Синтетик-3 глава 21

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
БОГ И РЕЛИГИИ

Шли четвертые сутки полета. «Орион» летел в мировом пространстве, с неизменной скоростью в пятьдесят километров в секунду. Экипаж, малу-помалу, приспособился к монотонному течению дней, и уже не так страдал от своего безделья. Космонавты находили себе занятия по душе. Механики целыми днями играли в покер, Макдагерт проводил время в шахматном турнире. Он узнал, что синтетики, оказывается, то же были обучены играть в эту игру. Это сильно подняло ему настроение, и он принялся сражаться с ними, но так и не сумел пока выиграть у них ни одной партии.
Что касается Кристины, то она тоже нашла себе занятие по душе. Она увлеклась чтением книг. Разумеется, это была художественная литература. Ей хотелось отдохнуть от научных трудов. Она читала быстро, проглатывая книги, и пропуская места, которые казались ей неинтересными. Однако странно, так любимые ею «женские» романы вдруг стали казаться ей банальными и пустыми. С чего бы это? Любовные истории виделись ей слишком фальшивыми и приторными.
Кристина взяла исторический роман. Но теперь ей все чаще стала бросаться в глаза вся бессмысленность человеческой истории, и ничем не оправданная людская жестокость. Она подумала о том, что и в самой истории не было ничего нового. Человечество только тем и занималось, что уничтожало друг друга и боролось за власть. Но почему так? Неужели же жизнь вообще бессмысленна, или единственный ее смысл – это стремление подчинить себе как можно больше людей и обогатиться за их счет? И что самое поразительное, так это то, что все свои злодеяния люди покрывали высокими идеями, религиозными целями, и служению своему богу.
От размышления Кристину оторвал голос Дэвида.
- Что ты там читаешь?
Он уже давно наблюдал за своей подругой, и ему казалось, что отношения между ними стали охладевать. Так ли это было или не так, он не знал, но Кристина, последнее время, почти перестала его замечать. Может быть, это объяснялось всего лишь тем, что на корабле они не могли по-настоящему уединиться, а выставлять свои чувства напоказ Кристина не хотела.
Женщина вздрогнула от неожиданности. Она действительно настолько глубоко погрузилась в размышления, что никого не замечала вокруг. Оторвавшись от книги, она посмотрела на Дэвида.
- Да так, все о войнах, которые ведет человечество на протяжении всей своей истории.
- А-а, - понимающе протянул Дэвид. – Всегда одно и то же.
- Вот именно. Это-то и пугает меня. Неужели же человек создан лишь для того, чтобы уничтожать себе подобного?
Кристина висела в своей излюбленной позе – вытянувшись горизонтально под самым потолком, чтобы никому не мешать.
- Для чего вообще создан человек – это большой вопрос. Не думаю, что человечество сможет когда-нибудь найти на него ответ.
Дэвид воспарил вверх, и попытался рассмотреть обложку книги.
- И это меня так напрягает.
Тайлер пожал плечами (это напряжет кого угодно), и сказал:
- Почему бы тебе не почитать что-нибудь другое, что не так загружает мозги.
Кристина закрыла книгу, и задумчиво посмотрела на нее.
- А что другое? Во всех книгах одно и то же, интриги, убийства, войны, борьба за власть. И еще одно, что меня возмущает, так это религия.
- Религия?
- Ну да, религиозные войны. Все народы воюют за своего бога, считают свою веру единственно правильной, а остальные ложными. Люди оправдывают свои злодеяния тем, что таким образом они пытаются искоренить ересь. Но ведь это же безумие?
- Безумие, - согласился Дэвид.
- И вообще, откуда повелись все эти религии, это бесконечное множество богов? Их придумала и создала человеческая фантазия или же этому есть еще какое-то объяснение?
- Бог один, - внезапно послышался чей-то голос. Он шел из-за перегородки.
Дэвид и Кристина выглянули в коридор и увидели Стэна, который неподвижно сидел в одном из кресел в пассажирском зале. Выходило, что он прислушивался к их разговору.
- О, - подала голос сидевшая неподалеку от синтетика Ким. – Наши проповедники опять сели на своего конька.
Капитан и Кристина переглянулись между собой, при этом брови Дэвида изогнулись в легком удивлении, а по губам женщины пробежала пренебрежительная улыбка.
- Вот как, - произнес Тайлер. – Тогда почему у каждого народа свой бог? Почему столько религий и верований?
- Да, вот именно, - поддержала Дэвида Кристина. – У христиан Иисус, у мусульман Аллах, у буддистов Будда. И это только самые основные религии. А сколько еще мелких. Например, у греков вообще несколько десятков, если не сотен богов. О каком одном Боге ты говоришь?
Стэн поднялся над креслом, в котором сидел, и повернулся лицом к вопрошающим. Некоторое время он рассматривал лица Кристины и Дэвида, словно размышляя над тем, как повести с ними дальнейший разговор.
- Видишь ли, Кристина, - медленно, словно тщательно подбирая слова, заговорил он. – Если бы ты прочитала Библию, ты, возможно, смогла бы найти ответ на свой собственный вопрос.
Кристина представила себе эту толстенную книгу, в которой почти полторы тысячи страниц, написанных мелким шрифтом, и это еще при условии, что она огромного формата, и ужаснулась.
- А почему именно Библия? – спросил Дэвид. – Почему не Коран?
- Хотя бы потому, что он был написан на несколько тысячелетий позже Библии.
Довод был весьма убедительным, и Дэвид не нашелся, что на это возразить.
- И, исходя из написанного в Библии, можно с уверенностью сказать, что христианство является единственной правильной верой, поскольку оно исходит из самых глубин древности, хотя люди этого почему-то не могут понять.
Дэвид крякнул, и снова переглянулся с Кристиной. Ему нечем было крыть, хотя в голове крутилось множество доводов опровержения.
- А какое именно христианство? – задала вопрос Кристина. – Ведь оно тоже разделено на множество различных конфессий. Например, католичество, православие, протестантизм. Какое именно?
Казалось, этот вопрос смутил синтетика, но он тут же ответил:
- Мне кажется, что вы не совсем правильно подходите к этому вопросу. Что такое, по-вашему, христианство?
Кристина хмыкнула – оказывается, ответить на этот вопрос было не так-то просто. По крайней мере, ей.
- Христианство – это такая церковь, религия, одним словом.
Определение не ахти какое, но большего она не смогла придумать.
- Христианство – это учение Иисуса Христа, записанное его учениками в Евангелии, и проповедуемое по всей Земле. Церковь же, со слов самого Иисуса Христа – есть не здание, не духовенство, а все те, кто верят в него, и желают присоединиться к нему после своей смерти.
- Вот это загнул, - подал голос Чак Фрэдериксон. – Он тоже был в салоне, и волей-неволей прислушивался к разговору. Но на него никто не обратил внимания.
- В те времена последователи Иисуса Христа не были организованы, - продолжал Стэн. – Все, кто поверил ему, следовали за апостолами, которых Христос выбрал сам, как наиболее достойных. После смерти апостолов, их ученики решили внести какой-нибудь порядок в среде паствы, верующих во Христа. И тогда они вновь пошли по тому же пути, каким шла ветхозаветная иудейская церковь. Они стали назначать священников, которые бы управляли всеми делами верующих. Таким образом, постепенно вновь сложилась иерархия. Во главе церквей небольших городов стояли епископы, которые были обязаны подчиняться епископам крупных городов, называемых митрополитами. Митрополиты, в свою очередь, подчинялись епископам столичных городов, носивших звание патриархов. Со временем возникло пять патриархов: Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Александрийский патриарх назывался папою, а немного погодя папою стал называться и римский патриарх. Все пять патриархов имели равные права, и были независимы друг от друга. Но с течением времени Римский папа, расширяя свои владения, стал добиваться подчинения себе всех остальных патриархов, то есть хотел стать главой Христовой Церкви. Такое притязание Церковь признала незаконным. Это и стало главной причиной раскола. Таким путем и возникла Римско-католическая церковь, ставшая полностью автономной. Позже и в ней произошел раскол, ознаменовавший собой новое направление – протестантизм.
- Да-а, - протянул Дэвид, и на его лице появилась задумчивость. – Но осмелюсь предположить, что эти сведения ты почерпнул не из Библии. Она, если не ошибаюсь, заканчивается воскресеньем Иисуса Христа.
- Все верно, но помимо Библии существуют более позднее книги, которые дают информацию о дальнейшем развитии церкви.
Выходило, что синтетики читали не только Библию. Но когда они это делали? Насколько знал капитан, ни один из четырех синтетиков даже не притрагивался ни к одной из книг, имевшихся на борту корабля. Получалось, что на далекой, теперь, Земле, таинственный Главный Компьютер читал религиозные книги, и передавал информацию об их содержании синтетикам, с которыми имел непосредственную связь. Это было единственное объяснение, и оно напрашивалось само собой.
- Но ты так и не ответил на вопрос, какая же из Церквей правильная? – спросила Кристина.
- Если подойти к этому вопросу беспристрастно, то никакая, - констатировал Стэн.
- Вот как?
Дэвид был искренне удивлен таким неожиданным выводом. Он смотрел прямо в глаза синтетику, пытаясь понять, что же творится у него в голове. Машина проповедует веру в Бога, и, судя по всему, христианскую веру, но, в то же время, говорит, что ни одна из существующих Церквей не является правильной. Вот это уже становится по-настоящему интересно. Он что же, пытается создать новую веру, вернее, новую церковь? Было бы любопытно узнать, каково его представление об Истине.
- Правильной может быть не церковь, не ее направление, - продолжал Стэн. – А только житие по христову учению. Тот, кто поступает по Евангелию, тот и прав. И та Церковь, которая учит свою паству жить по Евангелию, та и является правильной.
Этого ответа Дэвид не ожидал. Синтетик не отходил в сторону, не измышлял какое-то свое собственное толкование, а говорил о прямом соблюдении учения Иисуса Христа. А вот интересно, как он себе представляет эту жизнь по Евангелию? Сумеет ли он распознать человека, который живет по нему, сможет ли выделить его из всех остальных. Ведь христианин, насколько понимал Тайлер, это не просто тот, кто не убивает, не грабит, не мошенничает, а это внутренняя сущность человека. Как машина может это определить?
- А разве Церковь учит не этому? – вмешалась Кристина. – По-моему, все конфессии считают, что они единственно правильные, а все остальные являются еретическими.
- Считают – да, - признал Стэн. – Но само представление о том, что какой-то человек может быть непогрешимым, уже противоречит тому, чему учил Христос. А ведь именно так полагает католическая церковь, когда утверждает, что ее глава, папа, непогрешим. Протестанты отменяют многие доктрины, которым учил Христос, обосновывая это тем, что они их не устраивают.
- А православие? – Кристина с любопытством посмотрела на синтетика. – Чему учит оно? И вообще, когда возникло оно?
- Православие – это, как раз, и есть та остальная церковь, которая не признала владычества римско-католической иерархии.
- А она живет по-христиански?
- Что значит – живет? Живет каждый человек в отдельности, и отвечает сугубо за свои собственные поступки. Но среди ваших понятий есть одно, которое называется «человеческий фактор». И именно он не дает человеку возможности жить праведно. Человек морально слаб, и его сознание легко подчиняется воздействию темных сил. Насколько мы понимаем, это состояние и называется грехом.
Потрясенные люди на несколько мгновений утратили дар речи. Как же удивительно он все это повернул. Показал все ошибки и недостатки человеческой природы, и в то же время верит в то, что человек вообще способен жить по Евангелию. Верит? А разве машина может в принципе верить? Существует ли для нее такое понятие, как вера? Или же она просто выполняет заложенную программу? Но можно было смело побиться об заклад за то, что ничего подобного в программу синтетиков не было заложено.
Кристина открыла рот, что заговорить об этом, но вместо этого спросила:
- А как же насчет остальных религий, например буддизма или греческих богов?
Сидящая в кресле Ким вдруг закатила глаза, и воскликнула:
- Как же вы надоели со своими богами! Что у вас, больше тем, что ли никаких нет?
В ее голосе слышалось раздражение, и негодование. К ней тут же присоединился Чак Фрэдериксон.
- Действительно, нашли, о чем вести разговор. Один сплошной бред и мракобесие!
Дэвид пожал плечами.
- Да пускай говорит, все-таки интересно.
- Интересно? – возмутился Чак. – Да что тут может быть интересного?
- Вполне любопытные рассуждения. Неужели тебе не интересно узнать, что думают по этому поводу разумные машины?
- Вот уж ни капельки не интересно!
Фрэдериксон повернулся к Ким.
- Пошли отсюда, пусть говорят, если им так хочется.
Они оба выплыли в коридор. Дэвид даже не сопроводил их взглядом, настолько любопытными ему показались эти рассуждения.
- Ну, так что насчет остальных религий? – снова спросила Кристина. Было похоже, что она испытывала не меньший интерес, чем ее капитан.
- По поводу буддизма, - продолжил Стэн. – То это просто языческое вероисповедование.
- Языческое? – переспросил Дэвид. – Что это значит?
- Это означает, что в буддизме вообще отсутствует само понятие Бога. Согласно этому учению вселенная и Земля возникли из хаоса сами собой.
- Как так? У них есть Будда, - возразил Тайлер.
- Но Будда – это не Бог, это степень совершенства. Согласно буддийским канонам первый Будда – это был обыкновенный человек – родился на горе Линшань, и путем долгих духовных упражнений достиг высшей степени совершенства, то есть стал Буддой.
Дэвид хмыкнул, как быстро и легко находил доводы синтетик.
- А греческие боги? – спросила Кристина.
- А греческих богов христианская церковь вообще считает демонами.
- Даже так? А на каком, собственно, основании?
- Согласно христианским понятиям, Бог есть олицетворение добра, а чтобы задобрить греческих богов, им необходимо было приносить жертвы. Зачастую человеческую кровь, а то и людей.
- Брр, - поежилась Кристина. – Ужас-то какой.
- Совершенно верно, - подтвердил Стэн. – И, к тому же, между греческими богами, согласно преданиям, идет постоянная вражда, борьба за власть, и процветают интриги. Из одного этого можно прийти к выводу, если сравнивать с Библией, что греческие боги являются демонами.
Возразить было трудно, поскольку синтетик на все находил логический ответ. Но были ли эти ответы правдивыми, имели ли они какое-нибудь отношение к истине?