ПРАЗДНИК ОБЩЕЙ БЕДЫ (рассказ-зарисовка)

Алексей Ветров
             ПРАЗДНИК ОБЩЕЙ БЕДЫ

На удивление и радость всех тех,кому не хватило места в подземном городе, лето в этом году выдалось довольно теплое. И в серый августовский денек даже полил куцый дождик вперемешку с мокрым черным снегом. Но несмотря на скудность осадков, влаги хватило-таки на то,чтобы большая часть отяжелевшей от нее гари и копоти осела на землю. На загаженную, но уже давно привыкшую к радиоактивным отходам и облучениям поверхность планеты, представляющую собой преимущественно бесцветную, с замысловатыми пятнами- разводами жижу, чем-то напоминающую подогретый пластилин.
 Лишь кое-где пробиваются наружу выжившие в суровом радиоактивном аду зелено-бурыми комочками ростки сорняков. Да, немногие виды растений и животных смогли приспособиться к губительному излучению, к радиоактивным шлакам и вечному полумраку засоренной атмосферы, сквозь которую никогда не пробиваются солнечные лучи.
  Но даже те жалкие кучки сорняков, что чудом пробились наружу, едва набравшись сил, вскоре увянут, умрут, вновь войдя в небытие долгой ночи-зимы, длящейся более полугода. Люди, самые живучие и изворотливые из всех существ на земле, и те - не все доживут до следующего лета. Несмотря

на относительно теплые подземные города, несмотря на поверхностный подогрев почвы, жестокие морозы возьмут свое.
 Ставшие уже привычными и не такими уж губительными для выживших, приспособившихся к жуткой радиации организмов излучения, а так же различные кислотности, образовавшиеся в процессе атомного распада химических соединений, сейчас, в данную эпоху радиоактивной зимы, уже не так страшны, как холод, гарь и нехватка живительного кислорода. Растения привыкли к ним, а вот человек и животные, успевшие адаптироваться лишь к излучениям, еще нет.
 И вот, в преддверии холодов пришла пора прятаться в подземные коммуникации. Неуспеешь найти комнату или, на худой конец какой-нибудь жалкий уголок в лабиринтах общегородской канализации - тебе неминуемо наступят кранты. Зима шутить не любит, а если иногда и шутит, то зло и коварно. Сдружившись со смертью, она не упускает ни малейшего шанса заграбастать чью-либо и без того не стоящую и цента жизнь. Поэтому все подземелье, помимо искусственных источников тепла, обогреваемое также слабым, но всетаки достаточным для поддержания жизни дыханием самой земли, в это время года  начинает принимать бурные и нескончаемые потоки изуродованной мутациями, изголодавшей и больной толпы голодранцев, проживающих в теплое время года по большей части наверху. Этот тип людей- бродяг, бомжей, нищих и безработных, в отличие от постоянных жителей подземелья, не любят эти зловонные катакомбы. Их загоняет сюда исключительно нужда в спасительном тепле. И даже зимой, в периоды подогрева земной поверхности, когда стужа иногда отпускает, люди, как жуки вылезают наружу.
 А в морозные же дни зимней ночи каждый уголок подземелья, от оранжереи до канализации, подобно безжалостной душегубке битком набит людьми. Набит так же плотно, как утрамбованы атомы в ядре солнца.

 Но сегодня вонючие подземелья пусты. Вопреки начинающимся холодам, люди нескончаемыми толпами, шумно и весело гудя прут наружу.

 Но почему? Что заставило их променять уют и тепло подземелий на такой же тухлый и терпкий, как там, уличный холодный воздух открытого пространства?Может быть, виной тому хорошая погода? Нет, дождливый день, прибивший пыль к поверхности земли, лишь способствует благополучному проведению праздника - сегодня хорошо будет видно праздничный салют. Да! Именно большой веселый праздник сорвал всех с насиженных мест и , суля круговерть бурных положительных, полных восторга эмоций, без особого труда выгнал наружу всех, почти без исключения обитателей подземного города, лишь только поманив их пальцем.
 Только тяжело больные люди, лишенные любой возможности передвигаться, остались дома. Да и те горько жалеют о том, что пропускают грандиозный,порождающий безумный экстаз салют, который будет грохотать по всей земле. На окраинах самых больших городов планеты, которых если честно признаться, осталось не так уж много. Цивилизация медленно, но верно приходит в упадок, по кусочкам сжираемая ядерной зимой.

 Но пока еще кое что от великого и могущественного людского общества, от его индустриальной, политической, экономической и других сфер деятельности кое-что осталось.
 Отдельный человек еще может позволить себе содержать телевизор - нехитрое средство массовой информации. А раз есть телевизор, то и тяжело больным остается тешить себя мыслью о том, что он не откажет в нужную минуту и во всей красе передаст изображение сказочного феерверка.
 Как это ни странно, даже в исключительно суровых условиях ядерной зимы, в условиях, где смерть становится другом и часто ходит в гости, где прожитый день подобен жестокой схватке с судьбой , где глоток воздуха сродни капле влаги для умирающего в пустыне, а тусклый луч фонарика уподобляется давно забытому солнцу - даже здесь бывают праздники - поистине счастливые дни для всех вместе и для каждого в отдельности. В такой день, несмотря на тяжесть каждой прожитой , с боем отвоеванной у смерти минуты, народ искренне радуется наступившему торжеству и не жалеет чувств, не боится выплеснуть их наружу, что не замечается в обычные дни серого существования.
 Сегодня живые ручейки людей стекаются из закоулков подземелий в единое громадное "речное" русло, чтобы посмотреть грандиозное пиротехническое шоу с не ведающим границ размахом и огромным количеством огня. Этот гигантский, бурлящий и клокочущий в предвкушении чуда живой поток направляется к побережью океана. Там, вдоль берега, скапливается немыслимое количество людей. Они прибывают постоянно со всех сторон света, собираясь в одном месте, непрерывно пополняя образующееся живое море. Остается только удивляться - откуда набралось столько народу? Неужели смерть на самом деле не так уж активна и жестока на сегодняшний день? Неужели она забрала себе не так уж много жизней? Неужто она не особо голодна?
 Нет, просто люди пришли сюда сегодня не только из одного подземного города, но и из его окрестностей а также из соседних городов. Ведь на всем огромном материке , как и на других, феерверк устраивается лишь в нескольких местах. Между тем людей, слившихся в единую взволнованную гудящую в предвкушении магии дыма и огня, биомассу стало так много, что в серой полупрозрачной дымке тумана краев этой толпы не разглядеть. По масштабам она уступает лишь бескрайним просторам океана, линия  горизонта которого также терялась далеко в туманной взвеси жалких остатков пыли, сажи и влаги.
 Но во все времена, особенно в сухую погоду, когда гарь висит в воздухе, и не видно не то чтобы горизонта, но даже не столь удаленных обьектов, преимущество протяженности зоны видимости всегда остается за вечно затянутым облаками небом. Как ни странно, но низко нависшие над землей тучи видно в любую погоду. Над нижним, сравнительно тонким слоем воздуха, содержащим много твердых частиц и обломками имеется по видимому слой достаточно чистого воздуха.
 Может гарьклубится лишь у поверхности земли, а облака представляют собой другие виды испарений, а может быть между ними и землей на определенной высоте постоянно дуют ветра. Как бы там ни было, облачное небо видно в любую погоду.
 И, как отражение клубящегося слоя серых облаков, будто кривое зеркало внизу, на земле также взволнованно клокочет и волнуется живое, без края и конца, море такихже грязных людей. Но вот истерично вопящая толпа несколько притихла, едва заслышав шумы репродукторов, размещенных на небольших вышках, расположенных вдоль берега. В следующий миг, точно загипнотизированная, подобно бандерлогам, слушающим голос удава, толпа вовсе затихла, внимая голосу диктора:
 - Все, кто собрался здесь сегодня, ничуть не пожалеют.Не печальтесь, что пришлось выйти на холодную поверхность. Сегодня не придется мерзнуть. Сегодня будет жарко!..
 Такое сообщение повлекло за собой внезапно возникший массовый экстаз и речь диктора утонула в восторженном реве толпы.
 Но вскоре люди успокоились и вновь, как завороженные, но в то же время с трудом сдерживая нетерпеливое волнение, стали слушать речь дальше. Они знали, что это необходимый, обычный ритуал перед началом торжества, что огненные бутоны феерверка не распустятся прежде, чем диктор не закончит вступительное сообщение:
 - Сегодняшним шоу мы не просто начинаем, открываем так сказать, сезон внешнего подогрева. Сегодня - праздник! Юбилей!.. - взволнованный ьрокот толпы вновь, на короткое мгновение заглушил обращение, но снова быстро стих. -...лет с того исторического и знаменательного дня, когда удалось расщепить атомное ядро!
 Тут надо отметить, что на самом деле точная дата этого события давно забылась, и люди приурочили ее к началу отопительного сезона, чтобы совместить два праздника, сделать их значительней.
 - Итак, наше торжество открывает старушка водородка, - продолжал вещать диктор. - Встречайте первую посланницу огня!
 Это заявление привело и без того взвинченных людей в бурный восторг. Вот, наконец-то! Дождались! Сейчас, сию минуту, все начнется!
 Яростный, полный предвкушения скорого утоления морального голода, звериный рык толпы стал плавно изменяться, становиться менее живым и более механическим, будто его пропустили через плохо работающий микрофон. Он стал даже более равномерным и менее хаотическим. Но это уже не людские вопли - то, перекрывая и заглушая их, рычат реактивные двигатели ракеты. Рокот беснующейся толпы плавно перешел в рев мощных сопел, который в итоге полностью заглушил голоса.
 Ракета, явившись издалека, вынырнув из туманной пелены у горизонта, пролетела над самыми головами людей, согревая их теплом своего огненного хвоста. Эта ракета хотя и с боевым зарядом, не военная - ее переоборудовали специально для показательных выступлений, и поэтому скорость ее передвижения сравнительно невелика для того, чтобы люди успели насладиться зрелищем огненного посланца тепла.
 Изящным виражем опустившись достаточно низко над людьми, ракета подобно мощному магниту вызывает под собой возмущения, очень похожие на волну, гребень которой, состоящий из людей, поднимается по мере ее перемещения. Испытывая благоговейный трепет, восторг и страх одновременно , каждый хочет повыше подпрыгнуть, чтобы достать рукой пролетающее мимо божество, созданное руками человека. Но всеже скорость ракеты слишком велика для этого , и далеко не всем удается вовремя подпрыгнуть.
 Но вот, похоже, одному из них всетаки удалось сделать это. Он подпрыгнул достаточно высоко и вовремя. Раздался истошный, полный дикой боли и безумной радости вопль. Вопль, заглушивший шум двигателей удаляющейся ракеты.
 - Я коснулся ее! Я ее достал! вы видели? Она одарила меня своим теплом! - Восторженно ликуя кричал счастливчик.
 Радость его не знала границ, а испытанное такой ценой счастье заглушило физическую боль.
 Счастливчик демонстративно показал всем обуглившиеся пальцы и покрытую страшными ожогами руку - люди, давно уже привыкшие к смерти, считают пустяком подобные травмы. Каждый из них ни капли не уверен в завтрашнем дне, не уверен в том, что останется жить, и поэтому не особо беспокоится о таких мелочах. Этим людям нечего терять, кроме температуры воздуха. У них ничего существенного не осталось: давно погублены, в одно мгновенье снесены волнами ядерных взрывов леса и подземные города, а реки и моря превратились в грязные полузамерзшие лужи химических отходов. Что там рука! Ожоги! В этом мире уже ничего сильнее не испортить. Тут не осталось ничего ценного. Лишь смерть. И огонь - единственная радость на этой испоганенной, уже никому не нужной земле...
 Ракета, достигнув океана, начала набирать высоту и уходить в даль, к затянутому легкой дымкой тумана горизонту. Вновь стал слышен нарастающий гул толпы, который вскоре, монолитно ахнув, резко оборвался.
 Все, как один, надели темные очки и замерли ва ожидании первого взрыва.

 А через несколько секунд наступило долгожданное событие. Ослепительно- яркая вспышка озарила все вокруг настолько сильно, что ничего не стало видно, кроме белых, пронизывающих все вокруг лучей, на миг проникших в каждую молекулу вещества.
Когда вспышка угасла и вечный полумрак взяв свое, нахлынул вновь, там, вдали, где-то ближе к горизонту, над гладью океана начал стремительно расти гигантский гриб. Его тучная шляпка засасывала в себя столб черной гари, сажи и копоти. В общем всей той гадости, которой в изобилии хватает везде и повсюду. В любом месте поверхности земли.
 А потом почва тяжело содрогнулась, и на застывшую в восхищении толпу поочередно нахлынули звуковая и взрывная волны.
 Звук, поглощенный расстоянием, не причинил особого вреда, а вот взрывная волна вызвала целый ураган, который посрывал шапки у тех, у кого они были, свалил с ног целые группы людей, стоящих на холме, и обрушил на передние ряды тонны ледяной и грязной воды из океана.

 Однако ни одно из этих обстоятельств не повергло людей в тоску-печаль. Напротив - полные восторга от всего происходящего, они ликующие загалдели, завопили подобно малым детям. В общем принялись бурно выражать свои эмоции. Некоторые из них даже разделись, почувствовав потепление, вызванное взрывом водородной бомбы. Но толи еще будет! Скоро станет действительно жарко.
 На устройство мирного, безопасного способа отопления городов у людей не хватает средств и оборудования. Не достаточно развито для этого производство. Вот и приходится пользоваться теплом нехитрых ядерных зарядов, начинку для которых можно изготовить в кустарных условиях. на любом полуразрушенном предприятии. (да и запасов еще осталось полно)
 - Был стерт с лица земли небольшой островок в тихом океане, - вынырнув из шума толпы, начал вещать невозмутимый голос диктора. - Но мы на этом не остановимся!..
 - Не-е-ет! - надрывно и мощно, как шум моря рявкнула толпа, подхватив энтузиазм диктора.
 - Сегодня не просто праздник. Сегодня круглая дата. Юбилей. И мы не ограничимся парочкой вшивых взрывов. у нас припасено кое что еще...
 И вновь толпа своими криками поглотила сообщение диктора. И вновь эти крики утонули в рокоте реактивных двигателей. Но теперь грохот огня прозвучал значительно тяжелей и громче. теперь с разных частей света слетаются к центру толпы уже не одна, не две, а сразу четыре ракеты последних моделей. Более совершенных, чем предыдущая. Никто не успевает дотянуться, коснуться пламени их реактивных струй. Зато, когда огнедышащие монстры начали сближаться и разворачиваться под прямым углом носами кверху, длинными языками жаркого пламени  встречно-углового форса рулевых двигателей они выжгли порядочную часть в центре людского моря, зависая над ним в момент сложного маневра. Тем, кто видел это, тем, кто стоял рядом, стало до боли завидно мертвым. Еще бы - ведь на них выпала великая честь - умереть в живительном оазисе огня. Тем более, сегодня праздник и хмуриться. сожалеть о смерти жалкой кучки людей никто не собирался...
 Люди радостными криками проводили пронзающие небо ракеты, а когда божественные носители огня развернулись и взяли курс к горизонту, к  четырем сторонам света, люди вновь одели очки и притихли в предвкушении небывалого светопреставления, которое не заставило долго себя ждать.
 безупречной белизны , белее врачебного халата яркий свет сожрал все вокруг, будто сотни тысяч солнц одновременно вспыхнули под небосводом. и толпе тот час стало невыносимо жарко.
 На этот раз свет не погас окончательно. Физики разработали новый вид ядерной реакции - тлеющий термоядерный взрыв. В общедоступном понимании он представляет собой бомбу настолько плотно набитую взрывчаткой, что в процессе растянутой термоядерной реакции на грани взрыва протоны и нейтроны не успевают синтезироваться полностью в одно мгновение и эта реакция продолжается еще некоторое время после начала пролонгированного взрыва. Такой способ выделения энергии позволяет сохранять тепло подольше. Ведь кроме зрелищных функций взрывы несут также отопительную. Такую. что после взрывов стало невыносимо жарко.
 Наблюдая, как рушатся далекие горы, как смерч взрывных волн сметает все, что встретит на своем пути, как поднимаются над океаном гигантские волны, как содрогается готовая сойти с орбиты планета, словно зачарованные этим зрелищем, люди стали раздеваться. Впрочем, некоторых уже успела частично раздеть взрывная волна. Наконец-то! Хоть на некоторое время всетаки стало тепло! Всетаки диктор не обманул, не заврался. И , когда микрофоны зашуршали вновь, возобновившийся было рокот толпы умолк снова. Проникшись уважением к оратору, люди покорно слушали его:
 - А сейчас, напоследок, сюрприз! Новейшее достижение наших  ядерщиков. Фотонная бомба, в основу которой положена аннигиляция протона и антипротона! Это будет просто фантастика!Рванет сильнее всех предыдущих зарядов вместе взятых. Держитесь...
 Голос диктора внезапно сник. Оборвался. Затихли и остальные люди. Праздник неожиданно прервался, погрузившись в гробовую тишину. Миллионы голов поднялись кверху, разглядывая причину внезапного смятения: Вверху, в небе, непонятно почему, под действием таинственных неведомых сил вековые облака раздвинулись, и стало видно солнце. Не все люди знали, что это такое там, в небе. И поэтому родная звезда показалась им каким-то сиротливым, хилым, обделенным мощью атомным существом. М аленьким красным карликом. Тусклым, затянутым серой вуалью уже успевшей подняться под действием взрывов копоти диском, который в подметки не годится термоядерному чуду, сотворенному человеком. Чего на него глазеть?..
 - Дава-а-ай! - стали слышны нетерпеливые возгласы толпы. - рванем фотонную!
 Толпа, которой уже пообещали зрелище, захотела еще больше огня. Солнце не пробуждало у людей никаких чувств, не радовало их теплом рпньше, пусть уходит и сейчас. Жили без него, проживем еще. Все равно оно не греет ни черта! А этот мерзкий маленький красный шарик ни на что не годен..
 Оборванцы, бродяги, мутанты, рабочие и интеллигенция - все, как один заревели хором, требуя большого огня. Душе хотелось праздника, а не унылой картины тусклого прожектора.

Ну как им отказать в их просьбе? Вновь людские вопли заглушил звук двигателей стратегической ракеты. Снова стальной дракон стремительно вонзился в небо и скрылся в клубнях встревоженной взрывами сажи.
 Толпа тяжело ахнула, будто ребенок, испустивший вздох облегчения, когда ему вернули любимую игрушку и, разинув рты, замолкла, притихла в трепетном ожидании. Время растянулось в бесконечность. Ракете необходимо отлететь подальше, чем обычным крылатым носителям ядерных зарядов. Аннигиляционный взрыв мощностью в 100 мегатонн гораздо сильнее предшествующих ему нейтронных стариков. Поэтому источник мощной взрывной волны необходимо убрать подальше, не позволить ему нанести фатального ущерба людям...
 Но как бы не тянулось время, как не тяжелы ожидания радостного момента, он всеже наступил.
 Огромный, необьятный всплеск ослепительно-белогосчастья в один миг накрыл всю изувеченную атомными ранами, но в то же время все еще чудом уцелевшую землю. На разных континентах взрывы грохнули почти одновременно. И вспышки бомб вышли настолько мощными и сильными, что краями своих лучей коснулись друг друга, заботливо и бережно, будто накрывая одеялом ребенка перед сном, окутали фотоннной пеленой всю планету разом. А ударные волны несколько раз обежали земной шар, перекрывая друг друга.
 Но люди не успели осознать грандиозного и желанного восторга, которого так долго жаждали. Не смогли они так же увидеть взрыв в целом, услышать гул сотрясающейся земной тверди и небес, грохот звуковых волн, испытать достойную восхищения ударную силу взрыва, гигантским вихрем сметающую все вокруг, столярным рубанком или утюгом сглаживающую все неровности земной коры.
 Мозг каждого человека пронзил приступ жгучей нестерпимой боли, словно тисками сдавивший черепную коробку. Все как один, держа голову ладонями точно пасатижами, попадали на землю, истошно вопя от адских страданий. Толпа стала живым ковром, колыхающимся в невыносимых корчах, превратилась в единый пульсирующий комок общей боли, в единый душераздирающий вопль тяжело раненного зверя.

 А мгновение спустя, когда физическая боль стала отходить на второй план, отступать в неизвестность, взамен ее в мозг каждогочеловека, а точнее и в без того уже изувеченное радиацией больное сознание, в искаверканную психику начало медленн , но с нарастающим усилием вкрадываться непонятное, трудно описуемое ощущение, явившееся всем в новинку. Нет, легче не стало. Напротив - первый приступ боли по равнению с этим ощущением был райским наслаждением, и каждый, если б смог, поспешилбы вернуть его. Но никто из людей уже оказался не в состоянии желать что-либо, думать о чем-либо конкретном или хотя бы осознать что-нибудь.
 Очевидно, не испытывающаяся никогда ранее бомба при взрыве, выделившем огромное количество толком не изученной энергии, выпустила в пространство кроме всего прочего какой-то особый вид излучения, способного воздействовать на мыслительный процесс человека. Не исключено так же, что оно вошло с разумом в какой-то неизвестный науке резонанс. Подобно электромагнитному импульсу ядерного взрыва, останавливающего работу электронной техники, это излучение, представляющее собой поток легких лептонов, несущих информационно-голографический код торсионного поля, существующего за счет кручения пространства-времени, получило доступ к мыслительным процессам всех людей, собравшихся на поверхности планеты, чтобы отметить праздник тепла и поставляющей ему энергии.
 Да, они получили то, что хотели. Тепло. Очень много тепла. Не тепла даже - жары. Мозги их начали закипать подобно паровым котлам, вместо воды в которых - образы, идеи. Разум.
 Мысли, степными вихрями проносившиеся в голове, безнадежно путались между собой подобно броуновскому движению молекул. Ах, если бы хоть одну из них остановить и четко обозначить! Нет. невозможно - двигаются и мелькают слишком быстро. Необратимый процесс их экзекуции, стремительно набирающий силу, не то что бы не остановить - притормозить невозможно. Все мысли, понятия и чувства: страх, боль, восторг, любовь и счастье - все перемешалось в единый пульсирующий клубок.
А когда разрушающий разум процесс достиг вершины, как финал, накатила судорожная волна, принесшая с собой верх безумных мучений, от которых люди инстинктивно, не отдавая себе отчета в своих действиях, принялись рыть и жрать землю. Волна, определившая апогей страданий, поставившая им точку и одновременно принесшая облегчение. Лептонный импульс, поставивший людей наравне с животными, до которых впрочем, людям и до взрыва было недалеко, выжег мозги, способность абстрактного мышления окончательно. Теперь нечему стало болеть, нечему мучаться в бессонных ночах, нечему предаваться размышлениям и глубоким воспоминаниям.
 Конечно, остались какие-то обрывки памяти, но то - лишь жалкое напоминание о том, что так стремительно позволило скатиться в черную бездонную пропасть.