Изумрудная комната.1-1

- Чиаго!.. Чиаго!.. – начала кричать Айла, завидев мальчика на тропинке, ведущей к пещере. Чиаго заторопился к ней, сохраняя невозмутимый вид. За спиной в шкуре он нес что-то тяжелое.
- Бабушка Наи тебя искала, – сказала Айла, поправляя черные волосы, когда он приблизился.
- Зачем? – спросил мальчик, а про себя подумал: “Опять пошлет куда-нибудь, старая ведьма. Все взрослые мужчины на охоте, а я тут на побегушках…” Айла не успела ответить, как шаманка появилась у входа в пещеру.
- Где ты ходишь, маленький енот? Возьмите большие меха и бегите с Айла к каменистому берегу, наберите воды, – старая Наи, любезностью не отличалась даже со зрелыми мужчинами.
- Но ведь в пещере воды достаточно! – возразил Чиаго, скидывая на землю тяжелую шкуру из-за спины.
- Нужна солёная… Мать Айла готовится родить. Да что я с тобой разговариваю?! – рассердилась шаманка, - Бегите. И не мутите воду! – сгорбленная она развернулась, и уходя в темноту пещеры продолжала ворчать, - На каменистый бегите… Много воды надо…
С недовольным видом Чиаго поволок свою ношу к камню у стены пещеры, где его дедушка любил делать наконечники для стрел и копий. Вокруг камня были беспорядочно раскиданы неудавшиеся изделия, и заготовки из кости.
- Что у тебя в шкуре? – поинтересовалась Айла, расплываясь в улыбке с щербинкой. Раздосадованный он все-таки ответил, Айла ему нравилась:
- Шершавые камни для деда… Беги возьми два больших меха. Чего стоишь?!
Девочка надула щеки и побежала в пещеру. Чиаго развернул шкуру и, среди десятка шершавых камней, выбрал небольшой продолговатый.
“Понадобятся ли деду камни?” – думал мальчик, бросая в сумку из шкуры шершавое точило. Дед Чиаго был стар и болен. Четвертый день не вставал с постели. – “Если он отправится к Большому Костру, останусь я совсем один”
Хотя не было её недолго, девочка вернулась в другом наряде. Вернее к шкуре, едва закрывавшей по бокам её бедра, добавилась еще одна на грудь. Такие носили взрослые женщины, которым было что прятать от взгляда мужчин. В правом ухе красовались уже не костяные серьги, а желтые клыки Аора ночной кошки.
“Хочет казаться старше” – не углядев сути происходящего, подметил Чиаго, - “Ничего… Скоро отдадут тебя замуж за одного из сыновей Старшего охотника. Ваши отцы дружат и охотятся вместе” - от этой мысли ему стало грустно.
На охоту Чиаго не брали. Все старые охотники пещерного племени Туай Хо заняты наставлением своих сыновей, а крепнувшие – добычей богатых трофеев и поднятием своей репутации. Отец мальчика погиб от ранения на охоте четыре года назад. Тогда, как и сейчас, Синяя Луна четвертый раз убегала от Желтой. И старая Наи объявила разрешение духов на Большую Охоту на тапиров. Мать же ушла к Большому Костру из-за какой-то болезни, когда Чиаго было два года. Он ее почти не помнил.
“Провозиться мне теперь всю жизнь с костями, как и деду” – он прекрасно понимал, что именно это его и ждет. Хотя даже теперь, когда ему исполнилось двенадцать, Чиаго правил старые наконечники для стрел и копий из кости, и делал новые не хуже своего мастера деда. Разве что не так быстро.
- Идём? – на смуглом личике Айла снова сияла улыбка.
- Пошли. – вздыхая Чиаго взял у неё оба меха.
Похожие на медвежат в своих нарядах из кожи и шкурок, они побрели вниз по тропинке до берега. Чиаго вел себя отрешенно, но украдкой поглядывал на Айла:
“Красивая… Сейчас она действительно кажется старше…” – долгожданные для девочки мысли были прерваны мучительным криком рожавшей в пещере женщины. Дети переглянулись и бросились бежать за водой к берегу.
***
Чем меньше оставалось шагов до спасительной тени, которую отбрасывал, не понятно, откуда появившийся в пустыне, кусок скалы, тем силы все больше покидали изнеможенное солнцем тело Алена. Шаг… В мутной голове промелькнула мысль, что в тени этой громадины шансы его встречи со скорпионом или ядовитой змеей значительно возрастут, но все помимо раскаленного солнца отступило на второй план. Разве что кроме нестерпимой жажды. Горло было иссушено настолько, что каждая попытка проглотить давно не существующую слюну приносила боль. Еще шаг… Снова промелькнула тусклая мысль: “Можно попробовать утром собрать испарину на камнях” Ален оступился и рухнул на песок в нескольких метрах от скалы. В открытый рот, и без того сухой, попал песок.
“Что ж там ему самое место. Я теперь часть этой пустыни” – подумал он, но продолжил движение к тени. Теперь ползком. Мысли продолжали путаться, время от времени меняясь то на жалость к себе, то на гнев к его обидчикам. Нуда… Теперь не осталось никакого сомнения, что этот толстый суэритский купец Нуда его предал. Что он сам велел своим караванщикам бросить Алена в самом центре Топтаной Земли. Торговцу сразу показалось подозрительным, что суэритский купец довольно быстро принял его приподнятую цену на железо. А ведь купцы Песочного Города зачастую ставили страсть к торгу, больше чем к самому навару. Сколько раз Ален искусно поворачивал это в свою пользу. Только теперь облапошили его. Хотя обманули низко, нужно отдать суэритам должное. Они могли бы просто перерезать ему спящему горло, но по традициям этого народа они предпочли коварный обман кровопролитию. Нуда… Не тени сомнения… Тень! До нее ползти еще около двух метров. Торговец, наконец, добрался до скалы. Изнеможенный он нашел в себе силы опереться спиной на уступ и провалился в сон.
Когда Ален пришел в себя, тень от скалы сместилась, а по недалекому песчаному горизонту начал свой путь еле заметный бледно-белый круг Синей Луны. Силы немного прибавилось, но теперь ужасно горела вся кожа, особенно лицо и руки.
“Надеяться не на что…” – подумал торговец, и огляделся – “Все те же песчаные холмы. Во все стороны вокруг только песок…” – уже третий день он не видел на горизонте ничего кроме песка. А когда поднимался на очередную дюну, горизонт встречал его той же картиной.
“Три дня! Или четыре? ”
Алену припомнились рассказы о том, что иногда путники, попавшие в трудную ситуацию в пустыне, пили кровь животных или даже людей. Лишь бы утолить жажду.
“Нуда… Вот чьей крови бы я сейчас испил. Уверен не найдется для меня изысканнее вина… Впился бы зубами лживому толстяку прямо в глотку” – представленная картина или истощенный организм заставили Алена скорчиться в рвотном спазме. Но, поскольку, содержимого в желудке не было, попытки были тщетны. И очень болезненны. Недомогания немного отступили вместе с былыми силами. Сил хватило только перевалиться несколько раз в медленно уползающую по песку тень.