Путешествие Лемюэля Гулливера в Перу и Льульалако

Александр Свистунов

Путешествие Лемюэля Гулливера
в Перу и Льульалако

Я, тот самый Лемюэль Гулливер, неутомимый путешественник, сначала хирург, а затем капитан нескольких кораблей теперь решился рассказать о своем последнем путешествии. Пожалуй, я нарушу обещание, данное моим испанским друзьям, хранить в тайне наши приключения в Перу, но на склоне лет вздорному старику простят маленькую слабость – сочинение удивительных сказок.
И все-таки я настаиваю на правдивости этой истории.
По Утрехтскому мирному договору 1713 года, завершившему войну за Испанское наследство, англичанам предписывалось снабжать испанскую Америку рабами негритянского происхождения и, кроме того, мы получили право на ежегодную беспошлинную поставку в ряд испанских атлантических портов 500 тонн разнообразного товара. Из Америки привозили редкие овощи, табак, золото и слухи о несметных сокровищах. Эти слухи, подкрепленные выданным вперед двойным жалованием, заставили меня согласиться на предложение старого знакомого лорда Джона Клиппертона, отправится в Перу за золотом инков. Я даже смирился с тем, что капитаном в этот раз пойдет Клиппертон, а я стану его помощником.
В феврале 1721 года на корабле «Принц Евгений», я отправился в Перу. Подойдя к берегам города Паита, мы обнаружили два галеона. Вероятно, их команды бурно отмечали отплытие и изрядно нагрузились вином и ромом. Испанские капитаны благополучно проспали появление английского военного корабля. Мы внезапно вынырнули из тумана и первым же залпом пустили на дно “Санта-Розу”. Удар наших ядер ниже ватерлинии был ужасен. Этот несчастный галеон затонул в течение получаса и никакого сопротивления оказать уже не смог. А Клиппертон в возбуждении от удачной охоты сам возглавил абордажную команду, оставив меня за капитана. Наши храбрые моряки лихо притянули абордажными крючьями борт “Сан-Хосе” и скоро заполнили палубу испанского корабля. Через час все было кончено. Уцелевших испанцев побросали за борт, и те вплавь добирались до Паита. Я возблагодарил бога, что остался на «Принце Евгении», ненавижу кровопролитие.
Всего мы захватили товара на общую сумму 400 тысяч песо. Клиппертон и большая часть команды остались в Паита. Они взяли в заложники вице-короля Перу и надеялись получить богатый выкуп. А меня и еще четырнадцать человек, он послал на лошадях в город Куско за золотом инков. Вернее нам было поручено выяснить, много ли золота в Куско. По дороге мы захватили в плен одного индейца из племени кечуа, и поскольку его народ враждовал с инками, этот молодец охотно рассказал нам, что главные сокровища инков находятся в стране Льульалако у горы с таким же названием. Индеец любезно согласился показать нам путь.
Долго мы брели по гористой местности. Именно брели, лошадям трудно давался непрерывный подъем. Хорошо только, что вокруг росло много травы, и корм для лошадей не нужно было искать.
А вскоре начались чудеса. Вдруг, за очередным пригорком появилась великолепная дорога. Просто замечательно ровная мостовая, совсем без бугорков и ямок. Одинаковых размеров камни казались прочно замерзшей речкой.
Я несколько раз спрашивал проводника. Не испанцы ли построили в горах эту дорогу. Но тот только мотал головой и говорил что-то о предках принца Атагуальпа. А вскоре по краям дороги стали попадаться аккуратные одноэтажные белые домики. Они выглядели одинаковыми, совершенно целыми и между тем давно брошенными. Будто люди их построили и сразу ушли, и не жили ни одного дня. Я заглядывал в окна нескольких домов. Внутри они поражали совершенной пустотой. Ни мебели, ни домашней утвари. Только голые стены.
Мы двигались по дороге уже больше недели. Нам везло, животные здесь видимо были совсем не знакомы с огнестрельным оружием и потому подпускали на расстояние выстрела. Мы добыли нескольких горных коз и одного большого горного барана. Так что с провизией также все было в порядке. Ночевали мы в брошенных домах, прямо на дощатом полу. Приходилось выламывать двери, но надеюсь, никто не посмеет предъявить нам претензии.
Лошади окрепли на горных пастбищах. Они весело бежали вперед. Нас уже радовала дорога и возможность посмотреть на чужую страну, но никто не забывал о цели путешествия.
Тем более неожиданными оказались выстрелы из мушкетов, которые как-то с утра разбудили наш отряд. Бой шел где-то впереди, выше по дороге.
Я не знал, что предпринять. Вряд ли это могли быть наши друзья. Команда Клиппертона осталась далеко внизу, в долине. А встречаться с испанцами, тем более превосходящими нас численностью, не входило в мои планы. Я и мои четырнадцать спутников выбежали из домиков на дорогу. Индеец непрерывно бормотал что-то о священном месте, к которому мы приблизились. Он уверял, что боятся нечего, их боги бесконечно добры, и они даже позволят унести нам столько золота, сколько мы сможем.
Я махнул на него рукой, видимо индеец совсем спятил. Какие боги? Какое золото? Нас за поворотом ждут испанцы с мушкетами, там в кого-то стреляют. Моя нерешительность нас и погубила. Надо было сразу со всех лошадиных ног нестись обратно вниз по дороге, но мы промедлили.
Сначала появился безоружный человек. Он бежал, неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, потому что обхватил голову руками и бешено орал что-то непонятное. Мы не пытались его задержать. Затем показался строй испанцев, человек пятьдесят, все с оружием. Они ровными рядами шагали в нашу сторону, перезаряжали на ходу мушкеты, оборачивались, производили залп в невидимого врага, затем вновь отступали вниз по дороге.
Это были истинные наследники Писарро. Храбрость их вызывала уважение. Мы все еще никуда не двигались, и испанцы вскоре добрались до моего небольшого отряда. Один из испанцев, видимо командир, подошел ко мне и на ломаном английском языке попросил помощи. Он сказал, что враг у нас общий, что мы должны объединится и попробовать дать отпор, что победить мы не сумеем, но хотя бы успеем спуститься с горы.
Я не стал его слушать. Мы оседлали лошадей и попытались убраться отсюда как можно быстрее. Но лошади превратились в упрямых ослов, которых невозможно было сдвинуть с места. Ни кнут, ни шпоры не помогли. Лошади только громко ржали от обиды и боли и упирались всеми копытами. Казалось, страх парализовал их. Пришлось присоединиться к испанцам.
Сначала я не испугался, так как не знал, с кем придется сражаться, но дикий рев, донесшийся из-за поворота дороги, заставил меня поежится, и пожалеть о предпринятом путешествии. Лучше бы я остался в Англии, подумалось мне. И вот они показались эти звери. Испанцы и англичане вместе вскинули ружья и выстрелили. Я даже не вытащил пистолеты, так как смотрел на чудовищ во все глаза. Появился железный монстр величиной с небольшой дом. Он был похожи на огромный сундук, футов двенадцать высотой, а передвигалось это громадное вместилище всякого барахла на восьми каучуковых колесах футов по пять в диаметре, по четыре с каждой стороны. На передней, скошенной стенке этого сундука, был нарисован рот, и стеклянным блеском отсвечивали два круглых глаза-окошка. Наш доблестный залп не причинил монстру никакого вреда. Непрерывно ревя, он продолжал катиться на толпу. Испанцы сохраняли хладнокровие, англичане же от удивления и страха смешали строй, и, разрядив ружья, побросали их и сломя голову принялись удирать вниз по дороге. Мне показалось, что один из испанцев презрительно усмехнулся, и чтобы показать свое геройство бросился со шпагой на чудовище. Он попытался уколоть каучуковые колеса. Бесполезно. К нашему ужасу мы убедились, что рот был не нарисованный. Монстр слизнул храбреца с дороги в один момент. За первым чудовищем показались еще несколько. После этого мы побежали.
Давно я не бегал так быстро, но отстал одним из первых. Остальные были помоложе и побыстрее. Я попробовал подняться вверх по скале, подальше от железных монстров, но силы меня уже оставили и карабкаться по отвесной стене я не мог. Я стоял и покорно ждал, когда приблизиться этот огромный сундук. Вдруг поднялся бешеный ветер. Чудовище всосало меня.
Опять я не успел испугаться, наверное, устал очень. Меня приняли в объятия мягкие руки или щупальца, вероятно каучуковые и быстро содрали всю одежду, вплоть до последнего лоскутка. А затем я оказался на дороге, в набедренной повязке из листьев хинного дерева, сжимая в руках суковатую дубину. Откуда она взялась?
Я тут же бросил бесполезную дубинку и теперь стоял, думал и замерзал понемногу. Когда я основательно продрог, раздался страшный скрежет. Это очередной железный зверь, не желая на меня наехать, резко остановился в нескольких дюймах. Я понял, что большого зла эти железные сундуки нам причинить не желают. Поэтому я принял просительную позу и отчетливо заговорил. Я попросил не бросать меня здесь в горах на холоде, дабы я не превратился в кусок замороженного мяса. А если только есть немного сострадания у неведомого железного создания, доставить меня вниз, в долину, в тепло.
Ответ прозвучал прямо у меня в голове. Будто эти мысли родились там. Залезай ко мне на спину, сказало чудище, там тепло. Опять непонятно как, я оказался наверху. Здесь у монстра, в задней части был небольшой балкончик, пол которого, то есть спина его, была теплой.
Мне сразу стало веселее, и я принялся болтать как бы сам с собой. Зачем вы меня раздели, кто вы, чего вы хотите? Монстр мне рассказал, что они ловцы человеков. Они выполняют волю создателей. Тысячу лет они, ловцы, дремали глубоко в вулкане Льульалако, пока создатели не разбудили их.
Их создатели своеобразный народ. Они были и нашими предками, можно сказать прародителями человечества. Поскольку они бессмертны, единственным развлечением для них является непрерывное улучшение их мира. Приходиться делать очень много расчетов. И используют они при этом людей. Когда мы занимаемся повседневными делами: собираем урожай, пасем овец, развлекаемся на охоте, головы наши не заняты собственными мыслями и мозг наш свободен. Незаметно для нас, мы производим много скучных расчетов наших создателей. Складываем, умножаем, делим. И незаметно для нас эти расчеты собирают другие машины – ловцы цифр и передают великим предкам. А где они прячутся, спросил я, почему я никогда не видел этих ловцов цифр. Там, ответил монстр, высоко, высоко за облаками летают они, как маленькие звезды вокруг Земли. Они же дают задачки людям для расчетов. И вот, пояснил собеседник, существуют два течения, типа известных мне вигов и тори, которые понимают, как надо улучшать расчеты совершенно по-разному. Одни думают, что люди должны быстрее развиваться и быстрее считать. Но при быстром развитии у людей появляются слишком много своих расчетов, мешающих незаметным. Поэтому другое течение считает, что не нужно человеку самому развиваться пусть лучше для предков считают, Каждый раз в непрерывных дебатах в их так называемом парламенте принимается очередное решение. Недавно одержали верх “тори” и решили, что стоит, всю технократию и все технологии у человечества изъять и пусть люди не отвлекаются на собственные никчемные научные изыскания, а освободят мозг для вычислений создателей.
Для этого посланы ловцы человеков, отобрать одежду и все личное имущество у людей. За ними следуют еще более мощные и большие преобразователи, которые ломают дома и дороги, проглатывают все железо, разводят сады, сажают деревья, а также плавают и уничтожают корабли и все, что создано человеческими руками.
Но ведь это нечестно, воскликнул я. На что мне было сказано, что это не его механическое дело, главное для него выполнить задание. Он может мне посочувствовать, но не больше. И еще, он сказал, что довести все человечество до природного детства, им поручено всего за год по нашему исчислению.
Я впал в полную растерянность и долго переживал эти удивительные новости. Мне было тепло на горячей спине железного зверя, но я подумал о народах севера, которые не смогут голыми противостоять морозам. Что же теперь, человечество сузиться только до тех племен, которые живут на экваторе? А моя бедная Англия, что будет с ней? Даже если часть моих соплеменников на юге Британии смогут выжить, оторванные от материка они одичают. А мне тогда нужно остаться в Перу. Да и не смогу я вернуться в Англию. Корабли то они тоже уничтожат.
Внезапно мой механический монстр остановился. Слезай, приехали, сказал он. Мне не хотелось покидать тепленькое место, и я ждал объяснений. Мне разъяснили, что “виги” только что смогли отозвать решение о лишении человечества его технологии. Дебаты о дальнейшей судьбе людей продолжаются, а пока их железным помощникам необходимо немедленно вернуться в жерло вулкана. Но как, возмутился я, ты меня оставишь на верную смерть, в горах, без одежды? Я очень сочувствую, ответил этот сундук, мой эмоциональный блок буквально рыдает от горя, было бы у меня человеческое сердце, оно бы разорвалось. Но моя механическая часть действует совершенно независимо. И она в любом случае вернется в Льульалако, а замерзшего человечка оставит на дороге. Я понял, что уговоры бесполезны. Все механическое и железное, действительно не может быть сочувственным к человеческой беде.
На прощание я поинтересовался не без язвительности, когда ждать очередного пришествия умных сундуков? Когда парламент наших предков примет очередное решение? Совершенно серьезно железный зверь мне ответил, что, судя по настроению и желанию поспорить, очередного решения нужно ожидать примерно через тысячу лет.
Я двинулся босиком по камням в долину. Мне показалось, что я много часов, промерзший и грязный спускался по дороге, пока к счастью не догнал испанцев. Они смогли разжечь костер и грелись. Удалось отогреться и мне. Люди были злые и голодные. От домиков на дороге ничего не осталось, только кучки беспорядочных скальных обломков. Каким-то чудом мы, всей голой толпой, спустились в долину, в цивилизацию. Я как врач смог поставить диагноз. Все до единого заработали воспаление легких. Но о радость! Нас встретили дома, еда, тепло, медицинская помощь. Как я радовался, когда увидел повозку, запряженную парой лошадей. Паровоз, вызвал во мне детский восторг.
Я смог добраться до Паито. Лорда Клиппертона там уже не было. Вице-король Перу вырвался из плена, привел войска и арестовал его со всей командой. Арест грозил и мне, но вступился командир испанцев, с которыми я пережил это удивительное приключение. Дон Педро был так добр ко мне, что заявил, что считает своим долгом – вернуть меня на родину к жене и детям. Он помог мне деньгами и договорился с капитаном “Санта-Луизы”.
Я покинул Паито 24 марта на испанском коммерческом корабле. Вскоре добрался до Лиссабона. Оттуда, уже на английском судне прибыл домой в Редриф. Своих спутников – четырнадцать англичан я больше никогда не встречал, а с испанцами мы договорились никому не рассказывать о нашем удивительном приключении. Мы знали, что нам никто не поверит. Объявят, пожалуй, стадом безумцев, потерявшими разум от голода и холода в перуанских Андах. Но сказки то я имею право сочинять, правда, часто задумываюсь... Что случиться с людьми? Какой сюрприз преподнесут наши предки через тысячу лет?