно. Мы не знаем, где кончаются эти леса, кончаются ли они вообще где-нибудь и мы, до сих пор, еще не встречали никого, будь это куаераг или гушуг, кто прошел бы эти леса до предела и сумел вернуться назад. Ну, а руми, сами понимаете, нам эту информацию давать не спешат.
- Да, а в итоге остаются только домыслы, - произнес красивый лунданец. - По идее, конечно, где-то они должны заканчиваться… Кстати, Седьмой король, тоже, вряд ли, это знает. Да, наверное, он и не собирается в путешествие без конца. Его цель где-то поближе.., возможно, светлые руми и их столица, по слухам, находящаяся возле Безымянной реки.
- Ну, это, боггарты надвое гадали, - усмехнулся гушуг из Турвении. - У короля свои планы, а у нас свои. Нам он, все-таки, обещал хорошую добычу и, поэтому, мы не верим, что Седьмой король не знает, куда идет. Мы с Третьим предполагаем, что направляется он не к руми.
- А куда? – спросил высоченный копенец. – В торговые города? К пикси?
- Друзья мои, - раздраженно прервал русобородого Инви- Куяви белобрысый торонец, тот, который подсчитывал армию Седьмого короля, - наш разговор это пустая болтовня за бокалом «аршона». Мы, по-моему, перестали реально смотреть на вещи. На горизонте враг, а мы, даже, не в состоянии отреагировать на него. Мы привыкли к своей силе.
- А разве это не так и Седьмой король угроза для нас? – невинно проронил посол Вальда.
- Угроза? – переспросил торонец… - Еще какая угроза! – убежденно произнес он, - только, сил у него маловато, пока маловато, и он лишь присматривается к нам, отмечая слабые места.
- Есть еще, кто думает так? – поинтересовался длинноусый представитель Рома, старейшего города куаерагов, по праву председательствующего на сегодняшнем совете.
- Король не понимает, с чем столкнется тогда, - тихо сказал худенький, маленький представитель Удима, последнего из городов куаерагов. – Его олли с пырья будут здесь бесполезны. А, в общем, Рудим, видимо, прав. Я тоже считаю, что прицел у Седьмого короля дальний.
- Позвольте, уважаемые куаераги и гушуги, - взял слово представитель Лафина. – Я не командующий нашей объединенной армией, как представитель Торона Рудим, мой пост префекта безопасности утвержден совсем недавно, по предложению благородного Азузуны - седоусый романец наклонил голову – и мои дела немного поскромнее, но на днях я провел одно маленькое расследование и выяснил, что, собственно, все сведения о походе Седьмого короля именно на руми исходят из одного города, -лафинян сделал эффектную паузу, - из города Лиона…

Приглушенный, мерный шум стоял на берегу. Лязгала доспехами пехота, храпели ипохавры, звучали команды сотников и деканов. Армия Седьмого короля вступала на понтоны. Первой шла белая пехота.
Королевский шатер находился в 50 метрах от берега. Его Величество наблюдал за переправой, сидя на ипохавре - альбиносе. Зверь хрипел, мотал всеми головами и пускал горячий пар сразу из трех глоток. За королем толпились полководцы.
- Кто командует первой сотней? – спросил Седьмой король, не оборачиваясь назад. Главный штабист, тучный, медлительный Ронаш приблизился к королю: - Кипас из соотечественников Тонаса.
- А-а, - протянул король, - помню. Декан пехотинцев бывший.
- Белая пехота достигла противоположного берега, - оповестил сюзерена Рыжий Кум, обладавший неимоверно острым зрением.
- Возьмите, Ваше Величество, - обратился к королю командир арбалетчиков Тонас, протягивая ему бинокль, редкий и дорогой предмет, иногда привозимый купцами вольных городов на рынки королевства. – Я у Шустрика позаимствовал.
- Что это, - грубо спросил король, отталкивая руку Тонаса. Седьмой король с подозрением относился к разным новомодным штукам, привозимым издалека. Он хорошо помнил, как два его брата покончили счеты с жизнью при помощи таких вот, привезенных издалека игрушек. Конечно, привезенных по личному заказу короля, но это дело не меняло.
- Ваше Величество, это стекла, обычные стекла, просто позволяющие смотреть нашим глазам дальше, чем они могут, - осторожно произнес Тонас.
Король с опаской взял бинокль.
- Вот так, - сказал командир арбалетчиков, показывая королю, как пользоваться биноклем.
Король, держа бинокль на вытянутой руке, поднес его к глазам.
- Вижу, - произнес он, наблюдая, как сходят на берег отряды белой пехоты. Пехотинцы, ступив на землю, быстро выстраивались в стену щитов - от нападения руми, слывших отличными стрелками из лука. Все новые и новые отряды белой пехоты спускались на берег, линия щитов расширялась и с узкой полосы берега двигалась в лес.
- В лес не углубляться, - приказал Седьмой король, - Пятому Арунаду, командующему белой пехотой приказ в лес не заходить! – За спиной короля сорвался с места вестовой и бегом направился к понтонам. – Следующим пойдешь ты, - сказал Седьмой король, оборачиваясь к Тонасу и опуская бинокль, и добавил: – Это я оставляю себе. Шустрик получит двойную долю из добычи.
- Да, Ваше Величество, - склонился в поклоне Тонас.
К полудню больше половины армии переправилась через реку. Десятки черной пехоты вместе с вариназами, на больших плотах на воде, охраняли понтоны, и внимательно вглядывались в светлую воду реки. Пловцы из специально набранных команд, несмотря на холодную погоду, время от времени ныряли с плотов в реку, проверяя крепления понтонов, а затем, выныривая назад и взобравшись опять на плоты, пили горячую граппу, чтобы не простыть. На противоположном берегу уже находилось несколько тысяч черной пехоты, отряды вариназов, белая пехота, наемники - горцы и арбалетчики Тонаса. Теперь предстояло самое трудное – переправить ипохавров и обоз.
- Свернуть мой шатер, - распорядился Седьмой король. Олль Вуг, глава королевской стражи и царедворец - по совместительству, отдал распоряжения и десятки слуг забегали вокруг шатра - повара с подручными сворачивали кухню, остальные снимали шатер.
На берегу руми черный дым стал подниматься в небо.
- Тревога, мой король, - громыхнул Вуг, стоя за спиной сюзерена.
- Вижу, - произнес король. - Глупо не воспользоваться армией на переправе. Трубач, сигнал!
Одетый в черные цвета Седьмого короля, с гербовой полосой через все трико и камзол, трубач поднял массивную изогнутую медную трубу и, надув щеки, выпустил в нее весь воздух. Тяжелый гул проплыл над рекой, достиг берега руми. Вариназы Шустрика, находящиеся на том берегу, мгновенно склонились над землей и выпрямились, уже держа канаты в руках, поднимая мгновенно собранные, из заранее заготовленных, еще на этом берегу, досок, корявые широкие щиты. Арбалетчики Тонаса подались вперед.
С понтона спрыгнул гонец.
- Ваше Величество, черная пехота и наемники вступили в бой с руми.
- Хм, - задумчиво хмыкнул король, - рукопашная с моими солдатами. Это что-то новое. Вестовой ко мне…
- Ваше Величество, Ваше Величество, - прошептал кто-то из окружавших короля вестовых. Король обернулся. Из леса, в котором еще утром не было ни души, кроме его солдат, леса в его тылу, выходили одетые в зеленое фигуры.
- Это уже непростительно, - холодно сказал король. – Где командир лазутчиков?
Деканы и сотники еще остававшейся на этом берегу тысячи черной пехоты спешно выстраивали солдат в одну линию, лицом к лесу, прикрывая обозных ипохавров и остатки еще не переправившихся частей армии короля.
- На плотах, - громыхнул Вуг, тысячник оллей.
- Что на плотах? – не понял Седьмой король.
- На плотах часть лазутчиков, а остальные на том берегу.
- Ронаш, - король неторопливо воззрился на тучного гушуга, стоявшего рядом с королевским ипохавром, - я не буду спрашивать, почему охрана в лесу не подняла тревогу, но ты должен будешь объяснить мне, почему в тылу моей армии оказались руми.
На берегу, у понтонов возник невообразимый гам. Всадники Рыжего Кума, начавшие переправу, попытались развернуть ипохавров обратно, на берег. Пырья, растянувшиеся по переправе, остановились.
Вышедшие из леса отряды остановились. Большой Вуг спешно расставлял оллей вокруг Его Величества, чтобы их огромными щитами оградить Седьмого короля от стрел. Руми подняли луки… На миг наступила зловещая тишина.
- И-ах, - закричали пехотинцы. Лавина стрел сорвалась с тетив луков руми и понеслась на них. Волна за волной накрывали острые жала королевскую пехоту, всадников у переправы, обоз и оллей, окружавших Седьмого короля. Выстроившаяся к бою черная пехота бесславно гибла под стрелами руми, застрявшие на переправе всадники на ипохаврах метались, пытаясь спасти от обстрела себя и своих ипохавров, пырья, после некоторой заминки, с ревом устремились вперед по понтону, сметая со своего пути еще не успевших полностью переправиться вариназов и наемников. Частокол стрел проредил оллей, окружавших короля.
- Вестового к Рыжему Куму, быстро! – крикнул король. Стена щитов разомкнулась, пропуская вестового к королю и гонца от Лурана, командира черной пехоты, остававшейся на этом берегу.
Глухо забили барабаны и черная пехота, смыкая ряды, оставляя на земле убитых и раненных, пошла вперед. Рыжий Кум, обходя мертвых и раненных ипохавров, подчиняясь приказу короля, повел своих всадников на правый фланг пехоты. Полтысячи северных оллей бегом двинулись к левому флангу.
Руми сделали полшага назад, к лесу.
- Приказ Рыжему Куму, - сказал король, подозвав еще одного вестового. – Орду остановить, оставить на берегу несколько сотен. Остальным вернуться на переправу.
Ронаш, - король повернулся к начальнику штаба, все время стоявшему возле Его Величества, - мы переправляемся на тот берег, ты остаешься здесь. В лес не углубляться. Ждать моего приказа. В твоем подчинении черная пехота, две сотни всадников и две сотни оллей. Плоты.., - король обернулся к плотам на реке. Плотов больше не существовало. Кое-где, на еще державшихся вместе 2-3 бревнах, лежали убитые и раненные из гушугов и вариназов, но это и все. Десятки тяжело вооруженных черных пехотинцев ушли на дно, на поживу местным русалкам, как и большинство королевских вариназов, не умевших плавать…- Плохо, - уронил Седьмой король. – Значит, выделишь еще на плоты охрану. Возьмешь у Лурана, пусть даст умеющих плавать, он знает. И не забудь в лесу собрать погибших стражников.


Корчма у лесной дороги, больше всего напоминала Лувэну избушку корявого лесовика. Ветхое двухэтажное строение привалилась сразу за тремя громадными разлапистыми деревьями, сдурами, как называло их местное население. Гнилые бревна, заткнутый в щели мох, поскрипывающая от порывов ветра дверь.
- Да, уж, - пробормотал Лувэн, подтягивая на себе пояс с истончившемся тесаком и парой мешочков, - не дворец с прислугой.
Покряхтев, Лувэн, все-таки, шагнул к дверям. От скрипа распахиваемой двери три сухощавые фигуры, одетые в какое-то серое от грязи тряпье, сидевшие за столом в углу неожиданно большого и чистого помещения, разом повернулись к нему. Белые утонченные лица, тонкогубые, с большими полосками рта, глянули на него и тут же отвернулись.
- Опа, - с ходу произнес Лувэн, – влип. Пиры!
За вторым столом, в другом углу помещения, расположилась компания подвыпивших коренастых гушугов, похоже, беглых крестьян пробирающихся через лес, подальше от сеньора, в город. И за третьим и последним столом находился лесной руми в истрепавшейся и потертой зеленой куртке и матерчатых, оборванных внизу штанах и его напарник, уткнувшийся прямо в стол лицом и спящий на своей собственной окладистой, залитой красной жидкостью, судя по запаху - вино, большой светлой бороде.
- Эге, - отметил Лувэн, - да это луговой вариназ.
Он решил подсесть к руми с вариназом. Даже, учитывая бродяжий вид руми и пьяного в стельку вариназа, с ними было безопаснее, чем с крестьянами или, конечно, пирами. Руми считались более-менее неплохие бойцы, но уж за вариназами испокон века шла слава драчунов и забияк, так что, если свести с ними дружбу, ночь будет спокойной - вряд ли пиры решат поживиться его кровушкой. А, вот, крестьянам не повезло. Им придется не спать, коли хотят дожить до утра.
- Гостей принимаете? - спросил Лувэн, двигая ногой свободный табурет к столу с руми и вариназом и бухаясь на него.
Руми поднял на него глаза цвета густой зелени и кивнул. К столу тут же подошел тучный массивный хозяин в большом фартуке.
- Что пить будем, уважаемый? - громыхнул он.
Лувэн, в свою очередь, поднял глаза на хозяина. Корчмарь явно был из пырья.
- Странно, - сказал Лувэн, - вы, вроде бы, с теми ребятами за столом, - едва заметным движением подбородка он показал на склонившихся над тонкими бокалами пиров, - не ладите, а они свободно расположились…
- А по мне все равно кто сидит, - буркнул пырья, - лишь бы платил. Так чего будем, уважаемый? – еще раз повторил он.
- Пиво мне и, - руми вопросительно посмотрел на Лувэна, - и моим соседям то.., - руми отрицательно кивнул головой, - и вина моим соседям! Да, и большую тарелку чечевицы не забудь.
Лувэн бросил на стол серебряную монету. Пырья сгреб ее огромной лапищей и отошел от стола. Через пару минут на столе уже дымилась здоровенная миска с аппетитной чечевицей и красовались два кубка с вином и кружка с пивом.
- А ты, брат, куаераг, - неожиданно проснувшийся вариназ потянулся красной волосатой рукой к кубку с вином и пригубил его. - А пиво здесь дерьмовое, - сообщил он, делая над собой усилие и глотая еще вино, - зря ты его взял. Расстрига, - представился он, сделав следующий мощный глоток. – А это Куль- Неудачник, - ткнул бородищей вариназ в сторону руми, потягивающего вино несколько лениво. – Совсем пропащий, никогда не связывайся с ним, - добавил он для полной ясности обстановки.
- Кто бы говорил, - мелодично протянул оборванец - руми, - не по причине ли твоих дырявых карманов мы здесь.
- А что, - сказал вариназ, - вполне нормальное место , лучше чем на каторге. Скажи мне, мил куаераг, - обратился он к Лувэну, - ведь, правда, здесь лучше, чем на каторге?
Лувэн едва не поперхнулся, цедя свою похлебку.
- Видишь, он тоже согласен, - нравоучительно произнес вариназ Расстрига и положив голову на стол громко захрапел, бормоча, - а я даже не спросил, как тебя зовут, друг…
- Лувэн, - сказал Лувэн, подтирая ложкой края миски. Хлеб хозяин ему не подал, хлеб стоил больших денег в лесу. – Хожу- брожу, счастье ищу…
- Счастья нету, - убежденно пробормотал, опять дрыхнущий физиономией в стол, вариназ, - а деньги наши из кармана выпали…
… - В город иду, - продолжил Лувэн, - там мастеровые нужны.
Компания крестьян поднялась из-за стола и всей гурьбой направилась к корчмарю договариваться о ночлеге.
Пиры еще ниже склонились над бокалами. Светлый день за окнами корчмы понемногу скатывался в темень.
Лувэн еще заказал по кубку вина и кружку пива для себя. Один кубок он подвинул к вариназу. Учуяв запах, вариназ открыл глаза и, посмотрев на Лувэна и Куля, прошептал, - на посошок! По маленькой!
- Послушай, Куль, - Лувэн специально опустил вторую часть имени руми, - Расстрига не того, не запойный?
- А ты посмотри, - посоветовал руми.
Вариназ весело подмигнул Лувэну совсем даже не сонным глазом
-Угу, - угрюмо сообразил Лувэн, - из огня да в полымя. Не к пирам, так… Кажется, здесь разыгрывается комбинация в неведомо чью честь. Интересно, только в чью?
Из-за стойки вышел и направился к ним снова хозяин корчмы.
- Спорим, сейчас господами нас назовет, - пробормотал, лежащий лицом в стол вариназ.
- Господа ночевать здесь будут или комнату сымут? – вопросительно произнес пырья, смотря, почему-то, на одного Лувэна. Лувэн, как бы жадничая– одно дело угостить сидящих за столом, другое - оплатить всем ночлег – уставился в стол и зашевелил нижней губой, вроде бы считая возможную растрату… и тянул время. Он хотел, чтобы руми и вариназ, сами намекнули ему, что надо снять комнату на троих, иначе весь его образ мастерового полетит в яму. Рабочий человек не может швырять деньги направо и налево. Лувэн усиленно изображал на своем лице смесь жадности, расчетливости и, все же, готовности заплатить за своих новых знакомых.
- Ты не больно старайся, - в спину ему сказал руми. – Давай, давай, решайся. Видишь, хозяин только на тебя и смотрит, понимает, что у нас денег нет.
Лувэн, со вздохом, как бы решившись, страдальчески спросил: - Сколько за комнату на троих?
- По монете за каждого, - буркнул корчмарь.
Лувэн выложил на стол 3 монеты, из сдачи на серебро. Пырья собрал монеты и, засовывая их в кошель под фартук, произнес: - Наверх по лестнице, третья комната в углу ваша. Моя жена сейчас вам все постелет.
Прошло еще с полчаса. Крестьяне, по своему договорившись с корчмарем о ночлеге или просто пожалев денег, расположились на полу в углу корчмы. Пиры все еще сидели за бокалами, в пятый или десятый раз заказывая хозяину какой-то напиток. За окошками стало совсем темно.
- Ну, пора и нам бай-бай, - допивая свой кубок, произнес руми и вытащил из-под стола мешок, в котором явно угадывалось что-то тяжелое. – Эй, - толкнул он спящего вариназа, - пошли на боковую.
- Сейчас, сейчас, - весьма натурально прогундосил Расстрига, не поднимая буйную голову. В конце концов, поддавшись тумакам Куля, вариназ оторвался от стола и, нашарив рукой кубок с вином, подтянул его к себе. Затем, одним глотком, опустошил кубок до дна. Заглянув в пустую емкость для вина, вариназ философски произнес:- А чего цедить? - Потом цыкнул зубом и мрачно добавил: - Кончилось, родимое. – Помолчав немного и, обведя харчевню мутным взглядом, Расстрига, неожиданно завопил: - Ка-ак я вый-уду на реченьку..! Как-ак я выйду на ма-а-аленькую… - Все, находящиеся в помещении харчевни, вздрогнули. Руми, не дожидаясь продолжения звуковых эффектов, рвущихся наружу из мощной груди вариназа, схватив одной рукой мешок, и, пробормотав Лувэну: - Помоги!- подхватил Расстригу другой рукой и потащил его к лестнице. Лувэн подпер Расстригу со второй стороны и вдвоем они быстро внесли вариназа наверх, в комнату. Едва преодолев порог, они захлопнули за собой дверь.
- Фу-у, - сказал руми, переводя дух и сбрасывая вариназа с себя на пол.
Лувэн сделал тоже самое, но несколько аккуратней.
- Больно, юк тебя побери, - проворчал Расстрига, лежа на полу и потирая ушибленный бок. – Мягче надо быть, лучше ко мне относиться надо, лучше. Добрее…
- Жрать надо меньше, - грубо оборвал его Куль, - а то скоро не поднять будет вообще.
- Мне на пользу, - сварливо сказал вариназ,- хорошего вариназа должно быть много.
В дверь комнаты гулко заколотили со стороны лестницы.
- Сдается мне, господа, что это обещанная корчмарем хозяйка пришла, - подняв руку, призывая руми и вариназа прекратить прения, произнес Лувэн. – Гремит она изрядно.
- Так открой ей двери, - посоветовал вариназ, поднимаясь с пола. Лувэн шагнул к дверям. Краем глаза он отметил, как руми и вариназ мгновенно рассредоточились по разные стороны от дверей и руми ногой толкнул, лежащий посреди комнаты мешок к вариназу.
Пырья- хозяйка оказалась столь же здоровой, как и корчмарь. Удостоверившись, что это действительно жена корчмаря и она одна, руми и вариназ отошли от стен. Хозяйка сноровисто застелила им три из четырех, стоявших в комнате старых деревянных топчана, закрыла ставни окна и поставила тусклый масляной светильник на пол. Уже пожелав им спокойной ночи и уходя, она обронила: - Я бы на вашем месте подперла дверь и окно чем-нибудь. Трое наших гостей, что-то сильно задерживаются.
- Обязательно, - произнес руми и, как только за женой корчмаря закрылась дверь, поинтересовался у Лувэна: – Слушай, у тебя какое-нибудь оружие есть, кроме драных штанов? Ржавый нож не в счет.
Лувэн замялся, какое у мастерового оружие.
- Понятно, - сказал руми, навешивая на дверь огромный замок. – Расстрига, дай Лувэну меч, тот, который покороче. Пользоваться сумеешь? Ладно, главное держи его крепче и не урони.
- Что ты пристал к куаерагу, - прогудел Расстрига, развязывая принесенный мешок, - почему он должен орудовать мечом, если он не солдат?
Руми быстро обошел всю комнату по кругу и подергал закрытое окно.
Вариназ извлек из мешка короткий меч в ножнах и протянул Лувэну. Затем достал из мешка еще один меч, чуток подлинее и положил рядом с собой. После чего выудил из мешка еще и колчан со стрелами, тонкие деревяшки и парочку отточенных стилетов. Один стилет он оставил себе, а все остальное протянул Кулю.
- Одеяла, нам, пожалуй, сейчас ни к чему, - произнес вариназ, держа за край одеяло, тоже, частично, вытащенное из мешка и быстренько засунул одеяло назад в мешок.
- Что-то многовато для пиров, - подумал Лувэн, наблюдая, как Расстрига вооружается, а Куль – Неудачник ловко собирает из деревяшек лук - самое эффективное оружие руми. – Почему они их так боятся?
Руми собрал лук и надел тетиву на него. Достал стрелу из колчана, положил на лук и, вдруг, приложив палец к губам – знак помолчать – на цыпочках, беззвучно подошел к дверям. Затем медленно потянул тетиву. В комнате стояла полная тишина. Лувэн боялся дыхнуть лишний раз. – Прекрасно, - неожиданно громко произнес руми и отпустил тетиву. – Расстрига, Лувэн, давайте укладываться спать, у меня уже глаза слипаются.
Вариназ нарисовал в воздухе знак вопроса. Куль показал один палец. Надежды Лувэна на спокойную ночь таяли, как дым в лесу.
- Мы с кем воевать собираемся? – тихо спросил Лувэн, смотря на Куля и Расстригу. Расстрига и Куль, действительно напоминали собравшихся на войну куаерагов или руми или вариназов.
- Не задавай дурацких вопросов, - буркнул вариназ, - сам знаешь. Куль, задувай лампу, пора изображать спящих.
Руми задул лампу. Но перед тем, как комната погрузилась в тьму, Куль с Расстригой подняли свободный топчан и подперли им двери. А, примерно, минут через десять, в комнате уже раздался легкий посвист вариназа, время от времени, переходящий в мощный храп. Естественно сопел и руми, лежа на своем топчане и, даже Лувэн, что-то изобразил сонное. Первый час прошел спокойно. Лувэн уже действительно начал подремывать. Прошло еще с полчаса. Неожиданно, внизу послышался грохот и приглушенный вопль.
- Началось, - еле слышно произнес Расстрига. – Лувэн, ты не спишь, случаем?
- Не сплю, - пробормотал Лувэн, мгновенно проснувшийся от грохота.
- Тогда без лишнего шума, - подал голос Куль.
Лувэн с Расстригой тихо поднялись с топчанов.
Руми показал на окно и дверь. Вариназ присел рядом с окном, Лувэн придвинулся к дверям. Глаза уже видели в темноте, да и полной темени не было, сквозь щели в стенах пробивался свет луны. Сам руми уселся у глухой стены, как раз между окном и дверью.
Внизу прозвучал еще один хрип. Вариназ показал пальцем на свою шею и провел полосу по ней. Лувэн пробормотал чуть громче, может быть, чем следовало: - Не повезло гушугам. – Расстрига удивленно посмотрел на него и едва внятно спросил: - Каким гушугам? Пирам не повезло!
Куль погрозил кулаком, требуя тишины. Вариназ подсел к Лувэну: - Гушуги такие же крестьяне, как ты мастеровой, - прошептал он. – Это солдаты Седьмого короля. И когда они полезут сюда, мало нам не покажется, - и Расстрига опять вернулся на место у окна. То, что руми с вариназом не приняли его за мастерового, неприятно поразило Лувэна. До сих пор все проходило гладко. Но тогда, сама собой напрашивалась мысль, что и Куль с Расстригой не бродяги, уж слишком они «грамотные». Лувэн не успел придти к какому-нибудь определенному выводу – в дверь стали ломиться. Сначала с той стороны попытались тихо открыть замок. Когда это не удалось, возникла временная пауза. Через пару минут, скрипя, дверь медленно-медленно стала выдавливаться внутрь комнаты, готовясь сорваться с петель в любой момент. Молчать дальше было нельзя и руми, как бы сонно и испуганно подал голос: - Кто там?
Дверь замерла на одном месте, а в коридоре наступила тишина.
- Ну, теперь, или барон или висельник, - сказал Расстрига, но не успел даже закончить фразу, как дверь упала вместе с погнутыми петлями. Куль- Неудачник спустил с тетивы первую стрелу. Первый из нападавших рухнул в комнату, прямо в проем выбитых дверей. Те, кто находились за ним, шарахнулись в стороны. Стрел они не ожидали.
- Так, так, - пробормотал Расстрига. Руми напряженно ждал, положив следующую стрелу на тетиву.
- Эй, руми, - раздался картавый голос, типичный акцент западных гушугов, - давай поговорим.
- Что надо? – спросил Куль, не опуская лук.
- Опусти лук и Амадад войдет без оружия, - произнесли снаружи, сбоку от выломанных дверей. – Амадад войдет, и мы поговорим.
- Счас, - ехидно ответил за Куля вариназ, - я только штаны подтяну.
- Руми, Амадад думал, что ты сам отвечаешь за себя, - гнусаво сказали за стеной. – Зачем нам коротышка вариназ?
- Вот, вонючка, - плюнул на пол Расстрига и растер плевок ногой. – Длинноухий, волосатый, как ульдра, гушуг.
- Спокойно, Расстрига, спокойно, - не торопясь, произнес Куль- руми. – Они время тянут, пакость какую-то готовят.
Лувэн прислушался – ему показалось, кто-то ползет по наружной стене. – Расстрига,- позвал он, - там, - и показал на окно.
- Понятно, - скрипнул зубами вариназ, - сейчас встретим.
В закрытое окно последовал мощный удар и ставни слетели на пол. В образовавшейся дыре показался взведенный арбалет и искаженное от ярости лицо одного из давешних крестьян-гушугов.
- Вау-у, - взвыл гушуг боевой клич солдат Седьмого короля, нажимая на пусковой крючок и в тоже мгновение стрела Куля- Неудачника воткнулась ему в лоб. Арбалетный болт пробил мякоть ноги Лувэна. Гушуги, находящиеся в коридоре бросились в атаку. Тетива лука Куля звякнула еще раз, и первый гушуг захрипел на пороге, руми, отбросив лук, схватился за стилет. Навстречу воинам короля прыгнул вариназ и металл свистнул об металл. - Окно держи, - выдохнул Расстрига Лувэну. Гушугов губило то, что они презирали оружие дальнего боя – лук и арбалет – предпочитая ему свое национальное изобретение - кривой меч. Второй гушуг в окне был только с мечом и попытался сразу переместиться в комнату, но Лувэн помешал ему. В самый неподходящий момент широкое лезвие Лувэна, описав полукруг, вытянуло из гушуга жизнь, и весь опыт солдата гушугу не помог. Тело гушуга застряло в окне. Мертвый экскрестьянин закупорил его лучше любой пробки - теперь, чтобы воспользоваться окном, гушугам потребовалось бы сначала вытащить тело, а это значило, что угроза сзади на время миновала. А в комнате уже дергались мечи и звук живой плоти, рассекаемой на куски, вкручивался в мозги. И смеялась беззвучно уродина смерть. Ее пустые глазницы уставились и на Лувэна, но он присел и кинжал вонзился в стену выше его головы. А кто-то уже хрипел, готовясь к пути в вечную тьму, и на пустошах Неведомых богов отмеривалось каждому по делам его из танцующих пляску смерти в комнате, в придорожной харчевне, в лесу на границе Боссона и Империи…

… - Ваал Великий, одну каплю жизни брату Расстриге, еще каплю гушугу Амададу…

… Солнце пырья и пиров - луна медленно плыла по небу. Невидимые скрывались облака и тучи и звезда, далекая звезда поэтов и королей, властителей и подданных, баронов и крестьян поворачивала к зениту…

… - одну каплю Турдаду, одну Рину…

… Куль в полутьме поразил стилетом одного из нападавших и подданным Седьмого короля стало меньше. Руми вырвал меч из пальцев гушуга, раньше, чем он упал. Два клинка пронзили одновременно вариназа, и Расстрига умер еще до того, как понял, что сестра, что сама Косая пришла за ним. Гушуг с всхлипом выдернул лезвие из Расстриги, но Лувэн достал гушуга и солдат короля повалился на пол, рядом с вариназом. Второй гушуг замахнулся на Лувэна, но жуткая боль ввинтилась ему в колено, он хотел крикнуть, но не смог – вместо крика кровь хлынула изо рта.
Зеленоватый свет залил комнату - тело мертвеца покинуло окно…

… - Стой! – сказал времени Лувэн и воздух в комнате стал осязаем и плотен. Солдаты короля, бегущие к нему, застыли с поднятыми ногами, в углу, зажатый двумя гушугами, растягивал рот в улыбке Куль – Неудачник… Лувэн наклонился и подобрал стилет вариназа.

– Вперед, - снова скомандовал он и время опять пошло вперед. И снова гушуг, лезущий в окно застрял в нем, так же прочно, как и предыдущий. В лысый ушастый череп, хрустнув, вошло лезвие тонкого стилета. В углу засмеялся руми и солдаты, окружившие его, отшатнулись.
…Тусклая лампа осветила побоище. Корчмарь стоял на пороге, страшный даже в полутьме. Красные глаза, клыки со струйкой крови, блестящие даже в темноте…
- Три минуты, - прохрипел корчмарь и поставил лампу на пол. – Ровно три минуты.
Гушуги с воем бросились вон из комнаты…
- Все, - счастливо смеясь, произнес Куль и сполз на пол, спиной к стене, - все.
Лувэн подошел к нему и сел рядом.
- Хьядинг, - сказал он и вытянул раненную ногу, - я и не думал, что руми могут быть хьядингами.
- Могут,- хохотал руми, - могут! Ты посмотри, что там с Расстригой.
- Расстрига мертв.
- Ты посмотри, посмотри, у него девять жизней. Ему на пустошах Неведомых отмеряли.
Лувэн встал и, хромая, подошел к лежащему в крови Расстриге. Вариназ расположился так, будто, действительно, вот-вот собирался вставать – сейчас, только отдохнет и встанет. Лувэн взял Расстригу за руку, она была холодна…

… Ваал Великий, брату Расстриге надо оставить жизнь, обещали…

… рука Расстриги была холодная. Лувэн бережно опустил руку и, вдруг, почувствовал – в ней пробился пульс. – Куль, - почему-то шепотом сказал он, - Расстрига жив!


- Господин Клеос, к вам гушуг. Пропустить?
- Да, проведи его и, Ристар, меня не для кого нет.
- Слушаюсь.
Сухопарый невысокий человек в уставленной детскими игрушками комнате, одетый в короткие брюки и рубашку, погладил рукой массивный темный инструмент, подарок дочери на день рождения и поправил, слегка, ее портрет кисти великого Торийя, висевший на стене. Затем вышел в триклиниум, помещение в центре дома под открытым небом.
- Почему не в ратуше? – спросил он у ожидавшего его гостя в купеческого покроя плаще. – Проходи и садись.
- Дело конфиденциальное. Третий не хочет, чтобы слышали другие.
- Да будет так, - произнес мужчина, так же, как и гушуг устраиваясь в кресло рядом с фигурным кувшином с фонтанчиком, бьющим в маленький бассейн, - я понял.
Мужчина провел рукой и возле них возник столик с двумя бокалами янтарно-желтого напитка: - Итак, я слушаю.
- Седьмой король вступил на пустошь Неведомых богов.
- Он, что, совсем ум потерял? – медленно спросил хозяин кабинета, после небольшой паузы и, приподнялся, подавая гостю бокал.- Осенний эль, прошу, прекрасная вещь… Или мы, все-таки, что-то упустили?
- Похоже, упустили, - произнес гушуг и взял бокал. – Его ведут пикси.
- Ах, ты юк, - пробормотал мужчина, – кто мог такое предусмотреть…
- И второе, - сказал гушуг. – Это должен слышать только ты - Третий больше не доверяет верхней почте. Оракул видит тень.
В триклиниуме повисла тишина.
- Сколько городов, - осторожно задал вопрос мужчина, - или, - он затаил дыхание, - или… все?
- Пять первоначальных, - ответил купец.
- Оракул не ошибся?
- Оракул не ошибается, ты же знаешь, эфор - обронил гость.
Наступила пауза.
- Какого цвета тень, - тяжело поинтересовался хозяин зала.
- Синяя!
- Значит, время еще есть, - с облегчением, произнес мужчина, - а что Младшие?
- Опасности можно избежать, если найти источник.
- Хорошо, - быстро сказал мужчина, - мы найдем. Передай Третьему спасибо и мое личное пожелание Удачи, - и встал, давая понять, что разговор закончен. – Что-нибудь в дорогу, - промолвил он традиционную формулу провода гостей, - эль, еда, заклятие? - Гушуг встал: - Слава Неведомым, - столь же традиционно ответил он и поклонился, - путь наш легок и удача сопутствует нам! – Купец поставил на столик пустой бокал и вышел из кабинета. У выхода из дома слуга отдал ему кривой гушугский меч – войти в дом с оружием, значило оскорбить его хозяев.
Оставшись один, мужчина оперся о спинку кресла и задумался: - Седьмого короля, пока, можно отложить за несрочностью. Что-то такое, не совсем стандартное, было в последних сообщениях городской стражи, что-то, что может оказаться важным сейчас... Обязательно надо наведаться в ратушу, там все подшито в папки... - Клеос встряхнулся. – Ристар, - позвал он, - я в ратушу, срочно. Никий и Арос, когда придут, пусть подождут меня.

Солнце отсвечивало на доспехах солдат. Голая холмистая земля, без единой травинки, тянулась справа и слева.
Ипохавр-альбинос выделялся из массы окружавших его громадных оллей. Рядом с ипохавром шагал один из проводников, малыш-пикси. Ипохавр взрыкивал, от пикси исходили опасные флюиды, но Седьмой король твердо держал узду зверя. Трехголовый любимец Его Величества отворачивался от пикси, время от времени, пуская горячий пар в его сторону.
Седьмой король слышал от лазутчиков, от пурашских купцов и купцов-куаерагов, что далеко на востоке, за Синим Пурашом, Боссоном и еще дальше есть сородичи ипохавров, которые умеют летать. Он, даже, несколько раз отправлял туда экспедиции и верных разведчиков, но никто из них не вернулся. Остатки одной экспедиции потом нашел Каров, тогда наместник Нижнего Красного Пураша. По приказу Седьмого короля он вошел в травяную пустыню за пределами Пураша и на 12-й день нашел становище экспедиции, а еще через 3 дня вынужден был отступить, потеряв в сражении с туземцами половину армии. Седьмой король запомнил тогда этот поход, в котором сгинули 2 тысячи его лучшей пехоты – черной пехоты. Жители королевской столицы Арунды уже делали ставки – на каком дереве повесит полководца Его Величество. А приграничные бароны из Империи прислали издевательские соболезнования по поводу «случайной гибели» королевских войск где-то, у юка на куличках, но Седьмой король все решил иначе. Он «забыл» о походе Карова и стал интересоваться у сохранившихся в столице ученых, волхвов и магов, нельзя ли вывести породу летающих ипохавров в его собственном королевстве – ведь, вместе с летающими ипохаврами его армия была бы непобедимой. Однако старые профессора разводили руками. Бродячие «фокусники» из так называемого союза городов подтверждали слова старых маразматиков – западнее великой травянистой пустыни никогда не водилось летающих ипохавров. Куаерагские колдуны называли это проклятием Волны.
- Ваше Величество, - к королю пытался пробиться вестовой с арьергарда, - донесение от Рыжего Кума.
- Пропустить, - приказал Седьмой король.
Ряды оллей разомкнулись и вестовой, из арбалетчиков Тонаса, приблизился к королю, приноравливая свой шаг к ходу ипохавра.
- Говори, - уронил король.
- Ваше Величество, - запинаясь, произнес солдат, - проводники заметили танцующие огоньки. Они говорят, это плохой признак и до первой тени мы должны покинуть пустошь.
Король повернулся к сопровождающему его малышу-пикси. - Это так? – спросил он. Пикси кивнул головой.
Седьмой король взглянул на небо, солнце неумолимо сползало к закату. Времени оставалось мало.
- Мы успеем, - сказал он. - Передай проводникам, что мы успеем. Большой Вуг, - крикнул Седьмой король, - вестовых ко мне!


-Ну, что? Сыграем в старую игру? - руми тяжело дышал, последних полкилометра Расстригу нес он. – Вопросы задаем по очереди и отвечаем «да» или «нет»? Все, привал, больше не могу.
Лесная тропинка заворачивала к болотцу. Кусты скрывали ее от чужих глаз, деревья отгораживали от мира, однако Лувэн не спешил «падать» на землю, пытаясь осмотреться, на всякий случай.
- Здесь никого нет, можешь не глазеть, - произнес руми. - Я это чувствую.
Лувэн положил на землю мешок с оружием вариназа и припасами, пристроил рядом свой меч и лук руми со стрелами и помог Кулю-Неудачнику опустить на траву Расстригу.
- Ладно, - произнес он. - Начинай первым, - и уселся на траву рядом с оружием и Расстригой. Куль упал возле него, распростав во все стороны руки и ноги.
- Вопрос первый, - сказал Куль, - о городах. Ты уроженец вольных городов?
Лувэн честно сказал: - Нет! – И в свою очередь поинтересовался: - Расстрига всегда твой напарник? – Руми на секунду задержался с ответом, потом произнес: - Нет! По крайней мере, это честно, - добавил Куль, решив, что Лувэн может счесть его задержку за попытку солгать. – Теперь снова моя очередь.
- По-моему, дальше уже незачем спрашивать, - произнес Лувэн, жуя сорванную травинку, - и так ясно все.
- И что же тебе ясно, - спросил Куль, тоже сорвав травинку и засунув ее в рот.
- Вы с Расстригой лазутчики, - сказал Лувэн, – вот, что ясно. Вы напарники и вы не бродяги, значит либо вы из лесных стрелков, либо лазутчики. Солдаты Седьмого короля лесными стрелками интересоваться не будут, особенно в этих краях. Значит, вы лазутчики. К тому же ты сказал, что Расстрига не всегда был твоим напарником. Дальше – больше, так, как ты спросил: - «не уроженец ли я вольных городов», я понял, что вы сами не оттуда. О торговых городах сидов я мало что знаю, но думаю, что их вряд ли интересуют местные события. О полумифическом Восточном солнце я даже не говорю. Но есть еще империя. Ее-то, как раз, очень должно интересовать, что происходит здесь. Вот и выходит, что вы лазутчики, да еще и лазутчики из империи, имперские лазутчики.
- Ловко, - протянул руми, – ничего не скажешь, ловко. Ну, а теперь, мил друг, - руми повернулся к Лувэну, - послушай мои рассуждения. Сначала мы с Расстригой думали, что ты беглый гопник, метатель кинжалов из города, но теперь знаю, что ошибались… Ты не из городов, не из вольных – это ты сам произнес и не из торговых сидов, что, в принципе, ты тоже сказал. У тебя очень необычная манера фехтовать и, если бы ты был из империи, я думаю, я бы уже услышал о тебе. Значит, ты и не из империи. Есть еще Синий Пураш и Боссон. Ты ни словом не упомянул о них. Это подозрительно. Насчет Пураша я с тобой согласен, он, действительно, не стоит того, чтобы о нем упоминали. Но Боссон другое дело, он должен интересоваться происходящим у своих границ и я думаю, что он не такой дикий, как все себе его представляют. Итак, вывод здесь следующий,- Куль повернулся к Лувэну и лениво спросил: – Мне продолжать?
Лувэн отрицательно качнул головой.
- Правда, - чуть погодя добавил руми, - и я и ты, заранее, отметаем Седьмого короля, однако маленькая вероятность того, что ты, все-таки, лазутчик Его Величества остается. Одно смущает, твоя манера фехтовать, уж слишком необычна… Не из гмуров ли ты, а, друг Лувэн? – Куль-Неудачник взглянул на Лувэна.
Лувэн с трудом сдержал себя, чтобы не вздрогнуть … Последнее, что он помнил по той, прежней жизни – это десантные машины, тонущие в воде, люди в «хамелеонах» и плавящаяся броня. Война на озере в мире, который где? Его куда-то несли и их звали Клу, Нутач, а еще раньше Мадо, Мадо Ружич, Аника и Хьюк, улыбающийся Хьюк. Хотя, нет. Хьюк уже не улыбался. Он погиб и Нутач погиб и Клу погиб и Тиниах.., Тиниах, что за фамилия… Нет-нет, его несли куда-то.., а… он тут. 3 года уже тут… Куль не ошибся, фехтовать Лувэн учился не здесь. Он жил год в пещерах и крепостях того самого Восточного солнца, в существование которого здесь мало кто верил… а затем ушел. И оказался на границе Империи и Боссона…
Расстрига застонал. Куль с Лувэном подались к нему. Первый раз за время их бегства из придорожной корчмы, вариназ подал голос. Когда ночью, после нападения гушугов, Куль и Лувэн решали, что делать – остаться, что означало оказаться вскоре в окружении, сбежавшие гушуги быстро бы нашли своих и привели к корчме, а в лесу находился явно не один отряд подобных «крестьян», это понимали оба – и тогда им жить до тех пор, пока гушуги не сообразили бы, как прикончить их, минуя хозяина – или скрыться из корчмы, воспользовавшись темнотой и страхом гушугов перед пырья, чашу весов в сторону бегства склонила именно жена корчмаря. Уйти из харчевни, оставив раненного Расстригу одного, Куль не мог, но и тащить вариназа с собой, в лес, было нельзя. Расстрига мог не выдержать. Лувэн, мог бы уйти один, но что-то подсказывало ему, что этого делать не стоит. Решила их диллему хозяйка корчмы. Где-то, через минут десять после ночной баталии, выцеживая из мертвых гушугов еще не свернувшуюся кровь, пырья понюхала лежащего на подстеленном под него мешке Расстригу и вынесла вердикт, что вариназ помирать не будет. Смертного духа от него нет и более того, часов через пять он не то, чтобы полностью, но на ногах стоять будет. Пырья в таких делах понимали, как и руми в лесах. Обрадованный Куль, услышав такое, даже подскочил с пола, где сидел, прислонившись к стене и не имея никаких сил после хьядинга. Куль тогда еще спросил у хозяйки: - Выдержит ли Расстрига путешествие по лесу? – На что получил утвердительный кивок от пырья. Хозяйка даже добавила, что не только выдержит, но и сам скоро понесет руми на себе.
Расстрига опять застонал и открыл один глаз, правый, который был у него, как и левый, подозрительно желтого для лугового вариназа цвета. Обведя взглядом склонившихся над ним Лувэна и Куля-Неудачника, вариназ откашлялся и сварливо спросил: - Ну, что сидим? Чего ждем? Я разве уже помер? – И снова закашлявшись, попросил: – Сесть мне помогите. – Лувэн и руми мигом подхватили вариназа и, придерживая, усадили на траву, так, чтобы молоденькое деревце, выходящее на тропинку, подпирало ему спину.
- Где мы? – снова задал вопрос Расстрига. – Долго я был без сознания?
- Сейчас раннее утро, - произнес Куль и помолчал. Сорвал травинку, помял ее в пальцах, - еще даже роса не сошла с листьев… - добавил он и показал вариназу мокрую травинку, однако, почему-то, не ту, которую сорвал, а ту, которую жевал, а затем разом закончил предложение: - Года три ты был без сознания и, вот, наконец, очухался.
Лувэн с самым серьезным видом добавил: - Мы тебя сюда хоронить принесли, надоело нам таскаться с тобой, понимаешь, решили закопать, наконец.
Куль поддакнул: - Уж, столько лет носим…
- Не так уж и много, - проворчал Расстрига, ощупывая повязки на своей груди и животе.- Всего три года… хохмачи местного разлива. Врать вы мастера..! Всю рубаху порвали, - пробурчал он, - совсем новенькую, а я ее только-только украл. Что это, вообще, за барахло на мне? – возмутился Расстрига, рассматривая серую, в заплатах безрукавку, надетую поверх повязок на него. – Лучшего ничего не могли найти?
- Что нашли, то и надели, - отбрыкнулся Куль, - на тебя еще попробуй найди. Хорошо, что у корчмаря было, а то все в плечах узковато.
- Меня, вот, все вопрос мучает, - сказал Лувэн, обращаясь к руми, - гушуги вас-то как вычислили?
- Пить дайте, - потребовал Расстрига.
- Мы с Расстригой заметили их еще с утра, - произнес Куль, доставая воду, флягу с водой из мешка и подавая вариназу. - Места кругом, видишь, какие. Кто только не шляется по лесу. Лесные стрелки, наемники, безземельные бароны, пырья много живет тут, крестьяне беглые. А этих мы приметили. Вырядились они крестьянами, но повадки у них не совсем крестьянские. Наемникам, вроде, ни к чему рядится под деревню, лесные стрелки себя не так ведут. Группа этих, так называемых «крестьян» побольше была, но они разделились. Мы пошли за той, что меньше, да, видимо, сплоховали где-то. Скорее всего, у старого родника. Я чуть наследил там – гичару… - четырехлапый местный зверь, - сообразил Лувэн - … знакомого встретил, а гушуги ребята не простые, опыт имеют, поняли.
- Я первый раз в ваших делах, - честно признался Лувэн и неожиданно добавил, - но я думаю, цель у нас одна – Седьмой король.
- Что и следовало ожидать, - флегматично протянул руми. – Расстрига, ты слышишь, мы с Лувэном проходим по одному ведомству.
- Ну и что? – уже совсем не как больной, роясь в мешке, произнес вариназ. – Тоже мне, невидаль! Тут пожрать что-нибудь есть или нет? Кто-нибудь может это сказать?
- Я могу, - отозвался Куль, - нет! Можешь не рыться, - успокоил он вариназа, - и, обращаясь к Лувэну, продолжил: - Король после сражения у Безымянной реки ступил на пустошь Неведомых богов. Дальнейшее, пока, неизвестно. У него могут быть проводники пикси, и тогда он пройдет пустошь. А могут и не быть. Вопрос, если пикси, все-таки, проведут его - это невероятно, но интуиция говорит мне – такое может быть - то куда? Сюда? Наличие его солдат в этих местах, вроде, указывает на это… Тогда зачем? Вон там, - руми встал с травы, показывая рукой, - за теми деревьями территория пикси. Куда пойдет король?
- В Боссон!- не поднимаясь с земли, медленно сказал Лувэн.
- Нет! – произнес руми, снова садясь на траву. – Первое, что напрашивается - империя. Конкретно, та часть империи, где мы сейчас находимся!
- Хорошо, империя, – согласился Лувэн. – Эта тропинка и этот лес, это все часть заречной провинции империи, провинции, расположенной на отшибе, в лесу, за Безымянной рекой, то есть жуткая глухомань, практически не контролируемая из столицы. Так? Здесь властвуют бароны, по лесам бродят банды наемников, живут вольные стрелки, в общем, бардак. Ты это хочешь сказать?
- Это,- признался Куль. – С одной стороны, я допускаю, что король может пойти на захват этого края, а с другой – сомневаюсь. И я ломаю голову, что он будет делать? Конечно, Седьмой король может захватить этот край. Часть империи всегда можно захватить на время. Империя огромна и слабоуправляема. Но проблема не в том, чтобы захватить, проблема в том, чтобы удержать. А это уже вопрос, большой вопрос и король, я думаю, это понимает. Допустим, он разгромит местных баронов, разнесет в пух и прах ополчение городов, но… Но за этим последует война на его собственных рубежах, приграничные бароны ждут только повода. Пока худо-бедно существует мир между империей и королем, бароны сидят тихо, а дай им сорваться с цепи, что будет? Восточная граница седьмого королевства исчезнет, уж бароны постараются. Там будет одно сплошное пожарище. Если по одиночке они воевать с королевской армией еще опасаются, то при такой поддержке – даже чисто моральной – и с высочайшего соизволения… они такое там устроят, небесам тошно станет. И, ведь, даже не захват имперской территории, а простое ее использование в качестве плацдарма для прохода войск, вызовут подобную реакцию. Вторжения баронов на востоке, жуткие по своим разрушениям; восстания в Черном и Красном Пураше - разумеется, империя тут поспособствует, как же, угнетенные беззащитные народы - волнения на землях самого королевства из-за поборов на войну, запустение, голод и болезни и, наконец, вторжение огромных армий империи. А в результате что? От седьмого королевства останется пшик! И в лучшем случае то, с чего все и начиналось. Владения Пятого короля. Готов ли пойти на это Седьмой король, считает ли он все это допустимым? Сомневаюсь, весьма и весьма сомневаюсь, хотя, может, я чего-то не знаю?
- Насчет сомнений, это ясно, - произнес Лувэн, - а насчет «не знаю» - ну, хорошо, допустим невозможное - разгромит король еще несколько провинций, захватит столицу, оккупирует империю… что потом? Как он будет управлять ею? Где возьмет столько чиновников, столько солдат, чтобы удержать в повиновении ее? Ведь, гигантская империи это не маленькое королевство, пусть и сильно разросшееся за время правлений Шестого и Седьмого королей. И в ней нет сил, на которые король смог бы опереться, которые бы поддержали его. Жители империи, как один ненавидят Седьмого короля, поразительное единодушие для них. Ну, ладно, - спустя мгновение, миролюбиво сказал Лувэн. – Теперь остается только Боссон!
- Боссон, Боссон, - протянул руми. - Для этого королевская армия должна, как минимум, пройти сквозь чащи пикси, а это невероятно. Исход такого похода непредсказуем, а, значит и сам он бессмысленен. Пикси могут быть проводниками, однако в их лесах еще не один чужак не ходил. И они гораздо более непредсказуемы, чем руми - задумчиво произнес Куль.
- Извини, - перебил его Лувэн, - по-моему, Седьмой король, без труда прошел туда, куда хотел через твоих соплеменников.
- Это не суть важно, - отмахнулся Куль. – Руми, не воевали, бой у реки был предупреждением. То есть, - рассуждал вслух Куль, - получается, поход короля в Боссон полная бессмыслица. Но здесь его лазутчики, значит цель, все-таки, рядом. А рядом лишь Боссон и Империя… Круг завершился. - Куль замолчал. – Нелепица какая-то, - произнес он. – В Боссон король идти не может, в империю не должен.
- Ты, похоже, будешь рад, если король двинет в империю, - сказал Лувэн, переворачиваясь со спины на живот. – Я так понимаю, ради этого вы и гуляете с Расстригой по здешним местам? Выяснить, куда пойдет Седьмой король? Империя интересуется Их Величеством, – подытожил свои слова Лувэн. – И, если он, действительно, войдет в империю, - продолжил Лувэн, - то попробует использовать его для приведения к покорности местных властителей, а, руми? Есть, есть, ведь, такой вариант? - Наступила очередь Лувэна, задать опасный вопрос Кулю, отыграться за гмуров. – Ты же, ни словом не обмолвился о нем?
- А, хотя бы и так, - не стал отпираться руми, - у тебя, что, есть возражения?
- Нет-нет, - уточнил Лувэн, - ни в коем случае. Только все это мы уже проходили, в другой истории. Враг моего соседа мне не враг. Только, - еще раз произнес Лувэн, опять переворачиваясь на спину, - ничего у вас не получится. Седьмой король идет в Боссон.
- Ты говоришь так, потому, что знаешь, - мягко спросил, вываливший все из мешка на землю вариназ, - или мы с Кулем совсем плохие стали?
- Потому, что знаю, - твердо сказал Лувэн. – Я присутствовал на встрече посланца Седьмого короля с пикси…