Последняя первая ценность

"Вечер. В тёмной серой комнатушке недостроенного дома сидят двое, о чём-то разговаривают. Капли воды, громко падая на пол отсчитывают мгновения, растраченные впустую. На улице дождь, кое-где шумит гром. Слышен звонкий дикий лай собак, глухо гудят стены. Внутри двоих согревает только небольшой огонёк костра из палок, газет и досок.
- Опять дождь, - сказал первый.
- Да, опять, - повторил второй, важно поглядев в сторону дождя. - Дай Бог, ветер сюда не попадёт. Хоть раз, да не попадёт.
Они замолчали на секунду, будто прислушиваясь к шуму дождя.
- Проклятый дождь, - снова начал второй. - И всё никак не угомонится...
- А что ему до нас? Он льёт себе, не замечая никого и ничего, будто так и надо.
- Видать, надо...
Они снова замолчали. Через мгновение дождь прекратился, и всё вокруг наполнилось бездонной пустотой, шумящим молчанием и сырой прохладой.
- Слава Богу... Закончился. - буркнул первый и снова начал думать, продолжая смотреть на сломанную стену.
Второй вдруг поднялся, накинул рваный плащ, на котором сидел, и подошёл к оконному проёму - стекла там, разумеется, не было, потому свежий прохладный ветер мог с лёгкостью пробраться внутрь, как говорил всегда он "на согревку". Немного подумав, он возвращается к своему приятелю, который уже к этому времени начинал подрёмывать.
- Слушай, а чего бы ты хотел сейчас больше всего? - вдруг спросил второй.
- Не знаю, да к тому же оно не сбудется... А вообще... Знаешь, я мечтаю попасть обратно в детство. Там всё было хорошо, светло...
Он вытер слезу и продолжил:
- Я помню свой класс, первую любовь, своё вечное балагурство... Когда успела пройти эта грань, за которой заканчивается счастье? Когда из счастливого человека я стал загнанным отродьем?
- Отродьем? Да о чём ты? Посмотри, ты всё ещё живой, а значит, что ты ещё нужен людям. Я тоже жив, значит и я пригожусь кому-то в будущем. Значит наш долг ждёт нас, а может, мы сами не замечаем того, что наше предназначение где-то рядом.
- Пустые слова... Какое предназначение? Мы - приёмные дети этой жизни, разве ты этого не замечаешь? Разве ты можешь в нашем-то положении подумать, что мы на этом свете кому-нибудь нужны?
- Значит нужны. Я чувствую... верю... уверен... знаю, что это действительно так... Знаю, что жизнь нужно любить, тогда она к тебе повернётся, и всё твоё существование станет куда лучше.
- Нет... Нет, не нужны. Вон, смотри, дерево стояло. Когда оно стояло молодое, свежее, его все любили, оно было нужно, когда же оно по вине человека засохло, то стало никому не нужное. Так и мы. Мы будем нужными только тогда, когда мы сможем дать что-то полезное этому миру. Но мы не можем - сам мир нас изгнал. Теперь нам остаётся доживать свои никчёмные и бессмысленные дни... Смирись с этим... Я уже смирился...
- Смириться? Никогда! Знай, никогда! Я не отступлюсь, потому что я до смерти люблю свою жизнь, какой бы она не была... До смерти!.."
Тот день в который раз вспоминается ему, безымянному бродяге. Теперь он один, похоронив своего жизнелюбивого друга, умершего от воспаления лёгких, только сейчас смог понять заповедь, которую в него старался тогда заложить приятель. "А ведь он прав был... Он был нужен, чтобы я смог понять эту мудрость... Вот его предназначение... Оно скрытно, никто не знает, что оно - само откроется со временем... Теперь я понесу эту мудрость в люди! "Любите жизнь - она прекрасна!" - буду я говорить прохожим. В этом и заключается моё предназначение. Ведь жизнь действительно прекрасна, а все проблемы - ненужная пыль, которую потом сдует ветер времени..."
С этими словами бродяга впервые вышел из "Бульвара нищих", как эти трущобы называл он сам, в большой город, чтобы поделиться с "детьми асфальта" последней первой ценностью, оставшейся в его загрубелой, но всё ещё живой душе.