Желудок

Было уже больше десяти часов вечера, когда карета «Скорой помощи» с трудом въехала в бокс больницы. Тусклая лампа осветила фосфорецирующуюся красную надпись «Ambulance» на белом борту. Проходившая мимо пожилая медсестра с набором инструментов перекрестилась: она знала, что здесь останавливаются лишь для того, чтобы доставить мертвых, тех, перед которыми медицина оказалась бессильной. Живых отправляли в реанимацию или в палаты с другой стороны, и там было намного интереснее. Туда, кстати, хотя бы священники наведывались из ближайшей православной церкви, мечети и синагоги…
Хотя как сказать… Может, сюда тоже следовало бы приходить некоторым из церкви, чтобы успокоить души умерших, ведь не всех отправляли на кладбища, некоторые попадали в крематорий или на учебные столы для студентов медицинских факультетов, где препарировали и бальзамировали органы, или просто изучали анатомию человека. Однако женщина была не столь любопытной, чтобы посмотреть, кого привезли на этот раз, хотя беглый ее взгляд заметил, что машина явно перегружена – днище чуть не задевала асфальт. Это было так, ибо внутри салона находилось тело весом в четыреста килограмм. Переругиваясь, из открытых дверей вылезли водитель и врач. Первый стал открывать заднюю дверцу автомобиля, чтобы можно было вынести на коляске труп, а второй пошел за помощью. Самостоятельно справиться с таким количеством жира и мяса, заключенного в мертвеце, было не по силам двум людям.
Однако и для семерых крепких санитаров, которых созвали со всех отделов, это оказалось непростым делом. Тележка отчаянно скрипела, и было удивительно, как не согнулись стальные рамы под тяжестью умершего. Его расплывшееся лицо сохранило мимику явного удивления, хотя в газах отражался ужас. Видавшие многое на этом свете санитары были не в восторге от этого.
- Блин, проблема голода у него никогда не возникала, вот жирняк! - еле выдавил из себя один из них. – Жил, значит, хорошо. Наверное, «бабки» имел дай боже! Чтобы набрать такой вес нужно было есть не меньше двадцати килограмм в день. Жрал красную икру, копченную колбасу, куриные окорочка, белый хлеб...
- Точно, - поддержал его другой санитар, пытаясь поднять толстую ногу мертвеца и забросить ее на тележку. – Смотри на одежду – от «Версачи», не бедняк! На пальцах – золотые кольца! Конечно, такой мог себе позволить пожрать от души...
- Он был тяжело больным человеком, у него нарушен гормональный фон, что привело к ожирению, - сказал с укором врач «Скорой помощи» по имени Абдурашид-ака, сорокадвухлетний мужчина с седыми висками. Он был известен как грамотный медик-реаниматор, однако больничная работа ему наскучила, и он перешел в отделение экстренной помощи, где нашел полное удовлетворение. Нужно заметить, что этого человека отличала порядочность и скромность. – Этим страдают и бедные, и богатые люди! Не болтайте зря, доставьте труп в морг. Там сделают вскрытие.
Санитары, ругаясь и охая, с трудом затолкали тележку с мертвецом в морг. Там было не столь чисто и приятно, как это часто показывают в кинофильмах о врачах. Несколько холодильных камер, один стол для вскрытия, ящики с инструментами, канализационный люк на плиточном полу (туда сливали кровь и прочую гадость), лампы – вот и вся атрибутика обычного морга. Уборщицы не любили сюда заходить (а кто любит такое помещение?), и поэтому лишь раз в месяц здесь производили уборку. Хотя здесь и не было уж грязно. Просто запах стоял неприятный. И работающий здесь остальным казался каким-то зомби.
Дежурный патологоанатом Дмитрий Поваренков спал – работы было не столь много, как у врачей, имеющих живых пациентов. Услышав шум, он проснулся, сладко потянулся и, зевая, спросил:
- Кого тут черти носят? Чего спать не даете?
- Сюда только черта и занесет, - ответил врач «скорой помощи». – Принимай «товар», еле доставили. Отоспишься дома в объятиях жены... – он не заметил, как скривилось лицо у коллеги, видимо, не слишком хорошие чувства овладевали его при упоминании второй половинки.
В это время вслед за ним въехала тележка. Увидев целую ораву санитаров, толкавших ее, Поваренков удивленно сказал:
- Это что вы там везете? Слона? Тогда это вам в ветеринарию, а не ко мне! Или на мясокомбинат.
- Вот ты и разберешься, куда его, - хмыкнул Абдурашид-ака, подавая документы. – Распишись о приеме трупа.
Патологоанатом изумленно посмотрел на толстого мертвеца, задумчиво почесал переносицу и, хотел было что-то сказать, явно, возразить, но передумал. Он молча расписался в бумагах – таков был порядок.
- Откуда вы его привезли?
Абдурашид-ака, хлопнув папкой, нехотя ответил:
- Нашли возле мусорного бака, видимо, жрал все, что находил в отбросах. В руках его мы обнаружили мертвую крысу, только ее проглотить он не успел – умер. Соседи увидели его час назад, валявшим на асфальте, и вызвали меня, а также участкового. Говорят, в последние дни этот бедолага жил на улице, так как в квартиру войти не мог. Человек не из бедных, судя по одежде и золоту, однако потерей аппетита не страдал, проел буквально все финансы, раз уже по мусорным бакам ковырялся… Может, отравился чем-нибудь или сердце не выдержало такой нагрузки – весит-то немало… Хотя соседи говорят, что толстеть он начал в последнюю неделю-две. Не пойму, как можно так быстро набрать такой вес?.. В любом случае, следователь из РОВД просил срочно информировать его, если он умер естественным путем. Сейчас на нем висит несколько нераскрытых дел, и лишний труп ему не к радости. Хочет быстрее закрыть это дело... Да, опись золота участковый произвел, так что не вздумай тырить у трупа!..
Поваренков обиделся:
- Скажи это другому, а не мне! Я не кидаюсь на драгоценности мертвых...
- Ладно, не обижайся, я к слову... Просто ума не приложу, как можно так разжиреть! – вздохнул врач «Скорой». – Может, «ножками Буша» объелся? Говорят, там гормонов столько – ужас! От них нарушается эндокринная система... Или генетически модифицированными продуктами...
- М-да, задачка, - произнес патологоанатом, почесав затылок. – Ладно, я сам разберусь. Это моя уже специализация… Только переложите его на стол.
Легко сказать – переложить на стол. На это ушло минут пятнадцать. В морге стоял мат-перемат, от которого даже у патологоанатома, привыкшему ко всему, уши задеревенели. Труп пару раз падал на плиточный пол, произведя легкое сотрясение помещения, и его с трудом поднимали. Еле-еле четыреста килограмм плоти легли на стол, который – слава богу! – был достаточно крепкий для такого веса. Как только дело сделали, хозяин морга дал команду: «Можете идти... не спотыкнитесь о канализационный люк! Хе-хе...». Было видно, как санитары, водитель и врач с облегчением покинули это мрачное помещение. Они так торопились, что забыли закрыть за собой дверь. Поваренков вздохнул, последовал за ними и закрыл сам. Он понимал, что его специализацию мало кто любит. Действительно, кому нравится ковыряться в мертвом теле? И денег с них много не заработаешь. Раньше золотые коронки с челюстей успевали снять или кольца с браслетами с рук, но сейчас менты бдят, делают опись и ничего не присвоишь. Доходов практически нет, кроме скудной зарплаты... А вот лечить – это сплошная коммерция, там на одних анализах и диагнозах можно состояние сделать. «Когда-нибудь и я перейду в хирургию, только еще лучше изучу анатомию, выясню все причины, из-за которых возникают осложнения и прекращается жизнь, - подумал патологоанатом. – Тогда из меня получиться лучший врач, сам мистер Жизнь. Вот тогда ко мне побегут все клиенты этой паршивой больницы, переманю их их от других бизнес-лекарей, и зарабьотаю себе на двухэтажный особнячок, как сделал наш главврач-прохиндей... Он только за счет продажи больным и в аптеки лекарств из западной гуманитарной помощи сделал себе и жене по «Нексии».
Вообще-то он сегодня имел другие виды на ночь – обещала придти одна медсестра, которая любила подавлять скуку интимными контактами на работе. Ее звали Люба Эберзенок, красавица больницы. Нужно заметить, что ее не смущало место подобной встречи, это даже ее в какой-то степени будоражило. Что касается Поваренкова, то мертвецы нисколько не задевали – вот уж они точно никогда и ничего не расскажут лишнего его жене или мужу медсестры... Но до этой встречи было еще пару часов, как и было заранее договорено, и поэтому можно было успеть сделать кое-какие предварительные результаты. Ведь основной диагноз будет поставлен в биохимической лаборатории, куда он отправит срезы для анализов.
Патологоанатом включил лампы и вернулся к трупу, на ходу надевая перчатки. Стол с инструментами стоял рядом. Скальпелем и ножницами была снята вся грязная одежда, которую покупали в дорогих бутиках. На пол шмякнулись и коричневые туфли на толстой подошве. Причем подошва была уже кое-где сильно стерта – видимо, мужчина с трудом волочил свое тело, шаракая по асфальту ногами.
- Та-ак, что тут у нас? – задумчиво произнес Поваренков, осматривая голое тело, точнее огромный расплывшийся жиром пирожок с волосами. Его детородный орган был спрятан в огромных складках живота, и вряд ли он в таком состоянии мог выполнять супружеские обязанности, если, конечно, был женат. Но судя по кольцу на левой руке, он был разведен. Так что головной боли с противоположным полом ему испытывать не приходилось... не то что некоторым!..
– Ладно, его личные дела отбросим в сторону, начнем... – сказал патологоанатом и стал более детально осматривать кожу. - Внешних повреждений нет... Даже гематом. Что ж, будем вскрывать. Посмотрим, что там внутри... – впрочем, он знал, что должно было быть внутри – не одно тело успел вскрыть за свою медицинскую практику.
И он нанес первый надрез - от шеи до паха. И тот час ему в нос ударил страшный смрад, от чего Поваренков чуть не потерял сознание. «Ну и вонь, - мелькнула у него мысль. – Ужас! Неужели начался процесс разложения? Так быстро?»
Пришлось надевать маску. Но когда он вернулся обратно, то глаза у него полезли на лоб. Тело шевелилось. То есть, оно было мертвым, только внутри него что-то двигалось, словно там кто-то отчаянно призывал о помощи. Ничего подобного ему раньше видеть не приходилось. Это было что-то необъяснимое...
- О боже, что это? – вскрикнул патологоанатом, делая шаг назад. Инстинкт самосохранения подсказывал ему держаться подальше от трупа, но медицинское любопытство было сильнее. Он заставил себя вернуться к столу.
И тут произошло что-то невероятное: из разреза, сделанного Поваренковым, фонтаном ударила красно-зеленая жижа, которая разбросала по моргу внутренности мертвеца. Струя была мощной силой, словно внутри работала помпа. Даже давно не стираный халат медика мгновенно перекрасился в неприглядный цвет. Сам же он был ошеломлен и напуган. Он не мог сообразить, что произошло и как это возможно. Мелькнула, правда, мысль: а если это шутка врача «Скорой помощи» и санитаров, мол, посмеемся над коллегой - засунули туда моторчик с баллоном краски и запустили... Ох, уж эти шутники!.. «Стоят, наверное, у машины и подсмеиваются. Вот выйду к ним и уши скальпелем отрежу», - разъярился Поваренков. Но то, что представилось ему через несколько секунд, уже мало походило на розыгрыш.
Мертвец шевелился, но не по своей воле, а только из-за того, что из его огромного живота выползал не менее огромный червь. Ну, это был не совсем червь, так как патологоанатом, не раз вскрывавший трупы, без труда признал в нем желудок с толстой и тонкой кишкой. Было непонятно, что заставляло двигаться этот важный орган, словно он объявил независимость и теперь существовал самостоятельно.
Поваренков не шевелился не столько из-за страха, сколько от изумления, потому что в его голове крутились различные предположения и ни одно из них не имело рационального объяснения происходящему. Между тем, желудок, раздвинув края живота, выполз наружу и, поднявшись метра на полтора над трупом, озирался. Это было странно, так как у кишки не было глаз, но движения напоминали именно то, что принято признавать как оглядывание всех сторон света. Правда, было неясно, чего он искал... Но смрад от него исходил ужасный, и Поваренков невольно чихнул. Такое ощущение создавалось, что морг превратился в общественную уборную.
Видимо, какие-то чувства подсказали желудку, что рядом находится живой, тот, кто ему больше всего и нужен. Конец желудка раскрылся, словно это была пасть, и патологоанатом к своему новому удивлению увидел острые зубы, чем-то напоминающие акульи. «Это еще что такое? Пищевод с клыками? Бред какой-то... или фантастика... Ничего не понимаю...» - расстерянно подумал он. Увы, больше ничего разглядеть и тем более осознать не успел, так как желудок прыгнул на него. Прыгнул так, как это делает медведь на лося – стремительно, беспощадно и хладнокровно.
Желудочная масса – а это как минимум сто пятьдесят килограммов - сбила человека с ног, и в один присест поглотила половину тела. Патологоанатом кричал, зовя на помощь, дергался, дрыгал ногами, но ничего поделать не мог. Он задыхался внутри этого существа, пытался разорвать кожу руками, однако это было невозможно – кислота разъедала его самого. Человека, словно питон кролика, поглощало то, что несколько секунд назад располагалось внутри мертвеца… Прошло несколько минут, и Поваренков затих – задохнулся, а может умер от болевого шока. Из открытой пасти стекала кровь.
Желудок громко хрюкнул, щелкнул зубами и стал извиваться, пытаясь сдавить жертву, находящейся внутри него, – обычно это делает любая змея. В помещении стояла ужасная вонь и шум, который обычно можно услышать в стетоскоп, если приложить его к животу – процесс переваривания пищи. Но в данном случае этот инструмент был не нужен – звуки были достаточно громкими. Но никто не вошел сюда, морг вообще находился в другой части здания. У дежурных врачей и медсестер было своих дел по горло, чтобы еще заглядывать для болтовни к патологоанатому. Да и он сам не пользовался особым уважением, поэтому и друзей на службе у него не было.
За исключением Любы, которая пару раз сюда наведывалась в поисках новых сексуальных ощущений. Вот и сейчас она прибежала раньше назначенного времени, поскольку раздала всем таблетки, сделала одной старушке клизму, а одного мужика, ругавшего всех из-за невкусного ужина, облила его же мочей из «утки». Тот обалдел и заткнулся. В палате наступила тишина, пациенты испуганно укрылись по уши одеялами и сделали вид, что засыпают. Такая обстановка и позволило медсестре отлучиться, якобы, по служебным делам.
Понятно, что она спешила в морг, где ожидал ее новый любовник. Об этом пока в больнице никто не знал, даже главврач, который тоже был в списке активных сексуальных партнеров – вот он уж мог возревновать и устроить скандал, даже лишить премиальных, выписываемых чуть ли не ежемесячно. Но Люба была уверена, никто не догадается, ведь сюда мало кто заходит, а сам патологоанатом практически не выходит из морга и не шастает по больнице.
Она вошла в морг, вскрикнув:
- Я пришла – снимай штаны!
И тут же зажала нос – тошнотворный запах едва не свалил ее с ног.
- О боже, что за вонь! – вскрикнула медсестра. – Ты какую гадость здесь разлил, Дима? Или трупы разделываешь на ужин? Кто тут все обосрал?
Она расстерянно оглядывалась: на столе лежал разделанный толстый мужик, все стены были в зеленой слизи и крови, на полу валялись человеческие органы. «Это что такое?» - недоумевала женщина, пытаясь сообразить, что же могло здесь произойти. Складывалось мнение, что внутри мертвеца взорвалась мина. И тут ее вниманию привлек странный шум, который исходил по ту сторону стола. Осторожно переступая через селезенку и печень, а также другие части тела (не дай бог изгадить новые итальянские туфельки!), она прошла туда и застыла.
Перед ее взором предстало что-то невообразимое. Огромный розовый червяк, каких не может быть в реальности, дергался на полу, издавая неприятные на слух звуки. С одного конца слышался щелк – это клацали клыки, словно пробовали на вкус воздух, а из другой медленно выползало что-то-то непонятное. Как обычно из тюбика выдавливаешь пасту, так и из червяка выходили какие-то предметы. Приглядевшись, Люба с ужасом узнала в них мужские ботинки... часы «Командирские»... брючный ремень с окисленной пряжкой... пуговицы... ткань рубашки или штанов... согнутые очки... Все это когда-то принадлежало Диме.
- Ох, а это что? – выдохнула она, когда червеобразное существо следом выплюнуло скелет взрослого человека. Видимо, переварило мышцы, кожу, потроха, органы и мясо, а кости не представляли никакой пользы и поэтому были отторгнуты. Все это с шумом упало на плиточный пол.
Медсестра стояла и пыталась сообразить, что же произошло, кто это за существо, как сюда попало и что тут делает? И вообще, где ее любовник, который должен был ее ожидать с раскрытой ширинкой?
- Эй, ты где?! – крикнула она, решив, что патологоанатом прячется где-то в комнате, а все это – просто идиотская шутка с пластиковой игрушкой из магазина «Ужас», что открылся на прошлой неделе. Нашел дуру! Нечем заняться что ли? Не зря говорили в больнице, что Поваренков с «приветом», порой выкидывает такие штучки, из-за которых можно уволить по статье. И чего она запала на этого специалиста по «жмурикам», есть же более достойные кандидаты в любовники?.. Хотя он такой страстный...
- Хватит дурачиться, прекрати! – опять крикнула злым голосом Люба. – Ты такой беспорядок здесь навел, кто будет убираться? Знай, что я сюда пришла не за этим... Если не выйдешь через секунду – тогда сиди сам в своем морге и занимайся онанизмом!.. И резиновыми игрушками в виде червяков пугай дурех с реанимационного отдела!.. Особенно свою любимую Зухру-опа с большими сиськами!..
И тут червяк встрепенулся и поднялся. Медсестра с недоумением посмотрела на него, на раззевающуюся пасть со множеством острых зубов и клыков. Смрад ударил ей в лицо с новой силой. До нее стало доходить, что это не кукла, а живое существо. И возможно, оно что-то сделало тут нехорошее, скорее всего, сожрало единственного врача, работавшего в морге. Холодный пот прошиб ее, и теплая струйка потекла по ногам – естественная реакция на страх.
- Ой! – вскрикнула женщина, и тут же зажала себе рот. Но было уже поздно – червяк определил источник звука и совершил быстрый прыжок. Медсестра успела только сделать два шага, но червяк достал ее ногу и откусил. Откусил легко, словно ножом прошелся по маслу. Люба заорала от боли и пыталась оттолкнуть от себя. Ее руки ощутили упругую кожу с пупырышками, мерзкую слизь – бррр, противно как! При других обстоятельствах она бы зареклась дотрагиваться до этого существа, но сейчас было не до брезгливости – нужно было спасать свою жизнь. А жизнь, следует отметить, уже висела на волоске – червяк щелкал зубами, отсекая поочередно от тела медсестры ноги, руки, груди.
Люба визжала, кричала, но ничего уже сделать не могла. Последним движением существо всосало в себя трепещуюся женщину, и закрыло пасть. Его огромное тело пульсировало и извивалось, поскольку переваривало новую жертву. Выйти изнутри было бесполезно и уже поздно. Не прошло и получаса, как на пол были выброшен скелет с туфлями и позолоченные часики, клипсы с ушей... А чуть позже – килограммы дерьма – это отходы от еды. Червяк-желудок продолжал функционировать по назначению.
Медсестру спохватились через два часа, когда мужчина, что сходил в «утку», не выдержал и стал орать, призывая персонал к себе. Разбуженные три санитарки из других отделов ввалились к нему с недовольными словами:
- Что разорался – это тебе не стадион! В больнице запрещено кричать! Сейчас мы пожалуемся на тебя дежурному врачу, и завтра выпишут! Если сил хватает орать, значит, уже выздоровел!
- У меня «утка» переполнена! – оправдывался больной. – Уже через край выливается!
- Так позови дежурную медсестру! Ее зовут Люба-опа!
На что больной ответил:
- Так сколько ее можно звать? Я нажимаю на кнопку, - и он указал на кнопочку в стене, - а медсестра не приходит... Или это декоративная кнопка, для красоты? Я заснуть не могу на «утке»!
Тут санитарки всполошились.
- Действительно, а где эта красавица? Опять куда-то улизнула? – недовольно шипели они меж собой. – Ей бы только по мужикам шляться, а на работу наплевать! Блин, где она?.. Наверное, в туалете... Прихорашивается, красавица! Вот уродина! В больницу приходит как на подиум, вся финфетка такая!.. – дальше они стали обсуждать поведение и манеру одеваться медсестры, на которую зуб точили все женщины больницы, но о которой, наоборот, тайно вздыхал мужской состав. Не один мужчина по ночам занимался мастурбацией, воображая в качестве партнерши госпожу Эберзенок.
Тут мужчина не выдержал:
- Эй, кто-нибудь заберет у меня «утку» - не вечно же мне на ней лежать!
Но санитаркам не было охота выполнять работу другого человека, и они лениво ответили:
- Сейчас найдем медсестру, и она сама заберет у тебя «утку». У нас самих полным-полно дел, устаем как собаки, а бабки мизерные платят... – это был скрытый намек на оплату их услуг, но мужчина этого не понял. Вздохнув, санитарки махнули рукой и пошли искать капризную и высокомерную медсестру.
К их удивлению, ни в туалете, ни в ординаторской ее не было. Не оказалось ее и в столовой и душевой для персонала. Одна из санитарок по имени Мухарам-опа предложила уже пожаловаться дежурному врачу о поведении медсестры, но тут проходивший мимо вахтер сказал, что видел ее, идущую в сторону морга.
- В сторону морга? – подозрительно переспросили две санитарки. – Ну-ка, ну-ка, а не пошла ли она к этому ушлому патологоанатому? Этому вредному лысому очкарику Поваренкову? Что у них может быть общего?
- Дуры, не понимаете что ли? – фыркнула Мухарам-опа, которая хотела пожаловаться начальству на медсестру и заодно выгадать пару положительных «очков» за свою бдительность и твердость в трудовом режиме. – Туда же никто почти не ходит... там можно крутить любовь...
- Фу, что ты говоришь! – с негодованием ответили коллеги. – Рядом же трупы! Как можно!
- Бог ты мой, словно мертвецы расскажут кому-то о любовных похождениях врачей, - вздохнула та, и решительно направилась в сторону морга. Две санитарки решили не торопиться, и подождать, когда вернется их коллега обратно. Они стояли под фонарным столбом и обсуждали вчерашнюю серию бразильской мелодрамы, предполагая, что настоящим любовником Марии Анжелики был Дон Педро из автосервиса, а не Дон Хосе из консалтинговой фирмы, на которого подозревал ревнивый муж Альянсо де Виагра.
Прошло полчаса, и тут одна из санитарок вспохватилась:
- Ой, уже час ночи! Где наша подруга? Мухарам-опа тоже присоединилась к возлюбленным?
- Действительно, давно ее нет, - удивилась вторая. – Обычно она такая строгая, лишней минуты не добъешься у нее, а тут сама волынку тянет...
- Что же она там задержалась?
- Не знаю... но вряд ли чай пить с этим тупорылым патологоанатомом и медсестрой...
Первая санитарка вздохнула и сказала:
- Пошли, вытащим ее оттуда! Заодно выдерем волосы этой мерзавке Любе! В следующий раз будет знать, как оставлять свой пост!
Вторая согласилась, хотя призналась, что не любит ходить в морг.
- Бог ты мой, а кто любит? Это же не место свиданий.
- Люба, наверное, любит, ха-ха-ха! У нее, может, другие вкусы, ха-ха!
Они, посмеиваясь, вошли в помещение морга, и едва не потеряли сознание от страшного запаха, что стоял здесь так плотно – хоть топор вешай. Первую сразу стошнило, и она своим неперевареным ужином дополнила ту массу биологических веществ, чем был разлит и осыпан весь пол. Вторая схватилась за нос, стараясь не дышать, и стала испуганно озираться, пытаясь разглядеть, что же здесь происходит. При свете одной тусклой лампочки она увидела, как что-то огромное, влажное, розово-зеленое шевелиться в углу. На полу среди слизи и каких-то органических отходов валялись три скелета, а на анатомическом столе лежал препарированный труп.
- Ой, что же это такое? – вскричала она, - Мухарам-опа, вы здесь? - и тут заметила, как ее крик встревожил странное существо в углу помещения. Длинное тело стремительно поднялось вверх и стало озираться. Это был какой-то хобот или червяк, только гигантских размеров. Но санитарка могла поклясться, что больше всего это напоминает желудок с пищеводами – такое она видела не раз, когда убирала операционную. Но ведь не может желудок существовать самостоятельно... Это какая-то химера! Монстр!
Каким-то чутьем сантарка поняла об угрожавшей опасности, и она потянула за собой подругу, которая продолжала блевать. Но та ничего не соображала и оттолкнула ее, типа, не мешай, видишь, человеку плохо. Таким образом попытка ее спасти провалилась. Первая санитарка успела отбежать, прежде чем желудок прыгнул вперед. Он сбил с ног женщину, которая ничего не успела понять, и за один присест заглотал ее целиком. Лишь внутри чудовища та поняла, что стала элементарным блюдом, и пыталась оказать сопротивление. Но, понятно дело, находясь в желудке, многого не сделаешь. Существо сжалось, как бы прессуя жертву, и санитарка затихла.
Но другая не думала сдаваться. Хотя ей было страшно, ноги дрожали, а дыхание было прерывистым, однако она схватила швабру и со всей силы стукнула по монстру-желудку: «Получай, гад!» Тот вяло отреагировал, видимо, все силы шли на переваривание пищи. Зато изрыгнул такой газ, что даже видавшая многое санитарка не выдержала и выплеснула все, что недавно ела на ужин – реакция была сильней тосксикоза, что она испытывала двадцать лет назад, когда была беременной. Только женщина понимала, что оставаться здесь опасно и она, шатаясь, выбежала на улицу.
Прохладный ветер привел ее к чувству. Отдышавшись, она посмотрела в сторону морга – оттуда раздавалось слабое урчание, словно работал игрушечный мотор. «Чтоб тебе пусто было», - произнесла санитаркак и, крича, кинулась в сторону лечебных корпусов. От ее криков в окнах вспыхивал свет, и из палат наружу испуганно выглядывали больные. Навстречу ей бежал вахтер и несколько санитаров...
Абдурашид-ака рано утром вернулся домой из своей смены. День был тяжелым – десять вызовов, из них два инфаркта и один труп. Причем мертвец запомнился ему особенно ярко. Что-то необычное было в нем, но что именно – врач «Скорой помощи» понять не мог. Он едва переступил порог, как навстречу ему вышла встревоженная и не расчесанная жена, неся в руках радиотелефон.
- Вас вызывают опять на работу, - сказала она удивленным голосом, запахивая халат. Видимо, звонок только что поднял ее с постели.
Врач крякнул от неудовольствия, но перечить не стал, приложил трубку к уху.
- Я слушаю, - уставшим голосом произнес он.
- Абдурашид-ака, это я, дежурная с подстанции, - послышался голос Зебениссо-хон, молодой операторши. – Вам срочно следует ехать в больницу номер два... Туда сейчас вызываются все машины...
- В больницу номер два? – удивился врач. – Гм, а что там случилось?
Зебениссо как-то странно хрюкнула:
- Хрррр... Не знаю, но городское начальство встревожилось, требует послать туда всех опытных врачей и машины «Скорой помощи». Идет эвакуация всего персонала и больных...
- Эвакуация?
- Да, туда стягиваются наряды милиции, пожарников...
- Милиции? Пожарников?
- Да... ой, подождите-ка... – было слышно, как операторша с кем-то тревожно переговаривается, а потом сказала: - Только что сказали, что дан приказ оцепить больницу войсковой части... Два танка гонят туда!
- Войсковой части? Танки?.. Бог ты мой!.. Да что там произошло?.. – недоумевал Абдурашид-ака. – Там что, локальная война?
Зебениссо тихо ответила:
- Точно не знаю, Абдурашид-ака, но говорят, там какое-то животное объявилось...
- Животное? Тогда нужно дрессировщиков из цирка приглашать или егерей, к чему врачи и бронетехника? Это динозавр что ли из мезозойской эры свалился?
- Не знаю, что это за животное... никто этого не знает... но оно сожрало, по меньшей мере, десять человек, включая пятерых санитаров, вахтера, медсестру, врача и трех санитарок... Так говорят...
- Ох ты! – воскликнул Абдурашид-ака. – Все ясно. Я еду!
И он отключил телефон. Жена в недоумении смотрела на него.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – требовательно спросила она. Уже было ясно и так, что в городе происходят какие-то события, но супруга хотела подробностей. Ведь женщины жить не могли без сплетень и слухов, особенно возможности их передавать другому, к примеру, соседке или знакомой по работе. Врач понимал, что объяснять то, чего он сам не совсем знает, резона нет, и лишь только произнес:
- ЧП в городе! Тебе лучше взять детей и уехать к матери... в другую область...
- Так что случилось?
- Если бы я знал сам толком... – отмахнулся Абдурашид-ака, нервно ища в тумбочке ключи от автомашины. Сюда его подвезли на карете «Скорой помощи», но в больницу он собирался ехать на своем транспорте – так быстрее и ни от кого не зависишь.
- А что ты не знаешь толком? – настаивала на своем супруга, и ее упорству могли позавидовать многие женщины. Она хотела знать источник опасности.
- Гм, говорят, что в больнице какая-то тварь объявилась...
- Ну, в любом женском коллективе объявится стервоза...
- Да ты не поняла!.. Это не женщина! Не человек! Какое-то хищное животное, что сожрало десять человек! – вскипятился муж, разозленный непрошибаемой женской логикой. Он плюнул от досады, но к счастью, в этот момент нашелся ключ.
- Я не шучу – покинь город сейчас же! – сказал Абдурашид-ака тоном, не терпящим возражение. Супруга только фыркнула. Однако муж этого не услышал – он уже топал по лестнице вниз. Выбежав из дома, Абдурашид-ака быстрыми шагами пошел к автостоянке, где парковалась его «Нексия». Из ближайшей чайханы уже тянулись ароматы свежевыпеченной лепешки и самсы. Проходя мимо, врач увидел, как копошился ошпоз – повар, который разводил огонь у котла, чтобы приготовить плов для утренних посетителей; рядом с ним двое лепешечников закидывали тесто в раскаленный тандыр . Если бы не обстоятельства, то Абдурашид-ака с удовольствием сел бы за столик, заказал зеленого чаю, самсы и лепешки с каймаком , и медленно бы поглощал это, отдыхая душой и телом. Любил он восточную кухню и атмосферу. Увы, сейчас было не до завтрака и бесед с такими же голодными посетителями.
У ворот он увидел двух взволнованных мужчин, которые смотрели на дорогу и о чем-то переговаривались.
- Вы чего, мужики? – спросил Абдурашид-ака. – Что такие взъерошенные?
Один из них повернулся к нему (в нем врач узнал соседа Сергея Данилова с третьего подъезда) и сказал:
- Два танка только что проехало в соседний район. Впервые вижу, чтобы танки по городу катались. А вслед за ним десять грузовиков с солдатами... Что это – учения?
- Серега, что ты паришься! Какие учения могут быть в городе? – произнес другой, смотря на часы. – Шесть утра, рабочий день вот-вот начнется!.. Нет, старики, это что-то другое... Наверное, террорсты больницу захватили!..
- Почему больницу? – встрепенулся Абдурашид-ака.
Мужчина посмотрел на него:
- Моя сестренка живет рядом со второй больницей – через дорогу. Только что по мобилке звонила, говорит, что в больнице происшедствие со смертельными исходами. Выносят всех оттуда в чем попало... Вся городская милиция там. А раз армия врубилась – как пить дать – террористы! Увидите, сегодня по телеку подробности дадут. Побегу-ка я домой, предупрежу, чтобы никто не выходил на улицу!
- И я тоже, - с беспокойством сказал Сергей, и
- Может быть, террористы, - произнес Абдурашид-ака, а сам двинулся к синей машине, что стояла под номером «20». «Нексия» завелась с полоборота, и, не дав прогреть двигатель, он снял тормоз, переключил рычаг и нажал на акселератор. Мотор заурчал, легковушка мягко тронулась с места и быстро набрала скорость. Движения на дороге в утренние часы было немного, во всяком случае Абдурашид набрал скорость до 100 километров в час, пересек несколько мостов по внутренней кольцевой дороге, и уже через пятнадцать минут подъехал к больнице, в которой был несколько часов назад с трупом. Точнее, его остановили за сто метров до нее. Два рослых автоматчика в камуфляжных костюмах показывали: проезда нет.
- Ребята, я – врач со «Скорой», меня вызвали сюда! - крикнул им Абдурашид-ака, показывая удостоверение. Один из солдат посмотрел документ и ответил:
- Проезжайте, но машину оставьте у того забора, видите? Внутрь въезжать запрещено... впрочем, вас и не пустят!..
- Спасибо, - поблагодарил их Абдурашид-ака. Он стал совершать маневры, чтобы не сбить людей, которые выходили из больницы под охраной милиционеров. Это были больные и медперсонал. Некоторых, кто не мог сам передвигаться, везли на тележках. Все возбужденно переговаривались, жестикулируя и отчаянно показывая какие-то картины происшедшего. Сквозь открытое окно автомобиля до врача доносились:
- ...я слышала, как кричала женщина, словно ее резали!.. да, что вы говорите! Это мужчина кричал, звал на помощь!.. Ой, знаете, что произошло в моей палате?.. Этот червяк сожрал мою соседку – старушку, которой сделали операцию два дня назад. Она так кричала, когда монстр навалился на нее!..
- Монстр? – недоуменно пробормотал Абдурашид-ака, подъезжая к забору. Там стояли милиционеры и военные. К этому времени к железным воротам больницы подъехали три красные пожарные машины и, грохоча гусеницами, два танка Т-72, и разом по команде остановились, расчеты и экипаж этих машин оставались внутри, ожидая дальнейших приказаний. Видимо, такими средствами тот, кто принял решение об эвакуации, намеревался устрашить неведомого врага. Хотя мог и не знать, кто там и какую угрозу он представляет населению.
- Вы куда? – остановил Абдурашида-ака милиционер-сержант, когда он вылез из салона. – Сюда входить запрещено!
Тот пояснил причину своего приезда. Милиционер проверил удостоверение и махнул в сторону машин «Скорой помощи», что скопились с десяток недалеко от ворот:
- Там все ваши, врачи... Там оказывается помощь больным, а также пострадавшим...
- А что произошло, ребята? – спросил их врач, почесывая переносницу. – Всякое болтают тут: монстр... жрет всех...
Милиционер нехотя сказал:
- Мы сами толком не знаем... Но говорят, что погибло немало людей. Два наших сотрудника сгинули там, когда пошли проверять, в чем дело... Были без оружия... Нам приказали охранять периметр и никого не впускать внутрь... Вот и стоим, готовые поднять пальбу, если оттуда всякая хренотень полезет.
- А мы и сами туда не хотим лезть, - признался рядом стоявший солдат – девятнадцатилетний паренек, нервно стуча пальцами по прикладу «Калашникова». – Чувствуете, какой отвратительный запах идет оттуда? Словно дерьмо перерабатывают там... Думаю, что так пахнет монстр...
Действительно, только сейчас Абдурашид-ака уловил неприятные запахи, витавшие в воздухе. Почему-то мелькнула мысль о засоренной канализации. Вздохнув, он закрыл дверь и пошел в сторону машин «Скорой помощи». Там было два десятка врачей, столько же медбратьев, которые оказывали первую помощь пострадавшим. Точнее, сложно было сказать, были ли они пострадавшими. Во всяком случае – все чистенькие и без видимых ранений. Просто кого-то от шока приводили в себя, кому-то капельницу ставили, третьему перевязку делали, четвертому кололи в руку препарат. Врачи делали то, что обязан был делать медперсонал больницы, но одновременно слушали своих пациентов, рассказывающих ужасы ночи.
Абдурашид-ака подошел к ним, его узнали и пригласили принять участие. Естественно, он приступил к исполнению своих обязанностей. Хотя сильно устал за ночь, однако клятва Гиппократа обязывала ко многому. Врач одной «Скорой» передал ему инструменты. Проверяя давление одной старушки, Абдурашид-ака слушал, что она говорила, видимо, болтливой была:
- Я спала, крепко спала - мне медсестра Мухарам-опа снотворное дала, поэтому не сразу услышала, как кричали люди. Оказывается, какие-то твари вылезли из морга и поползли по зданию...
- Твари? Так их было несколько? – переспросил ее Абдурашид-ака. – Я слышал, что один...
- Несколько – штуки три, а может и пять. Говорят, что в морг ночью пошли санитарки, и их там сожрал монстр. Потом какая-то успела спастись, она звала на помощь, указывала в помещение, откуда выскочила вся перепуганная и в шоке. Туда побежал вахтер и несколько санитаров. Лишь двое оттуда окровавленые выползли, да и то один не дополз – монстр добрался до него быстрее, чем дежурные врачи сумели его оттащить.
- Так, так... И что дальше...
- Я все не знаю – спала же. Потом появилось еще несколько монстров, они полезли на этажи и стали всех хватать, жрать...
- На что они похожи, опа? – перебил их Абдурашид-ака. Ему было интересно узнать, как выглядели монстры. – Можете описать их?
Старушка задумалась, а потом произнесла, протирая подбородок:
- Червяки какие-то. Только большие. Какие-то шланги розово-зеленого цвета. Пахло от них – ужас! Люди уже от запаха падали в обморок. Меня же разбудила соседка, русская, по имени Лена, Подпорина ее фамилия. Трясет за плечо, кричит: «Опа, вставайте! Беда, беда!» Я не никак не проснусь, все спрашиваю: «Что случилось? Главврач пришел?» А та меня тормошит, поднимает с постели. Потом облила водой из стакана, что стоял на моей тумбочке, и я пришла в себя. Тут Лена хватает меня за руку и тянет – бежим! Я с трудом встала и вышла из палаты. А там народ бегает, кричит, ничего не понимает, что произошло! Просто всем страшно – нет врачей и медсестер, оказывается, многих из них уже сожрали. Один старик мимо на инвалидной коляске проезжал, я его знаю, это социолог Баходир-ака Мусаев, крутит колеса, испуганно кричит «Спасите меня, лучшего ученого города!», пытается ускользнуть от наседавшей твари. Но не сумел – сзади на него «мешок» как натянулся, полностью его проглотил, даже тапочки всосал и книжку, что у него на коленях лежала. Книга по социологии – это я знаю точно...
- Полностью всосал?.. Как это?
- Ну, словно шланг на него надели... И звуки такие страшные... и запах ужасный. И только потом я поняла, что какие-то хищники завелись в больнице и жрут всех подряд. Моя соседка побежала вперед, но тут из окна на нее прыгнул новый червяк и тоже проглотил. Я только видела, как ее ноги дергались... А как выбралась сама – не помню... Очнулась я уже у ворот – меня с толпой вынесло наружу. А тут – слава аллаху! – милиция подоспела... врачи...
Тут Абдурашид-ака кто-то тронул за руку. Он поднял глаза и увидел лейтенанта милиции, русского, судя по лицу и светлым волосам, который нервно смотрел в сторону забора и правую руку держал на кобуре. Видимо, нервы пошаливали не только у пациентов больницы.
- Это вы Раджабов, врач? Ну?.. – спросил он несколько грубо. Такие обычно не любили цацкаться с гражданскими, считая их на порядок ниже.
- Да, я... А что? – Абдурашид-ака понимал, что сейчас не время для церемоний, и грубость пропустил мимо ушей. – А вы кто?
- Я лейтенант милиции Иванов... Вас зовет наш начальник, - и милиционер указал на седоволосого полковника, находившегося у милицейского «Газика». Врач его узнал – это был начальник РУВД Эркин Абдуллаев, хороший мужик. Рядом стоял участковый Хамракул и следователь Гани, с ними Абдурашид-ака несколько часов назад занимался трупом у мусорного бака. Чуть подаль передвигались еще несколько офицеров – все вооруженные. Понятное дело, что были напряженными.
- Хорошо, - сказал Абдурашид-ака и повернулся к старушке: - У вас хорошее давление для вашего возраста, сто десять на сто сорок, еще двести лет проживете, опа...
- Ох, мне бы еще лет десять прожить – правнуков увидеть, а больше и не надо, - махнула рукой старушка. – Лишь бы больше этих тварей не видеть!..
Тут лейтенант сказал всем врачам, обслуживавшим людей:
- Вам следует забрать всех больных отсюда – таково распоряжение начальства... Здесь находится опасно... Оцепление расширяется до границ этих домов, - и милиционер указал на ближайшие к больнице жилые здания.
Те не стали спорить, позвали водителей, которые завели двигатели машин. Люди стали рассаживаться в маленькие, но удивительно вместимые «Дамасы» . Те, которым не нашлось места, шли пешком подальше под присмотром сержантов милиции, рядовых солдат и санитаров. «А вы идемте со мной», - тронул за рукав Абдурашида-ака лейтенант.
Врач подошел к начальству и услышал быстрый разговор. Один из офицеров – капитан докладовал:
- Визуально обнаружено около пятнадцати тварей – они передвигаются по территории больницы. Сколько в здании – неизвестно, можно считать, что не менее десяти... А может, и больше...
- Всех вывели из больницы? – прервал его полковник.
Капитан пожал плечами:
- Неизвестно... Мы не знаем, кто остался там... Вы дали приказ, туда не входить после того, как погибло двое наших сотрудников!
Начальник милиции стукнул карандашем по блокноту, что держал в руках:
- Иванов!
- Я тут! – ответил лейтенант, подходя.
- Передайте мой приказ: стрелять по тварям! Потом доложишь о результатах! – четко произнес Абдуллаев, а сам сказал капитану: - Пока побудь здесь, ты мне нужен...
- Есть! – отдал честь Иванов, и кинулся к милиционерам и солдатам, чтобы передать им приказ руководства. Те не стали долго ждать и, влезнув на забор, открыли огонь по движущимся между деревьями червякам.
- Тра-та-та!.. Та-та-та-та!.. Тра-та-та-та!.. Та!.. Та!.. Тра-та-та!.. – послышались автоматные очереди. Женщины, которые не успели далеко уйти от этого места, от страха закричали – выстрелы были громкими, и эхом отдавались по прилегающей к больнице площади. Опять началась паника, и люди уже выпрыгивали из машин «Скорой» и бежали, сломя голову, по улице наверх. Из ближайших домой также испуганно выбегали жители. Милиция пыталась навести порядок, но это было дело не простым. Многих там просто смяли в давке. Пожарние расчеты старались успокоить граждан, даже запускали сирену на машинах, но этим самым вносили больше паники.
Полковник заскрежетал зубами от злости. Эвакуация происходила стихийно и не так, как положено. К тому же не явился старший офицер из войсковой части, хотя его солдаты продолжали держать периметр. Это тоже злило Абдуллаева. Ведь согласно планам при чрезвычайных ситуациях он должен был действовать воедино с расквартированной в городе воинской частью.
- Здравствуйте, - сказал Абдурашид-ака, подходя к этому передвижному штабу и косясь в сторону заборов. Он видел, как автоматчики вели прицельную стрельбу:
- Та-та-та-та!.. Тра-та-та!.. Та-та-та-та!..
Полковник тут взглянул на врача. Стоявшие рядом Хамракул и Гани кивнули, мол, опять встретились.
- Вы и есть тот врач, что последним приезжал сюда? - спросил его Абдуллаев.
- Я не знаю, последним ли я был, - пожал плечами Абдурашид-ака. – Ведь приехал сюда часов в двенадцать ночи, а кто прибыл следом – неизвестно мне... В ночную смену выезжает до десяти машин из нашей подстанции, а приемный покой работает круглосуточно... В среднем больницку навещает не менее пяти экипажей с пациентами...
- Это нам известно, Абдурашид-ака, что вы были последним, - прервал Гани. Он пытался перекричать автоматные выстрелы. – Мне дежурная подстанции сообщила, что только ваша машина приезжала в эту больницу, больше сюда никого не привозили...
- Когда вы приехали, то ничего подозрительного не видели? – спросил Абдуллаев. Он был сосредоточен и кусал кончик карандаша.
Абдурашид-ака не успел ответить, как выстрели прекратились. Тут вернулся лейтенант-блондин. Он был немного бледным.
- Эркин-ака, выстрелы не особенно помогли, - несколько дрожжащим голосом рапортовал он. – Черви лишь вздрагивают, но продолжают движение... Пули дырявят их, но не убивают!
Полковник выругался, причем отборным матом.
- Но это еще не все...
- Что?
Иванов поколебался, а потом понес что-то несвязанное:
- Одно чудовище изрыгнуло человека... точнее... ну, это не совсем человек... то есть человек... как бы вам сказать... это был человек, а сейчас... мясо...
- Что за ерунду несете, лейтенант! – разъярился Абдуллаев. – Человек или не человек? – говорите ясно!..
Тут рапортовавший собрался и одним махом произнес:
- Это человек, но без кожи, волос и одежды... Такое ощущение, что его изъела кислота...
- Кислота? – не понял полковник.
Тут вступился в разговор Абдурашид-ака:
- Это желудочный сок, он растворяет любую пищу, которая попадает в желудок, например, ваша пища также фрагментируется... Видимо, это червяки глотают жертву как змеи, а потом растворяют их внутри себя...
- Так это змеи?
Лейтенант ответил:
- Нет... Они не похожи на змей... и на червяков тоже... Какой-то желудок... Пожарники отогнали его струями из брандспойтов, но не погасили его активность...
- Желудок? – насторожился врач. Какие-то смутные ассоциаци возникли у него, и он стал хватать их за концы, чтобы связать воедино и построить ленту событий. Это и заметил полковник.
- Вы о чем-то догадываетесь? – спросил он.
- Все началось с морга, а туда мы ночью привезли труп... Мне сказала одна пациентка, что события начались именно оттуда.
- И что?
- Это был странный человек... весил более четырехсот килограмм... По-моему, он умер от сердечной недостаточности... Не выдержало такой массы тела. Но причину смерти должен был установить патологоанатом Поваренков...
Абдуллаев вздохнул:
- Да, ну и масса... Четыреста кило... Бог ты мой, у меня бык столько не весит!
Абдурашид-ака кивнул:
- Да, мы с вашими сотрудниками это тоже заметили, что масса далеко не здорового человека... Этот мужчина жрал все без остановки, словно не мог насытиться... У меня вопрос к вашему следователю, - и он повернулся к Гани. – Вы выяснили, что это был за гражданин? Кем он был?
- Которого нашли у мусорных баков? – следователь почесал затылок. – Это крупный бизнесмен, зовут его Рустам Кадыров, возглавлял издательский дом и рекламное агентство. Несколько месяцев назад развелся, точнее жена бросила его... Может, на почве психических расстройств стал обжираться...
- А можно мне сказать, - тут вмешался участковый. – Я разговаривал с соседями, они сказали, что у него были проблемы с желудком... Он газовал много...
Подобная фраза внесла сумятицу в голову полковника. Его лицо вытянулось:
- Что? Как это газовал? То есть обещал и не исполнял, иначе говоря, кидал ? Или утечка газа дома была?
- Ну, как это помягче сказать... он пердел... – покраснев, произнес Хамракул. – Причем так сильно и вонюче, что запахи доходили до нижних этажей, и соседи страшно злились. Видимо, жена не выдержала и ушла от него. И детей забрала... Я быстро поговорил с его женой – ее зовут Залина, по телефону говорил, и она сообщила, что мужу несколько месяцев назад привезли какой-то препарат из Индии – настойка на змеинном желудке...
- Змеинный желудок? – хором воскликнули все, включая и лейтенанта, который рапортовал о ситуации в больнице. Он тоже все слышал и проявил интерес к разговору, поэ тому никуда не отошел.
Участковый вздрогнул:
- По-моему, Залина-опа сказала: на змеинном желудке настойка... Какой-то там йог Раджа Алок Шекхар занимается народной медициной и продал лекарство знакомому Рустама...
- А почему ему требовалось это лекарство? Тем более не сертифицированное, из-за границы? Чем он болел?..
- Как я понял из слов супруги, у Кадырова была проблема с потенцией... короче, не мог исполнять супружеские обязанности... Сексопатологи не могли помочь... Вот и заказал себе чудодейственный препарат в Бомбее. Он пил каждый день по несколько капель... а потом стал пердеть... Говорят, что даже на работу не мог ходить, ибо там он создавал такую атмосферу, что никакая вентиляция не спасала... Да, чуть не забыл, Залина-опа добавила, что он стал много кушать, ни минуты не мог остановиться от еды. Она советовала ему сходить к эндокринологу, а он ее не слушал – все жрал и жрал, в холодильнике ничего не оставлял и все припасы в кладовке тоже... Цветы в кадушке и мыло даже ел... В итоге растолстел...
- Все это понятно, но причем тут этот Кадыров и те монстры, что захватили больницу и поедают людей? – ткнул в сторону забора начальник РУВД. Ему было понять связь между этими фактами. Криминалистика раньше с подобными явлениями не сталкивалась, и поэтому милиционеры, привыкшие к четким руководствам, не могли понять, в чем дело.
Врачу пришлось пояснять свою мысль дальше:
- Это только предположение... я не уверен... но могу сказать, что произошли какие-то морфологические и генетические изменения с организмом мужчины...
- Чего-чего? Морфо... гинета?.. – у полковника глаза полезли на лоб, было видно, что он силен в Уголовном кодексе, но никак не в биологии и, тем более, медицине. Наверное, для него требовался более упрощенный подход и расклад гипотезы. Причем следовало пояснить быстрее, так как опасность продолжала угрожать всем.
- Я считаю, что желудок мутировал и стал самостоятельным организмом... То есть он жил внутри человека и влиял на его сознание, понуждая искать пищу и жрать все, в том числе и отходы... Рустам уже ничего не мог сделать, так как не контролировал себя – им управляли... И запахи, что он издавал, – это реакция интенсивного метеоризма, что вполне естественно, учитывая, какие продукты попадали ему в пищу.
- А причем тут астрономия? – спросил стоявший поблизости Иванов.
- Астрономия? – в недоумении повернулся к нему врач.
- Ну, да... Метеориты, болиды, астероиды и кометы... это же из астрономии, - чувствуя гордость за свои кое-какие знания со школьной скамьи, произнес лейтенант. В этой ситуации ему тоже хотелось выглядеть этаким специалистом. – Разве не так? – Он уставился на Абдурашида-ака. Другие тоже вопросительно посмотрели на врача. Они вообще были в тумане.
Тот вздохнул и развел руками:
- Боже, сколько дилетантов... Метеоризм – это не только из области небесных тел, но и реакция человеческого и, впрочем, любого организма на разложение пищи в желудке. Кишечные газы – это метеоризм... То есть пердит человек – это и есть метеоризм...
- А-а-а, - потянули милиционеры. Это было не сложно понять, только они задавались вопросом: зачем усложнять обычное слово каким-то термином?
Но Абдурашид-ака проявил нетерпение:
- Нам нужно быстрее разобраться, в чем дело...
- Вы считаете, что желудок Рустама стал хищным организмом?
- Да, считаю... И оно действует по инстинкту... не знаю какому, но хочет жрать и будет жрать до бесконечности...
- Но ведь у Рустама был один желудок! – воскликнул следователь. – У человека же один желудок – или я плохо знаю анатомию? А там больше десятка монстров! – и он указал в сторону больницы, откуда еще раздавались крики охранявших. К счастью, всех тех, кто остался в живых, уже эвакуировали, и площадь была пуста. Только милиционеры и солдаты патрулировали вокруг забора, а у пожарных машин стояли расчеты.
Тут Абдурашид-ака развел руками:
- Вы правы – один. Но я не знаю, откуда взялись остальные... Мне трудно сказать, Эркин-ака, пока сам не увижу их...
- А в этом мы вам поможем, - несколько зловеще произнес Абдуллаев, видимо, полагая, что во всем виновата медицина, мол, наплодила всяких там чудовищ, а страдать должны простые люди, в том числе и милиция (словно у нее нет других проблем!). Вообще-то полковник был неплохим человеком, но, видимо, обстановка сильно нервировала его, и ему хотелось на ком-то сорвать злость. Сам врач мог в любой момент бросить ему в лицо, что операция – военная, а он к ней не имеет никакого отношения, разбирайтесь сами и уйти к коллегам, которые за кварталом выше продолжали оказывать помощь пострадавшим и просто больным. Однако, его останавливало элементарное любопытство – Абдурашид-ака по характеру был любознательным и даже писал кандидатскую диссертацию.
В этот момент к ним подъехал другой «Газик» - это была машина начальника военной части. Дверца открылась, и из кабины выполз толстый, неуклюжий и весь потный майор Останакул Мирзаев. Он полнел быстрее, чем ему успевали сшить мундир, вот и сейчас нынешний был чуть ли не в обтяжку. Его глаза пылали злостью, рот презрительно скривился, а шевелюра была плохо причесана, что все подумали, мол, лучше бы оставил фуражку на голове. Говорят, что это был пройдоха еще тот, занимался теневым бизнесом, продавая «налево» горюче-смазочные материалы, запчасти к технике, продукты для солдат, за деньги предоставляя увольнительные (у милиции на него был компрамат, но связи наверху мешали привлечь к уголовной ответственности). И сейчас его подняли с постели, только не из дома, а от любовницы, где он частенько пропадал, и это его сильно бесило.
- Ну, чего тут? – недовольно спросил он, оглядываясь. Будучу вздорным и самоуверенным типом, он никогда не разговаривал с другими нормальным образом. Даже с детьми и женой всегда был груб, высокомерен и заносчив. И сейчас не поздоровался ни с кем, что считалось неприличным в восточном обществе.
Полковник поморщился, но спорить не стал. Сейчас не время для выяснений личных претензий.
- Зачем понадобились мои танки вам? – продолжал расспрашивать Мирзаев, поправляя ремень с большой кобурой – там хранился новенький «Стечкин». Он вообще-то сегодня намеревался с друзьями из прокуратуры сходить на рыбалку. Конечно, не рыбу ловить, а попьянствовать, нажраться шашлыка с лепешкой и разными соусами-салатами. Кроме того, следователь Усербаев обещал привести девиц легкого поведения, которые часто обслуживали подобные мероприятия высокопоставленных работников правоохранительных органов, и среди них, говорят, была некая Гуля, сочная баба. То есть были неплохие планы, и вдруг – бац! – какие-то непредусмотренные факторы, что ставят под угрозу пирушку у берега речки!
- Вы что, с бандитами своими средствами расправится не можете? – орал на милиционеров как на своих подчиненных начальник части. – Вам, может, еще ракеты предоставить? Тяжелую технику на войну с ворами и всякой там шпаной? Всю дивизию поднять захотели? Что за цирк здесь устроили и меня от серьезных дел – дел по обороне страны отвлекли? У меня сегодня назначена встреча с командуюшим военным округом, а вы тут меня вызываете по больничным вопросам?..
Тут Абдуллаев не выдержал, схватил майора за рубашку, скрутил ворот жгутом и подтянул к себе. Сверля Мирзаева гневным взглядом, он говорил, точнее, выплевывал фразы прямо ему в лицо:
- Ты, мерзость, заткни свою пасть! Знай свое место, подонок! Твоя часть – это позор нашей армии. Ты распродал все, что есть в части, и только два этих танка, - тут он показал на Т-72, - еще способны двигаться, и ты их держишь для показухи, для всяких там парадов и маршей. Остальные – это утильсырье! Была бы моя воля, я бы давно тебя в тюрягу упек за хищения и воровство!..
Мирзаев пытался отбиться, все выкручивал голову, чтобы не смотреть в глаза милиционеру. Наконец Абдуллаев отпустил его, и тот, отскочив, словно его укусила собака, с недоумением оглядел всех, словно видел каких-то инопланетян. Он никак не мог понять, почему такая реакция у окружающих? Ведь майор – самый главный военный в городе, и его должны уважать все, в том числе милиционеры и врачи! У него столько оружия, что способен разрушить весь город, а его тут за горло взяли... Однако на него смотрели с гневом и презрением, даже Абдурашид-ака не смог скрыть свои чувства, что майор приостыл немного.
- Слушай ты, шваль военная! – рявкнул полковник. – Там, за забором находятся монстры, и поэтому мне нужна твоя техника!..
Майор тупо уставился на него.
- К-какие монстры? Что ты плетешь? Что за дурацкие шутки?..
Лицо у Мирзаева краснело, ему казалось, что над ним надсмехаются, и вся эта заварушка устроена для того, чтобы спихнуть его с кресла начальника части. Ведь до него доходили всякие слухи, что есть уже претенденты на эту должность. «Это подстроили мои враги», - мелькнула у него такая мысль. И естественно, стал трястись, но не от страха, а от ненависти, даже зубы заскрежетали.
Тут же он получил оплеуху от полковника. Размазывая разбитую губу, Мирзаев ошеломленно посмотрел на всех. Видимо, до него стало доходить, что здесь с ним никто не собирается цацкаться, и что, возможно, положение действительно серьезное. Абдуллаев продолжал яростно говорить:
- Соблюдай субординацию, майор!.. Я тоже не планировал по больницам шастать!.. То что там, за забором, не поддается логике... Два моих сотрудника сгинуло. Черт знает сколько погибло больных и врачей!.. Здесь тебе не учения, а реальная боевая обстановка! Понял?!
- П-понял-л, - заикаясь, ответил майор, доставая платок и вытирая кровь с лица.
- Сейчас мы все подойдем к забору и посмотрим, что там, - злым голосом сказал начальник РОВД. – Поэтому, майор, достань свой «Стечкин» - надеюсь, стрелять ты умеешь! – и проникнем в больницу... Это будет разведка боем!..
- Ум-мею, - несколько расстерянно подчинился Мирзаев. Ему, армейцу, может, не очень приятно было быть под милиционером, но сейчас он понял, что лучше не спорить. Все обиды и претензии можно будет выложить кому-надо и где-надо, и мало этому заносчивому Абдуллаеву не покажется. Главное – сохранить спокойствие и терпение. Наносить удары ножом в спину Мирзаев умел, и уже против полковника точил большой клинок.
Между тем, Абдуллаев оглядел всех, кто стоял с ним, и произнес:
- Итак. Идем выяснять обстановку. Если там кто-то есть из больных и медперсонала, то окажем помощь. Всем достать оружие!..
- Но у меня нет оружия, - заметил Абдурашид-ака. – Я же гражданский.
- Гражданским не полагается иметь оружия, - отчеканил милиционер. – Поэтому будете с нами в качестве эксперта... Мы вас прикроем, если будет нападение... А также прикроят автоматчики с заборов... Но вы, Абдурашид-ака, должны дать нам точные ответы: что это за монстры, откуда они и как их уничтожить!
Врач лишь пожал плечами: как можно так быстро разобраться в этом? Особенно без инструментов, приборов и даже оружия... он, впрочем, был пацифистом и терпеть не мог оружие, так что этот момент его не беспокоил. А что будет нападение – он не сомневался, не зря люди в страхе и ужасе бежали из больницы. Участковый, следователь, Иванов, а также полковник и начальник части достали пистолеты, задернули затворы, загоняя патроны в ствол, - щелк! щелк! Затем пошли в сторону больницы. У заборов стояли только милиционеры и солдаты, пожарники были рядом со своими машинами во втором эшелоне. Два танка навели свои орудия на ворота, словно планировали открыть стрельбу. Может, этим самым танкисты намеревались напугать противника, но вряд ли неизвестные хищники понимают, чем им опасны бронированные машины. Ни больных, ни врачей, ни карет «Скорой помощи» поблизости не было, они все спешно покинули территорию.
Было уже около восьми утра. Солнце давно встало и освещало теплыми лучами утренний город. Ветер шевелил кроны деревьев, как бы будя их. Где-то там, за улицами уже звенели трамваи, гудели в клаксоны автомобили и автобусы, открывались магазины, учреждения, приглашая посетителей, и начинали работать фабрики. Из кафе и чайхан разносились аппетитные запахи, и нос любого мог отличить в них ароматы лагмана от тандыр-гушта , плова от кук-су , и было видно, что у многих милиционеров аж животы заурчали. Пока там еще не разобрали, что произошло тут, и поэтому звуки и запахи жизни продолжали разноситься и до этих мест. Но Абдурашид-ака был уверен, что это ненадолго. Ведь бегущих людей из больницы и жилых домов невозможно было незаметить, а автоматные выстрелы – не услышать, и страшные истории уже начали путешествия из уст в уста. Можно было предположить, что к полудню уже все население будет в курсе дела, и сюда нагрянут зеваки и журналисты.
И им путь должны были переградить милиционеры и солдаты. Но пока они ожидали приказа на какие-то действия, а его вправе был отдать только руководитель города - хоким. Но как сообщил дежурный хокимията , шеф отсутствовал, и его пока не могли найти, видимо, тоже где-то отдыхал. А вместо него отдувались силовики, в частности, милиция и воинская часть.
Уже подходя ближе к больнице, группа из шести человек осязала все ароматы, исходившие из другой стороны забора. «Ну и вонь!» - поморщился майор, с опаской смотря наверх – вдруг оттуда что-то свалится на голову? Он посмотрел на танки, что были пригнаны с его части, и пожалел, что остальная бронетехника давно не фурычит – одни корпуса с разобранными на запчасти двигателями. А то бы здесь показал, что такое настоящая танковая атака – это вам не кино смотреть.
- Так кто нам угрожает? – вспохватился вдруг Мирзаев. Он никак не смог сконцентрироваться на том, что может происходить в больнице. Не знать противника – это было непростительной ошибкой, может, сюда и артиллерию следует пригнать или вертолеты с неуправляемыми ракетами. Требовалась ясность.
- Черви... или желудки? – неопределенно и коротко ответил полковник, подходя к забору. Понятно. что такой ответ был недостаточен для ясного понимания. И как реакция...
- Кто? – обалдел майор. – Черви? Опять шутки?
- Нет, - ответил за милиционера Абдурашид-ака и, показывая на оцепление, сказал: - Ради шуток не сгноняются все силы сюда, в том числе и танки, и тем более не выселяют из ближайших домов жителей, а из больницы – больных.
- Но какие черви? – не унимался Мирзаев. – Те, что обычно мы сажаем на крючек в качестве наживки рыбе? Разве они могут быть опасными?..
- Нет, это совсем другое... но что точно мы сами пока не знаем, - признался врач. – И для этого идем выяснять сюда...
Мирзаев не успел ничего произнести, как полковник приказал стоявшим у забора солдатам и милиционерам:
- Открыть ворота – мы входим! За нами плотно прикроете! Если что-то полезет оттуда – стреляйте без предупреждения!
Те не стали перечить, и быстро раскрыли железные ворота. Давно не смазанные петли отчаянно завизжали, что ушам стало больно. «Интересно, а как справлялся вахтер, когда впускал кареты «Скорой помощи»?» - подумал Абдурашид-ака. Но охранявшие открывали немного – лишь бы была щель, и, протиснувшись через нее, все шестеро вбежали на территорию больницы. Ворота за ними тотчас закрылась. На заборах сидело несколько автоматчиков, ведя стволами «Калашей» по сторонам – видимо, ожидали атаки ото всюду.
Запах здесь был более сильнее. Майор зажал нос, испытывая тошноту и легкое головокружение. Остальные милиционеры тоже едва не задохнулись. Только Абдурашид-ака был внешне спокоен – как врачу ему приходилось нюхать и не такое. Хотя, если честно, то и ему было паршиво, просто виду не показывал.
Асфальтовая дорожка, ведущая в приемный покой, оказалась вся в слизи и крови. У кустов валялись скелеты – их Гани насчитал пятнадцать штук. Еще было обглоданное тело – одни мышцы, сухожилия на скелете, но кому они принадлежали – мужчине или женщине – было непонятно. Над телом уже летали жирные мухи и жуки. Все поморщились.
- Ой, ой, ой, - раздельно произнес Мирзаев, теперь осознавая, что дела обстоят действительно серьезные, и тут никто не собирается играть в бирюльки. Легкая дрожжь пробежала по его телу, лоб взмок, а гастук, казалось, сдавливал шею. Поэтому он раслабил узел, потом вскинул пистолет, целясь в первого, кто покажется на дорожке. Подсознательно надеялся, что опасности избежит, во всяком случае, не он станет жертвой атаки тех чудовищ, что натворили здесь столько дел. Если честно, то майор даже пожалел, что его так легко нашли и вытащили сюда. «Уж лучше бы я уехал в командировку», - мелькнула у него мысль.
Но начальник РУВД обратился к нему:
- У вас в части огнеметы есть?
- Чего? – не расслышал тот, видимо, от страха уши заложило.
- Спрашиваю: огнеметы есть? В танковой части по штату полагается иметь огнеметы.
Милиционер неплохо разбирался в арсеналах, раз выдал такую информацию. Мирзаев покачал головой, словно отгонял муху – небрежно и как бы нехотя.
- Не-эт... были когда-то... были...
- Были когда-то? Как это? – не понял Абдурашид-ака.
Мирзаев со злостью взглянул на него, скорее всего, от того, что вынужден гражданскому пояснять информацию, выходящюю за рамки публичности.
- Ну, мы передали их гражданскому населению... в рамках политики конверсии... это было давно... сейчас и не упомню...
- Это что за политика такая? – удивился полковник. Ему что-то не приходилось слышать о том, чтобы оружие передавали тем, кому это не полагается иметь – это же не стеклышки и не шурупы.
Майор занервничал, не желая раскрывать некоторые секреты военной части:
- Это когда ненужный хлам мы отдали хозяйствам, могущим использовать их в гражданских целях... Ведь мы за мир и безопасность, за рязрядку военной напряженности!.. Холодная война-то – тю-тю! – закончилась!..
- Подожди-ка, подожди-ка, - встревожился милиционер. – Это как можно использовать огнеметы в хозяйственных нуждах? Что за чушь ты несешь? Это что за новости?!
Майору пришлось давать пояснения:
- Ну, из огнеметов можно сделать газовые плиты, жарить мясо. Это походная кухня... ясно? Для рыбалки... охоты...
- Короче, сплавил ты за деньги военное имущество, вот и придумываешь там что-то о конверсии, - раскусил его врач, который также внимательно прислушивался к разговору. – Нечего нам лапшу вешать... Блин, деляга в форме!
Майор уже хотел что-то сказать резкое, но тут послышался странный звук.
- Что это? – прошептал Мирзаев, озираясь на месте. «Стечкин» нервно подпрыгивал в его руке, а пальцы вот-вот готовы были надавить на спуск и выпустить всю обойму в того, кто покажется опасным.
Абдурашид-ака прислушался и сказал:
- Это желудочные звуки...
Лейтенанта, который был чуть впереди всех, передернуло от отвращения:
- Фуууу... хорошо, что я не врач...
В это время из окна второго этажа раздался плевок, и во двор упал обглоданный скелет... собаки. Можно предположить, что животное, принадлежавшее вахтеру, попало на закуску одному из монстров. Все вздрогнули, хотя ничего иного ожидать и не могли. Вслед за собакой послышался длинный пук, и очередной смрад окутал двор. Пришлось сильнее зажимать носы.
- Стрелять только по монстрам! – предупредил его Абдуллаев, тоже осматриваясь. Он двинулся первым дальше, знаками показав Иванову, чтобы не торопился и, как говорится, не лез вперед батьки в пекло.
Следователь, лейтенант и участковый кивнули, а Абдурашид пожал плечами – ему стрелять было не из чего. Так они короткими перебежками и стараясь не топать добрались до приемного покоя. Дверь была открыта, и они заглянули внутрь. Там все было разбросано: бумаги, стулья, телефон, картины со стен, полотенца, тапочки, весь пол - в слизи и крови. На тумбочке продолжал работать телевизор, показывая погоду на сегодня и завтра – наверное, его забыли отключить еще с ночи, когда медсестер и санитарок отвлекли от ночного сериала текущие события. Несколько искореженных каталок у стен свидетельствовали о том, что кто-то применил недюжую силу, а тот, кто пытался ими остановить врага, вряд ли спасся. От этого стало всем зябко.
- Может, разделимся на две группы и осмотрим помещения? – предложил врач. – Так мы быстрее разберемся, что к чему! – он почему-то не испытывал особого страха в отличие от Мирзаева и Иванова.
- Нет! Нет! – испуганно произнес майор. Ему не хотелось, чтобы шансы его выжить сократились вдвое. Ведь чем больше народу, тем меньше вероятности стать пищей для монстров. – Нам нельзя делиться...
- Да, делиться не следует, - согласился Абдуллаев. И приказал лейтенанту: - Иванов, стойте здесь, у входа, охраняйте наше возможное отступление! А мы осмотрим этажи – может кто-то спасься или спрятался где-то...
В это время Гани, который прошел в первую палату, открыл дверь и замер, видимо, увидев что-то необычное. Он смотрел, широко раскрыв глаза, а затем произнес:
- Делиться?.. По-моему, тут уже делятся...
- Что? – не понял майор. – Что там делят?
Но понял Абдурашид-ака, все-таки он был врач и хорошо знал биологию. Он прыгнул вперед и подбежал к следователю. То, что он увидел, считалось элементарным в природе. На полу палаты извивался огромный организм, который делился на две части. Это было так, как размножаются элементарные клетки. Но здесь были не клетки, а существа, похожие на червяков. Сам же Абдурашид-ака признал в них желудки. Обычные желудки, только их масштаб был увеличен в десятки раз. Правда, он никогда не видел, чтобы желудки размножались, причем подобным способом.
Нужно сказать, что процесс уже завершался, так как из одного желудка образовалось два организма. Конечно, каждый из них был уже меньше по размеру, но при этом оставался голодным. Трубы, которые были кишечниками, метались по сторонам, пытаясь отыскать пищу, и в них, кстати, были острые зубы. От этих монстров исходил страшный запах. Теперь врачу стало ясно, откуда здесь столько монстров. Скорее всего, сначало один желудок наелся, набрал критическую массу, и от него отпочковался другой. Потом они оба стали делиться вновь по мере поглощения пищи, а от тех пошли новые желудки, и так до бесконечности. Вот почему их стало много – пищи-то в больнице было много, особенно той, что сама передвигаться не могла и, естественно, не имела шансов спастись. «Бог ты мой, вот каким стал желудок этого бизнесмена Рустама Кадырова», - с ужасом подумал Абдурашид-ака. Неужели все из-за индийского препарата какого-то йога? Разве такое может быть?
- Ну, кто тут делится? – появился за спиной Абдурашид-ака вдруг осмелевший майор. Он оттолкнул всех, считая, что если тут кто-то чем-то делится, то угрозы нет. И сделал ошибку. Во первых, своим голосом он выдал себя, а тяжелыми шагами, во-вторых, показал свое местонахождение. А этого и ждали голодные монстры. И тот час на него прыгнул первый желудок.
Майора спасло только то, что второй тоже прыгнул и в воздухе столкнулся с первым. Они оба тяжело плюхнулись у ног Мирзаева, который от страха сначала присел, а потом вскочил, потеряв рассудок, и выбежал из палаты со страшными криками:
- Караул! Спасите!
- Молчи! Заткнись! – тихо приказывал ему полковник, знаками показывая, чтобы тот не привлекал внимание других хищников, которых, наверняка, было полным полно в здании больницы. Но армеец ничего не слышал, он, размахивая «Стечкиным» как водопроводной трубой, продолжил бегство, и вскорее был за дверью приемного покоя. От резких движений у него даже брюки затрещали по швам.
- Трус! – крикнул ему вслед Абдуллаев. – Снимай погоны, трус!
Но Мирзаев его не слышал. Тем временем следователь, стараясь сбить атаку, вскинул пистолет и разрядил в чудовищ полобоймы. Бах! Бах! Бах! Бах! - пули разрывали тело, но не причиняли вреда, так как дыры затягиваль слизью и ткань срасталась. «Регенерация», - подумал Абдурашид-ака, поражаясь, насколько быстро протекает этот процесс. Ранее ему не приходилось слышать о подобном. Это была какая-то фантастика... или хоррор ?
Желудки на этот раз были более организованными: вначале кинулся в атаку первый, а затем второй. Но и люди оказались не дураками, они уже знали, как нападают монстры, и поэтому захлопнули перед ними дверь палаты. Раздался удар, треск, деревянная обшивка не выдержала напора и сломалась. Еще удар – и дверь слетела с петель, едва не сшибя с ног следователя.
- Бежим! – заорал Гани, толкая вперед врача. Тот, естественно, не стал ждать особого приглашения и тоже кинулся бежать. Лейтенант, который в это время стоял у внешней двери, подпрыгнул – адреналин в его крови настолько зашкалил, что он тоже перестал соображать, и выскочил первым из здания. Таковы уж были некоторые смельчаки в мундирах милиции и армии. Не все шли в эти структуры с мыслями защищать родину и людей. У некоторых были иные цели.
Монстры вывалились в коридор и продолжили преследование. Передвигались они, нужно признать, резвее лошадки. Ведь голод – это мощный стимулятор, подстегивающий мышцы. Участковый Хамраев открыл огонь, и эффект был таким же, как и раньше, - пули словно растворялись в теле желудков.
- Да ты не стой, валим отсюда! – крикнул ему Гани, и Хамраев тоже не стал искушать судьбу, двинулся вслед за ними.
Полковник хотел было последовать за ним, но подскользнулся и упал. Раздался неприятный хруст костей, и уже по этому звуку Абдурашид сделал диагноз - перелом.
- Ах, черт! – вскричал Абдуллаев. Услышав вскрик начальника, Хамраев остановился и повернулся к нему. Он видел, что вот-вот первый монстр настигнет Абдуллаева, и хотел было выстрелить, да только закончились патроны – пистолет был не страшнее игрушки китайского производства. И тогда участковый схватил с тумбочки телевизор и запустил его во врага.
Бах! – телевизор упал перед желудком, разлетевшись на куски. Это остановило на мгновение монстра, который с недоумением обнюхивал кинескоп и динамики, а тем временем Хармараев помог полковнику встать. У него оказалось сломана нога, и бежать в таком положении он не мог. Точнее, быстро передвигаться был не способен.
Абдурашид-ака и Гани хотели присоединиться к ним, но полковник закричал, махая рукой:
- Нет, не подходите, бегите, запустите танки сюда, пускай разнесут к чертовой бабушке это здание!.. Бегите! – нужно отдать должное Абдуллаеву – в эти минуты он думал не о себе. Не каждый милиционер готов был самопожертвовать.
И это был приказ, и врач со следователем не стали оспаривать его и подбежали к двери, открывавшей вход наружу. На этажах послышался шуршащий шум – вниз двигались остальные хищники. Между тем, второй монстр обошел первого, продолжавшего пробовать на вкус технику, и продолжил движение в сторону милиционеров. Хамраев в отчании смотрел по сторонам, и тут он увидел грузовой лифт – на нем обычно поднимали каталки с больными или перевозили вещи и приборы. К счастью, двери были открыты, внутри горел свет, как бы приглашая людей в кабину.
Участковый показал на место спасения.
- Лифт железный! – сказал он, и полковник тоже согласился, что это сейчас единственное укрытие. И он, охая, двинулся туда. Впрочем, его поддерживал участковый, иначе вряд ли бы сумел уйти от погони.
Тем временем первый монстр с фырканьем отбросил в сторону кинескоп, и стал искать жертвы, которые только что были рядом. Он уловил тяжелые шаги, сориентировавшись, где они, и присоединился ко второму, преследовавшему милиционеров по всему вестибюлю.
Нужно сказать, что везение было на их стороне, так как доли секунды разделяли их от смерти. Казалось, что само время остановилось. Хамраев помог полковнику войти в лифт, и захлопнул дверь прямо перед монстрами. Те тяжело ударились об перегородку. Металл загудел, но выдержал.
Бам! Бам! Бам! – бились в ярости желудки. Однако пробить железо они были не в состоянии – это вам не дерево. Хамраев и Абдуллаев мысленно благодарили тех конструкторов и производителей, которые не пожалели качественного металла для двери лифта. Если бы она была также тонка, как корпус автомобиля «Нексия», то можно себе представить, что произошло с милиционерами... Однако это не снимало напряжения, ведь люди прекрасно осознавали, что и двери можно обойти.
Тем временем Абдурашид-ака открыл входную пластиковую дверь и уже было занес ногу, чтобы перешагнуть порог, как замер. Следовавший за ним следователь уткнулся ему в спину. И чуть не столкнул в пасть желудку, который находился впереди.
- Ты что? – толкая в спину, вскричал Гани. – Что стоишь? За нами погоня!
Врач не мог ответить, так как был в шоке от ужаса. И было, действительно, от чего: желудок уже поедал человека, и лишь снаружи торчали коричневые военные ботинки, которые, впрочем, тоже медленно втягивались в огромную зелено-красную трубу - пищевод. Хрррммм... хрммммм... хрррмммм... – слышались звуки. На асфальте валялись «Стечкин» и фуражка. Видимо, майор торопился так, что незаметил опасности у самой двери. Скорее всего, желудок свалился ему на голову сверху – со второго или третьего этажа, и поэтому Мирзаев не успел спастись.
Это увидел тоже Гани, и, долго не размышляя, открыл огонь по монстру. Он произвел всего три выстрела, когда врач оттолкнул его руку:
- Ты же убьешь Мирзаева! Он внутри!
- Он уже мертв итак, - произнес следователь. И действительно, было видно, как из кишок текла кровь и слизь. Выстрелы не оказали особого воздействия на монстра, за исключением того, что он лишь пару раз слегка подпрыгнул. «У него слабо развита нервная система, - догадался Абдурашид-ака. – Поэтому желудок не чувствует боли».
Но размышлять над этим не было времени – в вестибюле появились новые желудки, которые также устремились к выходу. Они чувствовали жертвы и хотели быстрее их поглотить. Может быть, какой-то мозг у них был, иначе как могли они охотиться и определять добычу?
- Обходим! – тихо произнес врач следователю, и они осторожно обошли желудок, который был занят перевариванием толстого майора. Видимо, именно это обстоятельство их спасло. Но едва они сделали пять шагов от двери, как заметили у кустов еще одно движение: это монстр поедал того, кто раньше носил погоны лейтенанта. «Иванов?» - мелкнула догадка у врача. Видимо, этот парень стал первым, кто попался на завтрак к монстру.
И тут в проеме показались другие монстры. Вот они были голодными и не намеревались бросить добычу. Двигались они на удивление быстро, их движения напоминали скольжение змеи.
- Вперед! – закричал Гани, кидаясь по дорожке в сторону ворот, которые находились за поворотом. Врач не стал себя долго упрашивать и присоединился к нему.
Нужно заметить, что Абдурашид-ака не очень-то увлекался спортом, за исключением плавания и бадминтона. И в школе, и в мединституте у него были неважные результаты по предмету «физкультура». Однако в этот момент ему могли позавидовать многие спринтеры – врач установил мировые рекорды в беге на короткую дистанцию. Его подошвы только и мелькали ввоздухе, что даже более тренированный следователь еле поспевал. И это стоило ему ноги и руки. Потому что из-за угла выпрыгнул желудок, клацнув клыками.
- А-а-а! – закричал милиционер, падая на землю. Левая нога была откушана до колена, кровь фонтаном била из открытой раны. Монстр клацнул второй раз, - и правая рука с пистолетом исчезла в пасти хищника. Но поесть ему не дали – с заборов автоматчики открыли стрельбу, дырявя желудок.
Абдурашид-ака остановился, развернулся и подбежал к корочащему на земле следователю. Было ясно, что следует остановить кровотечение, иначе Гани умрет. Но скорее он станет пищей желудка, если его не вывести отсюда. Врач хватил его за подмышки и потянул к себе. А весил милиционер немало.
Ему удалось оттащить на несколько метров раненного, продолжавшего хлестать кровью и вопить от боли. И вряд ли они оба ушли бы от погони, так как из-за поворота показалось штук десять монстров.
Абдурашид-ака в отчаянии тянул на себя следователя, когда почувствовал, что стало легче. В удивлении он оглянулся и увидел рядом стоявших солдат, которые вбежали на территорию больницы и стали помогать. Несколько человек схватили тело и понесли к воротам, а трое открыли автоматный огонь.
Пули разрывали слизистую кожу монстров, слегка удерживали их продвижение, но не обращали в бегство и тем более не изменяли намерений. Из двух пожарных машин ударили также мощными струями воды, оттискивая хищников от людей, - это было уже более эффективнее. «Чего стоите, ака?» - рявкнул в ухо врача рядовой армии, толкая вперед Абдурашида-ака.
Естественно, тот повиновался и юркнул через щель ворот. Прикрывавший его солдат, тоже успел уйти, прежде чем три желудка ударились о ворота, едва не погнув их. Стоявшие по эту сторону люди, скинули оружие и передернули затворами. Танкисты завели машины, ожидая приказа.
Абдурашид-ака тяжело дышал, его глаза были безумными, а мысли метались в голове, как птичка в клетке. Он заново и заново переживал то, что только что увидел. И вряд ли сейчас мог действовать как врач. Но, к счастью, раненного Гани отнесли прямо в карету «Скорой помощи», где там стали оказывать помощь не менее квалифицированные коллеги.
- Где остальные? – спросил Абдурашида-ака капитан милиции. Тот самый, что разносил приказы о стрельбе. Он слышал выстрелы, но не решался войти в больницу. Да и приказ был – держать оборону.
- Двое погибли – лейтенант Иванов и майор-армеец Мирзаев... – тяжело дыша, произнес тот. Он осматривал себя – весь костюм был в крови и запачкан слизью. – Ваш начальник – Эркин-ака и участковый Гани живы... я так надесь... они бежали к лифту и может быть спаслись...
- Так, так... – расстерянно произнес капитан. – А мне что делать?
- Полковник приказал открыть стрельбу из танков по зданию! Разровнять больницу с землей! Уничтожить гадов!
- Чего-чего?! – раздался возмущенный голос с фальцетом. Такой дребежащий и противный. Врач и капитан подняли глаза, и узрели перед собой хокима города Шокасима Шоисламова, худого и невысокого роста человека в строгом черном костюме от Версачче. Полтора десятка лет назад этот типчик возглавлял идеологический отдел обкома партии, а после пересел в кресло чиновника. Смена политической системы, вызванной независимостью республики, не способствовала, однако, смене мышления, нравственных устоев, и сейчас Шоисламов был таким же чванливым, высокомерным и самоуверенным, каким отличался раньше. И как всегда презрительно относился к тем, управлять которыми он был назначен свыше. Абдурашид-ака знал таких приспособленцев, ценящих и любящих только себя, в его системе здравоохранения таких было не мало. Именно эти люди делали все, чтобы разорить отрасль, сферу, город или страну, использовать власть для личного обогащения, подавить права и свободы граждан и настроить общество против конструктивной оппозиции. И очень жаль, что таким предоставляли власть.
И сейчас этот человек стоял у черного «Мерседеса» - служебной автомашины и гневно говорил, сверкая очками в тонкой оправе:
- Какую еще стрельбу?! В моем городе никогда не будет паники, а вы ее разводите тут! Еще что удумали – из танков стрелять по зданию, который стоит немалых денег! Это вам не тир!.. Я вытрясу ваши кошельки, если вы нанесли хотя бы малейший урон заведению!..
- Уважаемый, - прервал его Абдурашид-ака. – Там за забором погибают люди, им нужна помощь!
- Я здесь главный и мне определять, кому нужна помощь и как ее оказать! – рявкнул хоким. Вообще-то, майор Мирзаев недалеко ушел от этого типа. Возможно, они были оба из одного инкубатора, в политическом смысле, естественно. – Только я решу, что нужно делать! И что там действительно происходит – решать тоже мне!
По голосу было ясно, что он не намерен слушать доводы врача или еще кого-то. Шоисламов ценил свое мнение и придерживался только собственного решения. «Если бы я слушался людей, то давно потерял авторитет, - размышлял он иногда. – Руководитель обязан иметь свою точку зрения и ее навязывать, внушать согражданам и подчиненным». Вот и сейчас он хотел показать всем находящимся здесь, кто хозяин в городе.
- Никакой стрельбы! Никаких экстремальный действий! – продолжал он выкрикивать. – Мы решим все согласованно с высшим руководством, придерживаясь принципов ответственности и поэтапности! Не для этого мы получали независимость, чтобы позволить себе безответственных действий! Что скажет народ, что подумает глава государства? Нужно помнить, что реформы еще не закончены, а вы своими кавалерийскими... нет, танковыми атаками можете загнать нашу модель экономического развития в тупик, угробить ростки демократии!.. – обычный флуд, который изрыгал хоким на различных совещаниях, был использован и сейчас. Правда, он не понимал, что данные речи не к месту.
Стоящие рядом людям показалось, что они слышат бред. О чем говорит хоким в такой напряженный момент! Неужели он не понимает, что тут твориться? Или не хочет просто ничего понимать – такое с руководством часто бывает, во всяком случае, Абдурашид-ака и ушел из больницы лишь потому, что ему надоело пререкаться с тупым главврачем и не менее туповатыми замами. Вообще-то такие начальники плохо понимали, что такое менеджмент, и больше управляли при помощи криков, угроз и оскорблений, считая это действенными механизмами и рычагами, мол, так до людей лучше доходит. Однако не все были с этим согласны, и кто имел иное от боссов и шефов мнение, в итоге вынужден был менять место или род работы.
- Валентина, ты где? – повернувшись в сторону «Мерседеса», позвал Шоисламов. Дверь лимузина открылась и из салона нехотя, но в то же время грациозно вышла пятидесятидвухлетняя секретарша по фамилии Губанова. Она была в черных очках, скрывавших ее ленивые глаза, вся украшена золотыми изделиями. Но всех поразило то, что старушка не стеснялась носить короткую черную юбку, оголяя несколько кривоватые ножки. Однако ценить их было позволено тольку мужу Валентины и боссу. Остальные могли только хлопать глазами и открывать от изумления рот.
- Что случилось, Шокасим Исманович? – произнесла старая львица, дуя на накрашенные только что фиолетовым лаком ногти. Она была на две головы выше босса, и оба комично выглядели, когда стояли рядом.
- Ты представляешь, Валечка, нас подняли с постели, чтобы мы услышали бред – тутошние вояки решили разнести в пух и прах больницу! – с негодованием произнес хоким. – Видимо, третья мировая война должна начатся с моего города? Не-до-пу-щу!
- Ну и пусть стреляют, нам-то что, - хмыкнула секретарша. Было видно, что ее абсолютно не волнует, что происходит в этом богом забытом городе. Ее больше интересовала выставка World Watch and Jewelry Show, которую сегодня собирались открыть швейцарские компании Chopard и Zeromax, и на них, как сообщала пресса, должны были быть выставлены лучшие ювелирные изделия – босс обещал купить своей бессменной секретарше пару безделушек. И ее тоже раздражало, что сегодня заставили так рано подняться с постели из объятий любовника.
- О чем ты говоришь! – возмущенно сказал хоким. – Мой город – не «горячая точка» страны, здесь всегда царили благополучие и стабильность. И при мне все останется так же! Представляешь, Валентина, если о танковой стрельбе станет известно президенту? Он скинет меня с должности!.. Так что никакой стрельбы – ни артиллерийской, ни автоматной, ни пистолетной! Ясно? – яростно произнес Шоисламов, смотря кипящим взглядом на окружающих его людей. – И тех, кто уже тут пострелял, я накажу! Назначу расследование... Вы все ответите за нарушение Конституции и Конвенций ООН о... о... короче, о запрете войны!..
Милиционеры и солдаты, в свою очередь, с изумлением смотрели на него и недоумевали над тем, какую ахинею несет глава города. В такой момент думать о своей шкуре – разве для этого его поставил сюда президент? «Бог ты мой, кто же управляет тогда страной, если назначает на такие должности идиотов»? - практически у каждого мелькнула такая мысль. Лишь Валентина продолжала рассматривать свои лакированные ноготки и напряженно думать, чего бы выпросить у шефа – колье или кольцо с сережками? Что творилось вокруг нисколько ее не затрагивало. Ее вообще не интересовала жизнь и судьба города, а также работа, где она просто просиживала время.
- Подождите, Шокасим Исманович, вы не осознаете, что происходит здесь, - твердо проговорил Абдурашид-ака, решив, что нельзя терять возможности вразумить хокима. – В больнице сейчас находятся полковник Абдуллаев и участковый...
- Ха, вот где шатается этот прохиндей, - злобно прошипел Шоисламов. – Вместо того, чтобы наводить тут порядок, он принимает процедуры!.. Ладно, захотел в больницу – туда ему и дорога. Я направлю уведомление министерству внутренних дел о необходимости смены начальника РУВД!.. Он станет главным вахтером больницы!..
- Но он в опасности! – выкрикнул капитан, который стал багроветь от гнева. Ему было непонятно, как хоким не желает принять очевидные факты и, более того, выслушать подчиненных. – Ему угрожают монстры!..
Глаза у Шоисламсова прищурились, а Валентина хмыкнула «Хм, тоже мне придумали – монстры!»
- Ты меня, капитан, за дурака принимаешь? – выдохнул в ярости хоким. Ему казалось, что здесь все собравшиеся не уважают его, готовы игнорировать из-за маленького роста и худобы (кстати, именно от этого часто страдал в собственных и чужих оценках этот человек). – Думаешь, что я не знаю ваших ментовских штучек-дрючек?.. Монстрами пугаешь меня? Меня, который не боится никого здесь?
- Здесь никто не шутит, Шокасим Исманович, - прервал его врач. – Там в больнице действительно монстры... Это желудки, которые мутировали и стали хищниками... Они нападали на больных и животных... Съели многих, в том числе и сотрудников милиции...
С таким же успехом он мог объяснять верблюду о всемирном тяготении.
- Чего? – округлились глаза у Шоисламова. Вообще-то его несложно было понять: с рациональной точки зрения слова Абдурашида-ака действительно казались бредом. Ну, судите сами, желудки стали монстрами, пожирают людей... Разве не чушь? И какие бы научные термины не использовал врач, хоким пропустил бы это мимо ушей – он не разбирался в биологии и тем пачее не собирался слушать слишком научных товарищей (вообще-то Шоисламов терпеть не мог ученых, потому что на их фоне выглядел полным идиотом).
Валентина покрутила пальцем у виска, мол, с Абдурашид-ака не все в порядке, наверное, мозги переутомились. Хоким был тоже такого мнения. И он принял решение:
- Значит так, господа хорошие! Мы с Валентиной идем туда!
- К-куда? – здрогнули рядом стоявшие солдаты и милиционеры.
- В больницу! А куда еще? – рявкнул Шоисламов. – Хватит нам мозги пудрить монстрами! Мы сами зайдем в кабинет главврача, и я покажу ему, где раки зимуют! Переполошить весь город своими идиотскими шутками!.. Эй, вы! – крикнул он танкистам. – Глушите моторы! Нечего тут дизелем копитить природу!
Танкисты подчинились, двигатели заглохли. Но это еще больше накалило атмосферу.
- Но это не шутки! – взволновался Абдурашид-ака. – Это правда! Вы чувствуете запах?
Хоким принюхался. Секретарша фыркнула:
- Словно коровий помет здесь рабросали... Это что – удобрения? Мы приехали на ферму?
- Фу, это непорядок! – закричал Шоисламов, доставая платок и зажимая им нос. – Никакой санитарии! Я накажу главу санэпидемстанции и главврача больницы за такое... дерьмо!
- Так пахнут монстры! – пояснил врач.
Но Шоимсламов его не слушал. Он подошел к Губановой, взял ее за руку и сказал:
- Тут одни трусы! Но мы-то – нормальные люди... Нам-то не впудрят мозги, не так ли, Валечка?
- Конечно, Шокасим Исманович, - согласилась та. – Но идти в этот навозник мне не хочется... Там скверно пахнет... Еще пропитаюсь я сама этим кизяком ... Фу... ужас какой! – произнесла она, когда ветром на нее обрушилась очередная волна «ароматов». Понятно, что это был не «Шанель № 5», а кое-что похуже.
- Не беспокойся Валентина, тебя потом я отправлю в бассейн и в косметический салон, там приведешь себя в порядок, отдохнешь от тяжких трудов... Но идти нам туда нужно, чтобы разобраться в этой идиотской шутке и потом наказать кого надо... – хоким был неприклонен в своих намерениях. Он горел от желания отправить на костер тех, кто презирал его и не желал признавать его авторитет.
Они вдвоем не спеша пошли в сторону ворот. Никто их не остановил, не веря еще глазам, что видят перед соброй самоубийц. Тут Абдурашид-ака подбежал к ним и встал поперек дороги.
- Позвольте вам сказать, что ходить туда не безопасно! Посмотрите лучше на следователя Гани, что находится в карете «Скорой помощи». Там ему оказывают срочную помощь!.. Монстры откусили ему руку и ногу!.. Уверен, что тогда вы поймете, в чем дело!..
Хоким аж взбеленился:
- Про-о-о-ч-ч-чь с до-ро-ги-и-и! Не смей больше мне указывать, что мне делать!.. И вы! – он крикнул солдатам. – Не смейте меня удерживать!.. Я тут самый главный! Я – хоким города, а не вы, солдафоны!
Тут капитан махнул рукой, он не горел желанием противиться воле самодура:
- Вас никто не удерживает... Но мы вас предупредили об опасности!
Абдурашид-ака тяжело вздохнул и открыл дорогу. Хоким прошел, даже не взглянув на него, а Губанова только презрительно выпятила губу.
- Мы туда не пойдем, - предупредил их капитан. – И помощи от нас не ждите...
- Когда я вернусь, то накажу вас всех за этот спектакль, - пригрозил ему Шоисламов. А затем приказал стоящим у ворот солдатам: - Откройте двери!
- Но если мы откроем, то оттуда выползут монстры, - забеспокоились те. – Мы этого делать не станем!
- Откройте! – рявкнул Шоисламов.
Солдаты вопросительно посмотрели на капитана – в данной ситуации он был самым старшим военным среди всех по рангу. Тот сказал:
- Откройте только калитку, а не ворота. И сразу захлопните за ними!
- И знайте, - сказал храбрецам Абдурашид-ака. – Пули не берут монстров... Так что вас никто не спасет! Вам сказали сущую правду!..
- Думай о своей должности, - буркнула в ответ Валентина. – Кто спасет тебя, когда мой шеф вернется!
Хоким же ничего не ответил, он проигнорировал предупреждения врача. Тем временем солдаты приоткрыли калитку. Вначале через нее прошел Шоисламов, а затем, слегка согнувшись, прошла секретарша. Солдаты услышали ее негодование по поводу запаха, прежде чем закрыли металлическую дверь. Потом послышались цокот каблучков и чих, пока они не стихли по мере удаления парочки.
Прошло несколько напряженных секунд. Все ожидали... чего именно? Наверное, того, что и должно было произойти. И оно не заставило себя долго ждать. Уже через две минуты до солдат донесся дикий вополь хокима: «А-а-а-а, прочь! А-а-а!», а потом истеричные крики Валентины:
- Нет! Нет! Брысь от меня! Нет! Шокасим, спаси ме...
- Им надо помочь! – крикнул Абдурашид-ака, рванувшись вперед. Однако капитан схватил его за рукав и остудил:
- Я не собираюсь рисковать жизнями солдат и милиционеров! Шокасим Исманович и секретарша были предупреждены об опасности, и сами несли ответственность за принятое решение! И вы сами им об этом говорили!
- Но...
- Никаких но! Если человек попал к монстрам, то шансов его спасти нет! Вы же видели сами – пули их не берут!
- Тогда стреляйте из танков! – яростно крикнул врач.
На что услышал ошеломляющий ответ танкиста, выглянувшего из люка:
- А у нас нет снарядов, ака!
- Как нет? – удивился капитан.
Танкист развел руками:
- Нет – и все! Последний раз мы стреляли лет десять назад. Сейчас наша техника участвует только в торжественных мероприятиях – парадах, например. Но не на учениях, которых, кстати, давно и не проводят. Мы знаем, как стрелять, только теоретически. И снарядов даже не видели...
- Ну и ну, - ошеломленно произнес Абдурашид-ака. Теперь ему представлялась более ясная картина, каким является современная армия республики. Совсем противоложная тому, о чем вещает президент с высоких трибун, говоря о высоком потенциале обороноспособности.
- Мы можем только давить их гусеницами, - сказал танкист. – Если дадите приказ, то мы это сделаем.
- Гоняться за желудками по всей больнице? – нервно спросил капитан. – Там вы все раскурочите, прежде чем передавите хотя бы пару штук. Эти монстры передвигаются быстрее, чем вы себе можете представить.
- Это точно! – подтвердил Абдурашид-ака, вспоминая, как улептывал от гадов. – Но нам все равно нужно что-то делать! Не стоять просто так... Там же Абдуллаев и Хамраев! Они ждут нашей помощи!
- А что мы можем сделать? Это вы – врач, и вам близка проблема!.. Может, нервно-паралитический газ? Но у нас нет такого оружия... и возьмет ли их газ, если это желудки, а не легкие?..
Тут Абдурашид-ака, услышав эту тираду, словно спотыкнулся. Он уставился на капитана, и какая-то смутная идея обрисовалась в его мозгу. Кажется, он нашел выход.
- А ведь вы правы, капитан, - медленно произнес он. – Это действительно по моей части... медицинской...
- У вас есть идея?
- По-моему, да... есть, - тут врач стал лихорадочно оглядываться. – Итак, мне нужны лекарства... Много лекарств!
- Каких лекарств? – не понял капитан. Ему показалось, что врач решил лечить самого себя.
- Слабительное... типа «синаде» или «пургена»...
- Слабительное?..
Врач нетерпеливо произнес:
- Ну, да!
- Зачем?
- Неужели не понятно? Это же желудки!
Капитан почесал за ухом:
- Вы хотите скормить их слабительным? К чему?
- А то что они обиссилеют от них... станут вялыми... И тогда мы на какое-то время остановим их, сделаем менее активными. И можно будет их уничтожить, например, сжечь! Или танками передавить!
У капитана посветлело лицо – ему стало все ясно. Быстро подозвав к себе несколько милиционеров, он приказал:
- Быстро сбегайте в частные аптеки, что расположены поблизости, и принесите сюда все – повторяю! – абсолютно все таблетки и порошки слабительного! И снотворного тоже! Может, и усыпим тварей тоже!
«Неплохая идея», - подумал Абдурашид-ака.
- Есть! – ответили милиционеры, и побежали в сторону улицы.
- Еще таблетки должны быть в каретах «Скорой помощи», - вспомнил Абдурашид-ака и тоже направился к стоящим недалеко пяти оставшимся машинам «Дамас». К счастью, в аптечках нашлись пакетики со слабительными, и врачи с охотой отдали их.
Через десять минут вернулись милиционеры, неся в руках коробки с таблетками. Судя по их количеству, не одна аптека подверглась «конфискации». «Вот», - сказали они, бросив к ногам капитана требуемое.
- И что теперь? – спросил тот у врача.
- А теперь вскроем их все, и закидаем в емкости этой пожарной машины, - сказал Абдурашид-ака, показывая на пожарный расчет, стоявший у бетонного забора. – Потом начнем поливать из брандспойтов монстров.
Солдаты, пожарники и милиционеры начали лихорадочно вскрывать пакеты и закидывать таблетки и порошки в каски, чтобы потом высыпать в цистерну пожарной машины. Когда у одного милиционера высыпалось несколько таблеток на асфальт, то рядом стоявший солдат толкнул его:
- Не роняй! Каждая таблетка на счету!
Тот поднял таблетки и молча бросил в каску. Ко всем присоединились и танкисты – они не испытывали желания сидеть без дела внутри своей бронетехники.
Вскоре коробки были пусты. Вскрытые целлофановые пакеты валялись на земле, и некоторых относило в сторону ветром. Потом несколько касок лекарств засыпали в емкость через открытую крышку. Взобравшись на машину, один милиционер прикладом автомата размешал воду, заметив, что осталось около половины запаса, и он об этом сообщил врачу.
- Ничего, этого хватит, - ответил Абдурашид-ака.
- А теперь что?
Абдурашид-ака обвел всех взглядом и ответил:
- Нужно собрать монстров у стены... всех собрать, чтобы сделать им клизму!
- Как их собрать? – поморщился капитан. Было трудно придумать подобную операцию, однако врач сказал:
- Нужна наживка!
Тут воцарила напряженная тишина. Все поняли смысл сказанного. Но стать добровольцем в этом никто не хотел. Страх перед монстрами был выше героизма. Абдурашид-ака вздохнул: если уж он и предложил, то и ему это осуществлять. Нельзя сказать, что он желал сам выглядеть этаким бесстрашным героем, однако иного выхода не было.
- Ладно, я пойду, - махнул он рукой.
- Дать вам пистолет? – услужливо спросил его капитан, кладя руку на кобуру. Ему не хотелось отговаривать врача, ведь лучше него никто не сможет реализовать эту идею.
Тот покачал головой:
- Он бесполезен... вы же знаете... и мне храбрости не прибавит...
И Абдурашид-ака подошел к воротам. Он посмотрел на солдат и сказал:
- Откройте при счете три, и сразу закроете за мной!
- Есть, ака, - ответил один из них.
Было страшно, не будем скрывать. Абдурашид-ака видел, на что способны эти твари, и знал, что не просто будет остаться в живых. А если он неправ? А что если слабительные не помогут? «Тогда больницу разбомбят из вертолетов», - подумал врач, и его передернуло. Он надеялся, что полковник и участковый еще живы. Но при бомбежке они вряд ли сумеют спастись.
- Раз... – врач вздохнул, и чуть не поперхнулся.
- Два.. – перед глазами промелькала вся его жизнь: школьное окно, которое он разбил рогаткой... студенческая парта, на которой написал имя возлюбленной... кружка пива в кафе у озера, где отмечал свое двадцатилетие... свадебная ночь и глаза невесты... плач сына, которого успокаивал на руках... первый больной, которому спас жизнь... спор с главврачем, которому честно сказал: «Ты – взяточник!»...
- Три!
Калитка быстро открылась, и Абдурашид-ака прыгнул через нее. Хлоп! – дверь за ним быстро закрылась.
Врач огляделся. Невдалике два желудка переваривали хокима и секретаршу – это было несложно понять по золотым украшениям Валентины, которые валялись на траве, и швейцарским часам Шоисламова (вряд ли кто-то из сограждан к ним испытывал особых теплых чувств, и поэтому смерть приняли без особой грусти). К нему уже спешило три монстра, которые среагировали на хлопок калитки. «Это мало, нужны все», - подумал Абдурашид-ака, и взял старт. Страх подгонял его, и поэтому скорость оказалась значительной. Он бежал по дорожке, крича: «Я – здесь! Идите ко мне, твари! Я здесь!»
Шум и крики привлекли внимание всех монстров, и они стали направляться к бегающему по саду человеку. Абдурашид-ака уворачивался от них, петляя между деревьями. Он обалдел, когда из всех щелей, окон и дверей стали выползать желудки. О, боже! – их было не меньше сорока штук. И все отвратительно пахли. Но насколько проворливы и шустры! – в это трудно поверить, если сам не увидишь.
Было ясно, что от них не так просто убежать. Во всяком случае путь к воротам был отрезан, а через трехметровый забор ему не перепрыгнуть. Но это не входило в планы врача, как, впрочем, и стать блюдом для хищников. Да только и желудки не намеревались его отпускать, окружив со всех сторон, – такое действие нельзя было не назвать разумным. Может, какие-то зачатки мозга все-таки у них существовали, иначе как объяснить их логичные и организованные действия? Солдаты и пожарники, которые столяли на заборах, с тревогой смотрели за добровольцем, понимая, что сейчас шансов спастись у него нет.
Оглядевшись, Абдурашид-ака увидел дерево в нескольких метрах от забора. Струя брандспойта могла легко преодолеть это расстояние. Разбежавшись, он вспрыгнул на первую ветку и подтянул наверх свое тело. И сделал это вовремя, так как один из монстров клацнул то место, где он секунд назад стоял.
Хищники последовали за ним и окружили дерево. Они подпрыгивали, стараясь достать человека, но тот ловко, словно обезьяна, взбирался по веткам наверх. Поняв, что им не достать жертву, желудки изменили тактику, они начали биться о ствол дерева, который стал раскачиваться от их ударов. Абдурашид-ака понял, что долго так продолжать не может – даже у дерева есть предел прочности – или ствол обломиться, или само дерево будет вырвано с корнями. И он закричал находившимся на заборе людям:
- Давайте! Поливайте!
Дождавшись команды, два пожарника запустили воду из шлангов. Они хлестали струями желудки, стараясь, чтобы никто не остался вне поля зрения. Нужно отдать должное пожарникам, они умело управляли шлангом, рационально используя воду с лекарством, во всяком случае, когда емкость пожарной машины опустела, все монстры были облиты.
- Ну, и что? – спросил капитан, который тоже взлез на забор и смотрел вниз, накопошившихся у дерева желудки.
Вначале не было никакой реакции. Но это длилось недолго. Уже через минуту Абдурашид-ака почувствовал, как ослабли удары о дерево. Желудки действовали все вяло и вяло, словно были дезориентированы и растеряны. Наверное, так оно и было, ибо лекарства оказали необходимое воздействие – вот первый монстр изрыгнул фонтан фекалий, и едкий запах ударил в нос врача, а также находившимся на заборе милиционерам и солдатам. Тех аж скрутило, такой вони они не чувствовали раньше. Даже Абдурашид-ака сильнее схватился за ветку, чтобы не упасть от отвращения на землю. Голова его кружилась, а дыхание сперло, казалось, что вот-вот он сам сейчас блеванет вниз.
Затем последовали другие взрывы – это избавлялись от переваренной пищи другие желудки. Фекалий разлетался по сторонам, забрызгивая деревья и кусты, дорожки и скамейки, забор и краны для питья. Это было море тошнотворной жижи, спастись от «ароматов» которых можно было только в противогазе.
- Смотрите, смотрите, они не двигаются! – вскричал один из солдатов.
Действительно, желудки не двигались, лишь некоторые из них немного поддергивались – остаточная реакция. Даже те, кто ел хокима и его секретаршу, избавились от тел – они изрыгнули из себя полусъеденных людей, и застыли от изнеможения. Капитан бросил в ближайшего камень – тот не отреагировал.
- Они заснули или ослабли! – сказал он. И приказал: - Открыть ворота, запустить танки! Передавить всех тут!
- Никого не давить! – послышался другой, более грозный голос. – Прекратить операцию!
«Кого нелегкая еще принесла?» - устало подумал капитан и, обернувшись, посмотрел на кричащего. Внизу стояло шесть людей в гражданском, а один из них – усатый и седой - казался самым главным. Они еще не представились, но капитан догадался, откуда эти люди могли быть.
- Мы из Службы национальной безопасности! – сурово произнес усатый. Говорил он с оттенком брезгливости и высокомерия. Вообще-то так вели себя все сотрудники из этой организации, гордо именующих себя «рыцарями плаща и кинжала».
- Опоздали, ака, мы без вас обошлись! – парировал капитан, не желая признавать власть конкурирующей структуры (не секрет, МВД и СНБ недолюбливали друг друга еще со времен Союза). – Можете возвращаться туда, откуда пришли. Сами все закончим!
- Мы всегда вовремя, капитан! – строго ответил другой в гражданском. – Спускайтесь вниз! Нечего вам там подобно наседке сидеть и кудахтать!
Это было как оскорбление. Но перечить уже не следовало – даже в этих играх существуют границы, переступать которые не рекомендуется. Капитан нехотя слез с забора. Вслед за ним спустились пожарники и милиционеры, которые с напряжением глядели на новых начальников. Главный достал удостоверение и показал капитану, и тот признал, что эти люди действительно из СНБ.
- Вы переходите в наше распоряжение! – продолжал главный. – И вы тоже! – крикнул он остальным. Те недовольно заворчали, ибо тоже не очень уважали эсэнбэшников.
- А теперь так: ни один монстр не должен быть уничтожен, их требуется взять живыми! – продолжил главный.
Капитан ахнул:
- Да вы что! Не понимаете, какие это хищники?
- Мы все понимаем, - произнес второй эсэнбэшник. – И поэтому нам нужны эти монстры живыми...
- Но куда мы их поместим? – недоумевал один из пожарников?
- Сейчас из военной части доставят цистерны, туда и загрузим всех этих... кто там... черви? Змеи?..
- Желудки! – поправил какой-то милиционер, закидывая автомат за спину.
- Тем лучше, - хмыкнул главный. – Проследите за тем, чтобы ни одна тварь не убежала... Если что не так – покараем!
- Они убегут – еще как, держи карман шире! – сказал Абдурашид-ака, появлясь перед всеми. Оказывается, он уже успел спрыгнуть с дерева и быстро преодолеть расстояние до ворот, и теперь подходил к разговаривавшим на правах героя. – Это хищники не из трусливых – сами нападают. Хотел бы я их исследовать – можно докторскую написать... Но не считаю нужным оставлять в живых данных тварей...
- А вы кто? – насторожился главный. Этого человека он не знал. Но чувствовал, что именно он разрешил проблему.
- Я – врач «Скорой помощи» Абдура...
- Ладно, потом разберемся, кто вы и что здесь делали, - прервал его главный, которого совсем не интересовала эта личность. Объект его интереса находился по ту сторону забора. – Итак, всем войти на территорию больницы...
- Зачем вы это делаете? – спросил врач.
- Не ваше дело!
- Как это не наше дело? – возмутился капитан. – Это очень даже наше! Вы не представляете, сколько там погибло людей!
- Представляю, - кивнул главный эсэнбэшник. – Но сейчас это – прерогатива национальной безопасности. Вам лучше не задавать вопросы.
Нельзя сказать, что это все объяснило и тем более успокоило Абдурашид-ака:
- Почему? Я как участник событий вправе задавать такие вопросы! А если вы не ответите, то я расскажу обо всем, что тут было, населению. Есть пресса, есть международные организации!..
Сотрудники СНБ перегляделись и хищно заулыбались.
- Вы будете нести ответственность за разглашение государственной тайны, - процедил сквозь зубы главный. – И я сейчас вас об этом предупреждаю. Вы, наверное, еще не знаете, что такое СНБ!..
Вообще-то слухи об этой карательной организации, наследницы ВЧК-ОГПУ-КГБ, ходили самые ужастные. Тот, кто туда входил, редко возвращался, а если и возвращался, то сломленным, искалеченным. СНБ иногда называли Святой Инквизицией, поскольку немало людей были ею обвинены в преступлениях, которые не совершали, но за которые они поплатились в лучшем случае свободой. Абдурашид-ака понял, что лучше не шутить с этими офицерами, и он замолчал.
Но главный указал на него пальцем и сказал одному из подчиненных:
- Возьмите данные на этого человека. Если где-то что-то промелькнет в прессе или в Интернете его имя – арестовать немедленно!
- Есть! – тот почему-то побежал в сторону, может, за блокнотом и ручкой. В тот момент мало кто из присутствовавших осознавал, зачем этот человек покинул их.
Тут Абдурашид-ака обратился к эсэнбэшнику:
- У меня только вопрос: зачем вам эти монстры? Не для зоопарка ведь...
Тот несколько секунд подумал, а потом нехотя ответил:
- Это валюта...
- Что? Как валюта?
На этот вопрос ответил другой сотрудник СНБ:
- Ака, вы представляете, сколько стоят эти монстры в качестве биологического оружия? Как думаете, сколько миллионов или миллиардов отвалит нам за эти желудки Пентагон? Или Москва? Когда в дело вступает геополитика, вам, врачам, лучше отойти и заниматься своим делом... Не вашего ума это дело... советую...
- Не пускать его на территорию больницы! – приказал главный и зашагал в сторону ворот. За ним последовали другие. В это время к больнице подъехали четыре грузовых автомобиля, из которых стали выпрыгивать автоматчики – это был спецназ СНБ. Ребята суровые, крутые, беспощадные... мало чем отличавшиеся от тех хищников, что находились в больнице. Возможно, они были из одной породы.
Тем временем капитан вздохнул и развел руками.
- Простите меня, Абдурашид-ака, - виноватым голосом произнес он. – Вам лучше уйти отсюда...
- Но ведь монстров видели сотни людей, как же вы скроете это от них?! И слухами земля полнится! – крикнул вслед главному врач. – Правду не укрыть!
- Это всего лишь слухи! – долетел до него ответ. – А за слухи у нас обязательно отвечают – и те, кто их распространяет, и те, кто им верит!.. Строго по закону! И слухам не следует верить – это неприложная истина!.. Слухи – это подрыв общественной безопасности и угроза конституционному строю.
Было ясно, что официально будет спущена какая-то другая версия, например, на больницу напали четыре тигра, что сбежали из клетки цирка-шапито. Вот они и сожрали всех. Найдутся сотни свидетелей, которые под присягой признаются: да, это были огромные полосатые кошки... И печать, и радио, и телевидение поддержат эту ерунду, как поддерживали и раньше фантазии президента об успехах экономических реформ. «Вы сами не лучше тех, кого собираетесь использовать в качестве оружия», - возникла такая мысль относительно новых актеров сегодняшнего происшествия.
Абдурашид-ака вздохнул и побрел к своей «Нексии». Он знал, что теперь его жизнь будет не простой – ведь он носитель государственной тайны. Хотя, какую тайну можно скрыть, когда сотни людей видело это? Неужели машина репрессий сможет у трамбовать трагическую и кошмарную историю? Впрочем, в нашей стране все возможно, когда интересы граждан становятся не выше плинтуса, а вперед выдвигают какие-то неведомые цели... Сев за руль, врач сплюнул через окошко, завел машину и поехал в сторону улицы. Ему было не вдомек, что под днищем пикал прибор, приводящий в действие взрывчатку. Эсэнбэшники не любили лишних свидетелей, а Абдурашид-ака именно им и был...
Машина врача скрылась за поворотом, капитан пожелал удачи Абдурашиду-ака, не зная, что тому осталось жить минуты. В этот момент он увидел полковника и участкового, которые вышли из ворот. Их лица были бледными и уставшими. Что они пережили... теперь нельзя было рассказать никому – гостайна. И это они поняли после короткого разговора с представителями СНБ. Абдуллаев искал глазами врача, он еще не знал, что тот покинул место событий, ему хотелось сказать слова благодарности и предостережения – как не ему знать, кто такие эсэнбэшники.
Между тем, спецназ быстро надел комбинезоны химзащиты и проник на территорию больницы. Там при помощи специальных рычагов они подняли спящих и ослабевших хищников и утрамбовали ими цистерны (в которых Абдурашид-ака мог бы признать криогенные камеры), затем закрыли крышку и запустили внутрь газ. Что это был за газ, капитан не знал, но понимал, благодаря ему желудки останутся целыми и невредимыми, сохранятся еще сотни лет. Может, это была заморозка... Понятно, милиционерам подробности никогда не давали – не их прерогатива.
После этого цистерны погрузили кранами на грузовики и увезли. Танки отогнали обратно в воинскую часть.
Но больница еще долго была закрытой. Оцепление милиционеров и спецназа не подпускало сюда никого, даже жителям ближайших домов было запрещено возвращаться домой. Территорию дезинфецировали, залили какими-то препаратами, чтобы погасить неприятные запахи, а скелеты и трупы вывезли за город и где-то схоронили, сообщив родственникам о смерти людей от птичьего гриппа. Однако еще месяцы в больницу не запускали никого из пациентов и даже врачей... Там продолжали искать то, что могло угрожать жизни людей. Но искали они не там...
...Желудок сполз со стола, с того самого, что находился в морге – любимом месте работы Поваренкова. Вначале он изрыгнул скелет, раньше принадлежавший Рустаму Кадырову, и лишь потом стал тыкаться по углам, чтобы найти выход. Если первый его собрат не стал жрать того, внутри которого находился, то этому было все равно – он проглотил мертвое тело без всякого зазрения совести (впрочем, совести-то у монстра быть не может!). Нельзя сказать, что он насытился, но на некоторое время полученной энергии должно хватить, чтобы выжить.
Ведь желудок получил телепатический сигнал от своих, что их отравили, и они не могут сопротивляться, и куда-то увозят. Ему стало ясно, что сейчас придут и за ним. Поэтому искал укрытие, и он его нашел – на плиточном полу морга. Зубами он вклинился в щель канализационного люка и без труда приподнял крышку. Оттуда ударил приятный запах человеческих отходов. Именно здесь никто не найдет его, и желудок быстро нырнул внутрь, не забыв аккуратно закрыть за собой крышку.
Он умеет ждать.
И час его охоты вновь вернется...

(Примечание автора: Всякое совпадение имен, должностей, событий является случайным, и никакого отношения не имеет к описываемой истории)
(12.04.2009, Элгг)