Меум

...За сим подходит к концу моя работа. Труд всей моей жизни. Я официально заявляю о конце работ над трехтомным сборником «Меум и его проявления». Прошу Вас опубликовать его закрытым тиражом для магических учебных заведений, а оригиналы передать в архивы Единого Магического Общества как можно скорее.
С наилучшими пожеланиями, профессор Лонглаф Драм

Закончив писать письмо, Лонглаф Драм откинулся на спинку своего старого кресла и, раскуривая трубку, наслаждался плодами своей работы. Перед ним на старинном резном столе лежали три тома его научной работы. Он искренне гордился этим трудом, был одним из первых, кто выдвинул гипотезу о существовании меума и смог успешно это доказать. Тлеющие частички табака то и дело сыпались на его длинную седую бороду. Кое-как заживший шрам, проходящий через нос по всему его лицу, в свете свечей казался ещё более уродливым, чем обычно. Идиллию профессора нарушил мальчишка, вбежавший в его дом с криком:
– Профессор Лонглаф! Профессор Лонглаф! Они узнали... Узнали!... Идут сюда!
Старик от неожиданности поперхнулся табаком.
– Крит! Чтоб тебя, дрянной мальчишка, так людей пугать, – бормоча ругательства, Лонглаф повернулся в кресле, – Что стряслось?
– Они узнали… и идут сюда! – продолжал вопить паренёк. Его длинные русые волосы от такой пробежки совсем спутались и лезли на лоб.
– Не кричи так, не оглох пока, – поморщился профессор. Он был явно недоволен тем, что Крит так бессовестно нарушил его драгоценный покой, – Отдышись и скажи нормально.
– Нет времени! – уже спокойно, без одышки, но также возбужденно щебетал мальчишка, – Они идут!
– Это кто ещё - «они»? – старик нахмурился.
– Эльфы из Сумеречной Заставы!
– Что?... Как?... Я не…, – полученная новость явно поразила Лонглафа, – Доумон их побери, этого ещё не хватало...
– Я услыхал, что они хотят прекратить ваши опыты и скоро будут здесь, – Крит сел на табурет рядом со столом и уставился на старика. Лонглаф встал со своего кресла и засуетился.
– Да ведь здесь же все мои труды! Вся моя жизнь в этой комнатке! У нас слишком мало времени. Я не успею все собрать, – Лонглаф ходил от одного книжного шкафа к другому и с испугом смотрел на книги. Вдруг он с решительным видом обернулся к своему протеже, – Ну уж нет! Живым не дамся! Пусть узнают, на кого задираться посмели!
– Но профессор, как же, их ведь много и у них оружие? Разве у вас есть подходящее заклинание для такой толпы? – Крит непонимающе глядел на Лонглафа. Тот быстро перебирал поблекшие корешки книг на полках, что-то пытаясь найти.
– Конечно есть, мой юный ученик, я же не дилетант какой-нибудь, а профессор кафедры колдовства Ксистедского Университета имени Диеро Маривальди! – важно произнёс профессор и, издав восторженный возглас, извлёк из полки иссиня-чёрную книженцию.
Крит таращился на старика, пока тот листал старинный трактат о защитных чарах.
– Вот оно! – профессор ткнул на кучку магических иероглифов, в которых Крит не понял ровным счетом ничего. Но Лонглаф не дал мальчишке времени изучить заклинание.
– На, держи, эти работы очень важны для меня, – он сунул в руки Криту свои труды по меуму и пузырёк с синей жидкостью, – нельзя позволить этим головорезам уничтожить их. А теперь спрячься в лаборатории. Если найдут - пей зелье и уходи через люк! Живее! – скомандовал Лонглаф, дёрнув на одном из шкафов книгу. Тот послушно отодвинулся, освобождая мальчику проход в подвал.
– Неужели из-за этих книг он готов умереть? – подумал Крит, спускаясь по ступенькам в лабораторию. Проход за ним закрылся. Мальчик с недоумением посмотрел на книги в его руках, – Что в них такого? Насколько они важны, если за них могут и убить, и собой пожертвовать?
За шкафом послышались звенящие неприятные звуки. Крит остановился и прислушался.
– Балл-ис-аир! – послышался громогласный вопль Лонглафа. С полминуты все затихло. Вдруг за шкафом началась возня, послышались вскрики, вопли, лязг стали и гул всевозможных заклинаний, об которые язык сломать можно. Криту было страшно, но любопытство оказалось сильнее. Он не сдвинулся с места, пока звуки не стихли.
«Пора уходить!» – кричал голос в голове. Крит крепче сжал книги и спустился в подвал.
Лаборатория представляла собой ветхое подвальное помещение, обставленное стеллажами с всевозможными алхимическими ингредиентами, различной магической аппаратурой и прочими предметами, предназначение которых Криту известно не было. На входе стояло заклятье, которое автоматически зажигало свет. Крит заприметил в углу под столом люк. В свете факелов он прочитал этикетку на пузырьке, который ему дал профессор. «Инусиб», – прочёл про себя мальчик, отодвигая в сторону стол. Зелье невидимости. Крит помнил, как учился варить это снадобье. Помнил, как передержал настой и тот выстрелил в воздух, опалив его длинные волосы. Помнил, какую трепку ему задал профессор Лонглаф и заставил убирать за собой лабораторию.
Крит открыл люк и взял в руки один из факелов. Впереди была лишь холодная тёмная пустота. Книги и зелье лежали в сумке алхимика, которую Крит прихватил со стола. Паренёк ещё раз прислушался и полез вниз по старой деревянной лестнице. Крит никогда не спускался в этот люк. Лонглаф всегда говорит ему, что здесь, во мраке подземелья, водятся ужасные чудовища. Конечно, профессор пугал своего ученика, чтобы тот из любопытства туда не заглядывал. Сейчас же каждый шаг давался Криту с трудом. Масла в огонь подливала лестница. Она была старой, уже наполовину сгнила в сыром подземелье и ступать на ступени нужно осторожно, чтобы не обломить их. Внезапно Крит зацепился за гвоздь рукавом, вместе с этим ступенька под ним жалобно скрипнула. Эхо устремилось вниз, раздаваясь страшным гулом. Монстр! Крит что есть мочи дернул рукав, тот с визгом порванной ткани отцепился, ступенька не выдержала такой нагрузки и обломилась. Мальчик плашмя рухнул на сырую землю, выронив из рук факел. Если бы воздух не вышел из легких Крита в момент удара, все подземелье бы содрогнулось от его истошного вопля ужаса. Между тем факел, горящий магическим незатухающим пламенем, потихоньку поджигал рядом расположенные корни. Мальчик поднял его и сумку с книгами, осмотрелся. Внутри маленькой земляной комнаты, пахнущей сыростью и плесенью, монстра явно не было. Но что, если он ушёл туда, в тот проход в дальней стене? Крит осторожно двинулся дальше в тоннель, молясь всем известным ему богам, в особенности своему покровителю Зарру.
Проход вёл в небольшое помещение, обставленное стеллажами с использованной алхимической посудой. Разбитые склянки, погоревшие реторты, колбы, заполненные чем-то явно опасным. В дальней стене также зиял проход. Крит прошёл ещё несколько похожих помещений. В последней комнате прямо по центру располагалась лестница. Из дыры в потолке доносились тонкие струйки солнечного света. «Выход!» – пронеслось у Крита в голове. Он бросил факел и поспешил подняться. Мальчик выбрался на небольшой лесной опушке из прохода, находящегося в старом трухлявом пне. За кустами кто-то говорил. Крит осторожно посмотрел. На лесной дороге топтались два эльфа и напряжённо озирались по сторонам. Один из них обернулся и заметил косматую голову мальчика за кустами. Крит рванул в лес, вытаскивая из сумки зелье. В сантиметре от его головы просвистела стрела, ещё и ещё одна. Забежав за ствол могучего дуба, Крит опустошил пузырёк. Тяжело дыша, он поднял руку. Та потихоньку растворялась в воздухе. Голоса эльфов приближались. Крит покрепче ухватил сумку и помчался в лесную чащу. Он был невидим, но шаги и примятая трава не могли обмануть зоркий глаз эльфа.
Крит схоронился в овраге за кустами ежевики. Преследователи промчались мимо. Он лежал так, боясь шелохнуться, пока эффект зелья не кончился. Крит успокоился и перевернулся на живот. В этот момент рядом своей привычной бесшумной походкой пробегал один из эльфов. Его красивое лицо было искажено гримасой злобы. Заметив паренька, он натянул стрелу. Крит закричал и попытался прикрыться сумкой, но не успел. Стрела попала точно в ключицу. Крит продолжал кричать, но уже от боли, а не испуга.
– Пер-фул-гур! – послышался громкий вскрик и эльф, готовившийся нанести последний выстрел, отлетел в сторону, уносимый голубоватой вспышкой молнии. Крит открыл глаза и сначала не поверил им. Перед ним была его мать. Та самая, что умерла три года назад прямо на его глазах. Она стояла в одеянии жреца Зарра и грозно смотрела на эльфа, который уже поднялся с земли и, сплюнув кровь, шёл вперёд, извлекая кинжал из ножен. – Мама! – закричал Крит, но его никто не услышал. Белый свет застилал ему глаза, боль в ключице понемногу утихала.
– Мама…, – из последних сил пробормотал Крит, схватившись за амулет Зарра, с которым никогда не расставался. Мать разобралась с эльфом, испуганно оглянулась на сына и глаза Крита потухли, застилаемые нестерпимым светом…
Очнулся Крит в незнакомой ему комнате, на такой же незнакомой постели. Боль в ключице сковывала его, не давала лишний раз пошевелиться. Мальчик впал в беспамятство. Очнулся он от жгучей боли в плече и истошно закричал. Какая-то женщина промывала ему рану.
– Тихо, Крит, ты в безопасности, с нами профессор, – ласково зашептала женщина.
– Профессор… профессор жив, – обрадовался Крит и затих. По его лбу стекали крупные капли пота.
–Да, он жив, он сейчас внизу, только он устал, не кричи. Не нужно его будить, – продолжала шептать женщина.
Наконец неприятная процедура закончилась. Крит, так и не открыв глаз, пощупал шею и напрягся.
– Где мой амулет? Амулет Зарра, где он?
Крит с детства верил в бога Зарра, свой амулет он получил от матери. Это было единственным напоминанием о ней.
– Успокойся, Крит, – снова зашептала женщина, – амулет у меня, но тебе его нельзя здесь надевать, Зарру здесь не поклоняются.
– Где это - здесь? – спросил Крит, силясь раскрыть глаза, но быстрым движением женщина потушила свечу. В комнате снова воцарил мрак.
– В Самтале, а теперь засыпай, тебе нужен отдых.
Женщина ушла. «Самтал. Далеко меня занесло...», – Крит снова впал в забытье.
Профессор Лонглаф сидел на скамье у входной двери и любовался высаженными в горшочках фиалками, стоящими на подоконнике. Свет свечей придавал его шраму очень зловещий вид. Женщина появилась из-за дверей и неслышно присела рядышком.
– Профессор, я давно хотела спросить: а что это за книги? Почему вас хотят за них убить? – тихо спросила она. Лонглаф направил на неё задумчивый взгляд своих зелёных глаз.
– Это, Виола, работа всей моей жизни. И очень важная. Нельзя, чтобы эти знания попали не в те руки, – старик поправил шляпу, достал из-за пазухи трубку и закурил. Крепкий запах табака разлетелся по прихожей.
– А причём тут мальчик? – Виола зачарованно глядела на мудреца.
– Он оказался в нужное время в нужном месте. Я ведь приютил его, сироту-беспризорника, с улицы подобрал, можно сказать, дал ему кров и еду, научил его каким-никаким магическим премудростям. Думаю, из него вырастет достойный преемник достойного колдуна. Быть может, когда-нибудь он преумножит мои знания о меуме, – Лонглаф ударил по обложке книги, торчащей из его походной сумки.
– Меуме? – переспросила Виола. Старик нахмурился.
– Да, меуме. Это то, из чего состоит все сущее. Может быть, и время в том числе. Влияние меума на время я не смог доказать, – Лонглаф задумчиво затянулся из трубки и продолжил, – Ткань мироздания, в общем-то. А для каждой ткани, как ты понимаешь, есть своя игла. Имея эту самую иглу, можно сотворить все, что угодно. Я написал трактат о меуме и влиянии его на материю, том комментариев к нему и изложил в художественном формате свой дневник наблюдений. Все это нужно доставить в издательство. Хотелось бы сделать это посыльным, но теперь вот снова эти эльфы из Сумеречной Заставы объявились. Придётся доставить все это до «Золотой печати» самому, – с этими словами Лонглаф выдохнул и снова затянулся табаком.
– Зачем этим эльфам ваши знания? – поинтересовалась Виола.
– Эльфы всегда были надменны, всегда желали властвовать над людьми. Годы притеснений, ты знаешь. Управители Сумеречной Заставы пожелали выкупить у меня сведения о меуме. Я, как ты понимаешь, отказал. Теперь они меня ищут. Да…, – протянул профессор, извлекая из кармана карманные часы, – Ох, а мне ведь пора выступать. Нельзя, чтобы мои знания превратили в оружие. Не для этого они предназначены. Береги мальчика, Виола, он мне ещё пригодится.
С этими словами Лонглаф захлопнул сумку и закинул ее на плечо, взял в руку посох и открыл дверь.
– А что с Критом делать? Ему ждать вас тут? – защебетала Виола, вскакивая со скамьи.
– Нет, здесь ему задерживаться нельзя, – Лонглаф остановился в дверях, задумавшись, затем вытащил из кармана мешочек монет и передал их Виоле, – пускай едет в Хамвел, в Коллегию Магов, ему нужно учиться магии. Ладно, даст Коркер - свидимся ещё. До свидания!
Старик поправил свою мантию и шагнул в темноту. Курчавые локоны Виолы так и затрепетали на сквозняке. Она смотрела на увесистый мешочек монет в своей руке и едва слышно шептала: «Меум. Ткань мироздания. Грядёт страшное время»...