Зеркало Судьбы. 1 глава

Эпилог.
Маленький город на берегу моря.
Двух и трехэтажные каменные домики, спрятанные в тени раскидистых каштанов.
Что-то происходит, и море высыхает, оставив после себя липкую паутину водорослей и мертвых рыб.
Тихо перешёптываются листья на деревьях. На город опускались сумерки. Время историй. Время, когда самое невозможное может стать реальностью...но реальность может быть очень жестокой. Может все-таки оставить жителей в объятиях сладкой иллюзии. Я брожу по опустевшей пристани, недоуменно рассматривая творящееся безобразие. Горожане мало помалу начинают обвинять меня в случившемся, не находя другого объяснения моему любопытству. Недовольство их растет. Я не совсем простой обыватель и не только знаю с чего начать, но уже готов к тому. Но проходившие мимо меня люди, и хотя бросали на меня гневные взгляды, вызывали лишь чувство жалости. У меня самопроизвольно сжимались зубы и твердели скулы. Я и сам не понимал, что со мной происходит. Вроде бы меня не должны были касаться совершенно чужие проблемы. По сути чуждого мне мира. Может, это было оттого, что никто и никогда не нуждался в моей защите. Ведь я так и по сути жил, думал только о себе, не неся в этой жизни ответственности ни за одно живое существо. Возможно, и от того и шли все эти неприятности и проблемы. Всю свою жизнь я отвечал только сам за себя. Плохо только, что привыкаешь думать только о самом себе и можешь похоронить в себе что-то чрезвычайно важное, о чем и не догадываешься, пока оно не проснется.
Город, который встретил меня так радушно и тепло. Я чувствовал его жизнь и биение сердца. Этот город был живым, даже сами его жители ни о чем таком не догадывались. И вот сейчас, когда я увидел этот город забытый всеми, что-то внутри меня сломалось, дрогнуло, и словно теплая волна поднялась в моей душе, принеся в нее то, чего она так долго была лишена - душевную боль за другого. Мне не раз причиняли боль физическую, меня не раз переполняла обида и злость, ревность и ненависть, но все это было совсем другое. Душевная боль - это боль не за себя и не за свои обиды. Это боль за другое существо, желание взять на себя его беды и страдания.

1 глава.
Каждый человек знает, куда он в данный момент направляется, кроме меня. Вокруг простирался один лес, под ногами вилась малоприметная тропинка, которая так и норовилась, убежать у меня из-под ног в невиданную даль. Что там в конце? Я не имел ни малейшего понятия, что со стороны наверно выглядело очень странно, но все это объяснялось одной небольшой деталью - я не был человеком в прямом смысле этого слова, хотя вы наверняка сейчас смеется над моими словами. Ведь внешне я выгляжу как самый обычный человек, и при этом еще заявляю, что не принадлежу к данному виду, выглядит это все довольно забавно, даже немного вызывает опаску то, что говоривший похоже не совсем дружит со своим разумом. Но сразу хочу вас успокоить у меня свои причины такое говорить. Ведь иногда то, что выглядит, как человек не обязательно является оным. В общем, не буду я вас и дальше путать, и позвольте, наконец, мне как полагается представиться: Я артефакт Зеркало Судьбы, каждый, кто заглянет в меня, сможет узнать самое сокровенное о самом себе, и, конечно заглянуть в свое будущее и узреть предначертанное. Любой смертный захочет отдать последнее лишь бы только хоть мельком посмотреть в мой зеркальный мир.
Честно признаться одному могущественному существу тоже захотелось лицезреть свой прекрасный лик и заглянул в меня. Не знаю, что он там увидел, но похоже, наконец, смог разглядеть свои новые морщинки на его лице, и конечно же ему это не понравилось. Но живые не любят винить себе в своих неудачах, и поэтому нашел другого крайнего, то есть меня. Вот и разбил меня на множество частей, а точнее на пять. Надеюсь все-таки, что одно услышанное мною поверье у людей сбывается. Ну, ту, в которой говорится, что если разбить зеркало, то у него семь лет будет несчастье. Это знание греет мне душу холодными ночами. Хотя в последнее время оно у меня вызывает сомнение. Такое ощущение, что это я сам себя разбил и получил все эти неприятности на свою пятую точку только по своей вине.
Но не будет отвлекаться от героя повествования, то есть меня, а жизнь моего горе-создателя пускай рассказывает кто-то другой. Почему я его так называю?
Знаете, по сути, у меня не должно быть ни собственного мнения, памяти, ни даже сознания как такового. Но в силу этих случайных событий произошло то, что произошло - артефакт осознал себя. Я мыслю значит существую, как то так...Но это было всего лишь начало в цепи всех этих событий, которые произошли со мной.
Разрушив и раскидав кусочки меня по всему свету - это существо исчезло, и даже не оставило своего адреса. Не знаю, сколько прошло после этого времени, у меня с этой знакомой странные отношения, я не замечаю ее, а она платит мне той же монетой, как тут же вновь попал в переплет.
Рядом со мной проснулся вулкан. Паника - это очень мощная сила, а уж какой стимул. Ого-го какой! Лава мощным потоком устремилась ко мне. Стоял такой жар, что плавились даже камни. Инстинкт самосохранения, ранее спящий во мне, так проснулся, что после всего произошедшего у меня потом ужасно болела голова. Ну, и руки тоже, и даже ноги, в общем все мое тело пронзала просто вселенская боль. С непривычки я так перетрудился, что мне тут же захотелось обратно в свой облик, и пускай тогда я бы не смог сбежать от стены огня, но в тот момент мне казалось, что так даже будет лучше. Признаться быть живым такая морока, и как только люди это терпят! Не понимаю!
Но тогда я этого не знал. Ну, не дано мне знать собственное будущее. Приближающая лава, страх за свое существование и собственные возможности привели к тому, что я сам по собственной воле задействовал свою магию, чтобы спасти самое ценное, что было на данный момент у меня - самого себя.
Как вы понимаете в том облике, в котором я был сейчас, то есть узорчатый кусок рамы покрытый необычными символами не больно то и побегаешь, поэтому, наверно я и превратился в того кто мог хоть как-то передвигаться. А так как больше всего в меня заглядывали именно люди, я и взял их облик.
Первый мой опыт в прямохождение был очень печальным. Я, по началу, не ходил, а скорее ползал. Все-таки не обучен я передвигаться на плоской поверхности. Да, и мир воспринимал не в трех измерениях, а в шести. И главное не глазами, а всей своей поверхностью Зеркала.
Все-таки судьба - это очень сложная и ужасно переменчивая госпожа. Я себе даже в страшном сне не мог представить. Я даже не мог представить, что узнаю что такое сон вообще.
Теперь я в облике обычного человека со взглядом на мир необычного существа иду сейчас по тропинке не известно куда, но все же имея перед собой конкретную цель - это найти оставшиеся кусочки самого себя, которые были разбросаны по всему свету и которые усиленно звали меня.

Отступление первое:
Кусок рамы, разукрашенной рунами, пульсировал. Потоки света рождались в глубинах рун, набухали большими бутонами и выплескивались в окружающее пространство. В морских глубинах, где происходило светопреставление, не наблюдалось жизни. Лишь песок, камни и ритмичные удары света.
Главная часть рамы - жизнеобразующая, находилась в смертельной опасности. Если она погибнет - все потеряет смысл.
В какой-то момент руны поплыли, сплетаясь в причудливый узор, вода пришла в движение, закручиваясь тугой воронкой вокруг артефакта.
Море отдавало свою жизнь за рождение новой жизни. Этот кусок артефакта был слишком слаб, чтобы совершить превращение самостоятельно, но он должен был пройти тем же путем, что и главная часть зеркала Судьбы.
Море ушло. Море погибло. И в этих местах его никогда не будет. Такова плата за жизнь.
На вязком влажном песке, среди мертвых ракушек и выбеленных гладких камней спал юноша.

"Где ты? Там...Где? Там...Целое? Нет кусочек!...Там? Подожди, не уходи!"
- Вернись! - с громким воплем, резко сел молодой человек, окончательно просыпаясь. А вокруг шумел лес. Голос птиц не смолкал не на минуту. Утренний туман вползал на поляну, заставляя сильнее съеживаться человека, чтобы сохранить остатки тепла.
- Ну, что же доброе утро! - сказал юноша, и помотал головой, стряхивая остатки сна.
Ну, что же позвольте представиться - я часть артефакта Зеркало Судьбы по имени Хеор. Имя я взял из название, то есть первой буквы из слова судьба - и это буква "с". Скажите, что не соответствует действительности, но все-таки не думали же, что на мне все написано обычными буквами. Нет и нет! Там вообще, такое длинное название, составленное с помощью магических рун, в которых и сам смысл может меняться, если посмотреть под другим углом и в другое время. А лучше не думать об этом, а то еще запутаетесь, прямо как я.
Наконец солнце выползло из-за горизонта, и разогнала оставшиеся клочки ночи. Я, слегка постанывая, а вы попробуйте спать прямо на земле, принялся разминать затекшие во время сна ноги и руки. Ополоснувшись и напившись в ручье, который оказался неподалеку, я, послушав голодные бурчания желудка, тяжело вздохнул и отправился в путь.
Рассвет, шелест листьев на ветру, свобода от всего, и даже от самого себя. Может людям и нравится такое, но мне точно нет. Вот и хожу мрачный как тучка на небосклоне, которая подозрительно быстро догоняет меня. Пришлось прибавить шагу, а через пять минут и сорваться на самый настоящий бег. Давно так не бегал, а точнее с того момента когда удирал от лавы. Славные были дни. Ничего не знал, ничего не понимал, а просто бежал вперед и вперед.
А теперь многое изменилось. Не буду рассказывать, как я учился принимать пищу и справлять естественные потребности, и главное делать все это надо было вовремя. Учился разговаривать и понимать других людей. Учился тому, кому нужно помогать, а кому нет. Учился чувствовать и сдерживать свои эмоции. Учился тому, что человек умел уже с самого рождения. В общем, получал опыт, но по - моему отрицательного было больше, чем положительно. Но отрицательный опыт, тоже опыт кто бы, что другой не говорил.
Все это конечно же не позволило мне забыть самого главного кто я есть на самом деле. Я этого не забывал ни на мгновенье. Да, и другие "Я" не позволяли мне этого сделать. Даже сейчас не знаю хорошо или плохо то, что мне снятся сны. Конечно, это не были сны в прямом смысле этого слова. Скорее это была связь с другими. Я не знал, что делаю остальные кусочки артефакта, но чувствовал нашу печаль, наши горести и радости, наше единение, которого мы были лишены. Я не знаю, чувствую ли они то, что чувствую и переживаю я, снятся ли им те же сны или они забыли, кто они есть на самом деле. Я этого не знал, но я знал одно, что если не найду их всех, то потеряю самого себя.
Видеть будущее и судьбы всех встречающих мне людей было мучительно больно. Это тело было такое хрупкое, и я не знал, сколько оно еще сможет продержаться. И, похоже, только я один в полной мере владел нашей магии. А интересно, какие способности у остальных? Какие они вообще?
Я пытался представить себе остальных при этом, почему-то ужасно волнуясь, а вдруг они меня не примут и всякие другие глупости. Это все равно, чтобы человеку было важно мнение своей левой руки. Решив, что все эти мысли ни к чему хорошему не приведут, постарался выбросить их из головы, но легче сказать, чем сделать. Так и бежал, уже не обращая внимания на дорогу, а следуя лишь своему мистическому зову.
На горизонте показалась деревня. Небольшие, но очень уютные домики теснились к друг другу. Возле самого большого дома бурлила жизнь. Били копытами и ржали лошади, между их ногами сновали туда, сюда мальчишки с мелкими поручениями, которые громким голосом раздавал управляющий. Все это указывало на то, что перед нами была таверна.
Я видел эту таверну в этой деревни в своем видение, когда прикоснулся к одному воришке, который хотел украсть мой кошелек. Ему было невдомек, что мои карманы уже давно пусты. В моем видение эта таверна была окрашена в красный цвет, а вокруг него плескалось зеленое море. Все эти странности сразу же выдавали присутствие частицы меня. Я не был уверен в том, что Кусочек меня уже не покинул это место, а главное он мог посетить эту таверну вообще, через год. Все равно я не терял надежды, ведь это единственное, что у меня осталось, кроме дырявых штанов и рубашки болотного цвета.
Поэтому сжав как можно крепче зубы и затянув потуже ремень, чтобы штаны снова не упали в самый неожиданный момент, твердо чеканя шаг, я шел, а скорее даже полз, растеряв мгновенно всю свою решимость в сторону дверей таверны.

Отступление второе:
Оставляя глубокие следы в рыхлой почве, мужчина приближается к своей цели. Роста он немного выше среднего, худощавый, с грубыми чертами лица. Волосы его заплетены в толстую косу, виски посеребрены сединой.
С грацией присущей кошачьим, он опускается на одно колена, склоняет лицо к земле. Ноздри хищно раздуваются, вбирая запахи.
- Скоро, - произносят губы.

Таверна встретила меня шумом и гамом. И зачем вообще я сюда пришел? Мне сразу же стало так тоскливо, хоть волком вой. Хотя нет, не буду этого делать! Решил я через некоторое время после того как более внимательно разглядел всех посетителей. Кого только здесь не было. И охотники за нечестью, и пьяный бард, который бренчал что-то в уголочке, но в таком шуме не возможно было разобрать что, и странствующий монах, который питался похоже одними молитвами, так как его мантия грозилась упасть с него при малейшем движении, и сами жители деревни, которые пришли пропустить стаканчик, и хоть на мгновение забыть про свою работу.
Внутренне подобравшись, я бросил зов, и впился взглядом во всех этих людей, но к моему разочарованию никто не шелохнулся, никто не закричал: "Наконец-то ты пришел!" Все, как и сидели, так и продолжали сидеть. Печаль захлестнула мое сердце. Здесь не было никого. Я в пустую, проделал весь этот путь. Ссутулившись, и шаркая ногами стариковской походной направился обратно к дверям, как вдруг желудок напомнил мне о своем существование. Боль скрутила мои внутренности. Кишки прилипли к позвоночнику, а желудок принялся есть самого себя.
- Послушайте, у Вас не найдется для меня какая-нибудь работа за кусочек хлеба? - обратился я к бармену за стойкой, переминая с ноги на ноги. И то ли у меня и впрямь был такой жалкий и несчастный вид, то ли у бармена сердце не было железным, но меня обнадежили.
- Ты можешь потом убрать, после того как все посетители разойдутся, весь этот зал! - голос был приятный и с каким-то баритоном. Бармен оказался барменшей.
Меня это так ошарашило, что я смог только кивнуть головой, и сел за ближайший свободный столик, так как ноги уже подкашивались. Передо мной мгновенно опустилась тарелка с похлебкой и кусочек хлеба. Я чинно и благопристойно, соблюдая все манеры, зачерпнул ложкой бульон, хотя в мыслях давно уже все это съел и главное саму тарелку тоже. Но вот беда еда имеет одну тенденции - это очень быстро заканчиваться. Тяжело вздохнув, я оглядел еще раз стол, а вдруг еще, где завалялась, хоть крошка, чего-нибудь съестного, но, конечно ничего так и не нашел. Похоже, до меня здесь был самый настоящий троглодит, ибо стол был идеально чистым.
Как вдруг шквал чужих эмоций и переживаний другого меня обрушились на мою многострадальную голову.
"Кружится, качается пронзительное голубое небо. Дурнота подступает к горлу. Поднимаю дрожащую руку к лицу. Пальцы. Пять длинных тонких пальцев. А в груди бьется сердце живое и горячее. Быть живым так странно, так... больно. Давит изнутри, выворачивает, заставляет безвольно прикрывать глаза - тоска. Тоска по мне ЕДИНОМУ.
Шумят волны в голове. Становиться немного стыдно за то, что пришлось отнять, чтобы существовать самому. А как иначе? "
Сердце затрепеталось и забилось в груди испуганной птахой, хотелось подбежать к самому себе обнять и утешить, и сказать ему одну важную вещь: "Ты не один!" Силы окончательно меня покинули. Хотелось свернуться клубком в темном углу и уснуть, но нельзя. Мне еще надо было заняться уборкой. Поэтому я терпел и изо всех сил боролся со своим сном, то есть пытался придать своей тушке вертикальное положение и стараться не клевать носом. Люди приходили и уходили. Мало помалу посетителей становилось меньше. Приближалось ночь. Ночь - это время когда умирает во мне что-то и рождается новое. Ночь - это еще одна краска в этом мире.
Мышцы болели, ноги на мокром полу разъезжались в разные стороны, а руки с трудом удерживали влажную половую тряпку. Наконец я закончил уборку и разогнулся, и сморщился от боли в спине. Зал в таверне блистал чистотой, что не возможно было сказать обо мне. Я стал таким грязным, как вода в ведре, где бесформенном комком плавала тряпочка, которой я героически оттирал пол от грязи.
Барменша, придя посмотреть результаты моей работы, довольно улыбнулась, и тут же сморщила свой носик при виде такого 'чистого' как я. Да-да! Я грязный! Я это знаю, и не стоило мне об этом напоминать. Сразу же так захотелось окунуться в озеро, или в речку. Даже согласен на бочку с водой. И запах от меня наверно шел, мама не горюй.
Барменша, лишь странно на меня посмотрела на такого несчастного и виноватого меня. Наверно, таких интересных экземпляров людей ей не доводилось встречать. Но признаться такой реакции я не ожидал от нею. Она, ни слова говоря, загнала меня в купальню. Такая женщина! Она меня раздела, помыла, постирала и зашила мою одежду, а затем дала одеяло и загнала на сеновал.
Запах сена стоял умопомрачительный. Я чувствовал себя чистым и худо бедным сытым, словно заново родился. Хотя, нет, когда я появился, мне было намного хуже, а сейчас мои ощущения походили больше на сказку, которые любят рассказывать старики возле огня маленьким детишкам. Шквал таких радостных и приятных эмоций закружил в своем безумном хороводе, что я не выдержав их напора, принялся прыгать, танцевать и выделывать все возможные па. Когда барменша пришла снова, она застала прелюбопытнейшую сцену. Прыгающего, на манер козлика, молодого человека с радостной улыбкой на губах и запутавшиеся в волосах соломой. Не выдержав такого представления, она рассмеялась, а я резко остановился, услышав такие необычные звуки от человека.
Я не знал, как можно поблагодарить эту женщину, которая приютила на время совершенно ей не знакомого человека, почему-то банального спасибо мне казалось, будет мало. Я не смело подошел к ней, взял ее за руку и робко заглянул в глаза, для этого мне пришлось встать на цыпочки. С начало женщина удивилась, но потом под действием моей магии Судьбы, что-то изменилось.
- Скоро в вашу дверь постучит ваша Судьба и Жизнь! Не прогоняйте эту робкую птаху, а наберитесь смелости и загляните ей в глаза! Раскройте сердце и душу для всего мира, и возможно вы даже сможете услышать, как она вам поет! - по сути, я произносил обычные и ничего не значащие слова, но совершенно не важно, что говорить, главное как ты это говоришь и что именно ты даришь этому человеку.
Я давно уже так не предсказывал судьбу человека. Со времен моего существования как зеркала. Но почему-то этой женщине я хотел подарить новую жизнь и новый смысл существования. И пускай меня осудят за это вмешательство, но если бы был выбор, я снова бы повторил свой путь. Я оставил спящую барменшу с улыбкой на лице на сеновале, при этом заботливо укрыв одеялом, а сам отправил дальше. Мне не хотелось оставаться и смущать своим присутствием эту женщину. Тем более не каждый согласиться терпеть рядом с собой человека, который знает тебя всего целиком. Если бы я был Зеркалом, то, конечно же, такого бы не было. Перед ним все чувствуют себя спокойно, уверенно, а главное защищено. Ну, что может сделать вам кусок рамы и стекла? Ничего!
Вдыхая прохладный воздух ночи, я вновь шел по едва различимой тропинке. Не люблю я ходить по главной дороге, там слишком многолюдно. Как вдруг тропка неожиданно вильнула в сторону, и уперлась в непроходимую лесную чащу. Хм...может быть, лучше было, если бы я нарушил свою привычку? Но я не привык сомневаться, и раз все решил, то буду идти дальше. Сказано сделано. Я, цепляясь одеждой за все встречающие колючки, ломился сквозь кустарник. Треск стоял на весь лес. Наконец, увидев просвет я, весь исцарапанный, с радостным возгласом устремился туда. Но я не долго радовался. Нога наступила на что-то мягкое и походу делу живое, так как это что-то возмущенно взревело. Не успев сказать даже слово: мама, я с писком упал на шевелящую гору. Гора вновь взревела и ломая все кустарники помчалась вперед. Меня от страха так заклинило. Нет, чтобы мне отпустить шею этого медведя, а ему остановиться, но нет, мы оба продолжала громко вопить, и один мчатся, куда глаза глядят, а другой продолжать душить ему шею.
Наконец полу задушенный и уставший медведь остановился и тут же упал на землю, а я уговорами и угрозами смог разжать свои руки и рухнуть рядом с мишкой. Через некоторое время, уняв тяжелое дыхание, которое с хрипом вырывалось из наших осипших глоток, мы, слегка пошатываясь, поднялись кто на ноги, а кто на лапы и посмотрели друг другу в глаза. Оба впечатленные от такой поездки, что выражали наши безумные взгляды, дружно развернулись и потопали каждый в свою сторону. Два часа прогулки по лесу мне с лихвой хватило, чтобы помолиться всем богам, тут же их всех проклясть до седьмого колена, проголодаться и найти мед, который успел съесть всего половину, вторую не дали этого сделать взбешенные и злые пчелы, упасть в ручей спасаясь от них же, намокнуть, замерзнуть и высохнуть так, что одежда приобрела такой плачевный вид, что даже самые безнадежные люди, живущие подаянием, побрезговали бы ее носить. Но мое путешествие наконец-то закончилось. И, конечно же началось новое.
Лес на мою радость начал редеть и перед мной предстал город. Дома были величественны и украшены всевозможной резьбой. Дороги были широкими и замощены камнями. Пахло свежестью и солью. Пахло морем. Громко и возмущенно кричали чайки, выражая свое недовольство присутствию людей.
А я глупо и радостно улыбался, радуясь, что, наконец - то добрался сюда. Я не знал и не мог знать своего будущего. Не дано мне было его предсказать, но я верил, что здесь найду частицу себя, и мы вновь как в старые и добрые времена будет вместе.
Отступление третье:Ароматические палочки выпускают клубы белого дыма, дрожит пламя свечей. Я лежу на возвышенности, укутанный мягкими покрывалами. Еда, которую меняют по пять раз в день, подношения из золота и серебра, которые приносят утром и вечером - ничто не волнует меня. Воспоминаний нет. Вместо них серая пелена, сотканная из обрывков чувств, но и их не разобрать. Кто я? Что я здесь делаю? Почему так ... страшно одиноко?