Чужая

Я не знаю, что меня всегда влечет в Чарвакское водохранилище. Это огромный водный искусственно сооруженный в 1970 году бассейн, расположенный в Бостанлыкской районе Узбекистана, всего лишь в ста километрах от Ташкента. Считается курортной зоной, где много летних лагерей, гостиниц и пансионатов, домов отдыха, а также палаток, которые ставят самостоятельно туристы из столицы. Магнитом тянет это место многих горожан и иностранных гостей.
Не исключением стала и я. Сколько себя помню, но летом я всегда здесь, чаще всего на наделю, но бывает и так, что только на один день — если работа позволяет. Да, приезжаю сюда не одна - с мужем, и мы вместе любуемся красивым пейзажем, что растилается перед нами: горы, холмы, зеленые насаждения и блестящая голубая гладь. Ночью — это просто захватывающее зрелище: огоньки домов, звезды и Луна, отражающие на поверхности воды, пенистый след, что оставляют после себя скутеры и глиссеры.
Гостеприимное население во всех поселках, окружающих водохранилище, сохраняет свои традиции и культурный образ жизни. А что касается местной кулинарии, то пища горцев просто бесподобна, возможно, воздух, почва, вода, растения придают особый аромат и вкус любому блюду, что выпекается, варится или жарится на природе. Поэтому я никогда не отказываюсь от угощения, что предлагает нам Ибрагим-ака, старый кузнец из поселка Юсуф-хона. Мы у него и останавливаемся, когда едем в Бостанлыкский район.
Муж любит фотографировать. Нет, он не журналист, а менеджер одного узбекско-китайского СП, но фотография — его страсть. И он собиратель народного творчества, любит записывать местные легенды, сказки, мифы и публикует в газетах. Я же обычная учительница в средней школе, мне сорок лет, увы, бездетная, и поэтому очень люблю своих подопечных. Врачи говорят, что у меня какие-то генетические отклонения, и детей невозможно родить даже используя самые передовые технологии медицины. Это меня гложит, это еще больше мучает моего мужа, но он любит меня и не бросает, а я же по ночам кусаю свои губы и плачу, так как понимаю, что не могу продолжить род... Это, видимо, заложено кем-то свыше.
Моя жизнь течет так же, как у тысячи и миллионов в этой стране: есть радостные события, есть когда о чем грустить, и все же эмоции, страсти, энергетика жизни — вот это то, что стимулирует меня смотреть на мир радостными глазами и чувствами надежды. Для рядового гражданина это, может, обыденно, но не для меня, не знаю, почему меня так влекут обычные человеческие эмоции. Наверное, в прошлой жизни у меня не было этого...
Прошлая жизнь. Порой мне кажется, что я здесь чужая. То есть у меня что-то было когда-то, однако это покрыто большим пластом на памяти. Что-то мелкает во снах: черное небо, усыпанное пылающими звездами, планеты, которые проходят мимо моего взора, галактики, полные энергии и силы. Когда я рассказываю это мужу, то он смеется и утверждает, мол, я космонавт, только романтик, приземленный. В переселение душ, реинкарнацию и прочее он не верит. Хотя читает статьи в журналах и газетах про НЛО.
Вот и сегодня он уселся на камне и, глядя с насыпи на озеро, где кипела туристская жизнь, сказал:
- Сегодня разговаривал с Рахим-бобо — это сосед нашего Ибрагим-ака. Столетний старец, но память — ой-ой-ой, помнит все, даже басмаческое движение в горах и борьбу с ними отрядов Красной Армии и местной милиции, в которой он, кстати, и служил.
- И что? - спросила я, смотря на водохранилище, думая, а что же там, на глубине, что заставляет приковывать мое зрение и внимание к этому месту?
- Он говорит, что водохранилище было создано в семидесятом году прошлого века, и что в зоне затопления оказались десятки поселков, садов, кладбищ... Сам а понимаешь, жуткое начало.
- О-о-о, опять фольклор о зомби и мертвецах? - улыбнулась я. В последние годы фильмов и книг на подобную тематику стало очень много.
- Нет, он говорит, что почти пятьдесят лет назад в озеро упал космический корабль...
- Что? - удивленно посмотрела я на мужа. Тот пожал плечами:
- Ну, такова молва. Прилетели инопланетяне, им понравилось у нас и они остались жить среди людей. А корабль свой схоронили здесь...
- Зачем?
- Ну, на всякий случай. Вдруг им надоест и они захотят вернутся домой...
- Интересная легенда, - пробормотала я, чувствуя, что это не совсем уж и выдумка. Что-то было в этом рассказе особенное. - Но откуда это знает Рахим-бобо?
- Говорит, сам все видел и разговаривал даже с пришельцами, - произнес муж и захохотал. - Да-а, чего только не придумают люди, чтобы заманить сюда туристов.
- Так туристы и без этого сюда едут, - тихо ответила я. Слева раздавалась веселая национальная музыка: где-то среди деревьев располагался частный двор, на котором шли приготовления к свадьбе; значит, вечером здесь начнут шумное торжество. Да, узбеки любят подобные мероприятия и проводят со всем размахом.
- Ладно, я пошел вниз, помогу Ибрагим-ака сделать плов для тебя, - сказал муж, вздыхая, словно не хотел меня от чего-то отвлекать. Я знаю, он любит меня и переживает за многое, не смотря на то, что у нас порой возникают определенные проблемы, например, нас гложет предстоящее одиночество к старости. - Ты останешься или пойдешь со мной? - вопрос был поставлен так, что он знал ответ о моем желании побыть здесь со своими мыслями.
- Иди, иди, я приду потом, - ответила я.
Муж кивнул и оставил меня одну. Я смотрела, как он спускался вниз, пока не скрылся за листвой кустарников и деревьев. Потом видела его желтую соломенную шляпу среди тропинок, ведущих в Юсуф-хону. По автодороге сновали грузовики и легковые автомобили, проезжали редкие рейсовые автобусы, на остановке пацаны продавали свежие продукты для гостей и отдыхающих. Жизнь текла равномерно в этих местах. Был август и туристский сезон потихоньку шел на спад. А меня это радовало, так как я любила одна любоваться природой Бостанлыка.
И все же меня не оставили в покое. Через пять минут за моей спиной послышались шаги. Я обернулась: это были мужчина и женщина, в летних туристских костюмах, почему-то смутно знакомые. Мужчина среднего роста, небритый, жетские глаза, отличная спортивная фигура; его спутница — белокурая, гибкий стан, мягкий взгляд. По-моему, они специально направлялись сюда, это было заметно по их решительному виду.
- Не помешаем, Титра? - спросил мужчина меня, словно знал с детства.
- Кто, кто? - не поняла я.
- Э-э-э... ты не помнишь нас? - спросила с тревогой в голосе женщина. - Я — Амели, а он — Сэд...
Я расстерянно посмотрела на них.
- Извините, но вы ошибаетесь, я вас не знаю, - произнесла я. Возникли разные мысли, мол, может это мошенники и аферисты? Хотя что они могут сделать здесь? Зачем им нужна я, не имеющей ни гроша в кармане? То есть, я не бедная, но и не обладающая миллионным состоянием, ради чего и затеваются хитрые игры с недвижимостью или банковскими счетами. И что за имя — Титра? Впервые слышала такое...
Но гости имели иную цель. Женщина села на тот камень, на котором сидел мой муж, а тот, кто назывался Сэдом, остался стоять, пристально взглядываясь в меня, чем смущал. Нет, определенно они знали обо мне больше, чем я сама.
- Тебя же тянет все время сюда, не правда ли? - тихо и как-то утвердительно спросила Амели.
- Почему вы так решили? - я подчеркнуто обращалась к ним вежливо, но с ударением на «вы», то есть давая понять, что на близкие отношения им не стоит расчитывать. Может позвонить мужу, ведь сотовый телефон у меня в кармане? Однако что-то говорило мне, что спешить не следует.
- Потому что мы тоже часто бываем здесь и много раз видели тебя, сидящей на этом холме...
Я нахмурилась:
- Ага, вот мне почему показалось, что я вас где-то видела...
Сэд кивнул:
- Конечно, ведь это ты создала наши тела...
- Чего? Вы о чем?
Женщина усмехнулась, повернувшись к Сэду:
- Она себе поставила мощный барьер в памяти. Она не помнит ничего...
- Что я должна помнить?
- Нашу прежнюю жизнь, - пояснила Амели. - Кем мы были раньше.
Теплый ветер развевал мои волосы, а солнышко грело спину, аромат цветов плыл по горным склонам, влагой неслось с озера. Жужжали пчелы и стрекотали кузнечики, иссохшая трава колола мне руки, едва я ладонью касалась ее. Эта жизнерадостная идилия нарушалась странным разговором, которая вызывала у меня раздражение.
- По-моему, у вас бред. О какой прежней жизни вы говорите?
- О той, что была пятьдесят лет назад...
- Пятьдесят лет назад меня не было на этом свете! Я родилась в 1970 году!
- Это так отмечено в твоих документах. На самом деле тебе столько много лет, которую человек не способен прожить...
Откровенно говоря, разговор уже переходил в стадию отторжения людей, которые тебе навязывались.
- Можно покороче? - резко спросила я, желая скорее закончить эту странную беседу.
- Можно, - тряхнула волосами женщина. - Мы хотим лететь обратно, наша экспедиция потеряла смысл. Нам Земля перестала нравиться. Впрочем, она нам и не нравилась раньше, ты, Титра, это знала.
- Лететь обратно? Куда? Кто вы? - уже почти выкрикивала я, хотя страха не испытывала. Эти люди не пугали меня, да я и не боялась их, мне было страшно узнать нечто другое, и я не могла понять причину таких ожиданий. Может, позвать мужа?.. Нет, не стоит...
- Мы с тобой прилетели с одной далекой звезды, - спокойно пояснил Сэд. - Она расположена в созвездии Дракона. Звезда, получившая нумерацию HIP 56948 , расположена в 208 световых лет от Земли, но ее не разглядеть невооруженным глазом. Солнечная система состоит из пяти планет, из которых четыре - «горячих юпитера», а одна — похожа на Землю, правда, в полтора раза больше и массивнее.
- Мы свое солнце называли Глитой, богиней мира и тепла, - продолжила Амели. - Глита моложе этой звезды, - и она ткнула рукой на Солнце, - ей всего 3,5 миллиарда лет, но она грела планету, и на ней жили мы, эвиляне. Мы достигли значительных успехов в области космических исследований и освоили ближайшее пространство. Ты, Титра, была командиром нашей экспедиции к центру галактики Млечный путь. Однако по пути мы вынуждены были остановится на Земле, так как вышел из строя наш навигатор. Пришлось совершить посадку в этих горах, и теперь наш корабль скрыт под водами этого водохранилища.
У меня перехватило дыхание. Я слушала дальше, и невероятное открывалось передо мной.
- Пока перепрограммировали компьютер, ты всматривалась в жизнь землян и тебя поразили их чувства, желания, образ существования. Да, многое у нас отсутствовало, что есть у жителей этой планеты, однако мы ведь ушли далеко вперед по интеллектуальному развитию. У нас нет войн, бедности, преступлений, а ты считала, что это преграды, которые можно преодолеть, если мы вольемся в их жизнь, то есть мы сумеем перестроить людей на иной, правильный лад. Ты наивно полагала, что люди — это существа, которых легко в чем-то убедить. И ты начала с нас, с экипажа - убедила остаться здесь...
- Ты перестроила наш организм. Мы совсем не похожи на людей ни внешне, ни внутренне. У нас иная генетическая структура, метаболизм, мы мало нуждаемся в кислороде и больше нужен азот, - продолжил Сэд. - Ты, Титра, была великим биофизиологом. Ты изменила нас, эвилян, до такой степени, что внешне мы ничем не отличаемся от землян. Нам пришлось учиться жить в новой телесной оболочке: ходить, кушать, спать, думать как люди. Наше прежнее сознание заглушено — на этом настояла ты. По твоему, мышление эвилян мешало бы нам вжиться в земную цивилизацию, стать частью человечества. Поэтому мы мало что помнили из прежней жизни, пока стрессовые ситуации не прорвали блокаду.
- Какие стрессовые ситуации? - тихо спросила я. Не знаю, но я почему-то им верила.
- Мы жили на Ближнем Востоке, куда ты нас и отправила пятьдесят лет назад, - сказала Амели. - Там всегда не спокойно, и мы оказались в зоне военных действий. Разорвавшаяся бомба рядом с нашим домом ошеломила нас, ранила, но и открыла шлюзы памяти. Мы вспомнили, кто мы и откуда, и мы больше не хотим жить здесь... Ты знаешь, сколько было членов экипажа, Титра?
- Нет...
- Тысяча двести эвилян. В живых осталось двадцать три, если считать и тебя! - воскликнула женщина. - Мы перестроились биологически, но одни умерли от войн, другие — от автомобильных катастроф, некоторые были сожраны земными животными, а некоторые пали от болезней, иммунитета от которых у нас не оказалось! Может, мы и не умерли бы от инфекцией, если бы использовали лаборатории, что на нашем корабле, но ведь до корабля не так легко и добраться!
- Границы, паспорта, визы, контроль — это часть земных барьеров, что люди искусственно ставят между собой, - подхватил Сэд, жестко рубанув рукой. - Мы с трудом добрались до Узбекистана.
Я посмотрела на небо, где счастливый парень парил на параплане. Наверное, с высоты ему весь мир казался как на ладоне. Наверное, с борта космического корабля планета тоже кажется столь маленькой, что можно положить ее на ладонь... Хотя, если у эвилян ладони или вообще руки-ноги?
- Мы поняли, что земная жизнь — чужая для нас. Мы не сумели изменить их, людей, но они изменили нас настолько, что мы с отвращением смотрим на их цивилизацию и не хотим быть частью их мира, - похоже, Амели не врала. - Я хочу вернуть себе свое тело, быть эвиляном. Этого хочет и Сэд и другие, которых мы сумели разыскать. Ты чувствовала, как нас боятся собаки и не подходят кошки — они чувствуют, что мы не люди! Ни разу не кусали пчелы и не пили нашей крови комары! Но в тоже время обычный ленточный червь или бычий цепень, если проберутся внутрь нашего организма, фактически пожирают заживо — так погибло несколько наших товарищей.
Напряжение между нами нарастало, казалдось, эти люди сейчас с кулаками бросятся на меня. Но я сидела и выжидала:
- И что вы хотите от меня?
- Мы хотим вернуться домой. Нам нужен ключ к кораблю.
- Почему вы думаете, что я храню ключ?
- Потому что ты — наш командир и все время ключ был вживлен в тебя, просто ты это не помнишь и не желаешь вспоминать, - сказал Сэд, внимательно смотря на меня. - Это не бунт, но мы не хотим больше продолжать твой эксперимент. Если ты хочешь, то оставайся жить здесь, хотя ты никогда не будешь человеком! Ты ведь не способна выполнять женские функции... то есть ты не можешь родить.
Это было как пощечина. Хотя Сэд говорил правду. За двадцать лет супружества я не смогла забеременеть и врачи не знали точную причину, и это была одна из моих проблем с мужем. Он также как и я страдали от моего бесплодия, но не бросал, а продолжал жить со мной и любить. Теперь, получается, я знала причину? Успокаивало ли такое понимание меня? Стимулировала к чему-то?
- Мы не совместимы ни биологически, ни генетически, - в глазах Амели была грусть. - Мы испытывали физиологические затруднения в человеческом обличии и не понимали, в чем причина, пока не вспомнили, кто мы есть на самом деле. Человеческие страсти и эмоции нас пугают. Люди способны на ужасное, и нам это противно! Ты жила здесь, в спокойствии, а нас отправила в другие части планеты, где страсти зашкаливают... Ты когда-нибудь видела казни, когда отрубают голову за атеизм, когда женщин забивают камнями лишь за то, что она посмотрела на мужчину, когда расстреливают за не поддержку тирана, когда пьяные водители спокойно сбивают пешеходов, не осознавая, что делают, когда люди массово верят в что-то безумное и требуют, чтобы ты также слепо верила в это... Я бы могла сказать многое, что нас отталкивает от людей... Мы не желаем быть ими и соучаствовать в их отвратительном образе жизни. Это цивилизация разрушения, а не созидания.
С Амели был солидарен спутник.
- Ты не представляешь, как я ненавижу свое тело, - с ненавистью процедил Сэд. - Оно чуждо мне. Мы были безполыми существами, размножались почкованием, ты же сделала меня мужчиной, а Амели — женщиной, придав нашим органам внешне схожие функции человека, но все равно мы не стали физиологически и психологически ими. Мы пытались влиться в жизнь «хомо сапиенса», и все же... ни я, ни Амели не сумели найти спутников, завести семью, обрести друзей, даже коллеги были чужды нам, а мы — им. Я пошел служить в американскую армию, был на двух войнах... Амели была в Корпусе мира... Титра, это кошмар, они не вправе называться разумными! Они уничтожают себе подобных с такой легкостью, что я не мог поверить, с пренебрежением относятся к жизни как к своей, травясь наркотиками и алкоголем, так и к чужой, убивая и насилуя. Ты хочешь после этого, что бы я остался на этой планете? Никогда!
Они подняли головы, всматриваясь в даль, словно видели там миры, более лучшие, чем Земля. Допускаю, что это и могло быть так. Как сами утверждают люди, рая нет на их планете, он где-то там, в недосягаемости человеческого бытия и восприятия. Может, досягаем для нашего космического корабля? Тогда полет следует продолжать и искать раеподобный уголок во Вселенной?
А разговор тем временем продолжался. Крики подростков, зазывающих на остановке купить соленные косточки, валенную рыбу, овощи и фрукты, не мешали нам. Казалось, невидимая стана отделила нас троих от земной жизни.
- Я не понимаю, как ты пришла к выводу, что мы с людьми родственные по разуму существа? - тихо спросила Амели. - Эмоции — это не интеллект, а люди больше руководствуются инстинктами и чувствами, что губит их и разрушает цивилизацию. Смотри, они же своей индустриальной политикой уничтожают биосферу, изменяют климат, который поставит точку на факте их существования! Нет, нам здесь не место! И как ты справилась? Как ты стала человеком — это для нас загадка!
Их слова волновали меня и все же я до конца не могла поверить в правдивость сказанного ими. Уж больно фантастическим казался рассказ о моем и их инопланетном происхождении и что под Чарваком мы схоронили межзвездный корабль. А с другой стороны, ведь меня на самом деле всегда тянуло сюда, и я не находила ответов в чем причина.
- Мы все хотим домой, и если ты хочешь, то лети с нами! - предложение было таким же неуверенным, как сказанное мужем пойти с ним вниз.
Я молчала. Честно говоря, сказанное этими людьми, точнее, инопланетянами, многое что объясняло во мне, и все же... трудно поверить, что я со звезд и что Земля — мне чужая родина. И тут я стала вспоминать, словно что-то прорывалось наружу из глубин подсознания, скорее всего, разговор этот разблокировал некоторые участки памяти. Действительно, всплыли кадры, как я принимаю корабль и командую экипажем, как мы летим сквозь космос к другим звездам, делаем короткие остановки, чтобы изучить уникальные солнечные системы и планеты, и продолжаем полет в надежде разгадать тайны Вселенной. Я видела себя, каким была и, если честно, вздрогнула: действительно, наши формы абсолютно не совместимы с землянами и у человека при виде нас возник бы естественный страх. Я огляделась и совсем иные чувства охватили меня. Мне нравился этот мир, мои друзья и коллеги, мой муж, школа и город, эти проблемы и успехи, что всегда сопровождали меня в этой жизни. Может там, среди звезд лучше? Но если лучше, то почему я так легко от этого отказалась? Почему приняла земную жизнь? Поменяла космос на якорь, что удерживал меня здесь? Что держало меня в людях, которые, со слов Сэда и Амели, были ужасными разумными существами? Ответа я не знала.
Я повела рукой по волосам и вздохнула:
- А я понимаю людей, я их люблю. Эмоции — это сильный мотиватор действия, это то, чего нет у эвилян и не будет. У нас нет таких понятий как счастье, доброта, милосердие, хитрость, подлость, лицемерие — то есть полный спект положительных и отрицательных качеств. Мы ровные и прямые в психологическом и эмоциональном спектре, нами движет жажда знаний с целью перестройки мира, в то время как у людей желание перестроить себя...
- Ты стала человеком, - покачала головой Амели, - ты должна стереть в себе человека и вернуть прежний разум Титры. Ты — эвелина, а не человек!
- Прошу тебя, отпусти нас, - почти умоляли меня Сэд и Амели.
- Что я должна сделать? - я встала и сурово уставилась на них. Если это правда, то удерживать их я не вправе.
- Отдай нам ключ корабля, - попросила Амели. - Мы вернемся на родину. Мы скучаем по нашей планете! Мы хотим стать собою и больше никогда не меняться.
- Как я отдам вам ключ? Я даже не знаю, как он выглядит, - расстерянно ответила я. - Ведь это в подсознании, которую мне не вскрыть.
Но оказалось все просто.
- Протяни руку, - сказал Сэд.
Я протянула. Он взял мою руку, и я почувствовала жар, что исходил от нашего рукопожатия. Через несколько секунд мужчина отпустил мою ладонь.
- Все, ты передала мне ключ, - произнес Сэд, отступая на два шага. - Спасибо. Я запуще все бортовые системы корабля. Теперь я — командир... с твоего позволения.
Я кивнула. Мне было все равно, кто поведет корабль и будет отвечать за экипаж.
- Ты не полетишь с нами? - спросила Амели, вставая с камня.
- Нет.
Я была честна. Я не помнила прежнюю жизнь, но хотела остаться человеком. Наверное, мне не объяснить моим... соотечественникам, почему Земля теперь мой дом. Пускай даже если я здесь чужая. У этого мира все еще впереди. Да, прогресс идет через войны, насилие, кровь и ужасы, но все равно люди все ближе к звездам. Возможно, они станут такими же, как эвиляны, или, может, лучше. Этого я не знаю. Просто знаю, что хочу приложить свое маленькое усилие очистить человека от плохого. Хотя, начать надо с себя — не заставлять кого-то делать против их воли, а я, видимо, как командир экипажа, заставила эвилян принять человеческий образ, отправила их жить в чуждый мир... И теперь гибель многих из них — на моей совести.
- Мы можем вернуть тебе память, - сказала Амели. - На корабле есть оборудование...
- Нет, не надо, это будет мне мешать оставаться человеком, - обрубила я. И это была правда.
Сэд помолчал нем ного, потом произнес:
- Титра, мы улетаем сегодня ночью. Уверен, что корабль в порядке и навигационный компьютер настроен правильно. Мы будем помнить тебя. Может, не все с добрыми мыслями, но все равно, ты помогла нам понять, насколько разнообразным может быть мир разумных существ. Ты проживешь больше, чем обычный человек, но не столько, сколько эвилянин, ведь ты перестроила свой организм, лишив многих защитных функций и механизмов.
- Прощай, - Амели казалась грустной, и все же она была рада, что сумела уговорить меня отдать им ключ от корабля. Наверное, в прошлой жизни я была строгим командиром.
- Прощайте, - ответила я.
Сэд и Амели стали спускаться вниз, я смотрела им вслед, пока они не затерялись среди холмов. Потом перенесла взгляд на озеро. Значит там, на дне был спрятан мой корабль, тот, на котором я совершила перелет со звезды Глита. «Нужно заглянуть в обсерваторию и посмотреть на нее», - пришла вдруг такая мысль. У мужа вроде был одноклассник, работающий в таком учреждении Академии наук Узбекистана, может, он поможет.
Посидев еще час, я решила вернутся. Шла неторопясь и все время оглядывалась. Поле подсолнухов задержало меня, так как эти растения восхищали меня своей красотой. Может, земная природа притянула меня, иначе почему я отказалась от жизни эвилина? Или любовь и дружба, верность и солидарность, нетерпимость и толерантность — эти чувства были притягательными для меня? Я ответа не знала. Ответ есть, но он в глубинах памяти. А нужно ли его знать вообще? Ведь живется же как есть, и это меня учстраивает.
У ворот в дом Ибрагим-бобо я встретила старика. Это был Рахим-бобо, окутанный в чапан, словно ему было холодно в эту сорокаградусную жару. Он сидел под чинарой и пил чай из пиалы.
- Ассалому алейкум, дочка, - приветствовал он меня.
- Здравствуйте, Рахим-бобо, - ответила я, останавливаясь напротив старика.
- Опять смотрела на озеро?
- Да...
- Там твой корабль, Титра...
У меня холодок прошелся по спине. Откуда этот человек знает то, что я узнала только что? Но Рахим-бобо не пытался запугать или шантажировать меня, он пил неторопясь чай и говорил:
- Я был первым, с кем ты встретилась в ту ночь... Я охранял поле подсолнухов, и ты вышла из-за скал. Я не испугался, потому что война, которую я прошел разведчиком, научила меня не боятся ничего. Конечно, ваш образ совсем чужд нам, и все же... Я спокойно принял, что ты прилетела с другого мира. Мы долго общались, и ты решила остаться... Ты не жалеешь о своем решении?
- Нет, - мотнула я головой.
- Вот и хорошо, - улыбнулся старик. - Твою тайну я сохраню, не бойся... Ты стала настоящим человеком, и я горжусь тобой. Ладно... Иди, а то муж давно приготовил для тебя плов, старался, я же видел. Он любит тебя, а что еще нужно женщине?
- Только любовь, - произнесла я.
- Да, любовь. Именно этого не хватало тебе там, - и старик пальцем указал на небо. Я поняла, что он имел ввиду.
Я улыбнулась и вошла во двор, где у казана прыгал мой муж, открывая крышку. До моего обоняния дошли ароматы вкусной еды...
Ночью я стояла у тахты и смотрела на небо. Муж спал, укрывшись одеялом, и ветка с персиками касалась его лба.
Я ждала, смотря на часы. И мои ожидания оправдались. Что-то большое взмыло к звездам и исчезло в черной глубине. Мои соотечественники летели домой. А я осталась чужой на родном мне доме.
(20-21 декабря 2015 года, Элгг)