Сашка-3

За воротами была длинная кривая улица, между серых заборов. Мощённая каменной плиткою, по весеннему грязная. Она вела в ту сторону, где возвышались купола. Сашка сразу принялся глазеть по сторонам, - на удивительный город, словно сошедший с картины про древнюю жизнь. На дома, на людей. Людей было много. Мужчин и женщин, молодых и старых. Все шли куда-то, или что-то делали. Вот, разбрызгивая грязь, проехала телега. Её вскачь обогнали двое верховых. Навстречу пробежала стайка ребятишек. Смех, разговоры, крики… У Сашки, от такого изобилия новых впечатлений даже закружилась голова. Всё было здесь чужое, незнакомое. Непривычный говор, непривычная одежда, вся окружающая жизнь.
Как эта жизнь устроена, помог разобраться Вильша. Объяснил, для начала, что такие рубашки, как у Зарьки, называются «пелёски». А расцветка их зависит от того, где человек родился, где живёт. И кто он сам, - какое место занимает в этой жизни. Так одеваются все почти местные жители.
- А у наших мальчишек считается даже неприличным одеваться как-нибудь иначе. Ты имей в виду!
Сам он одет был в пёстрый кафтанчик, в расцветке которого преобладали алые, зелёные и белые оттенки. В точности, как у отца, - вспомнил Сашка, - и у боярина Венко. Кафтанчик был слегка потёртый, выцветший, но всё равно нарядный, какой и подобает для оруженосца столь славного витязя, как Венко! На поясе – короткий меч в красивых ножнах. Сашка только лишь сейчас его заметил. Он с восхищением смотрел на юного оруженосца. Зарька рядом с Вильшей как-то сразу поблек, потерялся. На ногах у Вильши – мягкие сапожки, до колен. В сапогах были и другие многие прохожие. Но не все. Кто – в башмаках, как Зарька. Некоторые – даже в лаптях. А кое-кто – и вовсе босиком. Особенно мальчишки, Сашкиного возраста, и младше.
А на самого на Сашку, в его «неприличном» наряде, сразу стали обращать внимание, коситься, разглядывать, - откуда такой взялся? Сашка сразу засмущался и внутренне съёжился. Вильша это заметил.
- Ничего, сейчас в лавку зайдём, приоденем тебя, как подобает. А после уж поищем Зарькину пропажу.

Зарька не потерял свой браслет, который «одолжил» у родителей. Он его проиграл. В кости. Одному парню. Большому, вроде Вильши.
- Он не из наших, не из путных, - вздохнул Зарька. – И глаза у него колючие…
- И ты с таким связался? О чём думал?
- Ну, - вздохнул Зарька снова. – У него три совки. Свистят, словно сурки. Красиво так. Я думал… Его поэтому, наверно, все Сурком зовут…
- Сурком?! – нахмурился Вильша. Его собственные совки вдруг раздражённо зашипели, как стая котов.
- Ну, да. Он обещал мне одну вещь… Если я выиграю.
- А в результате ты не выиграл, а проиграл, конечно.
- Я ему много чего проиграл. Мы давно уже… – с тоскою сказал Зарька.
- Вот чучело! Сразу видно, одна совка! Как он хоть выглядит, этот твой Сурок?
- Ну, он такой… В пёстром плаще ходит. Белобрысый. У него родинка на щеке.
- Да? – хмыкнул Вильша. – Ну, ничего… Ты сколько ему должен?
- Нисколько, - сипло шепнул Зарька. – Он сказал, что мы теперь в расчёте. Сегодня ночью. Сказал, чтобы я больше не искал его…
- Ну, ничего. Найдём мы твоего беспутного Сурка. А там поглядим… Сдаётся мне, я знаю этого белобрысого с родинкой. Он подлый вор и предатель! Во что он втянул тебя? Признавайся, давай!
- Ни во что… - буркнул Зарька, пряча глаза. Он, кажется, уже не рад был, что доверился Вильше.
- Ну, смотри.
За такими разговорами незаметно дошли до большой площади. Дальний край которой упирался в Замковую гору. А у ближнего стоял тот самый храм, с разноцветными куполами. Вблизи он выглядел ещё красивей, чем издалека, весь покрытый резными узорами. Здесь были фигурки людей, фантастические звери, птицы, цветы, деревья… Глаз не оторвать.
Площадь вкруговую обступили купеческие лавки. И столы, с разложенным на них товаром. Здесь толпился народ. Вильша моментально углядел поблизости что-то интересное, и устремился туда. Зарька – следом за ним. А Сашке сказали чтоб не отставал.
Он всё-таки отстал. Всего на два шажка. И сразу же наткнулся на чужого мальчишку. Верней, тот сам закрыл ему дорогу. Одного с Сашкой возраста. В такой же дикарской одёжке, в какой здесь все ходят. Руки на поясе, локти расставлены, смотрит колюче-презрительно.
- Птенчик! – сказал, словно плюнул, мальчишка. Шагнул вплотную к Сашке, толкнул его плечом.
Сашка шарахнулся назад. Но позади стоял ещё один, такой же.
- Точно, птенчик! – и он тоже толкнул Сашку плечом.
Драться Сашка не любил. Мама всегда говорила, что это ниже достоинства культурного человека. И сейчас он лишь неловко взмахнул рукой. В ответ его сразу размашисто стукнули куда-то в ухо. Так сильно, что сразу зазвенело в голове, и всё перед глазами поплыло. Сашку стиснули с двух сторон, и два жёстких кулака по очереди врезались ему в живот. Затем обидчики толкнули Сашку на землю. Прямо в уличную грязь! И разбежались, с победными воплями. Потому что вернулся Вильша.
Вильша, за шиворот, поднял Сашку на ноги.
- Утрись! Я говорил, не отставай.
У Сашки, от горечи и унижения, кривился рот.
- А чего они?...
- Не реви. Понятно, чего. Ты им не понравился. Выглядишь, словно чужак. А чужаков тут бьют. Вот и… А теперь ещё все будут думать, что ты слабак и трус. Не смог ответить им. Теперь всякий захочет ещё раз проверить.
Сашка опустил голову.
- Ну и пусть… Сами дураки… – шепнул он, чуть слышно.
- Ну, идём. Сейчас приоденем тебя по-человечески. И будешь выглядеть, как надо. А после сходим в одно место. Тебе там обязательно понравится!

В лавке их встретили очень радушно. По крайней мере, Вильшу.
- Слава Иисусу Христу! Чего желает доблестный оруженосец?
- Доблестный оруженосец желает слегка приодеть человека, - кивнул тот на Сашку.
Торговец Сашку оглядел. Слегка приподнял брови.
- А человек этот – он кто? Иноземный принц проездом? Или наоборот, челядинец какой?
- Ни то, ни другое, - засмеялся Вильша. – Наш это человек. Сашка Баженов, из Липова Поля. Просто он долго жил в дальних землях, а теперь возвратился. А здесь для него кое-что приготовлено, верно?
- О-о! – торговец ещё на чуть-чуть приподнял брови. – как же, помню. Выходит, это ты и есть? – взглянул он повнимательней на Сашку. – Тогда идёмте.
Он провёл их в полутёмную заднюю комнатку.
- Снимай, давай, тут всё своё, - распорядился Вильша.
Сашка, с обречённым видом, стянул с себя любимую тигровку. Ужасно не хотелось расставаться с ней, так сразу!
- Всё-всё снимай, до ниточки!
Торговец, между тем, достал из сундука какой-то свёрток.
- Вот, примерьте. Годится?
Новая пелёска была чуть-чуть шершавая на ощупь, и чуть-чуть колючая. И чуточку великовата, - укутала Сашку ниже коленок, а на плечах обвисла, как мешок.
- Самое то, - одобрил Вильша. – За лето подрастёшь, и будет в самый раз.
Пелёска была цвета жжёной охры, с зелёными продольными полосками. Совсем не похожа на Зарькину.
«Ну, и вид…» - вздохнул с тоскою Сашка.
- Не вздыхай, - усмехнулся понятливо Вильша. – Между прочим, Зарька о такой всю жизнь вздыхает. Да только у него никак не получается её заполучить.
- Ничего, я сумею ещё, - буркнул обиженно Зарька.
- Ага, как только сделаешь две дюжины чудес… Имей, Сашка, в виду, - это самая лесная пелёска, о такой у нас каждый мечтает. Да не каждый наденет. У неё цена немалая. Две совки. Не для всякого…
- А мне почему?... Ведь у меня же совок нету… – удивился Сашка.
- А тебе – как наследнику. Раз отец твой – Путный человек, то и самому тебе придётся вскоре поступать на Путь. Такой порядок. Только, если за год сколько нужно совок не заслужишь, не докажешь, что годный, - выгонят, с позором! Знаю я тут одного такого…
Сашка поёжился. Опустил голову…
- А как их заслуживать, совки-то?
- Совкими делами, - усмехнулся Вильша.
Он ловко обвязал Сашку рыжим матерчатым поясом. Поддёрнул, до колен, подол пелёски. Закатал по локоть рукава. Нахлобучил на голову круглую, рыже-буро-зелёную шапку. Тоже большую, «на вырост».
- Ну вот, теперьсовсем похож на отрока Пути! Каким и должен быть, - сказал с удовольствием, Вильша. – Залезай в башмаки.
Кроме рыжих, как у Зарьки, башмаков, ещё Сашке достался тёплый плащ с капюшоном, рыже-салатной расцветки. Длинный, до самой земли. Решили, что его Сашка надевать пока не станет. Сложили в него прежнюю Сашкину одёжку, и попросили торговца, чтобы отослал в дом Родиона, кузнеца по серебру. Зарькиного отца. Торговец обещал, что так и сделает.
Снова вышли на площадь.
- Шапку поглубже надвинь, - посоветовал Вильша. - Не будет видно твоих совок. Верней, того, что ты у нас совсем бессовестный, - хихикнул он. – Ну, ничего. Совки – это дело наживное.
Его собственные совки что-то хором промурлыкали.
Пошли куда-то дальше, через площадь. Тут тоже были всякие торговые ряды. И множество народу. Что-то зазывно кричали смуглые купцы, похожие на древних персов. О чём-то пел седой певец, подыгрывая себе на гуслях. Его почти никто не слушал. Певца заглушал зычный голос пузатого дядьки, что стоял на помосте посредине площади. Дядька кричал, что этой ночью в замок наместника тайком проникли воры, и похитили ценную вещь. Кто знает что-нибудь про это дело, пусть сообщит наместнику, и будет награждён… Что кричал там дядька дальше, Сашка не расслышал. Вильша презрительно дёрнул плечом, и прошёл, не останавливаясь, мимо.
И тут на них с разгону налетел какой-то мальчишка. Примерно Сашкиного возраста. В яркой новой пелёске, расцветкой похожей на Зарькину. Голорукий и голоногий, с лихим сверканием в глазах, и с двумя сверкающими совками в светлых волосах. На плече у него сидел рыжий маленький котёнок.
Сашка узнал его сразу. Это был один из тех двоих! Которые его, на площади…
- Ой, Зарька! Здорово, что я тебя нашёл! Бежим скорее, там такое чудо!