Больше «диглофоза»!

Двери в зал Всегалактической комиссии открылись перед ним. Человек вступил на священную, переливающуюся всеми цветами радуги дорожку. «Это у них вместо ковра», - подумал он, приближаясь к чему-то, что весьма условно можно было назвать трибуной. В глазах все рябилось, и вовсе не оттого, что он так волновался. Просто здесь все было иное и весь спектр его чувств, диапазон восприятия не мог охватить такого разнообразия. Для человека это был хаос цветовых, слуховых и даже вкусовых гамм, но он отважно шагал навстречу своей судьбе и судьбе всего человечества.
Председатель, единственное существо, которое он мог более-менее ясно видеть, приподнялся из своего абстрактного ложа. «Боже мой, - мелькнула мысль, - да это же помесь осьминога, таракана и еще чего-то!» И тут же почувствовал чей-то голос у себя в голове: « Человек, выражайся яснее и представляй образами, если хочешь, чтобы тебя поняли!» Боясь даже помыслить, чтобы не навредить вступлению в Звездную Лигу всему человечеству, он присел в полупоклоне. И схватился за уши, не в силах вынести возникший вдруг в голове пронзительный визг и скрежет.
- Господа, предлагаю перейти на диапазон Гультар-Вен 3, поскольку претендент не может общаться на межгалактическом языке, - раздался механический голос переводчика. Члены лиги, недовольно скрежеща, надели на головы, или то, что можно было условно назвать головами, легкие механические приборы. На подставке, возникшей перед человеком, лежал точно такой же прибор, но как его крепить человек не знал, и крутил беспомощно в руках, пока кто-то не помог правильно надеть на шею, укрепив датчик на виске.
- Итак, земдяник, мы слушаем себя…
- Простите, - землянин, - поправил его человек, и секретарь полез в светящееся облачко, возникшее перед ним.
- Поправка принимается. Мы слушаем.
Человек начал свою речь, писавшуюся лучшими учеными и отшлифованную поэтами и писателями до совершенства. Он рассказывал о человечестве краткими, скупыми, но красочными фразами; описывал этапы развития, поведал честно о войнах и противоречиях, которые можно было уладить только вступлением в Лигу. Это была самая лучшая речь, когда-либо произносившаяся человечеством, и многие на Земле плакали, глядя этот репортаж у своих телевизоров.
Двадцать минут, отпущенные на выступление истекли. Он уложился и теперь опустошенный, но преисполненный чувством достоинства терпеливо ждал решения комиссии. Ждал вопросов о человеке, готовый поведать о великой тяге к познанию, к звездам и контактам; о предназначении человека, толком ему самому неизвестного, но готового нести свою миссию дальше. Он честно поведал о человеке и теперь ждал такого же честного решения.
- Вам не кажется, что травля существ, именуемых вами «мухи» средством, которое у вас значится как диглофоз, возмутительное преступление против наших отдаленных предков?
Представитель одной цивилизации завис в воздухе, трепеща радужными крыльями и сверля его фасеточными линзами. Человек смутился.
- Я протестую! – заявил еще один член комиссии, выдвинув три руки в сторону парящего оппонента, - вы столь же негуманно обращались с подвидом абранитов, так что ваши претензии не обоснованны!
- Оставим на время ваши разногласия!
Председатель стукнул молотком по столу.
- Что вы можете предоставить в качестве подтверждения вашей целенаправленности к поиску гармонии и общих галактических ценностей?
- В соседнем зале собрана коллекция наших произведений, ваша честь, - сказал человек, - прошу вас взглянуть на них…
Члены комиссии поплыли, полетели, заскользили и даже поползли взглянуть на шедевры человеческого искусства. И здесь было чем гордиться! Полотна Ван Гога чередовались с пейзажами Шишкина и мирно уживались с творчеством Дали,- здесь было лучшее, что можно было не стыдясь показать всей Вселенной. Записи Моцарта, Вивальди, Прокофьева и Битлз; рядом голограммы скульптур и архитектуры, лучшие книги и фильмы – всего лишь малая часть достояния всего человечества.
- Вот, - сказал просто человек, поведя рукой, - нам нечего скрывать….
Члены комиссии разбрелись по залу.
Человек отвечал на какой-то нудный и ненужный сейчас вопрос представителю совершенно немыслимой цивилизации, а сам с тревогой присматривался к двум осьминогам, ведущим спор возле картины Моне. Извинившись, он поспешил к ним, полагая что сумеет удовлетворить любопытство представителей других цивилизаций.
- Скажите коллега, вам не кажется, что трансинверсия на плоском пространстве совершенно неуместна в данном случае?
- Сонекарность не позволяет вывести общую фабулу и выразить логополярность, вот что я вижу! – отрезал его собеседник, - люкомонность тональности в единой гамме уместна лишь в дизайне пороксенов, да и та запрещена законом Лиги.
- Собственно говоря, вы слишком много требуете от данного наброска в односикулярной плоскости. Сузьте диапазон зрения до 0,2% и выверните по кривой Бдожуара на 7 градусов. Тогда вы заметите некую особенность земдяков набрасывать полтараммные эклюгаты якобы вне общего поля трансинверсии.
- Вам нравится? – спросил человек с затаенной гордостью за свою цивилизацию.
- Здесь не хватает блисента, возможно дравиального решения, чтобы соответствовать хотя бы начальной подготовке ксогической школы, - продолжал второй осьминог, не обращая внимания на человека. И он к ужасу человека вдруг начал чертить прямо на картине немыслимыми цветовыми пятнами чудовищные линии!
- Здесь протоугопность не позволяет им перешагнуть рамки восприятия, но если вывести сонекарную общую цветогамму за пределы трансваальности, - он продолжал чертить уже на стене, забирая влево и вверх, затем резко перевернул картину и нескольким штрихами закончил свое пояснение, - вот теперь это действительно становится похожим на искусство!
Осьминог с гордостью отступил назад, любуясь своей «работой».
Человек, лишенный от потрясения дара речи, хватал ртом воздух, медленно меняя цвет лица.
- О, я вижу вы умеете дополнять свои картины переливами кожи, я и не знал, простите! Тогда действительно сонекарность прослеживается во взаимосвязи. Ну-ка станьте сюда!
Он подтащил человека к испоганенной картине и поставил рядом.
- Нет, бледновато зеленый оттенок гармонировал гораздо лучше, прошу вас!
Но человек стремительно багровел, изо всех сил сдерживая себя. А осьминог продолжал:
- К тому же гамма чувств, инвертируемых сейчас вами, не годится для данного решения. Здесь больше подошла бы печаль с легкой меланхолией в конгоратности блоготора, прошу вас, изобразите!
Человек стиснул зубы и молчал, боясь, что его «конгоратность блоготора» сейчас вырвется наружу в такой грубой форме, что навсегда перечеркнет им путь в Лигу.
- Профессор, вы как всегда поучаете? - с легкой иронией спросил председатель Лиги, подплывая к ним. – Вы только одного не учли, что в диапазоне данного представителя отсутствует колохемность визуализации, и потому ваши усилия напрасны.
Он повернулся у человеку:
- Простите, я не хотел вас обидеть.… Ну что я могу сказать, небольшое впечатление ваша выставка, несомненно, произвела. Взять хотя бы профессора Уишли-Куби-Ру. Если он взялся сонекарнировать, значит, он видит продолжение в вашем векторе развития. Не все так безнадежно. Лет так эдак через тридцать тысяч вы вполне можете рассчитывать на нашу поддержку, но сейчас, вы сами понимаете….
По словам человека, он не стал больше выслушивать эти оскорбления, и все человечество было с ним согласно. Вступление в Лигу оказалось не столь важным, как выяснилось при тщательном рассмотрении вопроса. А на выходе к нему опять пристал представитель мушиной цивилизации с нравоучениями о недопустимости применения диглофоза, на что человек, не сдерживаясь более, подумал ТАКОЕ, что тот отскочил назад и вверх и оттуда завопил на весь зал, - Нахал!
Так что теперь еще надо готовится и к войне с разумными мухами, что впрочем, совсем не пугает отважное человечество; оно только стало увеличивать объемы выпуска «диглофоза», готовясь отразить любое нападение…