Ужин птеродактиля

Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда, в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой.
А. Пушкин

Яна Дурлеску проходила по екатериновской улице Победы, мимо моего окна, к бару Бивола, шестого мая 2015 года в шесть часов пятнадцать минут вечера. Её обогнала машина. Яна двигалась дальше по улице, мимо квартиры Люды Надельнюк, потом мимо квартиры Валеры Лунгу, мимо квартиры Сергея Пэдуреца, мимо двусторонних огородов Поповских, мимо забора заднего двора бара Бивола; Яна прошла возле бара и повернула на его террасу, прошла возле двери бара. Она вошла в магазин Бивола. Сегодня здесь торговал продавец Серёга Брынзей.
- За хлебом? – спросил он Яну. Он отоваривал Валю Петряну.
- За ним, - ответила Яна, отворила хлебный шкаф, взяла три хлеба и положила в свою сумку.
В магазин вошёл пьяный полицейский Владимир Лешану. Он прошёл вдоль прилавка и остановился в дальнем его конце, где находились продавец и женщины.
- Водка закончилась, - сказал ему Серёга.
- Налей тогда мне коньяк, - сказал Лешану.
Яна заплатила за хлеб. Валя смотрела на Лешану.
- Есть только безалкогольный напиток «Буратино», - сказал Серёга. – И в сумке Вали лежит бутылка с молоком.
Лешану оглянулся на дверь; в магазин вошли два вурдалака; они были в истлевших чёрных костюмах, от вурдалаков разносился трупный запах. Яна подошла к вурдалакам, подобрала у одного из них трупного червяка с лица и показала всем. Лешану быстро вынул из кармана пистолет и принялся расстреливать вурдалаков, от живых мертвецов отлетали окровавленные куски в стороны. Искромсанные пулями, вурдалаки повалились на пол. Яна пересчитала деньги в своём кошельке.
- Наливай молоко! – сказал Серёге мрачный Лешану.
Валя налила из своей бутылки молоко в стакан. Лешану выпил всё из него.
По террасе, возле двери бара Бивола, проползала пятиметровая толстая змея анаконда; аномальная концентрация излучения вспыхнувшей когда-то сверхновой звезды вдали от Солнечной системы привела и к таким мутациям живого мира. Из бара вышла пьяная Света Голубовская; анаконда схватила её своею пастью за ноги и принялась глотать. Света находилась уже по пояс в пасти; из магазина Бивола вышла Яна с сумкой в руках и увидела ужинавшую анаконду. Анаконда проглотила Свету полностью, при этом растолстев ещё больше. Над Екатериновкой летал полутораметровый доисторический хищник птеродактиль; он набросился на сытую анаконду и принялся терзать её зубами и когтями; анаконда от боли махнула огромным хвостом и разбила окно бара, то, которое ближе к магазину; птеродактиль не ослаблял хватки; анаконда билась во все стороны, дико извиваясь. Лешану трусливо смотрел через окно передней магазина Бивола. Серёга вышел в переднюю.
- Выпей ещё молока, Павлыч, - сказал он.
- Налей, - отозвался Лешану.
В переднюю вышла, неся стакан молока в руках, и Валя. Лешану принял от неё стакан и выпил всё молоко из него.
- Ещё есть? – спросил он.
- Есть ещё полбутылки, - ответила Валя.
- Наливай, - сказал он.
- Это вам не водка, - сказал Серёга.
- Водка лучше! – сказал Лешану.
Агонизировавшая анаконда ударила хвостом по окну прихожей магазина и разбила стёкла.
- Нет! – испугался Лешану. – Молоко лучше! Налей-ка, Валя, поскорее.
Анаконда испустила дух; птеродактиль сидел на её трупе и откусывал от него. Яна прошла мимо трупа анаконды и ужинавшего птеродактиля. Хищник, пережёвывая, взглянул на девушку и вновь откусил от анаконды. Яна повернула за бар и двинулась по улице Победы.
- Патроны ещё имеете? – спросил у Лешану Серёга.
- Маловато, - ответил он.
Со стадиона к бару Бивола двигались два вурдалака.
- Этих мутантов до черта, - сказал ещё не совсем отрезвевший Лешану.
Насытившийся птеродактиль взлетел в небо; по небу от Чимишлии летели ещё два птеродактиля, тоже по полтора метра длины каждый. Из-за весовой, находившейся метрах в пятидесяти западнее бара, вышли Дитрих и Ортель, прибывшие недавно на машине времени из Берлина 1942 года, и принялись расстреливать из немецких автоматов всех троих кружившихся в небе птеродактилей. Летавшие хищники, в которых попали пули, издавали пронзительные крики; они метались в небе. Автоматчики были в фашистской армейской одежде.
- Вот с этими солдатами мне надо разобраться, - сказал Лешану, смотревший из передней магазина Бивола; он вынул пистолет.
- Подожди хотя бы, пока они не ликвидируют хищных птиц, - сказала Валя.
- Подождём, - сказал Лешану.
Два птеродактиля упали на землю, третий ещё метался в небе под автоматными очередями. К валявшимся рядом с каменной плитой, перекинутой через канаву южнее бара, двум трупам птеродактилей присели оба вурдалака и принялись их есть. Земля содрогнулась; Серёга, Лешану и Валя схватились за стены передней магазина; они выбежали на террасу; от мощного содрогания землю разрывали огромные трещины; огромный труп анаконды свалился в большую трещину, образовывавшуюся поперёк бара, расширявшаяся трещина перерезала землю под входом в бар – бар раскололся над трещиной надвое. Третий птеродактиль тоже упал на землю. Дитрих и Ортель подбежали к ужинавшим возле каменного мостика двум вурдалакам и расстреливали их в упор. Огромные, пятидесятиметрового диаметра, участки земли Екатериновки, вместе с домами, проваливались в бездну.
Лешану присел возле содрогавшейся передней магазина Бивола; Серёга и Валя стояли рядом.
- Всё, господа! – сказал Лешану. – Это конец.
Воланд двигался по шоссе мимо кафе Ахава к центру села.
В своей квартире я лежал в своей постели рядом с Яной Дурлеску и ласкал рукою её большие белые сексуальные груди.