Стоптанное небо

СТОПТАННОЕ НЕБО
1
Сидя на краю острова, Люка любовался небом и болтал ногами в пустоте. На хищные волны, шелестящие далеко внизу, смотреть не хотелось.
Это смерть. Далекая и нереальная, но в тоже время безумно близкая, подкрадывающаяся к своим жертвам с каждым годом на пару метров.
Пройдет лет десять, и энергия изначальной силы покинет этот кусок суши, плывущий с облаками над океаном. Остров опустится достаточно низко, чтобы не него запрыгивали твари из водяной бездны. Еще лет пять – и эта сказочная лужайка уйдет под воду, в безразмерную пасть океана.
Люка обернулся. В сотне шагов от него, на другом краю острова виднелась серая полоса раскачивающегося на ветру подвесного моста, уходящая вверх. Там, почти среди облаков, виднелся край Большой земли.
Мальчишка снова вернул взгляд к пронзительно голубому небу и прищурился от неожиданно сильного порыва ветра. Как хорошо, что его дом там, на Большой земле, где помимо вымирающей деревеньки сохранился клочок настоящего леса и даже несколько семей крупных кошек в нем.
А на что рассчитывать, если живешь на такой лужайке? Один плюс, что это цельная каменная плита, не дающая крошиться краям. Надеяться поймать и приручить птиц? Сохнуть от жажды, ожидая дождя? Только сидеть посреди этой лужайки, да высчитывать, через сколько лет островок опустится до уровня моря.
А вот Большая земля, как он ее называл, намного лучше, там есть возможность держать домашнюю скотину и растить огород, да и к смерти стоит готовиться не сейчас, а через полсотни лет, которых еще не всякому дано прожить.
Конечно, Люка видал острова и побольше. Как рассказывал старый Шелли, когда-то земля была вровень с водой и так обширна, что никакая тварь из глубин не доползет от берега до счастливых людей. Да и тварей никаких тогда не было, водяные просторы были безопасны и принадлежали людям. Люди могли плавать по воде, умели опускаться на самое дно и летать по небу.
«Утраченные технологии», - так называл это старик. И частенько добавлял: «Зато вы никогда не узнаете, что такое Война».
«А что такое война?»
«Это похоже на драку между огромными островами, только намного страшнее, дети…»
«Ты путаешь, дед. Огромные острова не дерутся, они торгуют, потому что встречаются друг с другом очень редко. Дерутся маленькие острова, потому что там нечего есть, и они скоро упадут в океан!»
Тогда старый Шелли затихал и не отвечал на вопросы. Люка видел, что у старика в такие моменты катились слезы из глаз. Разве можно плакать беззвучно, думал Люка, не догадываясь что для этого даже не нужны слезы.
2
Небо не чернело, как перед грозой, а скорее серело, как перед слабым, но многодневным дождем. Вязкая сизая хмарь пожирала линию горизонта, портя все очарование одного из последних теплых дней этого года. Еще одна зима, опять углубятся углевые шахты, приближая остров к смертоносной воде.
Ветер усиливается, наверное, стоит вернуться к дому и помочь отцу вялить птичье мясо. Да и мостик скоро станет раскачиваться слишком сильно, а чинить его никто не будет. Слишком он, этот островок, низко к воде, никакого применения. Отец объяснил, что сейчас птицы стаями улетают в теплые края, и следует настрелять их как можно больше, чтобы во время холодов умерло меньше людей. Причем стрелять надо так, чтобы убитая птица упала на их остров, а то из воды-то их не достать. Поэтому канаты, связывающие острова, пока не рубили. Вдруг ценная тушка с не менее ценной стрелой упадет на этот островок?
Люка тяжело вздохнул. Здесь хорошо. Как-то тесно и просторно одновременно, и легкость во всем теле, хоть ив глубине груди зарождается тянущий вниз камень тоски…
Пора. Он еще успеет несколько раз сходить сюда и простится с островом, никому не нужным кроме него. Ветер крепчает, отец, наверное, ворчит. Пора.
Люка встал и пошел к мосту, но не напрямую, а по краю плывущего по небу клочка земли. Темно-синие воды, темно-серые небеса… И он один посреди безмолвной пустоты.
Он преодолел треть пути, когда под ногами раздался громкий хлопок и земля под босыми ногами едва заметно дрогнула.
- Ой, - совершенно по-детски пискнул Люка, хотя гордился тем, что и седой Шелли, и старая Марта звали его юношей.
Он подбежал к тому месту, на котором сидел минуту назад, и лег на жесткую желтую траву. Осторожно выглянув из-за края, он увидел нить, тянущуюся из тумана над водой прямо к нему.
Резкий порыв ветра – и наваждение рассеялось, разметав глупые мысли. Из серой хмари вынырнул остров, почти такой же большой, как и его Большая земля. На краю острова толпились люди, возле которых стояла еще дымящаяся труба и колесо, держащее край каната. Другой край был привязан к большой стреле, плотно засевшей в его островке. Почему эти люди стреляют по его островку?! Ведь их остров намного больше и… Люка всхлипнул. И намного ниже.
Уже сейчас эти люди каждую ночь вынуждены отбиваться от тварей, выпрыгивающих из воды. Еще несколько недель, и они наверняка пойдут на корм рыбам. Эти люди, они просто вынуждены напасть и захватить первый попавшийся остров, чтобы оттянуть свою бесславную гибель хоть на сколько-то.
-Как гарпун вошел? – сипло крикнул голос снизу.
- Насмерть! – Ответил густой бас и рассмеялся.
Этот смех напугал мальчишку до дрожи. Он, тихо встал и начал пятиться к мосту.
Надо уходить. От тех, кто так страшно и зло смеется, добра не жди. Лучше вернуться и рассказать обо все отцу. Или первому встречному человеку. Пусть это будет грубиян Себастиан, пусть дурнушка Вероника, пусть кто угодно, лишь бы он знал, что делать в таких ситуациях.
- Откати пушку, мешает! Больше двух за раз не лесть!
Люка не выдержал и побежал. До моста он добрался за три удара сердца, и громко скрепя старыми досками, побежал на свой остров. Когда до Большой земли осталось несколько шагов, он крикнул «Эййй!». Получилось очень жалобно и совсем не громко. Люка наконец почувствовал землю под ногами и набрал полную грудь воздуха. «Сюдааа!» На этот раз получилось гораздо громче.
Из стелящейся по земле дымке возникла худая фигура в капюшоне.
- Ты чего? – Недовольно спросил Себастиан. Люка недовольно скорчил лицо. Себастиан был недоверчив и груб, хоть и достаточно взрослый, чтобы принимать серьезные решения.
-Сэб, там люди, они поднялись по веревке на мой островок…
-Что ты мелешь, щенок. Кто, куда…
Но больше спрашивать не было смысла. По мосту приближалась фигура пришельца с луком в руках. И где-то в глубине тумана виднелась тень следующего.
- Тревога! – Оказывается, Себ мог не только тихо ворчать, но и очень громко кричать. – Враги!! Вра..
С тихим «кхе» мужчина осел на землю. Сквозь слезы Люка увидел древко стрелы, торчащее из груди единственного сына старика Шелли. Бежать! Люка сорвался с места, не переставая кричать «Сюда! Тревога! Враги!» На полдороги к дому его остановил отец.
- Они идут сюда! Они Себа застрелили, как птицу, они… - Отец не стал слушать сына, а побежал вперед.
- Все сюда! Нападение! Рубить мост! – У отца голос был громкий и грубый, но вовсе не такой страшный, как у пришельца, и не такой противный, как у Себастиана.
Отец был большим, сильным, но добрым. Он справиться. Мимо пробежал Кевин со своим братом, а через секунду папаша глупой Натали и брат Вероники. Дядя Гаспар прошел стороной, сжимая в руках натянутый лук. Почему он не торопиться, ведь надо скорее прогнать чужаков…
Со стороны моста раздался крик, и этот голос не похож на отцовский, ни капельки не похож… Против соей воли Люка пошел обратно. Неужели уже вечер, почему так быстро темнеет? Из тумана возник силуэт. Высокий, широкоплечий, с длинными волосами. Среди жителей их острова таких нет. К нему навстречу подбежал Густав. Всего на три года старше Люка, он уже считался взрослым и сильным. Но чужак был сильнее. Отмахнувшись от топора Густава, он проткнул его куском отточенного металла, сопровождая свой удар почти звериным рыком.
- Неет, сынок!
К упавшему Густаву подбежала Вероника. По ее изъеденному оспинами лицу бежали слезы. Чужак выхватил из-за пояса молот и занес его над склонившейся к мертвому сыну женщиной.
- Нет, - прошептал Люка. Молот рухнул вниз. – Нет!
Из головы неунывающей хохотушки Вероники, которую все за глаза называли дурнушкой, брызнули красные капли. В нескольких шагах показался дядя Гаспар. Лука в его руках не было, зато в боку торчала стрела. Гаспар, уже начинающий седеть, но еще полный сил, шатался из стороны в сторону как после сильного солнечного удара. Чужак, до этого не спускающий глаз с мальчишки, сразу же переключился на новую жертву.
Люка побежал. Босые ступни не чувствовали боли, когда он продирался сквозь рощицу, и тело не мерзло, когда он забрался вглубь угольной шахты. Пришельцы с погибающего острова сразу же напали, значит, так они и задумали заранее. И если они начали двигаться к деревне, убивая всех подряд, значит их достаточно много, чтобы занять его островок, охранять мост и идти вперед. Еще несколько минут, и все, способные сражаться, погибнут. Тогда они начнут искать стариков, женщин и детей.
Зачем им старый Шелли или слепая Марта? А малышка Софи? Натали и двух близняшек можно продать встречному острову, который будет проплывать мимо них весной, но остальных наверняка убьют, зарежут, как Густава.
Застрелят, как дядю Гаспара, который часто горевал, оттого что его двух дочек, родившихся в один день и одинаково неполноценных, ждет такая незавидная судьба. А теперь, может быть, глупым близняшкам удастся прожить дольше всех.
Люка заплакал. Он ревел навзрыд, сотрясаясь от крупной дрожи всем телом. Было бы намного легче, если бы можно было бы реветь в голос, а не только беззвучно раскрывать рот, опасаясь огромных длинноволосых убийц. Он сжался в комок на дне шахты и со всей силы сжимал глаза. Глаза болели, но слез не было.
Как можно плакать без слез, без единого звука? Ведь тогда тебя никто не услышит и не придет. А теперь и некому приходить, кроме кровожадных пришельцев, убивших всех…
Люка мучил себя страшными мыслями несколько часов. Очнулся от кошмаров он совершенно внезапно. Безумные мысли – как плакать без слез и кричать без звука?- несущиеся по кругу, вдруг уперлись в тупик.
«Раз нет слез, значит плакать не надо», - решил Люка. «Больше никто не увидит мои слезы, раз некому ко мне прийти».
Минуты текли одна за другой, и мальчик постепенно успокаивался. Следовало встать с холодной земли и размять затекшее тело. Пора начать думать головой. Люка тихо выбрался из пещеры. Ночь, оказывается, подходила к концу.
На фоне светлеющего неба он увидел чужака на вершине холма, вглядывающегося в темный лес. Еще час, и солнце осветит весь остров, и от взгляда пришельцев не спрячешься. Люка начал красться обратно к деревне.
3
-К краю гони его, к раю! – пророкотал утробный низкий голос. Хозяин голоса где-то справа, за водохранилищем. Еще двое впереди, идут прямо сюда, но его пока не видят.
Нет, тут не отсидеться. Люка выбрался из развалин. Пять лет назад у дома обрушилась крыша, похоронив под собой улыбчивого старикана Гвидо.
-Вот он! Заходи справа, сейчас прижмем!
Люка побежал прочь. Чужаки, сверкая в первых лучах солнца металлическими панцирями, приближались со всех сторон. Его выманили из леса, теперь выгнали из деревни. Дальше только открытое пространство с несколькими чахлыми кустами.
Большая земля вдруг оказалась чудовищно маленькой.
Вот и край, заглянув за который можно увидеть темные волны. Пока ветра нет, они едва ворочаются, как сонный убийца под одеялом. Уже скоро осенние дожди сменяться на смертоносный град, а холодный бриз на колючий зимний ветер, который не позволит безнаказанно приближаться к краю острова.
Люка взошел на мост. Впервые за все время веревочные поручни показались ему очень ненадежным, а доски под ногами – скрипучими до замирания сердца.
-Вот он! Это последний, - тяжело дыша, захватчик отчитался перед своим командиром. – Может мост обрубить?
- Обрубить, - командующий чужаками нахмурил сросшиеся брови. – Обрубить можно, но у дальнего края. Веревки и доски нам еще пригодятся. С нашего острова все подняли сюда?
- Все, что мог выдержать трос, - отчитался подошедший только что воин. – Пришлось оставить пушку, Сэма, и прочие громоздкие хм… вещи.
Командующий покосился на него недобрым взглядом и велел лезть рубить мост. Обвязавшись веревкой, сболтнувший лишнее подчиненный, приготовил топор и пошел к дальнему краю моста.
- Не бзди, щенок, - проворчал чужак. – Я не за тобой.
Замерший у дальнего края островка Люка, наблюдал, как высокий, но худощавый пришелец связал на затылке длинные вьющиеся волосы в пучок, оправил высокие сапоги и, скинув панцирь и перевязь с оружием, пошел по подвесному мостику. Застыв у края, он проверил привязанную к нему веревку и начал рубить мост.
- Трос еще там, - усмехнулся в усы чужак. – Если надумаешь спуститься к нам в гости, делай это днем, на ночь запирайся в одном из домов. Так, может, протянешь несколько дней. Заодно и последние дни Сэму скрасишь. Де’ржите!?
- Да! – Ответили ему с Большой земли.
Чужак взмахнул топором последний раз и рухнул вместе с мостом вниз.
- Поднимай! Тяни!
Ничем не связываемые острова быстро начали удаляться друг от друга. Люка увидел, как поднимают человека с топором, и главный из захватчиков командует затаскивать мост. Большая земля продолжила дрейфовать прежним курсом. Примерно через два месяца мимо нее проплывет целое облако мелких островков. Это значит, что останется всего неделя до встречи и торговли с островом Разбитой Надежды. Большая земля встречала Разбитую Надежду в конце зимы каждый год. По правде говоря, по своим размерам Надежда превышала Большую землю раза в три, так как представляла собой целых два острова, соединенных дюжиной крепких мостов.
У своего отца Люка видел целое расписание встречных островов, с большинством, правда, состыковаться не удавалось, модно было только наблюдать, как мимо тебя или над тобой проплывают куски суши все размеров и зачастую соединенных между собой мостами – иногда одним, а иногда и целой сетью. Раз в четыре года они могли видеть Рифы – проплывающие над головами три десятка островков, соединенные сотней подвесных переходов.
Куда теперь поплывет островок, какой дорогой? Встретит ли кого-нибудь на своем пути или сгинет в неизвестность в жалком одиночестве? Люка заглянул за край своей тюрьмы. Мда, никуда островок не поплывет. Трос, связывающий его с землей чужаков, висит на своем месте.
Рискнуть и спуститься? Подняться обратно потом будет очень тяжело, и это если трос не сорвется от внутренней тяги островка. Гарпун затрещал прямо перед удивленным свесившимся лицом мальчишки. Трещины в камне крошатся, через несколько минут ржавая зазубренная пика выскочит из щели.
Люка посмотрел вниз. Сквозь утренний туман на острове чужаков можно было разглядеть несколько строений и деревьев. Там может быть еда, оружие, место для сна и топливо для костра. А здесь нет ничего кроме иссохшей травы. Здесь он околеет от холода этой же ночью.
Спускаясь по канату, он пару раз обжег ладони и голые ступни ног, скользя вниз излишне быстро. Когда до земли осталось всего пара метров, он рухнул вниз. В воду, совсем рядом с берегом, упал освободившийся гарпун и веревка.
Люка судорожно сглотнул, забыв про обожженные ступни. Он еще никогда не видел поверхность океана так близко. Метра три- четыре, не больше.
Внезапно канат натянулся, как тетива отцовского большого лука – кто-то из обитателей глубин схватил или проглотил гарпун, как крючок гигантской удочки. Люка, со слов старика Шелли, знал, что такое рыбалка, но подумать об извлечении из воды своего улова не успел.
Канат на мгновенье ослаб и тут же дернулся с чудовищной силой. Над головой подростка просвистела оторванная от земли пушка и исчезла в воде. Несколько тон металла и дерева, вбитых в землю стальными прутами, оказались для морской твари детской забавой.
«Теперь, без этой штуки, я не смогу перебраться на проплывающий остров», - обессилено подумал Люка.
Поменяв свое направление от временной связи с Большой землей, остров чужаков потерял прежний курс. Проплыв несколько минут с маленьким островком, и только что освободившись от него, земля под ногами опять сменила свою дорогу.
Люка всматривался в серое небо. Выходит, что остров чужаков на несколько минут окажется под Большой землей и уплывет в сторону заката. Мальчишка сел на землю и обхватил голову руками. Со стороны заката к ним никогда не приплывали встречные острова.
Прямо перед его носом об края острова рухнуло нечто и скрылось в воде. Пялясь в упор на красный подтек на камнях и на забурлившую от мелкой рыбешки воду, Люка не мог ничего понять, только беззвучно открывал и закрывал рот.
На вершину пригорка упало следующее нечто и скатилось по склону к ногам мальчика. Вероника, только без верхней части головы. Люка отступил на шаг от изломанного почерневшего тела. Ветки деревца, растущего поодаль, затрещали под следующим снарядом. Люка подбежал. Теперь скинули тело Гаспара. Когда же этот проклятый остров пролетит мимо?
Следующим трупом, прилетевшим сверху, оказался Себастиан. Люка облегченно выдохнул. Он не хотел видеть мертвого отца, хотя и всех остальных было жаль до слез, но в смерть родителя он предпочитал не верить до последнего.
Большая земля, покрыв тенью на несколько минут край острова чужаков, наконец-то проплыла мимо. Следующее сброшенное тело рухнуло в воду.
4
На острове было несколько мелких домишек и одно большое здание в центре. Именно в нем Люка нашел Сэма.
- У вас там что, даже книг не было? – проворчал толстый безногий старик.
Появление мальчишки с дубинкой в руках он воспринял совершенно спокойно. «Можешь прибить меня, если тебе от этого станет легче» - мягко сказал Сэм. – «Но вообще-то нам и так осталось жить около недели». Старик уже давно был прикован к постели, и с радостью подсказал мальчишке, где можно найти что-либо съедобное. Чужаки покидали это место в спешке, не успев забрать часть припасов. А многое, в том числе и Сэма, они просто не смогли поднять по канату на захваченный остров.
- У нас были книги. В них записывали время встречи с другими островами и вели подсчеты еды и товаров для обмена, - ответил Люка.
- Похоже, и в предыдущей жизни ваша деревенька не шиковала блеском цивилизации, - старик продолжил ворчать. – Знаешь, я мог бы рассказать тебе много интересных вещей, о которых твои соплеменники и понятия не имели, но сначала давай забаррикадируем окна и двери. Этой ночью твари утащили Стива, одного из напавших на вас.
- Лучше бы они утащили всех.
- Для вас – конечно же. Для них это был единственный шанс на спасение. К тому же их гнал не только страх смерти, но и долг перед своими семьями. Иди, я расскажу об этом позже.
Дело оказалось не сложным. Окон было мало, а щиты для них уже были приготовлены заранее. Обе двери в дом были довольно прочными, и у каждой лежали дополнительные подпорки. Закончив с первым этажом, он поднялся выше. Он только краем уха слышал от старших про двухэтажные здания, но сам их никогда не видел. А еще здесь был третий этаж - крохотная обзорная башенка, с которой можно было обозреть весь остров, благо сам дом находился на пологом холмике и в самом центре плывущего по небу куска суши.
Переодевшись в более теплые и не такие изорванные обноски, Люка вернулся к старику. Сэм встретил его с накрытым табуретом, заменяющим стол.
- Что это?
- Это вино, Люка. Поможет согреться. Пей.
- Я знаю, что такое вино, у нас его тоже делали. А это что? На вяленое мясо не похоже.
- Лепешки. Мы захватили из дома много муки. А вы не готовили хлеб?
Люка отрицательно помотал головой и с набитым ртом спросил про их дом. Старик сразу погрустнел и одним залпом осушил свою кружку.
Тебе рассказывали, с чего все началось? Очередной скачок прогресса, глобальные катаклизмы… Не понимаешь?
Хорошо, представь, что воды когда-то было намного меньше. Большая часть ее была заморожена у полюсов и огромные площади океанического дна были на поверхности. Миллионы и миллиарды людей, леса и степи от горизонта до горизонта. Но люди не ценили это и заигрались с природой. А может, просто пришло их время, и планета сама смыла с себя кишащую паразитами шелуху? Кто знает…
Огромные пласты магнитного камня под ногами людей из-за неведомых процессов поменяли полярность и от силы сталкивающихся континентов взлетели вверх, унося с собой осколки городов и деревень. Наш остров был довольно большим, для тебя – просто огромным. Несколько сотен квадратных километров – можешь себе такое представить? Конечно, значительная площадь, не поддерживаемая толстым пластом летучего камня, падала вниз, но мы смогли не только сохранить жизнь, но и начать определенные исследования.
Не буду забивать тебе голову деталями, скажу лишь, что мы предположили о существовании нормальной суши. Ты же знаешь, что жизнь в небе – только отсрочка от смерти, и через полторы сотни лет все островки упадут обратно в океан?
Мы все рассчитали. К нашему большому острову были пришвартованы несколько маленьких – был выбран подходящий. Потом отобрали команду, оборудование – радиомаяки и прочее. Управлять островом невозможно, но изначально задать ему направление движения вполне реально. Просчитав курс, мы отправились.
- …и потерпели сокрушительную неудачу, - закончил старик. – Северо-восточная плита Евразии, которая должна была уцелеть, так и не нашлась. Вернуться назад нельзя. Выбирать другой курс – еще могла уцелеть часть Австралии или южной Америки – поздно. За прошедшие годы механическое оборудование проржавело и пришло в негодность. Команда начала сходить с ума, деградировать на глазах. Смерть все ближе, остров опускается, люди мрут от болезней, а недавно еще и твари начали выпрыгивать из воды как из бездны. Одно из чудовищ одним ударом хвоста раздробило мне ноги почти в пыль.
- Тут есть какое-нибудь оружие? – Быстро спросил Люка. Вечер приближался.
- Что-нибудь найдем. И начни закрывать окна второго этажа. Эти создания запросто запрыгнут в окно.

5
К следующему рассвету Люка упал на кровать и тут же заснул. Ночь была страшной.
Оружия было много, да и не какого ни будь самодельного, а настоящего – пистолеты, винтовки, пушки. Вот только патроны к ним закончились много лет назад. Вооружившись большим ножом, и подтащив поближе пару тяжелых арбалетов, они стали ожидать прихода ночных кошмаров. И те не заставили себя долго ждать.
Несколько огромных змей заползли на остров. Одна из них разломала вставший на пути каменный дом как игрушечный, другая одним взмахом хвоста снесла несколько деревьев. Когда тьма сгустилась до почти осязаемого покрова. На острове появились самые страшные твари. Размером с взрослого человека, они могли передвигаться на четырех и двух лапах, прыгали на десяток метров, а своими вытянутыми челюстями могли разгрызть железо.
Одно из этих созданий умудрилось проломить крышу дома, где прятались Сэм и Люка. При падении тварь напоролась на подсвечник, и, избавляясь от него, позволила выпустить в себя арбалетный болт. Одного, конечно же, оказалось недостаточно, и Люка бегал от ползающей твари по всему дому и всаживал в нее очередной заряд арбалета.
В эту ночь остальные создания подводных глубин не догадались проникнуть к пище через крышу, а только скреблись в стены, превращая в крошево прочный камень. К рассвету все стихло, и старик сказал, что больше можно не бояться и погладил мальчика по голове.
Люка, не сказав ни слова, ушел спать, а встав в обед, полез чинить крышу. Следующая ночь прошла почти спокойно, но наутро обнаружилось, что весь угол здания разрушен. Пришлось снова строить баррикады, отдав на разграбление тварям две комнаты, стены которых были сильно повреждены. Но проникнуть туда твари смогли только через две ночи.
- Прошла уже неделя, Сэм, - устало сказал Люка. - Как ты думаешь, расстояние до воды за это время сильно сократилось?
- Вполне возможно, Люк. С каждым годом острова падают все быстрее.
- Я тебе десять раз говорил, я не Люк, а Люка. Ударение не последнюю букву.
- Хотел бы я знать, кем по национальности были твои родители. Говоришь ты на английском, правда, с чудовищным акцентом.
- Сам-то ты кто?
- Я американец, - с достоинством ответил старик.
- Есть такая национальность?
- Эээ, нет. Американцы, это потомки колонистов и беженцев с Европы. Впрочем, и Америка, и Европа сейчас под водой, так что спорить не стоит.
- Тогда давай, пока еще не время баррикадировать окно и есть свет, посмотрим ваши расчеты.
- Конечно, заодно я подучу тебя математике.

6
В день, когда выпал первый снег, Сэм умер. Весь световой день Люка потратил на то, чтобы протолкнуть в окно труп старика. К этому моменту в его распоряжении оставалось всего три комнаты - часть второго этажа, и еще одна комнатушка на крыше, служащая смотровой башней.
Тело старика вывалилось из окна и, прокатившись несколько метров по пологой земле, плюхнулось в воду. Поверхность острова превратилась в болото и почти сливалась с океаном. Вода плотнее воздуха, и теперь погружение замедлится, так объяснял старик. До своей смерти Сэм успел рассказать мальчишке много интересных вещей.
Возможно, он даже доплывет до замерзшей воды. Как целый океан может замерзнуть, Люка не представлял, но надеялся, что на корке льда нет подводных тварей. Возможно, там даже есть поселение людей. Жить в вечном холоде тяжело, но на падающем с каждым годом клочке земли не легче, хоть и теплее.
Он успел приготовить много теплой одежды, сшить заплечную сумку, сделать из одного из ножей копье. Только земли все не было.
Запасы вяленого мяса кончились почти месяц назад, мучные лепешки, посыпанные питательным порошком и обжаренные на костре из остатков мебели, вызывали тошноту. Мучаясь от рези в животе, он приготовил последнюю партию на костре из кровати, на которой несколько дней назад умер Сэм. Пришло время перебираться на смотровую вышку, огромные змеи, завладевшие всем островом, разрушили последние стены.
Этой же ночью, лежа на полу комнатки с узкими смотровыми окнами, люка слышал, как водяные твари завладели вторым этажом.
Утром, сняв шит с одного из окон-бойниц, он отстранено отметил, что снегопад усилился. Жаль, он не успел спросить у Сэма от чего страшнее умирать, от голода или от холода. Умный старик наверняка бы ответил.
Сколько он здесь? Два месяца, три? Сэм наверняка бы прокомментировал, что очень символично пережить всю зиму и умереть весной. Но он был мертв, а прихода весны ждать еще несколько недель.
Через три дня твари сообразили, где скрывается от них пища, и начали долбиться в люк в полу и грызть щиты, закрывающие окна. Но люка давно научился спать по ночам и не обращать внимания на подобный шум. Проход на второй этаж, сейчас уже затопленный, завален камнями. В узкие окна твари не пролезут. Можно спокойно спать.
Смерть пришла через два дня после последней лепешки. Она сорвала крышу башенки и уставилась на свою добычу маленькими красными глазками.
Люка забился в угол и выставил перед собой копье. Таких созданий он еще не видел. Огромное, расширяющееся к низу тело, небольшие для такой туши лапки и морда, размером с его башню-убежище.
Чудовище лениво раскрошило лапой одну из стен башни и приоткрыло пасть, усеянную клыками. Люка поднялся на ноги - раз уж суждено умереть, почему бы не делать это с гордостью?
И тут же полетел на пол. Сильный удар снизу сотряс весь дом, или может быть даже весь остров. Чудовище дернулось, будто бы у него внезапно разъехались ноги, и скрылось под водой, покрытой льдинками.
Люка до рези в глазах всматривался вдаль, но так ничего и не увидел - вода до горизонта и падающий снег. Что ж, теперь надо забраться на противоположную, не разрушенную стену и посмотреть в ту сторону. Кажется, именно в той стороне находится источник удара, прогнавшего чудовище и сотрясшего землю.
Люка выглянул за край стены. Ничего. Стена ослепительно белого снега, чернеющее небо, вода, льдины. Возможно, остров натолкнулся на айсберг? Сэм рассказывал о таких случаях, но снежных гор не было видно. Не было даже снежных холмов или пригорков. Только лед.
Без сил он рухнул на пол. Его путь окончен, завтра к вечеру последний каменный пятачок уйдет под воду, похоронив в своей толще еще одну никчемную жизнь. Наплевав на ветер и снег, Люка уснул прямо на полу, поленившись укрыться изодранным одеялом.
7
-Эй!
Лицо потеряло чувствительность, губы почти не ощутили грубого прикосновения. В глотку залилась обжигающая жидкость, заставив мальчишку зашевелиться. Когда питье обожгло пищевод и желудок, он открыл глаза.
Мохнатое создание, стоящее перед ним, лишь отдаленно напоминало человека, но не сделало никаких попыток задержать мальчишку. Люка отполз на шаг - большего разрушенная башенка не позволяла, и взобрался на стену.
Он замер. Потом задрожал и свалился обратно.
-Что это? - Слабым голосом спросил Люка, указав вереницу мамонтов, везущих всадников.
- Сибирь, - Сказало существо, которое без огромного мехового капюшона оказалось обычным улыбающимся человеком. Этот человек продолжил что-то говорить, но ни одно слово из чужого языка Люка так и не понял.
Он смеялся. А еще, он никогда не думал, что можно смеяться с глазами, полными слез, и что можно плакать от счастья.