Монстры Зартана. Глава 7-8

Глава 7



Эйдана выбилась из сил. Поддерживать охранительный круг становилось всё труднее. К тому же мачеха почти не кормила её. Еду приносили раз в четыре дня, и столько, чтобы не умереть с голоду. Девушка потеряла счёт проведённым в темнице дням. Она боялась спать, так как не была уверена, что охранный круг не исчезнет во время сна, а грыгг, ворсонога и змея-игла терпеливо ждали своего часа всё это время. Стоит только защите исчезнуть, как они набросятся на девушку и растерзают её. Оголодавшие твари в один миг способны расправиться с обессилевшей жертвой. Зная это, Эйдана старалась не уснуть. Голод и бессонница настолько измучили её, что порой ей хотелось прекратить сопротивление и отдаться на растерзание караулящих её тварей. Ни разу за все эти долгие и мучительные дни девушке не пришла в голову мысль, что можно освободиться, согласившись на условия мачехи и брата. С того момента, как Эйдана поняла, кто виновник гибели её родителей, в её сердце тлела ненависть, и она поклялась не уступать домогательствам Крона. Девушка прекрасно понимала, что представляет интерес до тех пор, пока обладает магической силой луанрэ. Она ещё не до конца поняла, зачем эта сила Крону, но была уверена, что ни к чему хорошему для неё это не приведёт.
Свернувшись клубочком посреди темницы, Эйдана прикрыла глаза в надежде на краткий отдых. Прижавшись ухом к грязному полу, она уловила отголоски чьих-то шагов. Кто-то спускался в подземелье, причём, не один. Девушка решила, что это мачеха и братец идут в очередной раз поглумиться над ней. Она взмолилась Светлым силам, прося их дать ей необходимые стойкость и мужество. Эйдане очень не хотелось видеть своих родственников. Она не ждала ничего хорошего от очередного посещения. Правда, Крон все эти дни не спускался в подземелье, Эйдану навещала только мачеха. Тем более зловещим представлялось девушке предстоящее посещение. Она чувствовала, что для неё уготованы ещё более суровые испытания. Проявить малодушие ей не давали только мысли о матери.
Дверь темницы тем временем отворилась, и вошедшим Крону и Моне представилась скорчившаяся на полу фигурка их пленницы. Каморку заполнил яркий свет факелов, которые несли мать и сын. Эйдана приподняла голову и, щурясь, вгляделась в приближающиеся фигуры. Вид девушки внушал жалость. Спутанные волосы свисали по обе стороны исхудавших щёк, шея, терзаемая ненавистным ошейником, покрылась коркой запёкшейся крови, лицо и руки покрывал слой грязи. Сторожащие девушку плотоядные твари спрятались от яркого света в тёмные углы и поблёскивали оттуда голодными глазами.
- А ты неплохо тут устроилась, - со смехом проговорил Крон, пренебрежительно оглядывая скорчившуюся на полу сестру, - отдохнула, посвежела. И компания подобралась весёлая. Тебе очень к лицу эти шикарные покои.
Эйдана наградила брата полным ненависти взглядом.
- Крон, мы не за тем сюда пришли, - голос Моны прозвучал резко. Она явно была недовольна сыном. Тот своими глупыми насмешками мог только ещё больше озлобить Эйдану. Мона уже давно убедилась, что в борьбе с этой девушкой выбрала неверную тактику. Запугивания и пытки не сломили её падчерицу. Следовало сначала попробовать ласку и уговоры. Что ж, придётся исправлять ошибки, и глупость сына могла стать помехой в этом нелёгком деле. Крон и сам понял, что сболтнул лишнее, и, чтобы загладить вину, произнёс:
- Нам жаль, что ты так страдала. Позволь, я сниму это, - с этими словами Крон принялся отстёгивать ошейник, сдавливающий горло Эйданы. Он старался действовать как можно осторожнее, стараясь не причинить новую боль. Мона строго наказала сыну быть с сестрой как можно более ласковым и предупредительным. Крону это было не по душе, он предпочёл бы усилить пытки, а также прибегнуть к откровенному насилию. С каким наслаждением он овладел бы своей строптивой сестрой! Ему доставило бы огромное удовольствие заставить её молить о снисхождении, он заставил бы её до дна испить всю чашу унижений, заставил бы исполнять все его желания, даже самые извращенные. Но с матерью не поспоришь. Она приказала быть ласковым с Эйданой, и Крон подчинился.
- Мы были слишком суровы с тобой, милая, - сказала Мона самым приторным голосом, - я очень сожалею об этом. Мы хотим постараться вернуть твоё доверие и загладить свою вину.
В этот момент Эйдана испугалась так, как не пугалась до этого никогда. Она поняла, что мачеха вовсе не отказалась от своих планов. В глубине души девушка надеялась, что Мона отступится от задуманного, но теперь стало ясно, что впереди у неё ещё много испытаний. Эйдана решила притвориться, что поверила в доброту Моны. Она надеялась воспользоваться представившейся возможностью и каким-нибудь образом сбежать из замка, несмотря на испытываемый страх. Сердце девушки мучительно сжалось, но она открыто и прямо посмотрела в глаза мачехи.
- Что ж, я надеюсь, что мы поймём друг друга, - сказала она. Её ясный взгляд, казалось, не скрывал никаких тайных мыслей.
- Я рада, что ты больше не сердишься на нас. Ты ведь не сердишься, верно? – Мона сладко улыбалась.
- Не сержусь, - Эйдана постаралась улыбнуться столь же приторной улыбкой. Растянув в улыбке губы, она посмотрела на Крона. Тот ответил столь же фальшивой улыбкой.
- Между родственниками не всегда бывает понимание, - продолжила мачеха. – Но теперь, я надеюсь, мы придём к взаимному соглашению.
- Да, конечно, - Эйдана почувствовала, что ещё немного, и её стошнит. Любезность родственничков была намного омерзительнее их злобы. И намного опаснее.
В этот момент Крон, наконец, справился с ошейником, и, поддерживая девушку под локоть, стал выводить её из тесной каморки. Неожиданно змея-игла сделала резкий бросок, стремясь хотя бы в последний момент пронзить плоть жертвы, которую она со своими сотоварищами караулила в течение столь долгого времени. Эйдана в последний момент заметила скользящее движение и отпрыгнула в сторону, а змея вонзилась в ногу Крона, прошла насквозь через икру, вырвав солидный кусок плоти. Крон дико вскрикнул и разразился потоком брани, из икры хлынула потоком кровь. Почуяв запах крови, грыгг и ворсонога подобрались, собираясь атаковать. Ещё мгновение, и они набросятся на зажимающего рану рукой юношу.
- Сделайте же что-нибудь, - завопил тот, со страхом глядя на готовых к броску монстров.
Мона на мгновение замешкалась, ног Эйдана рубанула рукой воздух перед ворсоногой и грыггом, и сребристая мерцающая стена отгородила раненого от готовых к нападению чудовищ. Опомнившаяся мачеха точными ударами тёмных молний разметала в клочья и змею- иглу и остальных монстров.
- Ты спасла меня, - с изумлением глядя на девушку, произнёс Крон. – Ты спасла меня.
Эйдана молча смотрела на брата. Она уже пожалела о своей поспешности. Нужно было дать монстрам напасть. Серьёзного урона они не причинили бы, но хотя бы Крон немного помучился. Ей ни капли не было стыдно за столь кровожадные мысли. Она знала, что впереди ещё много мучений, ведь уступать девушка не собиралась, а фальшивая доброта родственников скоро иссякнет.
- Не стоит больше здесь торчать, - сердито произнесла Мона. Повернувшись, она стала подниматься по бесконечной лестнице. За ней последовала Эйдана, а замыкал шествие прихрамывающий и постанывающий Крон. Из его икры всё ещё сочилась кровь, падая на ступени тяжёлыми каплями и оставляя за ним алую дорожку.
Поднявшись из подземелья, мачеха приказала девушке отправиться в свою комнату, а сама повела сына в свои покои.
Крон еле доплёлся до материнской постели и свалился на неё с громким стоном.
- Не ной, будь мужчиной, - в голосе матери не слышалось ни капли сочувствия. Вызвав личную служанку, она велела принести горячей воды и полотна, затем достала из резного изящного шкафчика небольшой скромный кубок и на треть наполнила дымящейся жидкостью из чёрной бутыли, стоявшей там же. Подойдя к сыну, поднесла к его губам кубок и приказала:
- Пей.
- Что это?
- Не всё ли тебе равно?
- Нет, мне не всё равно. Я должен знать, чем ты меня поишь.
- Не доверяешь мне?
- Доверяю, но…
- Ну, ладно, смотри, - Мона отпила из кубка. На лице её не отражалось ничего. Снова протянув кубок сыну, она повторила:
- Пей. Пей до дна.
Крон одним махом осушил кубок. Невероятно горькое, отвратительное на вкус питьё заставило одеревенеть язык, ободрало горло и зажгло в желудке настоящий пожар. На глазах Крона выступили слёзы.
- Что это за гадость? – спросил он сдавленным голосом.
- Это питьё уменьшит боль и ускорит заживление раны.
В этот момент вошла служанка с тазиком горячей воды. Следом за ней Челех нёс полотно. Он тревожно вгляделся в лицо своего хозяина, а затем перевёл вопросительный взгляд на его мать.
- Змея-игла, - произнесла та.
Челех начал осторожно промывать страшную рану хозяина. К своему изумлению, Крон перестал ощущать боль. Всё тело онемело. Слуга осторожно касался растерзанной ноги, затем наложил поверх раны дурно пахнущую мазь, протянутую ему хозяйкой. Из-за спины последней, вытягивая шею, служанка с любопытством следила за производимыми манипуляциями. Глаза девушки подмечали все подробности, она уже предвкушала, как будет рассказывать вечером на кухне всё увиденное и услышанное. Как хозяйка ни надзирала за слугами, они всё равно умудрялись обсуждать происходящее в замке. Даже о заключении в подземелье Эйданы потихоньку шушукались, не взирая на угрозу наказания, стараясь, чтобы бесконечно преданный хозяевам Челех не услышал и не донёс. Вся прислуга замка была на стороне девушки, хотя никто толком и не знал, за что её так сурово наказали.
Челех закончил обрабатывать рану и начал перевязывать ногу хозяина длинными полосами полотна. Девушка подхватила конец полосы и стала подавать понемногу слуге. Глаза Крона сонно сомкнулись, и он погрузился в глубокий сон. В этот момент Челех спросил:
- Как это случилось?
- Змея-игла напала в подземелье. Не заметили её вовремя. Ну, заканчивай с перевязкой, - Моне явно не хотелось объясняться. Заметив, что служанка навострила уши, она зло сказала:
- Поди прочь отсюда. Нечего здесь тебе делать. Лучше приготовь побольше горячей воды – падчерице моей помыться надо, - в ответ на вопросительные взгляды, она добавила, - она в своих покоях. Ну, живо.
Девушка поспешно выбежала и поспешила в комнату Эйданы.




Глава 8



Эйдана наслаждалась купанием в горячей воде. Ей казалось, что она уже забыла, каково это – быть чистой. Она с удовольствием намыливала снова и снова тело, тёрла его, скребла, с помощью служанки дважды вымыла свои длинные густые волосы. Затем просто лежала в горячей воде, расслабившись и лениво думая о том, что, возможно, в следующий раз не скоро ей снова удастся помыться. Они видела немой вопрос в глазах прислуживавшей ей девушки, но не хотела ничего объяснять, а та побаивалась спросить. Даже когда девушка тихо охнула, увидев истерзанную шею молодой хозяйки и её покрытое кровоподтёками тело. Так, в полном молчании, они и провели это восхитительное время. Эйдане не хотелось гадать о будущем. Когда принесли обед, она выбралась из воды, обмотала волосы широким куском мягкой ткани и надела тёплое, уютное одеяние, сотканное в Заринди из пуха тамошних керлов, славившихся во всех странах по эту сторону Гремучих гор. Это одеяние ей подарила мать незадолго до своей смерти, и каждый раз, надевая его, девушка будто чувствовала прикосновение материнских рук.
Присев к столу, девушка с аппетитом принялась поглощать принесённую на подносе пищу. Она съела всё до последней крошки, даже отварные клубни капролии, запивая ароматное мясо фтика легким вином. Попросив девушку-служанку удалиться, Эйдана прилегла на свою кровать и погрузилась в глубокий сон. Поначалу ей ничего не снилось, но спустя некоторое время в спальню вошла Мона, уселась в стоящее в углу резное кресло и пристально, немигающим взглядом, принялась рассматривать девушку.
- В чём же тайна Луанрэ, - думала она. – Магических сил у них не много, но уничтожить их очень трудно. Скольких трудов стоило мне прикончить Эву! Не один серьёзный маг не забрал у меня столько сил. Воля её была несгибаема, я даже не смогла заставить её молить о пощаде. Похоже, что девчонка унаследовала упрямство матери. Сломить её будет нелегко, но без силы луанрэ не удастся осуществить мой замысел. Я так хочу, чтобы Крон достиг могущества! Он – мужчина, ему будет легче подчинять себе людей, а я всегда смогу им управлять, и заставлю его поступать так, как мне нужно. Бедный дурачок, как он напугался сегодня, когда я протянула ему кубок с целебным питьём. Подумал, что я хочу отравить его. Но это и к лучшему. Пусть боится! Тем легче мне будет манипулировать им.
Главное, чтобы эта строптивая девица отдала свою силу. Заставить насильно её не удалось, придётся уговорить или обмануть. А там, пусть отправляется куда пожелает, хоть к своей матушке.
Под взглядом мачехи Эйдана заворочалась, ей приснилось, что она окружена колючими зарослями, из которых за нею следят горящие голодные глаза. Перед собою девушка увидела проход. Она бросилась в него, цепляясь за ветки, усеянные острыми шипами. За спиною послышался громкий топот и хриплое дыхание. Обернувшись, она увидела немыслимое страшилище, рвавшееся напролом по её следу. Дико взвизгнув, девушка бросилась бежать. Она бежала, выбиваясь из сил, топот позади раздавался всё громче и громче. Вот-вот преследователь настигнет её и вонзит в тело острые клыки. С громком вскриком Эйдана проснулась…
- Страшный сон приснился? – услышала она голос мачехи.
- Да.
- Ничего, скоро это пройдёт, - та была невозмутима. Будто не она недавно мучила и истязала девушку, доводя до безумия.
- Да, я тоже так думаю, - Эйдана старалась казаться столь же невозмутимой. – Как Крон? Рана не болит?
- Ему уже лучше. Челех обработал рану, а я дала укрепляющее питьё.
- Что ж, я рада, - сказала Эйдана, подумав про себя, что очень странно сидеть вот так и мирно беседовать с мачехой, после всего, что между ними было.
- Надеюсь, и ты уже чувствуешь себя лучше.
- Да, намного.
- Если хочешь, я и тебе дам укрепляющего питья.
- Спасибо за заботу, но я справлюсь, - Эйдана не стала бы принимать питьё Моны, даже если бы от этого зависела её жизнь.
- Ну что же, когда отдохнёшь, я надеюсь видеть тебя за ужином.
- Вряд ли я сегодня смогу выйти.
- Тогда завтра утром. Нам следует поговорить, - голос мачехи звучал непреклонно, она смотрела на девушку, явно ожидая положительного ответа. Эйдане ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть. Удовлетворённо вздохнув, Мона ушла. Некоторое время Эйдана пыталась подумать о предстоящем разговоре, но мысли её путались, и она снова провалилась в сон. На этот раз ей приснилась мать. Она шла по цветущему лугу, удаляясь от дочери. Эйдана побежала следом, громко окликая мать. Но чем быстрее она бежала, тем дальше была от цели. Наконец, выбившись из сил, девушка повалилась на траву и разрыдалась. Подняв глаза, она увидела, что мать стоит рядом с ней, лицо её сурово, глаза холодны. Она услышала голос матери: «Не вздумай предать себя и меня. Не вздумай согласиться. Как только ты уступишь, ты погибнешь. Помни, ты погибнешь».
Эйдана проснулась, заливаясь слезами. Обычно во снах мать всегда улыбалась ей. Впервые она была столь сурова. Затем девушка успокоилась и подумала, что этот сон – серьёзное предупреждение. Ей ни в коем случае нельзя поддаваться на мачехины уговоры. Беда Эйданы была в том, что она толком не знала, как действуют силы Луанрэ. Мать не успела посвятить её во все тонкости, но и полученных знаний было достаточно, чтобы понять – в руках девушки мощное оружие, и не следует им делиться ни с кем, тем более, с такими, как мачеха и брат.
Наконец, устав от бесплодных размышлений, девушка снова погрузилась в сон. На этот раз она спала безо всяких сновидений.
Проснувшись поутру, Эйдана надела наряд, скрывающий подживающие ссадины на шее, и отправилась в Главную столовую залу, где её уже ждал горячий завтрак, а также компания мачехи.
- Как спалось? – голос Моны зазвучал фальшивой заботой. – Страшные сны больше не снились?
Этот разговор мачеха затеяла после того, как обе поели.
- Давай не будем хитрить друг с другом, - Эйдана решила, что не стоит затевать какую-либо игру, а следует дать понять мачехе, что не намерена уступать. – Чего ты хочешь от меня?
- Ты ведь знаешь, я отношусь к тебе, как к родной дочери. Мы обидели тебя, но мне хотелось бы загладить вину.
- Как?
- Выполни мою просьбу, и я сама доставлю тебя в любое место, в которое ты хотела бы попасть.
- А у Крона насчёт меня другие планы. Он намерен жениться на мне и сделать меня матерью своих детей. Надеюсь, это для тебя не новость?
- Вот как, - Мона была неприятно поражена. Этими своими планами сын не счёл нужным с ней поделиться. Неужели этот глупец не понимал, что Луанрэ представляют опасность, даже если их лишить силы. Поэтому-то их обычно убивали после принудительной отдачи силы. А может, он надеется превзойти мать? - Я не знала, что мой сын настолько увлечён тобой.
- Возможно, ты многого не знаешь о нём.
- Что ты имеешь в виду?
- Крон жаждет власти, и постоянно контролирующая его мать может стать для него помехой, - кажется, Эйдане удалось посеять сомнение в душе мачехи.
- Мой сын предан мне. Он поступит так, как я велю. А ты лучше обдумай мои слова. Стоит согласиться.
- Я уже всё обдумала. Я НИКОГДА НЕ СОГЛАШУСЬ ОТДАТЬ ВАМ СВОЮ СИЛУ! – Голос Эйданы прозвучал решительно и непреклонно.
- Это твоё окончательное решение?
- Да.
- Ты ведь понимаешь, я могу уничтожить тебя в любой момент, могу мучить и терзать тебя так, что ты будешь молить меня о смерти.
- Мне всё это известно. Ты можешь поступать, как хочешь. Я знаю, что должна произнести магическую формулу сама, а этого тебе не заставить меня сделать.
- Упрямая девчонка! – голос Моны сорвался на визг. – Я заставлю тебя…
- Ты можешь говорить и делать, что угодно, я не стану отдавать силу Крону.
Мона была поражена упрямством падчерицы. Она не ожидала столь сильного сопротивления. Схватив Эйдану за руку, она волоком потащила девушку в её комнату и заперла её там.
Девушка присела на край аккуратно застеленной кровати. Прикрыв глаза, она подумала, что с каждым разом тратит на сопротивление всё больше и больше сил. Намного ли её ещё хватит? Очень сложно противостоять столь сильным соперникам, как мачеха и сводный брат. И почему это злые слуги Шунарра всегда сильнее Светлых магов? Эйдана была хорошо знакома с историей магических войн, и знала, что в битвах всегда гибло больше Светлых сил, чем Тёмных. Луанрэ погибли почти все. Спасал только количественный перевес – Светлых магов всегда было больше.
- Надеюсь, мне удастся поссорить Мону и её сыночка, - произнесла она вслух. – Кажется, они там имеют разные цели.
Девушке очень хотелось знать, что предпримут её родственники. Она решила попытаться подслушать их разговор. Это было очень сложно, мачеха применяла мощную защиту от любопытных ушей, но попытаться стоило. Эйдана прошептала заклинание и от её правого запястья начал отрастать зелёный стебель шток-розы с небольшим, похожим на ушко бледно-жёлтым цветком на кончике. Стебель зазмеился по полу, проскользнул под запертой дверью, и стал быстро расти вдоль стены коридора, ведущего к спальне Крона. Поначалу девушка ничего не слышала, ног вскоре различила голоса мачехи и брата. Они ссорились, перебивая друг друга. Мона шипела, подобно змее, а Крон почти кричал.
- Значит, ты намерена избавиться от Эйданы?
- Уж не думаешь ли ты, что мне неизвестно, что ты собрался жениться на ней?
- Кто тебе сказал?
- Для меня нет тайн в этом Замке. Тем более не сложно было разгадать твои замыслы. Ты ведь мой сын.
- Что плохого, если я женюсь на Эйдане. Она красива, а мне надоели служанки в постели. Её можно будет убить после, когда она наскучит мне.
- Глупец! Ты забыл, что Эйдана – Луанрэ! – Мона возвысила голос. – Её следует убить сразу же, как она отдаст тебе свою силу, иначе случится непоправимое. Ты даже не заметишь, как будешь мёртв.
- Что ты хочешь этим сказать? Чем так опасны Луанрэ?
- Тебе вовсе незачем это знать. Достаточно того, что я знаю. Ты просто должен делать то, что я говорю.
- Мне надоело, что ты постоянно командуешь мной. Я поступлю, как считаю нужным. Эйдана будет моей женой, я сумею обломать её.
- Не будь так уверен. – В голосе Моны послышалась откровенная издёвка. – Это тебе не по силам. Ты даже не представляешь, что тебя ждёт.
Крон окончательно взбесился и перешёл на крик:
- Не указывай мне, что делать, и не запугивай меня. Ты специально говоришь мне всё это, чтобы я опять поступил по-твоему.
- Кажется, ты забыл, с кем говоришь, - Мону тоже охватила ярость. В этот момент Эйдана стала не только слышать, но и видеть собеседников. Мачеха стояла у окна, глаза её сверкали, казалось, из них вылетают молнии. Волосы развевались. Вид мачехи был поистине устрашающим. Похоже, и Крон испугался. Он-то хорошо знал, что может произойти, если мать по-настоящему впадёт в неистовство. Чтобы смягчить создавшуюся ситуацию, он произнёс:
- Я готов выслушать тебя. Что ты предлагаешь?
Мона смотрела на сына несколько мгновений, не произнося ни слова. Наконец, с видимым усилием овладев собой, она произнесла:
- Не стоит недооценивать Луанрэ. Их недаром почти всех истребили. Они вовсе не так безобидны, как представляется. Наше счастье, что Эйдана не знает всех своих сил, но стоит только… Это ещё что такое?
Эйдана поняла, что замечена. Она почувствовала, как каблук мачехиного башмака опускается на цветок-ушко, и, Вскрикнув от боли, резким движением отсекла от себя стебель. Тот тут же рассыпался прахом. Услышав за дверью шаги, Эйдана поняла, что попалась…