Записки Маргариты

«36 мая 3013 г. Вот уже две недели мы на Изиде. Мне всё время хочется спать. Маме с папой тоже. Папе, наверное, тяжелее всего – ему ещё приходится работать на руднике. У мамы от разреженного воздуха болит голова – она злится, ворчит на папу. Так же, как до этого целый год пилила его дома. Не знаю, вернёмся ли мы когда-нибудь домой? На Земле лучше – там небо голубое, зелёная травка, деревья. А здесь – кругом серые скалы. В лучшем случае увидишь парочку чахлых кустиков. Нет, вблизи эта планета не такая интересная. И солнце какое-то голубое.
Помню, когда мы в пятом классе на истории изучали открытие Изиды, было очень интересно. В 2300-х земляне в первый раз полетели к созвездию Ориона и нашли одну планету у беты – Ригеля. Не знаю, почему её назвали Изидой? Может, в честь древнеегипетской богини. А то вся Солнечная система – сплошная греко-римская мифология. А может, потому, что открытие совпало с юбилеем Исидоры Дункан. Но Исидора – имя слишком длинное. Тогда я очень хотела побывать на Изиде. Даже на день рождения желание загадала. И вот оно исполнилось (на нашу голову!)
Одно радует – теперь не надо ходить в школу, где меня обижают. Здесь к нам вообще относятся лучше, чем дома. Мама говорит: потому что тут такие же дураки, как папа.
Но папа не дурак. Я думаю, он всё сделал правильно. Мой папа герой! Хотя он сам себя таковым не считает, говорит, это был его долг как журналиста и главного редактора. И Шмелёв тоже герой – не побоялся исследовать питательные смеси для детских домов. Оказалось, там опасные канцерогены. Никто, кроме папы, не захотел это печатать. Боялись, потому что владелец фирмы, которая их делает, друг президента. А папа не побоялся. Хотя мама говорила: не связывайся. За это его обвинили в клевете и осудили. Год папу держали под домашним арестом. Потом сослали на Изиду вместе с семьёй. То есть, со мной и с мамой.
Школьные подруги от меня отвернулись – не хотели общаться с дочкой Василия Шуранова. Учителя кричали, что мой папа экстремист, и с ним и так обошлись слишком мягко – надо было его расстрелять на месте. Мама говорит, что папа сам виноват – совал свой нос куда не надо. Но я не виню его. Папа хороший – он просто не хотел, чтобы травили детей. Я горжусь своим папой!
А к Изиде я, наверное, привыкну. В четырнадцать лет это не так трудно».

«02 июля 3013 г. Сегодня мы с папой были в гостях у Шмелёвых. Жалко, мы не можем видеться чаще. Мы на западном полушарии, они – на восточном. У них радость – Дениска родился. 30 июня. Как хорошо, что не 31-го, а то бы на Земле у него не было дня рождения. Изида вертится вокруг Ригеля медленнее, чем Земля вокруг Солнца. Поэтому год здесь длиннее. К каждому месяцу прибавляется по десять дней. Папа ещё вспоминал анекдот. Спрашивает мальчик маму: когда будет 30 февраля, а то папа сказал, в этот день я смогу делать всё, что захочу. Здесь есть не только 30-е, но и 31-е. Придётся менять на 40-е.
Улетали мы с папой уже поздно. Аэробус старый – сильно дребезжит, поэтому мама не захотела лететь с нами и осталась дома. Да и мне, по честному, было страшновато, когда летели над морем. Если что – щелочная вода разъедает кожу до костей.
Хотя на Изиде есть речки, в которых можно купаться. Особенно в мелких. В крупных водятся ластоногие ихтиозавры. Один из них чуть не загрыз дядю Гошу – нашего соседа. Он, как и папа, был журналистом, писал статьи о коррупции. Славный дяденька, хоть и с причудами.
Но во время полёта я смотрела не вниз, а вверх. Сегодня на небе ясно – видны звёзды. Интересно, можно ли отсюда увидеть Солнце? Карина Петровна всё грозится составить карту звёздного неба. Наверное, у неё это получится. На Земле она была учительницей астрономии. На Изиду попала за то, что на своих уроках уклонялась от патриотического воспитания молодёжи. Карина Петровна говорит, что созвездие, в котором находится Солнце, можно было бы назвать Созвездием Ра. Коли уж планета Изида».

«31 декабря 3013 г. Вот я после долгого перерыва снова взялась за дневник. Я уже не плачу. Папа и тогда, и сейчас держался молодцом. Хотя я знаю, ему тоже тяжело. Через десять дней – новый год. Первый новый год на Изиде и первый без мамы.
Всё, Ритка, хватит депрессии! Хватит по ночам реветь в подушку! Если мама решила жить без нас с папой, то и мы будем жить без неё.
Ещё в июне я заметила, что мама как-то изменилась. Стала кокетничать перед зеркалом, надевать юбки покороче. Ещё чему-то улыбалась. Но не папе. На него она смотрела как на пустое место. Не знаю, догадывался ли папа, но я не хотела верить, что у мамы любовник. Страшно не хотела.
В начале августа мама исчезла. Охранник Сергей Виноградов тоже пропал. Потом выяснилось, что они улетели вместе. Как муж и жена. Мама развелась с папой тайком, а потом просто поставила перед фактом. Да и то уже с Земли письмо прислала. Такое же подлое и безобразное, как у женщины из города Вичуга. Ещё на Земле я слышала по радио в День Победы – Симонов её там просто по стенке размазал. А тут подобное бесстыдство от моей мамы! Она даже не нашла благородных слов – написала папе: ты ничтожество, я тебя презираю! Ещё писала, что не хочет стать зелёной и никогда не простит папу за то, что из-за него позеленеет Ритка (то есть, я).
Сергей Алексеевич уволился и работает на Земле. Меня вместе с мамой он забирать и не планировал. А я даже рада этому. Хочу остаться с папой».

«07 января 3014 г. Сегодня Рождество Христово. Выходной. Я счастлива, что папе не нужно идти на работу. Я тоже дома. Из окошка вид на Красные камни. Это они так называются, хотя эти скалы на самом деле серые. Просто у некоторых чуть красноватый оттенок.
Утром выпал снег – теперь всё вокруг фиолетовое. Красиво, но непривычно темно.
Безлунная ночь под Рождество напомнила мне Гоголя – как чёрт месяц украл. Только здесь и красть нечего – у Изиды нет спутников.
Ещё я гадала на жениха. Надо получше спрятать записи, а то, если найдут, могут оштрафовать. Гадание – это грех. Поэтому я тихонечко. Бросила туфлю через плечо. Носок показал на Красные камни. Значит, своего суженого ждать с той стороны».

«02 февраля 3014 г. Сегодня мне исполнилось пятнадцать. Снег всё идёт. Но я всё равно пошла на ярмарку. Послезавтра корабль улетит, а следующая будет только через месяц. Да и то, если не случится никакого ЧП.
Перед уходом на работу папа оставил мне денег, сказал: купи себе, что захочешь.
Туда я ехала на аэробусе. Пока ждала, замёрзла. Зато на рынке купила аудиозапись с романом «Консуэло». Давно хотела его прочитать. Ещё купила углеводную смесь «Прага» и набор волокон – зелёных с розовыми. Хочу попробовать сделать себе платье. Карина Петровна обещала показать.
Ну, и прикупила немного питательных смесей на неделю. А то в автоматах продают в основном «Хлеб», «Молоко» и «Картошку». Даже «Борщ» здесь почти деликатес.
Обратно я решила не ждать аэробуса – пошла пешком. До дома не очень далеко, но идти было тяжело. Я всё время проваливалась в сугробы. Красные камни из-за снега можно было переименовывать в Сиреневые. Я еле-еле могла различить тропинку – всё замело.
Я старалась идти аккуратнее, особенно если близко к краю. Но всё равно не удержалась – поскользнулась. Если бы Егор не схватил меня за пальто, это был бы последний день рождения в моей жизни. Там очень высоко – я бы разбилась.
Собственно, уже потом я узнала, что парня зовут Егор. Он на Изиде около месяца. Папа Егора – врач-психиатр. Его вместе с семьёй сослали за то, что он объявил одну девушку здоровой. А её надо было признать сумасшедшей, потому что её изнасиловал сын федерального судьи. У нас дома есть плазменный телевизор, но ни я, ни папа его почти не включаем. Поэтому я не слышала про дело Дмитрия Толкунова. Но догадываюсь, какую грязюку на него вылили.
Сейчас Толкуновы живут в Нововоронежском. От нашего Лебединского его отделяют Красные камни. Считай, соседи».

Я оторвалась от записей и посмотрела в иллюминатор. Космолёт направлялся в сторону Солнца, оставляя далеко позади Ригель с единственной вращающейся вокруг него планетой. Не зря я потратила шесть часов на полёт. В моём планшете появились сканы фотографий, документов, писем знаменитого журналиста Шуранова, а ещё воспоминания его дочери – Толкуновой М.В.
Узнав, что я собираюсь написать для школьного конкурса «Человек в истории 3000-х» исследовательскую работу об её отце, Маргарита Васильевна очень оживилась и с радостью предоставила мне все материалы, какие только могла. Даже разрешила отсканировать свои дневниковые записи. Правда, пожалела, что сохранилось их немного. При обыске почти всё изъяли. А вот на пачку туалетной бумаги, на которой она вела дневник в первое время, внимания не обратили.
Впрочем, эта седая старушка с зеленоватой кожей (последствия долгого пребывания на Изиде) оказалась весьма разговорчивой. После трёхчасового интервью я уже знала об её отце практически всё. Умный, сильный и принципиальный человек – о таких нельзя забывать. На Землю он так и не вернулся – после Революции 3029 года его признали узником совести, обещали даже квартиру дать в качестве компенсации, но он предпочёл остаться на Изиде. Говорил, что не желает видеть земных друзей, которые предали его в трудные времена, и слышать их льстивые речи теперь. Карина Петровна Шуранова, его вторая жена, тоже решила не возвращаться.
Маргарита Васильевна к тому времени ждала третьего ребёнка и побоялась, что перелёт может навредить плоду. Да и последующая акклиматизация в таком положении – нешуточный стресс. «Всё равно мы уже все были зелёные», - сказала она мне.
Я не сказала старушке, как сложилась жизнь её матери после того, как она покинула Изиду. Второй брак, судя по всему, не сделал её счастливой. Аня Виноградова, моя одноклассница, рассказывала, что её прадед, Сергей Алексеевич, частенько баловался этилом. Прабабку до конца жизни попрекал тем, что вывез её из ссылки. Ревновал к каждому столбу и бывало даже, руки распускал. Но зато не случилось того, чего она так боялась. Кожа её не позеленела.
Попрощалась со мной Маргарита Васильевна тоже тепло. Сказала: «Удачи тебе, Мариночка! Если ещё чем могу помочь – звони, пиши. С радостью ещё что-нибудь расскажу».
Последующие часы полёта я с увлечением печатала. Печатала о судьбе человека, наказанного за честность и порядочность. Не только государством, но и теми, кого он считал близкими людьми: друзьями, собственной женой. Меня всегда поражало, как люди не понимают, что на месте тех сирот, которых травили всякой гадостью, могли оказаться их собственные дети. Все ведь под Богом ходим. Создавалось впечатление, что только Шуранов и Шмелёв это понимали.
Занятая работой, я не заметила, как быстро пролетело время. Бортпроводница объявила: мы прибываем на планету Земля, просьба всем пассажирам пристегнуть ремни.
Приземлились. Подали трап. И вот из невесомости я, наконец, ступила на твёрдую поверхность. Со мной вышли ещё два человека, после чего бортпроводница пожелала нам счастливого пути, убрала трап и закрыла дверь. Космолёт поднялся ввысь.
Я шла домой и думала, что как только закончится конкурс, я обязательно прилечу на Изиду. В следующем 3078 году я тоже хочу поучаствовать в школьном конкурсе. И на этот раз написать работу о жизни самой Маргариты Васильевны.