Туманный берег. Часть 8

Юрий подъехал к дому, указанному в документах. Покосившейся гнилой забор, ржавая крыша, деревянные окна, выцветшие голубые стены дома - это место буквально было наглядной метафорой бедности и меланхоличного чувства наследия девяностых годов. Даже взгляд на него погружал в депрессию, однако головная боль от похмелья была куда сильнее печальной ностальгии.
Самойлов вышел из машины, щурясь, чтобы унять боль, громко постучался в забор, боясь, что он вот-вот рухнет. А для того, чтобы обитающий сего прекрасного жилища точно услышал, позвал хозяина дома наружу.
Прошло порядка минуты. Юрий с каждой секундой становился всё более раздражительным - он уже был готов выбить окно, но хозяин дома вовремя показался, чтобы смилостивиться над следователем.
- Добрый день, - поздоровался хозяин дома. - Чем могу помочь?
- Вы Анатолий Марахов? - Спросил Юрий, пытаясь успокоить своего внутреннего беснующегося демона.
Хозяин дома утвердительно кивнул головой.
- Хотелось бы расспросить Вас об убийствах подростков возле озера Купанское. Слышали о них?
- Разумеется, - слегка наигранно выговорил Анатолий. - Кто не слышал?! Только я не совсем понимаю, причём здесь я?
- При том, что Вас подозревали в убийстве последней жертвы, - лицо Юрий стало более суровым.
- Я видел ту газету, - тон Марахова так же стал грубее. - Ложь, да и только!
- Но не на пустом месте. Пятнадцать лет назад Вас подозревали в растление малолетних, но дело так и не пустили в ход потому, что предполагаемая жертва неожиданно переехала в другой город и отказалась давать показания.
От былого добродушного настроя Анатолия не осталось и следа. Его физиономия преодолела черты зверя, который вот-вот набросится на провоцирующую его добычу.
- Наверняка Вы не ожидали, - продолжал Юрий, суровость которого начала напоминать насмешку, - что я найду сведенья об этом инциденте после того, как полицейский, занимавшийся этими слухом, был убит?
- Хотите на меня ещё убийство полицейского повесить? - Лицо Марахова достаточно угрожающим, чтобы понять, что дело приходится иметь далеко не с самым простым человеком.
- Я хочу разобраться в убийствах подростков, которые продолжаются уже три года, - отвечал Самойлов с тем же угрожающим посылом.
Марахов выдохнул, как бы раздумывая над тем, что говорить, и слегка повернул голову, чтобы почесать щёку. Юрий заметил татуировку - непонятный символ на шее Анатолия. Запомнив эту деталь, Самолой решил раньше времени не акцентировать на ней внимание - вдруг это татуировка уже где-то светилась.
- Так что же Вас интересует, - наконец, спросил Анатолий.
- Вы были знакомы с убитой Дарьей Громовой.
- Конечно нет, - пожал плечами Анатолий.
- Видели её когда-нибудь?
- Конечно нет, - с большим раздражением отвечал Марахов.
- Правда? Ведь Громова была в тесных отношениях с Бабуриным на протяжение нескольких месяцев и, как видно из показаний свидетелей, частенько бывала в него дома. А его дом находится в десяти домах от вашего.
Самойлов, не поворачивая голову, поднял руку в сторону дома Бабурина и ныне покойного Егора Захаровича.
- Уверены, что никогда её не видели?
- Может, пару раз, - отвечал недовольный Анатолий.
- И как Вам она? Понравилась?
Марахов озадачено посмотрел на следователя.
- Слушай, - лицо Анатолия скривилось от злости, - хочешь меня убийцей и насильном выставить? Думаешь, раз я бедный, необразованный, неженатый, то можно на меня все преступления в городе повесить? Как Вы сделали с Вашим же коллегой? Или с матерью той убитой девочки? Или с теми подростками? Теперь решили ещё меня к делу переплести? Может, по одному преступлению на каждого жителя деревни? Чтобы сразу закрыть статистику на несколько лет вперёд?
Юрий сделал стремительное движение вперёд, словно хотел пробить лбом голову Анатолия, но остановился возле самого лица подозреваемого. Следователь тяжело дышал, а в его глазах бушевал огонь презрения и ненависти.
- Если ты, провинциальное быдло, смеешь говорить мне, что я несправедлив, позволь напомнить об огромном количестве неоплаченных шратфов, пяти пьяных дебошей, нескольких привлечений за угоны и грабежи мелких магазинов. И это не говоря о том, что ты алкашь, которого не выносят соседи. Ты - люмпен, подозрения на которого не просто объяснимы, а оправданы! Так что даже не смей думать о том, что к тебе относиться несправедливо.
Анатолий, в глазах которого была видна злость, сжал губы, как провинившейся ребёнок, не смея ничего отвечать.
- Ну так что, - с тем же гневным тоном спрашивал Юрий, - знакомы ли Вы с Дарьей громовой?
- Нет! - Сурово отвечал Марахов.
- И Вам совершенно нечего рассказать?
- Абсолютно ничего! Теперь я свободен?
Казалось, Самойлов вот-вот сорвётся и начнёт выбивать признание из Анатолия. Однако следователь обошёлся одним лишь презрительным взглядом, после чего, слегка отстранившись, произнёс:
- В случае чело-то подозрительного, я сразу приеду к Вам!
Сев в машину, Самойлов продолжал смотреть на Анатолия, а Марахов продолжал подозрительно смотреть на следователя вплоть до того момента, когда тот отъехал от дома подозреваемого.

***

Виктор продолжал слушать россказни учителей, уже не скрывая своего разочарования от нахождения здесь и вырисовывая какие-то фигуры в блокноте. Некоторые фразы даже ускользали мимо его ушей, пока Лергов думал, где можно устроить свидание с Полиной Вишневской.
- У того мужчины было какой-то пятно на шее, - вдруг коснулась его Уше фраза одного из учителей.
- Пятно, - задумчиво произнёс Виктор, якобы это важная информация.
- Скорее всего, татуировка, но я не уверена. Я, честно, вообще не в этом не разбираюсь, - продолжала тараторить учительница. - Зачем вообще люди делают татуировки? Тем более, зачем с таким появляться в школе? Пропагандировать детям маргинальный образ жизни? Кто бьёт эти тату - только заключённые! А я этого мужчину никогда ранила не видела - точно не чей-то отец. Так ещё и к директору ходил. Я подумала, что он может быть инвестором…
- Спасибо, - перебил её Лергов, - если ещё будет что-то нужно, мы с Вами свяжемся!
Учительница недовольно посмотрела на полицейского, но, ничего не отвечая, резко встала и вышла из кабинета.
Виктор взглянул в список всех работающих в школе учителей, которых сейчас насчитывалось порядка тридцати, и поставил галочку напротив последнего имени. Никакой полезной информации, никаких зацепок - одни лишь слухи, жалобы и перемывание костей коллегам.
Однако последняя фраза - татуировка на шее. Она глубоко засела в голове полицейского, не смотря на то, что он почти не обращал внимание на разговор. Быть может, всё-таки, следовало поискать кого-то с таким знаком отличия на шее. Всё же, в этих краях мало кто ходил с таким тату.

***

- Нашёл! - Произнёс довольный Вабель.
- Что? - Спрашивал изнурённый Роман, возле которого лежала целая стопка старых газет.
- Смотри - пятнадцать лет назад был убит полицейский, работавший над делом об растление малолетних. Кроме того, на его теле ножом была вырезана надпись «Сдохни там, где родился!».
- И что дальше?
- На телах убитых подростков была записка: «Здесь мы родились, здесь и умрём». Это не может быть просто совпадением.
Роман, сперва с недоверием смотревший на Вабеля, проговорил:
- Кем был подозреваемый в деле о растление?
- Некий Анатолий Марахов, - победоносно прочитал отстранённый следователь.
- Марахов? - Усмехнулся Роман. - Вот же сукин сын!
- Ты его знаешь? - Удивился Вабель.
- Конечно. Мы с братом у него краденные мотоциклы перекупали. Надеюсь, он живёт там же.
Роман тут же вскочил со своего места и, отшвырнув от себя пыльную газету, направился обратно к выходу.
Библиотекарша, ошарашенная таким грубым отношением к старым документам, тут же подбежала к столу и проверила цельность бумаги.
- Прошу его простить, - говорил слегка виноватый Вабель. - Необразованный человек.
Библиотекарша разочарованно покачала головой вслед уходящему полицейскому.