Софи

Тихая ночь укрыла маленький городок, объятый туманом. В такой час вряд ли можно было встретить приличного человека, идущего по тёмным улочкам, куда осмеливался заглянуть лишь свет тусклого фонаря. Именно по такому переулку, шатающейся походкой с бутылкой дешёвого рома в руках к Неврежскому порту направлялся юный моряк по имени Ральф Локинс, задорно напевая песенку о старом капитане, повидавшем все моря и океаны и поборовшем страшнейшую бурю, которая длилась три дня и две ночи.
Ральф Локинс впервые за долгое время был вполне доволен своей жизнью, ведь совсем недавно ему удалось не только повеселиться, но и успешно сыграть в покер, в котором чаще всего он просаживал все свои честно заработанные сбережения. И наконец удача повернулась к нему лицом, и он был в состоянии рассчитаться со своими долгами. Выйдя из переулка, Ральф Локинс направился дальше, и вдруг вдалеке он услышал страшные душераздирающие крики. Ни секунды не раздумывая, он бросился на помощь. Подбежав к воротам дома, он увидел силуэт девушки, бегущей ему навстречу. Как только Ральф Локинс открыл свой рот, чтобы узнать, в чём дело, в этот самый момент девушка со всего разбега врезалась в него и они оба упали на землю. Взглянув на лицо девушки, Локинс обомлел от удивления – перед собой он увидел кукольную мордашку с большой трещиной посреди, внутри которой совершенно ничего не было. Кукольные веки быстро заморгали, на мгновение скрывая стеклянные глаза, и уставились на Локинса. Тут Локинс, сам не зная зачем, крепко схватил эту живую куклу, не давая той пошевелиться. И тут кукла в ярости взвыла и, как ни в чём не бывало, вырвалась из объятий моряка, на прощание ударив его в живот. От сильного удара у Локинса перехватило дыхание. За спиной послышался отдаляющийся стук башмачков. Когда же он поднялся, куклы уже нигде не было, да и преследовать её Локинс уж точно не собирался, лишь в полном недоумении он всё смотрел куда-то в темноту, пытаясь хоть как-то понять, что это было.

***

Мистер Немо не спеша поднимался по лестнице своего дома, оставляя на каждой ступеньке следы грязных сапог. Войдя в комнату, он снял свой чёрный цилиндр и подошёл к кукле, сидящей в кресле. Милая мордашка с голубыми глазами смотрела прямо на него. Розовые губы были приподняты, излучая нежную улыбку. Длинные чёрные волосы блестели от света свечей, находящихся на люстре. Мистер Немо поправил немного наклонившуюся голову куклы и с лицом, на котором не было совершенно никаких эмоций, долго рассматривал её. Тяжело вздохнув, он достал из правого кармана пальто медальон с синим камнем. Медленно, словно ещё до конца не решаясь, он надел медальон на шею сидящей перед ним кукле. И сделал шаг назад.
Ничего не происходило, кукла всё сидела в кресле. В доме мистера Немо была совершенная тишина, не считая щелчков, доносящихся от хода секундной стрелки часов. Мистер Немо всё стоял, не отводя пронзительного взора от куклы. Через четверть часа ничего не менялось. Мистер Немо с разочарованной улыбкой направился к кукле, чтобы снять медальон. Как только он прикоснулся к медальону, послышался нежный голосок:
– Кто вы?
Мистер Немо отскочил от неожиданности. Через какое-то время, взяв в себя в руки, он, наконец, ответил:
– Я мистер Немо. А вас как зовут, юная леди?
– Эээээммм… София, кажется, – всё тем же голоском произнесла кукла.
– Точнее София Кэмридж, – пронзительно сказал Мистер Немо.
– А вы откуда знаете?
– Я знаком с твоей мамой.
– А где она?
– Если будешь себя хорошо вести, то скоро её увидишь.
– Так значит вы доктор?
– Доктор? С чего ты это взяла?
– Я сильно болела.
Немного помолчав, будто вспоминая, она продолжила:
– А потом долго спала, а теперь я сижу здесь и у меня совершенно ничего не болит. А кстати, где я?
– Ты у меня дома, и да, можешь считать меня доктором.
Кукла оглянулась по сторонам и снова начала говорить:
– Мне знаком ваш голос, вы разбудили меня, я помню как вы шептали: «София, подойди ко мне ближе, ближе…»
– А что ты ещё помнишь?
– В начале боль, когда я болела, жар, от которого не скрыться. За ним приходил холод. Помню, как плакала мама, а потом тишина, спокойствие, пустота, отрешенность. Я уснула, будто погрузилась в темноту. Мне там не было плохо, не было хорошо, одно спокойствие. Я потерялась в этой пустоте. Не было мыслей, совершенно ничего. А потом ваш голос. Невиданная после неопределённость. Потом всё стало ярко-синим, и тогда пришёл страх. Я боялась. Меня как будто пленили теснота, странные видения. Когда я уже думала, что останусь в синей тюрьме навсегда, я очнулась в этом кресле. И вы долго смотрели на меня. Но вас я будто знаю, и вы мне совершенно не страшны.
– А что ты чувствуешь сейчас?
– Не знаю… Как будто я статуя, двигаться трудно. Наверное, я ничего сейчас не чувствую.
Мистер Немо, словно прокажённый, начал метаться по комнате. Подойдя к бару, он достал оттуда бутылку шотландского виски и налил себе полстакана. Разом всё выпив, он снова подошёл к Софи.
– Ты можешь пошевелиться? – с тревогой спросил он.
– Не знаю. Ощущение, как будто всё моё тело сделано из камня.
Софи слабо дёргалась, делая лишь прямолинейные движения, и, наконец, приподняла свою руку. Увидев кукольную ручонку, она резко закрыла свои глазки, и всё её тело обмякло и распласталось на кресле.
– Что это? – с голосом, полным тревоги, закричала она.
– Это новая ты. Ты будешь всегда молода и никогда не постареешь. Вечно красивая, сильная, ты привыкнешь к этому, но не всё сразу.
– Что скажет мама? – рыдающим голосом крикнула она.
– Твоя мама сама попросила меня помочь тебе.
– Зеркало, дайте мне зеркало, я хочу увидеть себя.
– Попытайся встать, и я отведу тебя в гостиную. Поверь, ты очень красивая, – успокаивал её Мистер Немо.
София пыталась подняться, но каждый раз падала на кресло. Её прямолинейные движения совершенно лишали её хоть какой-либо координации. Снова и снова она пыталась справиться со своим телом, которое совершенно не хотело слушать её, будто замёрзшее в самом жутком морозе. Мистер Немо поднял её. Попытавшись сделать шаг, она чуть со всего размаху не упала на бок. В последний момент Мистер Немо сумел удержать её. Маленькими шажками, удерживаемая Мистером Немо, она вместе с ним направилась в гостиную, где находилось огромное зеркало.
Когда Мистер Немо усадил её перед ним, она молча смотрела на своё отражение, изредка моргая глазами, и ровными движениями поднимала и опускала голову. Повернувшись на бок, она спросила:
– Я кукла?
– Нет, ты намного большее. Ты – Софи.
– Эта кукла похожа на меня, но ведь это не я. Наверное, это страшный сон.
– Нет, ты не спишь, поверь мне.
Софи ещё долго смотрела на себя и вдруг крикнула:
– Оставьте меня одну!
Мистер Немо стоял возле неё, будто не услышал ни слова.
– Оставьте меня! – ещё громче крикнула она.
Мистер Немо неспешно удалился из комнаты, и перед тем, как закрыть дверь, он произнёс:
– Если что-нибудь понадобиться, крикни, я буду рядом, – и запер дверь.
Софи всё наблюдала за собой кукольными глазками, неспособная убрать глупую улыбку со своего лица. Отражение не было ей противным. Наверное, если бы она увидела эту куклу не в такой ситуации, она бы, несомненно, ей понравилась. Но одна мысль, что эта кукла она, страшила её больше всего. Как можно жить и быть всего лишь куклой? До самого рассвета Софи всё размышляла и не переставала смотреть в кукольное отражение самой себя.

Спустя месяц Софи кое-как смирилась со своим внешним видом и уже вполне могла передвигаться без помощи Мистера Немо. Этот месяц казался ей очень долгим. Она не желала спать, конечно, и голод её вовсе не мучил. Всё это время она привыкала к кукольной себе. Лишь Мистеру Немо иногда удавалась улыбнуть её в душе, или заинтересовать какой-либо историей, которая помогала забыться. Всё это время она жила лишь одной мыслью – что скоро увидит маму. И наконец этот долгожданный день наступил.

Софи сидела всё в том же кресле и читала роман, который она нашла в неприлично богатой библиотеке Мистера Немо. В чтении книг всё было, как раньше, лишь одна проблема приносила дискомфорт –
переворачивание страниц занимало слишком много времени, и частенько вместо одной страницы она случайно могла перевернуть с десяток. А потом долго листала, чтобы вновь вернуться на прежнюю. Одно радовало – с каждым днём кукольное тело подчинялось всё лучше.
В комнату вошёл Мистер Немо и произнёс долгожданную фразу:
– Софи, твоя мама приехала.
Софи с радостью захлопала своими кукольными глазками, когда в комнату зашла статная женщина и со слезами на глазах сказала:
– Софи?!!
– Да, мама.
Женщина подбежала и обняла куклу. С её глаз одна за одной сыпались слёзы. Женщина никак не могла поверить своему счастью. Кукольный вид ничуть не смущал её. Она видела лишь свою дочь, которая говорила с ней и была жива. До самых сумерек она сидела, обнимая куклу, и слушала прелестный голос своей Софи. Вечером женщина настойчиво сказала Мистеру Немо, что она забирает свою дочь. Да и Мистер Немо не был против. Он лишь сказал:
– Надеюсь, наш уговор с вашим мужем в силе?
– Конечно. Спасибо вам.
– Хорошо. Думаю, вы понимаете, что об этом не стоит рассказывать. И лучше всего будет, если Софи никто не увидит.
– Да-да, я всё понимаю, – сказала женщина, и направилась с дочкой, одетой в балахон, скрывающий её лицо, в свой экипаж.

Шло время, и в новой жизни Софи не наступило долгожданного счастья. Родной дом, который был для неё когда-то обителью покоя и радости, превратился в тюрьму. Сначала ей разрешали выбираться вместе с родными в загородные поездки, где она могла увидеть леса, поля с прекрасными цветами, море с бирюзовым оттенком, весь мир, полный красот. И в такие моменты она ничуть не сожалела о своей новой жизни. Пока её не увидел кто-то из прислуги, и семье в скором порядке пришлось вернуться домой. Отец был в панике, что все узнают о Софи, и он потеряет высокий пост. Всё обошлось, прислуге никто не поверил, и со временем об этом забыли. Софи закрыли под замок в её комнате, где лишь мать её навещала, пытаясь заполнить пустоту Софи новыми нарядами и нескончаемыми книгами. И даже тогда Софи была в силах смириться, ведь иногда ей удавалось сбегать поздно ночью и немного прогуляться по ночному городу. Но как только об этом узнал отец, не стало и этого. Он не мог потерять свой пост. Не было ничего важнее его карьеры. Вскоре он возненавидел Софи, которая была опасностью. Жену, которая привела её в дом. И Мистера Немо, устроившего всё это. Каждый день страха давил его словно, удав свою жертву. Мистер Кэмридж сходил с ума, и однажды его сознание просто не выдержало.

Софи, как обычно, коротала избыток своего времени за очередной книгой, совершенно одна в комнате, в которой она была заложницей своей жизни. Из-за двери не первый час доносилась ругань, которая за последние пол года вошла в традицию в доме Кэмриджей. В комнату ворвалась мать Софи и крикнула ей:
– Беги!!!
За ней тут же ворвался отец с кочергой от камина в руках. В его безумном взгляде была трусость, стократно помноженная на страх. Оттолкнув миссис Кэмридж, он со всего размаху всадил кочергу в лицо Софи. Кукольное лицо потрескалось, и посреди него осталась дыра. Мать взмолилась, пав на колени перед мужем, и он снова швырнул её прочь. Софи в испуге помчалась из комнаты, отец последовал за ней. Догнав Софи, он размахнулся, чтобы ударить вновь. «Ну вот и всё», подумала Софи, глядя на своего отца. На потрескавшемся лице не было слёз, но синий камень в ожерелье готов был разорваться от боли. И тут миссис Кэмридж толкнула своего мужа, и тот кубарем покатился по лестнице вниз.
– Беги, Софи! – кричала мама. – Беги!

Софи бежала по улице, совершенно не зная, что ей делать. Её мысли и осознание того, что сейчас произошло, уничтожали куклу изнутри. Всё было кончено, она ненавидела себя, весь мир. Всё было против неё, против куклы с душой человека. Подбежав к одинокому дому, Софи со всех сил тарабанила по двери в надежде, что ей откроют.
– Сейчас, минуту, – послышался голос из-за двери.
Дверь открылась, дворецкий упал на пол от увиденного им зрелища – куклы с потрескавшимся лицом, вопящей:
– Немо, мне нужен Мистер Немо!
Мистер Немо спустился вниз, чтобы посмотреть, что там за шум, и с удивлением произнёс:
– Софи, это ты?

Спустя час Софи сидела в том же кресле и рассказывала Немо всё, что произошло с ней за то время, как она покинула его дом.
– Чем я могу помочь?
– Верни меня туда, где мне было спокойно. Я не хочу помнить всё, что произошло со мной. Верни меня.
Мистер Немо немного подумал и, наконец, ответил:
– Хорошо, хорошо, успокойся. Это не легко, но в моих силах.
– Это мука, всё ужасно. Он ударил меня, как он мог.
Мистер Немо подошёл к кукле и обнял её – это было ей так сейчас нужно. Она не ощущала тепла, но это объятие приносило ей покой. И вдруг наступила боль, которая была не сравнима со всем, что она ощутила за последние дни. Софи закричала, но крика её не было уже слышно. Яркое сияние окружило её, и давящие грани синего камня – непреодолимый страх, ужасная тюрьма, в которой ты всё понимаешь, но сделать ничего уже не в силах.

Мистер Немо держал в своей руке ожерелье, на кресле лежала сломанная кукла, которая уже никогда не заговорит, не сделает шаг, место которой в мусорной яме. Смотря на сияющий камень, он с горечью произнёс:
– Прости, Софи, но сделка с твоим отцом совершенно ничего не принесла мне взамен. Да, я бы мог освободить тебя. Но увы, для меня это совершенно не выгодно. А ожерелье с несчастной душой внутри – это весьма интересно, хочу я заметить.
Договорив, он ещё долго смотрел на ту куклу, которая когда-то ему так нравилась, но всё это было уже не важно, ведь в своей руке он держал камень, пленивший душу Софи.