Шмишной человечек

Григорий Неделько

Шмишной человечек

Помните, что дети ваши будут обходиться с вами так же,
как вы обходитесь со своими родителями.
(Фалес Милетский)

- Поздравляю, Сергей Витальевич! – сказала администратор, протягивая удостоверение. – Теперь вы официально – смешной человечек.
Сергей аж просиял. Губы расползлись в лучезарной улыбке, глаза засверкали.
- Ух ты – ну ты! Вот здойово! Спасибки!
Взял протянутую администратором карточку и, не прекращая улыбаться, внимательно рассмотрел.
«Сергей Витальевич Сатиров.
Официальный смешной человечек.
Удостоверение номер такой-то».
И голография.
Теперь все годы, проведённые в инкубаторе, показались Сергею чем-то утонувшим в пучине времён, в тине нереальности. Улыбнулся ещё шире, кивнул и направился было ко входной двери.
- Сергей Витальевич, минутку.
Замер, обернулся – лицо светилось благожелательностью.
- А как же рекомендация и направление? – произнесла администратор, помахивая ещё парой бумажек.
Сергей весело, беззаботно рассмеялся. Вернулся, забрал документы и, попрощавшись, с чемоданчиком в руке покинул Центр Роста.
Таксилёт ждал на улице. Сев на переднее кресло, рядом с роботом-водителем, Сергей зачитал написанный на рекомендации адрес, через слово вставляя смешные неологизмы. Робот на шутки запрограммирован не был, однако всё же рассмеялся – гулко, безжизненно, металлически – и полетел по указанному маршруту.
Когда добрались до места, Сергей хотел расплатиться с таксистом, но тот напомнил, что транспорт оплачен работниками Центра.
- Ёлки-метёлки! – Сергей стукнул ладонью по лбу. – Это же ж правда же ж. Шпасибо!
- Не за что, - ответил таксилёт и убыл по новому вызову.
Осмотревшись, Сергей пришёл к выводу, что всё вокруг непонятно и незнакомо, но странно и увлекательно. Мурлыча под нос песенку собственного сочинения (с выдуманными словами), прошёл через автодвери подъезда. Улыбаясь каждому встречному, поднялся на автоматическом лифте на свой этаж и, открыв квартиру магнитом на рекомендации, зашёл внутрь.
- Чван-ча-ча ча-чу-ба! Чван-ча-ча, ча-ча! Чван-ча-ча ча-чу-ба!.. – напевал, раскладывая нехитрый скарб: вещи, которые выдали в Центре на первое время, да невеликий стартовый капитал.
Сергей, ещё раз осмотрев квартиру, пришёл к выводу, что она ему подходит.
- И неплохо ж разложавкал вещички, ох неплохо! Всё на своих местах, ча-ча-ча. Чван-ча-ча ча-чу-ба! Чван-ча-ча, ча-ча!.. – разговаривал сам с собой. – Пора и на работку. В жизни не трудился, разве что в Центре-ментре. Но надо ж когда-то начинать, а? – И подмигнул отражению в зеркале.
Вышел в коридор, закрыл квартиру на магнитный замок. Спустился вниз, весело поглядывая по сторонам; поймал такси через уличный вызовник и полетел по адресу, указанному в направлении.
Здание рекламного агентства то ли горой, то ли невероятных размеров прыщом выделялось на фоне окружающего индустриального пейзажа. Сергей вошёл внутрь. Ступал уверенно, задорно, подпрыгивая при каждом шаге.
- Работка ждё-ёт! – пропел он вполголоса. И чуть громче: - Ждёт работка-а!..
- Господин, вы куда? – остановил его строгий мужской голос.
Охранник.
- Я шмишной человечек, - представился Сергей, протягивая направление. – Где моё место работы, ля-ля-ля?
- Ах вот оно что, - сказал охранник. – Нам о вас сообщили. Идёмте за мной.
Он провёл Сергея коридорами, пока наконец не добрались до офиса. Там все были заняты делами, никто головы не поднял.
Охранник кашлянул в кулак. Наконец головы взметнулись вверх. Сотрудники рекламного агентства с нескрываемым интересом разглядывали невысокого, пёстро одетого человека, стоящего рядом с охранником Фомичом.
- Я шмишной человечек, - не дожидаясь, пока заговорит Фомич, представился Сергей.
Все тут же заулыбались и стали перешёптываться.
- А где Илья Кузьмич? – поинтересовался охранник.
- Я здесь. Что такое?
Из-за ограждения выплыла толстая приземистая фигура.
- Вот твой начальник, - обратился Фомич к Сергею.
- Я шмишной человечек, - повторил тот. – Разве не похож?
- Похож, похож. – Илья Кузьмич хохотнул, что для него было редкостью.
Фомич удалился.
Сергей и Илья Кузьмич стояли друг напротив друга. Смешной человечек рассматривал директора агентства с беззаботной, ничего не означающей улыбкой. Илья Кузьмич глядел на Сергея с сомнением и надеждой.
- Ну-с, дорогой, как вам у нас? – спросил директор.
- Прелестно, прелестно, - ответил Сергей. – Простенько, но со вкусом.
- Вот и чудесно. Можете приступать к своим прямым обязанностям. Ваше рабочее место там. – Ткнул пальцем.
- Рабочее мешто для шамого ценного работника, - пошутил Сергей, кивнул и пошаркал в указанном направлении.
Довольный, Илья Кузьмич глядел ему вслед.
- Привет, - когда Сергей подошёл, поздоровалась красивая молодая женщина со светлыми волосами. – А ты правда смешной человечек?
- Оченна, оченна шмишной. – Сергей состроил грустную мину. – А што, не похож?
- Конечно, похож, - поспешила заверить красотка.
Сергей тут же рассмеялся.
- Да я ж пошутил же ж.
Красавица посмеялась вместе с ним.
Потом с Сергеем поздоровались остальные работники отдела. Кое-кто из них специально отвлёкся от дел, подошёл, пожал мягкую руку новенького. И все смотрели на него с нескрываемой весёлостью. А ему только это и было нужно.
- Ты чрезвычайно смешной, - говорили Сергею.
И он соглашался:
- Такова моя задача, эфенди. Такова моя задача, ля-ля-ля!..


…Рабочий день пролетел незаметно. Сергей занимался тем, что ничего не делал, - только общался с сотрудниками агентства, шутил, поднимал им настроение. Учитывая последствия Всемирной Депрессии, наступившей сразу за Последней Войной, это было как раз то, что необходимо.
Илья Кузьмич похвалил Сергея и сказал, чтобы новенький продолжал в том же духе. Сергей ответил, что другого духа у него нет. Илья Кузьмич рассмеялся, похлопал смешного человечка по плечу и ушёл.
Каждый работник считал своим долгом попрощаться с тем, кто спасал их от эмоциональной смерти. И не просто попрощаться, а ещё сказать хотя бы несколько приятных слов, чтобы подбодрить и поощрить.
- Здорово ты играешь в игры и смотришь развлекательные сайты на рабочем месте.
- Шпасиба!
- Классное у тебя чувство юмора!
- Шпасиба!
- Ты мне нравишься. Такой… хороший. И – заразный.
- Шпасиба-шпасиба! Я штараюшь.
Улыбался. Ему жали руку, перечисляя его достоинства. Люди уходили, но он ждал. Только когда последний скрылся с глаз, Сергей вернулся к своему компьютеру, доиграл уровень в шутере и лишь потом возвратился домой.
Так закончился этот день.
Следующий прошёл не хуже, а даже лучше. И следующий после него. И ещё один…
Сергей закрепился на рабочем месте. Поднимал настроение работникам, за что его любили, а некоторые – и вовсе обожали.
За те дни, что проработал Сергей, производительность рекламного агентства значительно выросла. Стало гораздо проще продавать новые и старые товары, пиарить научные открытия, что когда-то привели к Войне, и знаменитостей, тоже отчасти повлиявших на стагнацию государства и общества, вылившуюся во всемирный катаклизм и мировую же Депрессию…
Однако это было неважно, потому что в агентстве работал свой, специально выращенный, официальный, сертифицированный смешной человечек. Всех всё устраивало: от директора до уборщицы.
И каждый из них – то там, то здесь – подхватывал фразочку или привычку Сергея: шепелявить, напевать, паясничать через слово… И от того атмосфера в агентстве только улучшалась, а производительность – росла.
Сергей же продолжал сидеть на рабочем месте или слоняться туда-сюда, говоря всякую ерунду либо просто улыбаясь. Освещая другим путь и упрощая жизнь.
С помощью гаджетов и программ в Мире общались, пожалуй, даже больше, чем вживую. Не упускал возможности поговорить виртуально и Сергей. Частички его личности – речевые обороты, способы выражать эмоции, нестандартные идеи и прочее – расползлись по Сети и Вирту. Оттуда тоже просачивались в реальную жизнь. И таким образом вскоре весь город, а может, и целая страна подпала под благотворное влияние смешного человечка. Стала изменяться, реорганизовываться, держа курс на позитив, позабыв страх перед будущим…


…- Что этот урод о себе возомнил?! – взревел Всеслав Арсеньевич Богомазов, который более полувека, благодаря имплантантам и омолаживающим процедурам, правил Багровой Страной.
Его информаторы без дела не сидели и уже успели сообщить владыке о Сергее Сатирове. Сведения оказались тем более отвратительными и приводящими в гнев, что Всеслав Арсеньевич даже не подозревал: кто-то за его спиной активно влияет на жизнь и развитие Страны!
- Не могу знать, - трясясь от страха, ответил министр ТВБ – тайного внутреннего беспорядка.
- Он хочет всё заграбастать себе? Забрать то, что я делал и чем правил пятьдесят с лишним лет?! То, на что потратил годы и годы жизни и здоровья!..
- Не могу знать…
- Конечно, не можешь! Ты же дебил. Как вообще закон о смешных человечках был принят? Не помню, чтобы его подписывал…
- Не могу…
- Если сейчас же не прекратишь, линчую тебя.
Глаза Всеслава Арсеньевича метали молнии. Назревал пожар. И хуже – очередной мировой катаклизм.
- Думаю… его начали выращивать в обход законов…
- Ах ты думаешь?
- И… - Министр беспорядка обливался потом с головы до пят. – Когда утвердили законопроект об искусственном оплодотворении… А ещё был указ о легализации родов без предшествующей сексуальной активности… Все знают, как заразны дети: их словечки повторяют, смешное поведение копируют… Гипотетически… если индивидуума вырастить ребёнком, не дать ему психически повзрослеть, но оставить во взрослом теле, он мог бы превратиться в такого вот смешного человечка… Разумеется, никто не говорит о подобном в открытую… И в принципе они могли…
Всеслав Арсеньевич устал слушать:
- Да мне плевать, что они могли! Эти дегенераты пошли против меня! МЕНЯ!
- Д-да… да…
- Что да?
- Позвольте предложить, ваше верховенство…
Всеслав Арсеньевич ждал и молчал, сжигая, испепеляя министра взглядом.
- Пожизненный срок… - начал тот, - возможно…
- Возможно, - перебил Всеслав Арсеньевич. – Но нет. Слишком мягко. Всех работников Центра утопить в кислоте, а сам Центр разобрать на кирпичики для возведения более полезных зданий.
- Например?
Зрачки Всеслава Арсеньевича угрожающе сузились.
- Зачем спрашиваешь, дурак? Сам знаешь. Бордели, игорные дома, порнокиностудии, государственный тотализатор… Ясно?
- Так точно!
Министр беспорядка с облегчением метнулся к двери.
- И ещё, - донёсся вслед голос владыки.
Беспорядочник замер. Было очень страшно.
- Приведи сюда этого… шутника.
- Есть!
И министр пулей вылетел из кабинета.


За ним явились два дюжих молодца в спецформе. Игнорируя всех и каждого, прошли в офис, где работал Сергей, надели на него силовые наручники и увели.
Впрочем, никто и не сопротивлялся. Даже не возражал. Как тут возразишь?
Сотрудники агентства старались не смотреть на работников спецсил. Все усиленно делали вид, что ничего не происходит, и, вновь погружаясь в отринутую, казалось бы, депрессию, занимались профессиональными обязанностями.
Илья Кузьмич грустными глазами глядел вслед спецовикам и Сергею. Он не попрощался со смешным человечком. Бывают ситуации, когда лучше помалкивать…
Сергей повернулся к одному из спецовиков, что вели его по коридору; радостным, почти щенячьим взглядом посмотрел в глаза работника специальных сил – и не увидел там ничего. Совершенно ничего. Даже пустоту. Другой на его месте затрясся бы от ужаса, безысходности, но Сергей лишь спросил:
- Куда идём мы с Пятачком?..
За что получил сильный, жестокий удар в живот. Согнулся пополам, захрипел.
Его выволокли на улицу, забросили в маскировочное авто и повезли тщательно скрываемым воздушным маршрутом к Башне – резиденции Всеслава Арсеньевича.


Потирая побаливающий живот, но улыбаясь и напевая, Сергей стоял перед владыкой государства и смотрел тому прямо в глаза.
Ярость, обуревавшая Всеслава Арсеньевича, усилилась стократ.
- Чван-ча-ча ча-чу-ба! Чван-ча-ча, ча-ча!.. – раскачиваясь с пятки на мысок и обратно, негромко выводил Сергей.
- Кто ты? – не сводя взора с наглеца, процедил Всеслав Арсеньевич. – Чего тебе надо?
Сергей рассмеялся – звонко, добродушно, - и это как пилой резануло заскорузлую душу Всеслава Арсеньевича.
- Я шмишной человечек. Вам шмишно?
Всеслав Арсеньевич пожирал глазами несуразную пёструю фигурку, убивал её электричеством, сжигал, топил в кислоте, плавил, вешал, травил, линчевал, расстреливал, отрубал ей голову, четвертовал, скармливал собакам, свиньям…
- Чего. Тебе. Надо? – с расстановкой произнёс владыка.
Любой другой на месте Сергея понял бы, к чему идёт дело и как себя вести. И задохнулся бы от ужаса. Но что взять со смешного человечка? Он просто человечек. Он просто смешной.
- Милчеловек, а вы правда наш правитель?
Всеслав Арсеньевич встал из-за стола.
- Правда.
- Ух ты – тухты. Круть-то какая. Никада бы…
Но его уже не слушали.
- Родион! – закричал – нет, заверещал что было сил Всеслав Арсеньевич.
И вот тогда Сергея тряхнуло; застыл на месте, не до конца понимая, что происходит. На счёт таких событий в Центре рекомендаций не давали.
В кабинете тотчас возник помощник.
- Да, Всеслав Арсеньевич?
- Этого… - Кивок в сторону Сергея. – В подземную камеру. Стереть память. А потом на корм псам. Никто не должен найти его тела, никому не следует помнить о его существовании. И начнём разбираться с тем, что творится в государстве. Ясно?
- Я… ясно, - заикаясь, ответствовал Родион.
Помощник позвал через переносной интерком солдат.
Сергея снова схватили и потащили прочь. Прочь с глаз застывшего, будто изваяние, Всеслава Арсеньевича.
- Но мы же ж ещё встретимся же ж?.. – весело крикнул смешной человечек, которого волокли по полу.
Его вытащили в коридор. Двери закрылись.
Некоторое время Всеслав Арсеньевич стоял неподвижно; затем сел. Чтобы прийти в себя, стал разбирать бумаги на огромном дорогом столе из натурального дерева, которого почти не осталось после Войны.
- Шмишной человечек, - пробормотал, бессистемно перекладывая документы. – Оченна шмишной…
Вдруг понял, что делает.
Вот чёрт! Надо сосредоточиться на деле, на деле! Страна сама собой не управит!..
- Оченна шмишной человечек, - бормотал под нос владыка Багровой Страны, пытаясь разобраться с насущными делами. – Оченна, оченна шмишной… Ля-ля-ля…
Интересно, есть ли в его государстве ещё такие же смешные человечки?..
- Ля-ля-ля… Ля-ля-ля…
Ничто не угрожало его власти. Абсолютно ничто и никто…
- Чван-ча-ча ча-чу-ба! Чван-ча-ча, ча-ча! Чван-ча-ча ча-чу-ба!..

Каждое дитя до некоторой степени гений,
и каждый гений до некоторой степени дитя.
(Артур Шопенгауэр)

(Май 2023 года)