ТЕРНИСТАЯ ДОРОГА , ИЗ АДА. Собеседник Б. и Юлия Дии. "Плотник Стрельцов. Фатум гекса." (АУДИОКНИГА)

". . .Почти не слышно было выстрелов, да и как стрелять-то? Закрутилась, завертелась кутерьма кровавая, кто свой, кто чужой — не разберёшь! Лишь лязг металла со всех сторон слышался, глухие удары, стук, брань, рёв звериный нечеловечий да истошные вопли умирающих. Стрельцов, отшвырнув пустой, абсолютно бесполезный ТТ, метался по окопу, рыча, воя, жутко матерясь, и безостановочно рубил, рубил, рубил сапёрной лопаткой осатанело лезущих через бруствер врагов. Потоки воды небесной, смешиваясь с земной грязью, кровью человечьей, солёным потом, заливали глаза, жгли, мешая видеть. Кто-то исхитрился прыгнуть сверху прямо на него, завалил Андрюшу лицом в вонючее кровавое месиво, топить стал, по голове чем-то тяжёлым избивать.

Захлёбываясь, упустил лопатку Стрельцов, с голыми руками остался и нашёл бы здесь кончину свою, и не было б нам боле повода говорить о нём, вспоминать, кабы не каска спасительная да старшина второй роты злой татарин Батулла, что бросился к оседлавшему Андрея немцу, отпихнул гада и тут же на вражий смертельный штык напоролся. Хлынула кровинушка горлом, погиб старшина на месте, но командира спас. Самопожертвование человеческое — высочайшая жертва, тем более — мусульманин за православного жизнь положил: выше любого иеройства!

А вокруг-то и вовсе Ад кромешный — крик, вонь, животы вспоротые, черепа раскроенные, кровь ручьями вперемешку с грязью, нечистотами, блевотнёй, чьи-то дымящиеся кишки веером, мозги вразлёт. Повсюду, куда ни глянь, смерть, торжествуя, реет над полем брани, то одного, то другого ледяным дыханием касаясь, собирает свою обильную кровавую жатву. И нету, казалось, места жизни светлой в этом кошмаре, вот ну нисколечко, ни капельки! Но… Теплилось ещё, однако, билось птицей трепетной жизнелюбие в груди Андрея свет-Владимировича. Воспрянул духом он, неимоверно напрягся с последних животных сил, вывернулся кое-как."